Текст книги "Hitman: Враг внутри"

Автор книги: Уильям Кори Дитц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Когда зрители зааплодировали, и дюжина полураздетых мальчиков и девочек вышла, чтобы предоставить пародию на соревнование красавиц, наемный убийца обнаружил, что переживает другое событие, произошедшее много лет назад.

Была зима. Отопительная система психиатрической лечебницы была давно сломана, и воздух внутри спортзала был ледяным. Таким, что мальчик по имени 47ой мог видеть белый пар от дыхания, когда он и его братья прошли через двойные двери и вышли на потертый пол из твердой древесины.

Когда они выстроились в ряд напротив боксерского ринга, мальчиков представили аудитории, которая состояла из друзей доктора Отто Вольфганга Орт-Мейера и коллег. Посетители, порядка двух дюжин человек, сидели на обитых войлоком скамейках, и у каждого был термос с горячим кофе, чаем или ромом. Они хлопали, когда представляли очередного мальчика, выходившего вперед и стоявшего прямо, пока громко зачитывали статистику относительно его последних боев. Каждый поток аплодисментов сопровождался некоторой деятельностью, так как зрители делали ставки на разных бойцов.

Запись 47ого была выше среднего, и ему аплодировали больше других.

Но это не сравниться со аплодисментами стоя, предназначавшиеся для номера 6. Он не только был превосходным кикбоксером, но и главным врагом 47ого. Поэтому 47ой должен был драться с 6ым в третьем раунде.

Когда 6ой был представлен и собрал шквал аплодисментов, он повернулся и подмигнул 47ому, как будто говоря «Сейчас начнется. Некоторые из присутствующих засмеялись, когда заметили это, и ставки стали еще оживленнее, так как на 6ого ставили больше.

Наконец представления закончились. Мальчикам приказали сесть на холодные металлические стулья, стоявшие по одну сторону приподнятой боксерской арены.

Ринг был шесть на шесть метров по периметру, девяносто сантиметров от пола и был обтянут трехсантиметровой парусиной. Парусина была в пятнах, так как было сложно отчистить кровь, хотя мальчики очень тщательно терли ее. По углам стояли четыре столба, каждый из которых был чуть выше метра, к которым крепились веревки для безопасности.

47ой ненавидел ринг – и более того, даже боялся его – но был не на столько глуп, чтобы показывать свои чувства. Страх закрытого общества, в котором он жил, уравнивался со слабостью. Все, что он мог делать – сидеть здесь и дрожать, когда их наставник инструктировал первых бойцов.

Как можно догадаться по названию, кикбоксинг включает удары, наносимые в полную силу в голову и в корпус как руками, так и ногами; наиболее эффективными были удары ногами, заимствованные из восточных единоборств, в сочетании с боксерской техникой рук. Каждый раунд соревнования проходил под наблюдением наставника Лазлоу. Он был большим мужчиной, что было одной из причин, по которой мальчики боялись его и выполняли все, что он им говорил. Лазлоу всегда зачесывал волосы назад, что не могло скрыть его большую лысину, и смотрел на мир через толстые очки.

Первый раунд закончился быстро, когда 21ый нанес три быстрых удара в голову 9ого. Затем, когда мальчик попытался встать, 21ый сокрушил его финальным ударом в сердце.

Второй раунд был менее интересным. Бойцы долго жались, но вскоре 32ой смог увести противника в угол и там забить до бессознательного состояния.

Это положило начало третьему раунду. Судя по выражению лица Лазлоу, он уже знал кто победит в третьем раунде.

– Хорошо, – сказал наставник, когда 6ой уже прыгал на ринге. – Только не убейте друг друга.

У 47ого был план, по которому он должен был найти способ сломить защиту 6ого и ударить его в голову. Но все, что это было – игра воображения. Которая быстро стала явной, как только начался бой. Даже не смотря на то, что оба мальчика содержали один и тот же генетический материал, казалось, будто 6ой был пропитан агрессией, придававшей задире явное преимущество.

Пока 47ой пытался пробить защиту 6ого рядом ударов по телу, последний смог обойти его и схватить за шею позади, нанеся несколько ударов в бок коленом.

– Получи, сука, еще, – кричал 6ой, – и еще, и еще, и еще!

47ой проигрывал, поэтому он сделал лишь одну логически верную вещь. Она заключалась в том, чтобы получить достаточное количество ударов, чтобы бой выглядел убедительным, упасть и позже уползти с наименьшим количеством увечий.

Но 6ой, казалось, решил отполировать свое творение, как самый лучший ученик в школе. Поэтому вместо того, чтобы сокрушить противника сразу, он оттолкнул 47ого и нанес непрерывные удары спереди, с боку и фантастический удар наотмашь, поваливший 47ого на спину. Это был такой сильный удар, и так хорошо нанесенный, что 47ой начал задыхаться.

Это заставило Орт-Мейера и его друзей встать и аплодировать стоя, улыбающемуся во весь рот 6ому.

Усилиями Лазлоу и другими членами служебного персонала, 47ой был вытащен с залитого кровью ринга и уложен на скрипучие носилки, которые унесли его в изолятор. Здесь, выздоравливая от ударов, 47ой принял роковое решение.

Став жертвой на столько месяцев, мальчик вернулся в место, где он жаждал сделать все возможное, чтобы прекратить оскорбления. И неважно, что за этим последует.

Данное решение породило чувство решимости и свободы, когда 47ой покинул изолятор и вернулся в длинный и узкий дортуар,[23]23
  Дортуар – общая спальня для учащихся в закрытых учебных заведениях.


[Закрыть] который он разделял с другими одиннадцатью мальчиками. Множество рожиц было нарисовано на его подушке, и не было нужды читать заметки, чтобы узнать, кто из его братьев оставил их здесь.

– Эй, тупица! – сказал 6ой, когда он и его подхалимы зашли в помещение. – Упс! Что это? Кажется дерьмо – тебе оставили милый подарок!

Это вызвало взрыв хохота. Но, даже если 47ой не был самым быстрым мальчиком в спальне, он был среди самых умных, и он начал продумывать план. Из своих тренировок он узнал, как опасны могут быть привычки. И 6ой имел привычки. Одна из которых – подъем приблизительно в три утра каждую ночь, чтобы сходить в туалет. С этой мыслью в голове, 47ой провел следующие два дня в приготовлениях.

В конце второго дня, он подождал пока все уснут, встал, оделся и лег обратно в постель. Он завел свои „мысленные“ часы на 2:30 утра, но был так взволнован, что не смог уснуть и тихо лежал, пока 6ой не встал в 2:53.

В это время мальчик выскользнул из-под одеяла, опустил босые ноги на пол и тихо пошел по коридору за своей жертвой в туалет. 47ой знал, что одна ошибка, один лишний звук будут достаточными, чтобы жертва встревожилась и оглянулась. И если это произойдет, его наградят еще большими ударами.

Адреналин наполнил его тело, а сердце билось как отбойный молоток, когда он на цыпочках прокрался в плохо освещенную ванную комнату. 6ой был здесь. Внезапно петля упала ему на шею и быстро стала затягиваться.

Его руки поднялись вверх, когда петля уже начала стягивать его горло. Самодельная удавка состояла из куска веревки от оконного переплета, прикрепленная к двум десятисантиметровым деревяшкам, обе из которых были тайно вытащены из одной швабры.

47ой тянул ручки в разные стороны, но борьба продолжилась. Они повернулись к длинному ряду раковин с противоположной стороны комнаты. Внезапно атакующий увидел себя и свою зеркало в большом настенном зеркале. Так как мальчики были похожи внешне, 47ому казалось, что он душит самого себя. Тутя он понял, почему 6ой так любил обходится с людьми грубо и жестоко. Все дело было в контроле. Он обнаружил, как притягательна эта сила, когда 6ой начал задыхаться и попытался наступить на босые ноги 47ого.

Затем глаза задиры широко открылись, губы посинели и раздался долгий хрипящий звук. Тогда 47ой должен был бы испытать чувство сожаления. Но не было ничего, кроме удовлетворения, когда жизнь покинула тело мальчика.

47ой хотел освободить удавку, но не потому что передумал, а чтобы быстрее убежать. Учитывая также, что в туалет может войти другой мальчик и увидеть эту страшную сцену. Но 47ой знал, что хуже мертвого врага, может быть лишь оживший враг, который непременно придет, чтобы отомстить. Итак, не смотря на зловоние, юный наемный убийца продолжал тянуть деревянные ручки в разные стороны, пока не сосчитал до шестидесяти.

Наконец, убедившись, что 6ой действительно мертв, 47ой отпустил удавку.

Затем, решив оставить своим братьям-клонам послание, он затащил 6ого в одну из кабинок и запихнул труп головой в унитаз.

В конце концов, работа закончилась, и пора было вернуться в спальню. Здесь он подобрал две пары носков, свои ботинки и сильно нагруженную сумку. Оглянувшись в последний раз, 47ой выскользнул из комнаты.

Пролет лестницы вел вниз в главный коридор, где спала миссис Дорвак за большим столом, откинув голову назад и сложив руки на выпирающий живот.

47ой широко улыбнулся, прокравшись на цыпочках мимо нее. Может быть, если все пройдет успешно, Лазлоу застрелить это жирную корову за то что она спит на посту!

Когда коридор оказался позади, он остановился, надел носки и ботинки, прежде чем проследовать через коридор к боковому выходу. Огромная дверь всегда издавала ужасный скрип, когда ее пытались открыть. Но благодаря смазыванию ее маслом накануне, дверь тихо открылась, и поток холодного воздуха заполнил коридор.

47ой знал, что это была самая легкая часть, так как настоящую угрозу представлял охранник по имени Бруно, патрулирующая территорию снаружи. Родословная собаки не была известна, хотя он был огромен и напоминал мастиффа. Злонравный мастифф обходил территорию психиатрической лечебницы по ночам, не впуская чужаков и не выпуская мальчиков. Насколько мог вспомнит 47ой, была всего лишь одна попытка к бегству.

47ой покинул укрытие психиатрической лечебницы и направился прямо в насосное здание. Здесь он давно спрятал лук, который украл из спортзала, вместе со стрелой. Сухие хлопья снега падали вокруг него, воздух был очень холодным, а его ботинки издавали трескучий звук, когда покрытый льдом снег ломался от его веса.

Слышал ли его Бруно? Или почуял его? Этого нельзя было знать.

Конечно, он не хотел привлекать внимания, и все было бы в порядке – или могло бы быть таковым, но при условии, что 47ой успеет вытащить лук из-под насосного здания одним ловким движением, замерзшими пальцами снабдит лук тетивой, правильно установит стрелу, натянет тетиву и выпустит стрелу в Бруно прежде, чем он успеет подойти.

После пересечения открытого двора, 47ой остановился, упал на колени в снег и засунул правую руку под слабо освещенное здание. Быстрое чувство радости от того, что он нашел стрелу, сменилось отчаянием, когда он пытался нащупать лук и понял, что его здесь нет! По всей вероятности, служащие парка или рабочие нашли лук во время работы, не заметили стрелу и вернули лук обратно в спортзал.

Это было потрясение, но времени думать об этом не было, когда 47ой услышал гортанное рычание и повернулся, чтобы встретиться лицом к лицу с приближающейся собакой.

Животное буквально появилось из воздуха, и все, что оставалось делать двенадцатилетнему мальчику – выставить вперед руки в тщетной попытке защитить себя.

Но стрела – острая как нож – была зажата в левой руке, и когда вес Бруно обрушился на нее, инерция тела собаки вогнала противоположный конец стрелы в замерзшую землю! Раздался жалобный визг, когда стрела пронзила сердце собаки и вышла острием между лопаток.

47ой принял на себя весь вес Бруно и громко выдохнул. Ему потребовалась минута, чтобы прийти в себя, но в конечном итоге, после одышки, он жадно вдохнул кислород. Только после этого, он оттолкнул тело Бруно и убедился, что тот действительно мертв.

Мальчик был слишком напуган и замерз, чтобы полностью оценить столь счастливый случай, но позже еще будет время, чтобы удивится тому, насколько ему повезло. И повезло ли ему вообще? Потому что, не смотря на отсутствие лука, стрела была зажата в руке 47ого, что сделало „счастливый случай“ возможным.

Он потряс головой, чтобы освободить разум от таких мыслей. Все, чего хотел 47ой сейчас – повернуться и бежать в сторону железного забора, который окружал частные владения. Мальчик начал карабкаться по решетке. Меньше чем через минуту, он добрался до верха, упал на землю и побежал вдоль заснеженной проходной дороге, а затем – по главной. Вдоль нее было несколько фонарей, которые слабо освещали дорогу, и 47ой бежал к шоссе, где он смог бы воспользоваться попутным транспортом, чтобы доехать до города Брашов.

Планы мальчика не простирались дальше этого, хотя он знал, что наставник Лазлоу будет очень взбешен и многие будут разыскивать его. Поэтому оказавшись в городе, важно будет найти дополнительный транспорт, и уехать как можно дальше от психиатрической лечебницы.

Как и его братьям-клонам, 47ому никогда не позволяли выходить за пределы парка психиатрической лечебницы, поэтому остановив автомобилиста и солгав ему о том, что он поехал навестить свою больную бабушку, он вскоре оказался в том, что могло быть приравнено к „загадочному миру“. Она отвезла его в город, где он попросил высадить его.

Брашов начал оживать к этому времени. Это был древний город, выстроенный на оккупированной территории еще с Бронзового Века, а сейчас находился во власти немцев и русских, и давно носил название „Трансильванский проход на юг и восток“.

Он изучал этот город во время лекций и мог почувствовать глубокую связь с прошлым в красных крышах торговых домов, окружавших Площадь Совета, и в высокой часовой башне в центе. Его ботинки оставляли следы на снегу, когда свет стал зажигаться в зданиях по периметру площади, и начинался новый рабочий день.

За пределами площади были разнообразные здания, магазины, наполненные различными незнакомыми вещами, за которые нужно было платить деньги. А у беглеца их не было. Поэтому 47ой спросил дорогу у прохожего, направился к автобусной остановке и был занят выбором, на какой автобус сесть, когда тяжелая рука упала на его плечо.

Мальчик сопротивлялся, но все было безуспешно, и наставник Лазлоу вывел его с остановки на оживленную улицу позади. В это время, сбежавший убийца полностью полагал, что его доставят властям. Или немедленно вернут назад в психиатрическую лечебницу для телесного наказания.

Но к непроходящему удивлению мальчика, Лазлоу отвел его в оживленный ресторан. Когда они сели, наставник заказал горячие напитки и огромный завтрак, который они вдвоем разделили. Затем, когда 47ой принялся за огромную кружку горячего какао, постоянно смотря на своего захватчика, и заметил одну вещь, которую еще никогда не видел. Лазлоу улыбнулся.

– Поздравляю, сынок! – тепло сказал наставник, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что их не слышат. – Это было твое первое убийство – и оно не последнее! Проблема 6ого была в том, что он любил причинять боль людям, порок, который сильно ограничил бы его полезность. Потому что удовольствие искажает приговор. Поэтому ты сделал нам одолжение, освободив себя от тирании, и доказав, на что ты способен. Я горжусь тобой, так же тобой гордится и сам доктор Орт-Мейер. Но впредь, – добавил он серьезно, – тебе нельзя убивать без разрешения. Это понятно?

С широко раскрытыми от удивления глазами, 47ой закивал.

– Хорошо, – удовлетворенно сказал Лазлоу. – Теперь попробуй вафли.

С тех пор, не смотря на прошедшие года, завтрак является самым важным приемом пищи 47ого за день…

Мужчина одетый в спортивный костюм Nike, ударил хлыстом, что вернуло Агента 47 обратно в реальность, и группа обнаженных подростков начало кувыркаться на полу. Хотя его лицо было скрыто, Бедо был полностью околдован, так же как и другие педофилы, сидящие вокруг низкой сцены, но наемный убийца постарался смотреть куда-нибудь в другое место.

Пока он заново переживал свою юность, Марла Нортон проскользнула в комнату и встала на дальней стороне платформы. Агент тихо выругал себя за то что позволил вниманию отвлечься от действительности.

Двое мужчин, вооруженные АК-47, заняли позицию позади Марлы.

Судя по тому, как женщина осматривала толпу, она искала кого-то. И было мало сомнений по поводу того, кого же она искала.

Сильверболлеры были в легкодоступном месте, но 47ой не хотел стрелять при отступлении, только если его вынудят сделать это, что означало – он должен положиться на свою маскировку. Таким образом, пока дети ходили на руках и кувыркались, он наблюдал за Марлой краешком глаза.

Затем, когда ее взгляд скользнул мимо него, 47ой испытал огромное чувство облегчения. Маскировка Куфа спасла его!

По крайней мере сейчас.

Агент 47 почувствовал, как его пульс усилился. Если Марла была здесь – был ли Аль Фулани тоже тут? Ждал ли снаружи? Готов ли войти, если получит сигнал „все чисто“? Это была надежда наемного убийцы, но этому не суждено было случиться. Через несколько минут Марла с отвращением поморщилась и вышла из комнаты. Охрана последовала за ней.

Почти сразу же послышался звук открывающейся и закрывающейся двери, указывавшей на то, что они действительно ушли. Однако само их присутствие говорило ему, что они наверняка ожидали увидеть его здесь. Зная, что его жертва уже вряд ли появится, Агент 47 почувствовал сильное разочарование. Но он вынужден был подавить эмоции и сосредоточиться на том, как выбраться из приюта для сирот.

Последнее представление подходило к концу, и посетители были заняты тем, что выбирали исполнителей, с которыми пойдут наверх, когда наемный убийца тайком уколол Бедо в руку. Американец испуганно крикнул, начал что-то говорить, затем наклонился вперед, когда снотворное подействовало.

Служебный персонал поспешил помочь, но 47ой быстро отогнал их.

– Не беспокойтесь, так часто случается. Я отвезу мистера Бедо в отель и уложу в кровать. К утру он будет как новенький. – заверил их агент.

Не имея причин сомневаться в человеке в красной феске, и счастливые, что избавили себя от предстоящих проблем, персонал приюта поспешил сопроводить пару через систему безопасности и погрузить сонного Бедо в фургон. Уже потемнело, но уличное движение лишь чуть-чуть уменьшился, когда Агент 47 отвез американца обратно в отель „Оазис“.

Вопрос – и очень важный – нашли ли мистера Гомара или он все еще лежит запертый в кладовке. Обойдя отель дважды и не найдя полиции, Агент 47 решил, что тревоги не было. А, так как ни Гомара, ни Бедо не видели его без маскировки Куфа, не имело значения, что они расскажут полиции на следующее утро.

Хотя вряд ли Бедо расскажет о произошедшем, учитывая его визиты в приют для сирот или настоящую причину посещения Феса.

Наемный убийца въехал в гараж, выбрал одно из самых отдаленных мест для парковки и заглушил двигатель. Благодаря мощному подъемнику, он легко выгрузил инвалидное кресло, закатил Бедо в лифт и вернул американца обратно в номер. Затем, вытащив сильверболлеры из кармана в кресле, он вернул их кобуру.

Голова Бедо поднялась в это время. Маска спала с лица.

– Где я? – слабо спросил американец, пытаясь проморгаться. – Что случилось?

Агент 47 вспомнил план, по которому он хотел убить Бедо и заменить его Аль Фулани. Американец даже не знал, как ему повезло.

– Вы в своем гостиничном номере, – сказал человек в красной феске. – Это все, что вам нужно знать. И с этими словами наемный убийца ушел.

Глава 9

К ЗАПАДУ ОТ КУТУМА, СУДАН, СЕВЕРНАЯ АФРИКА

Куст акации одиноко стоял как страж на посту в саванне; ее огромный, похожий на зонт, навес из искривленных веток, маленьких листьев и острых как иглы шипов, отбрасывал приятную тень на высушенную земли, где остановилась на отдых группа из ста двадцати трех беженцев динка. У них были смуглая кожа, миндалевидной формы глаза, прекрасные черты лица, и они носили широкую одежду, украшенную красными, синими и золотыми рисунками. У многих были традиционные родовые шрамы на лбах. У некоторых были дети, которые были на столько худы, что просто сидели на коленях матерей, и уставшие отмахиваться от мух. У группы было небольшое стадо коз, которых они не ели из-за получаемого от них молока. Но, за исключением швейной машины с ножным приводом, которую тащили с собой старый мужчина и его семья, у группы было очень мало имущества.

Динка были немногочисленной группой черных африканцев, которых вынудили бежать в юго-западный Судан кровожадные народные ополченцы Джанджавид.[24]24
  Джанджавид (араб. جنجوید‎‎) – принятое в западных СМИ название арабского проправительственного ополчения в Судане, известного по конфликту в Дарфуре, который начался в 2003 году. Хотя конфликт описывается как столкновения между кочевыми светлокожими «арабами» (Омар аль-Башир) и темнокожими земледельцами, в действительности он носит более сложный характер, так как столкновения регулярно происходят и между противниками центральной власти, и между «арабскими» отрядами, которые центральные власти вооружают. Кроме того, собственно в Судане термином «джанждавид» обозначают не проправительственных ополченцев, а бандитские шайки, что ещё более осложняет понимание ситуации.


[Закрыть] Хотя от природы высокие и стройные, многие члены группы были истощены из-за нехватки питания и кишечных болезней, которые постоянно преследовали их. Надежда, такая, какая могла быть, находилась на границе с Чадом, где беженцы могли бы найти приют у европейского лагеря.

Но вначале динка должны были достичь Чада, прежде чем безжалостные, передвигающиеся на верблюдах ополченцы схватят их. Если это случится, мужчины будут убиты, женщины – изнасилованы, а дети либо убиты либо оставлены умирать. Поэтому Джозеф Гаранг, неформальный лидер группы, прищурился, глядя на встающее солнце. Если проблемы настигнут их, то они придут с востока, где арабское правительство имело власть.

Гаранг был стройным мужчиной с темной черной кожей и умными карими глазами. И хотя ему было двадцать семь, он выглядел старше и считался самым старшим в группе, так как большинство настоящих стариков было убито. Многие из динка были христианами, и только что начали петь один из своих любимых гимнов, когда Гаранг заметил короткую вспышку света на восточном горизонте.

Он стоял, смотрел на ровную саванну и желал, чтобы у него была пара биноклей. Была ли короткая вспышка лишь отблеском отбитого стекла? Или чем-то более страшным? Этого нельзя было знать наверняка, но это была Южная Африка, где все живые делились на две группы: охотники и жертвы. Это означало, что угодно – даже мимолетный отблеск света – могло быть сигналом присутствия хищника.

Он принял решение.

– Встать! – скомандовал Гаранг, идя большими шагами через группу. – Поднимайтесь и идите. Ибо те, кто идет – борется, а те, кто борются должны быть вознаграждены. Так говорит Всевышний.

В старой библии, которую носил Гаранг, не было таких слов, но только десять человек умели читать, и даже они успокаивались от вероятности того, что из их усилий выйдет что-то хорошее.

Медленно, как ожившие скелеты, динка встали. И затем, не придавая делу какого-либо значения, они последовали за Гарангом в саванну в том же самом направлении, в каком они пришли. Никто из беженцев не беспокоился о том, чтобы оглянуться назад, так как не на что было смотреть позади, кроме болезненного прошлого и одинокого дерева акации.

А дерево, как любое из такого же вида, осталось стоять на месте и чтить солнце.

Мохаммед Дагаш опустил мощный бинокль 10х42 HG L DCF Nikon и отмахнулся от мухи, севшей ему на нос – единственную часть его лица, не закрытую трехметровой полоской белой материи, которая окутывала его голову.

Беженцы были очень далеко, но у него было отличное зрение, а бинокль делал его еще лучше. Дагаш увидел все, что ему нужно было, и это вызвало улыбку на его тонких губах. Потому что в мире много было удивительных вещей, включая Тойоты Land Cruiser, АК-47 и тот факт, что даже у самых бедных людей можно кое-что украсть: их самих. Мясо, кожа и кости будут работать, а в отношении детей – их можно продать иногда за очень большие деньги.

Довольный, что динка двигались, и что он имеет возможность окружить и перехватить их до того, как они достигнут границы, Дагаш аккуратно убрал дорогой бинокль, прежде чем отполз назад с горного хребта, где лежал. Затем, уверенный в том, что увидел, туарег[25]25
  Туареги – (самоназвание – имощаг, имошаг), народ группы берберов в Мали, Нигере, Буркина Фасо, Марокко, Алжире и Ливии. 1,15 млн человек (1992), в том числе в Мали свыше 610 тысяч человек (прим. ред.).


[Закрыть] спустился большими прыжками с противоположной стороны дюны.

Два потрепанных внедорожника и шесть мужчин ждали его внизу. Все они были тяжеловооруженны, по понятным причинам. Даже если беженцы находились в самом низу „цепи питания“ Южной Африки, Дагаш и его работорговцы стояли чуть выше и были уязвимы для поддерживаемых государством Джанджавид, отряд, которые не только очень ревностно относились к своему данному Богом праву убивать, пытать и насиловать жителей юга, но могли вызвать вертолеты и самолеты, чтобы расправиться с глупцами, решившими бросить им вызов.

Когда тойоты вновь вернулись к жизни, и солнце продолжало катиться по небу, мира уже не было, или перспективы на мир, особенно для тех, кто был обречен на смерть.

День бы долог и тяжел, но Гаранг и беженцы покрыли почти шестнадцать километров выжженной земли с тех пор, как они оставили акацию, и нашли убежище у подножия скалы, которая могла укрыть их от ветра. Рядом было высохшее русло реки, и значительно раскопав землю, мужчины добыли немного мутной воды. И хотя ее было немного, она была благословением, как и небольшой костер, который смогли разжечь женщины, и огромное богатство звезд, лежавших словно песчинки на ночном небе.

Обед состоял из чечевичного супа и чая с корицей, ни то, ни другое не содержало питательных веществ, а скорее служило для того, чтобы перебить чувство голода и успокоить детей. Малыши уснули быстро, взрослые поговорили еще немного, а затем тоже уснули.

Такими были мысли Гаранга, когда он сел на камень и стал смотреть на звездное небо. Мгновение спокойствия было прервано рычанием двигателей, мощный свет фар рыскал по земле и вдруг началась стрельба.

Судя по целям, работорговцев интересовали только дети в возрасте от четырех до пятнадцати. Для них проще было убить остальных, чем поработить их и кормить.

Гаранг и несколько его людей объединились и атаковали противников, надеясь завалить одного и завладеть его оружием. Но это не сработало. Гаранг приблизился на полтора метра к человеку, кто вероятно был лидером, прежде чем поток пуль сбил его.

Наконец стрельба прекратилась, более девяносто динка были убиты. Как только сопротивление было преодолено, более симпатичные женщины были изнасилованы прямо перед детьми, а затем убиты.

Теперь все, что оставалось работорговцам – собрать в кучу хныкающих детей и отвести их в город Умм-Шалуба на границе Чад. Где, с позволения Аллаха, Дагаш сможет поесть скромной пищи и принять душ.

Жизнь была прекрасна.