Текст книги "Генерал «красной армии»"

Автор книги: Тони О'Нил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

* * *

До возвращения в первый дивизион наши поездки по стране были чистой воды анархией, которая не могла продолжаться вечно. Первыми вестниками перемен стали фанаты, отказавшиеся от использования клубных цветов, чтобы просачиваться на вражеский сектор. Копы обычно спрашивали, откуда ты, и довольствовались ответом «Ливапуул» в дни матчей со скаузерами. Иногда это не срабатывало, если полиция знала тебя в лицо, – в таких случаях никакие протесты, звучавшие с помощью фальшивого акцента, не помогали, но, как правило, наши легко проникали на гостевой сектор.

Правительство было вынуждено предпринять ответные действия, так как хулиганство превратилось во всеобъемлющую социальную проблему, корнем которой считался «Юнайтед». Власти осознали, что в основе происходящего лежат криминальные действия, осуществляемые под прикрытием футбольного хулиганства. Но дело здесь не только в «Юнайтед». Первопроходцами в этом деле были мерсисайдские ребята. Они воровали в обычных магазинах, устраивали налеты на ювелиров, и очень часто их направлял какой-нибудь ловкий подонок, обнаруживший новый способ наживы. Людьми легко манипулировать, когда они находятся в толпе и на взводе. Правительство решило остановить их, но любой врубающийся в тему скажет вам, что все стало еще хуже с появлением возможности ездить за границу. Тем летом скаузеры зачастили [104]104
  В розыгрыше Кубка УЕФА 1975—1976 гг. принимали участие и «Ливерпуль», и «Эвертон». «Ливерпуль» прошел всю дистанцию и победил, превзойдя в финале бельгийский «Брюгге» по итогам двух матчей: 3:2, 1:1.


[Закрыть] на континент, обитатели которого еще не знали, с кем им предстоит столкнуться.

Одним из первых таких выездов стала предсезонка в Бельгии. Караван автобусов отъехал от Чорлтон-стрит в Дувр, а затем прибыл в Остенде [105]105
  Город-курорт в Бельгии, расположенный на побережье Северного моря.


[Закрыть]. Там были все эти ребята, и они прошлись по городу как чума.

Многие мои сверстники стали преступниками после налетов на ювелирные лавки и магазины одежды в дни матчей. Я редко участвовал в подобных набегах, так как был уверен, что настоящие приключения связаны только с драками. Ах да, и еще с футболом.

Расизм тоже становился нашей проблемой. «Национальный Фронт» и «Британское Движение» [106]106
  Неонацистская партия, основанная в 1968 году Колином Джорданом.


[Закрыть] вербовали на трибунах громил для своих маршей.

По мере того, как все больше и больше людей покупало телевизоры, рос и аппетит к новостям и сенсациям. Поэтому репортеры сновали повсюду, пытаясь проникнуть в ряды футбольных хулиганов. Они легко входили в контакт с расистами, которые охотно изливали им свой вонючий бред, а пресса все это еще и подогревала.

Молодежь, подсевшая на футбол, рыскала в поисках адреналина, который не могла обрести в своей повседневной жизни. Это поколение не желало ходить на работу. Рабочий класс не получал должного вознаграждения за свой тяжелый труд. Богатые, становясь еще богаче, смотрели на остальных с презрением. Я не знаю, можно ли считать такое восприятие жизни правильным, но оно овладело очень многими. Поэтому агитаторы, разглагольствовавшие о том, как общество угнетает человека, легко находили заинтересованных слушателей.

Люди оглядываются на 1960-е и ранние 1970-е и говорят, что это время было наполнено радостью и что будущее представлялось исключительно в розовом цвете. Но только не мне, как и многим моим сверстникам. Все, что я видел по ТВ, так это народный бунт и правительство с головой в песке. Будучи детьми, мы смотрели новостные телепрограммы, в которых показывалось, как моды [107]107
  Это название произошло от слова «модернисты». Модами называли представителей британской молодежной субкультуры, возникшей в конце 1950-х и окончательно оформившейся в первой половине 1960-х годов. Отличительными чертами модов являлись их внешний вид, увлечение скутерами и пристрастие к музыке соул, ямайскому ска и британскому биту. Первоначально особой популярностью пользовались приталенные итальянские костюмы, на смену которым пришли британские бренды, но затем моды стали самостоятельно конструировать свою одежду. Знаменитый певец Род Стюарт прославился на этом поприще настолько, что завоевал прозвище Rod the Mod.


[Закрыть] и рокеры [108]108
  Фанаты мотоциклов. В отличие от обычных поклонников этого транспортного средства, для рокеров он является образом жизни, на основе которого они объединяются в группы единомышленников. Байкерами себя называют поклонники велосипедов, мотоциклистов же они называют мотобайкерами.


[Закрыть] дрались друг с другом на курортах в выходные дни, и очень жалели, что нас там не было. Ведь все это выглядело нормальным в глазах тинейджера. На протяжении всех 60-х мы следили за расовыми беспорядками в американских городах и студенческими волнениями. Вьетнамская война насытила телеэкран реальными кадрами ежедневных убийств, чего ранее никогда не случалось. И как все это могло не повлиять на людей?

В 70-е мы жили в обстановке полной неразберихи, творившейся в промышленности: забастовки шахтеров, свалившей правительство, перебоев с электроэнергией и трехдневной рабочей недели. Посвященные этому телесюжеты сменялись репортажами о волнениях в Северной Ирландии, где люди забрасывали друг друга бутылками с зажигательной смесью, взрывали автобусы, грабили магазины, творили хаос и разрушения. Нам все время показывали плохо обученных полицейских, не способных защитить даже самих себя, чему мы неоднократно становились свидетелями на трибунах и улицах. Лично я радикалом никогда не был, я просто видел то, что меня окружает, и думал: да пошли они на хер, ни за что не буду слушать все это дерьмо насчет работы и сбережений. Вот уж чушь собачья! Спросите у миллионов пенсионеров, которые ведут борьбу за выживание: стоило ли им экономить на всем и копить на старость, чтобы так завершать свои дни? У меня тоже не было денег на отпуск. Все, что я мог себе позволить, – так это один день в Блэкпуле. Поэтому я решил, что ни за что на свете не стану пахать на правящий класс, который высосет из тебя все, ничего не дав взамен. Да и вам не советую делать то, что предлагает правительство, ведь оно состоит из эгоистичных ублюдков. Футбол стал моей жизнью, и все, что придет вместе с ним, я возьму. Не важно, будут ли это деньги, украденные из кассовых аппаратов или из карманов нокаутированного торговца программками. Я буду жить на это, и с удовольствием. Причем сейчас, а не в будущем. И никто не сможет изменить меня. Я сделал свой выбор и ни разу об этом не пожалел.

* * *

Моя известность простиралась гораздо дальше, чем мне представлялось. В 1976 году я оказался за одним столом с лейбористским министром по делам спорта Дэнисом Хауэллом и председателем правления клуба Мартином Эдвардсом [109]109
  Автор книги допустил неточность. В описываемое время Мартин Эдварде (род. в 1945 г.) был лишь членом правления «Манчестер Юнайтед», а председателем стал только в 1980 году и сохранял за собой эту должность вплоть до 2002 года. В настоящее время он является почетным президентом клуба.


[Закрыть], когда принял участие в заседании, посвященном проблеме футбольного хулиганства, которое проходило в Зале директоров на «Олд Траффорде». Я совершал выезды, сопровождавшиеся насилием, и обо мне писали в газетах как об одном из лидеров «красной армии». Поэтому, когда Хауэлл прибыл на «Олд Траффорд» в день нашего матча с «Ливерпулем», в число участников совещания включили и меня вместе с соцработником Энди Дэвисом.

Хауэлл, приличия ради, поинтересовался моей точкой зрения на обсуждаемую проблему. И я рассказал ему, как путешествуют фанаты, как они все организовывают, ну и так далее. Эдварде же держался отстраненно. Похоже, ему все было до лампочки. Я понимал, что происходящее являлось ничем иным, как полной херней, но виду не показывал. Мы пили чай с печеньем, были вежливы, а потом, в 13.30, кое-кто из участников заседания вернулся на привычную территорию безумия.

Как только я дошел до начала Уоррик-роуд, вся улица взорвалась, потому что скаузеры сделали первый ход. Они вышли из поезда на «Оксфорд Роуд», а затем пересели на одну из местных трехвагонных электричек. Но мы успели это заметить. Теперь стало ясно, что произойдет далее. Скаузеры не рискнули бы вывалить на платформу, если с ними не было бы полиции. Они слишком хорошо знали, чем это могло для них закончиться. Следовало ожидать, что они выйдут раньше. Точно так и произошло, когда скаузеры рванули стоп-кран на дальнем конце моста. Однако мы уже приняли решение по мере их приближения. Кроме того, нас были тысячи, причем не только реальных бойцов, но и парней из «Бешеной армии» [110]110
  «Бешеная армия» (Barmy Army) – прозвище фанатов сборной Англии, ставших коллективным героем одноименной книги Дуги Бримсона, выпущенной издательством «Амфора» в 2006 году.


[Закрыть], или, как мы их попросту называли – «бешеных». Я взглянул на мост и увидел скаузеров, выскакивающих из дверей поезда. На путях оказалось человек двести.

Мы знали, что в любом случае им придется пересечь платформу, и потому пролезли под ней, а затем атаковали их через турникет. Камни летели в обе стороны и с моста. Полиция находилась где-то посередине, выкрикивая угрозы.

Наконец нас развели в тоннеле, но мы все равно набросились на них, как только они вышли наружу. Это было похоже на волны, накатывающиеся на берег и откатывающиеся обратно. Блокированные со всех сторон, скаузеры в панике закрывали головы и лица руками, а мы без устали молотили по ним. Они не могли сопротивляться, потому что оказались зажатыми в тиски. Спасибо, что хоть приехали. Большинство из них еле стояло на ногах, однако скаузеры держались вместе, не позволяя нам выцепить кого-то из их толпы.

Через какое-то время меня пригласили вместе с Энди Дэвисом в офис Хауэлла в Бирмингеме. Личный секретарь министра тоже был там. В жизни не видел такой роскоши: толстые кожаные кресла, огромный выбор алкоголя в баре, белый ковер, похожий на шкуру белого медведя. Я сидел, развалясь, в одном из кресел, потягивал бренди и рассуждал о проблемах «красной армии», равно как и об их разрешении. Мы болтали и болтали, а потом я обсудил услышанное с соцработником и воскликнул: «Им же все по херу!» Да и не стали бы наши плясать под чью-то дудку.

Что касается господина Эдварса и ему подобных, то до поры до времени я считал себя болельщиком, а не хулиганом и страстно хотел стать частью клуба, но клуб сторонился своих фанатов. Они его не интересовали. В итоге я остался с тем, что у меня было, – с улицей. Неужели руководство «Манчестер Юнайтед» не понимало, что болельщики оказывали влияние на ход матчей, особенно выездных, поднимая настроение своим футболистам?

* * *

Многих наших парней арестовывали, а некоторых даже неоднократно, но я пока что не подвергался арестам. Мое время пришло в день матча с «Арсеналом», если не ошибаюсь, в 1976 году. Дело было на Юстон-роуд, и мы гнались за ними по улице. Я заехал одному в челюсть, коп увидел это, но поймать меня не успел. Мы вернулись обратно на Юстон, где тот же самый полицейский подкарауливал нас на лестнице. Когда мы стали подниматься, он выскочил навстречу, заломил мне руку огрел, что есть силы, сзади, доставил в участок, и наконец я оказался в Клеркенвеллском суде.

Коп утверждал на слушании моего дела, что он арестовал меня в час дня. К несчастью для него, незадолго до задержания я беседовал с Крисом Лайтбауном, знакомым журналистом, который только что вышел из ливерпульского поезда. Полицейской истории моего ареста сильно мешало прибытие этого поезда – неувязка составляла целых 20 минут. Поэтому, когда Лайтбаун появился в суде и свидетельствовал в мою пользу, я был признан невиновным. Мы сразу же отправились в паб через дорогу, чтобы отпраздновать мое освобождение.

В 70-е годы копы были совсем другими. В добрые старые деньки они сами лезли в драку и месили всех подряд. И если тебя арестовывали, то обвинения выдвигались попросту смехотворные. Сегодня же они охотятся, соблюдая все правила, и в суде выступают очень серьезно, но их правая рука по-прежнему не ведает того, то творит левая.

Лайтбаун впоследствии побывал с нами в Лидсе и написал рассказ обо мне, опубликованный в «Санди таймс». Он называл нас аутсайдерами, потому что мы игнорировали поездки, организуемые официальным фан-клубом, насчитывающим 30 000 членов. Мы пользовались своими маршрутами и сами доставали себе билеты.

Примерно в это же время статья обо мне появилась и на страницах «Манчестер ивнинг ньюс»:

У ГРУППЫ ФАНАТОВ ОТНЯЛИ АВТОБУС

Представителю социальных служб, работающему с молодежью, запретили использовать микроавтобус для поездок с группой фанатов «Манчестер Юнайтед».

М-р Энди Дэвис и его подшефные – они называют себя «Кроссэйкрс Редз» – ездили на этом автобусе на футбольные матчи в течение полутора лет. Но городской Комитет по образованию решил запретить его дальнейшее использование в подобных целях после инцидента в прошлом ноябре, по поводу которого вышеуказанная группа молодых людей была допрошена полицией Уолсолла.

М-ру Дэвису (36 лет), работающему с молодежью в принадлежащем ему здании бывшего полицейского участка на Солвэй-роуд в Уизеншо, предстоит разговор с председателем подкомитета общественного образования.

М-р Дэвис, в чьи функции входит работа с подростками, не зарегистрированными в молодежных клубах, никак не прокомментировал данный запрет, но зато другой участник событий – Тони О’Нил, проживающий на Натфилд-роуд, Уизеншо, – лидер «Кроссэйкрс Редз», подверг это решение критике.

Он заявил: «Почти всем парням из моей группы предъявлялись обвинения в драках, причинении ущерба, нарушении общественного порядка во время футбольных матчей, но с тех пор, как полтора года назад мы попросили Энди организовать поездку, многое изменилось в лучшую сторону.

Количество проступков резко снизилось, и сейчас мы – дисциплинированная группа, которая не попадает в неприятности. Энди всегда растолковывал нам, как себя вести».

Инцидент в Уолсолле произошел, когда так называемые «Кроссэйкрс Редз» отправились в Лондон на матч с «Арсеналом». По дороге они встретили на дискотеке в Уолсолле группу местных ребят и провели, по словам Тони, «прекрасный вечер без каких-либо неприятностей». Однако их доставили в полицейский участок, потому что в автобусе был обнаружен духовой пистолет.

Тони сказал: «Мы ничего плохого не сделали, поэтому нас ни в чем не смогли обвинить. Когда пистолет был возвращен, мы запретили его владельцу ездить вместе с нами на матчи».

Я могу запросто наплести с три короба, когда надо.

А потом наша БМПУ сгорела. Однажды вечером ко мне домой пришли Стивен Хесфорд и Вилли Фаррел, которые сообщили, что банда воришек из Бенчила, болевших за «Сити», ездила на ней на матч с «Вест-Хэмом». Таким образом, боевая машина «красной армии» была осквернена.

– Что же нам делать? – спросили они.

– Сжечь ее к чертям собачьим! – сказал я. – Никто на ней больше ездить не станет.

Но, если честно, в тот момент мне было на нее наплевать, потому что я уже нанимал автобусы или пользовался обычными поездами. Времена БМПУ ушли безвозвратно. К тому же некоторые члены нашей банды из Уизеншо обзавелись девчонками и к футбольным делам теперь относились более прохладно. В конце концов наша БМПУ загадочно загорелась возле дома Дэвиса. Ну и бог с ней. Мне было уже почти восемнадцать, и продолжать в прежнем духе я уже не мог.

* * *

«Красная армия» двигалась вперед после доминирования во втором дивизионе, но какой ценой! О нас узнало правительство и надавило на Футбольную ассоциацию, чтобы та покончила с хулиганством. Власти рассчитывали на успех в деле установления контроля за нами, но все, что им удалось, так это сплотить нас как боевую единицу. В каком-то смысле, правительство оказало нам услугу. Вокруг стадионов стали возводить стены, но они оказались непрочными. В ходе борьбы с хулиганами было введено ограничение на продажу билетов, и теперь нас загоняли, как скот, в только что сооруженные сектора на гостевых трибунах, в которых помещалось 3000—4000 фанатов. Эта ситуация выковывала из «красных» жестокий спецназ, а не просто армию. Сами того не желая, власти создали спекулянтов, но мы всегда находили способ пробраться на стадион.

Итак, война между правительством и бандами началась. Мобы стали еще более организованными и сконцентрированными. Все, что было у «красной армии» раньше – ношение символики, выбегание на поле, повальные разрушения, массовые атаки на трибуны соперника, – постепенно отмирало, а на смену приходили своего рода «тайные сообщества», ставившие перед собой только одну цель: найти и уничтожить противника. Мы должны были подняться на новый уровень. Время учебы закончилось.

Глава 7
Лидер «красной армии»

Во времена нашей юности мы очень любили заваривать кашу. Для этого использовались обычные рейсовые поезда, потому что специальные прибывали слишком поздно и нам не хватало времени на обустройство какой-нибудь пакости. В поезде могло ехать 250—350 человек, разделенных на «молодых» и «стариков». Однажды, когда мы возвращались домой после игры в дерби, «молодые» втянули «стариков» в импровизированную драку. Честно говоря, «старикам» нравилось учить нас кулаками. Все началось с легкой перебранки, а потом Эдди «Мясо» из Коллихерста или кто-то другой перешел к активным действиям. Тут же была выкручена первая лампочка и разбита кому-то об голову, после чего прозвучало:

– Слабо подраться?

Произошло это в самом центре состава. Поэтому, когда наш вызов приняли, мы договорились со «стариками», какую из сторон поезда считать своей. В то время в каждом вагоне развешивали пожарные топорики. Гарри «Пес» схватил его и засветил мне по плечу. Другим парням досталось по башке огнетушителем, но только веселья ради, как вы понимаете.

Закончилось все тем, что нас, «молодых», загнали в последний вагон. Внутри вообще ничего не осталось: ни лампочек, ни окон, ни сидений – просто одна железная оболочка. Были и раненые. Кому-то просто хорошо досталось, а Гарри все еще размахивал топором над головой. Наконец поезд прибыл, и, я уверен, все почувствовали облегчение, оказавшись на Пиккадилли. Мы воссоединились и отправились в центр города на поиски «Сити». После этого случая сражения «молодых» со «стариками» стали регулярными.

К тому времени я уже был известен как один из лидеров «молодых», но теперь меня стали признавать и топ-бойцы. У каждого парня, пользовавшегося авторитетом, был свой поворотный момент, когда он делал шаг наверх. Такой момент наступил для меня в Мидлсбро, когда мне было 17 лет.

В декабре 1975 года мы поехали на поезде на очередной матч, который должен был состояться на стадионе «Эйрсам Парк» [111]111
  Название стадиона, на котором выступал футбольный клуб «Мидлсбро» в 1903—1995 гг., пока не переехал на «Риверсайд Стэдиум». В 1997 году старая арена была снесена, хотя по меркам своего времени она располагала огромной вместимостью – 54 000 зрителей. Новый же стадион «Мидлсбро» способен принять только 35 000 человек.


[Закрыть]. Тогда я еще ничего не знал об этом месте, но в тот же день понял, насколько оно непростое. «Юнайтед» постоянно сеял там хаос в ранние 70-е, поэтому нас ожидал особо «горячий» прием. Перед игрой мы должны были пересечь весь город. Местные пытались нам воспрепятствовать, но «красные» прошли сквозь них как нож сквозь масло.

Я взял с собой на игру Клинта Тернера, который был даже младше меня, но очень любил драться. Сегодня Клинта уже нет с нами, упокой Господь его душу. Выйдя со стадиона, я отправился вместе с ним на боковую улочку. Сначала мы шли прямо, потом свернули налево, затем направо, двигаясь зигзагами. За очередным таким углом послышался шум драки, и вскоре мы увидели толпу фанатов «Боро», обступившую со всех сторон маленькую группу «Юнайтед». Одним из «красных» был Дэйв Уиллис, «крепкий орешек» из моба Северного Манчестера, который включился в неравный бой. К несчастью, другие не последовали его примеру, и он остался один. Дэйв мог попробовать убежать, но репутация была для него важнее самой жизни. Поэтому он остался на месте.

– Это же Дэйв Уиллис, – сказал я Клинту. – Ни хера себе!

«Боро» окружили его, осыпая ударами и пинками. Дэйв отбивался, стараясь не упасть. Он хорошо понимал, что если окажется на земле, то будет затоптан. Ему оставалось надеяться на чудо, и оно произошло. Не сговариваясь, мы с Клинтом рванули вперед и набросились на спины двух атакующих. При этом орали благим матом, сопровождая свои дикие крики ударами. Враги моментально опешили, не зная, сколько нас. Так мы отвоевали секунды, которых хватило, чтобы вызволить Уиллиса из окружения.

– Дэйв, бегом!

Мы мчались втроем быстрее ветра и наконец достигли станции, возле которой разлилось целое море фанатов «Юнайтед». Оказавшись в безопасности, Дэйв чуть с ума не сошел от злобы на тех, кто его бросил. Он разражался гневными тирадами на весь вагон, тыча в меня и Клинта пальцем:

– Эти, бля, сопляки, меня спасли, а вы, гандоны, бросили! Как вы, бля, на х.., могли?! А они-то как сумели, это же просто дети!

Дэйв устроил самосуд и прошелся по всему мобу, идентифицируя каждого, кто сдриснул и оставил его одного. Ситуация – хуже некуда, и потому Дэйв даже заехал по уху одному из парней. Уиллис являлся в тот момент судьей, присяжным и палачом одновременно. Это было, конечно, жестоко, но абсолютно необходимо во избежание повторения в будущем. Именно тогда и началось наше становление в качестве настоящей хулиганской «фирмы», отдельной от основной массы – «красной армии». И пусть даже некоторые ее члены закончили школу только год назад, время ученичества для них окончательно истекло. Мы стали взрослыми, и теперь основное правило гласило: никто и никогда не оставит своего в дерьме.

И я не могу привести ни одного случая, чтобы наша «фирма» бросила кого-нибудь на произвол судьбы.

Операция по вызволению Уиллиса из лап «Боро» позволила мне стать «своим» и быть принятым в число тех, кто никогда не подводит. К тому времени я уже знал большинство «основных», но с этого момента мое положение стало незыблемым. Все знали: «На О’Нила можно положиться». Поэтому я не только не сбегал, но и вообще не трусил.

В нашей «фирме» никогда не было одобрительных похлопываний по плечу, поздравлений, разборов действий, обсуждений и т. п. Если бы кто-нибудь начал говорить: «Я видел, как…» – то сразу бы услышал вопрос: «А ты-то сам что в это время делал?» – за которым мог последовать вывод: должно быть, стоял и смотрел, вместо того чтобы драться.

Я никогда не стоял в задних рядах. У меня масса энергии, к чему следует добавить неумение ходить медленно, преследующее меня с детства, а также стойкое нежелание выглядывать из-за чьих-то спин. Я рвался вперед чисто психологически, потому что всегда самостоятельно оценивал ситуацию и принимал решение: сколько их, сколько нас, как атаковать, как обороняться и т. д., и т. п. Я не стану доверять свою жизнь другому человеку. Такое случалось лишь два-три раза, но я всегда старался избежать этого. Очень уж не хотелось быть кому-то обязанным.

Создавалась новая банда, которой требовался вожак. Но кто именно? Я был просто одним из тех, кому доверяли. Незаметно подошло время выбора. Люди полагались на меня, отсюда и уважение. Они знали, что если я повел их за собой, то уже не отступлю и не подвергну их опасности, когда она начнет угрожать мне. Стало быть, если главный – я, то остальные ожидают моей реакции. Когда по ходу драки им станет ясно, что соперника не одолеть, они будут зависеть от моих команд. И в каком-нибудь узком месте я крикну: «Медленнее, держитесь плотнее!» Бросаясь в бой, я рассчитываю, что все остальные поступят так же и мне не придется оглядываться и беспокоиться. И, если во время драки меня повалят и затопчут или, того хуже, оставят одного, наши знают, ЧТО я скажу им потом в первую очередь: «Где вы были, мать вашу? Я дрался, а вы что делали?» Но меня никогда не опрокидывали на землю и не избивали до потери сознания, потому что люди, находившиеся позади меня, врубались в тему во всех деталях.

После сезона, проведенного во втором дивизионе, наша группа стала еще более организованной благодаря нескольким «основным» парням. В 1973—1974 годах «красная армия» продолжала оставаться объединением групп из разных мест, пусть даже они и держались вместе. Главных лидеров по-прежнему не было. Все просто уважали друг друга, и никто не доминировал. Однако с ростом общего боевого опыта процесс сближения групп усиливался, и наконец они слились в единую «фирму». Вот тогда на передний план и выдвинулись главные фигуры, пользовавшиеся авторитетом у всех, потому что эти люди сумели проявить себя в качестве лидеров и лучших бойцов. Я тоже доказал, что не отступлю, да и вообще всегда находился впереди.

Мы и раньше довольно часто пользовались обычными поездами, а теперь из-за возникших проблем со специальными футбольными (особенно с расписанием) стали ездить на них гораздо чаще. Мы старались прибыть в город к открытию пабов или до начала разборки, чтобы успеть заработать пару-тройку фунтов. В обычных поездах никогда не было полиции и, таким образом, нам предоставлялась чуть ли не полная свобода. Плюс никто не платил.

Мы обсуждали наш план где-нибудь в пабе или просто на улице за неделю до выезда. Выбор поезда не представлял сложности. Если он отходил в 10.30 или 10.45, это было как раз то, что нужно, ведь мы хотели использовать на полную катушку весь день.

* * *

Начало того сезона сопровождалось грандиозными драками на чужой территории. Мы собирались вместе перед финальным свистком и нападали на врага всей толпой. Иногда полиция запирала ворота и удерживала нас на трибуне минут двадцать, чтобы предоставить местным фанатам возможность уйти. Зачастую это было на руку «красным», потому что позволяло организовать первую линию атаки. Это всегда приносило нам нужный результат в боях с «Ливерпулем», когда мы сражались с самыми заклятыми своими врагами.

Как правило, «Юнайтед» устраивал в Ливерпуле разборку до начала игры, потому что было неизвестно, доберемся ли мы потом до Лайм-стрит невредимыми или нет. Эти крысы торчали на каждом углу, и многие из них, по традиции, брали с собой перья. Биться с ними в данной ситуации не представлялось возможным. Нередко можно было услышать истории о том, как кого-то из наших порезали, когда они направились к своим автобусам или машинам. При этом речь шла о простых болельщиках. Крысам же всегда было наплевать, кого резать, таков уж их стиль. Но времена стали меняться. Мы становились еще сплоченнее, даже если им удавалось прижать нас в углу на «Энфилд Роуд Энд» (почему там никого не зарезали насмерть, уму непостижимо). Попав в окружение, наши приходили в состояние бешенства и в процессе драки с нетерпением дожидались возможности вырваться, чтобы сразу же отомстить.

Прошло десять минут после финального свистка. Мы вышли со стадиона и вскоре уперлись в паб «Арклз». Через дорогу от него стояли автобусы, предназначенные для доставки гостей на вокзал. Скаузеры сновали везде: на боковых улочках, на главных, около автобусов, пребывая в уверенности, что «сделают» нас. Но вместо этого им предстояло пережить шок. Сначала мы врезались толпой в тех, кто стоял на углу, а затем разметали и всех остальных. Скаузеры попытались ответить, но на них устремилась вся наша масса, издававшая дикий рев. Никто из «красных» не струсил, не отвалил в сторону, мы неслись вперед как единое целое, преследовали скаузеров повсюду и размазывали их по мостовой. И лишь убедившись в том, что дело сделано, отправились к автобусам. В течение пятнадцати минут здесь царило чистой воды насилие.

Полиции не удалось разбить нас на группы, и она перешла к обычной для ливерпульских копов процедуре молотьбы наших ребят дубинками и длинными палками. Но не на тех нарвалась! В тот вечер мы не услышали их привычной фразы, адресуемой фанатам «Юнайтед»: «Не хрен было приезжать – валите отсюда на х..!» И я испытывал ко всем этим бесполезным мерсисайдским копам, позволявшим раньше местной шпане избивать приезжих болельщиков, чувство сладостной мести: мы устроили настоящее побоище, отплатив за все, что творилось здесь в течение последних 30 лет, и превратили их жизнь в мучение. Слава тебе, Господи, свершилось! Ливерпуль стал полем для игры с равными шансами, и скаузеры также это поняли.

* * *

В скудные на победы 70-е полуфинал Кубка Англии, который должен был пройти на «Хиллсборо» с участием «Манчестер Юнайтед» и «Дерби Каунти», стал для нас главным событием [112]112
  Этот матч состоялся 3 апреля 1976 года.


[Закрыть]. Перед началом матча наш клуб не рассматривался в качестве фаворита, поэтому Томми Док решил выставить на «поле» свою превосходную команду, состоявшую из сверхбыстрых «нападающих», сверхгрозных «бойцов» и сверхметких «бомбардиров». Фанаты «Юнайтед» захватили стадион полностью, перекрасив его в свои цвета. Лично я оказался на секторе «Дерби», наполовину занятом нашими. Произошло это из-за причудливой билетной политики, согласно которой поначалу делалось все, чтобы не допустить нас на чужую трибуну, но затем организаторы матча, как обычно, махнули на происходящее рукой.

В нашем секторе было довольно много парней «Дерби». По крайней мере, так виделось мне, потому что я стоял в самом его центре с парой каких-то ребят, не являвшихся «бойцами». Те же, кто ими считался, располагались на некотором отдалении от нас. В результате какой-то лысый фанат «Дерби» пару раз прокричал что-то в мой адрес, вынудив меня ответить. Правда, в этот момент мои мысли были заняты совсем другим. Я никак не мог понять, почему никто не лез в драку при полном отсутствии полиции. Мы просто обменивались оскорблениями, и все. Тогда я решил сделать первый шаг и со всей силы заехал лысому по морде. Должен же кто-то начать, когда это нужно всем. За игрой я, конечно не следил. В центре возникла некая возня, но она не разрасталась. Там и не пахло столкновением в обычном нашем понимании, когда мы хотели «сделать» кого-то на чужой трибуне. Я наносил удары, мне отвечали, но со стороны все это смотрелось как выяснение отношений с участием нескольких людей. Потом все вообще прекратилось, и мы остались на тех же позициях, с которых и начали. Я был сбит с толку. Похоже, драться никому не хотелось, однако словесная перепалка продолжалась, и те же люди сходились вновь и вновь, хватаясь за грудки. С лысым фанатом «Дерби», который, кстати, был гораздо старше меня, я успел подраться раза три, не меньше, и мне надоело. Никакой радости стычки не приносили, и в конце концов мы оставили друг друга в покое. Больше ничего не происходило. Даже когда забивались голы, стояла тишь да гладь. Но вот то, что мы выиграли [113]113
  Матч закончился со счетом 2:0 в пользу «Манчестер Юнайтед».


[Закрыть] было настоящей фантастикой!

Однако события за пределами стадиона показали, что старые традиции не умирают. Вот короткие справки:

Раненые полицейские, разрушенные пабы, поврежденные здания и 93 ареста… Возможно, «Манчестер Юнайтед» и покрыл себя славой в Шеффилде в субботу, но некоторые из его фанатов обрекли себя на бесчестье.

В двухчасовой оргии насилия участвовал моб из 3000 «красных», который:

АТАКОВАЛ полицейских, отправив трех из них в госпиталь. Одного они уронили на землю и нанесли ему несколько ударов по лицу. Несчастному наложили затем шесть швов.

РАЗГРОМИЛ два паба, разграбил винный магазин и избил бармена.

ИЗУРОДОВАЛ частные дома около стадиона, жители которых забаррикадировались, но ожидали при этом еще более худших последствий. Были разбиты окна, вырваны с корнем заборы, сорвано и украдено висевшее на веревках белье.

ПЕРЕВЕРНУЛ десять припаркованных у стадиона автомобилей, принеся ущерб, исчисляемый тысячами фунтов стерлингов. Еще несколько машин были помяты и исцарапаны, а у некоторых проколоты шины.

ПОПЫТАЛСЯ снести ворота стадиона, но встретил отпор со стороны полиции.

УСТРОИЛ несколько драк с фанатами «Дерби», после чего и было произведено 93 ареста.

Пресс-секретарь полиции Шеффилда заявил сегодня: «По ходу дела они устроили охоту и на фанатов “Шеффилд Юнайтед”, уезжавших из города на матч с “Норвичем”!»

Итак, мы победили и отправились прямиком на «Уэмбли». Звучали гимны, скандирование, все, что положено в таких случаях. Нашим соперником в финале стал «Саутгемптон» – не самый известный в хулиганских кругах клуб. Однако на самом деле место было совсем непростым – докерский район, для которого визит «Манчестер Юнайтед» являлся призывом к оружию для всех психов в радиусе нескольких миль.

Я не помню особенных драк (если они вообще имели место) в день финала, который мы умудрились проиграть [114]114
  Этот матч состоялся 1 мая 1976 года и завершился победой «Саутгемптона» со счетом 1:0. На 83-й минуте игры гол забил Бобби Стоукс.


[Закрыть]. Он оказался ужасно скучным, потому что, кроме «Юнайтед», там вообще никого не было. Единственным моим развлечением стало ограбление спекулянта-кокни, который продавал билет за 25 фунтов, что по тем временам составляло недельную зарплату. Облегчив его на все билеты, мы получили возможность пройти на чужую трибуну, уже наполовину заполненную нашими. На той игре скаузеры продали огромное количество фальшивых билетов. Тогда их было очень легко подделать, потому что они почти не отличались от автобусных, и «крысы» пытались всучить их всем подряд.