Текст книги "Заманчивая мишень"

Автор книги: Уилл Мюррей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

– Освальд?

– Ли Харви Освальд. Псих, который застрелил Кеннеди.

Пепси нахмурилась.

– Я думала, его застрелил Сирхан Сирхан.

– Он убил Роберта Кеннеди. А я веду речь о Джеке.

– Меня тогда еще на свете не было. – Пепси терпеть не могла, когда людям не приходило в голову, что она появилась на свет только в конце шестидесятых.

Агенты тем временем продолжали разговор.

– Назови серийный номер. Я запрошу по радио НЦРО БКТАТО.

– О чем это он? – поинтересовалась Пепси.

– О том, – терпеливо ответил водитель, – что хочет сообщить серийный номер винтовки в Бюро по контролю за торговлей алкоголем, табаком и огнестрельным оружием. НЦРО – это их национальный центр регистрации огнестрельного оружия. Таким образом можно получить сведения о любом огнестрельном оружии, изготовленном в этой стране.

– Откуда вы знаете?

Таксист пожал плечами.

– Я любитель таких сведений. А вы почему не знаете?

– Вам не понять, – ответила Пепси. – Я женщина. А вы мужчина.

Из приемника сквозь треск послышался голос:

– Серийный номер эс двадцать семь шестьдесят шесть. Повторяю, эс двадцать семь шестьдесят шесть.

– Черт побери! – воскликнул водитель.

– В чем дело? Что это значит?

– Что это та же самая винтовка, из которой убили Кеннеди.

Пепси Доббинс и ее оператор недоуменно переглянулись.

– Ну и что?

– А то, что в вашем распоряжении оказался потрясающий материал. Чего ж вы сидите? Скорее выходите в эфир, покуда снова не началось укрывательство фактов.

Такси на полной скорости рвануло из гаража к местному филиалу АТК.

Пепси вошла в дверь, набрала в легкие побольше воздуха и заорала во весь голос:

– Покажите мне ближайшую включенную камеру и соедините с завотделом новостей в Вашингтоне!

Присутствующие с каменными лицами тут же посмотрели на нее.

– Ну, чего ждете?

Каменные лица еще больше окаменели.

– Вы не знаете, кто я? Пепси Доббинс. Я передала историческое сообщение о том, что Президент убит. А теперь намерена разоблачить кроющийся за этим заговор.

Никто не шевельнулся, кроме охранника в будке, который снял телефонную трубку и принялся набирать номер.

– Что это с вами? Да, Президент убит, но оплакивать его лучше в нерабочее время. Мы призваны осуществлять право народа знать истину.

– Президент не убит, – угрюмо буркнул кто-то.

Пепси отступила назад.

– Господи, – прошептала она оператору, – неужели они тоже состоят в заговоре? Может, являются сообщниками в утаивании?

– Похоже на то, – негромко произнес таксист.

Журналистка резко обернулась.

– А вы что здесь делаете?

– Интересно посмотреть, как все обернется. Вы же ничего не смыслите в этих делах, а я смыслю. Прочел о политических убийствах все книги, какие только смог найти. Я ходячая энциклопедия. Я бы, пожалуй, пригодился вам в качестве консультанта.

– Погодите, – отозвалась Пепси и откашлявшись, заговорила: – Президент убит, секретная служба пытается скрыть правду. Бог весть, насколько все это запутано и куда уходит корнями.

К девушке подошел человек с суровым выражением лица.

– Президент жив.

– Мы все видели на экране, как его убили.

– Не его, а особого агента секретной службы.

– А вы откуда знаете?

– Я завотделом новостей в этом филиале и только что узнал об этом от вашего завотделом. Телекомпания сейчас передает опровержение и извиняется.

– О Господи! А моей фамилии не упоминают? Я все еще пытаюсь загладить ту свою маленькую оплошность.

– Вы о том самом репортаже, который вели якобы от Капитолия, хотя на стену за вашей спиной проецировался цветной слайд? – дружелюбно осведомился таксист. – Или о репортаже от штаб-квартиры НАСА: на слайде-то был Нассау, столица Багамских островов.

– И то, и другое произошло по чьему-то недомыслию, – огрызнулась Пепси.

– А из-за вашего недомыслия, – произнес завотделом, – АТК осрамилась, уровень цен на бирже за три минуты упал на шестьдесят пунктов. Торговлю пришлось остановить. На валютных рынках паника. Все шло очень скверно, пока с "ВВС-1" не передали опровержения.

– Вы уверены, что Президент все-таки жив? – спросила девушка.

– Он еще не выходил в эфир.

– Возможно, это объясняется укрывательством.

Завотделом взял у секретарши телефонную трубку произнес несколько слов, потом швырнул Пепси.

– Скажите это своему завотделом. И убирайтесь отсюда!

– Грег? Я могу все объяснить... – начала журналистка.

Однако Грег не склонен был выслушивать объяснения. Он разразился бранью. Пепси сначала кривилась, потом стыдливо понурила голову.

Когда он умолк, девушка сказала:

– Я, кажется, могу слегка исправить положение.

– Каким образом?

– У меня есть надежное свидетельство, что винтовка, из которой застрелили Президента, то есть агента секретной службы, та же самая, из которой убит Кеннеди. Джек, а не Роберт.

– Не морочь мне голову. Пепси. Ты и так висишь на волоске.

– Нет, правда! У меня есть запись на пленке. Послушай.

Пепси перемотала пленку и прокрутила перед телефонной трубкой подслушанные по рации обрывки разговора.

– Кто там все тебе объясняет? – спросил завотделом.

– Мой таксист.

– Полагаешься в проверке фактов на память какого-то таксиста? – зарычал завотделом.

– Послушай, – проговорила Пепси, закрыв ладонью свободное ухо, – если винтовка та же самая, новость, возможно, окажется сенсационной. Надо срочно выйти с ней в эфир.

– Я ни с чем в эфир выходить не стану. Возвращайся в Вашингтон, разберемся на месте. Кстати, меня еще ждет серьезный разговор с президентом компании. А тебя – со мной.

В трубке послышался щелчок.

– Отвезите меня в аэропорт, – уныло сказала девушка. – Только сильно не гоните.

По пути таксист предложил:

– Может, захватите меня с собой? Я во многом помогу вам, к тому же мне надоело гонять наперегонки с сумасшедшими бостонскими водителями...

Глава 10

Кассирша в аэропорту была непреклонна.

– У нас нет двух соседних мест во втором классе и ни единого места в первом.

– Но я Пепси Доббинс! Снимите кого-нибудь с рейса.

Имя на кассиршу впечатления не произвело.

– Пассажиры уже на борту. Пожалуйста, скоро следующий рейс...

– Я бы с удовольствием, – пробормотала Пепси. – Но мне срочно нужно в Вашингтон.

– Какое место предпочтете – двенадцатое А или тридцать первое Е?

– Давайте оба, – ответила девушка. – С каких это пор к вашингтонским корреспондентам АТК относятся так неуважительно? – вдруг вскипела она.

– После того как одна из них здорово села в лужу, – предположил таксист.

– Думайте, что говорите. Не ошибается только тот, кто ничего не делает.

– Большое спасибо, – поблагодарил таксист, получая билет из рук Пепси.

– А как же я? – обиделся оператор. Он стоял чуть в стороне, неловко болтая руками. Он словно не знал, куда их деть без орудия производства.

– Отправляйся пешком, – бросила журналистка. – И впредь покрепче держи камеру!

Пепси обнаружила, что на месте 12-А сидит какой-то маленький азиат – ну точь-в-точь мумия! Его тонкое, как прутик, тело покрывало лавандовое кимоно. Голова была совершенно лысой, лишь над ушами сохранился белоснежный пушок. Со сморщенного подбородка свисала реденькая бороденка, смахивающая на струйку дыма. В иллюминаторе отражались его узкие карие глаза.

Наклонясь к нему, девушка спросила:

– Вы не откажетесь поменяться местами с моим знакомым?

– Откажусь, – проскрипел старый азиат, не отрываясь от иллюминатора.

– Но я хочу сидеть рядом с ним!

– Так сядьте к нему на колени! И не надо мне докучать.

– Но я Пепси Доббинс!

– А я мастер Синанджу.

Девушка захлопала глазами.

– По-моему, он не сдвинется с места, – обернулась она к таксисту.

– Вы очень проницательны, – заметил азиат – Для обычной женщины.

Пепси неохотно плюхнулась рядом с этим хилым человечком, а таксист отправился в конец салона. Через несколько минут самолет поднялся в воздух.

Когда надпись "Застегните, пожалуйста, привязные ремни" погасла, журналистка повернулась к старику азиату и посетовала:

– Могли бы быть со мной полюбезнее.

– Не вижу, чтобы вы были любезны со мной.

– Но я важный телекорреспондент.

Лицо старого азиата покрылось морщинками словно мокрый пергамент.

– Ха! Я гораздо важнее вас.

– Как это?

– Я непоколебимый страж трона Америки.

– Прекрасно, – негромко произнесла Пепси, мгновенно сочтя старика маразматиком.

Старый азиат погрузился в молчание.

– Само собой, – добавил он после долгой паузы, – это государственная тайна.

Не отрывая глаз от газеты "Пипл", Пепси спросила:

– Что именно?

– Тот факт, что я тайно служу истинному правителю Америки. Никому не говорите.

– Хорошо.

– Задача эта неблагодарная.

– Не сомневаюсь.

– Особенно с тех пор, как приходится охранять Президента-марионетку, а не императора Смита.

Пепси оживилась.

– Президента-марионетку?

– Он фиктивный правитель. Впрочем, мало кто об этом знает.

– Конечно, – неуверенно произнесла девушка.

– Все ваше правительство фиктивное. Фикция и фарс.

– Зато неглупое.

– И вот до чего опускается ассасин в эти ужасные времена.

– Прошу прощения. Вы сказали "ассасин"?

Старый азиат приложил тонкий иссохший палец к похожим на бумагу губам.

– Тайный ассасин.

– Вы ассасин?!

– Тайный.

– Очень интересно, – отозвалась Пепси, незаметно залезла в сумочку и нажала кнопку "запись" на портативном магнитофоне.

– Конечно же, я не вправе распространяться об этом. Начнется болтовня...

– Само собой. Однако между нами – вы не имеете отношения к тому, что произошло сегодня?

– К позору?

– Да. К позору.

– Очень низкий поступок. Поразить из грохочущей палки дворцового охранника, а не подлинную цель!

– По-вашему, плохо, что убили не того человека?

– Просто позор. Настоящий ассасин устраняет только цель и никого больше. Притом без дыма и грохота.

– Значит, если б за дело взялись вы, Президент был бы мертв?

– Если б за дело взялся я, – ответил старик, – эта марионетка была бы не только убита, но и убита таким образом, что никто не заподозрил бы дурацкой игры.

– То есть грязной игры?

– Тем, что произошло сегодня, возмутился бы даже цыпленок.

– Думаете?

– Конечно.

Старик снова погрузился в долгое молчание. Взгляд его быстрых карих глаз то и дело обращался на блестящий дюраль под самым иллюминатором.

– Мы уже вне опасности, – произнес он наконец.

– Вы имеете в виду страну?

– Нет. Этот экипаж. Крыло не отвалилось. Обычно такое происходит в первые десять минут. Теперь оно вряд ли отвалится до тех пор, пока мы не приземлимся. А потом уже не важно.

– Давайте вернемся к Президенту-марионетке, – торопливо проговорила Пепси Доббинс. – Если он марионетка, кто же дергает его за веревочки?

– Император Смит. В действительности страной правит он и по непонятным мне причинам позволяет беспрепятственно колебаться этой обманчивой демократии.

– Вы имеете в виду выборы?

– Еще одна фикция.

– Я никогда не голосовала.

– Вы проявляете необычайную мудрость.

– Как думаете, Смит имеет какое-то отношение к покушению на жизнь Президента?

– Нет. Смит велел мне лететь в Вашингтон и защищать эту марионетку от тех, кто хочет ее гибели. Непостижимо! Смит пропустил мимо ушей все мои просьбы устранить эту марионетку и воссесть на трон с орлом.

– Вы имеете в виду – занять Овальный кабинет?

– Я имею в виду то, что сказал. Не важно, где император установит трон, лишь бы твердо на нем сидел.

– Вы хотите смерти Президента?

– Она принесла бы стабильность этой стране массовых беспорядков. Каждые четыре года то же цирковое представление. Многие соперничают за марионеточный трон, и всякий раз торжествуют самое приятное лицо и самый громкий голос. Редко в этом соперничестве выигрывал настоящий правитель.

– Назовите хотя бы одного.

– Милхаус Надежный. Он был истинным вождем. Холодным. Безжалостным. Расчетливым. Годы, когда роль марионетки играл он, были относительно спокойными.

– Как, вы сказали, ваше имя?

– Я не говорил, – хмыкнул старик. – Но зовут меня Чиун. Хорошенько запомните. Только никому моего имени не называйте.

– Уста мои запечатаны, – проворковала Пепси, незаметно выключая магнитофон.

Глава 11

Вашингтонский пресс-корпус уже оцепил авиабазу в Эндрюсе, когда "ВВС-1" коснулся колесами земли.

Особый агент секретной службы Винс Капецци заметил собравшихся, едва "Боинг-747", свернув с взлетно-посадочной полосы, покатил к поджидавшему неподалеку черно-оливковому вертолету. Как и остальные, предназначенные для официального использования главой государства, он получал название "ВМФ-1 ", как только Президент ступал на его борт.

– Слишком много журналистов! – рявкнул Капецци в наручный микрофон. Скажите летчику, пусть заруливает в ангар. Там мы выведем Президента наружу.

– Вас понял.

Сбавив обороты турбин, президентский самолет повернул к ангару. Увидев, что он изменил курс, журналисты ринулись туда.

– Замечательно! Они хотят скрыться от нас в ангаре.

– Надо сообщить Президенту, – сказал Капецци, поднимаясь со своего места с отсеке для агентов секретной службы.

В узком коридоре он столкнулся с главой президентской администрации.

– Нас ждет пресса, – угрюмо доложил особый агент.

– Хорошо.

– Хорошо! Мы должны как можно быстрее доставить Президента в Коронку.

– При мне называй резиденцию Белым домом. Меня бесят все эти кодовые названия.

– Покуда мы не убедимся, что заговора не существует, надо обеспечить безопасность Президента.

– Он собирался проталкивать законопроект по здравоохранению. И очень недоволен, что его увезли из Бостона.

– Что-то я не слышал твоих громогласных возражений.

Глава администрации пожал плечами.

– Сам знаешь, как это бывает.

– Знаю. Как только Президенту приходится менять график, секретная служба становится козлом отпущения. Но на сей раз угроза была реальной.

– Слушай, я хочу посоветовать Президенту немного побеседовать с прессой.

– Рискованно.

– Заговор должен быть очень уж разветвленным, чтобы иметь своих агентов и в Бостоне, и в Вашингтоне, – заметил глава администрации.

– Не исключено. И я буду в самых сильных выражениях возражать против появления Президента перед журналистами.

– Президент принимает подобные решения сам. Но я сообщу ему о твоем беспокойстве.

– Нет уж. Пойдем к нему вместе.

– Прекрасно, – сдавленно произнес глава администрации. – Пойдем.

– Не трудитесь, – раздался хриплый голос Президента Соединенных Штатов. – Я все слышал.

Позади них с мрачным видом вырос Президент.

Глава администрации торопливо начал:

– Мистер Президент, сейчас самое время уверить страну, что вы живы и бразды правления в ваших руках.

– Значит, об этом еще не объявлено? – спросил Капецци.

Глава администрации вымученно улыбнулся.

– Мы подумали, что если объявить раньше времени, то возникнет угроза безопасности Президента.

Застегнув свежую куртку и пригладив новый галстук. Президент заявил:

– Я выйду из самолета и обращусь к прессе. Пусть подвезут трап и примут обычные меры безопасности.

– Черт. – Капецци развернулся, собираясь заняться своей неблагодарной работой.

"ВВС-1" затормозил неподалеку от ангара. Вашингтонский пресс-корпус в замешательстве замер.

К самолету подвезли трап. Когда бамперы коснулись фюзеляжа по обе стороны главного выхода, дверь распахнулась. Агенты секретной службы, сжимая "МАКи-11", ринулись вниз по ступеням, застеленным красной ковровой дорожкой, и стали расхаживать среди журналистов, требуя предъявить пластиковые удостоверения и проверяя незнакомых репортеров металлодетекторами.

– Порядок, – рявкнул в микрофон на запястье один из агентов.

"Понял. Идем к трапу".

Появился Президент с двумя агентами. Застывшие лица парней поворачивались из стороны в сторону с четкостью метронома.

Глава государства поднял руку, и толпа собравшихся журналистов разом охнула.

Президент неторопливо спустился на землю и замер перед спешно поставленным портативным подиумом.

– Я хочу сделать заявление, – начал он угрюмо.

– Кто вы? – выпалил один из репортеров.

– Вроде бы Президент, – откликнулся другой.

– Но ведь сообщили, что он убит, – заметил третий.

Президент оставил этот выпад без внимания и продолжил:

– Как вам всем известно, сегодня был произведен выстрел по президентскому лимузину.

– Мистер Президент, – спросил один из репортеров, взмахнув рукой, можно вопрос?

Глава исполнительной власти не удостоил его своим вниманием и открыл рот, собираясь продолжить.

– Мистер Президент, почему вы не убиты? – помешал ему тот же репортер.

Президент взглянул на него. Этот корреспондент, аккредитованный в свое время при Белом доме, приобрел скандальную известность грубыми вопросами и нелепым париком. Несмотря на полнейшую смехотворность выкриков, лицо его оставалось совершенно серьезным.

– Вы действительно Президент Соединенных Штатов? – язвительно добавил он. – Не его двойник, привезенный, чтобы успокоить страну?

– Сами прекрасно знаете, – резко ответил глава государства, забыв о речи.

– Но, сэр, при всем нашем почтении откуда нам знать, что вы действительно Президент?

– Я только что вышел из самолета "ВВС-1", и лицо мое всем хорошо знакомо, – отозвался Президент, проглотив злобное "идиот".

– Не сочтите за непочтительность, мистер Президент, но по телевидению показали вашу гибель. Заснятую на пленку. И там хорошо видно, как ваш череп разлетелся от пули.

– Погиб особый агент секретной службы, немного походивший на меня.

– Другими словами, двойник? – поспешно уточнил бывший корреспондент Белого дома.

– Ложная цель, – резко отозвался Президент. – Не двойник.

– Можете доказать, что убит был он?

Президент резко ткнул большим пальцем через плечо.

– Труп этого смелого человека сейчас выгружают, – произнес он строгим голосом.

– Когда нам позволят заснять его на пленку?

– Вам не удастся передать ее в эфир. Можете мне поверить.

– Но передаем же мы в эфир пленку, на которой запечатлено, как пуля разносит вам череп, – напомнила ему женщина-репортер. – Снятую на месте происшествия.

– Не мне! – рявкнул Президент.

– Это до сих пор полностью не установлено, – заметил еще один репортер, тон его был более рассудительным, чем само замечание.

– Посмотрите на меня! – взорвался глава исполнительной власти. – Я Президент Соединенных Штатов. Стою здесь во плоти, говорю своим голосом. Неужели так трудно понять?

– Вы что-нибудь можете сказать об Уотергейте? То есть об Уайтуоше? Как там оно сейчас называется... Ну, о той скандальной истории?..

– Я предпочел бы поговорить о реформе здравоохранения.

– Значит, это действительно он, – заключил бывший корреспондент из Белого дома.

Президент вернулся к своему заявлению.

– Я хочу заверить американский народ, что, несмотря на разыгравшуюся трагедию, ситуация в стране останется под контролем. Хочу также выразить искреннее соболезнование родным убитого агента. Благодарю за внимание.

– Вы обещали ответить на вопросы, – недовольно заметил один из репортеров.

– Я сказал все, что хотел, – отрывисто произнес Президент.

– Стало быть, вы не знаете ответов?

– Отвечу еще на один вопрос, – устало обронил глава государства.

– Мистер Президент, не надо, – прошептал глава администрации.

Поздно, Президент уже указал пальцем на говорившего.

– Примет ли вице-президент на себя исполнение ваших обязанностей до окончательного установления вашей личности?

– Тут устанавливать нечего! Я знаю, кто я такой. И американский народ тоже знает!

– Так да или нет? – уточнил еще один репортер.

– Это все. Все! – Глава администрации увлек кипящего негодованием Президента прочь от подиума.

– Да ведь это прекрасный повод для общественного опроса! – вдруг выкрикнул кто-то. – Пусть американцы сами решают.

Бронированный лимузин бесшумно въехал в тень самолета. Президента усадили в машину и повезли к вертолету, уже запускавшему двигатель.

Едва Президент вылез, как агенты образовали вокруг него живой ромб. И сопроводили вверх по трапу, словно увозили после вынесения приговора преступника из здания суда.

"ВМФ-1" поднялся в воздух, и Винс Капецци с облегчением вздохнул.

Когда они достигнут Коронки, Президент будет в полной безопасности.

Глава 12

Телефургоны и машины спутниковой связи уже больше часа стояли на Пенсильвания-авеню перед Белым домом. Со всех сторон щерились параболические антенны. На крышах фургонов застыли ораторы, изредка поводя туда-сюда стоявшими на треногах видеокамерами.

Вдоль ограды праздно бродили съемочные группы, внутрь их не пускали агенты в обмундировании секретной службы.

– Мы ждем заявления Первой леди! – крикнул через ограду кто-то из репортеров.

– Никаких заявлений Первая леди делать не собирается.

– Надо. Теперь она новая Жаклин Кеннеди. И обязана поделиться своим горем с обыкновенными гражданами.

Агент секретной службы кусал губы. Из западного крыла поступила команда не пускать корреспондентов, пока не опубликуют официальное заявление.

– Ничего не попишешь, – отозвался он.

Разочарованные репортеры напустились на ошеломленных горожан и туристов, собравшихся на Пенсильвания-авеню.

– Что означает смерть Президента лично для вас?

– Где вы находились, когда услышали эту весть?

– Мне нужно, чтобы в кадре кто-нибудь плакал, – обратился к толпе один из репортеров. – У кого на глазах слезы, поднимите руку, и я покажу вас в "Вечерних новостях" Би-си-эн.

Не взметнулось ни единой руки. Правда, кто-то запустил в журналиста камнем. Камень угодил ему в голову, и на ближайшие десять минут он сам стал объектом съемки. Все камеры обратились к нему, лежащему на тротуаре с кровоточащей раной над глазом. Он жалобно просил:

– Помогите! Помогите кто-нибудь.

– Извини, – отвечали коллеги. – Теперь ты сам новость. Зачем же мы будем тебе помогать?

– Хорошо бы ты обливался кровью посильнее, – заметил один из снимающих. – А то не очень эффектно. Может, издашь впечатляющий мучительный стон?

Никто не обратил внимания, как на синем "порше" подъехал нищий.

Он вылез из машины у министерства финансов, в одном квартале к востоку от Белого дома, и там ее оставил. На нем были старая порыжевшая шинель и черная бейсбольная кепочка с надписью "ЦРУ" над козырьком. Оправа темных летных очков была склеена липкой лентой.

Нищий зашаркал к восточной части ограды Белого дома, даже не пытаясь просить милостыню у собравшейся толпы.

Под раскидистой магнолией расположился особый агент секретной службы. Нищий, увидев, что взгляд его обращен в другую сторону, внезапно опустился на колени и вытащил из-под шинели черно-белого кота. Просунул жалобно мяукнувшее животное сквозь ограду и скомандовал:

– Брысь!

Особый агент Клайд Норман краем глаза тотчас заметил какое-то движение.

– Эй ты! – крикнул он стоявшему на коленях нищему. – Оставь кота в покое!

Нищий тут же поднялся.

– Я только погладил его, – отозвался он, оправдываясь.

Трусцой рванув к ограде, Норман вскинул левую руку ко рту.

– Блохоносец опять удрал.

"Что еще за Блохоносец, черт побери?" – послышалось из рации.

– Первый кот.

"А, да. Подходи, к нему спокойно. Он совсем смирный".

– Небось оттого, что раскормили, – буркнул Норман и замедлил шаг; видя, что черно-белый кот убегать не собирается.

Кот действительно выглядел смирным. Скорее даже одурманенным.

– Кис-кис, Тугрик. Иди сюда, парень!

Кот повернул пеструю голову и уставился на Нормана тускло-желтыми глазами. На нем был ошейник из красной кожи.

Норман опустился на колено. Нищего же и след простыл.

– Иди сюда, Гетрик. Иди же.

Кот с ошалелым видом замер на месте.

– Ты что, глухой?

Норман поднялся, стараясь не делать резких движений. И пригибаясь, направился к коту.

Но едва лишь агент изготовился, чтобы схватить его, как кот резко подпрыгнул, пролетел у него над головой и понесся во все лопатки. Лапы его мелькали, словно мягкие белые унты.

– Черт!

Агент повернулся.

– Норман вызывает базу. Блохоносец бежит в вашу сторону. Повторяю, Блохоносец бежит в вашу сторону.

"Понял".

Принявший это сообщение особый агент секретной службы Дик Армбрюстер стоял на посту между Овальным кабинетом и жилыми помещениями Белого дома.

– Черт бы побрал этого идиотского кота, – проворчал он, выходя на лужайку.

Ему часто приходилось заниматься "защитой животного семейства кошачьих", как в своем в высшей степени бюрократическом стиле окрестило его обязанности руководство службы. В это понятие входило многое – от снятия маленького пушистого комочка с магнолии Эндрю Джексона до радостей еженедельной ловли блох.

Армбрюстер и придумал ему кодовое название "Блохоносец", которое тщательно скрывалось от Надсмотрщицы и Подтяжек, то есть Первой леди и Первой дочери.

Свернув за угол, Армбрюстер услышал негромкое шипение.

– Слуховой контакт с Блохоносцем с северной стороны.

"Понял. Приближайся к нему осторожно".

– Есть, – отозвался агент, недоуменно заметив, что предупреждение звучит так, будто он подкрадывается к дикому животному.

Шипение только усилилось, когда Армбрюстер завернул за угол и увидел Первого кота, который усердно лизал у себя под пушистым хвостом.

Армбрюстер замер – все его агентские инстинкты обострились. Кот, впрочем, спокойно вылизывался. Однако выходило, именно он издавал какое-то протяжное шипение.

Опустившись на колени, чтобы рассмотреть получше, Армбрюстер увидел, что от красного ошейника животного поднимается какой-то легкий туман.

Кот, казалось, тоже заметил неладное. И стал со сдержанным любопытством обнюхиваться.

Армбрюстер уже не в первый раз подумал, что животное это на редкость безобразно. Морда его так и пестрела черными и белыми пятнами, несимметричными, некрасивыми.

Первый кот, совершенно не подозревая о своем безобразии, продолжал обнюхиваться.

Армбрюстер неуверенно протянул руку. Обычно это глупое создание подходило к нему.

– Иди сюда, безмозглый.

Кот неожиданно подскочил, выгнул спину, ощетинился, будто дикобраз, и мерзко зашипел. На сей раз шипение стало более сильным, более угрожающим.

– Кончай, Гетрик! Не шипи. Ты же меня знаешь.

Армбрюстер знал, что лучший способ успокоить раздраженного кота – во всяком случае, этого – дать ему понюхать расслабленные, не представляющие угрозы пальцы. Он безвольно опустил кисть и сунул под нос шипящему животному.

– Нюхай, нюхай, – сказал агент ласково.

Кот же зарычал, словно цепная собака.

Армбрюстер слегка попятился.

– Будет тебе, тигр. Что с тобой?

Кот распрямил черную спину, и агент снова приблизился к нему.

В наушнике вдруг послышался голос помощника начальника наряда:

"Чего ты там возишься с этим дурацким котом?"

– Отвяжись! – огрызнулся Армбрюстер. – Приближаюсь к цели.

Кот, выпустив когти, вцепился в агента.

Помощнику начальника наряда в Белом доме, Джеку Мерта, поступило сообщение, что с минуты на минуту приземлится "ВМФ-1".

"Агентам собраться для встречи Большого Мака".

– Понял, – ответил Мерта и заговорил в свой микрофон: – Мерта вызывает Армбрюстера. Чего ты там возишься с этим дурацким котом?

Последовал раздраженный ответ: "Отвяжись!"

Потом в наушнике Джека послышались шипение, фырканье, рычание, и Армбрюстер громко завопил: "Мне нужна помощь! Я в розарии!"

– Всем свободным агентам! В розарий! Армбрюстер в беде!

Мерта недоумевал: что там, черт возьми, происходит? Судя по шуму, Армбрюстер оказался в гуще громадной кошачьей драки.

Агенты нашли Армбрюстера лежащим в розарии с исцарапанным лицом и изодранной правой рукой.

– Он туда побежал, гад! – крикнул Армбрюстер, тыча в пространство окровавленным пальцем.

Все поглядели в ту сторону.

– Кто побежал?

– Да этот озверевший кот! Напал на меня... Смотрите, что сделал с рукой.

– Ты что, пинал его?

– Пальцем не тронул! Он набросился ни с того ни с сего. Прямо как пантера, черт побери!

– Поймать кота! – приказал Мерта. – Вы двое останьтесь со мной. Надо отнести его в дом, пока журналисты или Президент не заметили этой кутерьмы.

Джек Мерта задумчиво наблюдал, как поднимается исцарапанный агент, когда вдруг послышалось дикое стереомяуканье. В наушнике и из-за угла.

"Ах-х-х!" – вскрикнул один из агентов.

– Голос вроде бы Рейнолдса.

– Это все кот. Он, должно быть, взбесился! – воскликнул Армбрюстер.

– Думаешь?

– Сам же знаешь этого кота. Смирный, как ягненок. А тут смотри, что наделал. Не в своей тарелке.

– Черт возьми! – произнес Мерта, на бегу прислоняя к губам микрофон на запястье. – Всем агентам! Взбесившийся кот направляется к южной лужайке. Догнать и окружить. Соблюдать предельную осторожность!

Мяуканье внезапно прекратилось. Мерта и еще два особых агента, добежав до места, откуда оно доносилось, увидели двух корчившихся на траве коллег.

– Рейнолдс! Что случилось?

Агент поднял умоляющий взгляд. Он обеими руками держался за горло, между пальцев сочилась кровь. Отведя их, Мерта увидел оголенную трахею.

Послышалось сдавленное бульканье, и глаза Рейнолдса закатились.

Другой агент, раскачиваясь из стороны в сторону, прикрывал ладонью глазницу.

– Кажется, он разодрал мне глаз.

– Черт побери, что с ним приключилось? – И Мерта рявкнул в микрофон: Доложите о Блохоносце!

"Говорит Бертон. Мы с Воньером видим его".

– Действуйте с предельной осторожностью. Не пытайтесь справиться с ним в одиночку.

"С котом?"

– Да, с этим чертовым котом. Заходите с двух сторон, но не приближайтесь.

"Понял", – ответил Бертон с некоторым сомнением.

Семеро тренированных особых агентов сошлись на южной лужайке, где вскоре должен был приземлиться "ВМФ-1".

Первый кот все сужал и сужал круги, видя, как кольцо испуганных людей постепенно сжимается.

– Сомкнем кольцо и не выпустим его, пока не сядет "ВМФ-1", – произнес Мерта в наручный микрофон. Шепотом, чтобы не испугать Первого кота.

В наушнике раздался хор негромких "Понял".

– Пены у него на морде никто не видит?

"Нет. Никакой пены".

"С моей стороны пены нет".

Кот продолжал кружить, то и дело выгибая спину.

– Он ведет себя совсем не как Гетрик.

– Бывает, на них находит помрачение, – угрюмо обронил Мерта.

– У него такой бессмысленный вид, какой характерен только для взбесившихся животных.

– По-моему, бессмысленный вид у него с рождения.

Кольцо все сжималось. Гетрик, продолжая сужать круги, бросался то в одну, то в другую сторону, потом отступал, видя, что лазейки между начищенными ботинками нет.

Четкий, раскатившийся громовым эхом грохот "ВМФ-1" послышался в самую неподходящую минуту.

Первый кот изготовился к прыжку.

– Отлично, – уверенно произнес Мерта. – Всем стоять на местах. Он слишком раскормленный, высоко не прыгнет.

Но Джек Мерта ошибся. Гетрик прыгнул, прыгнул назад. А все ждали прыжка вперед. Потому-то агенты, стоявшие позади Первого кота, на мгновение опешили.

Кот прыгал назад, как лягушка-бык, пока не оказался между ногами Джека Мерты.

– Ско... – произнес тот, нагибаясь, чтобы схватить кота обеими руками. Возможно, его удалось бы лишить подвижности, перекрыв доступ кислорода. Мерту обучили этому захвату в Белтсвиллском учебном центре.

Джек обхватил шею кота всеми десятью пальцами и поднял над землей. В теории подобное применение полученных знаний выглядело прекрасно.