Текст книги "Собрание сочинений в пяти томах. Том пятый. Пьесы. На китайской ширме. Подводя итоги. Эссе."

Автор книги: Уильям Моэм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 44 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

ЗА ЗАСЛУГИ

Перевод Э. Шаховой

For Services Rendered

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Ленард Эрдсли.

Шарлотта Эрдсли, его жена.

Сидней, его сын.

Ив, Лоис, его незамужние дочери.

Этель Бартлетт, его замужняя дочь.

Говард Бартлетт, ее муж.

Колли Стрэттон, капитан Королевского флота.

Уилфред Сидар.

Гвен, его жена.

Доктор Прентис, брат миссис Эрдсли.

Гертруда, горничная.

Действие происходит в доме Эрдсли в Рэмблстоне, маленьком провинциальном городке в графстве Кент, неподалеку от города Стэнбери.

АКТ I

Место действия – выходящая в сад веранда в доме Эрдсли. Из дома на веранду ведут высокие стеклянные двери. Ленард Эрдсли – единственный адвокат в Рэмблстоне, его дом стоит на главной улице городка. Часть дома занимает контора. Стол накрыт к чаю. Пять часов пополудни, теплый сентябрьский вечер.

Миссис Эрдслисидит в кресле и подрубает салфетку. Это худая седовласая женщина лет шестидесяти с небольшим. Черты лица у нее строгие, но глаза добрые. Одета очень скромно. Служанкавносит чай.

Миссис Эрдсли. Уже время пить чай?

Гертруда. Часы на церкви как раз бьют, мадам.

Миссис Эрдсли (встает, откладывает шитье). Сходите на теннисную площадку, скажите им, что чай подан.

Гертруда. Хорошо, мадам.

Миссис Эрдсли. А мистера Сиднея вы предупредили?

Гертруда. Да, мадам.

Уходит в сад. Миссис Эрдсли пододвигает к столу несколько стульев. Из дома на веранду входит Сидней. Ему лет сорок. Тучный, с большим обрюзгшим лицом. Он слеп, ходит с палкой, но хорошо ориентируется в доме и передвигается вполне уверенно.

Миссис Эрдсли. Где ты хочешь сесть, милый?

Сидней. Все равно. (Садится на стул возле стола, ставит рядом палку.)

Миссис Эрдсли. Чем ты занимался после обеда?

Сидней. Да так, ничем особенным. Повязал немного.

Миссис Эрдсли. А знаешь, у нас сейчас Этель. Говард поехал на скотный рынок в Стэнбери. На обратном пути он заедет за ней.

Сидней. Представляю, как он там надерется.

Миссис Эрдсли. Сидней!

Сидней (усмехнувшись). Чушь какая-то! Неужели Этель всерьез думает, будто мы не знаем, что он пьет?

Миссис Эрдсли. Она самолюбива. Да и кому приятно сознаваться в совершенной ошибке.

Сидней. А я вот не перестаю удивляться: и что только она нашла в нем?

Миссис Эрдсли. Ну, знаешь, время тогда было другое. И выглядел он этаким молодцом, в форме-то. Он ведь был офицером.

Сидней. А вы с отцом куда смотрели?

Миссис Эрдсли. Они были без ума друг от друга. И потом, во время этой страшной бойни отказывать жениху только потому, что он всего лишь мелкий фермер-арендатор, казалось чудовищным снобизмом.

Сидней. Вы считали, что война продлится вечно?

Миссис Эрдсли. Нет, конечно. Но мы были убеждены, что после войны мир уже никогда не будет прежним.

Сидней. Забавно, как подумаешь. Ничто не изменилось, за исключением разве того, что все мы разорены до нитки да еще сотням тысяч мальчишек вроде меня пришлось распрощаться с возможностью по-человечески прожить свою жизнь.

Миссис Эрдсли вздыхает и беспомощно разводит руками. Сидней насмешливо фыркает.

Не унывай, мама. У тебя есть утешение: твой сын – герой, кавалер ордена «Военный крест», не раз упомянут в приказе. Уж меня-то никто не упрекнет, что я не выполнил своего долга.

Миссис Эрдсли. Идут.

Появляются Гвен Сидари Этель Бартлетт. Этель Бартлетт – вторая дочь миссис Эрдсли, миловидная тридцатипятилетняя женщина с правильными чертами лица и красивыми глазами. Гвен Сидар лет пятьдесят, на лице много косметики, волосы крашеные; одета не по возрасту ярко и модно. Для ее облика характерна деланная веселость и живость женщины, отчаянно цепляющейся за уходящую молодость.

Этель. Остальные придут, как только закончат сет. Привет, Сидней.

Сидней. Привет.

Гвен (обменивается с ним рукопожатием). Ну как дела, Сидней? Выглядите вы, во всяком случае, превосходно.

Сидней. Да, все в порядке, спасибо.

Гвен. Все трудитесь как пчелка? Вы просто чудо.

Миссис Эрдсли (пытается отвлечь ее). Можно, я налью вам чаю?

Гвен. Я просто преклоняюсь перед вами. Обладать таким сильным характером!

Сидней (с усмешкой). Железная воля!

Гвен. Помню, прошлой весной я заболела и мне пришлось целую неделю проваляться в темной комнате. Господи, это было невыносимо. Но я все время твердила себе: это же сущие пустяки, подумай, каково приходится бедняжке Сиднею.

Сидней. Правильно.

Миссис Эрдсли. Вам один кусочек сахара?

Гвен. Нет, нет, я никогда не пью с сахаром. У меня круглый год – Великий пост. (С еще большим пылом набрасывается на Сиднея.)Вы знаете, для меня просто загадка, как только вы ухитряетесь коротать время?

Сидней. Мне помогает чуткость таких очаровательных женщин, как вы. К тому же доброта моих сестер доходит до того, что они играют со мной в шахматы. Еще я читаю – развиваю свои умственные способности.

Гвен. Ах да, по системе Бройля. Я обожаю читать. Представляете, как правило, я прочитываю, по крайней мере, по роману в день. Правда, голова у меня как решето. Бывает, читаю роман, дохожу до последней строчки, и тут только меня осеняет, что я уже читала его раньше. Прямо хоть плачь. Вообразите, такая пустая трата времени!

Сидней. Как дела на ферме, Этель?

Этель. Стараемся использовать каждый погожий день.

Гвен. Ах, как, должно быть, интересно жить на ферме! Самим сбивать масло и все такое прочее.

Этель. Да уж куда как интересно – крутишься с утра до позднего вечера. Прекрасно отвлекает от лишних мыслей.

Гвен. Но ведь вам, конечно, не приходится делать самой грязную работу?

Этель. Почему вы так решили?

Гвен. Неужели вы хотите сказать, что все делаете сами? Боже мой, как же вам удается следить за руками?

Этель (смотрит на свои руки, улыбается). Да я и не слежу.

Из сада доносятся голоса.

Миссис Эрдсли. А вот и они.

На веранду входят две ее дочери и двое мужчин, с которыми они играли в теннис. Это Уилфред Сидари Колли Стрэттон. Уилфред Сидар краснолицый, плотный, пожилой, хорошо сохранившийся мужчина с седыми вьющимися волосами. Его жизненное кредо – наслаждаться всеми благами и радостями жизни. Колли Стрэттону – между тридцатью пятью и сорока. В прошлом он офицер Британского Королевского флота, его поведение отличает некоторая ребячливость, свойственная тем мужчинам, которые так никогда и не становятся взрослыми. У него приятное, открытое лицо. Ив– старшая дочь миссис Эрдсли. Худощавая, лицо немного усталое. Она мягкая, кроткая, но живет явно не в ладу сама с собой. За внешним спокойствием кроется непонятная тревога. Ей тридцать девять. Лоис Эрдсли– самая младшая в семье. Ей двадцать шесть, но при той размеренной однообразной жизни, которую она ведет, она хорошо сохранилась – на вид ей не дать больше двадцати. Она веселая и очень естественная. Лоис прехорошенькая, но всего привлекательнее в ней не столько голубые глаза и пряменький носик, сколько весь ее облик молодой, пышущей здоровьем женщины.

Лоис. Чаю, чаю, чаю...

Уилфред. Они таки заставили нас побегать. Привет, Сидней.

Миссис Эрдсли. Кто с кем был в паре?

Уилфред. Мы играли с Лоис против Ив и Колли.

Ив. Уилфред, несомненно, превосходит всех нас классом игры.

Колли. Да-а, этот удар справа чертовски силен.

Уилфред. Еще бы, с моей-то практикой – сколько сыграно турниров на Ривьере и в других местах.

Гвен. Для одиночной игры Уилфред, правда, уже староват, но в парной игре он еще несколько лет назад был одним из сильнейших игроков в Каннах.

Уилфред (явно недовольный). Вот уж не думал, что играю хуже, чем несколько лет назад.

Гвен. Что ты хочешь – вряд ли тебе сейчас под силу носиться по корту, как в молодые годы. Это же глупо!

Уилфред. Послушать Гвен, так мне уже стукнуло по меньшей мере сто. А я утверждаю: женщине столько лет, на сколько она выглядит, а мужчине – на сколько он сам себя ощущает.

Сидней. Не вы первый это утверждаете.

Миссис Эрдсли (Уилфреду). Вы пьете чай с молоком или без молока?

Лоис. О мама! Я уверена, что они предпочли бы отнюдь не чай.

Уилфред. Умница девочка.

Миссис Эрдсли. Что бы вы хотели выпить?

Уилфред. Я бы не отказался от кружки пива. А вы, Колли?

Колли. Пойдет.

Ив. Сейчас распоряжусь.

Миссис Эрдсли (вслед уходящей Ив). И скажи отцу, пусть поторопится, если хочет чаю.

Ив. Хорошо. (Уходит в дом.)

Уилфред. До чего же удобно, когда контора прямо в доме.

Лоис. Да еще есть отдельный выход, так что при желании можно улизнуть незаметно для клиентов.

Гвен. Вам не кажется, что у Ив немного усталый вид?

Миссис Эрдсли. Последнее время она сплошной комок нервов. Я настаиваю, чтобы она показалась своему дяде, но Ив и слушать не хочет.

Гвен. Как это грустно, что ее жениха убили на войне.

Миссис Эрдсли. Они очень любили друг друга.

Этель. Бедняжка, она так и не оправилась от этого удара.

Гвен. Какая жалость, что она до сих пор не встретила никого, кто бы ей понравился.

Миссис Эрдсли. В нашем захолустье вряд ли на это можно рассчитывать. К концу войны в живых осталось так мало молодых людей. А невесты тем временем подрастали и подрастали.

Гвен. Мне говорили, что у нее был кто-то.

Миссис Эрдсли. Был, но человек не слишком подходящий для Ив. По-видимому, он сделал ей предложение и она ему отказала.

Гвен. Да, да, я слышала, что в некоторых отношениях он оставлял желать лучшего. Выходить замуж за человека не своего круга – несомненная ошибка. Ничего хорошего из этого никогда не получается.

Гвен допускает бестактность. Ведь Этель вышла замуж за человека, стоящего гораздо ниже ее на социальной лестнице.

Лоис. Что за чушь! Как будто в наше время это имеет какое-то значение. Дело в самом человеке, а вовсе не в его положении в обществе.

До Гвен наконец доходит, что она совершила промах, она бросает на Этель беспокойный взгляд и пытается исправить положение.

Гвен. О, безусловно. Я совсем о другом. В наши дни самые разные люди держат магазины, разводят кур на фермах и вообще берутся за все. Мужчина должен быть джентльменом, остальное не важно, я так считаю.

Колли. Ваши слова мне маслом по сердцу, поскольку я тоже держу гараж.

Гвен. Вот-вот. Я как раз об этом. Ну разве имеет какое-нибудь значение тот факт, что вы владелец гаража? Главное – это то, что вы бывший офицер военно-морского флота и командовали эскадренным миноносцем.

Сидней. И кавалер орденов «За безупречную службу» и «Почетного легиона» в придачу.

Уилфред. Раз уж о том зашла речь, Колли,– что заставило вас взяться за ремонт автомобилей после увольнения в запас?

Колли. Надо же было чем-то заняться. Ну, а я неплохой механик. Получил кое-какую сумму в качестве выходного пособия и решил, что в это дело можно вложить деньги.

Уилфред. Надеюсь, вы недурно зарабатываете на ремонте машин?

Колли. Неплохо, только очень уж много накладных расходов.

Из дома выходит Гертрудас двумя кружками пива на подносе.

Уилфред. Замечательно!

Берет одну кружку и делает большой глоток. Возвращается Ив.

Ив. Папа сейчас придет. Он хочет поговорить с вами, Колли.

Колли. Да?

Уилфред. Боюсь, это не к добру, старина. Известное дело: если тебя хочет повидать адвокат, значит, жди неприятностей.

Лоис. Пейте-ка скорее пиво, дадим им возможность отыграться. Быстрее, а то скоро стемнеет.

Гвен. Уилфред! Неужели ты хочешь еще поиграть? Тебе не кажется, что нам пора домой?

Уилфред. А чего торопиться? Знаешь что – бери машину и поезжай одна. А я быстренько сыграю сет и вернусь домой пешком.

Гвен. Ничего, если ты еще не едешь, я подожду тебя.

Уилфред (пытается за напускной веселостью скрыть раздражение). Не стоит, поезжай. Не бойся выпустить меня хоть ненадолго из-под своего крылышка. Обещаю тебе быть пай-мальчиком.

Обмениваются быстрыми взглядами. Она подавляет вздох и весело улыбается.

Гвен. Вот и чудесно. Прогулка быстрым шагом только пойдет на пользу твоей фигуре. (Поворачивается к миссис Эрдсли, чтобы попрощаться с ней.)

Миссис Эрдсли. Я провожу вас до калитки.

Уходят.

Сидней. Где моя палка, Иви? (Она подает палку, и он встает со стула.)Я, пожалуй, пойду потихоньку к корту, хочу поглядеть, как вы играете.

Этель. И я с вами, ладно?

Ив. Конечно, только мне надо сначала заварить свежего чаю для папы.

Лоис. Тогда побыстрее, не то совсем стемнеет.

Ив. Я мигом. (Уходит в дом.)

Лоис. Господи, что бы мы делали без Ив?

Сидней. Скажи лучше, что бы Иви делала без нас? Приносить себя в жертву можно лишь в том случае, когда имеется кто-то, ради кого она приносится.

Уилфред. Э-э, да вы, оказывается, порядочный циник.

Лоис (с улыбкой). И к тому неблагодарный.

Сидней. Вовсе нет. Для Иви счастье иметь под рукой инвалида, за которым надо ухаживать. Представьте на минутку, что в ее силах вернуть мне зрение. Сказать волшебное словечко и вернуть. Думаете, она скажет? Да ни за что на свете. Ей самой судьбой предназначено быть святой, и тут как нельзя более кстати подвернулся я, предоставив ей возможность заработать сияние вокруг головы.

Этель (смеясь). Пойдем-ка лучше, дай мне руку.

Сидней (растягивая слова, на манер лондонского кокни). Подайте монетку бедному слепому, сэр.

Уходят.

Лоис. А я пока поищу тот пропавший мяч. Мне кажется, я более или менее представляю, куда он закатился.

Уилфред. Не будь я такой ленивый, я пошел бы с вами.

Лоис. Ну уж нет. Только потопчете клумбы своими огромными ножищами.

Уилфред. Это мне нравится! Сомневаюсь, что вам удастся найти мужчину моего роста с ногами меньшего размера.

Лоис. Какая скромность, а? Крикните мне, когда вернется Иви.

Исчезает в саду.

Уилфред. Да-а, красивая девочка. И милая. И голова на плечах.

Колли. И в теннис хорошо играет.

Уилфред. Странно, что ее до сих пор никто не подцепил. Будь я молод и не женат, ни минуты б не колебался.

Колли. Здесь у нее, бедняжки, не очень-то много шансов. Ну за кого, черт возьми, выйти ей замуж в этакой дыре?

Уилфред. А вы-то что теряетесь?

Колли. Так ведь я на пятнадцать лет старше. И за душой ни гроша!

Уилфред. В нынешние времена провинциальным невестам не до выбора, они довольствуются тем, что есть.

Колли. Со мной этот номер не пройдет.

Уилфред (проницательно глядит на него). Да?

Колли. А почему это вас интересует?

Уилфред. Просто так спросил – славная девушка, я был бы рад, если бы она нашла свое место в жизни.

Колли. Послушайте, старина, я хочу попросить вас об одном одолжении.

Уилфред. Буду рад помочь вам, дружище. В чем оно заключается?

Колли. Признаться, я очутился в довольно-таки трудном положении.

Уилфред. Весьма огорчительно. Что случилось?

Колли. Понимаете, дела в последнее время идут хуже некуда.

Уилфред. Да, да, знаю. И не предвижу каких-либо улучшений. Честно говоря, я страшно рад, что вовремя вышел из игры.

Колли. Ну еще бы.

Уилфред. Все кругом твердили, что я совершаю ошибку, уходя от дел. Но внутреннее чутье подсказало мне, что что-то неладно. И я сказал себе: хватит. Протрубил не один десяток лет и сорвал порядочный куш. А теперь поживу как подобает джентльмену. Я ликвидировал дело в пору самого расцвета. Как раз вовремя.

Колли. Повезло.

Уилфред. Черта с два повезло. Понял, что к чему,– вот как это называется.

Колли. Послушайте, Уилфред. Мне крайне неприятно обращаться к вам, но положение мое действительно чрезвычайно тяжелое. Я был бы очень вам благодарен, если бы вы ссудили мне немного денег.

Уилфред (сердечно). Дружище, дорогой, о чем речь! Я всегда рад выручить друга. Сколько вам нужно?

Колли. Господи, вы так добры. Видите ли, мне нужно двести фунтов. Как насчет этого?

Уилфред. Ого, это сумма. Я думал, вам надо фунтов десять. Двести фунтов – совсем другое дело.

Колли. Но ведь для вас это не так уж много.

Уилфред. Вы, очевидно, считаете, что у меня денег куры не клюют. Ценные бумаги, в которые я вложил свой капитал, летят вниз, как и у всех других. Поверьте, у меня осталось только-только на жизнь.

Колли. Понимаете, я очутился прямо-таки в безвыходном положении.

Уилфред. Но почему бы вам не обратиться в банк?

Колли. Да потому, что я уже давным-давно превысил свой кредит. Они больше не дадут мне ни шиллинга.

Уилфред. Неужели у вас нет никакого обеспечения?

Колли. С их точки зрения – нет.

Уилфред. В таком случае что прикажете считать обеспечением, если я одолжу вам деньги?

Колли. Мое честное слово – я верну их вам при первой же возможности.

Уилфред. Голубчик, вы удивительно славный малый, вы кавалер ордена «За безупречную службу» и прочее и прочее, но ведь бизнес есть бизнес.

Колли. Вы знаете меня уже полгода. И должны понимать, что я честный человек.

Уилфред. Когда я ради здоровья своей жены снял неподалеку отсюда меблированный дом и услышал, что вы бывший морской офицер, я тотчас же обратился к вашим услугам – бензин, шины, ремонт автомобиля. Я ведь знаю, как трудно приходится вам – отставникам. И всегда платил по всем вашим счетам незамедлительно.

Колли. Вас отлично у меня обслуживали.

Уилфред. Верно. И я очень сожалею, что ваше предприятие не оправдало себя. Будь вы деловым человеком, вы бы понимали, что поселяться в эдакой дыре – чистое безумие. Но при этом я никак не возьму в толк, почему я должен дарить вам две сотни фунтов.

Колли. Но я же прошу их не в подарок.

Уилфред. Не вижу никакой разницы. Десятки раз я одалживал деньги, и не было случая, чтобы мне их вернули. Да и вообще, на мой взгляд, вы немного хватили через край, попросив у меня такую сумму.

Колли. Я полагаю, вы понимаете, что мне это не доставляет большого удовольствия. Поверьте, у меня нет выхода. Для меня это вопрос жизни или смерти.

Уилфред. Глубоко сочувствую, старина, но помочь ничем не могу... Интересно, нашла Лоис мяч или нет?

Встает и выходит в сад. Подавленный, Колли остается сидеть. Входит Ивс чайником для заварки.

Ив. Что случилось? У вас ужасно расстроенный вид.

Колли (пытается овладеть собой). Простите.

Ив. Они еще ждут нас?

Колли (со вздохом). Должно быть, ждут.

Ив. Расскажите же, что случилось.

Колли (пытается улыбнуться). Да вам это совсем не интересно.

Ив. Зачем вы так говорите? Неужели вы не понимаете, что все, что касается вас, мне интересно.

Колли. Вы очень добры.

Ив. Наверно, я чересчур замкнутая. Не умею выставлять свои чувства напоказ. Но мне так хочется, чтобы вы считали меня своим другом.

Колли. А я и считаю.

Ив. Тогда расскажите обо всем. Быть может, я смогу вам помочь.

Колли. Боюсь, это не в ваших силах. Да у вас и без меня тягот хватает.

Ив. Вы имеете в виду, что я забочусь о Сиднее? Для меня это вовсе не тягость. Я с радостью сделаю для бедного Сиднея все, что могу. Как подумаю о том, что сотворила с ним война...

Колли. И все-таки вы поступаете очень великодушно.

Ив. Понимаете, Этель была тогда уже замужем, Лоис – совсем юная. А мама никогда не отличалась крепким здоровьем. Заботы о Сиднее помогли мне пережить потерю бедного Теда.

Колли. Это ваш жених?

Ив. Да. Когда его убили, я чуть с ума не сошла. Может, я восприняла его гибель слишком болезненно. Нельзя позволять себе распускаться, верно? И уж если нам дарована жизнь, наша обязанность мужественно встречать житейские невзгоды и не падать духом.

Колли (рассеянно). Да, да, вы правы. Время помогает справиться с любыми трудностями.

Ив. И мне кажется, это большое счастье, что у нас хватает сил справляться с ними. По-моему, девушки должны выходить замуж. А вы как считаете? Я убеждена, что назначение женщины – быть хозяйкой в собственном доме, иметь детей и отдавать всю себя заботам о них.

Колли. Да, да, совершенно с вами согласен.

Короткая пауза.

Ив. Как странно, Колли, что вы никогда не были женаты.

Колли (с усмешкой). У меня никогда не было на это денег.

Ив. Ну, деньги еще не все. Умная женщина всегда сумеет обойтись малым. (Оживленно.)Пожалуй, мне надо поглядеть по сторонам – не найду ли я для вас кого-нибудь подходящего.

Колли. Боюсь, я уже слишком стар.

Ив. Господи, какая ерунда. Мы ведь с вами ровесники. К тому же женщины обожают моряков. Ручаюсь, любая здешняя девушка запрыгает от радости, предложи вы ей руку и сердце.

Колли (слегка смущенный). Вряд ли только я это сделаю.

Ив. Неужели вы ждете, что кто-то сделает предложение вам? Ну, знаете, это уж слишком!

Колли. Не спорю!

Ив. Ведь порядочная девушка единственно что может – это показать мужчине, что он ей небезразличен, а уж дальше все зависит от него.

Колли. Простите, у меня что-то разболелась голова. Будьте добры, скажите им, что я не смогу больше играть сегодня. Может, Этель будет четвертой.

Ив. О, милый, какая жалость. Ну конечно же вам нельзя играть. Не беспокойтесь ни о чем.

Из дома выходит Ленард Эрдсли. Это крепкий краснолицый мужчина шестидесяти пяти лет с голубыми глазами и седыми волосами. Он больше похож на старомодного помещика-спортсмена, чем на провинциального адвоката. Он в дружеских отношениях с местным дворянством и в охотничий сезон не прочь поохотиться день-другой.

А, папа, наконец-то. А мы уже давно кончили чай.

Эрдсли. У меня был посетитель. (Кивает Колли.)Как поживаете, Стрэттон? Ступай, Иви, я налью себе сам. Мне надо поговорить с нашим молодым другом.

Ив. Хорошо. (Выходит в сад.)

Эрдсли. Я только что разговаривал с Рэдли.

Колли. Да?

Эрдсли. Боюсь, у меня для вас не очень хорошие новости.

Колли. Он не хочет ждать?

Эрдсли. Он не может ждать.

Колли. Что же теперь делать?

Эрдсли. На мой взгляд, единственно разумное решение – объявить себя банкротом.

Колли. Но это же смешно. Все дело в каких-то ста восьмидесяти фунтах. Мне бы продержаться еще совсем немного, и тогда я бы все выправил. Какой срок назначил Рэдли для уплаты?

Эрдсли. Первое число следующего месяца.

Колли. Значит, к этому сроку надо раздобыть деньги, вот и все.

Эрдсли. Послушайте, Колли. Вам пришлось очень трудно, и вы заслуживаете всяческого успеха. Поверьте, никто не будет огорчен больше меня, если вы его не достигнете. И пожалуйста, не вздумайте беспокоиться о гонораре. Забудем об этом.

Колли. Вы очень добры.

Эрдсли. Ничего подобного. Просто я считаю, что со всеми вами, кого вышвырнули из флота, обошлись очень уж круто. Это с вашим-то послужным списком! Насколько я понимаю, вы поставили на карту все, что имели, да?

Колли. Все. Если я объявлю себя банкротом, то останусь без гроша. Буду благодарить судьбу, если устроюсь шофером автобуса.

Эрдсли (бодро). Ну, надеюсь, до этого не дойдет. Такое падение для человека, командовавшего миноносцем, имеющего к тому же столько орденов...

Из дверей дома появляется миссис Эрдслис доктором Прентисом. Это пожилой худощавый человек с седыми волосами, суровым лицом и пронзительными глазами.

Привет, Чарли.

Прентис. Здравствуй. А, это вы, Стрэттон.

Эрдсли. Вот хорошо. Угодил к самому чаю. (Обращается к Колли.)Вы, наверное, хотите пойти поиграть в теннис, Колли. Так ради бога не обращайте на нас внимания, ступайте.

Колли. Нет, нет. На сегодня хватит. До свидания, миссис Эрдсли.

Миссис Эрдсли. Как, вы уже уходите?

Колли. К сожалению, да.

Миссис Эрдсли. Ну что ж, до свидания. Приходите поскорее.

Колли. До свидания. (Кивает обоим мужчинам и уходит в дверь, ведущую в дом.)

Миссис Эрдсли (Прентису). Не хочешь ли выпить чаю?

Прентис. Нет, спасибо.

Миссис Эрдсли. Колли чем-то встревожен. Что-нибудь случилось?

Прентис. Мне говорили, его гараж совсем прогорает.

Эрдсли. Обычная история с бывшими офицерами. Начинают дело, в котором ничего не смыслят. Когда же приходит опыт, уже поздно: потеряно все до последнего шиллинга.

Миссис Эрдсли. Как это несправедливо.

Эрдсли. Конечно, несправедливо. Но что поделаешь? Государство не может позволить себе роскошь содержать армию офицеров, в которых оно больше не нуждается.

Прентис. Беда в том, что служба в армии совершенно не готовит их к тяготам и лишениям повседневной жизни.

Эрдсли. Ну ладно, мне пора назад в контору. Прикажешь считать твой визит чисто дружеским, Чарли, или ты наведался в поисках пациентов? Лично я абсолютно здоров, так что благодарю покорно.

Прентис (с мрачной шутливостью). Вот-вот, все вы так говорите. А померить давление, так, наверно, высоченное.

Эрдсли. Э, ерунда. Я ведь ни разу в жизни не болел.

Прентис. Ладно, ладно. Только потом не вали на меня, если удар хватит. Я всегда отношусь с подозрением к эдаким здоровячкам.

Миссис Эрдсли. По правде говоря, я хотела посоветоваться с Чарли по поводу Ив. Последнее время она крайне нервна и раздражительна.

Эрдсли. Дорогая, все это тебе только кажется. Просто она мало-помалу начинает превращаться в старую деву. Самое главное – придумать для нее занятие. Слава богу, с Сиднеем у нее забот выше головы.

Прентис. Как Сидней, здоров?

Миссис Эрдсли. Здоров, насколько это возможно.

Эрдсли. Бедный Сидней. Единственное, что мы можем для него сделать,– это по мере наших сил облегчить ему жизнь. Для меня это большое несчастье. Я так надеялся, что он войдет со временем в дело. Сейчас бы он уже снял с меня львиную долю работы. Да уж, кто-кто, а я оплатил войну сполна.

Прентис (насмешливо). Он тоже, в некотором отношении.

Эрдсли. Безусловно. Но он уже свыкся с этим. Понимаете, инвалидам проще. К счастью, у меня здоровья и энергии хоть отбавляй. Так или иначе, надо идти в контору и браться за работу. (Кивает доктору и уходит в дом.)

Прентис. Ну что за молодец. Всегда видит жизнь с лучшей ее стороны.

Миссис Эрдсли. В этом его сила.

Прентис. Ты избаловала его.

Миссис Эрдсли. Я любила его.

Прентис. И за что только?

Миссис Эрдсли (с улыбкой). Понятия не имею. Наверно, за то, что он никогда не видел дальше своего носа и мне приходилось постоянно быть начеку, как бы он не споткнулся и не сломал себе шею.

Прентис. Ты хорошая жена и мать, Шарлотта. Таких, как ты, в наши дни осталось немного.

Миссис Эрдсли. Да ведь и времена теперь другие. По-моему, нельзя судить слишком строго нынешнюю молодежь, сталкивающуюся с проблемами, о существовании которых мы и понятия не имели.

Прентис. Ты хотела поговорить со мной насчет Ив?

Миссис Эрдсли. Да, да, мне бы очень хотелось, чтобы ты ее посмотрел. Она что-то все худеет. И вообще она меня очень тревожит.

Прентис. По-моему, ей надо отдохнуть. Я обязательно поговорю с ней. Но, по правде говоря, меня гораздо больше беспокоишь ты. Мне внушает опасения боль, на которую ты жалуешься.

Миссис Эрдсли. Вряд ли это что-нибудь серьезное. Ну, поболит и перестанет. Как я понимаю, такие боли мучают по временам большинство женщин моего возраста.

Прентис. А у меня эта боль из головы не выходит. Может, ты согласишься все-таки на обследование?

Миссис Эрдсли. Вот уж чего не хотелось бы.

Прентис. Послушай, я ведь неплохой врач, даром что твой брат.

Миссис Эрдсли. Ну чем ты мне поможешь? Когда боль уж очень донимает, я принимаю таблетку аспирина. И нечего поднимать панику.

Прентис. Если ты не согласишься, я пожалуюсь Ленарду.

Миссис Эрдсли. Нет, ради бога, не надо. Его хватит удар.

Прентис. А раз так, соглашайся.

Миссис Эрдсли. Прямо сейчас?

Прентис. Да, сейчас.

Миссис Эрдсли. Ты знаешь, в детстве я тебя терпеть не могла за то, что ты вечно мной командовал, и с каждым годом не терплю тебя все больше и больше.

Прентис. Ты злая старая ведьма, вот ты кто, Шарлотта, а женщине положено быть молодой и красивой, но, клянусь честью, есть в тебе что-то такое, что мне безусловно нравится.

Миссис Эрдсли (улыбаясь). Дурак ты, и больше ничего.

Лоиси Уилфред Сидармедленно идут из сада.

Лоис. Привет, дядя Чарли. Теннис отменяется. Ив говорит, что у Колли разболелась голова.

Миссис Эрдсли. Да, он ушел домой.

Прентис. А я увожу с собой вашу мать – хочу осмотреть ее.

Лоис. Ой, мама, ты ведь не больна?

Миссис Эрдсли. Нет, нет, детка, конечно нет. Дядя Чарли вечно делает из мухи слона.

Они уходят в дом.

Уилфред. Мне уйти?

Лоис. Нет, садитесь. Хотите что-нибудь выпить?

Уилфред. Не сейчас. Давайте лучше поговорим.

Лоис. Вот и дни уже начали убывать. Господи, как я ненавижу зиму.

Уилфред. Тут, наверно, довольно уныло зимой.

Лоис. А, да ладно, не будем об этом! Когда вы уезжаете на юг?

Уилфред. Не раньше чем через месяц.

Лоис. А на следующий год опять снимете здесь дом?

Уилфред. Пока не знаю. А вы бы хотели?

Лоис. Ну еще бы. Ужасно, когда Мэнор-хаус пустует.

Уилфред. А знаете, вы ведь очень хорошенькая.

Лоис. Много мне от этого радости.

Уилфред. Почему бы вам не пойти на сцену?

Лоис. Просто так на сцену не пойдешь.

Уилфред. Ну, с вашей-то внешностью вам ничего не стоит устроиться в театр.

Лоис. Представьте себе, с каким лицом встретил бы папа подобное сообщение.

Уилфред. Но ведь в этой дыре у вас не очень много шансов выйти замуж.

Лоис. Ну, как знать. Глядишь, кто-нибудь и подвернется.

Уилфред. А мне почему-то кажется, вы бы имели успех на сцене.

Лоис. Для этого учиться надо. По меньшей мере год. И жить в Лондоне. А это стоит денег.

Уилфред. Деньги я беру на себя.

Лоис. Вы? То есть как это?

Уилфред. Я ведь не то чтобы совсем бедняк. Мысль, что вы будете прозябать в этой дыре, мне невыносима.

Лоис. Перестаньте говорить глупости. Как я могу принять от вас деньги?

Уилфред. А почему бы и нет? В наше время соблюдать условности – занятие весьма нелепое.

Лоис. А как, по-вашему, посмотрит на это Гвен?

Уилфред. Ей вовсе не обязательно знать об этом.

Лоис. Все равно уже поздно. Мне двадцать шесть. А начинать надо в восемнадцать... Удивительно, как быстро летят годы. Я только после двадцати осознала, что стала взрослой. В голове порой бродили смутные мысли, что хорошо бы стать машинисткой или медсестрой. Но дальше размышлений дело никогда не шло. Наверно, потому, что я все же надеялась выйти замуж.

Уилфред. Что же вы будете делать, если не выйдете?

Лоис. Останусь старой девой. Утешением родителям на старости лет.

Уилфред. Не очень-то в это верится.

Лоис. Вы только не подумайте, что я жалуюсь. Просто уж очень здесь жизнь скучная и однообразная. Время летит, и не замечаешь, как один за другим уходят годы.

Уилфред. Неужели никто никогда не просил вашей руки?

Лоис. Ну как же. Вот хотя бы ассистент дяди Чарли. Отвратительный маленький человечек. А потом еще вдовец с тремя детьми и без гроша в кармане. Я подумала-подумала и решила, что игра не стоит свеч.

Уилфред. И правильно.

Лоис. А почему вы предложили это именно сейчас? Заплатить за мое обучение?

Уилфред. Да я и сам не знаю. Просто мне стало жаль вас.

Лоис. Вы отнюдь не производите впечатления филантропа.

Уилфред. Ну раз уж вы хотите, так знайте: я просто потерял из-за вас голову.

Лоис. И вы решили, что я отблагодарю вас общепринятым способом.

Уилфред. И не помышлял об этом.

Лоис. Ах, бросьте!

Уилфред. Вы не сердитесь на меня? Ведь не моя вина, что из-за вас я лишился рассудка.

Лоис. Но послушайте, вы же годитесь мне в отцы.

Уилфред. Я знаю, и нечего тыкать мне это в нос.

Лоис. Пожалуй, даже к лучшему, что вы через месяц уезжаете.

Уилфред. Я сделаю для вас все на свете, Лоис.

Лоис. Большое спасибо, только делать ничего не надо.

Уилфред. Вы и сами не знаете, что говорите. Вы губите себя здесь. Я могу дать вам то, о чем вы и не мечтали. Париж. Вы ведь никогда не были в Париже, а? Бог мой, вы потеряете голову от одних лишь парижских туалетов. Вы сможете купить себе столько платьев, сколько захотите. Канны и Монте-Карло. А как насчет Венеции? Мы с Гвен провели позапрошлое лето в Лидо. Фантастическая роскошь, уж можете мне поверить.