Текст книги "Убийство демократии. Операции ЦРУ и Пентагона в период холодной войны"

Автор книги: Уильям Блум

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 61 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

в разгар боев Джон Фостер Даллес объявил о том, что считает «международный коммунизм» источником конфликта, и в третий раз за год Шестой флот был отправлен в Восточное Средиземноморье. Поставки полицейской техники для помощи в подавлении мятежей, а также танки и другая тяжелая техника были переброшены в Ливан по воздуху.

На последовавшей пресс-конференции Даллес объявил, что даже если международный коммунизм здесь не замешан, «доктрина Эйзенхауэра» все равно применима, так как в одном из ее положений сказано, что «независимость этих стран жизненно важна для мира и национальных интересов США». «Это, безусловно, мандат, – сказал он, – для выполнения необходимых действий, если, по нашему мнению, наш мир и наши жизненно важные интересы находятся под угрозой, и неважно, откуда эта угроза исходит» [22]. Так один из авторов доктрины наделил себя мандатом.

Египет и Сирия как могли поддерживали дело повстанцев оружием, людьми и деньгами, в дополнение к подстрекательским радиопередачам из Каира, хотя точный объем материальной поддержки трудно установить. По запросу министра иностранных дел Малика в июне в Ливан отправилась группа наблюдателей ООН. В отчете группы было сказано, что не было найдено каких-либо значимых свидетельств вмешательства ОАР. Второй отчет ООН подтвердил эту информацию. Однако остается открытым вопрос: насколько верными могут быть эти отчеты, если они были основаны на противоречивых оценках и составлены организацией, прогрессионально занимающейся поиском компромиссов?

Был ли конфликт в Ливане проявлением логичной, вызванной внутренними причинами гражданской войны, или все же это было результатом прогрессиональной «внешней агитации»? По этому поводу историк Ричард Барнер (Richard Barner) сделал следующее замечание:

«Без сомнения, группа наблюдателей минимизировала степень участия ОАР. Но по сути они были правы. Насер пытался использовать политическую неразбериху в Ливане, но он не создавал ее. Ливан, который всегда изобиловал тайными арсеналами и рынком оружия, не нуждался в иностранном оружии для внутреннего насилия. Вмешательство египтян не было ни стимулом, ни поддержкой гражданской борьбы. В очередной раз правительство, потерявшее способность эффективно управлять, возложило вину в своей неудаче на иностранных агентов» [23].

Президент Эйзенхауэр, продолжая свои разноплановые размышления по данному вопросу, писал, что теперь Насер, казалось, «был бы рад увидеть временное окончание борьбы… и связался с нашим правительством, предложив использовать его влияние для решения проблемы» [24].

Камиль Шамун пожертвовал независимостью и нейтралитетом Ливана ради личных амбиций и обширной помощи от Америки, последовавшей после того, как он согласился с «доктриной Эйзенхауэра». Ливанские мусульмане, составлявшие большинство оппозиции Шамуна, также были возмущены действиями президента-христианина, снова выставившего свою страну за рамки обшего потока, которым следовал арабский мир, как он это сделал в 1956 году, отказавшись разорвать отношения с Францией и Великобританией после их вторжения в Египет.

Шамун сам признал большое значение своей проамериканской ориентации в разоблачающем комментарии Уилбуру Крэйну Ивленду Ивленд пишет, что в конце апреля он предлагал ему снизить трения, заявив о своем отказе от переизбрания:

«Шамун усмехнулся и предложил мне взглянуть на календарь: прошел месяц после 23 марта, и никакие поправки, разрешающие еще один срок, не могли быть приняты после этой даты. Очевидно, он указал, что тема президентства не была реальной причиной: отказ от «доктрины Эйзенхауэра» – вот чего желали его оппоненты» [25|.

Вместо отказа от доктрины Шамун способствовал ее осуществлению. Несмотря на то что в Ливане продолжались бои, местами ожесточенные, именно переворот в Ираке 14 июля изменил ситуацию, и Шамун решил официально обратиться за военной помощью. И США ее немедленно предоставили. Отчет ЦРУ о заговоре против короля Иордании Хусейна, произошедшем примерно в то же время, еще более усилил, казалось бы, непрекращающееся чувство беспокойства Вашингтона в отношении Ближнего Востока.

К этому времени Шамун уже объявил, что покинет свой пост по истечении полномочий в сентябре. Он был заинтересован в том, чтобы американские войска помогли ему остаться в живых до этого дня и, кроме того, предприняли операции против повстанцев. За последние несколько месяцев страх быть убитым не позволял ему не только покинуть президентский дворец, но даже близко подойти к окну Убийство иракского короля и премьер-министра во время переворота не давало ему чувствовать себя в безопасности.

«Доктрина Эйзенхауэра» была приведена в действие не только несмотря на сопротивление со стороны ливанской оппозиции, но и вопреки тому, что ситуация в Ливане даже не подходила под ее сомнительные положения. Нельзя было сказать, что Ливан страдал от «вооруженной агрессии со стороны другого государства, контролируемого международным коммунизмом». Если тому требовались доказательства, они были представлены ветераном дипломатической службы Робертом Мерфи (), направленным в Ливан Эйзенхауэром спустя несколько дней после высадки американских войск. Мерфи пришел к выводу, о чем писал позже, что «коммунизм не играл прямой или существенной роли в восстании» [26].

И все же Эйзенхауэр написал, что американское правительство «действовало согласно положениям резолюции по Ближнему Востоку («доктрине Эйзенхауэра»); но если бы конфликт разросся до состояния, которое не было предусмотрено резолюцией, я при наличии времени обратился бы к конгрессу за дополнительными санкциями» [27]. Очевидно, президент закрыл глаза на тот факт, что Джон Фостер Даллес уже принял решение о неограниченности мандата.

Так американские вооруженные силы были введены в Ливан. В операции участвовали около 70 военных кораблей и сотни самолетов и вертолетов, многие из которых оставались частью видимого американского присутствия. К 25 июля силы США на побережье составляли 10 600 человек. К 13 августа их численность увеличилась до 14 тысяч – больше, чем вся ливанская армия и жандармерия вместе взятые [28].

«В моих (теле– и радио-) обращениях, – писал Эйзенхауэр, – я осторожно использовал термин «размещенные в Ливане» вместо «оккупировавшие Ливан» [29]. Эта разница, скорее всего, была упущена многими ливанцами в правительстве и в народе, поддерживавшими повстанцев и правительство, включая правительственные танковые войска, которые были готовы заблокировать войскам США вхождение в Бейрут. Только посредничество американского посла, оказавшегося на месте в последнюю минуту, позволило избежать вооруженного столкновения [30].

На встрече Роберта Мерфи с ливанским главнокомандующим генералом Фаудом Шехабом (Раи<1 СНеЬаЬ), о которой позднее рассказал Ивленд со слов Мерфи, американского дипломата предупредили, что ливанский народ был «нетерпелив, непреклонен и настроен на то, чтобы Шамун ушел в отставку, а войска США немедленно покинули страну В противном случае генерал не мог отвечать за последствия. На протяжении пятнадцати лет офицеры действовали за его спиной, и сейчас он опасался, что они могут восстать и атаковать американские вооруженные силы».

По слова Ивленда, Мерфи терпеливо слушал, а затем подвел генерала к окну с видом на море:

«Указывая на большой авианосец «Саратога», покачивавшийся на якоре на горизонте, представитель президента тихо объяснил, что всего один самолет с этого корабля, вооруженный ядерным оружием, может стереть с лица земли Бейрут вместе с его окрестностями. Затем Мерфи быстро добавил, что его послали для того, чтобы удостовериться, что у американских войск не будет необходимости давать залп. Он выразил уверенность в том, что Шехаб обеспечит отсутствие провокаций с ливанской стороны. Это была, как сказал мне Мерфи, заключительная фраза их диалога. Теперь, похоже, генерал «восстановил контроль» над своими войсками» [31].

Ни одна из сторон, казалось, не брала в расчет, какой была бы судьба тысяч американских солдат в Бейруте, стертом с лица земли.

В течение двух недель после американского вторжения гражданская война в Ливане разгорелась с еще большей силой. Радиопередатчики ЦРУ на Ближнем Востоке были заняты распространением американской пропаганды, замаскированной под неамериканские источники. Это была тактика, которой часто пользовалось ЦРУ. Так, очевидной задачей одной из передач было перенаправление антиамериканских настроений в сторону Советского Союза и других целей. Но граждане ближневосточных стран были не единственными, кто мог попасться на удочку фальшивых трансляций. Американские СМИ тоже следили за эфиром и передавали такие сообщения неосведомленной американской публике. В американских газетах, в частности, появилась следующая новость:

«Бейрут, 23 июля (UPI) – Вторая по счету загадочная арабская радиостанция вышла в эфир, называя себя «Голосом справедливости» и утверждая, что вещает из Сирии. Ее программа, которую мы услышали, состояла из жесткой критики в адрес Советской России и советского премьера Хрущева. Ранее «Голос Ирака» вышел в эфир с нападками на иракское революционное правительство. «Голос справедливости» назвал Хрущева «палачом Венгрии» и предупредил народы Ближнего Востока, что они пострадают так же, как и Венгры, если русские получат плацдарм на Ближнем Востоке» [32].

31 июля Палата представителей без промедлений выбрала генерала Ше-хаба на пост президента на смену Шамуну Это событие вскоре привело к прекращению боев в Ливане и положило начало завершению конфликта, который при тщательном анализе оказался скорее жестоким протестом, нежели гражданской войной. Напряжение еще более спало в связи с прозвучавшим вскоре заявлением США о своем стремлении отозвать батальон морских пехотинцев в качестве первого шага к последующему выводу войск.

Последние американские солдаты покинули Ливан в конце октября, не произведя от злости ни единого выстрела. Чего они добились своим присутствием?

Американские военные исследователи пришли к выводу, что «дать сбалансированную оценку поведению США во время ливанского кризиса тяжело из-за подозрений в том, что итог конфликта мог быть таким же в случае отсутствия действий со стороны США. Даже Эйзенхауэр выразил некоторые сомнения по этому поводу» [33].

Американское вмешательство, направленное против нового иракского правительства, было более завуалированным. Тайный план совместного аме-рикано-турецкого вторжения в страну (операция носила кодовое название «Берцовая кость» – Cannon bone) был разработан Объединенным комитетом начальников штабов ВС США вскоре после государственного переворота

1958 года. Согласно отчетам, только угроза со стороны СССР заступиться за Ирак вынудила Вашингтон воздержаться от его исполнения. Но в 1960 году Соединенные Штаты начали финансировать курдских партизан в Ираке, которые боролись за автономию [34].

В то же время иракцы под руководством бригадного генерала Абдула Карима Кассема (Abdul Karim Kassem) приступили к работе над созданием международной организации для противодействия нефтяным монополиям

Запада. Такой организацией стала ОПЕК. Ее появление не было встречено с радостью в определенных западных кругах. В феврале 1960 года ближневосточное отделение секретных служб ЦРУ запросило Управление найти способ «вывести из строя» Кассема за его «продвижение политических интересов Советского блока в Ираке». «Мы не настаиваем на окончательном устранении объекта со сцены, – говорилось от имени ближневосточного отделения. – Мы также не возражаем, если такое развитие событий будет иметь место».

Как показал дальнейший ход событий, ЦРУ отправило по почте из одной азиатской страны платок с монограммой, содержащий «выводящее из строя отравляющее вещество». Если иракский лидер действительно получил платок, он его точно не убил. Убит он был своими согражданами, казнившими его спустя три года [35].

Важность вмешательства в ливанский конфликт, а также демонстрация силы, использованной в отношении Иордании и Сирии, имели далеко идущие последствия. В период до и после вмешательства Эйзенхауэр, Даллес и другие официальные лица в Вашингтоне предлагали множество разнообразных оправданий американским военным действиям в Ливане, таким как защита жизни американцев; защита американского имущества; «доктрина Эйзенхауэра» в ее различных интерпретациях; защита ливанского суверенитета, неприкосновенности и независимости; национальные интересы США; мир во всем мире; коллективная самооборона; справедливость; международное право; закон и порядок; борьба с «насеризмом»; необходимость «что-либо делать». [36].

Подводя итоги по этому вопросу в своих мемуарах, президент Эйзенхауэр, похоже, пришел к одному разумному объяснению. И это объяснение, пожалуй, является наиболее близким к истине. Это было сделано для того, чтобы поставить мир и, в частности Советский Союз и Насера, перед фактом, что у Соединенных Штатов имеется фактически неограниченная сила, которая может быть молниеносно переброшена в любой уголок мира, и что эта сила может быть применена и будет применена для решительного разрешения любой ситуации, вызывающей недовольство Соединенных Штатов, независимо от ее причины [37].

В то же время это было посланием для Великобритании и Франции, говорившим о том, что в послевоенном времени существует только одна западная сверхдержава, а их дни в качестве великих держав в нефтеносных землях сочтены.

14. Индонезия, 1957-1958 ВОЙНА И ПОРНОГРАФИЯ

«Я думаю, пора задать Сукарно жару», – сказал Фрэнк Уиснер (Frank Wisner), заместитель директора планирования секретных операций ЦРУ, осенью

1956 года [1]. Уиснер говорил о человеке, который управлял Индонезией со времен вооруженной борьбы за независимость от Голландии. Несколькими месяцами ранее, в мае, пытаясь донести проблемы и нужды развивающихся наций, Сукарно выступил с пламенной речью перед Конгрессом США [2].

За этим последовала американская кампания, нацеленная на свержение яркого лидера пятой по численности населения страны в мире, задейство-вавщая все рычаги давления – от масштабных военных учений до грязных сексуальных интриг

Годом ранее в ответ на создание Организации договора Юго-Восточной Азии (SEATO), проамериканского военно-политического альянса, нацеленного на «сдерживание коммунизма», Сукарно созвал Бандунгскую конференцию. В индонезийском городе Бандунг в качестве позиции стран третьего мира была провозглашена доктрина о нейтралитете. С точки зрения сотрудников ЦРУ в Индонезии эта позиция была такой ересью, что при разработке планов по саботажу Бандунгской конференции дело доходило до планирования покушения.

В 1975 году сенатский комитет, проводивший расследование действий ЦРУ, заслушал показания о том, что работавшие в Индонезии офицеры ЦРУ предлагали убить лидера с целью «сорвать предстоящую коммунистическую конференцию в 1955 году» [3]. По всей вероятности, речь шла либо о Сукарно, либо о Чжоу Эньлае. Но, по словам комитета, в штабе ЦРУ в Вашингтоне возобладал разум, и предложение было решительно отвергнуто.

Тем не менее самолет, перевозивший членов китайской делегации, вьетнамского и двух европейских журналистов на конференцию в Бандунг, при загадочных обстоятельствах разбился. Китайское правительство заявило, что это был акт саботажа со стороны Соединенных Штатов и Тайваня, провалившаяся попытка убийства Чжоу Энлая. Этот чартерный рейс компании «Эйр Индия» вылетел из Гонконга 11 апреля 1955 года и потерпел крушение в Южно-Китайском море. Перелет Чжоу Энлая, который также должен был быть осуществлен компанией «Эйр Индия», был запланирован на день или два позже. Китайское правительство ссылалось на сообщение в «Таймс оф Индия» (Times of India), в котором сообщалось что авария была вызвана двумя бомбами с часовым механизмом, заложенными на борту самолета в Гонконге. Часовой механизм был позже найден среди обломков самолета, полиция Гонконга назвала это «хорошо спланированным массовым убийством». Несколькими месяцами позже британская полиция в Гонконге заявила, что пыталась арестовать китайского националиста, который был организатором крушения, но он бежал в Тайвань [4].

В 1967 году в Индии вышла заслуживающая внимания книга «Я был агентом ЦРУ в Индии» (I Wasa CIA Agent in India), написанная американцем Джоном Диско Смитом (John Discoe Smith). Опубликованная Коммунистической партией Индии книга была сделана на основе статей автора для «Литературной газеты» в Москве после того, как он перешел на сторону Советского Союза – примерно в 1960 году Смит родился в Квинси (Quincy), штат Массачусетс, в 1926 году; работал техником связи и шифровальщиком в посольстве США в Дели с 1954 по 1959 год – эта информация подтверждается в Биографическом регистре Государственного департамента США [5].

В рамках другого расследования сенатский комитет сообщил, что «были получены доказательства того, что ЦРУ участвовало в планах по убийству президента Индонезии Сукарно» и что планирование дошло до стадии выбора агента для исполнения этого задания [6]. Комитет сената отметил, что одно время агенты ЦРУ, занимавшиеся убийствами и другими подобными методами, внутри управления входили в «Комитет по изменению состояния здоровья» (Health Alteration Committee).

Вдобавок к беспокойству американских лидеров Сукарно посетил СССР и Китай (хотя и Вашинггон тоже), закупил оружие в странах Восточной Европы (но только после того, как в этом ему отказали Соединенные Штаты) [7]. Он национализировал многие голландские частные предприятия. Но больше всего беспокойства вызывали впечатляющие успехи Коммунистической партии Индонезии (КПИ) на выборах и в организации профсоюзного движения, что позволило партии занять видное место в коалиционном правительстве.

Это было типичное для государств третьего мира развитие событий, и реакция Вашингтона была такая же типичная. И снова они не смогли или не захотели отличить патриотический национализм от прокоммунизма и нейтралитет от зла. Какое бы значение не имело слово «коммунист», Сукарно им не был. Он был индонезийским патриотом-националистом и «сукарноистом», победившим мощь Коммунистической партии Индонезии в 1948 году после обретения страной независимости [8]. Он шел своим путем, предоставляя преференции как КПИ, так и армии, маневрируя от одних к другим. Об изгнании коммунистической партии, насчитывавшей более миллиона членов, из правительства, Сукарно заявил: «Я не могу и не буду ездить верхом на трехногой лошади» [9].

Для США балансирование Сукарно было слишком сомнительным, чтобы оставить политическую жизнь Индонезии наедине со своими капризами. Для Вашингтона не имело никакого значения, что коммунистическая партия шла своим мирным и легальным путем – как и то, что никакого «кризиса» или «хаоса» в Индонезии не было. Интервенция должна была состояться.

Это было не первое вмешательство во внутреннюю политику Индонезии. В 1955 году во время избирательной кампании в Индонезии ЦРУ выделило партии Масджуми (Masjumi), центристской коалиции мусульманских организаций, проигрывавшей на выборах, миллион долларов с целью помешать Националистической партии Сукарно и Коммунистической партии Индонезии. По словам бывшего офицера ЦРУ Джозефа Буркхолдера Смита (Joseph Burkholder Smith), проект подразумевал «полное списание средств, то есть не требовалось никакой бухгалтерии и отчетности по расходам. Не могу даже предположить, как Масджуми потратила этот миллион долларов» [10].

В 1957 году в ЦРУ решили, что ситуация требует больше «прямого действия». Найти единомышленников внутри страны сложности не представляло. Такая группа людей уже сушествовала: клика армейских офицеров и прочие, кто в силу своих персональных амбиций и неприязни к влиянию КПИ не хотел власти Сукарно или хотел независимости своих островов. (Индонезия – крупнейший в мире архипелаг, состоящий из 3000 островов.)

Военная операция ЦРУ была такого масштаба, что требовала значительной помоши со стороны Пентагона, которая для политических действий могла быть получена только с одобрения «Особой группы» Совета национальной безопасности. «Особая группа» состояла из руководства Совета национальной безопасности, которое действовало от имени президента; с целью защитить его репутацию и репутацию страны группа оценивала предлагаемые секретные операции, следя за тем, чтобы ЦРУ не заходило слишком далеко. В разное время эта группа была известна как «Комитет 5142», «Комитет 303», «Комитет 40» и Группа советников по операциям (Operations Advisory Group).

Подход, использованный ЦРУ для получения этого одобрения, является хрестоматийным примером того, как ЦРУ определяет американскую внешнюю политику Джозеф Буркхолдер Смит, возглавлявший действия ЦРУ в Вашингтоне с середины 1956 по начало 1958 года, описал этот процесс в своих мемуарах:

Вместо того чтобы предложить план действий для утверждения в Вашингтоне, где «преждевременные упоминания могут положить конец операции, «мы начали скармливать Государственному департаменту и министерству обороны развединформацию, которая была полезна для понимания Индонезии – этого никто не мог отрицать. Когда они достаточно начитались тревожных сообщений, мы предложили свой план по поддержке полковников для того, чтобы урезать власть Сукарно. Это был метод работы, который лег в основу многих политических авантюр 1960—1970-х годов. Иными словами, неправильно утверждать, что ЦРУ проводило вмешательства в дела таких стран, как Чили, только после получения приказа от «Особой группы». Во многих случаях мы принимали программы действий сами, предварительно собрав достаточно развединформации для того, чтобы они выглядели так, как будто бы их требуют обстоятельства. Наша деятельность в Индонезии в 1957-1958 годах был одним из таких случаев» (11].

После того как в июле коммунистическая партия в очередной раз добилась хороших результатов на выборах, ЦРУ увидело в этом «огромный козырь, чтобы убедить правительство в серьезности ситуации в Индонезии. Единственный человек, который не видел ничего ужасного в победах КПИ, был посол Эллисон (John Allison). И этого было достаточно для того, чтобы наконец доказать Джону Фостеру Даллесу, что этот пост в Индонезии занимает неправильный человек. Закрутилось колесо, чтобы убрать это последнее препятствие на пути нашей операции» [12]. Как писал Смит, Джон Эллисон не был сторонником операции ЦРУ. И поэтому в начале 1958 года, не успев пробыть в своей должности и года, он был заменен на Говарда Джонса (Howard Jones), что порадовало работавших по Индонезии сотрудников ЦРУ [13].

30 ноября 1957 года втот момент, когда Сукарно выходил из школы, в него было брошено несколько ручных гранат. Сукарно не пострадал, но 10 человек были убиты и 48 детей получили ранения. Сотрудники ЦРУ в Индонезии не имели понятия, кто это совершил, но быстренько придумали историю, что за этим стоит КПИ, «по рекомендации из СССР, чтобы выставить противников Сукарно дикими и отчаявшимися людьми». Как выяснилось позже, террористами оказались мусульманские группы, не связанные ни с КПИ, ни с военными заговорщиками ЦРУ [14].

Аргумент о приятельских отношениях Сукарно с коммунистами выдвигался при любой возможности. В ЦРУ решили нажить капитал на сообщениях о том, что на борту самолета Сукарно во время его визита в Советский Союз находилась привлекательная белокурая стюардесса, которая повсюду сопровождала его, и что она прибыла в Индонезию вместе с председателем Президиума Верховного Совета СССР Климентом Ворошиловым и была несколько раз замечена в компании Сукарно. Замысел ЦРУ заключался в том, чтобы представить Сукарно любителем женского пола, который попал под влияние советской женщины-агента и поддался советскому влиянию в результате ее обольщения, шантажа – или одновременно того и другого.

«Это легло в основу нашей фантазии, – пишет Смит, – и в итоге мы добились значительного успеха. В мировой прессе появились соответствующие сообщения, и когда в 1958 году в мартовском номере серьезного британского ежеквартального журнала «Раунд тейбл» (Round Table), освещавшего международную политику, появился анализ причин возникновения индонезийского восстания, одной из них был назван шантаж Сукарно со стороны советской шпионки.

Видимо, успех операции вдохновил офицеров ЦРУ в Вашингтоне продвинуть эту идею еще на один шаг вперед. Значительные усилия были приложены для того, чтобы снять порнографический фильм или хотя бы несколько фотографий, где Сукарно и его русская любовница занимаются «любимым занятием». Когда после тщательного изучения всех имеющихся в наличии порнофильмов (предоставленных шефом полиции Лос-Анджелеса) не было найдено подходящей пары, походившей на Сукарно (смуглый и лысый) и прекрасную русскую блондинку, ЦРУ решило спродюсировать собственные фильмы – создали маску индонезийского лидера, которая была отправлена в Лос-Анджелес, где полиция заплатила какому-то порноактеру, чтобы тот надел ее во время съемок. В итоге было сделано несколько снимков, но они так никогда и не были использованы [15].

Еще одним итогом попыток шантажа был фильм, снятый для ЦРУ Робертом Майо (Robert Maheu), бывшим агентом ФБР и близким другом Говарда Хьюза (Howard Hughes). В фильме Майо снимался актер, напоминавший Сукарно. Судьба фильма, названного «Счастливые дни», осталась неизвестной [16].

В других частях света и в другое время съемка порнофильмов удавалась ЦРУ лучше, когда дело происходило на явочных квартирах ЦРУ, куда объекты были заманены агентами-женщинами.

В 1960 году полковник в отставке Трумэн Смит (Truman Smith), описывая в журнале «Ридерс дайджест» (Reader’s Digest) деятельность КГБ, заявил: «Для большинства из нас трудно оценить угрозу, которую он (КГБ) собой представляет, так как его методы настолько унизительные, что находятся за гранью понимания добра и зла простого человека». Один из методов КГБ, перенятых этим «хорошим» полковником, было создание порнофильмов для шантажа. «Люди достаточно развратные для использования данного метода, – писал он, – не находят ничего предосудительного и в более жестоких методах» [17].

Для достижения целей американской внешней политики сексом можно было заниматься и дома. Под прикрытием американской программы помощи зарубежным странам, в то время называвшейся Администрацией экономического сотрудничества (Economic Cooperation Administration), индонезийские полицейские были наняты и обучены для того, чтобы поставлять информацию о действиях СССР, Китая и КПИ в Индонезии. Некоторые из этих людей, отмеченные за особые заслуги на этой работе, были отправлены в Вашингтон для специального тренинга, где они были обучены и обработаны для вербовки. Как и Сукарно, этих офицеров постоянно преследовало навязчивое желание переспать с белой женщиной. Соответственно, во время пребывания в Америке их доставляли в секс-квартал Балтимора для удовлетворения желаний [18].

В ноябре 1957 года разрешение на политические операции от «Особой группы» должно было вот-вот прийти [19], и военизированная машина ЦРУ была запущена. В этом деле, как и в других, ЦРУ пользовалось ресурсами широко раскинувшейся военной империи США. Штаб-квартира руководства операцией была оборудована с разрешения британских властей в соседнем Сингапуре, тренировочные базы – на Филиппинах, аэродромы для самолетов транспортной и бомбардировочной авиации находились в разных частях Тихого океана. Живая сила – индонезийцы вместе с тайваньцами, филиппинцами, американцами и другими «солдатами удачи», – а также масса вооружения и техники были сосредоточены на Окинаве и Филиппинах.

На тот момент это была самая амбициозная военная операция ЦРУ; десятки тысяч повстанцев были вооружены, экипированы и обучены американской армией. Подводные лодки США патрулировали побережье Суматры, главного острова архипелага, и небольшими партиями высаживали повстанцев вместе со снабжением и средствами связи. Военно-воздушные силы США задействовали значительное количество воздушного транспорта, который сбрасывал оружие в глубине территории Индонезии. Для участия в операции была подготовлена эскадрилья из 15 бомбардировщиков В-26; предварительно бомбардировщики «санировали», чтобы причастность к США была не доказуема.

В первые месяцы 1958 года одно за другим начали вспыхивать восстания в разных частях архипелага. Летчики ЦРУ поднимались в воздух для ведения бомбардировок и транспортировки грузов для мятежников. В Вашинггоне ЦРУ завербовало индонезийского военного атташе полковника Алекса Кавиларунга (Kawilarung). Вскоре он объявился в Индонезии и взял на себя командование силами мятежников. Тем не менее уже весной стало понятно, что мятежники не способны выигрывать решающие сражения и переходить в наступление, даже при поддержке с воздуха, которая наносила урон правительственной стороне. Сукарно в апреле объявил, что в воскресное утро бомбардировщик уничтожил корабль, стоявший в гавани острова Амбон, – все, кто был на борту, погибли. Также во время налета была разрушена церковь – здание обрушилось, а все, кто был внутри, погибли. Он подчеркнул, что жертвами того налета стали 700 человек.

15 мая самолет ЦРУ разбомбил рынок Амбона, убив множество мирных жителей, направлявшихся в церковь на службу в День вознесения Господня. Правительству Индонезии пришлось принять меры, чтобы сдержать публичные выступления.

Тремя днями позже во время очередного налета на Амбон пилот ЦРУ Ален Лоуренс Поуп (Allen Lawrence Pope) был сбит и схвачен. Тридцатилетний уроженец Перрина, штат Флорида, Поуп уже совершил 55 ночных полетов над линиями коммунистов в Корее. Позже на протяжении двух месяцев он летал под огнем зенитной артиллерии, сбрасывая продовольствие для французов во время битвы при Дьен-Бьен-Фу. В Индонезии удача покинула его. Ему пришлось провести четыре года в индонезийской тюрьме, пока Сукарно не удовлетворил просьбу Роберта Кеннеди о его освобождении.

Когда Поуп был взят в плен, при себе у него были обнаружены компрометирующие документы, среди них такие, по которым было установлено, что он является пилотом ВВС США и одновременно пилотом ЦРУ в авиакомпании

CAT (Civil Air Transport). Как и все летчики, выполнявшие тайные операции, Поуп и его самолет прошли через сложный процесс «санирования». Но он пронес на борт самолета документы втайне, так как понимал, что оказаться в плену «неизвестным гражданином, без гражданства», означало не иметь никаких юридических прав и быть подверженным риску расстрела по подозрению в шпионаже. Живой американский военнослужаший является ценным товаром для тех, кто взял его в плен.