Текст книги "Ловушка для мужа"
Автор книги: Трейси Энн Уоррен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)
Кит обернулся и, прищурившись, бросил на старшего брата подозрительный взгляд. Однако ему и в голову не пришло, что Адриан успел пошарить в его карманах. Пожав плечами, Кит положил себе на тарелку булочек и пирожных и сел на место.
Лишь через два часа у Адриана появилась возможность прочитать записку. Сев за письменный стол у себя в кабинете, он развернул сложенный листок бумаги. В комнате царила тишина, нарушаемая только громким тиканьем часов на каминной полке. Адриану не хотелось читать любовное письмо. Он не желал знать, что там написано… Однако отложить записку в сторону было бы малодушием. И Адриан заставил себя пробежать глазами ее строчки.
Это странное послание сразу же привело его в замешательство. Оно было написано на латыни! Зачем Джанет понадобилось общаться с Китом на мертвом языке? Все это казалось Адриану полной бессмыслицей.
Адриан без труда понял содержание письма. Древние языки были его любимым предметом в университете. Нет, перед ним была вовсе не любовная записка. Скорее это походило на перевод нудного и скучного текста об одной из малозначительных битв в истории Римской империи.
Неужели это было одним из домашних заданий Кита? Но почему этот перевод передала ему Джанет? Причем постаралась сделать это незаметно, втайне от всех? Адриан до самого вечера ломал голову над этой загадкой. И за праздничным ужином в сочельник он все еще продолжал искать объяснение этой истории.
Время от времени Адриан приподнимал голову и посматривал на жену, сидевшую на противоположном конце длинного стола. Теперь его интересовал только один вопрос. Если Джанет не изменяла ему, если любовное письмо было действительно не от Кита, тогда зачем все эти недомолвки и ложь? Что она скрывала от него?
Но, как ни бился, он не находил ответа на этот вопрос. После ужина леди и джентльмены перешли в гостиную. Выпив пунша, родственники начали упрашивать Зою сыграть на фортепиано. И вскоре уже все собравшиеся затянули рождественский гимн.
Вечер шел своим чередом. Проходя мимо двери, Адриан случайно остановился, и в этот момент к нему подошла Джанет.
– Вы только посмотрите! – тут же воскликнул кузен герцога Реджиналд, показывая пальцем на зелено-белую гирлянду над их головами. – Это же омела[6]6
Омела – традиционное украшение дома на Рождество в Англии. С этим растением связано множество обычаев и поверий.
[Закрыть]! Ну что же, Рейберн, вот ты и попался. Целуй теперь жену!
Адриан увидел, что Джанет смутилась, взглянув вверх и увидев над собой ветки омелы. Ее взор подернулся грустью. Она понимала, что мужу не хочется целовать ее. Адриан попытался свести к шутке слова кузена, но вся родня начала настаивать на том, чтобы они соблюли обычай. И Адриан вынужден был подчиниться их воле. Впервые за последние несколько недель он наклонился и коснулся губами уст жены.
– И все?! – разочарованно воскликнул Реджиналд. – Да я матушку целую с большей страстью!
– Придержи язык, негодный мальчишка, – одернула его мать, – а не то я засуну тебе в рот кусок мыла!
В гостиной раздался смех. Однако он быстро смолк. Все с нетерпением ждали, когда же наконец молодожены поцелуются так, как это обычно делают страстно влюбленные друг в друга супруги.
Боясь поднять глаза на мужа, Вайолет не отрывала взгляда от его груди. Кровь отхлынула от ее лица. Адриан обнял жену за талию и припал к ее губам в пылком поцелуе.
Он не собирался затягивать его. Для него было главным не обмануть ожиданий родни. Он не желал вкладывать в поцелуй жар своего сердца. Но как только их губы слились, Адриан позабыл обо всем на свете. В его памяти ожили соблазнительные картины любовных ласк, которыми они упивались на супружеском ложе. Страсть Адриана вспыхнула с новой силой. Его неудержимо влекло к жене, и он совсем потерял голову.
Вайолет охватила дрожь, как только Адриан дотронулся до нее. Она уже начала забывать те чувства, которые будили в ней его прикосновения. Ее бросило в жар, в голове шумела кровь. Как давно муж не целовал ее! Вайолет казалось, что прошла целая вечность с той ночи, когда они в последний раз делили супружеское ложе. И все это время она тосковала по Адриану. Вайолет, не удержавшись, погладила Адриана по щеке.
Внезапно он отшатнулся и выпустил ее из объятий. Вайолет пришла в замешательство и не сразу сообразила, где находится. Голоса гостей доносились будто издалека. Одного поцелуя мужа было достаточно, чтобы Вайолет забыла все беды и снова ощутила восторг любви.
Придя в себя, она поняла, что взоры всех присутствующих прикованы к ней, и ей стало жарко. Но, взглянув в мрачные глаза Адриана, она похолодела. Муж не изменился к ней. Этот поцелуй был всего лишь данью традиции. Вайолет стало горько.
Она беззаботно рассмеялась, давая понять окружающим, что это Рождество самое счастливое в ее жизни, и с улыбкой подошла к фортепиано, чтобы спеть вместе со всеми праздничный гимн.
Но сердце ее давила невыносимая тяжесть.
Яркое солнце скрашивало холодный ветреный январский день. Вайолет, зажмурившись, запрокинула голову, подставляя лицо солнечному свету, который, впрочем, ничуть не согревал.
Внешний блеск ее нынешней жизни тоже не давал тепла. Было холодно и одиноко. Несмотря на шерстяное пальто, которое она надела, чтобы прогуляться по парку, ее знобило.
Вайолет чувствовала себя всеми покинутой, никому не нужной. После шумных веселых праздников усадебный дом казался необычно тихим. Родственники разъехались несколько дней назад. Даже вдовствующая герцогиня отправилась домой, пообещав наведаться к ним весной.
Кит тоже собирался уезжать. Он должен был сдать экзамены и возобновить учебу в университете. Вайолет от всей души желала ему удачи и предлагала помощь в подготовке к предстоящим испытаниям. Она с замиранием сердца ждала, когда ее единственный друг и союзник покинет имение.
Накануне Адриан отбыл в Лондон. Он объяснил свой внезапный отъезд неотложными делами, однако Вайолет знала, что причина была в другом. Его тяготила атмосфера в доме. Ему хотелось подальше уехать от жены. Адриан даже не подумал пригласить ее с собой. Более того, он запретил ей покидать усадьбу.
Джанет на ее месте обязательно упорхнула бы из дома, хотя бы просто для того, чтобы показать мужу, что она вольна поступать, как ей заблагорассудится, и он не вправе ограничивать свободу ее передвижения. Но у Вайолет был совсем другой характер. Да и куда ей было ехать? Она считала эту усадьбу своим домом.
Казалось бы, Вайолет должна испытать облегчение после отъезда Адриана. Жить под одной крышей с ним, даже в таком огромном доме, было невыносимо. Однако как только муж покинул усадьбу, Вайолет ощутила душевную пустоту. Пусть они не общались все эти дни, но у Вайолет было спокойно на душе при мысли, что Адриан где-то рядом.
По вечерам они ужинали молча в полной тишине, делая вид, что не обращают внимания друг на друга. Но теперь она была лишена даже этого. Год назад Вайолет радовалась бы тому, что предоставлена самой себе. Она могла спать, сколько ей было угодно, читать или мечтать. Никто не мешал ей заниматься науками. Вайолет имела возможность проводить массу времени в библиотеке. Но теперь она была не в состоянии насладиться свободой и одиночеством. Все валилось у нее из рук.
Она написала письмо Элизе Хаммонд, объяснив отсутствие иностранной почтовой марки и штемпеля тем, что пересылает его через Джанет в надежде, что так оно не затеряется. Вся эта история звучала неубедительно, но Вайолет полагала, что Элиза, обрадовавшись возобновлению их дружбы, не обратит на это внимания.
Но что будет делать Вайолет, когда ее сестра вернется в Англию? Об этом было даже страшно подумать.
В усадебном доме теперь у нее было не много дел. Новая экономка, миссис Литтон, прекрасно справлялась с хозяйством. Приветливая и обаятельная, но энергичная, эта миниатюрная женщина умела быть жесткой, когда того требовали обстоятельства. Она успевала повсюду. Вайолет считала ее настоящей находкой.
Владелец имения, в котором долгое время служила миссис Литтон, скончался, и оно перешло по наследству к его дальнему родственнику маркизу Харткорту. Порядки, заведенные в доме маркизом, не понравились миссис Литтон, и она была счастлива, что ей удалось найти новое место. Вайолет сразу же прониклась симпатией к этой милой женщине, которая была совершенно не похожа на миссис Хардвик. Молодая герцогиня быстро нашла общий язык с новой экономкой.
Если бы не опытная и энергичная миссис Литтон, Вайолет не удалось бы с честью выдержать испытание, пережить наплыв родственников и проявить себя во время праздников настоящей хозяйкой большого дома. Экономка была неутомима, она предугадывала все желания гостей и на лету схватывала распоряжения молодой герцогини.
Подойдя к клумбе с морозником, Вайолет залюбовалась этим цветущим зимой растением, получившим в народе название «великопостная роза». Его вид оживлял мрачный пейзаж спящей природы. Наклонившись, она сорвала светло-бежевый цветок.
«Какой он бледный и хрупкий, – подумала Вайолет, разглядывая его. – К концу дня лепестки цветка завянут, и о его красоте сохранятся лишь воспоминания».
Может, и ее уделом были теперь одни грезы о прошлом? Мгновения подаренного ей судьбой счастья миновали. Простит ли ее Адриан, не добиваясь больше, чтобы она сказала ему всю правду? Или он разоблачит ее? Но какое решение тогда примет?
Некоторое время Вайолет задумчиво разглядывала цветок, а потом смяла его в кулаке. Когда она снова разжала пальцы, порыв ветра унес то, что осталось от его хрупкой красоты. Ладонь Вайолет была пуста. Не это ли ждет и ее сердце?
– Еще стаканчик бренди, ваша светлость? – Голос официанта, прислуживавшего в клубе «Уайте», вывел Адриана из задумчивости.
Остановившись на почтительном расстоянии от герцога, официант с услужливым видом ждал ответа.
– Да, Хоскинс, пожалуй, я еще немного выпью, – сказал Адриан.
Официант поклонился и, взяв со столика пустой стакан, удалился.
Адриан знал, что ему не следует так много пить, и ругал себя за слабость, однако не мог остановиться и топил в алкоголе горечь и тоску. Ему надо было бы прямо сейчас поехать домой и хорошенько выспаться. Но его мучила бессонница. Он лежал ночи напролет не смыкая глаз, уставившись невидящим взором в темноту. А когда ему все же удавалось задремать, его терзали беспокойные сны о Джанет.
Адриану необходимо было встряхнуться, выйти из сковавшего его оцепенения. Зачем он приехал в Лондон посреди зимы? Он ненавидел город в это время года. На улицах было слякотно, дул холодный пронизывающий ветер. К тому же в эту пору трудно найти в столице приличную компанию.
Впрочем, Адриан ни с кем не хотел общаться. Он болезненно переживал измену жены. Слуги в городском доме были обеспокоены мрачным расположением духа герцога. В его присутствии они ходили на цыпочках, настороженно посматривая на него.
Это явилось одной из причин того, что Адриан уехал в клуб. Здесь по крайней мере никто не перешептывался у него за спиной. Слуги, конечно, обо всем прекрасно знали. Они не могли не заметить, что их господа почти не общались друг с другом и давно уже не спали вместе.
Наконец официант принес герцогу бренди. Поблагодарив его, Адриан с наслаждением сделал большой глоток. Алкоголь заглушал его душевную боль. «Черт с ней, с Джанет», – отрешенно подумал герцог и стал ругать себя за то, что все еще не выбросил из головы мысли о жене.
В этот момент в зал вошел пухлый приземистый господин с круглыми, как у совы, глазами. Подняв голову, Адриан встретился с ним взглядом и чертыхнулся про себя. Это был Мортимер Лансдаун, или, как его все называли за внешний вид, Пухленок Лансдаун.
«Вот дьявол, не повезло!» – мелькнуло в голове Адриана. У него не было с собой даже газеты, чтобы спрятаться за нее.
– О, Рейберн! – воскликнул Лансдаун. – Какими судьбами? Что привело вас в столицу в это время года?
Он уселся на стул напротив Адриана и, когда к ним приблизился официант, заказал себе выпить.
– Дела, – солгал Адриан. – Они зовут нас в дорогу, невзирая на непогоду и время года.
– Вы правы. Дела и семейные заботы. Лично я приехал в Лондон из-за младшего брата жены. Он не на шутку увлекся азартными играми. Но я ему вправил мозги. Завтра утром он поедет со мной в имение. – Пригубив бокал кларета, Пухленок снова поставил его на стол. – Вы прибыли в Лондон вместе с очаровательной женой?
– Нет, она осталась в Дербишире. Вы же понимаете, что сейчас не лучшее время для путешествий.
– Да, конечно. Вам, должно быть, хочется поскорее вернуться к ней. Вы же молодожены, не так ли? Кстати, как прошел ваш медовый месяц? Куда вы ездили?
– В Дорсет. Ведь это вы рассказывали герцогине о местных достопримечательностях и исторических событиях, разворачивавшихся там.
Лансдаун бросил на герцога удивленный взгляд.
– Честно говоря, я не припомню такого разговора с вашей супругой, – с недоумением заметил он. – Хотя я порой действительно бываю слишком болтлив и навязчив. Вы сказали, Дорсет?
На сей раз пришла очередь Адриана удивляться.
– Да, Дорсет. Вы поведали Джанет историю замка Корф. Это было во время свадебного торжества.
– Нет, это был не я. Я ничего не знаю об истории тех мест. Как-то я ездил в Дорсет, но побережье мне не понравилось. На мой взгляд, лучше отдыхать в Брайтоне. С вашей супругой разговаривал кто-то другой.
– Да, наверное, – пробормотал Адриан, не зная, что и думать.
Он отлично помнил, что Джанет говорила именно о Лансдауне. Она рассказывала, что он отвел ее в сторонку и долго мучил, разглагольствуя о достопримечательностях Дорсета.
– Вряд ли я смог бы разговаривать с вашей женой на исторические темы, – продолжал Лансдаун. – Она не стала бы меня и слушать. Для нее это было бы сущим наказанием. А вот ее сестра с удовольствием поддержала бы подобную беседу. Она обожает науки и увлекается историей, литературой и языками.
У Адриана вдруг гулко застучала кровь в висках.
– Языками? – переспросил он.
–Да, я слышал, что она владеет несколькими иностранными языками, в том числе древними. Она читает и пишет на греческом и латыни, что, согласитесь, необычно для женщины.
Адриан внезапно вспомнил записку, которую нашел в кармане Кита несколько недель назад. В ней был перевод на латынь.
А Лансдаун тем временем продолжал болтать. Однако его голос доносился до Адриана как будто издалека.
– Вас, наверное, удивляет, что я так хорошо знаю об увлечениях леди Вайолет. Дело в том, что мне много рассказывала о ней моя кузина Генриетта. Она и ваша свояченица являются членами женского литературного общества и часто вместе ходят на разные лекции. Генриетта говорит, что леди Вайолет постоянно занимается самообразованием и обладает обширными знаниями. Поэтому неудивительно, что она до сих пор не нашла себе мужа. Хотя она внешне точная копия вашей жены, сестры разительно отличаются друг от друга по характеру и интересам. Вы сделали правильный выбор, Рейберн.
Внезапно в голову Адриана пришла сумасшедшая мысль. Но нет, этого просто не могло быть…
– Что с вами, Рейберн? – озабоченно спросил Лансдаун. – Вы внезапно побледнели. Вас что-то насторожило в моих словах?
«Насторожило – это мягко сказано», – с горечью подумал Адриан, поднимаясь из-за стола.
– Простите, Лансдаун, но я вдруг вспомнил, что меня ждут неотложные дела. Я… я должен идти. Прощайте.
– Ну конечно, старина! Не стоит извиняться. Не беспокойтесь обо мне, я прекрасно проведу время за бокалом кларета.
Адриан направился к выходу из зала, тут же забыв о Лансдауне.
– Я велю подать ваш экипаж к крыльцу, ваша светлость, – сказал дворецкий.
– Передайте моим людям, чтобы они ехали домой. Я хочу пройтись пешком. – Адриан надел пальто.
– Пешком, ваша светлость? В столь позднее время?
Не сказав больше ни слова, герцог вышел из клуба и быстро зашагал в ночь. Было холодно и темно. У Адриана голова шла кругом от мыслей, которые казались ему безумными. Нет, он никак не мог поверить в то, что женился не на Джанет, а на ее сестре. Близнецы не посмели бы поменяться местами. Это слишком большая дерзость! Робкая и застенчивая Вайолет никогда бы так не поступила. Она обычно в его присутствии постоянно запиналась и едва могла вымолвить несколько слов.
И все же чем дольше Адриан размышлял над всей этой историей, тем больше убеждался в том, что его женой стала не Джанет, а ее сестра-близнец. В его памяти оживали мучительные воспоминания. Как он мог не обращать внимания на вопиющие несообразности в поведении жены? Раньше он списывал все странности на ее усталость, нервы или капризный характер. Но теперь он отчетливо понимал, что его жена вела себя вовсе не так, как Джанет.
В день свадьбы новобрачная была бледна как мел, ее била дрожь. Она смотрела на него круглыми от страха глазами и была похожа на испуганную лань, готовую сорваться с места и исчезнуть в чаще леса.
А в первую брачную ночь жена вела себя сдержанно. Ее несмелые ласки и поцелуи говорили о невинности и неопытности. То, что она оказалась девственницей, изумило и озадачило Адриана. Ему до сих пор стыдно за свое поведение. Насколько же слеп он был! Или, скорее, он предпочитал смотреть на все сквозь розовые очки, наслаждаясь обманчивым покоем.
Адриан внезапно остановился. Очки!
Какой же он глупец! Случайно узнав, что жена пользуется для чтения очками, скрывая это от окружающих, он ни о чем не догадался! Теперь он не сомневался, что женился на Вайолет. Адриан вспомнил: она каждый день после обеда уединялась в кабинете, где, наверное, рылась в книгах и занималась самообразованием. А записка, написанная ею на латыни и переданная Киту, была прямым доказательством этого. О Боже, он вступил в брак не с той девушкой, которой делал предложение!
Пораженный сделанным им открытием, Адриан снова зашагал по темной улице. Да, он был круглым дураком, легковерным идиотом. Как он не отличил одну сестру от другой?! Да, конечно, Джанет и Вайолет были внешне похожи как две капли воды. Однако в его ушах еще звучали слова Лансдауна о том, что эти девушки были полными противоположностями – как день и ночь, солнце и луна.
Когда именно они поменялись местами? Очевидно, это произошло перед церемонией бракосочетания. Адриан теперь не сомневался, что у алтаря вместе с ним стояла Вайолет. Она дрожала как осиновый лист. Но зачем сестры пошли на этот шаг? Инициатором обмана наверняка была Джанет. Сейчас она, по-видимому, потирала ручки и поздравляла себя с тем, что успешно провернула это дельце. Джанет с помощью обмана заставила Адриана жениться на Вайолет. В настоящее время она находилась в Италии, выдавая себя за нее.
Вся эта история произошла, конечно, не на пустом месте. Джанет была очень недовольна тем, что Адриан отказался провести медовый месяц на континенте. Целую неделю накануне свадьбы она плакала и сетовала на жениха. Однако после церемонии бракосочетания его молодая жена внезапно успокоилась. Она ни разу не упрекнула герцога в том, что он увез ее в деревню.
Все это время Вайолет лгала ему, выдавая себя за сестру. Она жила с ним под одной крышей и спала в одной постели, постоянно притворяясь. При этой мысли гнев вспыхнул в душе Адриана.
Кит! Вот кто знал всю правду о его жене! Именно поэтому он постоянно бросался на защиту невестки. Да, Кит, несомненно, любил ее. Иначе зачем ему было скрывать правду о ней? Острая боль пронзила сердце Адриана. Остановившись, он растерянно взглянул на крыльцо своего особняка. Он и не заметил, как подошел к дому.
Дверь открыл Смит, помощник дворецкого.
– Прошу вас, ваша светлость. – Он посторонился. Адриан быстро вошел в холл.
– Скажите Джозефсу, чтобы он на рассвете заложил экипаж, – приняв вдруг решение, распорядился Адриан. – Мы едем в Оксфордшир.
Герцог был намерен получить наконец ответы на мучившие его вопросы.
Глава 19
– Выкладывай все начистоту, – потребовал Адриан. – Мне надоели недомолвки. Я хочу знать правду.
Кит плотно закрыл дверь, и братья остались один на один в небольшом помещении. Гарольд, сосед Кита по комнате в университетском общежитии, удалился сразу же, как только увидел Адриана. Одного взгляда на разъяренного герцога было достаточно, чтобы привести в смятение кого угодно. Сославшись на то, что ему нужно позаниматься в библиотеке, Гарольд поспешил унести ноги. Киту тоже хотелось убежать вместе с ним. Он понимал, что опасно оставаться с разгневанным Адрианом в замкнутом пространстве.
– Какую именно правду ты хочешь знать? – спросил Кит, стараясь говорить спокойно. Он сел у окна, подальше от грозного брата.
– Ты прекрасно знаешь какую. Правду о моей жене.
– Мне казалось, что мы уже обсудили эту тему.
– Прекрати дерзить. Расскажи мне о ней. – Адриан саданул кулаком по стене. Небольшая картина в раме с изображением лошади, висевшая над кроватью Кита, задрожала. – Кто она?
Кит на мгновение оцепенел.
– Она – твоя жена, – тщательно подбирая слова, наконец ответил он. – А почему ты задаешь столь странные вопросы?
– Потому что она не Джанет. – Адриан не сводил глаз с лица брата. – Я прав? Признавайся, я должен все знать.
У Кита в глазах потемнело.
– Да, она – не Джанет.
Адриан рухнул на стул, будто у него подкосились ноги.
– И ты давно об этом узнал? – глухо спросил он.
– Несколько месяцев назад. Вайолет не хотела, чтобы я говорил тебе об этом.
Желваки заходили на скулах Адриана при упоминании этого имени.
– Еще бы! И ты пошел у нее на поводу? А тебе не приходило в голову, что я имею право знать, что женщина, с которой я живу в течение нескольких месяцев, самозванка?
– Она умоляла меня ничего не говорить тебе. В то время вы были счастливы, и я согласился хранить тайну. Возможно, я ошибся.
В комнате на минуту установилось тягостное молчание. Адриан стал мрачнее тучи.
– Она любит тебя, – снова заговорил Кит. – Если бы не это проклятое письмо…
– Ах да, письмо… – нахмурился Адриан. – Надеюсь, теперь наконец ты скажешь мне, кто его написал.
Кит потупил взор.
– Это сделал Маркем.
– Что?!
– Тодди Маркем. Похоже, у них с Джанет роман. Причем он начался еще до твоей свадьбы. Письмо было адресовано именно ей. Маркем не знал, что сестры поменялись местами, и продолжал преследовать Вайолет в Лондоне. Он узнал правду только в тот вечер, когда встретился с ней в зимнем саду.
Вскочив со стула, Адриан начал расхаживать по тесному помещению из угла в угол, как разъяренный зверь.
– Ублюдок! – с негодованием вскричал он. – Неудивительно, что я так и не смог найти человека, с которым тайно встречалась Джанет. Маркем сам завел со мной разговор о том, что подозревает мою невесту в неверности. Теперь я понимаю, чего он добивался! Этот негодяй надеялся, что я откажусь от мысли жениться на Джанет. Всё это время он подло обманывал меня! Я сверну шею этому лживому мерзавцу!
– Чтобы осуществить свой замысел, тебе нужно отправиться на континент. Узнав правду о Джанет, этот подонок спешно уехал в Италию.
– Черт подери! Похоже, все вокруг, кроме меня одного, давно уже знают о том, что сестры поменялись местами!
– Ошибаешься, об этом знают только двое, я и Маркем. Сжав кулаки, Адриан продолжал расхаживать по комнате.
– Что ты теперь собираешься делать? – осторожно спросил Кит.
Адриан остановился перед ним.
– Я еще не решил, как мне быть дальше. Но в любом случае я прошу тебя не вмешиваться.
Кит поднял руки, делая вид, что сдается без боя.
– Я и не собирался вмешиваться в твои дела, – заявил он и, помолчав, добавил: – Но не будь жесток с Вайолет. Я согласен, она совершила много ошибок, но у нее доброе сердце.
– Но почему ты всегда с такой готовностью бросаешься на ее защиту? Может быть, ты питаешь к ней нежные чувства? Ты любишь ее?
Кит только теперь понял, что Адриан страшно ревновал жену.
– Люблю ли я Вайолет? – задумчиво переспросил он. – Да.
Адриан напрягся.
– Я люблю ее как друга, как сестру, – продолжал Кит. – За последние месяцы она стала мне ближе, чем родные сестры. Может, потому, что мы с ней сверстники. А скорее, из-за того, что она пришла мне на помощь. Кстати, я успешно сдал экзамены только благодаря ей. Я не знаю, что тебе теперь делать, но ты будешь полным идиотом, если прогонишь ее. Возможно, у Вайолет есть недостатки, но она подходит тебе, как никто другой. Ты не найдешь лучшей жены.
Адриан с решительным видом надел перчатки.
– Желаю тебе успехов в учебе, – пробурчал он. – И надеюсь, что ты больше не будешь нарушать установленные правила.
– Не волнуйся, я хорошо усвоил преподанный мне жизнью урок.
Адриан кивнул и вышел из комнаты. Прислушиваясь к его удалявшимся шагам, Кит от всего сердца надеялся, что Адриан не наделает глупостей и не погубит своего счастья.
Через два дня герцог был уже в Уинтерли. На следующий день по приезде он распорядился, чтобы Вайолет спустилась к нему в кабинет.
– Вы хотели видеть меня, ваша светлость? – спросила она, переступив порог комнаты и нервно разглаживая складки на юбке синего поплинового платья.
Адриан даже не поднял головы при ее появлении, продолжая быстро строчить письмо. Вайолет охватила тревога. Зачем муж вызвал ее? Вернувшись вчера днем домой, он не пожелал даже поздороваться с ней и не спустился в столовую к ужину. Прибор, который она велела подать для него, так и остался нетронутым.
Наконец герцог отложил перо в сторону.
– Садитесь, мадам. – Он показал рукой на стул, стоявший в центре кабинета.
Поколебавшись, Вайолет села на него и сложила руки на коленях. Она чувствовала себя школьницей, которую вызвали к директору за какую-то провинность.
– О чем вы хотели поговорить со мной, Адриан?
Он бросил на жену ледяной взгляд.
– Мне нужно задать вам несколько вопросов. Только и всего. Вайолет постаралась успокоиться. Она понятия не имела, о чем хотел расспросить ее муж. Возможно, речь пойдет об имении или каких-нибудь счетах, требующих ее объяснений? Она купила несколько новых нарядов в Лондоне. Может быть, Адриану не понравилось, что жена потратила много денег на туалеты?
– Я нашел вот это послание, – сказал Адриан, протянув Вайолет измятый лист бумаги. – Может быть, вы объясните мне, что это такое?
Вайолет пришлось привстать, чтобы взять листок из рук мужа.
– Что это?
– Именно это я и хотел бы знать.
– Простите, но мне нужно надеть очки.
У Адриана задергалась щека в нервном тике.
– Ради Бога.
Стараясь унять охватившую ее внезапно дрожь, Вайолет достала из кармана очки и развернула бумагу. Мурашки забегали у нее по спине, когда она узнала свой почерк. Это был один из переводов на латинский, которые она делала для Кита. Как он оказался у Адриана? Вайолет глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки.
– Мне жаль, но я понятия не имею, о чем говорится в этом письме, – соврала она и положила перевод на край письменного стола. – Оно написано на каком-то иностранном языке.
– На латинском. – В голосе Адриана звучали стальные нотки.
– Правда? Я помню, как в детстве бедняга Даррин бился над изучением этого языка.
– Значит, вы не узнаете это письмо? У Вайолет упало сердце.
– Нет, не узнаю. А в чем, собственно, дело?
– Это вы передали его моему брату во время рождественских праздников. Я видел это своими глазами.
Вайолет похолодела.
– Да? Я не помню… – пролепетала она. – Простите…
– Вы чрезвычайно забывчивы, мадам. Вам будет трудно вспомнить происхождение и других писем, полученных или отправленных вами за последнее время. – Встав, Адриан обошел стол и протянул Вайолет еще один аккуратно сложенный листок. – Я надеюсь, вам удастся все же понять содержание этой записки. Прочитайте ее.
У Вайолет задрожали руки. Кровь гулко застучала в висках. С замиранием сердца она взяла записку. Адриан отошел от нее, и она услышала, как скрипнула дверь. На мгновение ей показалось, что он вышел из комнаты. Но ее радость была преждевременной. Она ощущала, что муж притаился где-то у нее за спиной. С обреченным видом она развернула листок, на котором размашистым почерком было написано всего четыре слова.
«Я знаю, кто вы».
У Вайолет закружилась голова. Она силилась понять смысл этого послания. Внезапно ее щеку обдало теплое дыхание Адриана.
– Здравствуйте, Вайолет, – вкрадчиво прошептал он ей на ухо.
Вздрогнув от неожиданности, она хотела встать со стула, но Адриан удержал ее, вцепившись ей в плечи.
– Вам нечего мне сказать? – спросил он. – Не притворяйтесь, мадам. Слезы вам не помогут.
Он разжал пальцы и, обойдя стул, встал перед Вайолет.
– Я разговаривал с Китом, – продолжал Адриан. – И он наконец рассказал мне всю правду о вас. Поэтому оставьте ваши уловки и не пытайтесь больше обманывать меня. – Адриан наклонился к ней, глядя прямо в глаза. – Говорите! Я жду вашего признания. Выдавая себя за Джанет, вы не лезли за словом в карман.
У Вайолет было чувство, будто почва уходит у нее из-под ног.
– Мне жаль, Адриан… – пробормотала она.
– Вы хотели сказать, вам жаль, что вас разоблачили?
– Да… То есть нет! О, прошу вас, не будьте столь жестоки… – Она протянула к нему руки, но он отшатнулся. – Вам трудно понять меня.
– Я прекрасно вас понял. Вы и эта ведьма, ваша сестра, сговорились обмануть меня. Молчите, я все знаю! Джанет утром накануне церемонии бракосочетания заявила, что передумала выходить за меня замуж, и убедила вас поменяться местами. Судя по выражению вашего лица, я прав. Что заставило вас пойти на этот шаг? Боязнь скандала или деньги? Или, может быть, вы давно втайне мечтали стать герцогиней и поэтому не смогли устоять перед искушением, когда вам представился случай осуществить свою мечту?
Вайолет вздрогнула так сильно, как будто ее ударили по щеке, и вцепилась в деревянные подлокотники стула.
– Я сделала это, потому что люблю вас, – дрожащим голосом произнесла она. – Люблю давно. Я понимала, что поступаю неправильно, но надеялась, что смогу сделать вас счастливым. И одно время мне казалось, что у меня это получается.
– Вы утоляли мою похоть, мадам. Любой мужчина почувствовал бы себя счастливым в постели с вами, – саркастически заметил Адриан.
Вайолет понимала, что он старался причинить ей боль. И ему это удалось. Она на мгновение закрыла глаза, чтобы справиться с волнением, а затем снова бросила на него взгляд, исполненный мольбы.
– Вы сердитесь на меня, и у вас есть на это право. Я жестоко обманула вас. Все это время вы принимали меня за другую женщину, ту, которой вы делали предложение и на которой хотели жениться. Тем не менее я – ваша жена, и, если вы позволите, я хотела бы остаться ею.
– Вы – моя жена?! – насмешливо переспросил Адриан. – Это абсурд!
– Почему абсурд?
– Потому что вы давали клятвы у алтаря под чужим именем. В церкви оглашалось мое имя и имя вашей сестры.
– Однако в журнале регистрации я написала свое подлинное имя.
Адриан поднял бровь.
– Это было довольно дерзко с вашей стороны. Тем не менее я сомневаюсь, что наш брак можно признать законным. Я совсем запутался и, право же, не знаю, на ком из двух сестер на самом деле женился. Однако мне кажется, дорогая, что все это время мы с вами жили во грехе. В глазах закона и общества вы выглядите не лучше, чем женщина, находящаяся на содержании.
