Текст книги "Последний крестоносец"

Автор книги: Уилл Мюррей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Виктория Хоур, взглянув на пошедшую складками ткань, одарила его еще одной самоуверенной улыбкой.

– Возможно, я помогу и с этой проблемой тоже.

И прежде чем преподобный Слаггард успел прийти в себя, они уже вышли из здания и направились к его роскошной яхте, значившейся в бухгалтерских книгах как "плавучая часовня", где одна из кают была оборудована под комфортабельную спальню.

– Как вы узнали, что я здесь сплю? – только и спросил Слаггард, сбрасывая туфли.

Виктория Хоур невозмутимо снимала с себя бюстгальтер – как раз того фасона, к которому он был неравнодушен, с застежкой спереди.

– Точно так же, как и множество других вещей, – ответила она, расстегивая молнию на юбке. Элдон Слаггард был настолько заворожен, что застыл с раскрытым ртом, забыв, что уже начал снимать рубашку.

– Каких, например? – наконец поинтересовался он.

– Ну, скажем, что вы уже год как разведены и не заводите новых интрижек из-за профессионального риска. Жениться во второй раз вы тоже не можете, поскольку это одна из лакомых тем для журналистов. – Сложив юбку, Виктория Хоур аккуратно повесила ее на спинку стула. Элдону это понравилось – большинству женщин для этого не хватает организованности, и они разбрасывают вещи куда попало. – Кроме того, я знаю, что вам безумно хочется женщину, с тех пор как вы развелись с женой.

– Все началось значительно раньше, она ужасно растолстела. Вот сучка!

– Это часто случается с женщинами ее возраста.

– Она могла бы меня предупредить, ведь такие вещи обычно заложены в чертовых генах...

Внезапно Элдон запнулся – Виктория уже взялась за белоснежные трусики, вскоре присоединившиеся к висящей на стуле юбке. Неторопливо, словно в замедленной киносъемке, она подошла к кровати и легла рядом с ним.

– Очевидно, ты многое обо мне знаешь, – пробормотал Слаггард.

– Почти все. Теперь я помогу тебе с одеждой, а про мой план мы сможем поговорить попозже.

– Одну секунду, – внезапно воскликнул Элдон, с трудом отрывая от нее взгляд, – я забыл про одну вещь...

Спрыгнув на пол, он взял с полки фонарик и, встав на колени, посветил под кроватью.

– Все в порядке, – объявил он, забираясь обратно, – там никого нет.

Виктория Хоур недоуменно приподняла подведенные карандашом брови.

– Слежка?

– Нет, – отозвался преподобный Элдон Слаггард, зарываясь лицом в ее восхитительное плечо. – Дьявол.

Именно в эти первые двадцать минут блаженства Элдон назвал Викторию Хоур своей спасительницей, не успев даже выслушать подробности ее плана.

Теперь, шагая взад и вперед по конференц-залу, когда воспоминания об этой первой страстной ночи слегка поблекли, он уже почти жалел об этом. Конечно, как женщина она восхитительна, но ни одна, даже самая роскошная задница, не стоит того, чтобы быть четвертованным мусульманскими фанатиками. Куда же Виктория запропастилась, черт побери? Уж он ей выложит все, о чем думает! Хватит с него!

Виктория Хоур вошла в комнату с уверенностью женщины, перед которой открываются все двери на свете.

– Это все ты виновата! – набросился на нее Элдон Слаггард, пустив в ход всю мощь своего раскатистого голоса.

Взглянув на его брюки, Виктория понимающе усмехнулась:

– Что, опять?

Преподобный Слаггард опустил глаза и увидел, что молния на штанах, словно по волшебству, начинает расстегиваться – настолько велик был напор охватившей его страсти. Черт! – подумал он. Не стоило вспоминать про нашу первую ночь!

– Забудь об этом! – воскликнул Слаггард, указывая на себя. – Это не я! Это всего лишь плоть, а плоть слаба. Но не я – мне придает силы слово Божье!

Виктория Хоур проскользнула мимо него и, взяв со стола книгу в кожаном переплете, раскрыла перед глазами Слаггарда пустую страницу.

– Аллилуйя! – проговорила она, не теряя самообладания.

– Это не может так продолжаться! Ты что, не читала газет? Знаешь, кто за мной охотится и что они сделают?

– Забудь об этих неприятностях. Нужно сосредоточиться на возможностях, которые открываются перед нами в будущем, – ответила Виктория, придвигаясь к нему поближе. Терпкий аромат духов щекотал Элдону ноздри, руки Виктории скользили по его бедрам, обещая неземное блаженство.

– Забыть? – проговорил он уже заплетающимся языком. – Как я могу забыть?

Но когда губы Виктории Хоур коснулись его губ и, слегка дотронувшись до зубов кончиком языка, она опустилась на колени и принялась за дело по-настоящему, преподобный Элдон Слаггард мигом забыл о террористах с их автоматами и о кривых кинжалах бородатых мулл.

Он забыл обо всем.

Глава 10

Когда Рашид Шираз подошел к величественному зданию парламента в центре Тегерана, его охватила нервная дрожь. Это было непривычное ощущение – в течение почти десяти лет Шираз, один из самых жестоких командиров Революционной гвардии, Пасдарана, заставлял трепетать от страха других. Но сегодня ему в первый раз предстояло встретиться с великим аятоллой. Не поддерживал он отношений и с Верховным главнокомандующим, генералом Аднаном Мефки. Гвардейцы презирали иранских военных, те платили им той же монетой, и, наконец, все иранцы дружно ненавидели Пасдаран.

В самые первые дни после революции Рашид Шираз понял – тому, кто не добился реальной власти во времена перемен, рано или поздно не сносить головы.

При шахе Рашид был, по сути дела, никем – уличным попрошайкой, воришкой, избегавшим встреч с полицией, а потом, когда он осмелел и стал совершать преступления покрупнее, и с наводящей ужас тайной полицией САВАК. Позже, когда аятолла Хомейни вернулся из французской ссылки, немедленно начались казни. В один из этих дней Рашид Шираз, только что укравший бумажник у какого-то дельца, осторожно выглянул из-за угла и увидел, как бородатый мулла призывает гвардейцев казнить на месте трех учителей, обвиняя их в контрреволюционной деятельности. Несчастных поставили на картонные ящики из-под кока-колы, закрепили на шее петли, и мулла собственноручно выбил из-под ног приговоренных опору. Когда импровизированная виселица развалилась, тот же мулла, кипя от ярости, застрелил лежавших среди обломков учителей.

Именно тогда Рашид понял, что означает фраза "закон джунглей", и подумал, что вскоре весь Иран превратится в огромную кровавую бойню. А кто мог справиться с ролью хищника лучше, чем Рашид Шираз?

Так он вступил в Пасдаран. Это было проще простого – требовалось лишь готовность выкрикивать лозунги, на словах превозносить Аллаха и беспрекословно выполнять самые безжалостные приказы.

С автоматом в руках и собственным отрядом Рашид Шираз принялся раздавать долги и мстить за старые обиды. Ювелир, уличивший его в краже, был объявлен пособником Запада и расстрелян взводом гвардейцев на месте. Женщина, отвергшая когда-то его домогательства, была по шею закопана в землю, а потом до смерти забита камнями. У хозяина доходного дома, выкинувшего Рашида на улицу за неуплату, был отобран роскошный особняк в квартале Дулат. Дом и все имущество прежнего владельца достались Рашиду Ширазу.

Вскоре капитан Пасдарана стал жить как король, в то время как старые правители один за одним шли на дно, захлебываясь в собственной крови. Все шло как нельзя лучше для Рашида, даже в самые тяжелые дни во время войны с Ираком, когда Тегеран, квартал за кварталом, превращался в руины под неприятельскими ракетными ударами. Рашид покинул захваченный им особняк и согласился на перевод на нефтеналивную базу острова Кхарг. На новом месте в его распоряжение был предоставлен дом, однако он оказался слишком мал. Тогда Рашид Шираз отправился бродить по улицам, не выпуская пистолета из рук, и наконец нашел подходящий дом. Когда на стук вышла женщина в традиционной чадре, Шираз сорвал скрывавшую лицо ткань и, выстрелив несколько раз в воздух, обвинил ее в супружеской измене. Поспешивший на помощь муж женщины получил пулю в живот. Перед сбежавшейся толпой Рашид Шираз объявил, что эти люди посмели нарушить обычаи, предписанные Кораном, и недостойны осквернять долее иранскую землю. Как только толпа уволокла женщину, он спокойно занял освободившийся дом. Во времена Иранской революции такие вещи происходили сплошь и рядом.

Однако сейчас по спине Рашида Шираза пробежал холодок. Он лучше чем кто бы то ни было понимал, что в стране, где ожесточившиеся люди имеют право бросить в тюрьму или расстрелять человека с помощью двух-трех цитат из Корана, никто не мог ощущать себя в полной безопасности. Даже капитан Пасдарана, Революционной гвардии. Волна террора могла внезапно обрушиться сзади, если не быть все время начеку. Как знать, а вдруг один из родственников его жертв окажется у власти и потребует голову Рашида? Когда Рашиду Ширазу сообщили, что его желают видеть сам аятолла и Верховный главнокомандующий, он подумал, что на этот раз накликал на себя гнев человека, справиться с которым может оказаться не под силу даже ему.

Слуги, встретившие его у входа, в полном молчании проводили капитана гвардейцев в подчеркнуто скромные покои аятоллы.

– Салам, – проговорил Рашид Шираз, почтительно приложив ладонь к сердцу и склонив голову в традиционном приветствии.

Великий аятолла восседал на ковре в пустынном зале. На голове его красовался тяжелый черный тюрбан, означавший, что этот человек является прямым потомком пророка. Приподняв руку, аятолла приветствовал гостя легким, почти незаметным движением. Генерал, стоявший в стороне, лишь окинул Рашида неодобрительным взглядом. Считавшееся железным сердце капитана гвардейцев затрепетало.

– Салам алейхем, – едва слышно проговорил аятолла.

– Да продлит Аллах дни вашей жизни! – подобострастно откликнулся Рашид Шираз.

– И вашей тоже, – сказал генерал, однако в его взгляде читалось едва скрываемое презрение.

В затянувшейся паузе Рашид Шираз переводил взгляд с одного своего собеседника на другого. Великий аятолла выглядел в точности как на портрете – казалось, перед ним сама святость, – однако Рашид знал, что муллы, которых долгое время притесняли при последнем шахе, так же как и при его отце, ожесточились и в их груди не осталось ни капли жалости. В народе говорили, что бороды этих людей окрашены кровью их жертв. Рашид, который не испытывал особой привязанности к их религиозным убеждениям, точно так же, как и к западной вере, не принимал этих слов буквально, однако ему было отлично известно, что сотни тысяч иранских матерей ходили в глубоком трауре, так как муллы предпочли посылать их детей на верную гибель, не подписывая мирного договора даже тогда, когда война с Ираком была фактически проиграна. Тем временем благодаря их безрассудству в стране началось брожение, и антиправительственная Армия национального освобождения, которая раньше вызывала у властей лишь пренебрежительную усмешку, сменила иракцев, и с ней не так-то легко было справиться. Тем не менее религиозные деятели продолжали произносить пламенные речи и призывали солдат продолжать борьбу.

Даже Рашид Шираз успел уже устать от этого, однако, пока его самого не отправляли на фронт, предпочитал держать свое мнение при себе.

– Это ты раскрыл грязный заговор, направленный Западом против нас? негромко спросил наконец аятолла. Слова скатывались по его острой бородке словно муравьи, неспешно снующие по стволу трухлявого дерева.

– Да, о Имам, – подтвердил Рашид.

– Мы допросили этого христианского приспешника, и он рассказал, что за этим нападением стоит очень влиятельный человек, глава всех почитателей Христа в Америке.

– Смерть всем приспешникам христианства! – автоматически выкрикнул Рашид Шираз, но осекся, поймав на себе взгляд генерала, который явно предпочитал, чтобы капитан умерил свой верноподданнический пыл.

– Неверного, о котором я говорю, зовут преподобный Элдон Слаггард, монотонно продолжал аятолла. – Титул "преподобный" считается в Америке знаком праведности, но нам отлично известно, насколько нечестивы все тамошние люди.

– Этот человек должен понести суровое наказание, – негромко, но твердо проговорил Рашид Шираз.

Генерал Мефки согласно кивнул, и Рашид бросил на него осторожный взгляд – к счастью, беседа развивалась не в том направлении, которого он так опасался. Возможно, ему ничего не угрожает. Однако он не преминул отметить про себя, насколько раскормленным кажется генерал. Судя по всему, он служил в армии еще при шахе и, вполне вероятно, просто затаил свои прозападные настроения. Рашид подумал, что стоит изучить всю подноготную этого человека – наверняка у него есть свой дом, в котором можно было бы со временем уютно устроиться.

– Очень хорошо, что вы с этим согласны, – напрямую сказал генерал Мефки, – поскольку мы решили, что именно вам и предстоит осуществить акт возмездия.

– Скажите только как, я готов на все!

Генерал с явным удовлетворением принялся подкручивать тонкие усики, и Рашид окончательно убедился, что он из бывших офицеров шаха и скорее всего гомосексуалист. При шахе почти все офицеры были гомосексуалистами – одна из примет разложения иранской армии.

– Мы направили в Соединенные Штаты агентов, которым было поручено схватить Слаггарда. Хотя эта новость и не попала в газеты, но вам я скажу они потерпели неудачу. Наши протесты мировое сообщество встречает насмешками и непониманием. Очевидно, Слаггард имеет влияние и в этих кругах, или...

– Или он просто наймит лицемеров, сидящих в Белом доме, – перебил его великий аятолла. – Если я прав, то это еще одна причина, чтобы покончить с этим сатанинским отродьем.

– Нужно пустить ко дну их флот в Персидском заливе!

– Вы забываете, что произошло, когда мы попытались сделать это в прошлый раз, – сухо ответил генерал Мефки. – Нет, на этот раз мы будем действовать напрямую. Раз уж не удалось добиться от американцев выдачи Слаггарда, придется попробовать по-другому.

Не успел генерал договорить, а у Рашида Шираза закружилась голова. Он уже не слышал, что именно говорит генерал, – в ушах у него зашумело, стало трудно дышать. Он не слышал, как генерал поручает ему отправиться в Америку, чтобы убить Элдона Слаггарда, но это было и не важно – Рашид уже успел догадаться.

Когда с помощью нашатыря его привели в чувство и туман перед глазами слегка рассеялся, Рашид Шираз услышал собственный голос, умоляющий отправить его добровольцем на фронт. Даже ядовитые газы казались ему пустяком по сравнению с его теперешним поручением.

Окончательно он пришел в себя уже в больничной палате. Над ним нависала фигура генерала Мефки. Аятоллы поблизости уже не было.

– Вы отправляетесь в Америку, – сказал генерал, снова дотрагиваясь до усов.

Внезапно Рашид понял, что это вовсе не жест, оставшийся со времен старорежимного упадка, – просто генерал пытался скрыть довольную улыбку. Никто не испытывал к Революционной гвардии такой ненависти, как армейские офицеры, ведь Пасдаран напрямую подчинялся аятолле и захватил первенство во многих сферах влияния, прежде безраздельно принадлежавшее армии.

– Но это же отвратительная, насквозь прогнившая страна, полная неверных и грешников! Они едят свинину, их бесстыдные женщины не закрывают лица, у священников нет бород. Неужели Аллах допустит, чтобы истинный верующий был обречен на такую муку?

– С каких это пор ты стал истинно верующим, грязный вор? – Генерал решил говорить в открытую. – К тому же Е мы не требуем, чтобы ты оставался там. Возьми с собой американца – он в таком отчаянии, что поможет тебе совершить любое преступление, лишь бы снова попасть на родину.

– Уж лучше я отправлюсь воевать на фронт, – отозвался Рашид Шираз, и, как ни странно, на этот раз он говорил искренне.

– Конечно, нам нужны добровольцы, и ничто не доставило бы мне такого удовольствия, как знать, что ты стоишь перед неприятелем, способным дать достойный отпор. Но великий аятолла уже принял решение, так что ты поедешь в Америку.

Ламар Бу проклинал царившую вокруг кромешную тьму. Ничто уже не поможет – ни молитвы, ни вера. Господь не желал его слушать, и темнота продолжала властвовать над тесной каменной камерой. Даже когда ему приносили миску с водянистой похлебкой, ни единый луч солнца не проникал в глубину тегеранской тюрьмы Эвин. Они держали его в темноте, чтобы окончательно сломить, но он и так уже рассказал все, что знал, и теперь терзался угрызениями совести.

Поначалу он винил себя в том, что потерял веру. Но Преподобный-Генерал обещал, что они будут в полной безопасности, пока он держит в руках знамя Святого крестового похода. "Господь оберегает вас, своих агнцев", – говорил он. Да, Ламар Бу был агнцем божьим, высоко несущим гордое знамя Христа. А теперь, когда они выжали из него правду, Ламара посадили в темную камеру, вместо отхожего места в которой была просто дыра в полу, наполненную отвратительными насекомыми, и он решил, что в следующий раз, когда его придут допрашивать, будет держаться до последнего.

Но никто не приходил. Появлялись лишь миски с жидким супом, в камере продолжал клубиться зловонный воздух, и все это в полной темноте.

Ламар в отчаянии кричал, проклиная тюрьму, Преподобного-Генерала, самого Господа. Все это ложь, грязный обман, которому он зачем-то поддался!

Услышав его стенания, сначала по-английски, потом перешедшие просто в бессвязный лепет, тюремщики пришли в радостное возбуждение.

– Твой бог покинул тебя, американец! – издевались они. – Если ждешь избавления, нужно просить милости у Аллаха, ты ведь теперь на его земле. Как тебе это нравится, а, американский дьявол?

Иногда сквозь стены доносились далекие, неясные крики. Только их монотонный шум позволял предположить, что время не застыло на месте.

"Смерть Америке!" – скандировала толпа. Это продолжалось так долго, что стало напоминать привязавшуюся мелодию, которую ненавидишь и все же напеваешь снова и снова. Тот же самый крик преследовал и американских заложников, которых продержали в плену 444 дня, а ведь они были дипломатами и гостями страны – Ламар же всего-навсего сознавшийся в своих преступлениях оккупант и шпион.

Когда он уже окончательно потерял счет времени, Ламар Бу поймал себя на том, что шепчет эти слова вместе с толпой. Конечно, он не верил в то, что говорит, но это была единственная возможность хоть как-то перекликаться с людьми, тонкая грань, отделявшая его от помешательства.

– Смерть Америке, смерть Америке! – шептал Ламар Бу, и слезы стекали по его грязным щекам.

В тот день, когда открылась тяжелая дверь, ведущая в камеру, крики прекратились. На этот раз вошедший принес с собой фонарь, и Ламар вскрикнул от рези в отвыкших от света глазах, прикрывая лицо рукой.

Человек присел рядом с ним на корточки и, потянув пленника за волосы, заставил разомкнуть ресницы.

– Смотри, смотри, христианская бестия. Тебе не укрыться от света Аллаха! Ты будешь внимать его божественному сиянию, а если не сможешь, он выжжет твои нечестивые глаза!

– Оставьте меня, – пробормотал почти смирившийся со своей участью Ламар, – я хочу домой, к родителям...

– А нам нужен этот сатанинский жрец, Элдон Слаггард, – прошипел в ответ голос. – Ты не знаешь меня, христианский выродок, но это я спас тебя тогда. На танкере. Я сшиб тебя с ног, и только благодаря этому ты еще жив. А теперь я сделаю тебе еще одно одолжение.

– Жаль, что меня не убили, – простонал Ламар Бу, страдая от просачивающегося в его сознание света. Свет был красный – все вокруг словно затянуло красной пеленой, но боль, нестерпимо резавшая глаза, постепенно проходила.

– Я отвезу тебя обратно в Америку, в Сапульпу, штат Оклахома. Ты ведь хочешь этого, Ламар Бу?

– Пожалуйста, прошу вас...

– Я сделаю это, только если поможешь мне проникнуть в осиное гнездо, где притаился нечестивец Элдон Слаггард.

– Зачем?

– Чтобы он смог понести заслуженное наказание. Этот дьявол обманом заставил тебя напасть на Иран, а теперь бросил в беде. Разве ты не хочешь, чтобы он заплатил за это?

– Да, да, – всхлипывая, пробормотал Ламар Бу, – я ненавижу его...

– Да, но все же не так сильно, как я, – процедил сквозь зубы Рашид Шираз, рывком поднимая пленника на ноги и выводя из камеры.

Глава 11

Преподобный Элдон Слаггард в изнеможении рухнул в свое председательское кресло. Его широкое лицо размякло от удовлетворения.

Виктория Хоур тем временем быстро и уверенно подкрашивала ярко-алой помадой увлажнившиеся губы. Один только вид ее чувственных губ снова привел Слаггарда в возбуждение.

Внезапно в дверь конференц-зала постучали.

– Кто там? – спросил Элдон, быстро положив на колени свою Библию-пустышку, чтобы его состояние не бросалось посетителям в глаза.

– Начальник охраны, преподобный отец.

– Входите.

На пороге появился огромный, словно в его костюм влезли сразу двое борцов-тяжеловесов, детина.

– В чем дело? – спросил Слаггард, вытирая со лба пот.

Виктория Хоур отошла в дальний угол комнаты, притворившись, что увлечена стоявшими на полках книгами.

– Там, у ворот двое, которые говорят, что могли бы решить ваши проблемы с охраной, преподобный отец.

– Разве у меня есть с ней проблемы? – спросил Слаггард.

– По крайней мере, мне об этом неизвестно.

– Да, есть, – неожиданно раздался скрипучий голос.

– Что это было? – насторожился Слаггард, сжимая лежащую на коленях Библию.

– Проблема, с которой столкнулась ваша охрана, – ответил совсем другой, низкий мужской голос.

– По-моему, это те двое, – недоуменно проговорил охранник. – Но их же задержали у ворот!

– Теперь стало очевидно, что проблема действительно существует, хладнокровно заметила Виктория Хоур, переводя взгляд со Слаггарда на его собеседника.

– Да не стой же ты, как столб, они здесь, внутри! – заорал Слаггард. Немедленно найди их!

Начальник охраны в отчаянии заметался по конференц-залу, сметая все, что попадалось у него на пути. В зале не было никакой мебели, кроме стола и нескольких кресел, по стенам располагались книжные полки и телемониторы. Спрятаться в таком месте было негде даже одному, не говоря уже о двух людях. Тем не менее начальник продолжал кидаться из стороны в сторону, то и дело ощупывая руками стены, как будто искал там потайную дверь.

– Вот-вот, теперь горячее, – подзуживал его низкий голос.

– Да нет же, холодно, холоднее не бывает! – ворчливо отозвался его товарищ.

– Но, папочка, давай дадим ему шанс. Не стоит сбивать его с толку!

Обойдя кипящего от ярости начальника охраны, Виктория Хоур подошла к Слаггарду.

– Где они? – резко спросила она. – Здесь же просто некуда спрятаться.

– Черт, какая разница! Меня гораздо больше интересует, сколько они тут пробыли. – В голосе Элдона Слаггарда звучало отчаяние – он уже видел свою фотографию на первой полосе всех бульварных газет.

– Мы вошли вслед за этой бесформенной тушей, – поспешил успокоить его низкий голос.

– Не может быть! – горячо возразила Виктория. – Я ясно видела, что он был один.

– Черт побери, да найди же их, наконец, остолоп! – брызжа слюной от злости, завопил Слаггард. – Они просто потешаются над тобой!

Начальник охраны, побагровев, вытащил из кобуры "магнум" калибра 0,357, который в его огромной ручище выглядел игрушкой.

– Не беспокойтесь! – проревел он. – Я до них доберусь!

Разъяренный охранник носился по комнате, словно взбесившийся буйвол, так что Элдон Слаггард вместе с Викторией поспешили отступить в дальний угол. Преподобный отец явно запаниковал, в то время как на красивом лице Виктории Хоур отражалось не более чем чисто научное любопытство.

– Их здесь нет, – сообщил начальник охраны, тщательно обыскав все углы. – Наверное, это какой-нибудь трюк, ну, что-то вроде радиопередатчика.

– Погляди-ка под столом, – посоветовал скрипучий голос.

– Конечно, как же я раньше не догадался! – вскричал начальник, нагибаясь, чтобы залезть под столешницу.

В этот самый момент перед ними появился худощавый человек в черной майке, прятавшийся за его спиной, и широко улыбнулся.

– Привет! – проговорил он.

Из-за спины человека в майке внезапно высунулась голова пожилого азиата, приветливо помахавшего рукой с необычайной длины ногтями.

– Они позади тебя! – закричал Элдон Слаггард.

– Что? – воскликнул охранник, вскакивая на ноги.

Пораженному Слаггарду показалось, что в ту же секунду его человек остался перед столом один. Как только начальник охраны выпрямился, двое стоявших рядом людей словно испарились.

– Сзади!

Охранник развернулся, но ничего не увидел.

Однако глазам преподобного Слаггарда открылось поистине удивительное зрелище. Начальник охраны двигался, словно стоя на небольшого размера поворотном круге, а двое непрошеных гостей поворачивались вместе с ним. Их движения были настолько точны, что, казалось, они угадывают, когда прикрывающий их человек пошевелится, но успевают угадать за секунду до того, как это произойдет.

Вскоре охранник был окончательно сбит с толку, в то время как его противники спокойно стояли сзади. Ехидно улыбнувшись преподобному отцу, азиат приложил палец к губам.

– Где же они?! – недоуменно воскликнул начальник охраны.

– У тебя за спиной! – прокричал Слаггард.

– Это вы уже говорили, но там никого нет!

– Да нет же, – ответил Слаггард, – это было секунду назад, а теперь они на том месте, где ты только что стоял.

– Здесь? – спросил охранник, резко разворачиваясь и шаря руками в воздухе, словно его соперники были невидимками.

– Они исчезли! – изумленно выдохнул Слаггард.

– Не глупите, они снова прячутся у него за спиной, – огрызнулась Виктория Хоур. – Мы их просто не видим. Следи за мной, и я тебе покажу.

Виктория отошла в дальний угол комнаты. Эти незнакомцы, по всей видимости, обладали способностью скрываться от глаз наблюдателей, наподобие японских ниндзя. Однако она знала, что как только окажется позади трясущегося от ярости охранника, то увидит их как на ладони.

Однако этого не произошло, и на лице Виктории Хоур впервые появилось изумление, граничащее со страхом.

– Они просто испарились!

– А что я тебе говорил? – сердито ответил Слаггард.

– Да где же эти двое? – продолжал бормотать охранник. Он двигался, словно на него было нацелено с десяток снайперских винтовок, не зная, с какой стороны ожидать подвоха.

– Эй, вы двое, я сдаюсь! Хорошо, у меня есть проблемы с охраной, проговорил наконец Элдон Слаггард.

В ответ раздался звук, похожий на треск дерева, в которое ударила молния. Преподобный Слаггард уверял позднее, что он и в самом деле видел вспышку, но этого просто не могло быть.

Однако все находившиеся в тот момент в конференц-зале согласились, что услышали громкий треск, а когда опомнились, огромный стол, словно распиленный бензопилой, развалился на две аккуратные половинки.

Стоя среди обломков, на них спокойно глядели высокий худощавый европеец и пожилой азиат, одетый в длинный зеленый балахон, украшенный вышитыми золотом соловьями.

– Кто... Кто вы такие? – запинаясь, проговорил Элдон Слаггард.

– Меня зовут Римо, Римо Кливер, а это Чиун. Мы – новые руководители вашей службы безопасности.

– Только через мой труп! – прорычал начальник охраны.

Подняв револьвер, он прицелился в голову азиата. В то же мгновение его противник завертелся на месте, и из-под развевавшегося широкого рукава кимоно стремительно вылетела его рука.

Охранник почувствовал, как длинные ногти легко скользнули по его револьверу. В сущности, ничего другого от дряхлого старика ожидать и не приходилось – удар, казалось, был абсолютно безвреден.

Облегченно вздохнув, он прицелился снова. Азиат, не обращая внимания на направленное на него оружие, просто отошел в сторону и скрестил на груди руки. Охранник нажал на курок.

Щелк!

Наверное, осечка, подумал он и выстрелил снова.

Щелк, щелк, щелк – сухо прозвучал его "магнум".

– Не может же быть столько осечек подряд! – тупо воскликнул начальник охраны, намереваясь осмотреть барабан револьвера. И наконец понял, в чем была проблема – барабан отсутствовал.

– По-моему, вы потеряли вот это, – проговорил азиат, вытряхивая недостающую деталь из рукава.

– Отдайте! – хрипло крикнул охранник и, схватив свой револьвер за рукоятку, двинулся на противника.

Мастер Синанджу пожал плечами и изящным движением метнул барабан, пролетевший через комнату и ударивший начальника охраны прямо в солнечное сплетение, отчего тот пошатнулся и, задевая руками настенные мониторы, грузно осел на пол.

Старый азиат как ни в чем не бывало повернулся к преподобному Слаггарду и с безмятежным выражением лица произнес:

– Вопрос о жалованье мы можем обсудить позднее.

– Хорошо, я беру вас, – торопливо проговорил Элдон Слаггард.

– Конечно, – поклонился ему Мастер Синанджу.

– Хотя, погодите, у меня есть вопрос.

– Мы к вашим услугам.

– Почему именно я? То есть, я хотел сказать, по какой причине вы предлагаете мне свою помощь? Я считаю, или, по крайней мере, считал, что нанял лучшую охрану во всех Соединенных Штатах.

– Мы слышали, что у вас проблемы с иранскими террористами, – объяснил Римо, – и решили, что без нашего мастерства здесь не обойтись.

– Идея в основном принадлежала ему, – вставил азиат. – Римо привлекла ваша личность, потому что не так давно он почувствовал внезапный прилив религиозности.

– Словно заново родились? – улыбаясь, спросил преподобный Элдон Слаггард.

Римо бросил на Чиуна неодобрительный взгляд.

– Да, можно сказать и так, – неохотно признался он.

– Иногда мне тоже кажется, что он еще сущий младенец, – лукаво заметил Мастер Синанджу.

– Ну, в таком случае добро пожаловать во владения Господа!

На лице Элдона Слаггарда появилась привычная благожелательная улыбка. Он протянул усыпанную перстнями руку, и Римо неуверенно ответил на рукопожатие. Чиун сделал вид, что не заметил протянутой руки Слаггарда, и преподобный, чтобы скрыть неловкость, обратился к Хоур:

– Виктория, почему бы тебе не показать новым сотрудникам наше хозяйство, – предложил он, – а я пока займусь делами, которые мы только что обсудили.

– С удовольствием, преподобный отец, – ответила Виктория Хоур, глядя мимо него, на человека, представившегося как Римо, и задумчиво улыбаясь.

– Все же, постарайся не слишком задерживаться, – многозначительно проговорил Слаггард.

– Конечно, – рассеянно отозвалась Виктория Хоур. – Обещаю.

Нахмурившись, Элдон Слаггард вышел из конференц-зала, бормоча себе под нос: "Вот сучка!"

Глава 12

Преподобный Элдон Слаггард вихрем влетел в студию программы "Узри Господа". Несколько операторов и техников суетились, готовясь к съемкам очередной передачи.

– Вы сегодня рано, Эл, – заметил режиссер телешоу Уин Джиморски.

– Быстро включайте всю технику, будем снимать еще один ролик для Святого крестового похода!

– Прямо сейчас? Но я еще не прочел сценарий.

– Сценария нет, я решил ускорить съемку. Я покажу этим фанатикам, как я их боюсь!

Осветители поспешно установили софиты, операторы заняли места за камерами, а звукорежиссер засуетился за пультом, отстраивая уровень громкости.