Текст книги "Личная жизнь духов и привидений. Путешествие в занятный мир шарлатанов"
Автор книги: Уильям Литл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)
11. Проклятый лес
За ужином Брэнда устраивает импровизированный спиритический сеанс. Она совершенно пьяна. Покачиваясь из стороны в сторону, ведьма обращается ко мне так громко, что все взгляды устремляются на нас.
– Цифра семнадцать имеет для вас очень большое значение.
– Допустим, – отвечаю я.
– Вы из очень богатой семьи.
Джефф смеется:
– Едва ли, если он действительно вырос в Бирмингеме.
Джефф не медиум, но деталей не упускает.
– Нет, у вас очень богатая семья. Но и очень странная.
– Ну спасибо, – бормочу я себе под нос.
– И еще что-то про львов… У вас будут львы!
Пользуясь приемом своего старого доброго знакомого Ричарда Вайзмена, я рассказываю, что ездил как-то в отпуск в Гамбию, и Джейн предполагает, что львы в видении Брэнды именно оттуда. Правда, я забыл упомянуть, что львы в Гамбии не водятся.
Джейн, по какой-то причине соперничающая с Брэндой, тоже начинает описывать мое будущее. Все молча смотрят на меня. Наверняка завидуют, что мне досталось столько внимания.
– Вы напишете бестселлер, и его экранизируют, но это займет много времени, потому что вы крайне ленивы.
Я разглядываю свою порцию яблочно-ревеневого пирога и мечтаю не привлекать столько внимания.
Пару мгновений спустя Брэнда, отправившаяся за очередной порцией алкоголя, останавливается на полпути к бару и выкрикивает:
– Уильям очень привлекательный мужчина, но он интеллектуал и сноб!
Я еще ниже склоняюсь над тарелкой.
Маргарет, ведьма из Ливерпуля, за весь вечер не сказавшая ни слова, внезапно наклоняется ко мне и произносит:
– Похоже, она напилась.
– Ясное дело! – кричит в ответ Джефф.
– Ненавижу, когда они напиваются. У людей складывается о нас неправильное представление, – говорит Маргарет, не обращая внимания на Джеффа. Затем она наклоняется к Энди, другому новообращенному, чтобы и ему рассказать, что Брэнда очень-очень пьяна. А то вдруг он не заметил?
Позже, уже ближе к полуночи, когда мне в очередной раз сообщают, что завеса тоньше тонкого, мы берем тяжеленный железный котел и отправляемся в лес. Котел пришлось нести Джеффу, но он честно попытался спихнуть его на меня.
Снаружи темно и дождливо, и все мы сбились в кучку. С нами двое мальчишек, Джек и Дэн, и они прячутся за спинами взрослых. Никто не знает, что произойдет в лесу. Мы идем, и темнота становится все чернее, а видимость угрожающе стремится к нулю.
Мы заходим в глубь леса и останавливаемся. Мне доверяют установить котел в ствол гниющего дерева. Я поджигаю бумагу, радуясь маленькому огоньку. Потом нас отвлекает инспектор Кей – она что-то почувствовала.
– Не обращайте внимания, там ничего особенного, – говорит полицейская.
Джейн заглядывает в котел, дабы убедиться, что все наши желания обратились в прах. Я рассеиваю пепел по лесной подстилке, чтобы заклинания устремились к ночному небу и, если повезет, в мир духов.
Теперь я ощущаю себя куда более счастливым человеком, поскольку скоро стану в четыре раза богаче. Мы углубляемся в лес, разыскивая духов и элементалей.
Дебс в хорошем настроении. Боязнь оказаться во власти злых духов отступила, и она смеется по поводу и без, то и дело пытается меня напугать, осыпая опавшей листвой.
Интересный метод, но бесполезный. Мне нравится наша прогулка, и, оказавшись ночью в темном лесу, я, пожалуй, впервые в жизни совсем не чувствую страха. Я даже пытаюсь напугать других своим громким дыханием, но тут мы неожиданно останавливаемся. Где-то вдалеке поднимается туман, а мы, напряженно оглядываясь, ждем во тьме. Мальчишкам все уже наскучило, поэтому я вклиниваюсь между ними и указываю куда-то во мрак, вскрикнув:
– Ой, что это там?!
Моя попытка не вдохновляет их даже на то, чтобы глянуть в указанном направлении.
Потом Кей молча, словно она участвует в похоронной процессии, сигнализирует нам – она что-то увидела.
– Слева от меня, – поясняет она, вытягивая руку. – Смотрите. Вон там, в том дереве, я вижу тень мужчины.
Все оборачиваются. Даже лихой подросток Джек начинает задыхаться.
– Это дух дерева, – шепчет Кей.
Все шепотом соглашаются: дерево очень древнее и совсем неудивительно, что в нем обитает какой-то дохристианский дух.
Дэн теперь тоже видит его. Он говорит, что тень заинтересовалась и выглядывает – хочет посмотреть, что мы делаем.
– Он просто стоит там, показывается. Ему ничего от нас не надо, – подхватывает инспектор Кей.
Теперь и Джек его видит. И Джейн. Я подхожу ближе и становлюсь рядом с Кей. Склоняю голову, чтобы наши с ней глаза находились на одном уровне, и вглядываюсь, вглядываюсь, вглядываюсь – ни во что в своей жизни я еще не всматривался так старательно. Я отчаянно пытаюсь различить тень или хоть какую-нибудь отчетливую форму. Что угодно. Но я ничего не вижу.
И тогда я совершаю безумный поступок.
Я прохожу мимо Кей и направляюсь прямо к дереву.
– Уильям, что вы творите! – выкрикивает кто-то в священном ужасе.
– Он не причинит вам вреда, – уверяет меня Кей.
Я застываю под деревом. Ветки лезут мне в лицо. Я пинаю опавшие листья носком кроссовка. Если это действительно дух дерева, я хочу быть первым журналистом, который возьмет у него интервью. Я стою и смотрю, и все смотрят вместе со мной.
– Он ушел, – сообщает Кей. Полицейская разворачивается и направляется в глубь леса.
Мы движемся вслед за ней и тормозим у других деревьев. Стоим минут пять, вглядываясь в одни и те же ветки. Потом Джефф, остановившийся чуть поодаль, указывает в противоположном направлении и шепчет:
– Кажется, я что-то вижу.
Никто не обращает на него внимания.
Потом Кей сигнализирует, что заметила кое-что еще.
Она напряженно вглядывается в темный куст и видит там тень.
– Это оборотень, – говорит она.
– Он постоянно меняется, – подтверждает Джейн.
Джек тоже может его видеть, и даже Дебс заметила его, хотя всего несколько мгновений назад она пыталась в очередной раз осыпать меня листвой. Я ничего не вижу. Джефф держится чуть в стороне от нас – он обижен, что никто не проявляет интереса к его открытию.
Я отворачиваюсь от «оборотня» и проверяю, на что смотрит Джефф. Тут мое сердце замирает. Я тоже вижу! Это свет, зависший среди деревьев на небольшом расстоянии от нас. Яркое свечение в форме странного существа. Я долго его разглядываю, пытаясь осознать, что же это такое. А потом понимаю: это убывающая луна светит сквозь переплетенные ветви деревьев.
Сандра, еще одна ведьма, волнуется, что мы не сможем найти обратную дорогу. Она предлагает повернуть назад. Но Джейн и Кей не обращают на нее внимания и продолжают углубляться в лес. Мы останавливаемся, и Кей тут же делает знак – она снова что-то увидела. На этот раз она заметила не оборотня и не духа, а человека или призрака человека.
– Странно, – удивляется она, – кажется, будто меня отталкивают. Такое сопротивление, напряжение… он меня отталкивает. Нам не стоит двигаться в этом направлении.
Я смотрю на Кей и вижу: ее тело заметно отклоняется назад, словно от сильного ветра. Все молчат, вглядываясь в пустоту, где должен быть мужчина, отталкивающий инспектора Кей.
Впервые я чувствую страх. Кей и другие ощущают чье-то недоброе присутствие. Дебс уже не смеется, а мальчишки прижались к верховной жрице Джейн. Я опускаю на землю котел, который Джефф все же спихнул на меня, и подхожу поближе к Кей.
Она оборачивается. Ее все еще отталкивают.
– Чувствуете давление?
– Нет, – отвечаю я.
Я смотрю в том же направлении, что и она. Потом, не задумываясь, шагаю вперед, в мрачную тьму.
– Не надо! – кричит Дэн хриплым от страха голосом.
Я останавливаюсь. Я ничего не чувствую. И ничего не вижу. Меня никто не отталкивает и не затягивает в подземный мир.
– Кажется, он меня притягивал. Не отталкивал, – внезапно заявляет Кей.
Она поворачивается направо, в противоположную сторону. Все идут вслед за ней, и мне остается лишь любоваться их спинами. Я возвращаюсь за котлом, который мертвым грузом повис у меня в руках, и вглядываюсь во тьму.
– На нем старомодная шапка и твидовый костюм, – говорит инспектор Кей.
– Я его тоже вижу, – отзывается Дэн.
– И вот. – Кей обрисовывает силуэт руками. – Похоже на животное. Возможно, олень.
Дебс нагибается и движется вперед на четвереньках.
– Можно с ними поговорить?
– Конечно, – отвечает Кей. – Им очень любопытно.
– Здравствуй, дух. Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты вышел к нам, – говорит Дебс, глядя в пустоту. Потом она неожиданно выпрямляется. – Неужели я действительно веду себя так при нем! – восклицает она, имея в виду меня. – Теперь он точно напишет, что я чокнутая.
Она поднимается и подходит ко мне.
– Вы ведь теперь точно напишете, что я чокнутая?
– Нет.
– Да! – Дебс отходит прочь, и Кей направляется к ней.
Напуганный Джек остается со мной.
– Вы правда напишете, что мы все сумасшедшие?
– Нет. Я делал нечто подобное, когда был маленьким и мне становилось не по себе.
– Мне страшно.
– Это нормально, – уверяю я.
Кей твердо шагает впереди нас. Полагаю, она пришла в ярость из-за того, что я усомнился в существовании духов и в ее способности видеть их. Но мне нечего бояться. Через несколько минут мы дружно останавливаемся, увидев дом.
– Мужчина в шапке как-то связан с этим домом, – говорит полицейская.
– Ага, – соглашается Джек, заглядывая за ограду.
– Я тоже это чувствую, – говорит Джейн.
– Смотрите-ка, сарай! Там он наверняка держал лошадь, – предполагает Джек.
– Наверняка, – поддакивает Кей.
Мы подходим к дому. Поняв, что Кей все же на меня не сердится, я приближаюсь к ней и расспрашиваю об элементалях.
– Это древние силы. Но в наши дни их невозможно точно описать, – отвечает она.
Я рад, что она со мной разговаривает. Мгновение назад я думал, что она меня ненавидит. Я с энтузиазмом предполагаю:
– Это как энты из фильма «Властелин колец»?
Ответом меня не удостаивают.
Внутри дома мы рассаживаемся вокруг обеденного стола. Уже почти час ночи, и мы наконец-то собираемся всерьез поговорить с мертвыми.
Джейн, верховная жрица, предлагает провести сеанс.
Мы выключаем свет, и Энди и Кей тут же замечают кого-то рядом со мной. Я оглядываюсь, но там никого нет.
– Я вижу человека рядом с Уильямом. Прямо рядом с ним, – говорит Энди.
Я снова оглядываюсь. Но все так же ничего не вижу.
Потом Сандра замечает странное красное пятно над дверью. Дэн встает и включает свет, и красное пятно оказывается пожарной сигнализацией. Мы снова выключаем свет. Неожиданно Джейн вскрикивает:
– Отвяжитесь от меня! Оба!
Скатерть на столе скомкалась, и Джек виновато оглядывается. Он дергал скатерть и пугал Джейн. Разозлившись, верховная жрица говорит, что пора серьезно взяться за сеанс. Мы вот-вот погрузимся в неведомые глубины.
Двигаясь вокруг маленького столика, мы кладем пальцы на перевернутый винный бокал.
– Есть среди нас духи? Если да, передвиньте бокал к Уильяму. Если нет – к Сандре, – велит Джейн.
Дебс смеется.
– Если дух скажет «нет», нам попался дух-лжец! – говорит она.
Бокал начинает двигаться в мою сторону.
– Кто здесь? Двигайтесь к Уильяму, если вы пришли поговорить с Сандрой, или к Кей, если вам нужна Дебс. Если же вы пришли ко всем, двигайтесь к Энди, – просит Джейн.
Бокал движется, но не в конкретном направлении. Он просто движется по кругу.
– Кажется, он рисует пентаграмму, – озабоченно произносит Энди.
– Господи, он рисует пентаграмму! – восклицает Джейн.
Бокал быстро движется по столу, очерчивая знак ведьм.
Но потом останавливается.
– Если вы хотите поговорить с Дебс, двигайте бокал к ней, – просит Энди. Бокал движется к Дебс.
– Хорошо, признавайтесь, кто двигает бокал? – спрашивает Дебс со страхом в голосе.
Мы дружно демонстрируем, что едва касаемся бокала.
– Если ты моя бабушка, двигайся к Кей, – велит Дебс.
Бокал медленно движется к Кей.
– Так, это не смешно! Если кто-то двигает бокал, прекращайте! – Голос Дебс звучит напряженно.
Джек выпучивает глаза. Дэн обвиняет меня в том, что бокал двигаю я. Я убираю руку, но он продолжает двигаться.
Джейн убирает руки, Кей убирает руки, но бокал все еще движется.
– Так, все уберите руки! – в ужасе просит Дебс.
Мы убираем. Вроде бы.
– Боже, бокал продолжает двигаться! – кричит Дебс.
Мы снова кладем руки на поверхность бокала.
– Если мне не стоит проходить курс на получение степени в сентябре, поднимите бокал.
Бокал содрогается.
– Боже мой, стакан приподнялся! – пищит Дебс.
Теперь она просит нас класть пальцы на бокал по очереди – одного за другим. Бокал движется, пока не настает моя очередь. Когда я дотрагиваюсь до бокала, он останавливается.
– Все потому, что Уильям не верит в духов, – обвиняюще заявляет Дебс.
Кей предполагает: все потому, что духу не хватает энергии. И кладет свой палец обратно. Бокал сновь начинает двигаться.
Но вскоре останавливается.
– Среди нас есть духи? – спрашивает Кей. Бокал не шевелится.
Она повторяет вопрос. Снова ничего.
– Ладно, давайте попробуем что-нибудь еще, – предлагает Джейн. – Что-нибудь посильнее. Все возьмутся за руки и, что бы ни случилось, не станут размыкать круг.
Кей произносит защитное заклинание и просит духов побеседовать с нами. Неожиданно в комнате становится жарко.
– Я чувствую тень за моей спиной, – говорит Джейн. – Теперь он позади Дебс.
– Как он выглядит? – обеспокоенно спрашивает новообращенная ведьма.
– Так, будто он не должен быть здесь. Так, будто впервые оказался в обличье духа. Словно он разгадывал кроссворд и не успел закончить, – объясняет Энди.
– Нет, не говорите так! – вскрикивает напуганная Дебс. – Как он выглядит?
Меня поражает неожиданно усилившееся напряжение и реакция Дебс.
– Он похож на Амоса из «Эммердейла»[23]23
«Эммердейл» (1972–1989) – британская «мыльная опера», действие которой происходит в вымышленном городке Эммердейл. Амос Брэрли – один из самых главных и запоминающихся персонажей сериала.
[Закрыть]. Лысый с усами, – объясняет Энди.
– Вы ошибаетесь! – выкрикивает Дебс.
– Хочешь сказать, что он выглядит как Гринграсс?[24]24
Клод Иеремия Гринграсс – мошенник, персонаж британского полицейского телесериала «Сердцебиение» (1992–2010), сыгранный английским комедийным актером Биллом Мейнаром (р. 1928).
[Закрыть] – спрашивает Джейн.
Неожиданно Дебс начинает стонать, а потом кричит, сжимая руку Дэна. Стол вздрагивает. Все (даже Кей) выглядят напуганными. Дэн отступает от Дебс и врезается в меня. Его глаза закрыты, и он стонет.
– Зачем вы это сказали?! – кричит Дебс на Джейн. Мы все ощущаем ее страх. Она побледнела, и ее трясет. – Почему вы это сказали?! – Кажется, она совсем помешалась. Одержимая, позже объяснит Джейн, когда Дебс не будет рядом.
Она пытается высвободить руки.
– Надо прекратить. Давайте прямо сейчас прекратим. Я больше не могу. Пожалуйста.
Она отнимает свои руки у Джека и Дэна и начинает плакать.
– Что случилось? – спрашивает Джейн.
– Не хочу об этом говорить.
То, что до сих пор казалось мне смешным, вдруг приобретает серьезный оттенок. Все вокруг взволнованны. Энди с беспокойством наклоняется вперед. Я чувствую, как быстро бьется мое сердце.
– Расскажите, что случилось, – мягко просит Энди.
– Это мой папа. Он всегда по ночам разгадывает кроссворды и выглядит именно так, как ты описал. Все, и я имею в виду всех, говорили, что он похож на Гринграсса. Неужели вы действительно это сказали? Неужели… – Она снова начинает плакать. – Мне надо идти. Надо добраться до телефона и позвонить маме, спросить, все ли в порядке с папой. Я так и знала, что он умрет за своими кроссвордами.
– А кто такой Гринграсс? – удивляется Дэн.
– Старик с собакой из «Сердцебиения», – объясняет Джейн.
Дебс вскакивает и выбегает.
Джек в ужасе.
– Я хочу уйти отсюда! Хочу уйти! – твердит он.
Мы встаем и тихо выходим из комнаты. Энди остается – он будет ждать Дебс. Все, с меня хватит. Я отправляюсь спать, задаваясь вопросом, как же все это будет выглядеть в тусклом свете дождливого утра.
За завтраком я узнаю новые подробности. Энди признается: он остался с Дебс и объяснил, что призрака он выдумал от скуки. Дебс уснула и проснулась в четыре утра от смеха. Джек и Дэн не могли заснуть, напугавшись, что Дебс одержима, и отправились спать в комнату сестры Дэна, предварительно забаррикадировав дверь из боязни, что Дебс ее вышибет и набросится на них.
Поглощая яичницу с фасолью, мы узнаем, что отец Дебс не умер. Но это не важно, потому что у Дебс появилась новая теория.
– Думаю, это было предвидение. Видите ли, у Вселенной нет понятия времени, – сообщает она всем собравшимся. – Я всегда думала, что папа умрет сидя за кроссвордами, и прошлая ночь это ясно продемонстрировала.
Это наш последний день вместе. После завтрака мы вновь собираемся в банкетном зале. Когда появляюсь я, Дебс как раз отчитывают.
– Ты запуталась, – говорит Джейн. – Я это вижу.
– Ничего я не запуталась! До тех пор пока я сюда не приехала, все было ясно как день, – огрызается Дебс.
– Тебе только казалось, что все ясно, – встревает Хелен. – Ты запуталась. Ты не знаешь, чего хочешь. Ты полагала, что у тебя все хорошо, но на этих выходных твои чакры открылись, и растерянность выбралась наружу, – уже не так дружелюбно, как обычно, говорит ведьма.
Дебс сидит в торце стола, округлив глаза и пытаясь осознать все сказанное.
– Может быть, все случилось потому, что я забыла наколдовать защитный круг, – предполагает она, возвращаясь к своему первоначальному страху.
– Тебе надо научиться делать все как положено! – напускается на нее Хелен. – Те, кто играет с магией, не осознавая, что творят, обязательно попадают в беду. Тебе надо учиться. Это же не просто зачитать из книжки несколько заклинаний, а потом вдруг сообразить, что забыла сделать круг. Я знала таких людей. Они не понимали, каких духов выпускают, а потом их жизнь разрушалась. Они могут произнести заклинание, а потом вдруг у них ломается машина, или выясняется, что муж гуляет на стороне. Вот почему надо быть частью шабаша, а не колдовать в одиночку.
На этом лекция для Дебс завершается, и Джейн объявляет, что мы переходим к работе над подвесками. Я по-тихому смываюсь и отправляюсь вызывать такси. Когда я возвращаюсь, Хелен рассказывает поучительную историю о том, почему нельзя ничего прятать от духов.
– Я закончила работу и стала жаловаться на одного из своих пациентов, – рассказывает Хелен. Она работает с детьми-инвалидами. – И тут неожиданно ветка ударяет меня по лицу. Я знала, что мне не стоило так говорить. Духи всегда смотрят и слушают.
Я молча гляжу на Хелен. Меня тоже как будто веткой хлестнуло по лицу – я понимаю, что пора уезжать. Я выхожу в бар, где играют Джек и Дэн, уже забывшие об ужасах прошлой ночи. Джефф тоже здесь – он читает журнал.
– Сегодня не участвуете? – спрашиваю я.
– Не, пусть Хелен сама управляется. Мне нужен перерыв, – с улыбкой отвечает он.
Я сажусь в такси. Водитель с ухмылкой спрашивает меня, как прошли выходные.
– С ведьмами, знаете ли, – отвечаю я. – А подробностей лучше не знать.
Он кивает, и мы едем до вокзала в полном молчании.
Добравшись до дома, я достаю кувшинчик благополучия и опускаю туда серебряную монетку. Думаю, что после таких выходных немного денег не помешает.
Будущее 4: Ведьмы
Предсказания:
Я напишу бестселлер, но это займет много времени из-за моей лени;
Моя машина больше никогда не сломается;
Я стану невероятно богат благодаря трем заклятиям на благополучие;
Однако вскоре я снова стану бедным, потому что все богатство придется отдать.
12. На ладони
Не знаю, почему я на это решился, но с тех самых пор воспоминания преследуют меня. Произошло все это на одной домашней вечеринке, когда я только-только закончил колледж и мне едва исполнилось двадцать. Неожиданно мне вспомнилось, что бывшая девушка моего друга – ведьма и умеет читать по ладони. Я был пьян, она – красива. Неплохой повод начать разговор. С тех пор я боязливо оглядываюсь по сторонам.
Прослеживая мою линию жизни (я понятия не имел, где именно она находится), девушка обнаружила развилку и пересечение. Ей тут же стало не по себе, и, переминаясь с ноги на ногу, она рассказала, что способности к колдовству в ее семье передаются по наследству. Мысль о том, что она происходит из особого магического рода, придала ее предсказаниям новое значение – равно как и рюмка водки, которую я предварительно осушил.
– Что-то нехорошее произойдет с тобой, и тебе с трудом удастся выжить, – изрекла она.
Ну и ну!
– Линия, пересекающая твою линию жизни, глубока, но уходит недалеко. Ты можешь оказаться прикованным к инвалидной коляске, но долго после этого не протянешь.
Господи!
Вот и все. Больше я ничего не помню. По-моему, я отключился и меня выносили из комнаты. Учитывая, что мне недолго оставалось жить со здоровыми ногами, думаю, я неплохо перенес известие о своей скорой кончине. К тому же за руку меня держала хорошенькая девушка, пусть даже она отравила мою жизнь раз и навсегда.
Через некоторое время я посетил еще несколько сеансов, но остался таким же, как большинство людей, – не особенно осведомленным, но, как мне казалось, нормальным и открытым. Думаю, я был равнодушен к сверхъестественному. Мне оно было без надобности, но это не означало, что в нем нет ничего особенного. Однако я дважды оглядывался, перед тем как перейти дорогу, и всегда пристегивался, даже на заднем сиденье. Спустя некоторое время после этого удивительного предсказания, в начале 1990-х годов, неизвестный парень с болезненной гримасой отказался пожать мне руку и посоветовал получше следить за своим сердцем.
Ну да, конечно. Почему этих людей так тянет ко мне? Неужели у меня на лбу написано «ходячая болячка» или «большой любитель сверхъестественных наказаний»? Я всегда спокойно относился к жизни, или, во всяком случае, так мне говорили, но я припоминаю, что тогда я забеспокоился: а не приводит ли внешнее хладнокровие к внутреннему напряжению? Может, я напрасно держал все в себе? Может, мне стоило кричать и топать, выпуская пар? А то ведь накопится внутри и рано или поздно взорвется, и тогда откажет сердце или, не приведи Господь, случится автокатастрофа, в результате которой я останусь без ног.
Предсказания, которые поначалу казались простым развлечением, до сих пор волнуют меня. Даже сейчас я постоянно меряю свое давление и проверяю уровень холестерина в крови. А если пророчества так повлияли на меня, то как же они действуют на других?
И вот, почти пятнадцать лет спустя, со здоровым сердцем и целыми ногами я вновь прибываю в «Таинства», что находятся неподалеку от лондонского Ковент-Гардена, готовый перепугаться до смерти. После жутковатых историй Николы Пейн и Жаки Пул и «страшных» выходных с ведьмами я хочу напомнить себе о «приятной стороне» сеансов. Впрочем, мне могут предречь какую-нибудь страшную смерть, и не факт, что меня ожидает веселье.
Я помню, как Мэтью, хозяин «Таинств», рассказывал о Говарде, всемирно известном хироманте. Он не совсем медиум, поскольку читает судьбу «по науке». Также он, как рассказал Мэтью, до смерти перепугал нескольких бандитов из Ист-Энда, потому что догадался о роде их деятельности, бросив всего лишь один взгляд на их руки. Заходя в магазин, я размышляю, были ли на них пятна крови. Я беру у Мэтью кассету «Таинств», чтобы Говард мог зафиксировать на ней мое будущее, написанное на ладони, и поднимаюсь по лестнице в комнаты медиумов.
Я ожидаю в маленьком фойе возле кабинета Говарда (тот еще не закончил предыдущий сеанс), и у меня есть время вспомнить все, что мне удалось узнать о хиромантии, искусстве чтения по ладони. Главное его достоинство, разумеется, осязаемость. В отличие от способностей Элис, основанных на связях с бестелесным духом-проводником, загадочные линии на моей ладони что-то значат. Конечно, это лишь морщинки от постоянного сжимания и разжимания пальцев, но ведь они уже есть, когда мы рождаемся. Должно быть, это означает, что в них заложен божественный смысл. Пещерные люди рисовали руки на стенах своих подземных убежищ, и даже Библия признает важность ладоней. «Он полагает печать на руку каждого человека, чтобы все люди знали дело Его», – гласит Книга Иова[25]25
Иов. 37:7.
[Закрыть]. Юлий Цезарь судил о своих людях по рисунку ладоней. Полагаю, Брут постоянно носил перчатки. Чтение по ладоням было с энтузиазмом отвергнуто церковью, которая утверждала, что оно для почитателей дьявола. Все, кто выражал интерес к «темному искусству», заслуживали сурового наказания, иногда даже смерти.
Оказывается, хиромантия – сложна и требует немалых умений; она сочетает в себе интуицию и понимание того, что означают различные формы и контуры на ладони. Важна не только линия жизни, но и форма руки. В книге Сары Фентон «Хиромантия для начинающих» сказано: если кончик большого пальца отклоняется назад, то у человека есть способности к актерскому мастерству, а если же «внешнее ребро ладони пухлое и изогнутое, то запас терпения у этого человека невелик и он может быть словесно или физически агрессивен». У меня же маленькая, продолговатая рука с круглым наростом на правом суставе, и это означает, что у меня есть привычка издеваться над людьми…
Говард, австралиец лет сорока с небольшим пивным животом, открывает дверь в свой кабинет, и наружу выскальзывают две женщины. Я захожу, сажусь напротив него и помещаю руки на стол, вытягивая ладони так, как он просит. На его столе – самая выдающаяся коллекция луп, которую я когда-либо видел. Среди них даже есть лупа размером с мою руку. Надеюсь, он не станет испытывать на мне все. Конечно же, не станет. Он лишь изредка пользуется самой маленькой.
Для начала Говард сообщает, что правая рука у меня активна, а левая – пассивна. Он говорит, что левая ладонь демонстрирует карту жизни, с которой мы рождены, правая же показывает то, как мы адаптировались и изменились, поэтому линии на ней могут меняться и после рождения. Мне нравится эта идея. Боги определили курс нашей жизни и изобразили карту всех развилок на наших ладонях, но все же в нашей воле обрести контроль за ходом собственной жизни и изменить ее курс. Тут и свобода воли, и судьба сплетаются воедино.
Мне нравится наш сеанс, потому что Говард тешит мое самолюбие. Вглядываясь в маленькую лупу, он говорит, что линия ума у меня ясная, четкая и самая длинная из тех, что он видел. Очевидно, она у меня, как у Эйнштейна, и все эти годы я готовился открыть что-то великое.
Оказывается, я блокирую 25 % своих коммуникационных способностей. А еще я довольно-таки ушлый, «в силу изогнутости пальцев». У меня отличная иммунная система, красивые ногти и приятный характер. Говард рассказывает все это, оглядывая мою руку с такой осторожностью, словно это заряженная бомба.
Мне нравится Говард. Мне очень нравится Говард. Я чувствую себя так, будто я самый замечательный на свете человек. К счастью, он меняет тему, не то моя голова лопнула бы от всех этих комплиментов. Но это не помогает. Говард продолжает меня нахваливать.
Он возвращается к линии ума, потому что именно она больше всего привлекает хироманта.
– Вот что самое поразительное в вашей руке. Линия ума удивительно длинная, и это означает, что в карьере вам повезет, – поясняет он.
Хиромант также упоминает холм Венеры, выступающую часть ладони рядом с большим пальцем, и сообщает, что я фонтанирую идеями по утрам и могу быть практичным и отвлеченным после обеда.
Также у меня есть пятно, символизирующее большую отзывчивость и понимание по отношению к людям. А одна из линий говорит, что умерший родственник ищет способ связаться со мной.
– Я был на волосок от гибели в Австралии и думаю, что тогда кто-то, должно быть, пытался со мной связаться, – уверяет хиромант.
А затем, как айсберг, надвигающийся на непотопляемый корабль, на горизонте показывается тема моих отношений. Снаружи они кажутся стабильными, но если копнуть глубже, вскрывается много интересных вещей.
– В вашей жизни грядут перемены. Ваши отношения либо движутся к завершению, либо вы только-только их начинаете. Ваша жизнь циклична – каждые семь лет начинается новый цикл, – говорит Говард.
Он спрашивает, состою ли я в отношениях, и я отвечаю утвердительно. Удивительно, что моя ладонь не открыла ему такую незначительную подробность. Он говорит, что у нас нет духовной связи и я слишком занят на работе. У меня просто не хватает времени на партнершу.
– Как долго вы вместе? – спрашивает Говард.
– Семь лет.
Я не уверен, что именно сказал Говард, но это подозрительно напоминало «Боже». Напряженный момент. Я только что указал хироманту золотую жилу. Моя жизнь меняется каждые семь лет, впереди грядут перемены, а я как раз уже семь лет встречаюсь с девушкой. Бинго! Говард нашел полезную информацию и использует ее для нагнетания атмосферы, что меня порядком раздражает.
Он вновь устремляет взгляд на мою ладонь и стирает пот со лба.
– Здесь нет ничего особенно плохого. Единственная проблема, которую я вижу, во внешнем влиянии, – сообщает он, наклоняясь еще ближе к моей руке, так, словно хочет ее обнюхать. – Вы должны оказаться в нужном месте в нужное время. Возможно, вам предложат заключить контракт. Возможно, вы встретите кого-нибудь, – продолжает хиромант.
Говард смотрит мне в глаза и опускает палец на кнопку магнитофона, нажимая «стоп». Наверное, он забыл, что я тоже записываю наш разговор.
– Ваша девушка когда-нибудь услышит эту запись? – с нажимом спрашивает он.
– Нет, – уверяю его я.
– Плохо. Вы встретите другую, – тихо произносит он.
Говард выдерживает мой взгляд.
– Это всегда происходит с такими самоуверенными людьми, как вы. Вы уверены в ваших отношениях, но именно такие и распадаются.
Погодите-ка, откуда взялась самоуверенность? Мне-то казалось, что я хороший человек. Я смотрю на Говарда, сощурившись. Повисает неуютная пауза, и Говард меняет тему.
Он переключается на мою карьеру, говоря, что в ближайшие четыре года меня ждет большой успех. На самом деле в этой области сейчас столько всего происходит, что мне главное – не перестараться. В успехе Говард уверен, но вот когда все произойдет, он не знает.
Это меня не интересует. Куда интереснее то, что я вот-вот заведу себе новую возлюбленную. Я даже забываю спросить про смертный приговор, оглашенный мне ведьмой – бывшей девушкой моего друга. Что ж, наверное, это не так важно. Говард об этом не упомянул, а значит, я доживу до почтенного возраста. К тому же он говорит, что у меня отличная иммунная система. Следовательно, если я заболею, мне не стоит беспокоиться, мой организм сам со всем справится.
Наше время истекает, и под конец хиромант предлагает следующее: если в будущем мне придется принять непростое решение, я могу сфотографировать свою ладонь и выслать ему по почте. Он даст мне совет.
Я благодарю его и тороплюсь домой. Говард только что предположил, что мои семилетние отношения вот-вот закончатся, и я хочу выяснить, что думает по этому поводу Никки.
Мы сидим в кухне, и я рассказываю ей все, о чем сообщил Говард. Поначалу она спокойна. Даже смеется. Лично я в восхищении от того, как Говард пытался накалить атмосферу, остановив запись на «плохих новостях». Неужели он считал, что мы разрабатываем план моего побега из устоявшихся отношений? В мире Говарда Никки отведено место злого тюремщика, удерживающего меня от воплощения в жизнь моих глубочайших и темнейших фантазий. Это прямо как видение Элис, только усиленное раз в десять. Если бы они встретились с ней, они были бы потрясены. Я воображаю, как Говард встречает Никки после своих слов о семилетием цикле. Он нервно сглатывает, смотрит на меня как на сумасшедшего и шепчет:
