Текст книги "Стерва"
Автор книги: Трейси Митчелл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)
Они уехали в Нью-Гемпшир. А Лайза еще до отъезда мужа заручилась согласием Десмонда оплатить обучение Тревиса в престижной школе, а ей самой выдавать месячное содержание. Она рассчитывала снова найти богатого мужа. Но ей это не удалось.
4
Джери и Тревис сидели в кафе и делали вид, что едят, ковыряя в своих тарелках. Он не хотел встречаться с ней и, когда она позвонила, готов был бросить трубку, но потом передумал. У нее был странный голос… или ему так показалось.
Джери была сегодня очень красивой… не такой размалеванной, как обычно, нежной в этом желтом открытом платье с ниспадающими золотисто-каштановыми прядями волос и с необычным для нее робким и словно бы виноватым выражением лица.
– Тревис, мы здорово влипли.
– Мы?! – Он взорвался. – Это ты влипла, дорогуша. Какого черта ты устроила это представление… ну погоди, ты у меня еще получишь…
– Тревис, я не могу жить без тебя… – Она зарыдала.
– Ты просто дрянь… продолжаешь спектакль… Ты что же думаешь, я куплюсь на это?
– Тревис, пожалуйста… Ты для меня…
– Замолчи…
– Выслушай, что я скажу. Я никогда ни на что не претендовала, просто любила тебя, но потом… так разозлилась… это было ужасно… Я возненавидела вас обоих.
– Это точно. Но ты еще ответишь. Я всем расскажу…
– Зачем… Зачем тебе это нужно?
– Ага… Испугалась!
– Ну что ты… Говори всем. Я сама расскажу… Хочешь? Тогда ты поверишь, что я люблю тебя?
Она встала, ее глаза блестели. Никогда еще Джери не выглядела такой решительной. Он невольно залюбовался ею.
– Ты хочешь, чтобы я это сделала?
Тут он испугался не на шутку. Одно дело – переспать со шлюхой, другое – с лучшей подругой невесты, фактически с членом ее семьи, живущей в одном доме с ними. Такое ему с рук не сойдет. Алекс Китон просто разделается с ним, он не сможет переступить порога ни одного приличного дома, здесь его никуда не возьмут на работу, он станет парией. Джери тоже… хотя ей, видно, на все наплевать. Нет, он должен остановить эту сумасшедшую.
– Джери, подожди… Давай поговорим спокойно. Не надо так волноваться.
Она послушно села.
– Я люблю тебя, Тревис… Я так тебя люблю.
– Я знаю. – Его голос дрожал от страха. – Я тоже тебя люблю, малышка. Я без ума от тебя… ты же знаешь.
Она улыбнулась одними глазами. Он ничего не заметил. Ей удалось провести этого олуха. Тревис пошел у нее на поводу. Она всегда знала, что он трус. Джери видела, что всякие мысли о мести у него из головы как ветром сдуло.
– Я не знаю, что ты хочешь сказать… Мне казалось, я для тебя ничего не значу, – прошептала она, опуская глаза.
– Ну что ты, малышка… Ты просто чудо.
– Но ты бы никогда не женился на мне…
– Ты же знаешь, я на мели. Джери, чего ты от меня хочешь? Мы оба бедны и должны о себе позаботиться.
– Но ведь так будет не всегда, – задумчиво проговорила она.
– Ты о чем? У тебя объявился богатый дядюшка?
– Очень богатый. – Она усмехнулась.
– Джери… ты что… ты серьезно?
– Подумай об этом.
От изумления у Тревиса глаза на лоб полезли.
– Мой дядюшка Алекс души во мне не чает.
– Джери, у него есть дочь. Тебе там ничего не светит.
– У него есть дочь. Неуравновешенная, на грани психического расстройства. Бедняжку бросил жених. Она так страдает. Готова руки на себя наложить. Понимаешь, о чем я?
– Джери, что ты задумала?
– Неужели ты еще не понял, любимый?
Руки его затряслись. Но мысль лихорадочно заработала.
* * *
Элис и Дженнифер гуляли в саду. Джен надивиться не могла, как изменилась ее подруга. Она не засыпала Джен вопросами о Тревисе, казалось, вообще не хотела о нем говорить. Старалась вести себя как ни в чем не бывало, хотя выглядела бледнее, чем обычно. Джен так боялась, это поступок Тревиса навсегда уничтожит душевный покой ее подруги, но Элис ее удивила. Так же, как и Бренда, Джен была поражена. Элис выросла за эти сутки. От впечатлительной и наивной девочки осталась одна хрупкая оболочка. Даже выражение лица стало другим. Казалось, будто в тело Элис вселился другой человек. Это было так странно и необъяснимо, что Джен терялась в догадках. Эта новая Элис ставила ее в тупик.
– Какая поразительная история… Значит, вас поженили по ошибке?
– Только никому ни слова. Мы с Роном пока не собираемся об этом говорить. Я доверяю только тебе.
– Понимаю… А Джери?
– Джери? – задумчиво протянула Элис. – Нет, пока не стоит…
Она и сама не знала, что заставило ее так поступить. Какой-то инстинкт удержал от того, чтобы столь же безоговорочно довериться другой своей лучшей подруге.
Рональд и Лайза сидели в гостиной. Лайза пила бренди и, всхлипывая, в десятый раз пересказывала Рону эту историю.
– Это так ужасно… Бедный Тревис… Я уверена, он ни в чем не виноват…
– А как же кассета? Или на ней кто-то другой?
– Рональд Питерсон, ты подозреваешь родного брата?!
– Мама, я просто пытаюсь во всем разобраться. Ты хочешь, чтобы я помог Тревису? Тогда расскажи мне правду.
– Ты же знаешь своего брата… – вздохнула Лайза. – Он легкомысленный… И какая-то девица… из тех, с кем он раньше встречался… он даже не знает, кто именно, он был пьян… Она его напоила и…
– Но перед тем, как напиться, он ее видел?
– Он ничего не помнит. Она ему что-то подсыпала. И потом… на ней был этот парик…
– Он ее не узнал?
– Он говорит, что нет. Теперь ты понимаешь, что все это было подстроено?
Рональд задумчиво покачал головой.
– Конечно, мы с Тревисом давно не виделись, но мне трудно во все это поверить. По слухам, он далеко не ангел.
– Ты слушаешь глупые сплетни?! – взвизгнула Лайза.
– Я просто хочу разобраться.
– Ты никогда его не любил…
– Мама…
– Я знаю, в чем дело. Ты и твой отец просто завидуете нам. Завидуете, что мы преуспели. Твой брат нашел богатую невесту, фортуна улыбнулась мне, после того как я рассталась с этим неудачником, твоим отцом…
– Не трогай отца! – вырвалось у Рональда. Он встал, дрожа от ярости, готовый высказать этой женщине все, что о ней думает. Но заметил багровый румянец на ее щеках, дрожащие руки, судорожно сжимающие бокал бренди, и сердце у него сжалось. Ему стало жаль эту женщину, которая никогда не была для него настоящей матерью, но другой у него нет. Она, в сущности, не злая, только очень амбициозная и глупая. Как отец мог на ней жениться? Этот вопрос он задавал себе всю жизнь и не находил ответа. Никакие обстоятельства не принуждали его отца связать свою жизнь с Лайзой, он сделал это по собственной воле. Она же вышла за него из-за денег, которых он лишился, когда им с Тревисом было по десять лет. И она тут же бросила своего мужа. Тогда она еще была достаточно молодой и привлекательной. А сейчас… Ему действительно жаль ее: жизнь не удалась, здоровье подорвано, и что ждет ее впереди?
Рональд подошел к ней и обнял.
– Мама, пожалуйста, успокойся. Я постараюсь тебе помочь.
Он знал своего брата. В детстве люди еще не умеют так притворяться, но Тревис всегда был врунишкой, да к тому же еще и трусом. Он вечно старался подставить брата или кого-то другого, лишь бы избежать наказания. С тех пор, как им исполнилось по двенадцать, Рональд и Тревис виделись редко, два-три раза в год. А в последнее время и вовсе не встречались, общаясь только по телефону. Конечно, люди меняются, но Рону трудно было поверить, что такая девушка, как Элис, могла полюбить его брата. Когда ему описали невесту Тревиса, Рон представил себе взбалмошную богачку, купившуюся на фальшивые ухаживания.
Но Элис так невинна… так чиста… Теперь он понимал, что обмануть такую доверчивую девушку совсем нетрудно. У него еще оставалась надежда, что они любят друг друга, но, послушав Лайзу, он понял, что Элис была лишь золотой рыбкой для его жадной мамаши и бессовестного брата. Он еще ни в чем не был уверен до конца, но твердо решил защитить Элис от этих акул, польстившихся на ее состояние.
«Ей следовало родиться бедной, – с горечью подумал он, – тогда не пришлось бы все это пережить».
В эту минуту в комнату вошел Тревис. Он был явно не в своей тарелке.
– Рон, старина! – Он подошел к брату и похлопал его по плечу.
– Привет, Тревис. Мама мне все рассказала.
– Да забудь ты эту историю. Все уже в прошлом, – отмахнулся тот.
Лайза и Рональда переглянулись.
– Что с тобой, сынок? – спросила Лайза.
Но Тревис лишь сжал губы и отвернулся.
Элис сидела в комнате отца, ждала, когда тот проснется, и размышляла. Вспоминала свою жизнь – картины проносились в памяти одна за другой. Вот она с Джери и Джен играет в саду, а мать Джери приносит им фрукты и сладости. Вот она в школе – одинокая, застенчивая, – рядом с ней Джери, такая яркая, эффектная, бойкая… Вот первые свидания с Тревисом Питерсоном, его красивые речи, заставившие поверить в себя, в то, что ее можно полюбить. Все эти годы она ему доверяла. И сейчас задавалась вопросом: неужели она была так слепа? Значит, не зря девчонки шушукались за ее спиной, что Тревис подцепил мешок с деньгами? И Джен… прямо она не говорила, но Элис знала, что Тревис никогда не нравился Дженнифер. А ведь именно Джен она доверяла всецело. Но в этом случае осталась непоколебимой. Не слушала отца, не слушала Бренду… Впрочем, отец был бы против любого выбора Элис, потому что привык все решать за нее. Но Бренда… она ведь плохого не посоветует.
Только Джери никогда не осуждала Тревиса. Наоборот… снова и снова повторяла, как ей, Элис, с ним повезло.
При мысли о Джери ей в который уже раз стало не по себе. Она не могла объяснить эту перемену в отношении Джери, лучшей подруги… почти сестры. Но, вернувшись домой, Элис старалась ее избегать.
Непрошеное воспоминание вдруг всплыло в памяти. Она и Джери в саду, совсем маленькие. Она отвернулась на секунду, и Джери схватила ее любимую куклу и отломала ей голову. Она сделала это с такой яростью, что Элис зарыдала, не понимая дикого порыва своей подружки и выражения ее лица – злобного и торжествующего. Прибежала Бренда, спросила, что случилось. Элис беспомощно на нее смотрела, продолжая плакать, а лицо Джери изменилось, будто по мановению волшебной палочки. Она мгновенно превратилась в ангелочка. «Мамочка, я случайно сломала куклу Элис. Ты простишь меня, мамочка?» Элис была настолько поражена, что смотрела на нее во все глаза и от потрясения даже плакать перестала.
Потом все забылось… как-то растаяло в памяти. Но еще долгое время она видела кошмарные сны по ночам, и каждый раз они были связаны с Джери. Элис никому не рассказывала об этой маленькой тайне своего детства. Почему же сейчас воспоминание шевельнулось где-то в глубине ее памяти?
Она вспомнила слова преподавателя психологии: «Мы знаем больше, чем думаем. Больше, чем нам кажется. Просто часть правды живет в нашем сознании, а другая в подсознании. В нужные моменты подсознание дает нам сигнал, к нему лучше прислушаться».
Но какое это имеет отношение к Джери?
Элис замерла на месте, пораженная внезапной мыслью, осветившей ее мозг.
«Надо прокрутить эту кассету еще раз».
Алекс Китон шевельнулся во сне. В окно его спальни подул свежий ветерок. В саду послышались голоса.
Элис тихо выскользнула из комнаты.
* * *
Дженнифер и ее мать разговаривали по телефону.
– Дорогая, ну почему ты не дашь ему еще один шанс?
– Мама, мы уже говорили об этом.
– Ты не права. Ты же любишь его.
– Любила.
– А сейчас – нет?
– Нет, – уверенно солгала она. – Дин Стэнтон больше ничего для меня не значит.
– Джен!
– Это правда, мама. Человек, который так поступил со мной, ничего другого и не заслуживает.
– Дин – хороший парень. Я уверена, что у него были причины.
– Он мне о них не сказал. Не счел нужным. Просто исчез на два года, и все.
– Ты имеешь полное право сердиться. Но… может, все-таки поговоришь с ним?
– И не подумаю.
– Дженнифер, до чего ты упряма!
– Какая есть. И… мама, хватит об этом.
– Как скажешь. И все-таки… до чего обидно. Вы такая хорошая пара.
– Мама, еще одно слово об этом типе, и я вешаю трубку.
– Ну почему ты отказываешься от счастья?
– Счастье и Дин Стэнтон? Это несовместимые понятия, мама.
Дженнифер еще долго сидела задумавшись, когда в дверь позвонили. Она нехотя пошла открывать.
В глазок она увидела огромный букет цветов. Он заслонял человека, видны были только руки, но эти руки Джен знала очень хорошо.
– Дин, я тебе не открою.
– Тогда я не уйду. Так и буду стоять здесь всю ночь.
Джен впустила его. Такого великолепного букета она не получала еще ни разу.
– Тебе не стоило…
– Джен, пожалуйста, выслушай меня.
На ее глазах заблестели непрошеные слезы. Она взяла букет и прижала его к груди. Дин молча смотрел на нее, не зная, с чего начать. Слишком долго он не был с ней откровенен.
Элис сидела в комнате, из которой выбежала в свадебном платье два дня назад, и с замиранием сердца ждала, когда на экране появится изображение.
Вот, началось… Тревис и эта девица.
Никаких сомнений, действительно Тревис.
Да, он. Это точно. Сейчас она хорошо его разглядела.
Девушку не узнать. Но есть в ней что-то неуловимо знакомое.
Какая фигура… И эти три родинки на левой груди…
Боже мой!
Элис нажала на «стоп». И в этот момент в комнату вошла Джери.
– Что смотришь? – спросила она фальшиво беззаботным тоном. И Элис мгновенно почувствовала эту фальшь.
Джери наклонилась, в вырезе платья на ее груди Элис увидела те самые родинки.
«Не может быть!»
Но внутренний голос шепнул ей в это мгновение: «Может. Ты видишь именно то, что должна».
Элис вздрогнула, но каким-то чудом сумела овладеть собой.
– Джери, – обратилась она к вероломной подруге как ни в чем не бывало, – я тут ищу кое-что. Ты мне не поможешь?
Джери кивнула. И Элис с удовлетворением отметила, что «подруга» ничего не заметила.
«Оказывается, я могу быть неплохой актрисой, – отметила она мысленно. И сама себе удивилась. – Я не знала ее, не знала Тревиса… и, оказывается, не знала себя».
И боль в который уже раз со времени возвращения домой уступила место изумлению – откуда в ней эта сила и выдержка? Откуда? Элис почувствовала какую-то пока еще робкую гордость за себя, за свою способность выстоять вопреки обстоятельствам. Что-то у нее внутри распрямилось. И стало легче дышать.
Но так больно… так больно… что кажется, эта боль никогда не пройдет. Что же ей теперь делать со всем этим? Что? Элис не знала. Джери смотрела на ее, не понимая, что значит это странное молчание, и не подозревая о его причине.
Элис очнулась от своей задумчивости и внимательно взглянула Джери прямо в глаза.
– Я ищу один старый журнал, – сказала она, – вряд ли ты знаешь, где он. Я лучше спрошу у Бренды.
Джери вдруг стало не по себе.
«Уж не тронулась ли она умом? – подумала Джери. – Если так, все становится проще. Я получу ее денежки, чего бы мне это ни стоило».
Дженнифер сидела в кресле, не в силах вымолвить ни слова. История, которую рассказал Дин, ее потрясла.
– Значит, ты думал, что умираешь?
– Теперь ты понимаешь, каково мне было все это время? Дженни, у меня такое чувство, будто я заново родился. Оказывается, просто перепутали анализы.
– Боже!
– Я два года прожил, думая, что смертельно болен. Я хотел, чтобы ты забыла меня, перестала обо мне думать.
– Дин… – Она зарыдала. – Прости меня, Дин…
– Ты же не знала. Ты ни в чем не виновата, любимая…
– Повтори еще раз… – попросила она сквозь слезы.
– Что повторить?
– Это слово…
– Любимая? Я люблю тебя, Дженни… Когда я узнал правду, кинулся к тебе, просто ошалел от счастья… Теперь ты меня понимаешь?
Но Джен уже не слушала его. Она подошла к нему и прижала к себе, покрывая его лицо поцелуями.
– Джен… скажи мне хоть слово… – пробормотал он счастливым, срывающимся от волнения голосом.
– Замолчи… ни слова больше, Дин Стэнтон.
Она притронулась к его лицу, впилась в губы счастливым долгим поцелуем, и скоро они забыли обо всем на свете.
5
Агги, хорошенькая белокурая девушка, секретарша Алекса Китона, сидела в его кабинете, демонстрируя свои длинные загорелые ноги. Но сегодня он не реагировал на ее прелести. Агнес была любовницей Алекса последние несколько месяцев, он тщательно скрывал эту связь от Бренды, а сейчас тем более не хотел, чтобы кто-то узнал о его романе. Ему нравились молоденькие девочки, но без Бренды он не мог жить. И сейчас именно она была ему необходима.
– Агги, давай ограничимся работой, хорошо?
– Ну, пупсик… – захныкала девушка.
– Радость моя, мне было очень хорошо с тобой, но я же тебе в отцы гожусь.
– Ты просто боишься, что эта твоя… экономка узнает.
– Да, я не хочу, чтобы Бренда знала, а ты, пожалуйста, говори о ней с уважением. Она для меня много значит.
– Ты сам ее ни во что не ставишь. Если женщину уважают, ей делают предложение.
«А ведь она права, – подумал Алекс. – Мне давно надо было это сделать, но теперь, боюсь, слишком поздно».
– Это из-за проблем с дочерью? – услышал он капризный голосок Агги.
– Да, из-за Элис, – честно ответил Алекс. – Бренда мне так помогла. Когда такое случается, начинаешь ценить людей. Да и Джери оказалась преданной, доброй девочкой.
– Джери?! – ухмыльнулась секретарша, – извини, дорогой, твоя Бренда, и правда, хорошая женщина, но насчет Джери…
– Нет-нет-нет, я был несправедлив к ней. Она настоящий друг, сама преданность, так внимательна…
– Алекс! – Агги встала, подошла к нему и обняла за плечи. – Я, конечно, для тебя просто игрушка, но ты мне дорог. И потому позволь высказать свое мнение. Остерегайся Джери Макдауэлл. Пожалуйста, будь осторожен.
– Извини, но я что-то…
– Просто запомни мои слова. – И Агги вышла из комнаты, покачивая роскошными бедрами.
Алекс сидел, задумчиво глядя ей вслед.
Дженнифер и Дин лежали в постели, счастливо улыбаясь. Они снова были вместе, и ничто теперь не стояло между ними. Джен вспоминала слова Дина, которые он сказал ей ночью: «Я никому тебя не отдам. Что бы ни случилось, я никогда не покину тебя. Иначе не стоит жить».
Джен повторяла их снова и снова, чувствуя себя по-настоящему счастливой. Два года Дин прожил как в аду из-за врачебной ошибки, считая, что приговорен к смерти. А на самом деле он был совершенно здоров. И уехал, оставив ее, попрощавшись так резко и сухо, чтобы она его возненавидела. Дин считал, что не имеет права обрекать ее на жизнь с умирающим. И поэтому выдумал предлог, чтобы уехать так внезапно, порвав со своей прежней жизнью.
Джен была потрясена всем этим. Она и не подозревала, что он так страдал, ее сердце сжималось от боли за него, но и от радости тоже… Ведь теперь она может загладить перед ним свою вину. Она была так несправедлива к нему, а он только хотел защитить ее, уберечь от страданий.
– Я написал тебе десятки писем, сотни… Знаешь, сколько их накопилось? Я все сжег.
– Значит, я так их и не прочту?
– Тебе незачем читать. Ты все можешь увидеть в моих глазах. Ты же видишь…
– Я вижу, любимый. Тебе было плохо без меня?
– Это не то слово. Я все равно что умер.
– Не говори так! – Она сжала его руку. – Даже в шутку не говори.
– Я так давно мечтал выговориться… Джен, родная, ты для меня единственная в мире, я тебя очень люблю…
– А я мечтала услышать эти слова.
Они обнялись и заплакали. Джен было горько от того, сколько времени они потеряли, а Дин глубоко сожалел, что тогда не решился довериться ей.
И все же это был самый счастливый день в их жизни. Они знали, что никогда его не забудут. Джен прижимала к себе любимого, гладила его волосы и мечтала только об одном – продлить этот миг до бесконечности. Этот сказочный день. Она была так счастлива, что впервые в жизни пожелала, чтобы завтра подольше не наступало. Пусть будет только сегодня. Только сейчас.
Джери была напряжена, как кошка, выслеживающая мышь. Теперь слишком многое поставлено на карту. Все зависит от того, сможет ли она убедить Алекса, что его дочь не в себе. Он – хитрая лиса. Да и мать видит ее насквозь. Обмануть этих двоих очень трудно. С Тревисом у нее никогда не было подобных проблем – тот плясал под ее дудку. Он слишком глуп для прохвоста, но ей это даже удобно. И потом – она все равно его любит…
Как странно – месть переплелась с любовью… Но это правда. Ей все в нем дорого – и его руки, и губы… и даже злобные выходки. Тревис не семи пядей во лбу, но ее это даже трогает. Может быть, природный запас нежности просто ищет выхода наружу – и находит. Вот так. Вперемешку со злостью и болью. Она его любит.
Но Тревис не должен об этом знать.
Пусть он думает, что она – разбитная бабенка. Сегодня с одним, завтра с другим. Она, конечно, постарается убедить его в том, что он неотразим – это просто. Ведь он так тщеславен. Но пусть не воспринимает ее саму всерьез – пока. В искусстве лести ей нет равных. Но он этого тоже не понимает. Пускай думает, что она сексуально озабоченная глупышка. Сейчас ей это выгодно. Он будет посвящен в ее план лишь отчасти. Всей правды не узнает никто. Элис – божий одуванчик – никогда ничего не заподозрит, и она, Джери, приберет к рукам ее денежки, получив двойной куш: жениха и богатство. Тогда Тревис никуда от нее не денется.
И Алекс тоже – она будет ему доброй дочкой.
При этой мысли сердце Джери подпрыгнуло от восторга. Этот старый козел ей заплатит за все.
Элис сидела в саду, пытаясь унять дрожь. Она снова и снова прокручивала в голове один кадр: Джери наклоняется, ее грудь слегка обнажена… и эти три родинки… Как же все это… У нее просто нет слов. Ведь бывают же совпадения!
Что-то случилось с ней за то время, что она не была дома. Раньше она и помыслить такого не могла – взвесить все «за» и «против», искать улики… Будто счетчик в голове заработал.
Джери, сестра!.. Не родная, но она-то относилась к ней как к родной!
Она ее любит, так любит, несмотря ни на что… Элис казалось, что сердце вот-вот остановится, если она допустит самую мысль о том, что сестра… Боже мой… Как у нее сил хватило приветливо и спокойно разговаривать с Джери, когда ей хотелось кричать…
Но откуда-то эти силы нашлись…
Да, она изменилась.
Отец и Бренда смотрят на нее как-то странно, и теперь она наконец поняла почему. В прежней оболочке новая Элис… пока незнакомая ей самой. Будто потребовался толчок, чтобы проснуться и открыть глаза.
Она увидела, что по садовой дорожке к ней приближается Рональд. Жмурясь на солнце, он остановился, не решаясь подойти.
– Обними меня, Рон, обними… Мне сейчас это нужно.
Дженнифер и Дин ждали Тревиса Питерсона у него дома. Он обещал подойти к половине одиннадцатого. Лайза, уже изрядно набравшись, сидела в кресле и курила, меряя эту парочку недружелюбным взглядом. Она просто не переваривала их обоих.
– Так Тревис придет или нет? – в который уже раз спрашивали они. – Уже скоро двенадцать.
– Откуда мне знать? Вы с ним договаривались.
– Лайза, пожалуйста…
– Вы же знаете, он постоянно опаздывает. Ну чего вы пришли? Думаете, ваша подружка вам спасибо скажет? Они с Тревисом сами разберутся…
– Они уже разобрались, – раздраженно прервал ее Дин. Он был вне себя от наглости этой женщины и ее сыночка.
– А Рональд дома? – спросила Джен.
– Этот-то вам зачем?
Вошел Тревис. И бросил взгляд на Лайзу, после чего та, возмущенно фыркнув, покинула комнату.
– Если вы ждете объяснений, то сначала дайте мне выпить. – Тревис направился к бару.
Дженнифер и Дин молча смотрели на него, гадая, что же последует дальше.
Тревис плеснул в высокий стакан виски с содовой. Он не собирался им врать, просто хотел отделаться от этой парочки скаутов. Нужно выиграть время, чтобы как следует все обдумать. Джери заронила ему в голову опасную мысль…
– Ребята, а не пойти ли вам погулять? Погода хорошая… – Тревис широко улыбнулся.
И от этой улыбки у них пошли мурашки по коже.
Бренда и Алекс наблюдали из окна за Рональдом и Элис.
– Что это? Она снова влюбилась? Только этого не хватало! – Алекс, тяжело вздохнув, опустился на диван.
– А хорошо бы, – тихо сказала Бренда.
– Ты что, издеваешься?
– Нет… Почему-то мне спокойно за нее, когда вижу их рядом. Давно у меня не было такого ясного, светлого ощущения от человека. Элис – она как из сказки. А он – будто сказочный рыцарь… Таких, как эти двое, сейчас не встретишь.
Алекс внимательно посмотрел на нее.
– Ты такая сияющая, Бренда…
– Пока еще рано радоваться. – Она отвернулась от окна. – Тревис звонил.
– Это что еще такое?! – взорвался Алекс. – Кому он звонил, этот жалкий трус? Отвечай!..
– Успокойся. – Бренда положила руку ему на плечо. – Они же должны поговорить.
– Им не о чем говорить в моем доме… Слава Богу, она жива-здорова, а то бы я…
– Дорогой, ты заметил, как твоя дочь изменилась? Она выдержит этот разговор, она сильная… Раньше все было иначе.
– Да. – Он весь как-то сник. – Мне казалось, она…
– Хрупкая, как цветочек? И все так считали… в том числе и она сама. А вот видишь, как вышло. – Она вновь повернулась к окну. – Она выросла… Кто бы мог подумать? Это похоже на чудо.
Алекс приблизился к Бренде и обнял ее.
Тревис ходил у себя в комнате из угла в угол. Наконец-то эти двое ушли. Теперь можно спокойно подумать. Джери – умница. Она разработала великолепный план – убрать все препятствия на пути к деньгам Алекса, не замарав рук. Старик не вынесет смерти дочери, он гипертоник и не дурак выпить, так что ему каюк. Элис – ну с ней-то совсем не трудно. Джери говорит, она совсем сбрендила… можно сказать, на краю пропасти. Осталось только ее подтолкнуть. Но надо сначала заставить старика вписать имя Джери в завещание. А на это требуется время.
Джери возьмется за старика и за Элис тоже… Ему остается ждать.
* * *
– Ты думаешь, это Джери?! – Рональд не верил своим ушам.
– Это нужно проверить. И я вижу только один способ – свести их вместе и понаблюдать за ними, когда они снимут маски.
– Элис, я понимаю, чего ты хочешь, но это не будет слишком тяжело для тебя?
– Я ведь пережила тот день… теперь готова ко многому.
Рональд нахмурился.
– Я помогу тебе. И если все подтвердится, всю душу из Тревиса вытрясу.
– Не стоит. – Элис грустно покачала головой. – Тем более, что у него ее нет.
Джери мурлыкала в постели Сэмми Мастерса, адвоката Алекса Китона.
– Дорогой, но я же не прошу о чем-то ужасном.
– Джери, ты ставишь меня в рискованное положение.
– Риск – часть профессии адвоката.
– Чего ты добиваешься?
– Только взглянуть на его завещание… вот и все. Подумай, сколько ночей у нас впереди, сколько дней… сколько минут… вот таких, как эта.
Сэм застонал в ее объятиях.
– Черт с собой, моя рыжая ведьма… черт, черт, черт…
Лайза Питерсон ждала в кабинете Алекса Китона. Его секретарша презрительно поджала губы, увидев ее. Ну и соплячка… понятно теперь, почему он отверг такую женщину, как она. Развратник! Лайза всхлипнула и вытерла нос. Зря она так много выпила. Тяжело в ее возрасте выглядеть соблазнительно для такого кота, как Алекс. А ведь в молодости он, бывало, смотрел на нее по-другому.
Алекс появился в обнимку с Брендой. Они выглядят как… как муж и жена… Растерянно улыбнувшись, Лайза принялась обдумывать это. Ну надо же! Бренда практически ее ровесница, а заарканила такого денежного туза… ну и ловкая баба!
– В чем дело? – нахмурился Алекс, увидев ее. – После того, что выкинул твой сын, ты являешься сюда…
– Выслушай меня, Алекс. Пожалуйста.
Бренда повернулась к ней и сочувственно кивнула.
– Вам надо поговорить. Я оставлю вас…
– Подожди! – Алекс взял ее за локоть. – У меня нет секретов от Бренды. Она член семьи.
У Лайзы глаза на лоб полезли. Вот это да!
Бренда окаменела.
– Алекс… что ты хочешь сказать?
– Я скажу тебе все потом… а сейчас… останься, пожалуйста, дорогая… останься со мной.
Бренда взглянула в его глаза и невольно так и засветилась от счастья.
Джери еще раз внимательно просмотрела бумаги и вернула их Сэму.
– Очень хорошо, дорогуша… Значит, моя мать наследует десять процентов всей собственности…
– Это огромная сумма, Джери. Просто огромная.
– Я представляю…
– А ты получаешь пакет акций. Совсем неплохой.
– Продолжай…
– После смерти Алекса Китона, в случае если он переживет свою дочь… в крайнем случае, понимаешь?
– Конечно. – Она была вся внимание.
– У твоей матери будет право распоряжаться половиной всей собственности – половиной!
– О Господи, Сэм! – Она закружилась по комнате.
– Ну когда это еще будет… это же крайний случай. Не тешь себя иллюзиями, Джери.
Она остановилась, лукаво улыбнувшись.
Сэм рассмеялся.
– Ты никогда не производила на меня впечатления мечтательной девушки, Джери.
Ее глаза сверкнули.
– Значит, я изменилась. И ты первый, кто об этом узнал.
Элис в недоумении вскрыла конверт. Это было письмо от Тревиса… почерк его. «Любимая! Мы не можем вечно играть в молчанку. Я знаю, тебе так же плохо сейчас, как и мне. Тебе плохо… Зачем же мучить себя понапрасну? Я сам не знаю, что пишу, я не знаю… Мысли путаются, слова ускользают, нужные мне и тебе слова. Получается плохо… не умею писать. Я не могу без тебя. Я увижу тебя, чего бы мне это ни стоило. Твой отец мне за все заплатит».
«Не так глупо, – со странным равнодушием отметила она про себя. – Беда в том, что это рассчитано на прежнюю Элис. А с новой ты еще не знаком, дружок». Надо назначить ему свидание. Попробовать поиграть по его правилам. Он хочет ее убедить, что отец устроил все это… с пленкой. И та, прежняя Элис непременно проглотила бы эту наживку.
Надо поговорить с Роном…
Они должны подыграть Тревису и Джери… прикинуться дурачками. Пускай те сами себя разоблачат.
Элис и сама не знала, откуда в ней эта уверенность в их вине. Но безо всяких доказательств готова была поклясться, что Джери…
Впрочем, пока еще рано.
Она набрала номер сотового телефона Рона. Тот тут же ответил.
– Да, Элис? Что-то случилось?
– Да. Слушай меня.
Рон внимательно выслушал все, что она сказала.
– Элис, возможно, я спятил от всех этих передряг… да и не мудрено было бы…
– Да, я знаю. Ты что-то заметил?
– Ты читаешь мои мысли. Знаешь, Тревис стал другим. Он меня пугает. Что-то у него на уме. А зная его…
– Ты имеешь в виду что-то конкретное?
– Нет. В том-то и дело. Одни подозрения.
– И у меня так же с Джери, – задумчиво сказала она.
«Но если что-то и есть, то, скорее всего, у нее на уме», – подумала Элис. Если она, конечно, правильно поняла характер отношений этой парочки.
Лайза Питерсон не переставала всхлипывать на протяжении всего своего путаного объяснения. Алекс и Бренда молчали.
– У тебя все? – спросил он наконец.
– Ты мне не веришь? – жалобно пробормотала она.
– Нет, конечно. Я слишком хорошо тебя знаю. Но дело не в этом. Мне жаль тебя, Лайза. Жаль, несмотря ни на что. Хотя, может быть, мы еще породнимся – кто знает?
Она просияла.
– Алекс, ты… ты серьезно?
– Давай не будем торопиться. Пусть молодые сами решат. А сейчас извини…
Она кинулась ему на шею и расцеловала в обе щеки.
– Перестань! – Алекс едва сдержался, чтобы не нагрубить.
Лайза послала Бренде воздушный поцелуй и вышла из кабинета.
– Алекс, что ты имел в виду? – изумленно спросила Бренда.
– Как что? Другого сына, конечно. Я понимаю, сейчас не время… Пускай сначала все успокоится.
