Текст книги "Мы Бреннаны"

Автор книги: Трейси Лендж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Она чувствовала, как оба смотрят на нее в ожидании ответа. Кейлу нужна была правда, а Денни хотел, чтоб она его прикрыла.

– По-моему, я здорово продвинулась с бухгалтерией.

– Видишь? – обрадовался Денни.

Кейл лишь смотрел на нее в упор. Он понимал, что она уходит от прямого ответа.

– И слушайте, – продолжил Денни, – у меня хорошие новости. Майкл официально оформил новую бизнес-лицензию с городскими властями.

– Здорово!

Голос Кейла прозвучал ровно:

– Господи, нечего так восторгаться. – Он тряхнул головой и сложил свой портфель.

– Кстати, вспомнил. – Денни обернулся к Санди. – Ты хоть как-то заинтересована в том, чтобы встречаться с Майклом?

Его слова прозвучали как громом среди ясного неба – Санди посмотрела на брата, думая, что ослышалась.

– Что?! Нет.

– Он хороший парень. И он заинтересован. – Денни вздернул брови.

Кейл уставился в чашку с кофе. Санди резко застегнула молнию на сумке.

– Я сказала нет, Денни. – Щеки у нее запылали.

– Я собираюсь дать ему твой телефон.

– Не смей!

Кейл поднял голову:

– Ребят…

– Почему нет-то? – хмыкнул Денни. – У тебя же был парень в Калифорнии.

Вот мудила! Он делает это только для того, чтобы отвлечь внимание от себя.

– Знаешь что, Денни, чем о моей личной жизни беспокоиться, ты бы лучше занялся своей! Я в выходные виделась с Терезой. Она сказала, что ты с ней не разговариваешь.

Брат кашлянул.

– Она знала, сколько всего на меня навалилось, и… уехала. – Он помотал головой. – Я не могу этого понять. Но, может, ты поймешь, а?

Ей было бы не так больно, даже если бы он дал ей пощечину.

Кейл поерзал на стуле:

– Денни, заканчивай!

Но Денни лишь ткнул пальцем в стол.

– Может, я и не оказался бы в таком положении, если бы ты, Санди, несколько последних лет была рядом и помогала, вместо того, – он пренебрежительно махнул рукой, – чтобы ошиваться в Калифорнии.

Его слова вызвали в ее сознании четкую картинку. Вот ее квартирка. В Лос-Анджелесе у нее было маленькое ничтожное жилище, да и вся ее жизнь там была такой, но все же… это была ее жизнь. Ей не приходилось ходить на цыпочках вокруг бывших женихов и обиженных братьев.

Потом она подумала об отце, Джеки и Шейне. И Терезе с Молли. Как вошла она, наконец, в их жизнь и снова стала ее частью.

– Ты ждешь награды за заботы последних шести лет? Я занималась этим гораздо дольше! – Она склонилась к нему и, понизив голос, добавила: – Я всегда брала на себя все заботы, и ты был не против. Если бы не ты, я бы отправилась в ту поездку в Ирландию.

– О чем ты вообще говоришь?

Кейл тоже смотрел на нее, словно не мог понять, какой оборот принял их разговор.

Она закрыла молнию на сумке до конца.

– Ни о чем. Неважно.

– Прекрасно, – выпалил Денни. Он встал и толкнул стул под соседний столик. Потом провел ладонью по лицу. – Знаешь, чего я в самом деле не понимаю, Санди? Если я испортил тебе жизнь, то зачем ты записала меня как контакт в экстренной ситуации? – И, не дожидаясь ответа, он вернулся в конторку.

Дрожа от волнения, Санди смотрела ему вслед и пыталась проглотить подступавший к горлу предательский комок обиды.

Кейл сидел в нескольких шагах от нее, и его взгляд был прикован к столу. В душе она чувствовала, как он спорит с собой о том, что делать дальше. Таково свойство его натуры – он должен оказать ей поддержку… «Денни просто весь задерганный. Не позволяй ему тебя обидеть». Ее одолевала жалость к себе и к брату – как же она скучала по этим ощущениям.

– Я, пожалуй, пойду, – наконец сказал Кейл и ушел вслед за Денни.

Глава восьмая. Кейл

– Я, пожалуй, пойду.

Он выговорил только это потому, что боялся сказать больше. У него не было сил дальше сидеть рядом с Санди. Если она помнила, какой кофе он любит, то и он помнил, какой пила она – с капелькой сливок. Когда она дразнила его из-за очков и они вместе смеялись, он словно перенесся обратно во времени. Рядом с ней ему придется быть настороже.

Сев в машину, он поехал к школе Люка, где Вивьен работала на полставки помощником по административным вопросам. В последние недели он старался видеться с ней немного больше и, если быть честным перед самим собой, держать ее подальше от паба. Знакомство Санди с его семьей его беспокоило. Он едва выдержал ее беседу с Вивьен, а уж когда она общалась с Люком, в его душе заворочалось что-то такое, в чем он не желал копаться.

Вив с того дня была начеку. Он думал, что, увидев синяки Санди, ее гипс и небрежный гардероб, жена успокоится. Внешний вид был для его жены мерилом достоинства других женщин. Только увидев Санди в ее естественной стихии, с Денни, в пабе, где Вивьен никогда не чувствовала себя как дома, она, похоже, заволновалась еще больше. Вив стала настороженнее и задавала множество вопросов о работе. К тому же по ночам Вив стала часто провоцировать его на близость. Не то чтобы он возражал против этого. Просто Вив воспринимала интим совсем иначе. Случалось (и не раз), что при этом возникало ощущение не столько единения, сколько того, что для нее это своего рода способ утешения, словно она могла отметить супружеский долг галочкой в перечне необходимых ритуалов для поддержания счастливого брака.

Езда лишь немного успокоила его. Слишком значимое место занимает Санди в его сознании. Он всегда помнил о ней, но заставлял себя ненадолго спрятать воспоминания от себя самого. Ему так и не хватило духу выбросить открытку с побережьем и пальмами, и он давным-давно сунул ее на дно ящика письменного стола. И теперь, когда Санди вернулась, он смотрел на нее чуть ли не каждый день. А по мере того, как сходили синяки и Санди все больше походила на себя прежнюю, ему становилось трудно не обращать внимания на черты, от которых он всегда замирал. Ее улыбка. Мягкие рубашки и джинсы, которые, очерчивая ее фигуру, все же оставляли место для воображения. То, как умела она разговаривать руками и часто сидела, подогнув под себя одну ногу.

Но он заметил и изменения. Увидел настороженность в ее взгляде и в том, как она держала себя: голова низко опущена, одна рука обхватывает ремень сумки на груди, другая все еще в гипсе. Ему оставалось только гадать, как ей жилось в Лос-Анджелесе. Она уходила от ответов на его вопросы так же, как ускользнула от ответа про бухгалтерию. И теперь она могла бросить вызов Денни. Значит, нежные черты ее характера закалились в реалиях последних шести лет жизни.

Впрочем, Кейл в душе признавал: видеть, как она ставила на место своего брата, доставляло ему удовольствие.

* * *

На следующий день, когда он работал в пабе, Санди привезла туда Микки на дневную смену. Денни уехал в Мамаронек, чтобы провести последний обход перед инспекцией. Санди прошла в конторку и сразу занялась работой, и он не видел ее, пока не заглянул туда, чтобы взять пиджак, прежде чем уйти на время дневного затишья.

– У тебе не будет минутки перед уходом? – спросила Санди. – У меня есть несколько вопросов. – Она встала и показала на ноутбук.

Он посмотрел на экран.

– Давай договоримся. Я помогу тебе с этим, если ты расскажешь мне, что происходит с Денни.

– Что ты имеешь в виду? – насторожилась Санди.

Кейл наклонил голову.

– Я всего лишь пытаюсь расчистить вашу бухгалтерию, Кейл.

– Я знаю, он что-то от меня скрывает.

– Полагаю, тебе следует спросить об этом его.

– Я тебя спрашиваю.

Она покачала головой:

– Знаешь что, я сама с этим разберусь. – Она сняла бейсболку, швырнула ее на стол и пригладила ладонью волосы. – Мне трудно подлаживаться под перепады твоего настроения.

– Что?

– Я просто никак не могу понять, чего от тебя ждать.

Этот взгляд Санди… Ее глаза горели. Она разъярилась.

– Ты за что-то злишься на меня? – Кейл тут же пожалел, что задал этот вопрос. Он ступил на зыбкую почву.

– Мне просто хотелось бы знать, когда тебе надоест меня наказывать. – Санди моргнула, глаза у нее округлились, словно бы она сама не верила в то что сказала.

Он тоже ушам своим не поверил.

– Слушай, просто забудь. – Санди повернулась к картотеке и принялась что-то выискивать.

Он уставился ей в затылок. Осторожность и разум подсказывали: надо уходить сейчас же. Вместо этого Кейл протянул руку и захлопнул дверь.

– Не мне тебя наказывать.

– Порой я чувствую, что именно это ты и делаешь.

Волнение и решимость распирали ему грудь. С сосуда гнева, копившегося годами, срывало крышку.

– Я полагал, ты можешь понять, как трудно мне и моей семье…

– О, я понимаю. – Санди перестала рыться в картотеке и со стуком задвинула ящик. – Тяжело, должно быть, тебе и твоей жене оттого, что я здесь.

Нервы. Одна только желчь.

– А ты какого черта ожидала? Вернулась бродяжка через столько лет – и что? – Кейл поднял плечи. – Мы с тобой все равно лучшие друзья?

Взгляд ее уперся в пол.

– Нет, конечно же нет.

Дух борьбы в ней иссяк, зато в нем он только разгорался.

– Ты умотала шесть лет назад. – Теперь ему уже было трудно сдерживать вырвавшиеся наружу чувства. – Ты и представить себе не можешь, через что я прошел после твоего побега.

– В самом деле? Кажется, ты весьма скоро оправился.

Когда он в последний раз был так взбешен? Он приложил все мыслимые усилия, чтобы не перейти на крик.

– Ты знаешь, сколько я ждал твоего возвращения?

– Наверное, столько же, сколько я ждала, когда ты за мной приедешь.

У Кейла свело живот, будто она ударила в него кулаком.

– Такая мысль тебе даже в голову не приходила, ведь так?

– Оставь эту фигню. Ты. Меня. Бросила.

Выражение ее лица смягчилось.

– Ты прав. Бросила.

Он ждал, полагая, что она еще что-то скажет. Взгляд ее был так красноречив, и в нем было столько печали. Или сожаления.

Однако когда она заговорила, ее тон был спокоен:

– Так что держи при себе свой праведный гнев, Кейл. Ты с ним, похоже, уже сжился. – Она прошла мимо, резко распахнула дверь и ушла.

* * *

Обычно его дневные перерывы уходили на выполнение поручений, но в тот раз он поехал в темную забегаловку в Оссинге минутах в пятнадцати езды. Куда легче оставаться неузнанным в городе с двадцатью пятью тысячами жителей, где почти все работали в тюрьме Синг-Синг, расположенной прямо на берегу Гудзона. Ему не хотелось ни с кем говорить, и ничто не должно было его отвлекать. Он сел за стойку и заказал большой бокал пива. А потом дал черной дыре воспоминаний, что мучали его с того момента, как он увидел Санди в конторке, затянуть себя с головой.

Кейл не помнил времени, когда бы он не любил Санди Бреннан, хотя многие годы он полагал, что любит ее так же, как Денни и Шейна – как старший брат. Неформально Бреннаны «усыновили» его, с самого начала приняв в свою семью. Впрочем, это было не случайно. Это он выбрал их, и, оглядываясь назад, он сделал это во многом из-за Шейна. Даже в юном возрасте он чувствовал в их семье некоторую особенность – они сплачивались вокруг самого уязвимого из родных.

Добрый нрав Санди он ценил всегда. Она была смышленой, умела быть душой компании и бесстрашно ругалась на братьев. Ее присутствие его радовало: она болела на его с Денни матчах, вдохновляла братьев, помогала матери бороться с болезнями. Когда на Шейна в школе находило плохое настроение, именно Санди (не Мавру) звали, чтобы его успокоить. Когда у отца Кейла обнаружили хрип и шум в легких (первые признаки эмфиземы, стоившей ему жизни) и он попал в больницу, именно Санди приносила Кейлу всякую вкуснятину. В ней было столько зрелости и самоотверженности, что порой это его слегка пугало.

Когда она стала старшеклассницей, он обратил внимание на изменения в ее внешности. Лицо стало более худым, кожа не требовала косметики, она ходила в шортах, в которых были видны длинные ноги, и грудь стала выпирать из футболки… Надо было бы быть слепым, чтоб такого не заметить. Но в то время его чувства были настолько мимолетны, что его даже не мучала совесть. Она – младшая сестра Денни, и не более того. Кейл был уже первокурсником, а она в училась десятом классе, и вот тогда его чувства дали слабину. Осознай он, что происходит, может, и сумел бы выпутаться. Только влюбленность свалилась на него буквально в одночасье. Санди застала его врасплох, и с той поры прежним он уже не был никогда.

Однажды утром в середине того учебного года он сидел в аудитории, как и все не обращая внимания на всяческие новости по радио, но тут из репродуктора донеслось знакомое имя: «… десятиклассница нашей школы Санди Бреннан заняла первое место на конкурсе рассказов, устроенном литературным журналом Университета штата Нью-Йорк! Достойная награда, так что, увидев Санди в коридоре, непременно поздравьте ее».

Кейл уже привык слышать имя Денни в объявлениях: «показал себя героем на футбольном поле, примет участие во встрече выпускников, вновь припарковался в недозволенном месте», – но имени Санди ему слышать еще не доводилось.

В тот вечер он ужинал у Бреннанов, сидя за столом на своем обычном месте, между Джеки и Денни. Ужин уже почти подходил к концу, когда ему вспомнилось услышанное объявление. Как обычно, разговор за столом вели главным образом Денни с матерью, и крутился он вокруг Денни.

– Эта весна решающая, – говорил Денни с набитым ртом. – Тренер сказал, что рекрутеры из колледжей стали ходить на тренировки олимпийского резерва и снимают их на видео. – Склонившись над тарелкой, держа локти на столе, он поглощал свой кусок курицы с макаронами, действуя вилкой и как пикой, и как лопаткой.

Его мать сидела рядом с сыном на одном конце стола напротив мистера Бреннана, сидевшего на другом конце. Мавра едва притронулась к своей еде, что было вполне в ее духе, и сидела, подперев ладонью подбородок.

– Было бы неплохо. Стипендия в колледже за футбол. Микки, представляешь?

– Ты про что? – Мистер Бреннан оторвался от сложенной у него под тарелкой газеты «Айриш эко». – А, ну да, это было бы неплохо.

Миссис Бреннан махнула на него рукой и вновь обратилась к Денни:

– Тебе придется беречь себя. Тебе нельзя заболеть или пораниться.

– Я знаю, мам. Знаю.

Кейл отключился, когда она задала очередной вопрос. Все это он уже слышал раньше, и его это не касалось. Сам он был посредственным футболистом, играл за дубль и даже не пытался пробиться в основной состав. Глянув на сидевшего за столом слева Джеки и Шейна и на Санди, сидевшую напротив, он гадал, возмущает ли их то, что Денни опять в центре внимания, или они этому рады. Когда взгляд его остановился на Санди, он вспомнил про объявление по радио.

– Поздравляю с победой на конкурсе, Санди, – дождавшись перерыва в разговоре сказал Кейл.

Та резко вскинула голову, как и все остальные члены семьи. Как он и подозревал, они и понятия не имели, с чем он ее поздравил.

– Спасибо, – произнесла она.

– Что за конкурс? – спросил Денни.

– Она победила в писательском конкурсе, – сообщил Кейл. – Вы разве не слышали объявления по радио? – Он уловил взгляд миссис Бреннан, которая внимательно смотрела на дочь.

– Я их никогда не слушаю. Так, в чем дело? – спросил Денни.

Все взгляды обратились на Санди. Та пожала плечами.

– Это был конкурс рассказов для старшеклассников.

– Во дела, – подал голос Шейн. – Ты выиграла конкурс?

Санди крутила в пальцах нож.

– Ну да.

– Прелесть! – воскликнул Джеки.

– Ха! Это классно, – произнес Денни.

Отец, перегнувшись через стол, потрепал дочь по руке:

– Хорошая работа, Санди. А ты ведь только в десятом классе.

Волну восторгов прорезал голос миссис Бреннан:

– А что именно ты выиграла?

– Мой рассказ опубликуют в университетском журнале. И я получу стипендию на оплату учебы этим летом в литературной мастерской в студгородке Перченса.

– Нам нужно будет подумать об этом.

– Это будет полезно для поступления в колледж, – объяснила Санди.

– Хмм. Не могу себе представить, что стипендиальные деньги можно потратить на литературную мастерскую. – Мавра вновь обратилась к старшему: – Кстати, о стипендиях, я думаю, не стоит ли нам поговорить с одним из вузовских консультантов и убедиться, что мы подобрали лучшее место для тебя…

Луч сценического софита переместился с Санди на Денни. Миссис Бреннан была для Кейла все равно что матерью, но в тот вечер он впервые понял, что она завидует Санди. Завидует ее таланту, ее умению по-доброму ладить с Шейном, ее жизненным перспективам. Иначе с чего бы матери красть миг славы у одного ребенка и отдавать его другому?

Он видел, как погасли глаза Санди, как она пала духом. Санди встала и начала собирать грязную посуду. Когда второй раз она подошла к столу за новой порцией для мытья, миссис Бреннан прервала беседу с Денни ровно настолько, чтобы бросить: «Поставь чайник». Джеки с Шейном уже отнесли свои тарелки на кухню и отправились наверх, где Джеки предстояло убедиться, что Шейн принял душ и приготовился ко сну.

У Микки зазвонил мобильник, и он вышел за дверь, чтобы ответить на вызов. Кейл почувствовал глубокое разочарование. Нечто подобное он испытал, когда узнал, что его кумиры в бейсболе, Марк Макгвайр и Сэмми Соса, употребляли стероиды в Большой гонке между собой за рекордный хоумран.

Он встал, взял свою тарелку и столовые приборы, захватил также посуду Денни и понес их на кухню. Он задержался в дверях: Санди отвернулась от чайника на плите и вздохнула, глядя на гору из кастрюль, сковородок и тарелок, которая осталась после ужина семьи из шести и даже из семи (если считать самого Кайла) человек.

Он шагнул вперед.

– А давай ты загрузишь посудомойку, а я займусь кастрюлями и сковородками?

– Не надо, все нормально. Я справлюсь.

– Да ладно, вдвоем мы быстрее справимся. – Он добавил принесенные тарелки в общую кучу, потом отступил, встал рядом с ней и стал прикидывать объем работы.

– Дай мне хоть кастрюли помыть, – попросила она. – С ними больше всего возни.

Он выставил перед собой руки, будто пытался постичь масштаб трудов.

– Нет, я справлюсь.

Санди хмыкнула:

– Как хочешь.

Несколько минут они трудились бок о бок у двойной раковины. Санди заполнила посудомойку раньше, чем он отдраил вторую сковороду. Кейл отер лоб рукавом.

– Твоя мама слышала когда-нибудь про антипригар?

– Она считает, что тефлоновое покрытие для лентяев. А еще когда она готовит, то любит использовать как можно больше кастрюль. – Санди взяла большую кастрюлю для варки макарон и принялась ее тереть.

– Надо позвать Денни на помощь.

– Не-а. Он слишком занят развешиванием солнца, луны и звезд. – В голосе Санди не было ни следа обиды и горечи; она одарила Кейла ослепительной улыбкой.

Их работа подходила к концу, когда раздался громкий крик: Денни звал Кейла, – и Санди велела ему уходить. Он не успел выйти из кухни, как она окликнула его по имени. Он обернулся, и взгляды их встретились.

– Спасибо тебе.

Он ответил на ее улыбку:

– Всегда пожалуйста.

Минут через десять, дав Денни списать кое-какие домашние задания, он взял пиджак и рюкзак, собираясь пойти домой… где должен был помочь отцу перебраться вместе с баллоном кислорода из кресла перед телевизором наверх к себе в спальню. Попрощавшись с Денни и его родителями, Кейл направился к выходу, когда из кухни появилась Санди с заварным чайником в руках.

– Санди! – окликнул он. Она подняла голову, оторвав взгляд от чашки отца, которому наливала чай. – Дашь мне почитать рассказ?

Все уставились на него. Санди глянула на своих родных.

– Конечно. Если ты хочешь.

Кейл заметил, как у Денни брови слегка поползли вверх, но постарался сохранить непринужденный тон:

– Окей. Я перехвачу тебя завтра после школы. – Он испытал что-то вроде удовольствия, когда удалось второй раз упомянуть о ее успехе. Пусть даже никто из присутствовавших не попросил почитать ее произведение.

На следующий день, когда она стояла у шкафчика для верхней одежды, он подошел к ней. Санди, казалось, удивилась, что он сдержал свое слово.

– Ты уверен, что хочешь его прочитать? – спросила она.

– Ну да. – Он сунул руки в карманы и придвинулся поближе к шкафчику, уклоняясь от потока школьников, стремившихся к выходу. – Если только тебе не хочется, чтоб я…

– Да нет. Все окей. – Она достала пару книг и папочку. – Куда пойдем?

Он-то полагал, что она просто отдаст ему рассказ и он ознакомится с ним, когда будет время, но теперь понял, что она хотела быть рядом, пока он будет читать. Глядя по сторонам, он предложил ей отправиться на пустырь, где сейчас скорее всего никого не было. Санди шла за ним, и пока они пробирались в общем потоке, говорить было не нужно. Несмотря на то, что он видел ее каждый день, они редко оставались наедине, и он понятия не имел, о чем им разговаривать. Он повел ее из здания на большую лужайку, и чтобы она не замерзла, он выбрал свободный, все еще купающийся в солнечных лучах столик для пикника – Санди была без жакета, в одной только рубашке с длинными рукавами. Сбросив рюкзаки, они уселись друг напротив друга.

Он ждал, пока она рылась в рюкзаке, листала книжки и бумажки, расстегивала и застегивала молнии на кармашках. Она тянула время. Наконец она положила перед собой на стол красную папку и накрыла ее ладонями.

– Знаешь, вообще-то ты не обязан это читать. – Ветерок взметнул ее волнистые волосы и закружил их вокруг лица и плеч, и щеки ее зарумянились.

– Не хотел бы читать – не попросил бы.

Санди кивнула и вынула несколько скрепленных вместе страничек:

– Просто я не хочу, чтобы ты чувствовал себя обязанным. – Она отдала ему листочки. – Я не правила его после отправки. Если тебе наскучит или нужно куда-то идти – никаких обид. Можешь позже дочитать… – Она покрутила руками, жестом обозначая невысказанную мысль.

Никогда прежде не видел он ее такой опасливо настороженной. Он ведь намеревался привлечь внимание семьи к ее достижению, а вовсе не ввергать Санди в застенчивость. Он не хотел говорить, что прочитает рассказ позже, к тому же ему уже стало любопытно.

– Понял. А ты так и собираешься сидеть и смотреть, как я читаю?

Санди рассмеялась, лицо ее посветлело, и она явно испытала облегчение.

– Извини, нет. Я испанский подучу. – И полезла за учебником.

Он взял рассказ, отпечатанный на машинке через два интервала и озаглавленный «Обаяние прогулки». Санди смотрела в учебник, но он чувствовал, что на самом деле ей не до испанского языка. Перед тем как начать читать, он тревожился, как бы ее присутствие не помешало ему сосредоточиться, но уже на третьей или четвертой фразе он с головой ушел в чтение.

В рассказе говорилось о парне, его ровеснике по имени Генри, которого донимали тяготы школы и ухода за хронически больной матерью. Генри был хорошим учеником и послушным сыном, но мечтал о свободе. По ночам, когда можно было отлучиться, он отправлялся на прогулки, раздумывая, а что будет, если он не вернется назад, просто пойдет все дальше и дальше. Дойти до следующего города, следующего штата, пройти по мостам и через туннели, через всю страну. Начать все с чистого листа, без всяких обязательств. На каждой прогулке у него рождался свой сценарий: восхождение в горы на Аляске, посещение лекций и семинаров в каком-то заграничном университете, океанское плавание под парусом. Мечты Генри были беспредельны. И все же всякий раз, когда прогулка подходила к концу, он радовался возвращению домой. Мимолетные побеги помогали ему ценить то, что у него было, людей, которые его окружали. Да, будущее виделось ему прекрасным, но ему было достаточно знать, что оно непременно наступит.

Дочитав последнюю страницу, Кейл не спешил поднимать взгляд. Стиль ее письма был легким, кое-где проскакивали шутки, и она прекрасно описывала мелкие детали. И он почувствовал, будто Санди заглянула в его собственную душу.

Боковым зрением он видел, как ее пальцы теребили уголки страниц учебника. Он поднял голову и увидел ее пристальный взгляд (при этом Санди грызла кончик ручки), который она тут же опустила в книжку.

– Ты… это… – Он кашлянул, избавляясь от кома в горле. – Это и вправду хорошо.

Она продолжала теребить уголки страниц.

– Спасибо.

– Я серьезно. – Хотелось сказать больше, откликнуться как-то по-особому, но ему никак не удавалось сложить свои впечатления в связанную мысль.

– Я должна кое в чем тебе признаться. – Она натянула рукава до кончиков пальцев, как делала это с самого детства. – Идею подал мне ты.

– Что?!

– Я знаю, что ты иногда прогуливаешься. Ночью. – Она торопилась объяснить: – Я случайно видела несколько раз, как ты проходил мимо. По аллее за нашим домом.

Он слегка распрямился, почему-то чувствуя, что попался.

– Ну да, в последнее время дома тяжело. Отец то и дело попадает в больницу, а сестры по очереди приезжают из Ирландии, чтоб ухаживать за ним. Иногда я иду гулять после того, как он ложится спать. Хочу глотнуть свежего воздуха.

Санди кивнула.

– Когда мне нужно подышать свежим воздухом, я сажусь ночью на заднее крыльцо. Так я тебя и увидела.

И все же он так и не понял, как она догадалась, о чем он думает во время прогулок. Может, он и не мечтал о великих странствиях, но в нем боролись два желания: с одной стороны, он хотел стать хорошим сыном, а с другой, он хотел знать, что не закончит как его отец – безвылазно сидя в Вест-Майнор. Он хотел обрести уверенность в счастливом будущем.

Кейл не сводил с нее глаз дольше, чем следовало бы. Достаточно долго, чтобы заметить легкую россыпь веснушек у нее под глазами. Санди играла ручкой, несколько раз моргнула, старательно отводя взгляд. Ей делалось неуютно от его внимания, и удивляться тут было нечему. Она жила с тремя братьями в доме, где мальчики (особенно один из них – Денни) занимали особое место в сердце матери, а отец вслед за супругой стал со временем чувствовать то же самое. Санди не читала его мысли, просто она и сама думала о том же, о чем и он. Кейл гадал, как много у них общего на самом деле? Десять лет он считал Санди младшей сестрой Денни, он знал, как она мила и умна, но родник его чувств к ней уходил гораздо глубже в его сердце.

– Не очень-то ты словоохотлив. – Она нарушила их молчание.

– Извини. Просто… – Он почесал голову. – Просто я никак не могу подобрать нужные слова. Но мне хочется прочесть рассказ еще раз. Дашь копию? – Кейлу казалось, что его отклик на ее рассказ выглядит убого и Санди может быть обидно потому, что ей все же хватило смелости с ним поделиться. Но ему нужно было время, чтобы осмыслить прочитанное. И похоже, что в их отношениях что-то основательно менялось.

– Конечно. Можешь себе эту оставить. – Санди забеспокоилась. – Надеюсь, ты не злишься. Может, мне следовало поговорить с тобой о рассказе до того, как я оправила его на конкурс, но я не думала, что выиграю.

– Я не злюсь.

– Точно?

– Точно.

Она облегченно вздохнула.

– Но, когда опубликуют твою первую книгу, тебе придется посвятить ее мне.

Она широко улыбнулась, и в ее освещенных солнечным светом глазах появилась радость. Ее улыбка была чистой и особенной, и со временем Кейл решил, что Санди одаривала ею лишь его одного. И в том момент совершилась небольшая, но мощная перестановка: Санди переместилась в его душе на первое место среди остальных членов семьи Бреннан.

* * *

– Ты сегодня рассеян, – заметила Вивьен.

Пару часов спустя Кейл с женой и сыном ужинали дома. Он попросил Пола остаться в пабе, когда в заведении будет много посетителей. Просидев два часа за пивом, утопая в лишающих покоя воспоминаниях, Кейл ничуть не желал возвращаться в паб. Да и стыд делал свое дело. Провести пропасть времени в мыслях о Санди – он воспринимал это как предательство Вивьен. Меньшее, что он мог сделать в искупление, это отправиться домой и поужинать со своей семьей.

– Прости. Просто тяжелый день. Как дела в саду, дружок?

– Хо’ошо. Мисс Мэгги читала о денежном де’еве. – Люк старался (и все никак не получалось) попасть в рот пластиковой вилочкой со спагетти.

Кейл забрал у него вилку:

– Это надо делать вот так. Накручиваешь макарошки покороче и подхватываешь. Ну-ка, попробуй сам.

– Папочка, а когда я опять буду с Молли иг’ать? – Щечки сына лоснились от пятен сливочного масла и тертого пармезана.

– Люк, – сказала Вивьен, – говори: играть. И ты же знаешь, что Молли теперь целый день в школе.

– Ага-а, но я долго ее не видел.

Это была правда. Молли с Люком всегда проводили много времени вместе – в доме друг у друга или пабе во время затишья, пока их отцы работали. Но они не виделись с того дня, как вернулась Санди. А Кейл уже почти месяц не был в доме Бреннанов.

– Я поговорю с Денни, – пообещал он. – Мы скоро сведем вас вместе.

Кейл помог Люку принять ванну, потом завернул его в одеяло («Туго-туго, как бу’итто в лепешку, папочка!»), лег рядом, обнял его одной рукой и прочитал сказку. Это было самое умиротворенное время за целый день, и оба они, отец и сын, уснули, не добравшись до середины книжки.

Кейла растормошила Вивьен:

– Иди в кровать спать. – Ей не нравилось, когда он засыпал с Люком, она говорила, что Кейл подает Люку плохой пример.

Он пошел за нею в спальню, изо всех сил постарался не проснуться окончательно, пока стягивал джинсы и рубашку, и рухнул на живот в постель, решив не чистить зубы – лишь бы поскорее снова уснуть.

Вивьен легла в постель рядом с ним.

– Что на работе сегодня было?

– Ничего.

– Вид у тебя был озабоченный. Даже расстроенный.

Сонливость улетучилась прочь.

– Да нет, я просто устал.

– Санди заходила в паб?

Глаза его распахнулись: попытка уснуть окончательно провалилась.

– Ненадолго.

Вив перекатилась к нему, положила руку ему на спину, легко царапая ногтями его кожу. Это больше походило на терку, чем на ласку.

– Просто я хочу знать, что с тобой происходит, – произнесла она.

На миг он хотел рассказать ей, что произошло: как Санди обвинила его в том, что он ее наказывает, как у нее хватило дерзости предположить, будто он шесть лет назад сделал что-то неподобающее. Но порыв тут же улетучился. Последнее, что надо знать Вив, это то, что Санди ввергает его в смятение. Если он ей расскажет, то оправдываться будет поздно, это все равно что бить в колокол на пепелище.

Он повернулся. Взгляд Вивьен был настойчив, и она не собиралась сворачивать этот разговор.

– Это все из-за нового места, – поморщился он. – Мы все ближе к открытию, потому нервничаем в последнее время. Вот и все.

Она изучающе вгляделась на него, пытаясь решить, на самом ли деле это так.

Кейл откинул руку, чтобы Вив могла прижаться к нему.

– Давай поспим.

Она положила голову ему на плечо, но потом принялась целовать в шею и прижиматься под одеялом. Он позволял ей распаляться, хотя для него все случалось почти машинально. Иначе и быть не могло, когда мысли посвящены другой женщине. После очередной близости, как Кейл ни старался направить мысли в другую сторону, они возвращались к старой квартирке, которую он снимал вместе с Санди. Формально – его квартире. Формально – она там никогда не жила. Ее родителям все время нужна была помощь по дому, и Мавра не одобряла совместного проживания до брака. Но Санди проводила с Кейлом половину ночей. Он помнил, как она надевала на ночь его футболки. Как они часами болтали и смеялись в темноте. А еще он помнил утра выходных, когда они могли уделить друг другу побольше времени прежде чем, семья или паб потребуют их внимания.