Текст книги "Завтра опять неизвестность"

Автор книги: Уильям Макгиверн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Глава седьмая

На следующий день в пять часов пополудни Ингрэм играл в покер в маленьком, шумном баре. Часом раньше он приехал в Кроссроуд автобусом, в старом пальто и с помятым чемоданом. Бар был расположен в южной части главной улицы города, – одно из множества заведений, где можно поесть и выпить. Исключительно для негров.

Сойдя с автобуса, Ингрэм разговорился с несколькими завсегдатаями, тершимися у входа в бар, расспрашивая о городишке и возможности устроиться на работу. Обладание информацией, которая вдруг кому-то понадобилась, придала им вес в собственных глазах, и все загалдели одновременно и с огромной скоростью, перебивая и противореча друг другу.

Ингрэм вежливо выслушал беспорядочный поток догадок и мнений, смеялся и одобрительно качал головой, когда кто-то свои сведения пересыпал ироническими шуточками. Люди эти были рабочими, в большинстве своем дружелюбными и вежливыми людьми. Ингрэм знал, что они обидятся на любое проявление нахальства, свойственное цветным из большого города. Жизнь его научила, что высокомерный негр – это потенциальный источник неприятностей для других чернокожих. Кроме того, он по большей части смертельно скучал в обществе праведников, выискивающих чужие ошибки. Зато был скор на критику других цветных, занятых только своими заботами...

Болтая, Ингрэм неожиданно увидел техасца Эрла Слэйтера. Тот шагал по противоположной стороне улицы. На какой-то миг они отсутствующе уставились друг на друга. Лица не дрогнули, но в густевших сумерках Ингрэм разглядел, как внезапно Эрл напрягся, даже походка переменилась. И он знал, что причиной тому был он сам.

"– Достаточно только увидеть меня, как он вскипает ", – понял Ингрэм. Эта мысль вызвала мгновенную вспышку стыда, зажегшего румянец на щеках. Пройдет много времени, прежде чем он забудет сцену у Новака, забудет тяжесть руки, опустившейся на лицо...

Один из местных предложил зайти в бар и выпить по стаканчику. Ингрэм провел за пивом не меньше получаса, когда кто-то за покерным столом в конце зала объявил, что нужен партнер. Ингрэм оказался единственной подходящей фигурой. Он пытался отговориться, его обхаживали и соблазняли, пока Ингрэм не понял, что усиленно отказываясь играть он привлекает к себе внимание.

А после четверти часа игры он понял, что за столом сидит шулер.

Его не волновала возможность проигрыша в нечестной игре. Он мог обыграть обманщика с закрытыми глазами, да и ставки были слишком маленькими, чтобы опасаться. Они играли по четверти доллара, записывая долги на бумажке, чтобы не было видно никаких денег, если заглянет шериф. Но шулерские игры обычно заканчиваются скандалами и потасовками, уж это Ингрэм знал твердо, а он не мог себе позволить оказаться участником свары.

Шулер сидел от Ингрэма справа, – высокий желтокожий мужчина по имени Адам. У него были огромные зубы, голова, как пушечное ядро, и наглые манеры. Он постоянно болтал и смеялся, выпрашивая у судьбы хорошие карты, стенал в притворном отчаянии, когда те выпадали другим игрокам. Прием, который он использовал, был примитивен и рискован. В настоящей игре его бы накрыли в первые две сдачи.

Адам пользовался краской для пометки старших карт. За его левым ухом был прикреплен тоненький тюбик с клейким красящим веществом, и трогая тюбик кончиком пальца, он мог нанести мельчайшие отличительные знаки на обратную сторону тузов, королей, дам и валетов. Он знал, что может быть разоблачен при каждой сдаче, и жадно использовал свое преимущество, выигрывая ставку за ставкой. И при этом пронзительно смеялся, радуясь своей удаче.

"– Если бы он хоть делал все не так демонстративно", безнадежно сокрушался Ингрэм. Выигрыш Ингрэма оказался несколько выше, чем при среднем везении. Он просто назначал ставку, предъявлял карты и жаждал подходящего случая тактично выйти из игры.

– Твоя сдача, – спокойно сказал человек, сидевший напротив него. – И поаккуратнее с картами, понял?

Его звали Ральф, и другие выказывали ему знаки уважения. Играл он солидно и осторожно. В глазах под тяжелыми веками вспыхивали искорки живого ума.

– Я стараюсь делать все абсолютно верно, – ответил Ингрэм. Он чувствовал, что настроение за столом изменилось, это для него было столь же осязаемо и реально, как шум в баре и клубы голубого дыма, плавающие в воздухе. Проигрывающие разозлились из-за своего невезения. И теперь они внимательно наблюдали за ним. Яркий верхний свет подчеркивал глубокие тени на суровых шоколадных лицах.

Ингрэм быстро сдал, не глядя на карты.

Зачем он здесь? Зачем дал себя в это втянуть? Он отчаянно боялся того, что может случиться сегодня вечером. Если его схватят, полиция сделает с ним, что захочет: изобьют до полусмерти, отправят гнить в тюрьму, посадит на электрический стул. Все что угодно, и он это заслужил.

Его душа погрузилась в мрачную бездну. Атмосфера бара окружала его теплом, приятно пахло сигаретным дымом и пивом. Люди толпились у короткой деревянной стойки со своими стаканами, кричали, шумели, иногда перекрывали даже звуки музыкального автомата. Здесь был рай по сравнению с враждебным мраком снаружи. Повалил снег, Ингрэм видел мягкие хлопья, кружащиеся за окном в хрупкой тишине, вспыхивающие белыми сполохами, попадая в желтые лучи уличных фонарей света. Все это в нем вызывало чувство затерянности и одиночества. Вдруг он осознал, что Раф в полной тишине очень внимательно глядит на него, и желудок тут же свело от страха.

– Что-то странное с этой колодой, – медленно отчеканил Раф. – Я никого не обвиняю, только говорю, что думаю.

– Это не мои карты, – возразил Ингрэм. – Вы играли в них прежде, чем я вошел в игру.

Из толпы, сгрудившейся вокруг стола, раздались голоса, подтверждающие слова Ингрэма.

– Послушайте, что-то он уж очень быстро стал оправдываться, когда его ещё никто не обвинял, – вмешался Адам.

– Мы должны взглянуть на колоду, – спокойно заявил Раф.

Все случайные совпадения выстраиваются против него, сообразил Ингрэм: когда обнаружат крап, за столом произойдет взрыв эмоций, и в это время Адам избавится от тюбика с краской. В общей сутолоке это будет нетрудно. Скорее всего, бросит его на пол, затем организует поиск. А когда тюбик найдут, будет утверждать, что тот принадлежит Ингрэму.

– Теперь послушайте меня, – прервал гомон Ингрэм. – Я не шулер, но в игре немного разбираюсь.

Он в отчаянии озирался на других игроков, даже сквозь страх понимая, что его слова в данной ситуации звучат жалко и неубедительно. Лоб его покрылся испариной, тело дрожало от напряжения.

– Я вам покажу, кто шельмует, – закричал он, вскакивая на ноги. Дайте мне эти карты.

– Не слушайте его, – стал возражать Адам. – Он пытается морочить вам голову.

– Все руки на стол, – наступал Ингрэм. – Ну! Только парню, который шельмовал, это не понравится.

Раф смотрел на Ингрэма с интересом. Наконец он кивнул и сказал:

– Я согласен.

Только Адам сопротивлялся:

– Это сумасшествие. Зачем эти фокусы – покусы?

Раф воззрился на него в полной тишине. Потом холодно сказал:

– Я хочу дать ему шанс. Почему ты против?

– Он хочет провести нас, вот и все, – заворчал Адам, но после нового взгляда Рафа и он положил руки, так неохотно и осторожно, словно боялся, что поверхность стола раскалена до красна.

Теперь Ингрэм мог говорить.

– Отлично. Я покажу вам, что происходит.

Весь дрожа от возбуждения и облегчения, он тем не менее тасовал колоду с таким искусством и быстротой, что это вызвало одобрительные смешки у окружающих. Ингрэм вынул и положил перед Рафом четыре карты, рубашками вверх.

– Стоит взглянуть.

Раф перевернул карты. Четыре туза засверкали во всей красе.

– А теперь последуют парни в коронах, – продолжал Ингрэм, вытаскивая карты. – За ними дамы и валеты. Эти карты помечены, можно узнавать их с любой стороны. Если знать куда смотреть. Видишь вот эти маленькие красные точки на углу рубашки туза? Смотри лучше, не пропусти.

Когда другие игроки наклонились, чтобы внимательно осмотреть карты, Адам осторожненько стал поднимать руки, но Ингрэм только этого и ждал. Он мгновенно перехватил его запястье и придавил ладонь обратно к столу.

– За каким ухом ты его приспособил? – спокойно осведомился он.

– Что там? – спросил Раф, и глаза его из под тяжких век уперлись в Адама. – Что все это значит?

– Я вычитал это в одной книжке, – запричитал Адам тонким дрожащим голосом. – В книге фокусов. Бывают такие – как позабавить друзей. И мне прислали маленький тюбик краски, чтобы спрятать за ухом. Это ведь шутка. Только и всего. Он вытер губы. – Это самая смешная шутка во всем этом деле. Правда? А вы и подумали, что я шельмую. Правда смешно?

– Почему, сукин ты сын,.. – заговорил Раф, задумчиво раскачивая головой. Затем метнулся через стол, руки вцепились в горло Адама и всем весом он потянул того на пол.

Стол с треском полетел за ними. Все принялись кричать, подначивать и увещевать, а они катались по полу, замусоренному окурками. Бармен задвинул ставни на окнах, выходящих на улицу. Кто-то включил музыкальный автомат, чтобы заглушить шум драки.

Ингрэм оказался в безнадежной ловушке. Дважды он пытался вырваться на свободу, но не мог пробиться сквозь массу тел, притиснувших его к стене. Он не имел понятия, долго ли будет здесь пришпилен, как бабочка на булавке. Мысли его смешались, все вытеснил страх, силы и бодрость его покинули.

Тут вдруг все стихло. Белый в форме серо-стального цвета прокладывал путь через толпу, и его присутствие било по самому сердцу людской свары. Перед ним расступались, подобострастно улыбаясь. Он осматривался вокруг с раздражением на суровом лице.

– Вы двое, поднимайтесь, – велел он, оглядывая Адама и Рафа. – Что здесь происходит?

Несколько человек заговорили одновременно, неуклюже и бестолково. "Словно школьники, застигнутые любимым учителем", – подумал Ингрэм. Шериф переваривал их бестолковую информацию без всякой реакции и с непроницаемым лицом. Затем задумчиво взглянул на Адама.

– У тебя нездоровая страсть болтаться по барам, Адам. Думаю, тебе лучше побыть на свежем воздухе и достаточно долго не появляться в заведениях. Раф, в следующий раз, когда тебе захочется кого-то ударить, подумай дважды и не делай этого. Ты меня понял?

Шериф повернулся и воззрился на Ингрэма.

– Я хочу потолковать с вами. Не возражаете пройти со мной?

– Я ничего не сделал, – попытался возражать Ингрэм, облизывая губы. Но сам знал, что протесты не помогут. Шерифа он интересовал больше, чем Адам или Раф. Ингрэм был в этом уверен.

– У меня свои заботы, я ни во что не вмешиваюсь, – сказал он, жестом подчеркивая свое отрицательное отношение к происшествию. – Я ничего не сделал.

– Я просто хочу с вами поговорить.

Ингрэм вздохнул. Это все, что ему оставалось.

На улице они бок о бок зашагали сквозь тьму и снег. Огромная рука шерифа чуть придерживала Ингрэма за локоть. Снег таял, едва касаясь земли, и мокрый тротуар жирно блестел в свете из витрин. Люди спешили мимо, кивали шерифу, и он отвечал на приветствия, прикасаясь пальцами к широким полям своей шляпы.

– Шериф, я ничего не сделал, – сказал Ингрэм, пока они ждали на перекрестке зеленый. – Человек жульничал. Я только вывел его на чистую воду. Вот и все.

– Я не об этом хочу с вами поговорить, – ответил шериф. – Пошли.

В магазинах, которые они миновали, было полно народу. Пятница, вечер, через пару часов они собирались взяться за дело... Затем Ингрэм увидел такое, что заставило его содрогнуться всем телом.

Впереди появился техасец. Он спускался с крыльца отеля, задержавшись в потоке прохожих, чтобы прикурить. Выпустив клуб дыма, Эрл повернул им навстречу и пошел вдоль тротуара. Его взгляд задумчиво скользил по нарядным витринам.

"– Он нас не видит, – понял Ингрэм, втягивая голову в воротник пальто. – Может, проскочим мимо..."

Но не вышло. Эрл без всяких видимых причин остановился и направился прямо на Ингрэма. Какой-то миг казалось, он его не узнает. Затем его глаза медленно раскрылись, челюсть отвисла и почти комическое выражение замешательства и гнева разлилось по всему лицу, а тело напряглось и закостенело. Он стоял, словно статуя, лишь глаза бегали с Ингрэма на шерифа и обратно.

"– Идиот, – в отчаянии подумал Ингрэм. – Почему он не прошел мимо, сделав вид, что не видит нас?"

Шериф продолжал смотреть прямо перед собой, словно не заметив изумления Эрла. Но Ингрэм почувствовал, как пальцы шерифа напряглись, сжимая руку стальными тисками. Когда они прошли, Эрл обернулся и уставился им вслед. Так он и торчал недвижимо среди суетливой толпы, не замечая, что сигарета вот-вот опалит пересохшие губы.

Глава восьмая

Прежде чем они успели на первом перекрестке свернуть налево, Эрл двинулся следом; при этом он негромко выругался и швырнул сигарету на землю. Негр явно нарвался на какие-то осложнения, грозившие разрушить все так тщательно составленные планы; теперь неприятности могли угрожать им всем.

Эрл понимал – прежде всего нужно выяснить, что случилось, а потом уже решать, что делать дальше; времени связаться с Новаком не было. Но свалившаяся на него ответственность не слишком его волновала; все вытеснила злость на Ингрэма. Он шагал к перекрестку, все сильнее вскипая яростью. На губах бродила жесткая усмешка, руки глубоко засунуты в карманы плаща.

Контора шерифа помещалась в одноэтажном здании красного кирпича в половине квартала от главной улицы Кроссроуда. Обсаженная вечнозеленым кустарником дорожка огибала небольшой садик. В пустынной приемной Эрл снял шляпу и пригладил волосы. "– Больше похоже на приличный офис, чем на каталажку,"подумал он, с любопытством оглядываясь вокруг. Ковер на полу, на стенах – литографии на тему охоты; на окне рос какой-то кактус. На доске объявлений из пробки висело извещение о собрании бойскаутов и большое цветное объявление о пикнике в маскарадных костюмах, проводимом обществом по улучшению работы школ.

Весь облик этого места прибавил ему уверенности; всюду типичный деревенский порядок и обстоятельность, все казалось аккуратным и будничным, даже полусонным – видимо, основным занятием местной полиции была ловля подростков, промышлявших кражей цыплят, и браконьеров, нарушающих сроки охоты. Слева находился сам офис, отделенный от приемной деревянным барьером. Там он заметил полицейского, окруженного картотеками и телефонами, на серьезной физиономии так и сияло сознание важности своей работы. Полицейский сидел спиной к закрытой двери кабинета, внимательно разглядывая груду бумаг на столе.

Никакого плана у Эрла не было, но он должен был выяснить, что случилось с Ингрэмом. Кабинет, как он полагал, принадлежал шерифу. Сейчас Ингрэм находился там; из-за тонкой перегородки доносились неясные голоса и Эрл узнал неуверенный встревоженный голос негра.

Полицейский оторвался от бумаг и поднял глаза.

– Чем могу помочь?

Эрл улыбнулся и оперся на барьер.

– Не могли бы вы мне объяснить, как удобнее добраться до Нью-Йорка?

– Нет ничего проще. – Полицейский достал из ящика стола папку с картами и подошел к барьеру. – Выезжаете из Кроссроуда по главной улице. Потом по указателям до Делаварского мемориального моста. – Развернув карту, он показал карандашом дорогу. – Мы находимся вот здесь. Следуйте по указателям, и окажетесь прямо у шлагбаума в Джерси. Ошибиться просто невозможно.

– Да, все достаточно просто. Большое спасибо. – Эрл улыбнулся молодому полицейскому. – Вы шериф?

– Нет, всего лишь заместитель.

– У вас очень симпатичный городок. Симпатичный и тихий.

– Мы стараемся.

Улыбка Эрла стала ещё доброжелательнее.

– Здесь довольно много черных. Они вам не доставляют хлопот?

Полицейский на улыбку не ответил.

– В большинстве своем они здесь родились и выросли. И ни к чему им доставлять нам хлопоты.

– Но я только что видел, как сюда привели негра. Потому и решил, что такое в порядке вещей.

– Его ни в чем не обвиняют, – возразил полицейский. – Просто в городе он человек новый, вот шериф и решил с ним поговорить.

– О, понимаю, – протянул Эрл, все ещё продолжая улыбаться. – Весьма недурная мысль – немного поговорить с ними для начала. Имеет смысл.

Полицейский решительно свернул карту.

– Могу я вам ещё чем-то помочь?

– О, нет, большое вам спасибо.

На крыльце Эрл закурил и доверху застегнул воротник. Снег перешел в проливной дождь, барабанивший по мокрым темным улицам, словно отдаленные пулеметные очереди. Он взглянул на часы и увидел, что уже почти семь. Оставался всего час...

Надвинув пониже шляпу, Эрл пересек улицу и взошел на крыльцо, дававшее хоть какое-то укрытие от порывистого ветра и дождя, выбросил промокшую сигарету и засунул руки поглубже в карманы. В промозглой холодной тьме он ждал Ингрэма...

Прошло минут двадцать, прежде чем парень появился на дорожке, подняв воротник, чтобы укрыться от дождя, и размахивая потертым чемоданом.

Эрл вышел из укрытия и пересек наискось освещенную улицу, быстро сокращая расстояние. Дождь заглушал его шаги, так что он смог подойти вплотную к Ингрэму и резко бросил:

– Не оборачивайся, Самбо. Продолжай идти вперед.

В слабо освещенном переулке случайные прохожие не обращали на них внимания, торопливо проходя мимо с опущенными глазами и спрятанными глубоко в воротники плащей подбородками.

– Чего он от тебя хотел? – спросил Эрл. Идя на полшага позади Ингрэма, он видел капли дождя, блестевшие на коричневой щеке, и подергивающийся уголок рта. – Чего он хотел? Давай, выкладывай.

– Он хотел знать, долго ли я собираюсь оставаться в городе, чем занимаюсь, и все такое. – Голос Ингрэма от испуга срывался. – Но он узнал, как меня зовут. Мне пришлось назвать себя. Слышишь? Он знает, как меня зовут.

– Я буду ждать тебя в своем номере.

– Но я не могу... Разве ты не слышал? Он теперь меня знает.

– Самбо, ты сделаешь, как я сказал. И упаси тебя Господь этого не сделать.

Эрл ускорил шаг и обогнал Ингрэма, даже не потрудившись дождаться ответа. На главной улице он двинулся в сторону своего отеля, старательно увертываясь от столкновений с зонтиками, хозяйки которых настойчиво прокладывали путь сквозь мокрую толпу. В номере Эрл включил свет и бросил мокрый плащ на спинку кресла.

"– Если он не появится, – думал Эрл, – если он наведет на нас этих крыс..."

Пистолет 38-го калибра, полученный от Новака, приятной тяжестью оттягивал карман пиджака.

"– Пусть только попытается," – подумал он, вытаскивая пистолет и взвешивая его на большой ладони.

Услышав шаги в коридоре, он спрятал оружие и, криво ухмыляясь, распахнул дверь. На пороге стоял Ингрэм, уставившись на него широко раскрытыми испуганными глазами, в полутемном холле выглядел он совершенно промокшим и несчастным.

– Заходи, – буркнул Эрл. – Пошевеливайся, черт побери.

Ингрэм быстро шагнул внутрь и поставил на пол чемодан.

– Очень сыро, ей-Богу очень сыро. – Зубы у него стучали, голос стал пронзительным и глуповатым. – Никогда не видел ничего подобного. Переминаясь с ноги на ногу, он нервно озирался. – Просто ненормальная погода, верно?

– Да, очень сыро, – согласился Эрл. Он уселся на край кровати и смотрел на Ингрэма. – Сыро, потому что идет дождь, Самбо. Ты понимаешь?

– Понимаю, – кивнул Ингрэм. – Когда вы приехали, была дивная погода и чистое небо.

– Ладно, все в порядке. Оставим погоду в покое. Как получилось, что ты нарвался на полицию?

– Я играл в карты, закончилось это дракой. Появился шериф и забрал меня. – Ингрэм облизал мокрые губы, вспоминая властную руку шерифа на своем плече. – Его интересовало, какую я ищу работу, где собираюсь жить и все такое. – Ингрэм немного поколебался, потом продолжал, ободренный вниманием Эрла. – Он вполне нормально со мной обошелся. Подсказал имя хозяина фермы, где разводят грибы, и адрес, где можно снять комнату. Кажется, он сказал, что хозяйку зовут Бейкер.

– Ну, все не так плохо, – сухо заметил Эрл. – Что ещё он хотел узнать?

– Спрашивал, где я научился играть в карты, и я сказал, что везде понемногу.

– А почему его это заинтересовало?

– Там был парень, который жульничал. Мне пришлось про него сказать, чтобы вывернуться самому.

– Боже праведный! – взорвался Эрл. – Тебе же было сказано: приехать в город и вести себя тихо и скромно. А ты вместо этого устроил здесь цирк. Оказался замешанным в драке, дал себя арестовать. Так, по-твоему, ведут себя тихо и скромно?

Ингрэм нервно улыбнулся, понимая, что техасцу он ничего не сможет объяснить. Тот явно был настроен враждебно и потому вел себя очень жестко.

– Так уж получилось, – пожал он плечами. – Ничего не поделаешь.

– Ладно, распаковывай чемодан, – бросил Эрл, взглянув на часы. – Уже семь тридцать. Через полчаса нужно двигаться.

– Послушай, не могу я этого сделать, – взмолился Ингрэм. – Неужели ты не понимаешь? Он же знает мое имя.

– А почему ты не назвался чужим?

– Слишком испугался. Он наверняка узнал бы, если бы я соврал. Видно было, что он хорошо соображает. А заподозри он хоть что-то, мог проверить мой чемодан и обнаружить все, что там есть.

– Плохо, Самбо, – протянул Эрл, задумчиво покачав головой. – В самом деле плохо. Ты ввязался в драку, позволил полицейским тебя забрать, но у тебя не хватило мозгов назвать чужое имя. Это действительно для тебя добром не кончится.

Ингрэм виновато улыбнулся.

– Ты можешь найти кого-нибудь другого.

– Самбо, на это уже нет времени.

– Ну, мы же можем отложить все на пару недель.

– Мы готовились провернуть все сегодня вечером, Самбо, – Эрл говорил бесцветным, безразличным голосом, полностью лишенным всяких эмоций. – Барк и Новак сейчас уже в пути. Слишком поздно что-нибудь менять. Распаковывай чемодан.

– Ты меня не слушаешь, – в отчаянии воскликнул Ингрэм. – Они же теперь меня знают, неужели ты не понимаешь? Мое имя сообщат каждому полицейскому в округе. Сцапают моих друзей, мою семью, так что я даже глазом не успею моргнуть. С тем же успехом можешь приставить пистолет мне к виску и нажать курок. Тебе нужно взять кого-нибудь другого.

Эрл встал, достал пистолет из кармана и медленно взвесил его в руке, с холодной улыбкой наблюдая за реакцией Ингрэма.

– Новак поручил нам дело, – наконец сказал он. – Так что давай им займемся, Самбо; нужно сделать все так, как запланировали. – Эрл говорил спокойно, но его голос подрагивал от сдерживаемой ярости. – Понял? Ты должен выполнить то, для чего сюда приехал. Иначе я сделаю тебе дырку между глаз. Ты в этом сомневаешься, Самбо?

– Надеюсь, ты не собираешься этого делать, – жалобно взмолился Ингрэм. – Ты ведь не станешь марать руки, верно?

– Запомни, я вообще не хотел иметь с тобой дело. Как знал, что ты попытаешься улизнуть, если только предоставится возможность. Но ты сделаешь все – потому что я держу тебя на мушке. Так что открывай чемодан и оставь свои рыдания для друзей.

– Ну, может это и к лучшему, – сдался Ингрэм, тяжело вздохнув. – Нет смысла сваливать на других свои неприятности. – Он покосился на жесткое лицо Эрла. – Смейся, клоун, смейся – вот мой девиз. Думаю, к этому сводится и твоя философия. Улыбающийся техасец – вот кто ты, приятель.

– Не умничай. Открывай чемодан.

Ингрэм снова вздохнул и швырнул чемодан на постель, потом расстегнул ремни, поднял крышку и извлек поднос и восемь картонных стаканчиков. Эрл расставил их в ряд на подносе, затем открыл ящик стола и достал оттуда термос и полдюжины завернутых в целлофан сэндвичей, которые купил утром в городишке примерно в дюжине миль отсюда. Пока он наливал кофе в стаканчики, Ингрэм вынул из чемодана и надел шапочку официанта и туго накрахмаленную куртку. Потом лихо заломил шапочку и застегнул сверкающую белизной куртку на все пуговицы.

– К вашим услугам, – сказал он, щелкая каблуками и подобострастно кланяясь Эрлу. – Мы очень рады видеть вас здесь.

– Неплохо выглядишь, – коротко сказал Эрл. – Этот обезьяний наряд очень тебе идет.

– Премного благодарен, – пробурчал Ингрэм, разглаживая куртку.

Перемена в поведении негра разозлила Эрла, но одновременно заставила его почувствовать себя неловко и неуютно; он понимал, что тот явно над ним смеется, но почему, черт возьми? Эрл не мог понять, что тут смешного?

– Дружище, кофе пахнет отлично, – сказал Ингрэм, с комическим наслаждением облизывая губы. – Может хватит и нам по чашечке?

Тут Эрл увидел, что Ингрэм улыбается с трудом; губы негра дрожали то ли от страха, то ли от холода, а может быть и от чего-то еще. Он сердито отвернулся, одновременно испытывая некоторую неловкость.

– Ради Бога, выпей, если хочешь, – сказал он. – Пожалуй, тебе следует согреться.

Потом Эрл подошел к окну и раздвинул занавески. В ярко освещенном банке напротив толпились клиенты, редкие прохожие торопливо шагали по мокрому тротуару. Дождь почти перестал, но, похоже, похолодало; он с опаской подумал о гололедице на шоссе. Ладно, и преследователям тоже будет не сладко.

Эрл взглянул вдоль улицы на аптеку. Красный неоновый крест над входом отбрасывал малиновое пятно на сверкающий тротуар. Он взглянул на часы. Оставалось ещё двадцать пять минут...

Позади раздались шаги и он быстро развернулся на каблуках, выхватив пистолет.

– Осторожно, приятель, – испуганно вскрикнул Ингрэм, когда Эрл пистолетом едва не выбил у него из рук стаканчик с горячим кофе.

– Можешь немного отдохнуть, – сказал Эрл, глядя на испуганное лицо негра. – Ты меня слышишь? Расслабься.

– Тебе нужно сделать то же самое, – сказал Ингрэм, медленно покачав головой. – Я всего лишь принес тебе кофе.

– Обо мне не беспокойся, – буркнул Эрл, отворачиваясь к окну. – Просто стой здесь и смотри внимательнее. Когда увидишь Барка, будь готов действовать...