Текст книги "Мы Бреннаны"

Автор книги: Трейси Лендж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Вивьен, похоже, не заметила его задумчивости или просто не обратила внимания. В этом смысле она чем-то походила на Денни. Если факты не соответствовали ее видению событий, она их игнорировала. Кейл лежал, и разум у него метался, как хомячок в колесе, а Вив сразу заснула.

* * *

На следующее утро он решил взять на работе отгул, что было большой редкостью. Он хотел оттянуть тот момент, когда снова увидит Санди, и он решил провести время со своей семьей. Денни одобрил: «Наслаждайся пока есть такая возможность, с открытием нового заведения отгулы станут редкостью».

Они с Вивьен и Люком позавтракали и поехали в парк, где Вив смотрела, как муж и сын гоняли мяч. Пока она, как всегда по субботам, делала маникюр, они покатались на велосипеде, поели мороженого и вдоволь насмеялись.

Время, проведенное с Люком, принесло Кейлу желанный покой. Оно же и напомнило: как бы ни притягивала его Санди, нельзя жить, задаваясь одним и тем же вопросом: «А что, если б она не уезжала вовсе?» Если бы Санди не уехала – у него не было бы Люка.

Когда они вернулись домой, Вивьен предложила прогуляться перед ужином.

– Можем зайти в паб, занести список бухгалтеров, которых я подобрала, – предложила она.

В попытке успокоить Вив Кейл как-то обмолвился, что Санди подыскивает нового бухгалтера. Пытаясь помочь, Вивьен навела справки и составила список возможных кандидатур.

– Сейчас уже поздно, ее там уже не будет, – сказал Кейл.

– И прекрасно. Оставим список в конторке.

Кейлу все равно надо было забрать депозиты, и он согласился. В пабе, как обычно по выходным после полудня, сидели завсегдатаи, жизнь била ключом, хотя вечером здесь все равно будет более оживленно. Пол стоял за барной стойкой, и вскоре на помощь ему придет Денни. Кейла на время задержали работники кухни, а потом он поспешил за Вивьен и Люку в конторку. Если он не уйдет из паба в ближайшее время, то его вечернего отгула, считай, как не бывало.

Открыв дверь конторки, он увидел Вивьен, занятую разговором с Санди. Присутствие Санди удивило его, хотя, наверное, Денни сказал ей, что у Кейла вечером отгул. Кейлу было очень неловко, стоя на том самом месте, где они вчера препирались с Санди, смотреть, как несведущая Вивьен демонстрирует свой список потенциальных бухгалтеров.

Взгляд Санди на секунду встретился с его, затем она вновь вернулась к списку:

– Вивьен, это здорово! Я все выясню про этих людей.

Люк потянул отца за руку:

– Папочка, давай мы машинки покатаем.

Довольный, что для него нашлось хоть какое-то дело, Кейл опустился на колени и открыл нижний ящик картотечного шкафа, где хранились детские игрушки. Внимательно следя, чтоб Люк не отрывался от игры с машинками, Кейл прислушивался к пояснениям Вивьен – что она читала или слышала о разных кандидатах.

– Я вам отмечу двоих, с кого бы я начала, – сказала она. – Только найду фломастер… – Села за стол и стала шарить в ящиках.

Кейл предупредил Люка, что они уходят через пару минут.

– Еще раз спасибо, – произнесла Санди. – Я начну обзванивать…

Люк поднял две машинки:

– Папочка, мне их отнести?

– Угу. Поставим-ка их на стоянку обратно в ящик.

Не сразу, но стало понятно, что молчание у него за спиной чересчур затянулось. Глянув через плечо, он увидел, как Санди не сводит глаз со стола. Вивьен сидела на стуле и вроде бы смотрела на нее, но лица жены он не видел.

– Это так… глупый сувенир, – с трудом выговаривая слова, сказала она Вивьен и пренебрежительно мотнула головой.

– Папочка, мне ящик задвинуть?

– Угу. – Кейл встал, стараясь разглядеть, о чем говорили женщины.

Вивьен поднялась.

– Возможно, не следовало хранить ее здесь.

Санди так и застыла, распахнув глаза, приоткрыв рот и не произнося ни слова. Было похоже, что у нее нашли что-то, чего у нее быть не должно.

И тут Кейл понял.

Он шагнул к ним, чтоб разглядеть, что лежит на столе, надеясь на то, что он ошибся. Но – нет. Это была открытка. Много лет назад он сунул ее в ящик, желая, чтобы она всегда была у него под рукой, но чтобы она не причинила никому боли. Не Санди спалилась, а он.

– Это неуместно, – произнесла Вивьен.

Он сделал глубокий вдох.

– Вивьен…

– Да нет, она права, – выговорила Санди. – Прошу прощения. Должно быть, она застряла среди бумаг, которые я принесла из дома. – Она забрала открытку с буквами «К» и «С» над фигурками человечков из палочек и огуречиков, изображенными на пляже, – и сунула ее в сумку ноутбука, стоявшую на полу.

Предназначенный ему удар она принимала на себя. Позволит ли он ей такое?

Щеки Санди горели, когда она снова выпрямилась. Она посмотрела на Вивьен.

– Мне правда жаль, что так получилось.

Вивьен, слега вздернув подбородком и поджав губы, кивнула. Потом обратилась к Люку:

– Давай, милый. Пора идти.

Она взяла сына за руку и повела его мимо Санди из конторки, стрельнув в Кейла взглядом.

Санди не двигалась и не моргая смотрела туда, где только что сидела Вивьен.

Он дал ей принять удар на себя.

Закрыв глаза, Санди отвернулась от Кейла.

А что ему было говорить? «Спасибо»? «Как мне жаль»? И еще: «Я все это время хранил нашу открытку»?

Если днем раньше ситуация с Санди осложнилась, то теперь она стала угрожающей. Но он не мог уладить этот вопрос, поскольку жена и сын ждали его за порогом раскрытой двери.

Так что он повернулся и, не сказав ни слова, пошел за ними.

* * *

После ужина они стали смотреть мультики, но Люк уснул уже через десять минут. Когда Кейл поднял его, сын обвил руками его шею. Он отнес его в детскую, но не уложил в постель. Вместо этого Кейл покрепче прижал к себе мальчика и немного покачал его, успокаивая и сына, и себя. Он стоял в спальне Люка, в окружении игрушек, в доме, который он четыре года делил с Вив. Когда они вернулись домой, она спросила его про открытку, поинтересовалась, ездили ли они с Санди на тот пляж, и он ответил: нет, они думали, что поедут «когда-нибудь». Он знал, что лжет, когда согласился с женой, что со стороны Санди было безответственно оставлять открытку в конторке, где кто угодно мог ее найти.

Сам он когда-то полагал, что в ящике стола открытка будет в безопасности, ведь он, как правило, был единственным, кто пользовался этим проклятым столом. Может, Санди уже находила ее, однако он сомневался в этом, вспоминая ее реакцию в конторке. Вину она взяла на себя, и теперь они сообщники по этой лжи.

Ей понадобится немного времени, чтобы разглядеть его приписку на открытке, сделанную за несколько месяцев до ее побега из Нью-Йорка.

Может быть, она выручила его, предлагая мир после их перепалки. До сих пор ему с трудом верилось в то, что она сказала. «Наверное, столько же, сколько я ждала, когда ты за мной приедешь». В этом просто не было смысла. Это она тогда все изменила, это она согласилась на работу за три тысячи миль и оставила его одного ломать голову над тем, что все эти годы он делал не так. Прямо как его мать.

«Кажется, ты довольно быстро начал новую жизнь». И в этих словах была горькая правда. Они с Вив поженились лишь почти через два года после побега Санди, правда, годом раньше Вив забеременела. Несколько месяцев они встречались (как бы между прочим, и по его инициативе), когда она ему сообщила о беременности. Поначалу они предохранялись, но поскольку она пила противозачаточные таблетки, он через какое-то время перестал покупать презервативы. Горькая правда была в том, что его беременность не особенно тронула.

Когда он почувствовал ответственность за Вив и будущего ребенка, то даже не подумал отправиться вслед за Санди или хотя бы позвонить ей. Что он мог ей сказать? «Слушай, от меня тут другая женщина забеременела, так что я просто узнать хочу, на самом ли деле между нами все кончено?» И потом, ее не было уже год, и он слышал, что в Лос-Анджелесе дела у нее шли хорошо. Кейл не мог уйти от ответственности: планировал он или не планировал, но ему предстояло стать отцом.

Вот он и решил ужиться с Вив вопреки протесту Денни: «Я запрещаю тебе жениться на ней». Для Кейла это был шанс создать семью. Он стал меньше пить и начал строить с Вив совместные планы: они въехали в пустой дом, оставленный ему отцом, следовали советам врача, посещали курсы будущих родителей, устроили скромную свадьбу, на которую пригласили Бреннанов.

Кейл положил Люка на кровать, укутал его в одеяло – плотно, как буррито. Стоило Люку появиться на свет, как все сомнения Кейла рассеялись. Сына он просто обожал. Так сильно, что эта любовь сглаживала острые углы в отношениях с Вив и делала сносными даже те моменты, когда ему казалось, будто в их браке чего-то не хватает и он женат на той, кого никогда не знал и не понимал до конца.

Спускаясь обратно к жене, он признавался себе самому, что хотел бы получить от Санди ответы на вопросы, что годами отравляли ему жизнь и список которых лишь увеличился с ее возращением. Только не было бы никакого смысла задавать эти вопросы: какие бы ответы ни дала Санди, она не сможет оправдать ту боль, которую ему причинила. Единственный выход – сосредоточиться на своей семье, держаться подальше от Санди и законопатить все щели в ящике Пандоры, где хранилась их история.

И он будет держаться за упомянутый ею праведный гнев. В нем – его самосохранение.

* * *

Когда на следующее утро Кейл появился на работе, его восторженно приветствовал Шейн, помогавший Джеки заполнять бар.

– Ты где пропадаешь, Кейл? Мы так никогда не закончим модель «Гранд-туризмо».

Эти слова вызвали в Кейле болезненный приступ стыда. Он уже несколько недель не общался с Шейном.

– Шейн, ты уж прости меня. А вы, ребят, что тут делаете?

– Я предложил помочь с открытием, – объяснил Джеки. – Денни не был уверен, что ты придешь, а ему нужно было ехать в Мамаронек.

– Зачем?

– Сегодня там будет бригадир, и Денни хочет побольше у него порасспрашивать, что за черт творится с трубой. – Джеки пожал плечами. – Он такое не спустит на тормозах.

Шейн поднял две пустые коробки:

– Я отнесу эти назад и поломаю их, ладно, Джеки?

– Спасибо, братец.

Шейн направился к служебному входу.

– Как он, нормально? – спросил Кейл.

– Вчера на работе у него выдался трудный вечер, он бился башкой о стенку после того, как один засранец из кассиров наорал на него, мол, он не очень быстро доставляет тележки со стоянки.

– Вот дерьмо, – ругнулся Кейл. – Нам надо поговорить с тем кассиром?

– Я с ним побеседовал. Думаю, больше такого не повторится. – Джеки обеими руками пригладил длинные волосы. – Впрочем, ничего удивительного. В последнее время вокруг какой-то напряг. Тереза все еще не дома, так что у Денни настрой говенный. – Он осторожно глянул через плечо и понизил голос. – А Шейн боится, что Санди опять уедет. Он повсюду таскается за ней, как щенок.

Шейн всегда служил для семьи барометром. Стало ясно, что дела в доме Бреннанов дали сбой.

Джеки поигрывал полотенцем.

– Возвращение далось ей нелегко.

Может, она рассказала Джеки про их перепалку? Или про открытку.

– Она тут? – спросил Кейл.

– Внизу, в подвале с Молли.

Кейл пошел к лестнице.

– Что между вами произошло? – спросил Джеки.

– Ты о чем? Что она болтает?

– Она ничего не болтает, но я вижу, что она расстроена.

– Так, ерунда.

– Может быть, для тебя ерунда. – Джеки навалился на стойку. – Мы ее, братан, только-только обратно заполучили, сечешь?

Кейл не ответил: намек был ясен. Он пошел вниз, где услышал разговор Санди и Молли.

– …это сюда, Санди?

– Угу. Точно.

Спустившись в подвал, он прислонился к дверному косяку и наблюдал за ними обеими.

Молли поворачивала бутылку на нижней полке, как следовало, этикеткой наружу. Девочка отступила на шаг, любуясь своей работой.

– Я хорошо сделала?

Санди присела на корточки возле нее с планшеткой.

– Идеально. Ну погоди, я расскажу тете Клэр, как ты с бутылкой виски носилась.

– Не-е-ет, Санди. Ты этого не сделаешь!

– Еще как сделаю!

– Лучше не надо!

– А я все же сделаю. – Санди принялась щекотать девочку, но та, оглашая подвал визгливым хихиканьем, вырвалась и побежала к двери, задержавшись по пути, чтобы ответить на приветственно поднятую ладонь Кейла своей маленькой ладошкой.

Санди встала и обернулась. Когда она увидела его стоящего в дверях, то улыбка не пропала с ее лица, просто стала какой-то унылой. Синяки почти совсем прошли, хотя возле глаз до сих пор лежали глубокие тени. Шрам на левом виске не бросался в глаза, его почти совсем скрывали волосы. Санди прижала планшетку к груди и прикрыла ее скрещенными руками.

– Я сожалею о вчерашнем, – заговорил он. – Я не подумал про открытку. Она там лежала годами. – Ведь это просто глупый сувенир, так? Интересно, Санди уже ее переворачивала? – Мне следовало сказать Вивьен правду.

– От этого никому не стало бы лучше. Особенно ей.

Кейл сунул руки в карманы и сделал несколько шагов от двери.

– Послушай, я про то, о чем на днях… По-моему, лучше нам распрощаться с прошлым. Просто не вспоминать о том, что было.

Она кивнула:

– Мне жаль, что я осложняю тебе жизнь. Но я не думаю, что смогу уехать прямо сейчас…

– Уехать? А я и не хочу, чтобы ты уезжала. – Он выпалил это, не подумав. Кейл готов был продолжить какой-нибудь глупой банальностью, что они справятся, но тут появился Джеки.

Он уперся руками в дверную раму и разглядывал их обоих.

– У вас все в порядке?

– Ага, – кивнула Санди. – Мы в полном порядке.

Однако было видно, что слова Санди его не убедили.

– Раз уж вы оба тут, – сказал он, – то, я думаю, вам обоим пора поговорить с Денни начистоту.

Кейл хотел было спросить, о чем хочет пооткровенничать Джеки: про Терезу, деньги или про семью. Но понял, что скорее всего и о том, и о другом, и о третьем.

Глава девятая. Джеки

– Я думаю, вам обоим пора поговорить с Денни начистоту.

Разговор назревал уже давно. В доме нарастало напряжение: Денни пора было вытаскивать голову из задницы, пока он не завалил весь их бизнес. Тереза, возможно, никогда к нему не вернется, а может, и Шейн окажется в больнице, если Санди опять смоется (а это как раз и станет поводом для Шейна загреметь в психушку). Джеки уже давно привык пережидать любые бури, устроенные Денни, и то потому, что сам Джеки не раз становился их причиной. Только на сей раз все было из рук вон плохо.

– Окей, – откликнулась Санди. – Когда?

– Он закрывает паб сегодня вечером, – сообщил Кейл. – Давайте подловим его, когда он придет домой. Он устанет, так что, может быть, не полезет в драку.

– Ты вообще знаешь Денни? – Джеки поднял бровь.

– А что, мысль здравая, – вступилась Санди. – Так и сделаем. – И она вернулась к инвентаризации полок. Чувствовалась в ней какая-то вялость, голос был бесцветный, и плечи поникли. Именно это и тревожило Джеки. Когда она вернулась домой, вся в синяках и ссадинах, она все же была крепка духом. Но за последние пять недель лицо ее зажило, а дух, наоборот, надломился.

* * *

Он постарался, чтобы отец и Шейн к десяти часам легли спать, закрыл двери на случай, если разговор перейдет на повышенные тона (что в диалогах с Денни вполне возможно). Кейл пришел около половины одиннадцатого.

Джеки открыл ему дверь.

– Ты с каких пор стал стучаться?

Кейл в ответ лишь пожал плечам – он теперь даже не знает, каковы новые правила в доме Бреннанов.

Волна ностальгии окатила Джеки, пока он вел Кейла на кухню, где их ждала Санди. Много лет кухонный стол был центром их вселенной. Все остальное: школа, друзья, работа – вращалось вокруг этого пространства, где все они начинали и заканчивали вместе так много дней. Где праздновали и соболезновали, спорили и веселились, где засиживались допоздна. В том, как Кейл предпочел сесть напротив Санди, а не на свое прежнее место рядом с ней, Джеки увидел что-то неестественное.

Несколько минут они болтали втроем, но вскоре Денни ввалился в заднюю дверь в облаке сильного запаха сигаретного дыма. Увидев Кейла, он удивленно поднял брови.

– А ты что тут делаешь?

– Тебя дожидаюсь.

Денни оглядел стол, переводя взгляд с Джеки на Санди, а затем на Кейла и громко вздохнул.

– Твою мать! – воскликнул он. Затем он потянулся к шкафчику над холодильником.

– Нам нужно поговорить с тобой кое о чем, – проговорила Санди.

– Думаю, для такого обсуждения мне нужно подкрепиться. – Он достал бутылку виски и четыре стопки, поставил все это на стол и сел напротив Джеки. Он разлил виски по стопкам. – И я не стану участвовать в этом разговоре, если все со мной вы не выпьете.

Все потянулись к стопкам, а Денни дважды пристукнул своей по столу, подав старый ирландский сигнал «Sláinte»[5]5
  «Сландже-ва» (ирл.) – ваше здоровье.


[Закрыть]. Все выпили за здоровье.

Денни скрестил руки на груди.

– Ну и?

Джеки начал первым, поскольку идею собраться подал именно он:

– Денни, что у тебя в голове? Полный бардак!

– Он прав, – подал голос Кейл. – Просто расскажи нам, что происходит.

– Если вы про Терезу, то, во-первых, замечу, что это не вашего ума это дело. Но после открытия нового паба все уляжется и снова все будет прекрасно.

– Так ты не говорил еще раз со своим адвокатом? – спросила Санди.

У Денни дернулась одна сторона рта.

– Только когда он позвонил мне, чтоб расспросить о тебе.

Санди закатила глаза и покраснела. Джеки покачал головой. Классика Денни: шантажом менять ход игры.

– А почему ты в последнее время ходишь как в воду опущенный? – воскликнул Джеки. – Ты всех расстраиваешь.

Прищурившись, Денни повернулся к нему. Он привык требовать ответы, но сейчас все было наоборот.

– У тебя своих бед хватает, тебе не стоит беспокоиться о моих. Знаешь, Джеки, заботиться о нашей семье не так-то легко.

– Этим-то ты и занят, да?

– Думаешь, ты справишься лучше? Отчего же не возьмешься? Мог бы всех нас содержать своей живописью.

– Отвали, Денни.

– Перестаньте! – воскликнула Санди.

Только Джеки уже досыта наглотался Денниевого дерьма – он устал быть козлом отпущения для своего брата.

– Твоя жена уехала, и ты всем врешь. Пора стать мужиком и рассказать нам, что происходит, пока ты не утянул нас всех на дно.

Все слушали Джеки раскрыв рты. Никто не помнил, чтобы он нарывался на ссору. Обычно он этого избегал, кивал и улыбался. Даже Денни, похоже, растерялся от его слов. Кейл воспользовался случаем:

– Как насчет денег, Денни?

Тот в ответ метнул быстрый взгляд на Санди.

– А как, по-твоему, все должно было сложиться? – спросила она. – Отчетность у тебя – черт ногу сломит, наличность девается непонятно куда. Я никак не могу разобраться, что к чему.

– Я жалею, что попросил тебя о помощи.

– Она не виновата, – заступился за нее Кейл. – Я знаю, что ты от меня что-то скрываешь. – Он пригладил волосы рукой. – Я твой партнер как-никак. Что за дьявольщина происходит? – Судя по его тону, Кейл и требовал ответов, и просил о них.

Денни налил себе еще стопку, залпом выпил, передернулся и крякнул. Он провел руками по лицу, и Джеки расслышал, как заскреблась под ладонями щетина.

– Я собирался рассказать вам через пару недель, после того, как паб откроется. Пока я не начал говорить, знайте, что все сработало, я обо всем позаботился.

Для Джеки в этих словах прозвучало куда больше зловещего обещания, чем ободряющего.

Денни говорил не останавливаясь. Какое-то время казалось, что в доме звучал только его голос, и он становился все грубее и грубее. Не отрывая взгляда от стола, он поведал, как все пошло под откос. Про нежданные расходы, опустошение личного счета, а потом и бизнес-счета – ради того, чтобы остаться на плаву и оплатить свою долю в новом заведении. Как он взял заем под залог дома и набрал кредитных карточек. Он рассказал им и о самом мрачном часе, когда городские власти грозили признать непригодной недвижимость в Мамаронеке и возможность банкротства стала весьма реальной.

Санди с Кейлом были потрясены и разгневаны, и напряженность, царящая на кухне, усилилась. Санди была больше потрясена, а Кейл больше разгневан. Любопытно, но Джеки не очень-то гневался на Денни. Впервые его старшему брату пришлось отвечать за капитальный облом, и как ни крути, этот облом был похуже любой лажи Джеки. Только вместо того, чтобы смаковать расплату Денни, Джеки ощущал невесть откуда взявшуюся симпатию к нему. Денни часто ведет себя как засранец, и все равно все они полагаются на него. В их семье действовало негласное соглашение: они предоставляют ему во всем разбираться, чтобы им самим не приходилось этого делать. Точно так же, когда они были моложе, то позволяли ему играть роль светоча в семейном окошке. Чтобы мать была счастлива, а может, даже здорова, братья и сестра позволяли ей возлагать на Денни все свои надежды.

Чем больше Денни объяснялся, тем хуже становился его тон. Таким Джеки видел его всего один раз, когда Денни на втором курсе потерял место в команде олимпийского резерва, вывернув при подкате колено.

Когда Денни пояснил, что взял взаймы у частного лица под залог паба Бреннанов в Вест-Маноре, в комнате повисла тишина, звенящая в ушах, словно колокол.

– Боже мой, – покачал головой Кейл, – сколько же мы должны?

На лице Денни явно проступил испуг, когда он посмотрел Кейлу в глаза.

– С процентами почти восемьдесят косых.

У Санди дыхание перехватило.

– Мы можем потерять этот дом и бар Бреннанов?

Денни не ответил.

Кейл откинулся на спинку стула, вцепился в края столешницы и поник головой. Джеки хоть и любил Кейла как брата, но никак не мог избавиться от налета ревности, видя, что они с Денни не разлей вода. Казалось, им суждено было всю жизнь оставаться лучшими друзьями и партнерами. Только, может, вся эта ситуация вобьет между ними клин.

– Есть у меня план, как вернуть деньги. – Денни это сказал будто в пустоту. Словно этими словами он убеждал самого себя так много раз, что в них не осталось никакого смысла.

В сознании Джеки рисовались картины: его семья пакует ящики и всей толпой въезжает в какой-то дом на отшибе либо разбегается кто куда. Если такое не способно выбить Шейна из колеи, довести до белого каления, то ничто не способно.

Кейл все еще сидел, вцепившись в стол и свесив голову. Санди обхватила голову руками.

Им нельзя сдаваться! Должен быть способ все исправить.

Джеки положил руки на стол и переплел пальцы.

– Что тебе нужно, Денни?

Денни повернулся к Джеки, и его взгляд засветился признательностью.

– Мне требуется только, чтобы новое заведение открылось вовремя. Теперь все зависит от этого. Инспекторы придут послезавтра. Мы в хорошей форме, но они намерены вручить нам перечень недоделок. Мне нужно сидеть там круглые сутки всю неделю, готовя заведение к открытию.

– Лады. – Джеки похлопал ладонью по столу. – У меня есть свободное время, так что я могу поработать в пабе. Это освободит вас, ребята, и Пола для подготовки нового заведения. Это поможет?

– Ну да, только как быть с твоим надзирающим?

– Двухлетний срок почти истек. Могу уговорить его дать добро.

Следующей заговорила Санди:

– Ты даешь мне доступ ко всему… ко всему, Денни… и я постараюсь держать бухгалтерию под контролем. – Она встала и, не переставая говорить, подошла к кухонной стойке, щелкнула рычажком, наливая в электрический чайник воды, словно ей нужно было подкрепиться чаем. – Я могу рассортировать счета по срочности и составить кое-какие графики расчетов с поставщиками.

Согласившись, Денни устало кивнул.

Кейл вскинул голову.

– Какого дьявола ты мне не говорил?

– А такого, что ты с самого начала не хотел ездить в Мамаронек.

– Неправда…

– Да ладно! – Денни пронзил Кейла презрительным взглядом. – Возражать ты не стал бы, зато всю дорогу ставил бы мне палки в колеса.

– Я спрашивал…

– Ты просто ждал, когда дело само провалится…

– Стойте! – Джеки решил испытать свое новообретенное доверие и встал. – Вы двое можете поспорить позже. А пока раз мы все узнали, то сможем с этим справиться.

Оба старших брата замолкли, не глядя друг на друга.

Санди забрала бутылку виски со стопками и поставила их на стойку.

– Разберемся. Все будет окей. – Она повернулась к засвистевшему чайнику.

Кейл отодвинулся от стола, собираясь встать.

– Я хочу понять, что там с займом под залог дома. Но хочу узнать еще кое-что. У кого ты занял деньги?

Денни пожал плечами:

– Один парень в Катоне продал материнский дом и не знал, что делать с наличностью. Может, вы его помните. – Голос его оживился, словно это могло улучшить всем настроение. – Мы с ним в школу ходили. Билли Уэлш. Все тогда звали его Билли Белфаст. Он жил…

Крик Санди прервал его.

До сознания Джеки только-только дошла эта фамилия – Уэлш, когда он, повернувшись, увидел, как в руке Санди дернулся чайник. Кипятком плеснуло на ее здоровую руку и потом на пол. Санди поставила чайник, их с Джеки взгляды встретились. Уэлш. Быть не может. Здоровая рука Санди уже покраснела.

Кейл шагнул к ней, но Джеки оказался быстрее, он повернул Санди к умывальнику и сунул ее руку под струю холодной воды. Билли Уэлш. Какого хрена?! Джеки был уверен, что Билли все еще нет в Вест-Маноре. Но ему и в голову не приходило проверить городок выше по дороге.

– Не прихватишь аптечку из прачечной? – обратился Джеки к Кейлу.

Тот поспешил из кухни вниз по ступенькам.

Денни вскочил со стула, силясь разглядеть получше.

– Ты в порядке?

– С ней все хорошо, – сказал Джеки.

– Пойду найду тряпку пол вытереть. – И Денни пошел по коридору.

Джеки заговорил почти шепотом:

– Санди, посмотри на меня.

Она покачала головой, стараясь оградиться от только что услышанного. Или, может, от того, что он собирался сказать.

– Нам придется рассказать им, – произнес он.

Кейл бегом вернулся из подвала:

– Нашел. – Он расстегнул молнию на аптечке и стал в ней рыться.

– Не надо, – произнесла Санди, высвобождая свою руку из ладоней Джеки.

– Надо, – возразил Кейл. – Тебя надо забинтовать. Только я никак не могу найти крем от воспаления…

– Внизу, в ванной есть «алоэ вера», – сказал Джеки. Когда Кейл ушел, он вновь обратился к ней: – Нам придется им рассказать.

– Нет, Джеки. Не сейчас.

– Но они же…

– Прошу тебя. Я не могу сейчас. – Санди зажмурилась, почти закрыв глаза, обожженной рукой она вцепилась в стойку.

Кейл пришел с пузырьком в руке.

– Что стряслось?

– Ничего.

– Ничего себе ничего!

Санди выпрямилась.

– Со мной все хорошо. Только голова болит.

Теперь Джеки нужно было увести ее от Кейла и Денни.

– Я просто обязан уложить ее в постель.

– Так валяй. Я принесу все нужное из аптечки.

Джеки помог Санди дойти до спальни. Кейл шел следом; он положил аптечку в изножье кровати.

– Думаю, это мигрень, – говорила Санди. – После аварии у меня так было пару раз. – Она потянулась к тумбочке у кровати, взяла пузырек, вытряхнула из него две пилюли и проглотила, запив водой. – Со мной и вправду все в порядке. – С этими словами она легла и накрыла голову подушкой.

До Кейла, похоже, дошло, где он оказался. Он оглядывал комнату.

– Спасибо за помощь, пижон, – сказал Джеки.

– Ну да, конечно. – Кейл бросил последний взгляд на Санди и вышел из спальни.

Джеки уселся в кресло за рабочий стол Санди и запрокинул голову. Он был доволен разговором с Денни и преисполнился таких надежд, каких в последнее время у него не было.

А потом Денни произнес имя Уэлша.

Вновь вскинув голову, он посмотрел на зарывшуюся под подушку сестру. Ему вспомнилось другое время, когда он сидел в этом же кресле и внимательно следил за тем, как Санди погружается в неспокойный сон, и ломал голову, какого дьявола ему делать с известной им обоим темной тайной. Помазав кусок марли «алоэ вера», он неумело обмотал ее руку. Ровное дыхание Санди означало, что она засыпает глубоким сном – добрый признак. Завтра ей будет лучше, и они всерьез поговорят о будущем. Надо решать, что делать с тем, что им известно, и какое значение имеет их тайна.

Джеки направился было к себе в комнату, но в дверях остановился, чтобы еще раз проверить, как она.

Санди все так же лежала, терпя боль и укрывшись ото всех под подушкой. Как все последние шесть лет своей жизни.

* * *

Когда на следующее утро Санди явилась завтракать, то была похожа на портрет самой себя в недавнем прошлом: распухшее лицо, глаза-щелочки, рука, все еще замотанная в марлю Джеки.

– Нифига, – не удержался Денни. – Вид у тебя дерьмовый.

Отец шлепнул его по затылку:

– Не смей говорить такое сестре!

– Не говори плохих слов, Денни, – произнес Шейн. – Ты не должен говорить плохие слова.

– Я виноват, Шейн.

– А что у тебя с другой рукой случилось? – спросил Шейн сестру.

Санди посмотрела на замотанную кисть.

– Ничего. Все в порядке. – Она налила себе кофе и ушла обратно наверх. И даже ни разу не посмотрела в сторону Джеки.

На несколько часов Джеки оставил Санди в покое: в это время Тереза подбросила ему Молли, отправляясь на субботнюю дневную смену. Около полудня, поднявшись с Молли наверх, Джеки постучался в спальню Санди.

– Приветик! – возгласил Джеки через дверь. – Молли-Жгучий-Перчик и я отправляемся в Холлис-Парк. Поедешь с нами?

– Пожалуйста, поехали, а? – потянула Молли. Такому милому голосочку Санди просто не могла отказать.

Однако отказала. Так и не открыв дверь, она извинилась и сказала, что неважно себя чувствует.

Джеки сам повез Молли в парк. Они немного поиграли в мяч: девочка пинала его, а он изображал вратаря. Потом он посадил девочку на качели и наблюдал за тем, как она давала указания паре других ребятишек на соседнем скалодроме, потому как те, по мнению Молли, что-то делали не так. Часа через два они отправились домой, и когда приближались к дому, Джеки почувствовал беспокойство. Оно не оставляло его, даже тогда, когда позже он понес Санди обед в ее комнату. Если честно, то где-то очень глубоко занозой сидела мысль, что сестра могла уехать. Собрала вещи в чемодан – и отправилась прямиком в Калифорнию.

Но Санди отозвалась на стук и позволила Джеки войти. Она сидела за столом, работала на ноутбуке или, скорее, просто пялилась в экран. На Джеки она не смотрела. Ни когда он вошел, ни когда поставил перед ней тарелку с сэндвичем с индейкой, который состряпал на скорую руку.

– Спасибо, – кивнула она, сидя с ногами в кресле.

Джеки присел на краешек кровати позади нее.

– Санди, надо об этом поговорить.

Она не сводила глаз с экрана:

– Прямо сейчас не могу.

– Когда?

– Потом.

– Господи! – Джеки воздел руки и уронил их на колени. – Рано или поздно все равно придется.

Она повернулась к нему, и если бы взгляды были способны убивать, он был бы уже покойником:

– Ты вообще не сечешь, о чем языком мелешь?

У него не хватило смелости настаивать. Или, может, он был слишком напуган.

– Хорошо. Но ты не допускаешь, что это совпадение?

Иметь дело с вернувшимся в город Билли Уэлшем – это одно… и им так или иначе непременно пришлось бы разобраться с этим отморозком. Но если, дав Денни заем, он что-то задумал…

Санди уперлась лбом в колени.

– Не думаю, это было совпадение.

* * *

На следующий день рано утром Джеки пошел в паб помочь Кейлу с приемкой товаров. Это дело требовало двоих работников, а Денни надо было наведаться к Молли в школу. Джеки заставил и Санди пойти с ним. После их разговора она не вышла из комнаты даже к ужину. Он ее прикрывал, уверял всех, что она больна: дежавю той поры, когда шесть лет назад он точно так же ее оправдывал.