Текст книги "Мир вверх тормашками (СИ)"

Автор книги: Томас Пир

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

     – Ну как же, кузнец – это мастер, что обучен обращаться с железом, – ответил Виттор. – Он бы вмиг приладил колесо и грамотно его отрегулировал, чтобы плавно катилось и не скрипело.

     – Эх, так и есть, ваше магичество, – согласился конюх. – Да, видно, все кузнецы перебрались за море, потому что все важные детали присылают оттуда. Сами-то мы управляться с металлической грамотой не обучены.

     – Как же так? А кто подковал эту клячу?

     – Так я её уже подкованной и купил.

     – А телегу кто собирал?

     – Никто, ваше магичество. Мы только ремонтировать слегка научились, а так, считай, в первозданном виде от самой покупки.

     – А как же столовая утварь? А инструменты? А украшения?

     – Всё, что из дерева – наше! – гордо задрав нос, провозгласил Деня. – Ну а всё, что покрепче да понадёжней – приходится покупать из-за моря. Да, возможно иногда производить такой расчёт обходится дорого, но сами должны понимать – открывать свои кузни и мастерские невыгодно.

     – Хм… невыгодно?..

     – Так точно, ваше магичество. Наш городской голова именно так и сказал. Ну и что с того, что добротной стали не хватает в быту. Зато мы ценим и оберегаем каждый ржавый гвоздь. А будь у нас изобилие, стали бы мы так трепетно обращаться металлом? Стали бы ездить на таких развалюхах, как эта? – пнул Деня бричку ногой, – нет, ваше магичество, ни за что бы не стали. А это память, раритет, так сказать. Этой бричке лет ещё больше, чем мне, а она всё ходит, всё колесит, всё служит нам верой и правдой. И столько же ещё будет служить. А что ломается часто, так это ерунда, для того нам руки и даны, чтобы разбираться с поломкой.

     – Хм… может быть, ты и прав, – тяжело вздохнул архимаг. Эти смертные оказались ещё более странными, чем он о них думал раньше. Ну и пусть живут, как им угодно. Виттор выбрался из цитадели вовсе не для того, чтобы разбираться с проблемами простолюдинов. Тем более с теми, решать которые совершенно невыгодно…

Глава 6

     Прежде, чем добраться до города, бричка ломалась ещё трижды. Сначала лопнула левая оглобля, потом повредилась передняя ось, а перед самым городом бричка и вовсе жалобно затрещала и развалилась прямо посреди тракта. Архимаг оказался погребён под тяжёлыми досками левого борта и повредил себе ногу. Дене пришлось несладко, ибо вытаскивать разозлённого мага из-под груды обломков – то ещё удовольствие.

     – Ваше магичество, я сейчас, сейчас…

     – Да где же ты бродишь, неблагодарный смертный. Отбрось доски скорее. Тяни, тяни, да постой же ты… ай, больно, больно!

     Пришлось повозиться. Старик старался, как мог, но всё же быстро справиться с завалом не вышло. Архимаг всё время кричал, ругался и сквернословил до тех пор, пока не оказался на свободе.

     – Сильно болит, ваше магичество? – спросил Деня, кивая на распухшую лодыжку Виттора.

     – А ты сам-то как думаешь?

     Виттор не мог наступить на повреждённую ногу и от того сильно хромал. До города оставалось рукой подать, но в таком состоянии прогулка обещала быть весьма сложной.

     – И что же теперь делать?

     – А разве магией вы вылечиться не сможете?

     – Я… хм… смогу, конечно, но магия стоит слишком дорого, чтобы тратить её на такие пустяки. Ещё и в самом начале моего путешествия.

     – Тогда по старинке, ваше магичество, – сказал возничий и бросился к придорожным кустам. Спустя несколько ударов сердца проворный старик вернулся с целым букетом подорожников.

     – Вот, ваше магичество. Пока приложите к опухоли подорожник, а я вас мигом к лавке целителя доставлю. Вот увидите, скоро будете бегать, как новенький.

     Деня подставил архимагу плечо и вместе они похромали по тракту. Следом за путниками неторопливо цокала копытами распряжённая кляча, а разбитая телега осталась на том самом месте, перегородив всю дорогу.

     Город сильно изменился. Во времена соисканий Виттора это было воистину волшебное место, даже несмотря на то, что жили в нём обычные смертные. Все дома, храмы, библиотеки и ратуши были построены великими зодчими и по праву могли считаться произведениями искусства. На улицах гармонично уживались античные колонны, готические шпили, ансамбли барокко, эстетика классицизма и выдающиеся декорации эпохи модерна. В былые времена город походил на грандиозную музейную выставку, каждый экспонат которой хранил в себе тайную мысль и непостижимую красоту. Здесь можно было потеряться, можно было забыть о делах, отмахнуться от голода и жажды, лишь бы только сполна насладиться видами и тайными посланиями каменных скульптур и гранитных высоток.

     И вот сейчас Виттор оказался на окраине того самого города и не поверил глазам. Архимаг будто пробирался сквозь забытые богом трущобы. Все дома были больше похожи на очень маленькие деревянные срубы, установленные над улицами на высоких жердях. К каждому порогу вела подгнившая деревянная лестница. Крыши пестрили заметными дырами, а дощатые стены прорехами. На улицах были насыпаны горы мусора, а под ногами чавкала мокрая грязь. Нос архимага так и свербел от смрада загнивающего болота.

     – Что здесь случилось? – не веря глазам, прошептал архимаг.

     – Случилось, ваше магичество? – не понял попутчика Деня.

     – Где все дворцы? Где те прекрасные улицы, которые были здесь во времена моей юности? Что произошло с этим городом?

     – Дворцы?.. Нет-нет, ваше магичество, дворцов здесь отродясь не было. Я родился вон на той улице, – показал старик на соседний перекрёсток, – и могу вам точно сказать, что этот город всегда был таким.

     – А что это за странные постройки? Почему все хижины установлены на высоких жердях, будто избушки на курьих ножках?

     – Ах, это… это мы так спасаемся от реки, ваше магичество. Незадолго до моего появления на свет тогдашний городской голова решил заняться большой стройкой и повернуть русло реки, чтобы горожанам с водой сподручнее было. И не знал ведь, убогий, что заниматься стройкой невыгодно.

     – Хм… и стройкой тоже невыгодно?

     – Да-да, ваше магичество, истинно так. Вот сами подумайте: для такого дела нужно было соорудить могучую дамбу, определённого размера да в правильном месте. А это дело хлопотное и очень затратное. Зодчих тогда понаехало со всего края, и каждый грамоте особой обучен, все бумажками вооружены и дипломами – пёстрыми такими, красивыми. А сколько слов умных было сказано, сколько интриг и выкрутасов проделано.

     – И что же из этого вышло?

     – Так вот что, – указал Деня рукой на постройки. – Зодчие-то оказались глупцами, а все грамоты их – паршивой подделкой. Никакой науки эти шарлатаны не знали и во времена обучения непонятно чем, прости господи, занимались. Вот и построили дамбу, да только с местом и размером сильно напутали. Теперь дважды в году река разливается и затапливает город по самые крыши. Все прошлые постройки пришлось сносить, а новые дома возводить на жердях.

     – Вот как? А почему дамбу снова не разберёте?

     – Так невыгодно ведь?

     – Как так, невыгодно? Но ведь город водой заливает?

     – И что, что заливает? – искренне удивился старик. – Зато рыбачить можно прямо из дома. К тому же, под разборку нужно новых мастеров привлекать, а где их брать-то? Дипломы и грамоты все у них – липа!

     – Хм… – вздохнул Виттор и покачал головой.

     Попутчики добрались до лавки целителя. Как ни странно, но эта постройка оказалась самой высокой во всём городе. На вершину вела крутая деревянная лестница, которую Виттор искренне проклинал с каждой новой ступенькой.

     – Ну вот, ваше магичество, добрались, – пропыхтел Деня, облокачиваясь о стену.

     – Не может быть, – вытирая платком мокрый лоб, прошептал Виттор. – Почему так высоко? Это же место, куда больные приходят.

     – Ну, знаете, ваше магичество, это способ такой, чтобы определить, кто на самом деле болен, а кто притворяется. Вот если вам истинно нужно лекарство, вы и ещё выше за ним карабкаться станете. Хоть бы и с вывихом, хоть с переломом. А если так, ерунда какая, то попросту дома останетесь и доброго лекаря не станете отвлекать от работы.

     – Хм…

     Прошли в хижину. Убранство оказалось воистину скромным: деревянный сруб, посреди которого стоял деревянный сундук, а у самой двери расположилась деревянная кушетка. На кушетке сидели около дюжины стариков и опасливо перешёптывались о своих смертных делах. За столом виднелась ещё одна дверь, из-за которой слышался волнующий смех.

     Старики вдруг единовременно замолчали и недобро уставились на вошедших. Деня опасливо сглотнул, а у Виттора по коже побежали мурашки.

     – Кто крайний? – спросил конюх.

     Напряжение в тот же миг будто бы лопнуло, как мыльный пузырь. Лица стариков смягчились, большинство тут же отвернулись, чтобы продолжить прерванный разговор.

     – За мной будете, милки, – сказала беззубая старуха и мило улыбнулась. – Только постоять придётся. Кушетка-то, поди занята.

     – Ничего, ничего, бабуля. Мы постоим.

     Только лишь отойдя в дальний уголок, Виттор решился заговорить с проводником:

     – Чего это они так? Глядели на нас, будто мы их грабить пришли.

     – Ах, это… бабки очередь защищают, ничего страшного, – отмахнулся Деня. – Это такой ритуал. Бабульки ходят к лекарю регулярно и за свою очередь стоят горой.

     – И что же нам теперь, ждать?

     – Ну что вы, ваше магичество, – ответил старик. – Сейчас только лекарь покажется, мы всё тут же уладим. Только бабулькам раньше времени знать об этом лучше не стоит.

     Смех за дверью становился всё сильнее, Виттор явственно расслышал сопрано развесёлой девицы и басистый говорок возбуждённого хохмача. Разобрав хохотки, старухи начали возмущаться, посвистывать и угрожать лекарю грандиозным скандалом. Дверь нехотя отворилась.

     – Следующий, – сказала смазливая девица. Её румяное лицо, ещё мгновение назад раскрасневшееся от заливистого хохота, вмиг стало строгим, как только взгляд докатился до пациентов.

     Первая в очереди старуха уже поднялась с кушетки, кряхтя и оправляя сразу несколько юбок, но её опередил проворный Деня. Конюх подскочил к помощнице лекаря и что-то зашептал ей на ушко. Девица удивлённо округлила глаза, затем ей в карман закатилось что-то блестящее, а на лице отразилась благосклонная улыбка. Не успел Виттор опомниться, как его под возмущённые выкрики и угрозы старух затолкали в недра хижины лекаря.

     – На что жалуемся? – не поднимая глаз от исписанной листовки, спросил молодой целитель. Он сидел за грубо сколоченным столом и всё время что-то писал.

     – Я повредил ногу, – ответил Виттор. – Мне нужна мазь от растяжений.

     – Хм… приложите к ноге подорожник. Следующий!

     – Но я уже приложил.

     – Вот это вы правильно, теперь заживёт. Следующий! – повторил лекарь.

     – Но мне нужна мазь.

     – Всем нужна, – всё так же равнодушно глядя в свои записи, сказал лекарь. – Но я прописываю вам лечение подорожником. Приходите завтра, посмотрим на результат.

     – Я не хочу приходить завтра, – возмутился Виттор. – У меня нет на это времени.

     – В таком случае можно не приходить. Следующий.

     Разгневанный и в то же время удручённый архимаг покинул лечебницу. Снаружи уже смеркалось. Пока попутчики спустились с крутой лестницы, в городе было темно, хоть глаз выколи. Улицы совсем опустели. Мрачные тени стелились под хижинами и будоражили воображение мага, привыкшего к совсем другим вечерам.

     – Деня, а почему в городе так темно?

     – Ну так ведь ночь, ваше магичество, – невозмутимо ответил конюх, снова подставляя плечо хромающему Виттору.

     – Я вижу, что ночь, – фыркнул архимаг. – Но где же все фонари? Куда девалось освещение города?

     – Какое ещё освещение, ваше магичество? – удивился старик. – В нашем городе никакого освещения отродясь не было. Это ведь невыгодно.

     – Что? И это тоже невыгодно?

     – Точно, ваше магичество. Наш городской голова именно так и сказал – невыгодно! И пусть улицы по ночам так темны, что порой и голову ненароком можно разбить, зато полны сюрпризов. Никогда ведь не знаешь, что тебя поджидает в той или иной подворотне, а под светом жить скучно.

     – А вдруг грабители повстречаются?

     – Ну а что нам грабители, ваше магичество? Вы ведь видели, какие у всех наших крепкие ноги. Если что, мы всегда убежим. Тем более, по нашим-то дорогам.

     – Да уж, Деня, удивительный вы народ, – вздохнул архимаг и вдруг искренне улыбнулся. – Никакими невзгодами вас не смутить.

     – Воистину так, ваше магичество, – загордился старик. – Что дальше прикажете?

     – Мне нужен постоялый двор, где бы я мог сытно поесть и сладко поспать. День выдался трудным…

     – Ну вот ещё, ваше магичество! Что ж это я вас оставлю на постоялом дворе? Так не пойдёт. У моих заночуете, а на рассвете продолжите путь. У меня жена и три дочери – вот они-то и позаботятся о сытном ужине и мягкой перинке. Уверяю вас, ваше магичество, таких вкусных щей вы отродясь не пробовали.

     – А твой дом стоит высоко? – насторожился Виттор.

     – Не так высоко, как у лекаря, но река не достанет, ваше магичество, – улыбнулся Деня. – Ну, что скажете?

     – Уговорил, – согласился Виттор с доводами проводника. – Скорее идём, отведаем щи твоей благоверной.

Глава 7

     Щи оказались так себе, но архимаг не подал виду. Путник так сильно устал и так сильно проголодался, что буквально проглотил предложенную на ужин бледную похлёбку – которую наивный Деня считал настоящими щами – и даже какое-то время полагал, что данное угощение оказалось весьма недурным завершением дня. Хотя первое впечатление длилось недолго, ровно до того момента, пока желудок, изнеженный лучшими в магическом крае деликатесами, не стал бунтовать, охваченный огненными кислотами и едкими газами.

     Виттору даже пришлось успокаивать взбудораженное нутро при помощи магии, чем он вызвал неподдельный интерес всего семейства проводника. Пока архимаг колдовал, то и дело прерывая заклинания бурчанием в животе и икотой, наивные смертные с него глаз не спускали, а несмышлёные дети заливались искренним хохотом.

     – Месяц, месяц молодой… ик… у тебя рог золотой… брррумб… ик… – бормотал Виттор древний заговор своей бабки, сбиваясь и путаясь в правильности слов и их последовательности. Внезапная хворь вот-вот грозилась перейти на новый уровень и излиться наружу совсем уж неприемлемой субстанцией, измазаться которой и обычному смертному было бы весьма и весьма постыдно, не говоря уже о чувствах самого архимага. Проблем добавляло и обустройство хижины Дени. Хотя его жилище было не самой высокой точкой в городе смертных, но всё же добрых сотню ступенек легко наберётся, что с учётом больной ноги архимага и удобств, расположенных где-то в темноте улицы, было совсем неприемлемо.

     – Вот, выпейте это, ваше магичество, – подошёл к гостевой койке Деня и протянул архимагу кривую глиняную чарку густоватой зелёной бормотухи с дурным видом и запахом.

     – Что это? – спросил архимаг, уже готовый вот-вот опозориться.

     – Это настойка из подорожника, ваше магичество. Выпейте, вам поможет. Уж поверьте, я знаю.

     Старик хитро прищурился и кивнул в сторону кухни, где ещё хлопотала хозяйка – дородная женщина с грубыми руками, широкими бёдрами и, судя по всему, очень крепкими ногами, спрятанными за подолом грязного фартука.

     – У вас всё подорожником лечат? – пробормотал архимаг, выхватывая чарку из рук проводника.

     – Ну что вы, ваше магичество, есть ещё одуванчики, сон-трава, алоэ, липа... ну и множество иных пригожих растений.

     – А настоящие лекарства бывают?

     – Хм… бывают, но только в дни ярмарки. Лекарства производят за морем и привозят в город дважды в году.

     Виттор не стал спрашивать у Дени, почему смертные сами не производят лекарства, точно зная, каким будет ответ. К тому же, ему действительно полегчало от настойки подорожника, и даже повреждённая нога стала беспокоить его гораздо меньше, от чего настроение мага начало улучшаться. В какой-то миг Виттору даже стало интересно как живут эти люди и в особенности их дети.

     – Эй, красавица, ты меня, что ли, рисуешь? – добродушно улыбнулся Виттор старшей дочери конюха.

     На вид девице было лет восемнадцать. Смазливое лицо откровенно портила неряшливая причёска и аляповатая пудра, нанесённая в разных цветовых тонах. Одета художница была в белоснежное льняное платье с довольно странной на вид, несимметричной вышивкой на манжетах и юбке. На коленях юной модницы расположился примятый холст, на поверхности которого она очень ловко выводила линии чёрным мелком.

     – Не обращайте внимания, ваше магичество, – сказал Деня, суровым взглядом останавливая дочку, уже готовую улыбнуться и показать архимагу свой рисунок.

     – Её зовут Ева, – продолжал конюх таким тоном, будто жаловался на дочку. – Неправильная она у меня, непутёвая девка. Дурная совсем, и ленивая. Вместо положенной ей работы всё мазню разводит кругом, всё срисовать норовит.

     – И что тут такого? – удивился Виттор. – Вдруг у твоей дочки талант?

     – Ха, скажете тоже, ваше магичество. Где мы, простые смертные, и где ваш талант. Да и вообще, это что же за занятие для девки такое – узоры на хосте малевать… тьфу!

     – А как же культура, искусство? – возразил архимаг.

     – Ерунда это всё, ваше магичество. Заниматься культурой, а тем паче искусством в наше время невыгодно! – сказал, как отрезал хозяин дома и Виттор впервые за всё время их знакомства был с его доводами абсолютно согласен. Невыгодно нынче искусство, даже конюхам о том ведомо. Страшное время, неправильное.

     Две младшие дочери Дени оказались девочками нормальными, то есть архимагу совершенно неинтересными, потому он даже не запомнил их имена, да и вообще встретив их вскоре на улице – не узнал бы.

     Ночь прошла беспокойно. Сон на твёрдом топчане никак не приходил к архимагу, а когда всё же пришёл было уже пора подниматься. Солнце пробиралось в избу через щели между грубыми досками, сквозили потоки прохлады, но хуже всего было то, что снаружи поднялся шум, невыносимый для чуткого уха Виттора.

     – О небеса, чего там снова хотят эти смертные? – взмолился архимаг, раскрывая глаза, но тут же узнал обстановку и сообразил, где находится. Дома была только младшая дочь Дени. Девочка сидела на полу и раскладывала вокруг себя угощения для котов, коих в доме оказалось целых три.

     – Доброе утро, – сказал Виттор и зевнул. – А где твои родители?

     – Ушли на ярмарку, – ответила девочка, не поднимая глаза.

     – Сегодня в городе ярмарка?

     – Угум.

     – А?..

     – Там, – равнодушно указала она на дверь и продолжила игры с котами.

     Виттор собрал все свои нехитрые пожитки, доковылял до двери и даже самостоятельно спустился по лестнице. Найти площадь с ярмаркой было несложно, потому что с высоты Дениного жилища весь город был виден, как на ладони. Архимаг даже успел подумать, что нужно бы отыскать конюха и поблагодарить его за ночлег, как вдруг проводник отыскался самостоятельно.

     – Уже проснулись, ваше магичество?

     – Доброе утро, – пробурчал архимаг. – В город приехала ярмарка? Та самая, заморская, о которой ты говорил?

     – Заморская? Нет, что вы, ваше магичество. Заморские купцы приезжают дважды в году.

     – А кто же тогда устроил весь этот переполох, – указал Виттор на улицу, по которой сновали толпы людей с авоськами и мешками наперевес.

     – Приехали куркули из соседней веси. Сейчас торговать будут.

     – А что привезли? – оживился архимаг, в надежде пополнить истощившиеся запасы.

     – Всякой снеди, сладости, мёд, кухонную утварь, инструмент… говорят, даже скотину пригнали.

     – А, – догадался архимаг по недружелюбному настрою Дени. – Купили за морем, а теперь вам дороже всё продадут?

     – Нет, ваше магичество, – нахмурился старик и сплюнул под ноги. – Хуже. Это дурачьё у себя дома наладило производство всякой всячины, и теперь продают её по всему краю.

     Спутники приблизились к ярмарке, и архимаг практически сразу смекнул, что напал на правильный след. Куркули сильно отличались от местных. Во-первых, они выглядели гораздо опрятнее. Мужчины щеголяли между многочисленными рядами палаток в самой разнообразной одежде всех цветов радуги, ну а женщины блистали изящными платьями и дорогими украшениями. Во-вторых, куркули совершенно не брезговали невыгодными делами. Так, помимо походной кузни, где ровняли и точили ножи, а также подковывали лошадей и ремонтировали телеги, Виттор заметил несколько очень интересных палаток, вокруг которых толпились особенно много местных.

     – Эй, Деня, гляди, это же Ева, твоя старшая дочь, – указал Виттор пальцем, привлекая внимание конюха.

     Девушка стояла среди зевак и с упоением смотрела спектакль, который разыгрывала бродячая труппа куркулей. Публика гомонила и ритмично взрывалась то смехом и овациями, то негодующими криками, в зависимости от того или иного сюжетного поворота. По реакциям зрителей Виттор понял, что актёры своё дело знают.

     – Ну что ты будешь делать! – разочарованно пробурчал конюх. – Стоит лишь отвернуться, а она снова за своё. Тьфу!

     – Расскажи мне об этих людях, – попросил архимаг, останавливаясь у лавки со сладостями, чтобы купить своре детишек рулон сладкой ваты.

     – Да что о них говорить? – удивился Деня. – Дурачьё – оно и за морем дурачьё.

     – И всё же, – настаивал Виттор. Архимаг бросил несколько монет смазливой торговке, взял товар и передал удивлённой девочке. Та в ответ что-то невразумительно крякнула и поспешила сбежать, пока незнакомец не передумал и не отобрал сладкую вату. Следом за девочкой побежала целая ватага её сверстников.

     – В общем-то, известно немного, – смутился вдруг Деня. – Куркули стали приезжать в город со своими ярмарками всего несколько лет назад. До этого они считались нормальными людьми.

     – Такими как вы, то есть? – уточнил Виттор.

     – Ну да, ваше магичество, так и есть. А потом они вдруг начали заниматься невыгодными делами и заражать своей глупостью дурных девок и парубков, вроде моей старшей дочери. Ну а чего, дурное дело нехитрое, так ведь, ваше магичество?

     – Не отвлекайся.

     – Поговаривают, что в своей веси куркули научились летом тушить лесные пожары, а зимой чистить снег. Будто бы у них есть специальные телеги, которые могут вывозить из города мусор, обученные дрессировщики, которые приручают своры бродячих псов, а при помощи ветра куркули каким-то образом высушивают лужи и грязь на дорогах и площадях.

     – Правда? – удивился Виттор.

     – А ещё эти блаженные придумали выборы. Собираются на главной площади города и каждые несколько лет выбирают себе нового голову. Совсем ополоумели бедные, не понимают, что это невыгодно. Всё это невыгодно!

     – Хм… – задумался Виттор. – И как долго ярмарка куркулей пробудет в вашем городе?

     – До завтра, ваше магичество.

     – А потом куда отправится их караван?

     – Видимо домой, ваше магичество.

     – Это очень хорошо, – обрадовался Виттор. – Это просто замечательно. А теперь пойдём купим чего-нибудь съестного на завтрак, обед и ужин, ибо за целых три приёма пищи стряпня твоей благоверной меня точно сразит лютой хворью.

Глава 8

     Виттор решил последовать за караваном куркулей и для такого путешествия прикупил себе мула. Животинка оказалась послушной и робкой, что в состоянии путника было особенно важно и выгодно. Деня приспособил на крупе суммы его магичества с припасами, а самого архимага аккуратно усадил в седло.

     – Ваше магичество, а как же ваша нога? – настаивал конюх. – Позвольте сопровождать вас до окончания путешествия.

     – Нет-нет, это абсолютно исключено, – протестовал архимаг. – Моя миссия слишком важна для благополучия и процветания целого края, и я обязан тащить это бремя в одиночку.

     Вокруг собеседников грузились фургоны. Куркули уже свернули палатки и готовились выступить в путь. Вдруг в поле зрения Виттора попала прыткая тень. Архимаг узнал юную художницу Еву, которая прошмыгнула у отца за спиной и очень проворно забралась в один из грузовиков, мгновенно спрятавшись за шторкой брезента.

     – Ваше магичество, одумайтесь, – продолжал настаивать Деня. – Куркули, они ведь и за морем куркули. Кто же разберёт что у них на уме, у дураков эдаких.

     Брезентовая шторка фургона снова раскрылась, и из недр поезда показалось личико Евы. Девушка, взволнованно улыбаясь, приложила к губам указательный палец и показала Виттору: «Тс-с-с!». Архимаг кивнул и непроизвольно улыбнулся в ответ. Шторка закрылась.

     – Благодарю за помощь, – отмахнулся от смертного архимаг. – В добрый час.

     Караван двинулся в дорогу. Мул шагал довольно бодро и не причинял седоку излишних неудобств. Скоро показалась окраина странного города смертных, а за ней и диковинные пейзажи диких просторов. Поезд проходил мимо туманных болот, грязевых гейзеров и бескрайних лугов, где до самой линии горизонта не было видно и следа человека. Куркули уверенно продвигались вглубь необжитых людьми территорий, а Виттор в это время начинал сомневаться и нервничать. Архимаг всё гадал, не ошибся ли он, не пошёл ли по ложному следу и не слишком ли далеко завёл его этот путь.

     Так прошёл целый день. Изнеженный роскошью и леностью архимаг едва выдерживал ритм путешествия и когда возничие объявили привал, он едва не вывалился из седла. Куркули разбили лагерь для ночёвки и зажгли большие костры, при помощи которых можно было согреться и приготовить сытный ужин.

     Виттор плотнее закутался в балахон и несколько часов бродил между кострами, пытаясь подслушивать разговоры торговцев и присматриваться к их аурам. В первую ночь архимаг узнал много нового о странной общине. Как оказалось, куркули заложили в своём городе грандиозные стройки и задумали множество невероятных культурных проектов, на реализацию которых требовались огромные деньги. Это были практичные и целеустремлённые люди, которые трезво оценивали перспективы и с твёрдой решимостью глядели как в далёкие дали, так и, собственно, под ноги.

     С сожалением Виттор осознал, что в лагере торговцев великого мага, вдохновившего общину куркулей на большие перемены в их жизни, скорее всего, нет, и это означало, что путешествие придётся продолжить.

     Дорога заняла пять долгих и мучительных дней, прежде чем архимаг напал на новый след и окончательно убедился в правильности своих подозрений. Город куркулей уже было видно издалека. Это было сказочное место с блестящими стенами из белого мрамора и золотыми куполами на башнях. Вокруг города раскинулись замечательные виноградники и сады, а по обе стороны от тракта зрели ухоженные поля со злаками и овощными культурами. Но самое главное – всюду работали люди. Куркули не клянчили милостыню и не требовали себе магии. Они не пытались сбросить все свои трудности на плечи других и не дожидались чудесного случая. Люди трудились и строили будущее собственными руками, и это открытие удивило архимага больше всех чудес, какие он только мог себе вообразить.

     Виттор намеренно отстал от каравана. Он уже точно знал, что прибыл в то самое место, что где-то в недрах чудесного города его дожидается великий маг, с которым ему и предстояла долгожданная встреча. И понял всё это Виттор, лишь прикоснувшись к деревцу у обочины тракта. В этот миг с архимагом произошло нечто волшебное, нечто такое, чего он не испытывал уже больше столетия.

     Путник тяжело задышал, в груди затрепетало его сердце, а на глаза нахлынули слёзы искреннего счастья. Виттор внимательно рассматривал свои пальцы и чувствовал, как сквозь кожу просачивается благодать, как эфемерная субстанция нежно обволакивает его тело, как разжигает очаг интеллекта и пробуждает жажду деятельности во всем его естестве.

     – О небеса! – вскричал архимаг, не в силах утаить в груди давно позабытую радость соприкосновения с благодатью. – Магия снова жива! Ах-ха-ха! Да!.. Да-да-да!

     Виттор припал на колени, раскинул руки в стороны и пытался собрать всю благодать, до какой только мог дотянуться. К его ладоням устремились ручейки прозрачной энергии, они стекались отовсюду и вмиг заполнили закрома его ауры, но в то же время в окружающем пространстве благодати было ещё столько, что хватило бы вдохновить целый край.

     – Великий маг, ха-ха-ха! Да! Я нашёл великого мага! Я нашёл благодать.

     Виттор воодушевлённо умывался капельками росы и обмазывал щёки землёй, он буквально глотал воздух и не мог надышаться ароматами цветов и подсохшей травы. Когда, наконец, эйфория от первого соприкосновения с благодатью немного отхлынула, архимаг вдруг отчётливо осознал, что вновь способен творить магию.

     Первым делом Виттор залечил свою ногу. Потом архимаг поразмыслил и решил, что негоже ему будет предстать перед коллегой в виде грязного, измученного дорогой старца, и привёл себя в порядок. Спустя несколько мгновений на тракте стоял хоть и не молодой, но всё ещё крепкий и полный сил адепт магической цитадели. Рваную одежду Виттор сменил на свой любимый золотистый камзол, дорожная палица вновь превратилась в золотой посох архимага, и даже мул его превратился в большого грациозного скакуна.

     В город архимаг въехал с наступлением сумерек, но на пущее удивление, на улицах оказалось ещё светлее, чем днём. Ровные столбики на всех улочках мерцали диковинными фонарями самых разных расцветок и форм. Мостовая переливалась бликами декоративной брусчатки, а у каждого дома яркими газонами и цветочными коврами пестрили великолепные клумбы.

     Город готовился к празднику. Об этом Виттор узнал из многочисленных листовок, расклеенных на столбах, а также от доброжелательных прохожих, спешащих занять свои места на главной площади. Виттор решил не отставать и поучаствовать в действе. Благо, найти площадь труда не составило, потому что именно в том направлении двигались все горожане.

     Какое-то время архимаг просто наблюдал за концертом, бродил среди веселящихся куркулей, оценивал сладости и напитки, которые можно было отведать в специальных лотках, но при этом никак не мог обнаружить следов магии. В округе было разлито немыслимое количество благодати, но вот готовых чар не было совсем.