Текст книги "Завтра опять неизвестность"

Автор книги: Уильям Макгиверн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

– Кто это?

Дверца автомобиля хлопнула и на дорожке, ведущей к дому, раздались чьи-то торопливые шаги. Ингрэм почувствовал, как напряглись его нервы.

– Кто это? – снова прошептал он.

– Не знаю.

– Возвращайтесь в кабинет. – Ингрэм толкнул доктора перед собой и закрыл дверь, прислонившись к ней спиной и упираясь пистолетом в живот врача. – Лучше честно – кто там?

– Говорю вам, не знаю. Это может быть кто угодно. Человек, у которого заболела жена, или кто-то еще.

– Почему он не позвонили в дверь?

Лицо доктора как-то сразу осунулось, глубокие тени пролегли у него под глазами, губы начали дрожать.

– Не знаю, не знаю.

Ингрэм приложил ухо к двери. Он слышал низкий рокот голосов, потом кокетливый смех. Щелкнул замок и в прихожей застучали каблучки.

– Папа? – девичий голос, мягкий и немного хриплый от возбуждения. Папа? Ты ещё не лег?

– Ей всего шестнадцать лет, – с отчаянием прошептал врач. Он смотрел на Ингрэма с бесконечной мукой на лице. – Шестнадцать лет, вы слышите меня?

Ингрэм почувствовал, как кровь приливает к лицу.

– Ничем не могу вам помочь, – сказал он, качая головой. – Ничем.

– Папа? Можно к тебе на минутку? Мы так прекрасно провели время...

– Милая, завтра у нас будет целый день. Думаю, тебе лучше пойти спать. Мне нужно кое-что... мне нужно кое-что доделать...

Ручка двери медленно повернулась.

– Папа, я только хотела сказать тебе кое-что...

– Нет, отправляйся спать!

– Поздно, док, – резко бросил Ингрэм. – Стойте спокойно. – Держа пистолет у бедра, он открыл дверь и обращаясь к юной девушке, стоявшей в прихожей, сказал: – Заходите.

Та неуверенно улыбнулась отцу, Ингрэм закрыл дверь и прислонился к ней спиной.

– Я не знала, что у тебя кто-то есть, папа. Ты не сказал...

– Мне очень жаль, – сказал Ингрэм, показывая пистолет. – Теперь не нужно кричать, даже не нужно разговаривать. Просто стойте тихо и спокойно.

– Папа! – прошептала она. – Кто это?

– Все в порядке, Кэрол, – неестественным деревянным голосом сказал отец и обнял её за хрупкие плечи. – Его друг ранен. Я должен поехать его перевязать.

– Всем придется поехать, – вы это понимаете, доктор?

– Вы не посмеете её забрать!

– Посмею.

– Что вы за человек? Или вообще не человек? – Голос врача дрожал от бессильной ярости. – Вы просто животное – так будет точнее, верно?

– Не знаю, не знаю, – беспомощно буркнул Ингрэм. – Но я просто вынужден так сделать, док. – Страх в глазах девушки и ярость в глазах отца секли его, как кнутами. – Я должен помочь другу. Я никогда в жизни не делал ничего плохого. А сейчас угодил в беду. Пусть для вас я не человек, но Богом клянусь, что ни вы, ни ваша дочь не пострадаете. Вы поможете моему другу, и я немедленно отвезу вас домой. Клянусь в этом. Клянусь. Вам совершенно нечего бояться.

– Я не боюсь, папа, – тихим мягким голосом сказала девушка. – В самом деле, я не боюсь. Пожалуйста, обо мне не беспокойся. – Она была маленькой и изящной, почти ребенок в розовом вечернем платье и серебряных бальных туфельках, но смотрела твердым понимающим взглядом. – Он не причинит нам вреда. – Я ему верю, папа.

– Вы не пострадаете, – заверил Ингрэм с неожиданным теплом в голосе. Я же вам поклялся, разве не так? Ладно, поехали...

Глава шестнадцатая

Дорожка, ведущая к ферме, затвердела от мороза; Машина прыгала на корнях и ухабах, Ингрэм вынужден был сражаться с рулем, а свет от фар как безумный прыгал по каменным стенам старого дома. На обратном пути он сделал крюк, с полдюжины ненужных остановок и поворотов; предосторожность совершенно необходимая, но отнявшая уйму времени.

Наконец Ингрэм выбрался из машины и вздрогнул, так ветер пронизал все тело. Вокруг простиралась бесконечная, темная и молчащая пустота, только ветер выл, словно пойманный в кронах голых деревьев. Доктор с девушкой выбрались из машины, негр подвел их к крыльцу. За время поездки они почти не разговаривали, но завязав пленникам глаза, Ингрэм почувствовал, как напряженно они прислушиваются к информации остальных своих чувств: отдаленному гулу самолета, тяжелому запаху мокрой земли, смене бетонной автострады на проселочную дорогу. Они впитывали все это, пытаясь представить, куда их везут. Теперь, когда они стояли на крыльце и рука доктора коснулась перил, его пальцы оценивающе ощупывали выветренные камни старых стен.

– Почему бы вам немного не расслабиться, – спокойно заметил Ингрэм. Мы не стоим того, чтобы из-за нас так беспокоились. Пойдемте, осторожнее, здесь ступенька...

Эрл оказался в лучшем состоянии, чем перед отъездом Ингрэма. Он опирался о спинку дивана, рядом – бутылка виски, щеки горели неестественным румянцем и глаза смотрели твердо, хотя устало.

– Кто она такая? – спросил он, взглянув на девушку. – Зачем ты её привез?

– Его дочь. Вернулась с вечеринки, пришлось прихватить с собой. Как ты себя чувствуешь?

– Почти хорошо. Только знобит.

Ингрэм снял плащ и набросил его на колени Эрла. Затем быстро осмотрел комнату; подруга Эрла неплохо поработала. Старика не было видно, фотографии исчезли с каминной доски, и вся комната, кроме того места, где сидел Эрл, погрузилась во тьму. Доктор мог понять, что находится в старом доме где-то в сельской местности – и ничего больше.

Ингрэм подвел девушку к креслу, затем снял повязку с глаз доктора. Тот поморгал и огляделся в поисках дочери. Она сидела, сложив руки на коленях, стиснув губы в узкую твердую линию, неуместно милая и невинная в этой холодной мрачной комнате, розовая юбка расправлена на коленях, и слабые отблески играли на носках её серебряных бальных туфелек.

– Я постараюсь сделать все как можно скорее, милая, – обратился к ней врач. – Ни о чем не беспокойся.

– Я не беспокоюсь, папочка.

– Давайте, док, – поторопил Эрл.

Тот в первый раз взглянул на него чисто профессионально. В лице его не было никакой жалости и весьма мало интереса. При виде бутылки виски он спросил:

– Много успели выпить?

– Три – четыре глотка. А почему вы спрашиваете? Разве это плохо?

– Скорее всего, не повредит. – Доктор наклонился и несколько секунд всматривался в глаза Эрла. Потом, не поворачиваясь, бросил: – Нужен кипяток и стол или пара стульев.

– Я все принесу, – сказал Ингрэм.

Врач достал из чемоданчика ножницы и расстегнул рубашку Эрла, чтобы разрезать и снять окровавленную одежду. Ингрэм невольно вздрогнул, увидев рану; она была похожа на пурпурный глаз, зажатый буграми вспухших обесцвеченных мышц.

– Сначала я намерен сделать местное обезболивание, – сказал доктор, поставив свой чемоданчик на стул, придвинутый Ингрэмом к дивану. – Затем дам вам что-нибудь успокаивающее. После этого я очищу поверхность вокруг раны и посмотрим, с чем нам придется иметь дело.

– И как это выглядит? Плохо?

– Не знаю. Я смогу что-то сказать после того, как проверю у вас кровяное давление. Вы харкали кровью?

– Нет.

– Может быть, вам повезло. Пуля попала в грудную мышцу, но, видимо, миновала легкое. – Говоря все это, он наполнил шприц для подкожных инъекций и, нахмурившись, проверил уровень жидкости. – Хорошо, дайте мне руку.

– Долго все это продлится?

– От получаса до часа, в зависимости от того, что я обнаружу. – Врач немного замялся и взглянул на Ингрэма. – Я сделаю все, что от меня зависит, но ничего не могу обещать в таких условиях. Нужна стерильная операционная и стерильные инструменты. Существует опасность занести инфекции в рану, не считая шока от разрывающего действия пули и повреждений, причиненных мышцам и кости, капиллярам и артериям. Я буду стараться изо всех сил – это все, что я могу обещать.

Эрл сунул в рот сигарету и, кривясь, покосился на доктора.

– Вы хороший хирург?

– Я считаю, неплохой.

– Ну, тогда не беспокойтесь. Я – парень крепкий. Однажды я брал город в Германии с пулей в ноге. Немцы уже готовили мне кофе, когда показалась остальная часть взвода. Так что можете резать.

Доктор ослабил резиновый жгут на руке Эрла.

– У вас приличное кровяное давление, – хмыкнул он. – Просто фантастика.

Эрл усмехнулся.

– Я же вам говорил, доктор.

Врач работал быстро и четко. Он ввел иглу для для внутривенного вливания, очистил поверхность раны и засыпал её порошком сульфидина.

– Пуля отклонилась вниз и вперед, – бормотал он. – Видимо, задела ребро, но не расщепила его. Повернитесь немного влево. Вот так. – с профессиональным интересом врач прощупал бок Эрла кончиками пальцев. – Вот она, – наконец сказал он. – Мне будет легче её вырезать, чем прослеживать весь её путь.

– А как насчет того, чтобы я немного выпил?

– Ну... – Доктор пожал плечами и кивнул Ингрэму. – Дайте ему виски и добавьте туда немного воды. Если он сможет проглотить, то хорошо.

Ингрэм переступил с ноги на ногу, когда врач извлек скальпель из кастрюльки с кипятком, которую Ингрэм принес из кухни. Лицо Эрла было мокрым от пота, мышцы на шее страшно напряглись, но он не издал ни звука, а лишь цедил виски и без всякого выражения следил за напряженным лицом врача.

Удалив пулю, тот занялся раной на груди, обработал её порошками и мазями, затем закрепил повязку широкими лентами пластыря.

– Как себя чувствуете? – спросил он Эрла.

– Немного устал.

– Никакой боли?

– Нет, я чувствую себя превосходно.

– Доктор, когда он сможет двигаться? – спросил Ингрэм.

– Из больницы его бы не выпустили с неделю. Ему нужен покой.

– Чепуха, – фыркнул Эрл. – В армии я был дважды ранен и это не слишком меня задерживало.

– Тогда вы были гораздо моложе.

– Что вы имеете в виду под словом моложе? Мне и сейчас всего тридцать пять.

– Это гораздо больше двадцати.

– Да ерунда, – возразил Эрл. – Посмотрите на Теда Вильямса! Если вам понадобится кого-нибудь вздуть, к кому вы обратитесь? К Вильямсу или к какому-нибудь двадцатилетнему парнишке?

– Думаю, что к Вильямсу, – доктор пожал плечами. – Но не тогда, когда у него в плече будет сидеть пуля.

Он ещё три – четыре минуты продолжал торопливо работать, зашивая и перевязывая рану на боку Эрла, наконец вытер тыльной стороной ладони лоб и сказал:

– Ну, все готово. Я зарядил вас пенициллином, растворенным в пчелином воске. Это позволит вам выдержать двадцать четыре часа. Потом он понадобится еще. И нужно будет сменить повязки. Я сделал все, что смог.

– Вы – хороший доктор, – сказал Эрл. – Чертовски хороший доктор.

– А вы – крепкий парень, – ответил доктор, укладывая чемоданчик. – Я говорю совершенно искренне. – Он выпрямился и взглянул в сторону дочери. Все в порядке, милая. Сейчас поедем.

– Я должен завязать вам глаза, док, – сказал Ингрэм. – Тогда мы можем ехать.

– Задержитесь на секунду, – мягко вмешался Эрл. – Они никуда не поедут, Самбо.

– Ты что? – опешил Ингрэм, – Я обещал их отвезти домой.

– Как только он окажется у телефона, тут же начнет звонить в полицию. Об этом ты подумал?

– И что он сможет им сказать? Только что его отвезли куда-то в сельскую местность. Они с девушкой всю дорогу ехали с завязанными глазами. И точно так же поедут обратно.

– Нет, – Эрл медленно покачал головой. – Они останутся здесь, пока мы не уедем. Решение окончательное. – Он чувствовал себя очень уверенно и был готов на все. "– Как в армии, – подумал он, где все идет гладко, когда один принимает решения, а все остальные щелкают каблуками и выполняют."

Доктор посмотрел на Эрла без всякой опаски или злости, только какой-то упрямый желвак заиграл на челюсти.

– А теперь послушайте меня, – медленно произнес он. – Мы едем домой. Я залатал вас так, как смог. А теперь я намерен отправиться домой и забрать с собой дочь. Вбейте это себе в башку.

Эрл снова покачал головой.

– Вы останетесь, доктор. До тех пор, пока мы не уедем.

– Они к нам очень хорошо отнеслись, – горячо вмешался Ингрэм. – Ты же знаешь, что он спас тебе жизнь. Мы заключили сделку, и он свою работу выполнил. Теперь я должен выполнить уговор.

Эрл рассмеялся. Он великолепно себя чувствовал, а в легкой голове бродил хмель. Пистолет был у него под рукой; именно это позволяло ему смеяться. Ингрэм оставил оружие в плаще, который бросил ему на колени.

– Ты не высовывайся, Самбо, – бросил он, – я же сказал, что сам буду командовать парадом. – Эрл сел на диване и вытащил пистолет из кармана плаща. – Небрежно обращаешься с оружием, Самбо. В армии ты бы за это угодил под трибунал.

– Какого черта, что с тобой произошло? – сердито спросил Ингрэм. Перестань болтать про армии. Ты не в своей поганой казарме.

Девушка неуверенно встала, на губах её застыл крик ужаса.

– Папа? Папа, где ты?

Врач крепко обнял дочь за плечи.

– Мы поедем домой, милая, – сказал он. – Я тебе обещаю.

– Сейчас вы не сможете этого сделать, док, – Эрл, лениво покачивал пистолет в руке. Он чувствовал себя гигантом; сочетание таблеток и алкоголя привело к тому, что самоуверенность все шире растекалась по его артериям. Я вынужден задержать вас здесь. Вы же разумный человек и все понимаете.

– Теперь послушайте, – напряженным голосом сказал доктор. – Если мы быстро не вернемся домой, моя жена позвонит в полицию штата. Вы этого хотите?

– Ну, мы не можем помешать ей, – задумчиво протянул Эрл и кивнул врачу. – Вы все продумываете наперед, не так ли?

– Я просто стараюсь рассуждать разумно. Вы ничего не выиграете, если будете удерживать нас здесь.

– Да, это верно, – согласился Эрл. – Задерживать обоих не имеет смысла. Поэтому мы оставим девушку. Пожалуй, так будет лучше, верно, Самбо?

– Ты порешь чушь.

– А что я скажу жене? – устало спросил врач. – Об этом вы подумали?

– Можете сказать, что она осталась на ночь у кого-нибудь из друзей.

– Мать сразу догадается, что я лгу.

– Тогда скажите правду, – предложил Эрл. – Так будет разумно, верно? Просто скажите правду и сделайте вид, что все идет нормально. Позвоните в школу, что она заболела или что-нибудь в этом роде. Мы задержим её до тех пор, пока не будем готовы уехать. Тогда вы не решитесь бежать в полицию, не так ли, доктор?

– Моя жена не очень хорошо себя чувствует, – сказал доктор. – Я не смогу сказать ей правду. Такой удар может её убить.

– Это ваши проблемы, – резко оборвал Эрл; гнев нарастал в нем и искал выхода. – Она ваша жена, а не моя. Скажите ей что угодно, что захотите. Важно, чтобы она вела себя тихо. Иначе не видать вам своей маленькой миленькой девочки.

– Ты мерзкий вонючий подонок, – с тихой яростью бросил врач. – В тебе нет ничего, кроме грязи – ни грамма порядочности. Ты крепкий парень, это верно, кровяное давление у тебя продержалось четыре часа после ранения. Такую реакцию действительно можно встретить только у животных. И вся твоя храбрость только в том, что у тебя в руках пистолет. Без него ты бы сейчас просто ползал в грязи.

– Заткнись! – рявкнул Эрл. – Еще слово, и я проделаю дырку у тебя в голове. Думаешь, я шучу?

Он заставил себя встать на ноги, покачиваясь, как боксер, получивший нокдаун; по всему телу неожиданно разлилась страшная слабость.

– Ты думаешь, что я шучу, да? Хочешь умереть на глазах своей маленькой девочки?

– Нет... я тебе верю. – Губы доктора словно окаменели. Он отступил на шаг, продолжая крепко обнимать дочь. – Тебе нужно успокоиться. Ты же болен.

Ингрэм поспешно загородил его.

– Послушай, белый, если ты хочешь в кого-нибудь выстрелить, стреляй в меня, – сказал он тихим, слегка дрогнувшим голосом. – Давай. Ты же у нас герой со всеми своими медалями. Здесь тебе представляется шанс заработать ещё одну. Застрели меня, а потом доктора, который спас тебе жизнь, а потом эту маленькую девочку. За это ты получишь большую медаль. Но потом ты останешься один. Запомни это, белый.

– Прочь с дороги, – взревел Эрл. – Прочь с дороги.

– Я отвезу их домой. Я обещал. Отступайте к двери, док. Если он в кого-то выстрелит, то пусть в меня.

– Самбо! – яростно выкрикнул Эрл. – Что с тобой?

– Я отвезу их домой. Для начала.

– Ну, ладно, черт тебя подери, – покачиваясь, выдавил Эрл. – Этого следовало ожидать. – Пистолет безвольно опустился вниз, дулом в пол. – Ты собираешься сбежать.

Слова, которые произносил Эрл, казались ему словно ватными. Он снова опустился на диван, при этом тело двигалось медленно и осторожно, мышцы и нервы, казалось, сжались от какого-то безумной боли, пронизавшей все тело.

– Хорошо, отвези их домой, – прохрипел он, тяжело дыша. – Отвези их домой, слышишь? Всех отвези по домам. Все, у кого есть дом, должны в него вернуться.

Ингрэм быстро пересек комнату и забрал пистолет из его безвольно поникшей руки.

– Я вернусь, – заверил он, коснувшись плеча Эрла. – Не беспокойся.

Он облизал губы, стараясь придумать, что бы ещё сказать; вся его ярость куда-то исчезла.

– Я вернусь, – повторил он. – Тебе нужно отдохнуть.

Эрл откинулся на спинку дивана, тяжело дыша широко раскрытым ртом. Он посмотрел на Ингрэма больными мутными глазами и слабым голосом сказал:

– Я буду ждать тебя, Самбо. Больше мне ничего не остается.

Глава семнадцатая

В три часа утра Кроссроуд ещё спал в тусклом лунном свете. Блестели мостовые совершенно пустых улиц, и только порывы ветра время от времени яростно хлопали парусиной тентов над темными витринами.

В этой мрачной тишине исключениями были круглосуточная аптека и бензоколонка на въезде с федерального шоссе; они как обычно работали и их яркие огни бросали дерзкий вызов ночи.

В управлении полиции, помещавшемся в здании муниципалитета, у стола шерифа сидел Келли с дымившейся сигаретой и пачкой заметок в руках. Морган закончил дежурство, а шериф и несколько человек из команды Келли работали с полицейскими, дежурившими на постах, окружавших Кроссроуд.

Келли повернулся и взглянул на карту округа, висевшую на стене, сосредоточив все внимание на окружности, обведенной шерифом вокруг района к юго-западу от Кроссроуда.

"– Слишком велика петля, – подумал он, – слишком..."

Они все равно попадутся: посты на дорогах надежно перекрыли все выезды. Но в их распоряжении все же оставалась обширная территория для передвижений, и кто-нибудь мог пострадать прежде, чем петля туго затянется на их шеях. Нужно было поймать их как можно быстрее. Только это могло стать эффективным завершением дела.

В Вашингтоне словно поработали. Там сумели установить личность убитого налетчика. Им оказался Барк, бывший полицейский из Детройта, выгнанный из полиции за то, что превратил свое удостоверение в символ частного агенства по сбору денег.

"– Для него все кончено, – подумал Келли. – Попытался сорвать банк, но промахнулся."

Теперь Вашингтон разыскивал человека по фамилии Новак, который последние несколько месяцев водился с Барком. Может быть, Новак и не принимал участия в ограблении, но в этом стоило убедиться. Сейчас его разыскивали десятки агентов, включая управления полиции в каждом штате. И у Новака, кем бы он ни был, шансов практически не осталось.

В ловушке оказался ещё один человек. Некто Джон Ингрэм, негр. Полиция Филадельфии тщательно его проверила. Ранее он не был замешан в каких-либо противоправных действиях. Спокойный, отличавшийся приличным поведением парень, занимался игорным бизнесом и был одним из четырех братьев, имевших хорошие характеристики и внушающую доверие работу. Ингрэм несколько удивил Келли, слишком он не вписывался в общую картину. Все грабители банков делятся на несколько категорий. Обычно они импульсивны и безрассудны, не обращают внимания на риск и опасность. Их трудно остановить, кажется, банки своим существованием бросают вызов их преступному темпераменту, но легко поймать; они начинали тратить краденые деньги, проводя время в пьянках и скандалах, что неизбежно привлекает внимание правосудия.

Да, и ещё один белый. Они пока не знали, кто он. Только описание шерифа: крупный и мускулистый, с жестким мрачным взглядом. Тут все соответствовало. Мрачный, беспокойный, завистливый.

Дверь открылась и Келли отвернулся от карты, ожидая увидеть шерифа Бернса, но пришла его дочь, Ненси, одетая в плащ с капюшоном, с большим термосом в руках. Она как-то неловко бросила: – Привет! – и поставила термос на стойку. – Я думала, папа здесь.

– Он поехал на один из постов, – Келли взглянул на часы. – Скоро должен вернуться.

– Кофе не хотите? – Она положила свой плащ на стул и нервно провела рукой по длинным русым волосам. – Я не могла уснуть, и вдруг решила, что вам с папой может захотеться чего-нибудь горячего.

– Прекрасная идея, – кивнул Келли, перегнулся через стол и стал смотреть, как дочь шерифа наливает парящий кофе в металлическую крышку термоса. Во всех её движениях чувствовалась какая-то суета, словно она торопилась поскорее покончить с этим делом. Он обнаружил, что не может её представить за работой в небрежной, неторопливой манере.

"– Напор и натиск", – подумал Келли.

Девушка его удивляла; в её манерах было что-то противоречивое, но что – понять он не мог. Она казалась теплой и холодной, задумчивой и твердой, печальной и безразличной – и все в одно и тоже время. Картина складывалась раздражающе нелогичная. Он много думал о ней после ужина – не просто как о молодой и привлекательной женщине, но и из-за противоречий в поведении, вызвавших у него профессиональный интерес и ставивших его в тупик.

Какое-то время они сидели молча. Келли уселся на стол, она внимательно разглядывала блик света, падавший на кончик туфли. В комнате было тепло и тихо, она давала благоухающее кофе убежище от ночного мрака, ломившегося в запотевшие окна. Но воцарившее молчание не было ни уютным, ни приятным, Келли это понимал; казалось, по какой-то причине она чувствует себя неловко и напряженно.

Но в чем же дело?

Изучая изящный профиль, он решил, что девушка довольно мила. Быть может, несколько скованна и застенчива, но в остальном все в порядке: красивые белокурые волосы, свежая чистая кожа, умный взгляд и нежный рот. Никаких явных изъянов. На ней был мягкий бежевый свитер и ловко сидевшая юбка из твида, подчеркнувшие плавные линии бюста и бедер, когда она повернулась на стуле и перекинула ногу на ногу.

"– Так почему же она не замужем?" – подумал он.

– Вы говорили, сегодня ночью трудно было заснуть? – вежливо поинтересовался он.

– Да... Сама не знаю, почему.

– И часто у вас проблемы со сном?

На щеках её выступил легкий румянец.

– Боюсь, что да.

– Я сплю великолепно, – похвастался он. – Будь сон таким же спортом как, скажем, бейсбол, я занимал бы в лиге место Ди Маджио.

– А в чем секрет? Физические нагрузки, широко открытые окна и так далее?

– Да, истинный секрет заключается в настежь открытом окне, – кивнул он.

– А ваша жена не сердится, что в спальне холодно?

– Я не женат, – усмехнулся Келли. – Но думаю, что моя будущая жена бродит где-то поблизости и надеюсь, что она не станет возражать.

– Интересный взгляд на вещи. – Она весело рассмеялась.

– Не знаю. Мужчины обычно влюблены без взаимности в своих бывших жен. Что же плохого в том, что я влюблен таким образом в свою будущую жену? – Он улыбнулся. – А разве вы не мечтаете о парне, за которого выйдете замуж?

– Думаю, должна бы. Пожалуй, это делает каждый. – Она встала и быстрым изящным движением разгладила юбку. – Хотите ещё кофе?

– Да, спасибо.

Наблюдая за девушкой, Келли стал понимать, в чем состоит связанное с ней противоречие; казалось, она не осознает своей привлекательности – нет в ней той уверенности в себе, которая обычно составляет часть очарования привлекательной женщины. Это его тоже очень удивило. Неужели ей никто не говорил, что она привлекательна, или восхитительна, или просто симпатична? Маловероятно. Может быть, кто-то перестал ей это говорить – иногда этот приводит к такому результату?

"– Она должна выйти замуж, – в конце концов решил Келли. Это поможет ей справиться с бессонницей."

Келли не был бесчувственным человеком, но его мозг работал просто и прямолинейно. Очевидные вещи редко ускользали от его внимания, зато всякие неясности заставляли звонить у него в голове тревожный колокольчик; такого человека нелегко одурачить.

Прервав неловкое молчание, зазвонил телефон, он извинился и поднял трубку.

– Шериф Бернс? – спросил женский голос, высокий и дрожащий. – Говорит жена доктора Тейлора.

– Шериф вышел. Могу я вам чем-то помочь?

– Что-то случилось с моей дочерью. Что-то ужасное... я в этом уверена. – Голос женщины срывался в истерику.

Келли как можно участливее сказал:

– Успокойтесь, пожалуйста. Расскажите мне, что случилось и что вас беспокоит. – Прикрыв трубку рукой, он вопросительно взглянул на Ненси. Жена доктора Тейлора?

– Лаура Тейлор – они живут в Эвондейле, миль десять отсюда.

– Миссис Тейлор,.. – сказал Келли.

– Я стараюсь быть спокойной. Моя дочь отправилась нынче вечером на вечеринку с танцами. И давно должна была быть дома. Но её нет.

– С кем она пошла?

– С мальчиком из семьи Меткалфов. Я им уже звонила. Он уже в постели говорит, что отвез её домой около часу ночи.

– Он видел, как она вошла в дом?

– Да, да... Он проводил её до дверей.

– Вы внимательно проверили дом? Она могла заснуть где-нибудь на диване...

– Говорю вам, что её здесь нет. Я обшарила все от подвала до чердака.

– Могла она уйти к кому-нибудь из друзей?

– Нет... Случилось что-то ужасное. Я уверена.

– А доктор Тейлор дома?

– Он уехал по вызову. Какой-то несчастный случай на федеральном шоссе. Дома я одна.

Келли покосился на радиоприемник. Он был уверен, что на федеральном шоссе никаких несчастных случаев не было; у приемника он просидел всю ночь.

– Миссис Тейлор, я немедленно выезжаю, – сказал он. – Пожалуйста, успокойтесь. Буду у вас через десять минут.

– Пожалуйста, пожалуйста, поскорее.

Келли потянулся за дождевиком. Один из людей, которых они разыскивали, был ранен, и если врача вызвали в связи с несуществующим несчастным случаем – это могло означать только одно...

– Я хочу подъехать к вашему отцу, – сказал он девушке. – Вас подбросить по дороге?

– Нет, пожалуйста, не беспокойтесь.

– Почему вы решили, что для меня это беспокойство? Поехали...