Текст книги "Жизнеописание Чжу Юаньчжана"

Автор книги: У Хань

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Чжу Юаньчжан называл простой народ "подлыми людьми" и говорил: "Платить налоги и выполнять повинности для императора – это долг простого народа". Долг же он называл также фэнь ("долей"), то есть до конца исполненным долгом. В 15-м году Хунъу (1382 г.) он приказал министерству финансов выпустить воззвание, в котором говорилось: "Мой народ должен знать свою долю; уплата земельного налога и выполнение трудовых повинностей для императора и есть его доля. Если простые люди сумеют быть довольными своей долей, то они сохранят отцов и матерей, жен и детей, в их семьях будет изобилие и они сами будут благодушными, верными, почтительными, гуманными и справедливыми". А если не сумеют? "Тогда не только законы государства, но и Небо не простит им!" {161} Простонародье должно "только выполнять повинности и платить налоги". Лишь при таких условиях "верхи и низы будут спокойны, нравы и обычаи станут чистыми и прекрасными и все вместе будут наслаждаться счастьем великого спокойствия".

Чжу Юаньчжан требовал от народа до конца выполнять свой долг: отбывать трудовые повинности и платить налоги государству, установил порядки, обязывающие чиновников превыше всего ставить государственные интересы и соблюдать законы, строго наказывал взяточников и казнокрадов, издавал письменные указы и отдавал устные распоряжения и надеялся, что "верхи и низы будут спокойны и все вместе будут наслаждаться счастьем великого спокойствия". Но феодальная бюрократия никак не соглашалась служить ему так, как он хотел. Помещик и служил-то чиновником лишь для того, чтобы эксплуатировать народ. С чего бы ему вдруг захотелось "ставить превыше всего государственные интересы и соблюдать законы"? В результате многочисленные приказы Чжу Юаньчжана превращались в пустые бумажки.

Бюрократия также была занята бумаготворчеством. На бумаге совершалось сколько угодно дел, не имеющих никакого отношения к действительному положению вещей. Вышестоящие чиновники при контроле и инспекции нижестоящих учреждений также проверяли их деятельность по бумагам. И высшие и низшие творили дела только на бумаге. Естественно в таком случае, что "законы издавались, но и преступления совершались; указы рассылались, но и обман совершался", как говорилось в 9-м году Хунъу (1376 г.).

Ради укрепления своей власти Чжу Юаньчжан сурово наказывал чиновников за коррупцию. Во 2-ю луну 2-го года Хунъу (1369 г.) он объявил чиновникам: "Находясь в свое время среди народа, я видел, как окружные и уездные чиновники во многих случаях не помогали народу и как они жадно загребали богатства, охотились за юбками, пили вино и запускали дела. Они были безразличны к страданиям народа и полны ненависти к нему. Ныне надо установить строгие законы и запреты. Если чиновники берут взятки и вредят народу, то ни в коем случае не следует проявлять снисхождение и прощать их". Когда в 11-ю луну 4-го года (1371 г.) вырабатывались законы, не было предусмотрено амнистии для чиновников, бравших {162} взятки. Чжу Юаньчжан, решив искоренить коррупцию, сказал: "Если не устранить это зло, никогда не удастся наладить хорошее правление". Кроме того, в 25-м году (1392 г.) было написано "Краткое и важное описание того, как привлечь внимание к коррупции", которое было издано и распространено в столице и на периферии. Чиновнику, получившему взятку, превышающую 60 лянов ассигнациями, отрубали голову и выставляли напоказ толпе; еще существовало наказание в виде сдирания кожи с живого. Последнее обычно производилось слева от окружного или уездного здания ямэня, в храме Земли, который также назывался кожеобдирательным храмом. В некоторых ямэнях сбоку от кресла начальника стояло чучело человека, набитое рисовой соломой и называвшееся "на обозрение и страх чиновникам", чтобы они не совершали дурных дел. Чиновникам на местах при назначении в другую местность выдавались деньги на расходы в пути, а членам их семей – материал на одежду. Когда они прибывали на аудиенцию к императору, их вразумляли специальным указом: "Поднебесная умиротворена недавно, и народу трудно с деньгами; он как птенец, только учащийся летать, и как недавно посаженное деревце. Так не выдергивайте перьев из этого птенца и не задевайте корня этого деревца". Нарушители закона наказывались по закону. Со времени создания империи очень много местных чиновников было казнено в провинциях Чжэдун, Чжэси, Гуандун, Гуанси и Фуцзянь, там очень немногие дослуживали до окончания срока назначения.

Предусматривались суровые наказания за коррупцию, но коррупция все же не была искоренена. Свидетельство этому слова самого Чжу Юаньчжана. Он говорил:

"Местные чиновники в Чжэси, которые совершают преступления, нанося вред народу при сборе налогов, очень похожи на тигров и волков. Например, собирая осенний продовольственный налог в перерасчете на деньги, чиновники приравнивают 1 дань риса к 2 гуаням ассигнаций, мошенничают при установлении имен и категорий налогоплательщика и требуют с него 100 вэней денег на доставку груза по воде, 300 вэней на перевозку на повозке и 100 вэней на харчи для перевозчиков, а на складе еще требуют с него 100 вэней за определение и проверку сортности, 100 вэней на камыш и траву, 100 вэней на бамбуковые корзины и 100 на жертву прибрежным духам и бо-{163}гам. Когда они наносят такой вред народу, как можно прощать их преступления!"

Взимание продовольственного налога в денежном исчислении когда-то было удобной для населения мерой. Выплачиваемые ассигнациями налоги в отличие от налога зерном не требовали затраты больших сумм на перевозку, камыш и бамбуковые корзины. Но местные чиновники, как и при перевозке зерна, по-прежнему продолжали обирать крестьян, дополнительно взимая с них различными способами до 500 вэней, что составляло около 50% стоимости налога после перерасчета. Чжу Юаньчжан, гневаясь, топал ногами и говорил: "Я хочу искоренить чиновников-взяточников. Утром казнишь одних, а вечером другие совершают преступления! Отныне казнить всех взяточников независимо от тяжести преступления!"

Эра правления Хунъу (1368-1398 гг.) была периодом в истории страны, когда феодальная власть вела самую острую борьбу с коррупцией и когда было казнено наибольшее число чиновников-взяточников и казнокрадов. Казнили одних взяточников, но тут же появлялись другие. Эта внутренняя борьба в среде господствующего класса имела огромные масштабы и несколько утихла только после смерти Чжу Юаньчжана. Но коррупция существовала, как и прежде. Она определялась общественным строем страны.

2. Постоянная армия и сеть тайной полиции

Возглавляемая Чжу Юаньчжаном централизованная феодальная власть, классовую основу которой составляли средние и мелкие помещики, выполняла свои задачи по подавлению сопротивления народа и обороне империи с помощью огромной постоянной армии и густой сети тайной полиции.

В течение периода правления Хунъу имело место наибольшее по сравнению с любой предшествующей эпохой число крестьянских восстаний, не носящих религиозной окраски, не считая многочисленные восстания членов тайных религиозных обществ и национальных меньшинств. Все восстания заканчивались кровавым подавлением их огромной постоянной армией феодальной империи. {164}

Созданная Чжу Юаньчжаном постоянная армия была тесно связана с сельскохозяйственным производством и реорганизовалась постепенно. После штурма и взятия Цзицина он неуклонно проводил политику организации военно-земледельческих поселений и накапливал большие запасы продовольствия для удовлетворения потребностей армии. Он вместе с Лю Цзи изучал древние системы организации войск и обобщил для себя исторический опыт. Для него система призыва рекрутов имела то преимущество, что в стране все были солдатами, которые призывались в случае войны и возвращались к земле по окончании походов; при такой системе военные расходы сокращались в мирное время. Недостаток этой системы заключался в том, что все солдаты были из крестьян и в случае длительной войны это отражалось на сельскохозяйственном производстве. Преимущество системы наемных солдат состояло в том, что большинство наемников составляли деклассированные элементы без определенных занятий, для которых солдатская служба была профессией. Они обучались дольше и обладали более высокой боеспособностью, а их численность и срок их службы не были связаны с нуждами сельскохозяйственного производства. Недостатки этой системы сводились к тому, что нужно было содержать большую армию и в мирное время и поэтому нести более тяжелое бремя военных расходов. Кроме того, большинство наемников не имели ни родовой, ни семейной привязанности, они легко дезертировали и также легко поднимали бунты. Лучше было придерживаться золотой середины между двумя системами, взяв положительные стороны и отказавшись от их недостатков. Главным принципом должно было стать сочетание вооруженных сил с сельскохозяйственным производством. Таким образом можно было избежать слишком тяжелого финансового бремени.

Исходя из реального положения, Лю Цзи предложил организовать армию по системе страж и тысяч.

Военная служба стала наследственной, солдат был обязан жениться, чтобы его службу наследовали сыновья; если же у него не было сыновей и внуков, то их заменял здоровый совершеннолетний работник из того селения, откуда был взят солдат.

Воины составляли особое сословие. В эпоху Мин военные, крестьяне и ремесленники были основной массой населения. Военные подчинялись канцелярии главного {165} инспектора, крестьяне – министерству финансов, а ремесленники – министерству общественных работ. Военные отличались от крестьян как по юридическому, так и по социальному и экономическому положению. Когда крестьянин отдавал совершеннолетнего работника в рекруты, он в возмещение потери освобождался от соответствующих повинностей на данного человека. Когда рекрут отправлялся на службу, семья собирала его в путь. Солдаты в стражах и тысячах являлись главными воинами, а их сыновья и внуки назывались сверхштатными совершеннолетними или сверхштатными воинами; сыновья и внуки генералов и старших офицеров назывались членами свиты. Правительство, как правило, выдавало воинам паек из зерна, собранного в военно-земледельческих поселениях. Им ежемесячно отпускался определенный паек риса, называвшийся месячным пайком. Было установлено, что кавалеристу отпускается 2 даня в месяц, пятидесятнику-пехотинцу – 1 дань 5 доу, десятнику – 1 дань 2 доу, а солдату-пехотинцу – 1 дань. Ежегодно солдату выдавались хлопчатобумажные ткани, вата на зимнее обмундирование и легкие ткани на летнее, а при выступлении в поход, согласно положению, – толстая зимняя куртка, брюки и башмаки.

После переправы Чжу Юаньчжана через Янцзы капитулировавшие перед ним генералы и офицеры носили свои первоначальные звания: кто звался уполномоченным военного совета, кто пинчжаном, кто командующим, кто главноуправляющим, кто темником. В 4-ю луну 10-го года Лунфэн (1364 г.) был выработан закон о воинских подразделениях, на основании которого должности генералов и офицеров определялись численностью частей и подразделений, которыми они командовали. После пересчета и переформирования частей командир 5 тыс. солдат становился командующим, 1 тыс. солдат – тысячником, 100 солдат – сотником, 50 солдат – пятидесятником и 10 солдат – десятником. Организованная таким образом постоянная армия подразделялась на стражи и тысячи. Как правило, 5600 солдат и офицеров составляли стражу во главе с уполномоченным-командующим. Стража в свою очередь подразделялась на 5 тысяч по 1120 человек в каждой во главе с тысячниками, а тысяча на 10 сотен по 112 человек во главе с сотниками. В сотне было 2 пятидесятника, которые командовали 5 десятками каждый, и 10 десятников, которые имели под своей командой по 10 солдат. Эти боль-{166}шие и малые подразделения объединялись в армии. Стражи и тысячи располагались в важных географических и стратегических пунктах; в малых опорных пунктах ставились тысячи, над несколькими опорными пунктами – штабы страж, а над несколькими стражами и тысячами, которые вместе составляли военный район, – управления главного уполномоченного-командующего во главе с главным уполномоченным-командующим в качестве органа верховного командования данного военного района. Создавались все новые и новые стражи и тысячи. К 25-му году Хунъу (1392 г.) во всей стране насчитывалось 17 управлений главных уполномоченных-командующих, 329 страж и 65 охранно-оборонительных тысяч в столице и провинциях. Военные силы распределялись следующим образом.

Офицеры Солдаты Лошади

В столице 2 747 206 280 4 751

На местах 13 742 992 154 40 329

По всей империи общая численность личного состава страж и тысяч равнялась 1200 тыс. человек. Каждое из 17 управлений главного уполномоченного-командующего подчинялось канцелярии главного инспектора пяти армий императорского правительства.

Продовольствие для армии шло из военно-земледельческих поселений. В подражание системе эпохи Хань в пограничных районах были основаны поселения, где часть солдат охраняла границы и часть – пахала и сеяла. Цель этого мероприятия заключалась в том, чтобы распахивать новь, увеличивать производство зерна, пополнять запасы продовольствия для армии, экономить средства на транспортировку зерна на границы и облегчать финансовое бремя правительства. После того как были успешно созданы военно-земледельческие поселения в пограничных районах, стражи и тысячи также начали основывать такие же поселения во внутренних районах страны. Здесь каждый солдат получал 50 му земли, а также обеспечивался рабочим буйволом и сельскохозяйственным инвентарем от казны. В течение первых лет он освобождался от уплаты поземельного налога и платил 1 доу налога с му в дальнейшем, когда новь превращалась в обработанную землю. Было установлено, что в пограничных районах 3/10 солдат охраняют крепости и 7/10 сеют, а во внутренних районах – 2/10 охраняют городские стены и 8/10 сеют. По всей стране {167} всего насчитывалось свыше 893 тыс. цинов земель военно-земледельческих поселений, что составляло приблизительно 1/10 общей площади всех пахотных земель в стране.

Помимо военно-земледельческих поселений, существовали также торгово-земледельческие поселения. Если в армии того или иного пограничного района возникали непредвиденные обстоятельства и трудности со снабжением продовольствием, то императорский двор оказывал ей помощь по так называемой "системе выплаты комиссионных". Дело в том, что императорское правительство контролировало огромное количество продовольствия и столовой соли, но при перевозках продовольствия из зерновых районов на границы транспортные расходы часто превышали в пять-шесть раз стоимость перевозимого, были слишком велики, и такие перевозки стали чрезвычайно неэкономичны. Купцы, обладающие капиталом, могли получать большие прибыли от торговли солью, но продажа соли была монополией правительства. По "системе выплаты комиссионных" купцы обязывались перевезти определенное количество продовольствия на пограничную территорию, брали там квитанции и за них на соляных промыслах получали соль на стоимость сданного продовольствия, ею они свободно торговали и получали большие прибыли. Будучи расчетливыми, они предпочитали нанимать работников и создавать земледельческие поселения на границах, где было сколько угодно целины, чтобы на месте сдавать зерно казне и экономить на транспортных расходах, которые в несколько раз превышали стоимость перевозимого зерна. При таком своеобразном обмене стало хватать продовольствия пограничным ведомствам; феодальное правительство не только экономило большие средства на транспортных расходах, но и избавлялось от лишних хлопот. Купцы стали богатеть; в пограничных районах распахивалось больше целинных земель, увеличивалось производство зерна и создавалось много новых населенных пунктов.

Хотя в военное время один из крупных полководцев назначался главнокомандующим, однако Чжу Юаньчжан сам лично руководил осуществлением планов наступления и решал вопросы о действиях на фронте на основании получаемых им оперативных донесений и практического опыта. Он поступал так даже тогда, когда главнокомандующими были его самые близкие и доверенные полководцы {168} Сюй Да и Ли Вэньчжун. Например, в собственноручно написанном Чжу Юаньчжаном приказе генералу Сюй Да от 18-го дня 4-й луны 1-го года У (16 мая 1367 г.) вслед за изложением решений о военных действиях говорится: "Мое мнение таково: когда вы найдете обстановку очень удобной, действуйте по своему усмотрению, а не придерживайтесь моих слов. Я опасаюсь, что иначе вам трудно будет вести дела и вы упустите удобные случаи". В 4-ю луну 3-го года Хунъу (1370 г.) он сказал главнокомандующему: "...Неизвестно, подойдет ли на месте то, о чем мы говорим, сидя у себя дома. Выбирайте удобные случаи на месте и действуйте!" В собственноручно написанном Чжу Юаньчжаном приказе Ли Вэньчжуну сказано: "Предпочтительнее побольше знать подробностей на месте и предпринимать действия в соответствии с обстоятельствами и изменившейся обстановкой. Вы также попадали в передряги. Откуда мне предусмотреть все!" После выступления армии в Северный поход в 1-м году Хунъу (1368 г.) Чжу Юаньчжан сам начертил карту наступления частей и послал Сюй Да с курьером. Высказывая свои соображения главнокомандующему, он разъяснил, что они носят лишь ориентировочный характер и что можно действовать иначе, выбирая удобные моменты, если его предложения не соответствуют реальной обстановке на месте. Но когда речь шла о принципиальных вопросах, он отдавал твердые приказы, не подлежащие изменениям. Например, в 5-й день 11-й луны 11-го года Лунфэн (17 декабря 1365 г.) он издал приказ о сдавшихся вражеских генералах, офицерах и солдатах: "Приказываю дворцовому уполномоченному Чжун Мину отправиться в армию и сказать главнокомандующему левому министру Сюй Да и его помощнику Чан Юйчуню: "Когда в 4-й день 11-й луны (16 декабря) донесение о победе прибыло в столицу, мне стало известно, что армия поймала огромное число главарей и солдат-разбойников. Но когда пленных очень много, трудно всех посадить в тюрьму. Ныне посылаю к вам человека и велю вам оставить в армии 19-20 тыс. отборных храбрецов из войск Чжан Шичэна. Что касается тех, кого невозможно использовать, то ликвидируйте их тайно у себя в армии и не препровождайте сюда. Но препроводите в столицу главарей всех до единого!" Кроме того, в 3-ю пуну 12-го года (1366 г.) он строго обязал Сюй Да не казнить много командиров вражеской армии: "Когда был взят Гаою, в {169} городе было перебито большое число солдат и командиров, хотя не было нужды казнить их. Если ныне, когда армия прибыла в Хуайань, город сдастся без боя, то это будет результатом призывов к противнику с посулами, а не твоей заслугой. Если же Хуайань не будет взят к концу 3-й луны, то это будет означать, что противник боится за свою жизнь, и ты лично будешь объяснять мне, почему казнишь вражеских командиров! Выполняй полученный приказ!" Чжу Юаньчжан уделял большое внимание судьбам капитулировавших юаньских генералов и офицеров и неоднократно отдавал распоряжения, касающиеся их. В течение десяти дней 12-й луны 1-го года Хунъу (1368 г.) он трижды отправлял посланцев к Сюй Да и Чан Юйчуню с соответствующими указами. В первом указе говорилось: "Мои войска взяли несколько десятков городов в Ци и Лу. Хотя теперь все генералы в Шаньдуне искренне капитулировали перед нами, но никто из них не был прислан сюда. Если оставить сдавшихся генералов в старых гарнизонах, то это будет то, что называется "кормя тигра, оставлять корень беды". Генералы, подумайте об этом!" Когда товарищ главного инспектора Чжан Синцзу брал подряд округа и уезды в Шаньдуне, ему в плен попадало большое число войск и он тут же приказывал капитулировавшим генералам участвовать вместе с его армией в Северном походе во главе своих старых частей. Получив донесение об этом, Чжу Юаньчжан признал такую практику нецелесообразной и указал: "Это нехорошая практика. Я слышал, что под командованием Синцзу есть даже генерал с тысячью своих кавалеристов. А что, если при встрече с врагами не окажется достаточно сил, которые могли бы контролировать его, и он начнет мятеж?" Он отправил посланца сказать Синцзу, чтобы тот отныне препровождал в столицу каждого сдавшегося в плен генерала, чиновника или конфуцианского ученого, если только последние могут быть использованы на какой-либо должности, и никого не оставлять в армии. Кроме того, он направил посланца к Сюй Да и Чан Юйчуню со словами: "Я слышал, что, когда великая армия прибыла в Шаньдун, в областях и уездах, через которые она проходила, сдавалось ей очень много чиновников юаньского правительства, которых вы оставляете в своей армии. Я обеспокоен тем, что они смешиваются с нашей армией. Нельзя предвидеть, не возникнет ли мятеж, когда они встретятся с противником либо с разбой-{170}никами. Ведь люди склонились перед силой и не обязательно все довольны. Лучше пришлите их сюда, чтобы они находились среди наших чиновников. Они будут все больше сближаться с ними. Тогда можно будет использовать их на должностях и не опасаться неприятностей в будущем". Он неустанно требовал от своих генералов повышения бдительности после того, как в 1366 г. Ван Сюань и его сын Ван Синь сперва сдались армии Чжу Юаньчжана, а потом подняли мятеж.

Юаньчжан заботился и о налаживании дисциплины в войсках. В 3-ю луну 12-го года Лунфэн (1366 г.) он говорил в гневе: "В Гаою захвачено много жен офицеров из армии Чжан Шичэна. Почему же главнокомандующий не хочет прислать их сюда, чтобы они могли сочетаться с кем-нибудь браком? В день взятия города главнокомандующий перебил всех без исключения генералов и командиров. Неужели враг не будет оказывать нам сопротивления, узнав, что мы убили мужчин и захватили их жен и детей? О вине и ошибке главнокомандующего поговорю с ним по его возвращении". Со времени взятия Хэчжоу Чжу Юаньчжан уделял много внимания дисциплине в войсках. В государстве Западное У военная дисциплина среди повстанцев была сравнительно высокой. Но по мере того, как армия одерживала в войне победу за победой, а территория государства все более расширялась и на его сторону переходили все больше помещичьих вооруженных отрядов, менялся и состав армии, а вместе с тем постоянно нарушалась воинская дисциплина. После того как командиры получили строгие взыскания за избиение и захват людей в Гаою, дисциплина во всей армии повысилась. Нарушения воинской дисциплины в битве за Гаою имели место при следующих обстоятельствах. Когда главнокомандующий Сюй Да осадил и штурмовал Гаою, но, не взяв города, вернулся в Исин, прося подкреплений, Чжу Юаньчжан приказал инспектору армии Фэн Шэну произвести решительный штурм Гаою. Начальник обороны города дал знать осаждающим, что капитулирует, и Фэн Шэн приказал одному из командиров войти в город во главе нескольких сотен, но начальник обороны Гаою закрыл городские ворота и перебил всех их до единого. Разгневанный Юаньчжан приказал Фэн Шэну возвратиться ко двору, дал ему десять ударов большими батогами и еще в наказание отправил обратно в Гаою пешком. Фэн Шэн, который и сты-{171}дился унижения, и злился, штурмовал городские стены всеми силами. Сюй Да также прибыл из Исина и вместе с ним штурмовал город. Они захватили Гаою. Ворвавшись в город, они начали убивать всех подряд и забыли свою сдержанность, которую соблюдали много лет.

Большое внимание уделял Чжу Юаньчжан организации тайной полиции. Сеть тайной полиции состояла главным образом из осведомителей и стражи в парчовых халатах.

Осведомители являлись сотрудниками тайной полиции, специально учрежденной Чжу Юаньчжаном. Функции их заключались в том, что "они ведали делами о противозаконных поступках больших и малых чиновников в ямэнях и докладывали императору обо всем". Одного из наиболее известных осведомителей звали Гао Цзяньсянь. Он вместе с Ся Юем, Ян Сянем и Лин Шо специализировался на доносах об интимной стороне жизни чиновников, "подглядывая за ними, хватая их и нанося удары". Гао Цзяньсянь сказал императору: "Все чиновники, которые в столице брали взятки и были осуждены, смотрят на Вас со злобой. Как можно позволять им жить в столице? Что касается периферийных чиновников-взяточников, то целесообразно было бы ссылать их на жительство в округа Хэчжоу и Увэй на территории к северу от Янцзы. В тамошних местах много необработанных земель, и можно выделить им по 20 му для запашки. К тому же они еще будут платить продовольственный налог и отбывать трудовые повинности". Чжу Юаньчжан принял это предложение. Но Гао Цзяньсянь навлек на себя гнев бюрократии. Впоследствии его деятельность проверял Ян Сянь и сослал его в тот же Хэчжоу пахать землю. Все чиновники, ранее начавшие заниматься землепашеством на территории севернее Янцзы, указывали на него пальцем и бранились: "Этот путь ты указал, а теперь и сам пришел. Дослужился!" Вскоре он был казнен. Ся Юй и Дин Гуаньянь также были казнены в разное время за нарушение закона. Когда эти люди получили власть, даже доверенные люди Чжу Юаньчжана, имевшие большие заслуги, Ли Шаньчан и другие, боялись их и жили в постоянном страхе за свою безопасность.

Из офицеров императорской гвардии, ставших осведомителями, был заведующий делами (чжи-ши) императорского тылового эскорта (цзинь-у хоувэй) некий Цзинь Цянь. Судя по признанию самого Юаньчжана, он когда-то {172} был доверенным лицом императора: "Мы когда-то считали, что он, несомненно, самый честный человек, вверяли ему свои сокровенные думы и повелевали ему расследовать даже секретные дела". Осведомителями из гвардейцев были Мао Сян и Гэн Чжун. Первый был сыном чиновника, служившего при ставке Юаньчжана в ранний период восстания. Будучи в свите Чжу Юаньчжана, он вошел в доверие к нему и по его приказу ездил в Цзянчжэ и другие районы вместе с Гэн Чжуном ревизовать местных чиновников и выяснять положение населения. Он когда-то имел звание армейского тысячника и благодаря заслугам дослужился до заведующего делами главного инспектора, ведал стражей в парчовых халатах, руководил следствием по делам, возбужденным на основании императорских указов, и впоследствии, будучи замешан в деле Ху Вэйюна, был казнен. Гэн Чжун дослужился до командира части стражи Датуна и также был приговорен к смерти за коррупцию.

Помимо гражданских чиновников и армейских офицеров, буддийские монахи также назначались фискалами.

Осведомители действовали всюду. Юаньчжан посылал их шпионить даже за членами семей генералов и чиновников. Когда какая-то буддийская монахиня вовлекла жен Хуа Гао и Ху Дахана в тибетскую буддийскую секту Золотого неба, он приказал бросить этих жен в реку вместе с монахиней. В 1-м году У (1367 г.) он получил от кого-то донесение об одном члене манихейской секты и приказал главнокомандующему фронтом схватить и прислать его к нему. В 4-м году Хунъу (1371 г.) он собственноручно написал приказ: "В Бэйпине есть один чернолицый буддийский монах, который вхож в дома чиновников. Он всегда разговаривает и шутит с чиновниками. Ни в коем случае не мешайте ему. Еще один буддийский монах – родом из Цзянси, бывший сюцай, не выдержавший государственных экзаменов на занятие чиновничьей должности и подавшийся в монахи. Теперь он знаком с чиновниками в городе и разговаривает с ними. Другой, некий Цуй, – односельчанин главнокомандующего... По получении этого приказа пошлите за ними и пришлите их ко мне. Еще один – придворный лекарь, родом из Цзянси, – вершил дела при прежней династии Юань. Еще живут у командующего Сунь Цана двое мусульман, а у Цзинь Южана есть домашний раб. Также пришлите их всех ко мне". {173} Ясно, что Чжу Юаньчжан получал точную и подробную информацию о своих чиновниках. Однажды некий Сун Лянь, который был простым и открытым человеком, пригласил гостей на вино. Через день Юаньчжан спросил его, кого он приглашал, какое вино он пил с гостями и что у него было на закуску. Когда Сун Лянь ответил ему честно, Юаньчжан сказал: "Все верно. Здесь вы не обманываете меня". Виночерпий жертвенных вин Академии сынов отечества Сун Нэ однажды сидел где-то один с сердитым видом. На аудиенции Юаньчжан спросил его, на что он рассердился вчера. Сун Нэ удивился и сказал Юаньчжану правду.

Фискал мог только шпионить за чиновниками, но не имел права арестовывать и наказывать людей. Когда в связи с делом Ху Вэйюна обострились внутренние противоречия в среде господствующего класса, в 15-м году Хунъу (1382 г.) была создана особая организация тайной полиции под названием "стражи в парчовых халатах" со специальными судами и тюрьмами.

До учреждения стражи в парчовых халатах существовало управление императорской охраны, созданное в 1-м году У (1367 г.). В 3-м году Хунъу (1370 г.) оно было преобразовано в главную канцелярию личных императорских войск, которая ведала войсками левой, правой, средней, передовой и тыловой гвардии.

В страже в парчовых халатах существовали должности одного уполномоченного-командующего, двух помощников командующего, трех заведующих общими делами и двух усмирителей. В нее входило 14 тыс. стражников во главе с тысячниками, помощниками тысячников, сотниками, которые ведали охраной императора, арестами и тюрьмами. Воры, разбойники и изменники, как тогда называли политических преступников, подлежали тайным арестам и допросам. Стража представляла собой учреждение военной тайной полиции и не подчинялась министерствам и палатам императора. Ею командовал сам император. Она была ответственна только перед ним.

В страже в парчовых халатах было создано управление делами, ведавшее официальной перепиской, а также управление усмирителей, которое ведало наказаниями. Начиная с 15-го года Хунъу (1382 г.) Чжу Юаньчжан пользовался услугами этой тайной полиции, судов и тюрем, передавая им дела всех важных политических преступни-{174}ков со всей империи для ведения следствия и наказания виновных. Но в 25-м году Хунъу (1392 г.) он приказал сжечь все орудия пыток в страже в парчовых халатах, а дела преступников передать в министерство юстиции. Через шесть лет после этого он снова выступил с заявлением, что все судебные дела должны решаться обычными судами и что они больше не входят в компетенцию стражи в парчовых халатах. Но этот закон продержался недолго. Император Чэнцзу после вступления на трон снова начал пользоваться услугами стражи в парчовых халатах и восстановил императорские тюрьмы. В дальнейшем все императоры использовали стражу в парчовых халатах в качестве своих ушей, глаз и когтей. Императорские евнухи осуществляли контроль над тюрьмами. Власть стражи в парчовых халатах все более расширялась, и численность ее личного состава все увеличивалась. Кровавый и жестокий террор в империи Мин продолжался вплоть до ее падения.