Текст книги "Непутевый ученик в школе магии 15: Волнения в древней столице (Часть 2) (ЛП)"

Автор книги: Тсутому Сато

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– Онии-сама, что будем делать теперь?

После вопроса сестры Тацуя повернулся к Маюми:

– Я хочу немного обследовать окрестности, ты не против?

Маюми, удивлённая внезапной просьбой, ответила:

– Конечно нет, это ведь я попросила о помощи, если ты что-то придумал, я последую за тобой.

Тацуя не остался на берегу, а, пройдя по реке немного вверх, перешёл через мост Тогэцукё. Но он не вернулся назад, а направился ближе к парку Камэяма в районе Арасияма. На юго-восточном склоне горы Огуро находился небольшой склад. Тацуя двинулся сюда из-за сведений, полученных от шамана, встреченного в ресторане тофу возле храма Киёмидзу, в районе которого раньше прятался Чжоу Гунцзинь. Он не сказал об этом Маюми, но она последовала за ним без жалоб.

Осень вступала в свои права, но Маюми оделась по-своему. В отличие от Миюки, надевшей штаны и кроссовки, Маюми выбрала длинное платье с рукавами и босоножки на каблуке. Должно быть, не совсем понимала, что их ждёт. Конечно, она не выглядела помпезно, но всё же такой наряд не подходил для долгой ходьбы.

Вот почему им пришлось идти медленнее.

В парке, на склоне, стояла табличка с надписью «Бамбуковый лес». Тацуя решительно направился туда. Маюми, не заметив в нём никакого колебания, посчитала это странным:

– Эм, Тацуя-кун.

– Что? Мы идём слишком быстро? – Услышав голос Маюми, Тацуя остановился. Масаки и Миюки последовали его примеру.

– Нет, не быстро, но…

До его слов Маюми даже не замечала, что её дыхание сбилось. Она могла понять, почему Тацуя и Масаки дышат нормально, но даже Миюки не показывала ни намёка на усталость. Она ничего не могла сказать, осознав абсурдность своих мыслей, но не показала вида. Маюми была крайне упрямой.

– Тацуя-кун, ты подумал о каком-то конкретном месте? Ты, кажется, уверен в том, куда надо идти.

Лишь когда Маюми указала на это, Тацуя осознал, что ведёт себя странно.

Он хотел развеять её подозрения без продолжения лжи, но и не хотел вовлекать Маюми во всё это. Минору он при первой же встрече сказал, что является потомком Десяти главных кланов, у Масаки не было никаких подозрений, поскольку они редко виделись. Однако Маюми была близким другом. Ему было неловко втягивать её в свои дела. Хотя она не потребовала бы от Тацуи взять ответственность, но в конечном итоге одолжила бы ему свою силу. Тацуя не хотел рушить впечатление того, что это он ей помогает, в этом и была ложь.

Он беспокоился, не зная, что сказать. На секунду он заколебался, но лишь на секунду, поскольку для второй секунды не было времени.

– Онии-сама! – Миюки расширила свою зону подавления магии.

Летевшие на них огненные шары «ониби» исчезли, поглощённые её магией. Это было не физическое пламя, а магия с образом огня. Через зону подавления Миюки они пробиться не могли.

Враг, похоже, тоже это понял, и атаковал ветряными клинками. Однако всё закончилось так же. Будь то ветряной клинок или сжатый воздух, магию приходилось поддерживать под сильным вмешательством.

– Итидзё!

– Я справлюсь!

Тацуя ринулся в ближний бой, тогда как Масаки атаковал издали. Они вдвоём защищали Миюки и Маюми.

Слева и справа из бамбуковых зарослей к Миюки полетели тонкие нити – синие, красные, белые, чёрные и жёлтые. Переплетённые нити пяти цветов.

Тацуя поймал их прежде, чем они долетели до Миюки. От них исходили волны, похожие на Помехи.

«Пользователи эзотерической системы древней магии используют нити?!»

В отличие от Помех, которые рассеивали псионовый шум и задерживали активацию магии в пространстве, этот метод эффективно запечатывал магию противника, вливая шум прямо через нить. Тацуя разложил только шум, но не нить. Её он разорвал руками.

Тацуя был силён физически, но не обладал сверхчеловеческой силой. Крепость нити потребовала бы двух человек, чтобы её разорвать. Поэтому противники замешкались, увидев, как их магию разрушили таким неожиданным способом. Тацуя воспользовался этим, чтобы выяснить, где они прячутся.

Тацуя насторожился. Почувствовал, как враги исчезли. Он предположил, что они возвели барьер для своей защиты. Однако оказалось, что барьер служил для отвлечения прохожих. Впрочем, Тацуе и остальным это тоже было на руку, так как теперь не нужно было волноваться, что их увидят посторонние.

К Масаки и Маюми тоже потянулись нити. Итидзё отбил их порывом ветра. Сам ветер не затронул последовательность задержки активации магии в нити, поскольку это был продукт магии.

Бамбуковый лес яростно зашумел – листья затанцевали на ветру.

Маюми активировала магию. Это была изначальная форма её излюбленной магии «Волшебный стрелок», которая атакует гранулами сухого льда, «сухая буря». Концентрация углекислого газа в воздухе составляла 350-400 частиц на миллион, примерно от трёх до четырёх десятитысячных. Такова норма, которая сохранилась и в современную эру. Тем не менее, даже если такое количество сохраняется до десяти тысяч метров тропосферы, создавать частицы сухого льда возможно лишь в пределах двух метров.

А поскольку компоненты воздуха по атмосфере распределены равномерно, то когда магия меняет их соотношение, Эйдос пытается его восстановить. Если магия в какой-то области собирает весь газ – в данном случае, углекислый – в одну точку, природа попытается это исправить – в область с уменьшенным количеством молекул газа ринется воздух с соседних областей, чтобы возместить их количество. При этом появляется ветер.

И в процессе концентрации углекислого газа производился сухой лёд, ведь молекулы газа прибывали быстрее скорости звука. Это явление было интересно наблюдать на микроскопическом уровне. Тем не менее изменение, вызванное волшебником, не меняло распределение молекул на макроуровне. Техника всего лишь собирала углекислый газ – исходный материал для сухого льда – в небольшой области, а мир сразу же восполнял дефицит молекул и смягчал последствия искажения явления.

Гранулы сухого льда налетели на бамбуковый лес. Всего лишь со скоростью 500-600 километров в час – намного медленнее скорости звука. И они были гораздо легче свинцовых пуль. Однако магия сделала гранулы более твёрдыми – достаточно, чтобы пробить человеческую кожу и плоть.

Шесть человек поспешно выбежали из бамбукового леса. Без серьёзных травм, наверное они защитились магическим щитом. Впрочем, на руках и ногах всё же виднелась кровь.

Тем временем Миюки магией понизила температуру тел волшебников, которых вытащил Тацуя, и ввела их в состояние анабиоза, но не заморозила. В последовательность активации её магии Тацуя хоть и с трудом, но добавил ограничитель, потому что сестра была против убийства людей.

Тацуя сформировал магию разложения на ребре ладони. На этот раз он не взял Silver Horn. Вместо него он носил на запястье специализированный CAD в форме браслета. Он мог добавить несколько целей к антеннам, которые, в свою очередь, улучшали прицеливание на небольших расстояниях. Ввод команд производился через висящий на шее CAD с полным мысленным управлением. Из-за этого пришлось сражаться, не используя для боя руку..

Впрочем, на таком расстоянии Тацуя мог активировать магию разложения даже без CAD или вспомогательного устройства прицеливания. Он срезал бамбук над головой людей, чьи псионы он недавно обнаружил. Хотя от удара не было никакой крови, волшебники машинально закрыли глаза и потому не увидели, кто именно их атаковал. Впрочем, они поняли, что это было предупреждение. А значит, пропал смысл скрываться. Вскоре четыре традиционалиста решили выйти из бамбукового леса. Включая двоих, вытянутых ранее, обнаружились двенадцать противников, тем не менее одного не хватало.

– Итидзё!

– Оставь этих на меня!

Тацуя прекрасно понимал пределы способностей Масаки. Впрочем, он никогда не волновался за Масаки, и сейчас, снова получив подтверждение, что в беспокойстве нет смысла, сосредоточился на четырех противниках перед собой.

Шестеро волшебников перед Масаки двигали пальцами, складывая их в сложные знаки. Он знал, что противник из буддийской секты традиционалистов, поэтому не удивился этим жестам. Позади он почувствовал признаки активации магии – Маюми приготовилась атаковать. Масаки и Маюми обладали выдающейся силой. Старшая дочь семьи Саэгуса из Десяти главных кланов. Соперница из Первой школы, бывший Президент школьного совета, гений точной магической стрельбы на дальнюю дистанцию. Однако у Масаки отсутствовали причины драться с ней. По предыдущей использованной ею технике, «Сухой буре», Масаки понял, что она намеренно не стала использовать всю свою силу. Хотя в результате она не смогла нейтрализовать противников, она сумела выкурить их, но Масаки посчитал, что враги просто идиоты.

«Она не привыкла к полю боя?» – заинтересовался он. Перед ними показались старые волшебники традиционалистов.

Древняя магия была медленнее современной. Это – неопровержимая истина. Традиционалисты из буддийской секты знали об этом. Они разработали технику, которую назвали «итидзисю». С её помощью активация заклинаний ускорялась почти до уровня современной магии, но всё же не быстрее. Современная магия создавалась слиянием экстрасенсорики и магии, она была быстрой.

Так думал Масаки. Однако...

– Вниз!

Он направил вперёд свой любимый CAD в форме пистолета, и традиционалисты одновременно закричали. Как только его магия активировалась, их правые руки загорелись.

– Что?!

– Что, чёрт возьми, это такое?!

Это не было похоже на иллюзию. И это ею не было. Огонь уже охватил одежду мужчин. Их правые руки почернели по локоть, Масаки и Маюми почуяли неприятный запах – вонь сожжённых протеинов.

– Угх!.. – Маюми закрыла рот рукой. Похоже, её затошнило из-за запаха, а не картины перед глазами.

Масаки же, глядя на горевших людей, забыл нажать на спусковой крючок CAD.

Правые руки, продолжая гореть, превращались в огненные мечи. Пламя драконом кружилось вокруг них. Будь здесь Микихико, он бы понял, что это – буддийские мечи мудрости Курикара.

Два человека с мечами понеслись на Масаки. У них четверых не было времени на вопросы. Масаки опустил специализированный CAD, который держал правой рукой, и возвёл барьер общим CAD на левом запястье. Однако враги легко снесли защиту одним ударом. Курикара – это так называемый меч Акалы, созданный для противостояния демонам. Он резал «магию». Можно сказать, он обладал силой рассекать явление, изменённое магией.

– Невозможно!.. – вырвалось у Масаки, когда его барьер разрушился.

Меч несся прямо ему в лицо. Но порыв ветра со стороны сдул двух традиционалистов.

– Итидзё-кун, магию отрезало!

Несмотря на краткость предупреждения, Масаки понял Маюми. Порыв ветра был создан изменением явления. Не самой магией, это был результат предстоящего процесса перезаписи явления. Эффект от огненного меча улетучился.

Правой рукой Масаки снова схватился за красный CAD. Селектор активации магии находился на спусковом крючке.

Правые руки шести традиционалистов истончались, сгорая, они все вместе подняли огненные мечи. Лица исказились от боли. Масаки понимал, что эти волшебники не осознают своих действий.

«Они лишь куклы из плоти».

Марионетки, намерения которых управляются магией, как конечности настоящих кукол – нитями.

Масаки навёл CAD на шесть кукол.

Контролирующая их магия была отрезана?

«Мой "разрыв" не должен приводить к такому паршивому результату».

Масаки нажал на спусковой крючок шесть раз.

Куклы выставили перед собой огненные мечи. Они приняли магическую защитную стойку.

Ни Масаки, ни Маюми не знали, что это даст. В конце концов, это было бессмысленно. Нога традиционалиста, который превратился в куклу из мяса, разорвалась.

Расцвел красный цветок.

Плазма испарялась, и красные кровяные тельца вырывались через кожу.

Масаки установил силу «разрыва» на несмертельный уровень, чтобы лишь нейтрализовать врагов. Разорвалась нога ещё одного традиционалиста. И ещё одного. И ещё, и ещё. Расцвело шесть цветов, которые тут же развеялись по ветру. Шесть волшебников жалко упали на землю. Они испытали настолько сильную боль, что даже огонь угас. У каждого мало что осталось от обугленной правой руки, а одна нога была разорвана; кровеносные сосуды, мышцы, кожа, всё, кроме костей, превратилось в клочья.

От ужасного зрелища Маюми прикрыла рот рукой. Эта молодая леди из Десяти главных кланов оказалась довольно крепкой, поскольку нормальной реакцией была бы рвота. Масаки повернулся к ней, на его лице не было ни колебаний, ни сожалений.

Такое же явление произошло и перед Тацуей. Руки четверых волшебников объял огонь. Но кое-что отличалось – ещё их охватил белый туман. Пламя пыталось сопротивляться холодному воздуху, но тот покрыл всю кожу и потушил огонь. Подавляющая магия поглотила искусственное пламя. Разумеется, это постаралась Миюки. Её магия могла сковать холодом даже разум, так что она без труда могла заморозить последовательность магии.

Тацуя направил руку на ноги врагов. Бёдра сразу четырех противников одновременно взорвались кровью. Они попадали на землю. Сильная боль сотрясла нити управления. Колебания пошли в обратную сторону.

«Там», – Тацуя посмотрел в сторону бамбукового леса.

Колебания нитей были вызваны псионами, а ни одна псионовая волна не могла избежать «глаз» Тацуи. Он вытянул правую руку в сторону кустов, а с пауками, которые посыпались ему на голову, расправился левой. Те исчезли без следа, и в то же время из зарослей послышался крик.

– По-прежнему чувствуется неудобство, – пробормотал Тацуя. Он использовал прототип CAD в форме браслета с полным мысленным управлением, «silver torus» (где torus означало кольцо, а не Taurus), вместо специализированного CAD Silver horn.

– Похоже, потребуется некоторое время, чтобы освоить его полностью. – Однако Миюки высказала противоположную оценку.

Им обоим следовало подумать о чём-то другом, например, о том крике и лежавших перед ними шестерых людях. Однако Тацуя знал, что пользователи ходзюцу не сбегут из-за боли, а Миюки верила, что нет добычи, которая сможет ускользнуть от брата.

Тацуя выволок из леса еще одного пользователя ходзюцу. Довольно старый мужчина, на вид лет шестидесяти. Он заставлял себя держаться в сознании. Старик использовал что-то вроде акупунктуры – воткнул в область талии длинную иглу, которая, похоже, убрала всю боль от раны в бедре. Пользователь ходзюцу сделал лишь это, больше он не сопротивлялся. Похоже, его снова поразила волна боли, как только он попытался использовать магию. Он колебался, не зная, стоит ли молить о пощаде или просто сдаться.

– Тацуя-кун, Итидзё-кун, что будем с ними делать?

Тацуя посмотрел на Масаки. Тот заговорил первым:

– Сначала я допросил бы этого мужчину, но... – Масаки увидел, как старый пользователь ходзюцу с вызывающим видом сел на землю. Среди нападавших лишь этот старик оставался в сознании. – Сомневаюсь, что он так просто ответит нам. А поскольку они побеждены, барьер древней магии наверняка тоже рухнул.

– Сюда... могут зайти люди?

– Да. Думаю, наши действия можно назвать допустимой обороной, но... они сами виноваты, что их правые руки обуглились.

– Тем не менее допрос, проведённый нами, гражданскими, будет считаться незаконным. Нас, может быть, даже арестуют по подозрению в... пытках, несправедливом удерживании, запугивании, насилии.

– Да, и я так считаю.

– Тацуя-кун, а что ты думаешь?

– Вряд ли нас арестуют, но с другими доводами я согласен. Однако передавать их в послушную им полицию не самое лучшее решение, верно?

Маюми, недовольно поморщившись, задумалась, но потом всё же вздохнула и сдалась:

– Давайте свяжемся с полицией.

– Сэмпай, я позвоню, – с этими словами Миюки достала свой информационный терминал.

– Хорошо, Миюки-сан.

Пока она звонила в полицию, Маюми и Масаки смотрели на неё. Они не заметили, что Тацуя глядел на традиционалистов из буддийской секты, которые лежали на земле. И также они не поняли, что его интересовали вовсе не их раны.

◊ ◊ ◊

В конце концов, обследование горы Араси завершилось для группы Тацуи в полиции.

Раны традиционалистов оказались слишком серьезны. Детектив не захотел сотрудничать, даже услышав фамилии Саэгуса и Итидзё. Более того, он, похоже, с неприязнью относился к Десяти главным кланам и нарочно искал их ошибки.

Детективы, отвечающие за магические преступления, были в основном волшебниками, но не все они использовали современную магию. В восточной области, где её влияние было велико, силы полиции тоже состояли в основном из её пользователей. Однако в местах вроде Киото, где было много волшебников древней магии, их было много и в полиции, иногда даже больше, чем офицеров, использующих современную магию.

Задававший им вопросы детектив был волшебником древней магии из системы инь-ян, и хотя он не имел отношения к буддийской секте, его сильная неприязнь к Десяти главным кланам, без сомнений, повлияла на расследование. Он продолжал настаивать, что они перешли границы дозволенной обороны; этот процесс сильно выматывал умственно. Однако Маюми и Масаки, похоже, с этим справились и не допустили превращения ситуации в катастрофу.

Тацуя занимался исключительно тем, что не давал Миюки выместить гнев на детективе, который сомневался в них и даже сказал, что они превысили допустимую оборону.

Когда их наконец отпустили из полицейского участка, напряжение Тацуи спало, и они вернулись в гостиницу. Фудзибаяси ждала в номере. Масаки поехал на мотоцикле на станцию, чтобы вернуться в город Каназава. Он сел на междугородний поезд, который мог перевозить мотоциклы. Маюми возвратилась в свой заранее забронированный номер.

– Тацуя-кун, Миюки-сан, выглядите уставшими, – эти слова стали первым, что сказала Фудзибаяси после краткого приветствия.

– Нас задержала полиция.

– Полиция? Что вы сделали?

– Поговорим об этом позже. Как там Минору? – спросил Тацуя, садясь перед Фудзибаяси. Миюки села возле брата.

Минору спал. Судя по его лицу, его состояние, похоже, пришло в норму.

– Он заснул, после того как лекарство подействовало. Совсем недавно он очень мучился, – ответила Фудзибаяси, помрачнев. По её лицу было ясно, что речь шла не о небольшом ухудшении здоровья. – Эм, Тацуя-кун. Могу я попросить об одолжении?..

– Каком? – ответил вопросом на вопрос Тацуя.

Фудзибаяси чуть отвела взгляд, не решаясь продолжить. После того как секундная стрелка часов совершила один оборот, она сказала:

– О теле Минору-куна.

Тацуя молча слушал.

– Этот ребёнок прошёл все медицинские проверки, и они показали, что он совершенно здоров. Аномалий нет ни в нервной, ни в иммунной системе. Тогда почему же он так восприимчив к болезням? Даже доктора не могут ответить...

– Младший лейтенант, вы ведь знаете, что у меня нет никаких медицинских знаний.

– Будь это моей целью, я пошла бы к Яманаки-сэнсэю.

– Разумеется. Тогда что вам нужно?

– Я... нет, не только я, все исследователи из семьи Фудзибаяси считают, что у слабого здоровья Минору может быть одна причина. Подозреваю, дело в псионовом теле.

Псионовое тело – одно из названий Эйдоса, где записана физическая информация, своего рода сущность, похожая на настоящее тело. В теории его следовало называть эфирным телом, однако исследования до сих пор продолжались.

Псионовое тело связано с настоящим. Человек тренировался управлять движениями тела с помощью нервных импульсов вне зависимости от псионов. Кроме того, управляя информацией частей, которые связаны с внутренними органами, возможно вылечить внутренние травмы или даже усилить себя.

Для такого как Тацуя волшебника мысль о том, что проблема в псионовом теле, которое регулирует настоящее тело, была просто невозможной.

– Что вы хотите, чтобы я сделал?

Псионовое тело могло влиять на организм. Эта идея пользовалась популярностью в магическом сообществе. На самом деле многие учёные занимались этим вопросом. Исследователи семьи Фудзибаяси, вероятно, входили в их число. Тацуя никогда не думал, что его попросят изучить эту проблему.

– Я хочу, чтобы ты посмотрел на псионовое тело Минору своим Элементальным взглядом.

На Тацую нахлынуло неожиданное чувство. И не только на него, но и на Миюки, молча сидевшую рядом с ним.

– Насколько я знаю, Тацуя-кун, ты можешь анализировать псионовое информационное тело. Однако сделаешь ли ты это, зависит от тебя. Я не прошу тебя вылечить Минору-куна. Я просто хочу знать, что стало причиной его состояния.

Всё верно. Для неё вполне естественно так думать, она ведь знала о силе Тацуи. Тем не менее...

– Лейтенант Фудзибаяси. Вы в полной мере понимаете, что значит «показать» мне эту информацию?

Глаза Тацуи читали информацию о том, из чего вы созданы. Из какого материала, как пришли на свет. Фундаментальные причины, которые могли привести к такому состоянию. Его «глаза» могли прочесть структурную информацию и проанализировать причины и следствия. Целью его «глаз» был «корень» человека по имени Кудо Минору.

– Пожалуйста. Я возьму на себя всю ответственность.

– Хорошо, я понял.

Не каждый мог взять на себя такую ответственность. Тацуя знал это. Он кивнул.

Фудзибаяси тоже должна была это понимать. Она пообещала взять на себя непосильную ответственность. Тацуя не понимал, почему она зашла так далеко. Впрочем, если речь идет только о том, чтобы посмотреть на текущее состояние Минору, для Тацуи не будет ничего плохого. Он беспокоил Фудзибаяси по многим делам, так что решил выполнить её просьбу.

Он направил свой «взгляд» на спящего Минору. Поскольку тот спал из-за лекарства, то не смог бы сопротивляться «взгляду». Как Тацуя и думал, доступ к псионовому телу Минору открылся легко.

– Онии-сама, – не прошло и секунды, как голос Миюки вернул его в реальность. Тацуя был покрыт потом.

– Я в порядке, не волнуйся.

Когда он сказал это, на лице сестры расцвела улыбка. Миюки сразу же вздохнула с облегчением и быстро прошла в ванную комнату. Она вернулась с влажным полотенцем в руке.

– Я сам.

– Нет, Онии-сама. Позволь мне.

Больше не противясь, Тацуя позволил Миюки вытереть пот с его лица.

– Тацуя-кун... как оно? – спросила Фудзибаяси после того, как Миюки закончила.

В то мгновение Тацуя понял, что семья Фудзибаяси, нет, Кудо, сделала громадный шаг, чтобы создать это. Он смог увидеть корень Минору и узнать секрет его рождения. Тем не менее он ответил лишь на тот вопрос, который ему задали:

– Я тоже думаю, что Минору здоров, а его слабость вызвана обилием магической силы. Его организм не в состоянии выдержать сильное псионовое давление, которое идёт изнутри.

– Другими словами, его магия просто слишком сильна, и это влияет на организм?

– Псионовое тело – это сосуд псионов в человеческом организме. Давление псионов похоже на давление газа, где количество псионов и способность их использования определены заранее. В случае Минору его псионы двигаются слишком неистово даже для волшебника. – Из-за давления псионов... повреждается псионовое тело?

– Хотя это немного трудно представить, псионовое тело состоит из тонких труб с бесчисленными ответвлениями и поворотами по форме человеческого тела. У него давление внутри этих труб слишком большое и разрывает некоторые их части, что, в свою очередь, вызывает обратную реакцию, из-за которой повреждается организм.

Фудзибаяси почти закричала. Однако Тацуя продолжил объяснять:

– Я не знаю, к счастью ли это, трубы его псионового тела рвутся из-за псионового давления, но его псионы очень активны и быстро восстанавливают разрывы. Повреждение и восстановление псионового тела происходит за короткий цикл. Полагаю, именно в этом главная причина слабого здоровья Минору.

– И трубы не остаются разрушенными, да?..

– Думаю, он имеет больше силы для восстановления, нежели обычные волшебники.

На лице Фудзибаяси виднелось ясное облегчение. Однако её красоту вскоре омрачила печаль:

– Но что нам делать?

– Самый лучший способ – это ограничить активность псионов, но это также означает поставить крест на его карьере волшебника. Его семья не захочет уменьшения магических способностей. Так что единственный выход – это усилить псионовое тело.

– Как?

– Если бы я знал.

Фудзибаяси скрыла выражение лица за поклоном. Наверное, она не хотела показывать свой внутренний конфликт. Если думать о Минору, то ограничить его магическую силу было очевидным решением. Однако магия – это его точка опоры, быть хорошим волшебником – это часть его. Тацуя не думал, что Минору был бы счастлив получить здоровое тело ценой своей магии. Однако видеть, что он четверть жизни проводит на больничной койке, для его семьи было, возможно, тяжелее, нежели для него.

– Спасибо... Этого должно хватить. Позже я попытаюсь проконсультироваться с экспертами, – Фудзибаяси поклонилась.

Примерно через полчаса Минору проснулся. К этому времени Фудзибаяси уже взяла под контроль свои эмоции. Ей пришлось постараться, чтобы скрыть от Минору своё расстроенное лицо.

– Минору-кун, как ты себя чувствуешь?

– Простите, что доставил неудобства, – Минору низко поклонился. Нет, собрался это сделать.

Тацуя удержал и выпрямил Минору, чтобы посмотреть ему в глаза.

– Нет необходимости опускать голову. Даже если ты не пренебрегаешь своим здоровьем, у тебя слабое тело, так ведь? Это не твоя вина. Ты не должен брать на себя ответственность и кланяться из-за того, над чем у тебя нет власти. – Тацуя говорил громко. Но голос был, скорее, успокаивающим, чем утешительным, и с легким упрёком. Он отругал Минору за то, что тот чувствовал слишком много вины, а затем ободрил его.

– Извини, нет, спасибо, – Минору согласился с Тацуей. Тот ничего не сказал в ответ.

– Тогда, Тацуя-кун, – заговорила Фудзибаяси, – раз ты упомянул о истории с полицией, может быть, расскажешь нам об этом?

Затем вдруг послышалось:

– Вот и мы, Тацуя-кун, Миюки. Э? Лейтенант Фудзибаяси-сан?

– Лейтенант Фудзибаяси? Ах, Тацуя пришёл сюда первым.

– Мы вернулись, Тацуя... Давно не виделись, лейтенант Фудзибаяси.

Вернулась группа Микихико, которая ходила к месту проведения Конкурса диссертаций. И они единодушно удивились появлению Фудзибаяси.

– Сегодня я здесь не по службе. Зовите меня просто Фудзибаяси, – она «по-взрослому» улыбнулась, глядя на их удивлённые лица. Эрика была того же пола, а Лео это вообще не волновало. Единственный, кто остался, отреагировал как нормальный юноша. Похоже, повезло, что рядом не оказалось Мизуки.

Эрика села по другую сторону футона, на котором лежал Минору. По сравнению с элегантно сидевшей Миюки Эрика, которая села на колени в позу сэйдза, смотрелась прямо и аккуратно, они отличались, но выглядели похоже.

– Минору-кун, как поживаешь?

– С-сейчас я в норме. Извините, что заставил волноваться.

Эрика, конечно же, была красавицей, однако лицо Минору объективно выглядело лучше. Тем не менее любой заволновался бы от такой дружелюбной улыбки, милее, чем у большинства его сверстников. Кроме того, ему не хватало опыта в близком общении с девушками.

– Понятно. – Видно, Эрика тоже это заметила, она не стала шутить из-за реакции Минору.

Тацуя пошёл в центр комнаты. Миюки последовала за братом. Фудзибаяси подошла к Минору, Минами же к Миюки. Эрика села перед Тацуей, а Лео и Микихико возле неё. Таким образом, получился круг.

– Давайте обменяемся сегодняшними результатами.

– Я начну первым, – предложил Микихико. – Впрочем, тут почти нечего говорить. Мы не нашли никаких мест, которые можно считать подходящим укрытием. Шикигами тоже никак не отреагировали. Кроме того, со вчерашнего дня там много полицейских патрулей. Так что, даже если есть угроза от иностранных шпионов, сомневаюсь, что это вырастет во что-то серьёзное, как в прошлом году.

– Спасибо за усилия. Таким образом, безопасность Конкурса диссертаций гарантирована.

– Усилия? Ну, можно и так сказать.

Лицо Микихико не дрогнуло, но Эрика, как и всегда, подколола Лео: «это твоя роль», – тот в ответ заявил: «что ты сказала!», – никто не обращал на них внимания.

– Другими словами, нам удалось найти всех иностранных шпионов, которые нацелились на Конкурс диссертаций, поскольку больше никого не появилось.

– Вчерашний захват и так хорошее достижение. Полиция, похоже, нашла их укрытие, так что можно оставить всё на них. Расследование ведь и так часть работы полиции.

– Онии-сама, не стоит говорить очевидные вещи.

Не обращая внимания на Миюки, Тацуя продолжил:

– На нас напали у подножья горы Огуро.

– У подножья горы Огуро? В парке Камэяма района Арасияма?

Тацуя кивнул в ответ Минору, затем продолжил объяснять:

– Нападавших было тринадцать. Двенадцать из буддийской секты и один сосланный пользователь ходзюцу, который командовал ими. Все сейчас под стражей в полиции.

– Чего и следовало ожидать, там ведь были Тацуя-кун, Миюки и наследник семьи Итидзё. Нападавшие не выиграли бы, даже если бы их было в десять раз больше.

– Было не так уж и легко, – Тацуя криво улыбнулся и вдруг вспомнил предыдущий разговор. – Микихико, нападавшие использовали обоюдоострый меч, который обволакивала то ли змея, то ли дракон. Ты знаешь, что это за магия?

Хотя он задал вопрос внезапно, Микихико среагировал немедленно, но ответил лишь секунд через десять:

– Должно быть, это курикара-кэн.

– Меч с духом Акалы?

– Да, эта техника заимствует силу у меча Акалы. Это символ могущества, способность уничтожать «магию». Когда меч сталкивается с современной магией, то активирует Эйдос и превращается в своего рода контрмагию, которая разрушает перезаписанную последовательность магии.

– Хм... волшебники древней магии довольно могущественны, раз владеют такой техникой.

Микихико нахмурился из-за внезапного ответа Эрики. Он подумал, что она смотрит на древнюю магию свысока. Однако Эрика была достаточно чувствительна, чтобы осознать грубость сказанного; даже если она хотела перефразировать слова, было уже слишком поздно.

– Я впечатлён, что у них были волшебники, способные управлять такой высокоуровневой магией. Курикара-кэн очень сложно поддерживать, поскольку сам волшебник отключается, чтобы выдержать магию.

– Что произойдёт, если заставить других её использовать?

– Можно сказать, это невозможно. Источник активации магии – руки волшебника, к заклинанию курикара-кэн не могут прикоснуться другие. Клинок автоматически деактивирует любую магию, которая входит в контакт с пламенем, поэтому необходимо держать его так, чтобы между руками и ним был небольшой зазор. Никакой волшебник не сможет это сделать... Хотя если заставить других использовать это, тогда совсем другое дело.

– Что тогда случится с человеком?

– Его руки сгорят.

Эрика удивленно ахнула, Миюки тревожно нахмурилась.

– Хотя пламя курикары-кэн создано с помощью магии, оно настоящее. Разве не вполне естественно, что руки сгорят? Ходили даже слухи, что этот меч намеренно передавали врагу, чтобы тот сжёг себе руки, используя его. Можно сказать, что это меч не мудрости, а дьявола.