Текст книги "Сумерки Кланов-6: Тени войны"

Автор книги: Томас Грессман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

После исчезновения Амиса из опытных полковых командиров Легкой Кавалерии остались только Чарльз Антонеску да Ариана Уинстон. Несмотря на огненное крещение на Ковентри, Барклай даже мысленно не решалась внести свое имя в этот список – у нее начинали дико дрожать руки, как только она садилась в кресло пилота. Как, черт возьми, можно назвать воина, у которого трясутся руки, стоит ему оказаться на мостике боевого робота?! То-то и оно… Причем руки так же предательски дрожали, даже если предстояло провести простое обновление системы безопасности, не то что бой…

Снова Сандра почувствовала дыхание смерти на пересохших губах, опять смерть, подобно призраку, напомнила о своем неумолимом присутствии. Сандра Барклай знала, что новый бой станет ее последним сражением. Она обязательно погибнет. И никакая прогулка не могла исцелить ее от навязчивого ночного кошмара…

– Они уже здесь, полковник Барклай! – подбежал задыхающийся от волнения адъютант. – Перед нами большое вражеское формирование! Генерал Уинстон приказала бросить все силы на передовую. Похоже, они наступают!

– А что пикеты? Почему от них не поступило предупреждения?! – рявкнула Сандра на младшего офицера.

– Не могу знать, полковник. – Парень пожал плечами. – Я думаю, что они столкнулись с врагом прежде, чем успели нас предупредить о наступлении. Мы поняли, что Ягуары рядом, когда услышали скрежет их машин, перемещающихся по периметру нашего лагеря.

Барклай почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Чтобы скрыть страх, она деловито козырнула адъютанту, повернулась и быстрым шагом направилась к своему роботу. Отгоняя от себя мысли о смерти, перерастающие в навязчивую фобию, она энергично взбиралась по приставной лестнице, укрепленной рядом с входом в кабину робота. Запрыгнув в узенькое уютное кресло пилота, Барклай стянула с себя кожаную униформу и облачилась в тяжелый большой охлаждающий жилет.

Холодные капли дождя уныло барабанили по броне «Цербера», их звук сводил Сандру с ума. Она проверила, плотно ли захлопнут люк, и уставилась на картину, открывшуюся из смотрового окна кабины. Хотя прочное армированное стекло смотровой щели было залито грязным дождем, Сандра увидела сутулые серые фигуры роботов Клана, стремительно приближающиеся к позициям Легкой Кавалерии. В животе начались какие-то корчи и спазмы, и Сандра с ужасом подумала, что ее сейчас непременно вырвет. Нельзя обращать внимание на глупые страхи, на отчаянный страх смерти, ведь она все еще является полноценным боевым полковником Семьдесят первого полка Легкой Кавалерии, и она никогда не позволит своим солдатам, вернее соратникам, боевым товарищам, пойти в сражение без нее.

Зажав нервы в кулак и стиснув зубы, она схватила нейрошлем и начала прилаживать его на голову, даже не успев пристегнуться в кресле пилота. В этот момент одна из вражеских машин выпустила целый сноп огня. Парой секунд позже взрывы ракет ближнего действия качнули почву под ногами ее машины. Унылый рев рвущихся над землей боеголовок в какой-то момент растаял в оглушительном громовом раскате – яростная молния рассекла небо, как будто издеваясь над маленькими металлическими машинами с их игрушечными огоньками, испещрившими скалистое поле битвы.

Проклиная медлительность, с которой запускался центральный компьютер робота, Барклай пыталась ускорить процедуру активизации оружия. Уже дважды «Цербер» содрогался от близкого попадания вражеских ракет, и наконец противник подошел к Сандре совсем близко. Врагом оказался высокий, изящный «Грендель», одна из последних разработок Ягуаров. Времени прицелиться не было, и Сандра вывела руки «Цербера» на одну линию с грудью вражеского робота, с силой дернув рукоять спускового механизма. Тяжелые твердые сгустки, выплюнутые сдвоенной винтовкой Гаусса, с хлюпаньем разбились об узкую грудь «Гренделя». Куски армированной ферроволоконной брони с глухим стуком ударились о рябую от дождя почву. Из корпуса «Цербера» вылетели четыре стрелы пульсирующей лазерной энергии и тоже попали в цель. «Грендель» зашатался, обнажая раны, которые оставили лазерные стрелы на правой ноге робота, в боку и плече.

Видно, не сильно напуганный, а скорее разозленный поспешными, но удачными выстрелами Барклай, «Грендель» дал ответный залп. Лазерные вспышки пропороли воздух над головой «Цербера», чуть задев жесткую сталь кабины, но не причинили почти никакого вреда. Барклай вздрогнула от мощного, режущего глаза излучения и, зажмурившись, ответила ударом на удар – лазеры, укрепленные в кулаках «Цербера», опять выплюнули поток огненных стрел. Сканер показал высокую степень повреждений, нанесенных вражескому роботу, – сильно повреждена броня и почти пробита грудь. Дождевая вода, стекающая по телу «Гренделя», шипела и стремительно испарялась, попадая в рваные раны на обжигающе горячей броне.

В кабине робота Барклай незаметно начала подниматься температура, потому что противники перешли к стремительному танцу-поединку. Они кружили друг вокруг друга, обмениваясь выстрелами и выискивая наиболее подходящий момент для решающего удара. Воин Клана периодически давал залпы ракет ближнего радиуса действия из установки на груди робота. Противоракетная антирадарная установка Барклай не подкачала – больше половины ракет врага система уничтожала в воздухе, не давая причинить «Церберу» вреда. Тяжелый снаряд гауссовой пушки расколол наконец ферроволоконную броню на тонкой правой руке «Гренделя», обнажив внутренние сочленения. Почти оторванная кисть безжизненно повисла вдоль тела робота, держась только на уцелевшей соединительной ткани. Желто-зеленый хладагент хлестал из обрубленной руки подобно крови, неожиданно изменившей цвет, смешиваясь с потоками дождя.

Робот Клана все еще пытался бороться, но ему удалось всего лишь на несколько минут отсрочить свою гибель. Барклай удачным выстрелом из лазера разрушила гироскоп робота Ягуаров. Кабина пилота запылала, и в тот же момент яркая катапульта, описывая плавную дугу, начала снижаться над размокшей от дождя землей. Не успел пилот приземлиться, как автоматная очередь сразила его наповал. Обессиленное тело упало в грязь. Барклай так и не успела понять, кто выстрелил в беззащитного человека. Ей очень хотелось верить, что пилот был убит случайной очередью, что эта расправа не являлась дикой выходкой распаленного сражением ее воина.

Едкий дождь стучал о доспехи предводителей Ягуаров и Легкой Кавалерии, смывая боевую раскраску с железных тел роботов. Люди сражались, умирая и убивая друг друга, а грохот орудийных залпов и крики умирающих тонули в громовых раскатах и блеске ярких молний.

Постепенно, пядь за пядью, Легкая Кавалерия начала сдавать позиции. По всему фронту войска Эридани, отстреливаясь, медленно отступали назад. Уцелевшие артиллерийские батареи яростно обстреливали наступающих Ягуаров в тщетной надежде остановить их движение. Дождь и ветер постепенно разогнали дымовую завесу, наполовину скрывающую поле битвы. Радиочастоты рвались от просьб о подкреплении с земли или с воздуха, о дополнительной поддержке, которой так и не суждено было поспеть на помощь. Призывы на помощь не были услышаны, и Легкая Кавалерия так и не дождалась отрядов подкрепления.

Сандру Барклай одолевало отчаяние. Вновь вокруг нее гибли солдаты. Семьдесят первый полк Легкой Кавалерии планомерно уничтожался не знающим пощады противником, и она была бессильна остановить эту дикую, безобразную бойню. Ей казалось, что ночной кошмар превратился в страшную реальность. Сандра сняла руки с пульта управления оружием робота и сидела не двигаясь, смотря в узкую бойницу смотровой щели на приближающихся роботов Дымчатого Ягуара. Она ждала скорой смерти, она молила о ее приходе…

Внезапно высокая коренастая фигура материализовалась из дождевой пелены почти прямо перед ней. Ужас прошил ее сердце, она скорчилась от острой боли. «Медуза»! Боевой робот того же самого класса, как тот, едва не прервавший нить ее жизни на Ковентри! Штурмовой человекоподобный робот, казалось, мрачно усмехался – такое выражение лица конструкторы придали ею черепообразной голове. Да, она ждала именно его появления!

Что-то произошло. Место тягостной унылой пустоты вдруг занял яростный боевой задор. Пожар запылал в измученной груди Сандры. Машина Клана предстала перед ней в роли баньши, вестника смерти, выносящего последний приговор, и Сандра Барклай остро осознала, что она хочет жить. Тогда необходимо, чтобы сам баньши умер, исчез! Вопя от ярости, Барклай вскинула обе руки с гауссовыми пушками, послав огненные шары в тело «Медузы». Робот Клана, казалось, даже не обратил внимания на нападение. Он неспешно поднял короткие руки-обрубки и выпустил струю расплавленного огня, потонувшую в ослепительном блеске молний и грохоте дождя.

Выкрикивая проклятия «Медузе» и всему Клану Дымчатых Ягуаров, призывая на голову ненавистной машины все проклятия ада, Барклай привела в действие имеющееся в арсенале оружие, в прямом смысле дав залп из всех батарей. Жар, затопивший кабину, не давал дышать, гоня в легкие обжигающий воздух. На пульте управления вспыхнули красным и оранжевым индикаторы предупреждения о перегреве, высвечивая на экране степень поражения ее робота, но Сандра не замечала ничего. Неистовый гнев нашел выход в смертельной дуэли с «Медузой», шедшей ей навстречу, неся смерть и разрушение.

Снаряды из орудия ближнего боя врага прошли по касательной, ощутимо задев голову «Цербера», и тотчас смотровую щель избороздила сетка мелких трещин. В ушах Сандры стоял оглушительный звон от взорвавшихся от удара о тонкую броню кабины боеголовок с пустой полостью внутри.

Разъяренная нападением, которое смахивало на откровенное убийство, осознавая, что находится в шаге от гибели, Барклай гневно и бессвязно ругалась и, не целясь, давила на гашетки, а снаряды один за другим достигали цели.

«Медуза» пыталась уйти с траектории выстрелов, стремясь избежать ее яростного натиска. Доля секунды – и ее стремительный девяностопятитонный робот всем корпусом ударился бы о корпус врага, но в последний момент Барклай заставила стального хищника остановиться. Мощные запястья «Цербера» вцепились в плечи «Медузы», стремясь удержать падающего робота. Тяжелые кулаки со всего размаху ударили в грудь врага, и гигант зашатался на подгибающихся стальных ногах. Металл визжал, скрипел и гнулся под напором мощного тела «Цербера», вражеский пилот пытался удержать робота на ногах. В конце концов, видимо решив, что если погибать, так уж вместе, он, уже валясь на землю, выпустил в «Цербера» длинную очередь из крупнокалиберного автомата. Разрывы снарядов сорвали тонкую броню с правой ноги «Цербера», раздробив металлическую несущую конструкцию опоры и разорвав соединительные ткани механизма. Нога вышла из строя, но Барклай, похоже, уже не обратила на это никакого внимания.

Бронированные чудовища снова сошлись в смертельной схватке. Удар металлических тел друг о друга был настолько силен, что Барклай показалось, будто она бьется с врагом без доспехов, один на один. Всем своим существом она чувствовала боль, которую испытывала ее боевая машина; В последнем усилии, собрав в кулак всю ненависть к врагу, она нанесла полуоторванной, с разорванной ферроволоконной броней рукой удар, целясь в тонкое стекло кабины вражеского пилота. С «Медузой» было покончено.

Ошеломленная, задыхающаяся Барклай, стирая заливавший глаза пот, не заметила очертаний квадратной сутулой фигуры, в орудийном дыму обходившей ее справа. Неожиданно залп тяжелых лазеров пробил бронированные ребра «Цербера». Огромная машина судорожно зашаталась. Барклай тщетно пыталась справиться с управлением. Орудийный выстрел прошил ребра, а метко пущенная ракета окончательно оторвала поврежденную «Медузой» ногу. Этого было достаточно.

Руки Барклай скользнули к основанию сидения и нащупали желто-черную ткань парашюта катапульты. Рев пламени, визг плавящегося металла и дикий жар со всех сторон окружали ее кресло. Это был конец. В какой-то момент она почувствовала, будто невидимый гигант дал машине мощный пинок и она летит в пропасть. Она рванула ручку катапульты на себя и, кувыркнувшись через голову, вместе с пилотским креслом пулей вылетела в открывшийся в крышке кабины люк. Краем меркнущего сознания она заметила пилота в кабине «Гренделя», наводящего лазерный прицел на только что покинутую ею кабину, и мир померк.

Земля раскрыла жесткие объятия. Сандра почувствовала удар страшной силы, эхом отозвавшийся в спине, – похоже, кокон катапульты приземлился не слишком удачно. Открыв глаза, Сандра Барклай осознала, что она все еще жива и холодный дождь равнодушно смывает пот с ее опаленного лица. Она попробовала приподняться, и тут же судорога боли прошила спину. После долгих усилий, помогая себе ослабевшими руками, она наконец села и отстегнула парашютные стропы.

«Масакари» Ягуаров, так беспощадно расправившийся с ее «Цербером», отвернулся, чтобы найти новую жертву.

Дрожа, Сандра поднялась на непослушные ноги и медленно захромала в тыл. Мир и спокойствие, которые царили в ее душе, уже не удивляли полковника Сандру Барклай. Она осознала, что наконец избавилась от смертельного проклятия.

XIX

Командный центр Дымчатого Ягуара

Лутера, Охотница

Кластер Керенского, Пространство Клана

29 марта 3060 г.

– Ильхан, у меня сообщение от командира галактики Ханг Меты! – закричал техник, высунувшись из двери недавно восстановленного центра связи.

Линкольн Озис продолжал обводить комнату неспешным взглядом, делая вид, что он ничего не слышал. Зал носил явные следы недавнего вторжения варваров, которые полностью разрушили или нанесли непоправимый вред ценному оборудованию. Дым и сажа запятнали когда-то светло-серые стены, раскрасив их в уродливые грязно-зеленые цвета. Особенно вызывающе и отталкивающе выглядели на этом фоне черные пятна и металлические штыри, как руки прокаженных, торчащие из взорванных панелей пультов управления и консолей мониторов, безжалостно изуродованных наглыми захватчиками. В воздухе витали едкие запахи дыма и горелой пластмассы. Ха, дыма! Да это настоящая нестерпимая вонь – даже открытые настежь окна, наполнявшие зал озоновым ароматом свежести и недавно прошедшего дождя, не могли развеять ужасный запах смерти и пожара.

У противоположной стены, привалившись к ней, стоял Руссо Хауэлл. Лицо его носило очевидные следы затяжного алкоголизма и начинающегося безумия. В тот последний вечер, когда Озис повел войска в мощную контратаку против армии Внутренней Сферы, Хауэлл вывел остатки своих людей из джунглей Шикари, откуда они совершали вылазки против захватчиков. Внезапный сильный натиск отряда Хауэлла, атака на правый фланг варваров превратила организованное отступление войск Внутренней Сферы в паническое бегство.

Безусловно, простить Хауэллу то, что он дал проклятым варварам на растерзание Охотницу, было невозможно, но Линкольн Озис был строг, но справедлив. Он был обязан дать человеку еще один шанс. И он дал ему такую возможность. Как только на Охотнице прогремел призыв к борьбе с захватчиками, Хауэлл немедленно откликнулся и, кажется, даже на время излечился от овладевшего им безумия, чтобы подняться на священную борьбу, забыв о прошлых разногласиях.

Линкольн Озис с отвращением скривил тонкие губы, пересекая диспетчерскую. Его движения подняли новую волну пыли, гари и жутких едких запахов, наполнявших комнату. Особенно Озису был противен один острый запах, который складывался из сочетания запаха расплавленного металла, обугленного дерева, жженой бумаги и вытопленной до состояния тягучей жидкости пластмассы.

– Я хочу слышать. – Озис чувствовал нарастающую волну гнева против вандалов Внутренней Сферы, которые нанесли столько невосполнимых потерь его родине, миру Клана. Одним из главных преступлений захватчиков было, конечно, разрушение голографических генераторов, находившихся во вторичном командном центре. Таким образом, он был лишен возможности наблюдать за происходившим, ограничиваясь только радиопереговорами с офицерами, дерущимися с врагом на передовой.

– Мои поздравления, Ильхан. – Голос Меты выражал крайнюю степень усталости. – У меня для вас как хорошие, так и плохие новости. Три часа назад моя армия напала на остатки армии Внутренней Сферы, укрывшиеся в Когтях Ягуара. Мы следовали прямо по их следам. Многое из техники, боеприпасов и легких машин оказалось в наших руках, так же как и большинство их раненых. Мы убили много пехотинцев, а также захватили никак не меньше двадцати легких, средних и штурмовых роботов, большинство из которых принадлежало к Семьдесят первому полку Легкой Кавалерии. Захватчики снова в бегах. Плохая новость – к несчастью, мы сами потеряли много боевых машин и сейчас отступили.

Уверена, что захватчики находятся на пределе возможностей. У них закончилось продовольствие, оружие, медикаменты и запчасти для машин. Многие их роботы не успели применить баллистическое оружие в недавнем сражении. Большинство из них даже не было отремонтировано и восстановлено после событий этой ночи. Надо дать им небольшого тычка, и тогда мы сможем окончательно стереть проклятых захватчиков с лица земли. Нам нужно небольшое подкрепление, чтобы полностью прогнать варваров,

– Командир галактики, – злобно прошипел Озис. – У меня нет отрядов, чтобы послать вам подкрепление. А если бы они и были? Я дал под ваше начало целый трина-рий боевых машин, и что вы сделали? Вы стерли варваров в порошок, вы уничтожили их? Нет, теперь вы скулите и просите о подмоге, которую я просто не в состоянии дать вам.

– Звездный капитан Гарет, замещающий командира Сердца Ягуара, сообщил мне, что звездный командир Вагер мертв. Его убили Катильские Уланы. Гарет просит прислать еще один отряд, чтобы выбить остатки скрывающихся в болотах варваров. Хуже всего то, что наши сенсоры обнаружили две группы кораблей Внутренней Сферы, которые, очевидно, отсиживались на континенте Ужасный. Они снялись с якоря и на всех парах движутся к Ягуару Прайм. Расчет их курса заставляет предположить, что они держат путь к топям Дхуан и Когтям Ягуара.

– Так, мне остается одно, – мрачно проговорил Озис. – Я должен вернуться в Страну Мечты и вновь просить Ханов, чтобы они вмешались в эту войну, приняв нашу сторону. Возможно, мне удастся убедить хотя бы некоторых из них, что это затрагивает и их интересы, но у меня есть большие сомнения. Вот что, командир галактики, слушайте меня внимательно. Я постоянно буду на связи и постараюсь как можно чаще напоминать вам о вашем патриотическом и воинском долге. Найдите и уничтожьте захватчиков Внутренней Сферы. Или умрите с оружием в руках. Но клянусь, Ханг Мета, если к моменту моего возвращения вы останетесь живы и не выполните свою миссию, вы ответите по полной программе за предательство.

Не дожидаясь ответа Меты, Озис сердито ударил по пульту связи и крикнул технику, чтобы тот закрыл канал связи.

– Что вы намереваетесь делать, Ильхан? – спросил звездный капитан Звезды Маддокс, капитан личной охраны Ильхана.

– Я буду делать то, что обещал. – Озис помотал головой и с шумом выдохнул разъедающий легкие воздух. В его голосе звучала угроза. Он показался Маддоксу похожим на готового выскочить из засады охотящегося на дичь ягуара. – Я вернусь в Страну Мечты и буду просить о помощи. Я сделаю все, что от меня зависит. Пойдемка, дружище Маддокс.

Всего несколькими этажами ниже разворачивалась похожая сцена, правда, человек, который мерил шагами пол, был похож, скорее, на охотящегося за мышью кота.

Касугэ Хацуми с командой некеками скользнул в город диковинным невидимкой, скрывшимся под покровом темноты, которую нес надвигающийся ливень. Он гнал случайных прохожих по домам, что было только на руку отряду хитрых ниндзя. Хацуми и его команда уже неплохо были знакомы с городом – когда-то они здорово рискнули, проникнув в сердце Ягуаров, чтобы уничтожить командный центр. Впоследствии Ягуары попытались перебраться на «запасной аэродром», в резервное укрытие, которое также было выведено из строя ненеками по приказу генерала Уинстон, требовавшей уничтожить все военные ресурсы Дымчатого Ягуара.

Возможно, сначала Хацуми со своей командой вели себя слишком консервативно. Пытаясь ни на йоту не отклоняться от приказа свести к минимуму несчастные случаи среди мирного населения, а также не трогать имущество граждан, некеками просто разрушали важнейшие части оборудования вместо того, чтобы взрывать все здание целиком, как это любил делать Кеджи Сендаи. Теперь надо было действовать по-другому. Сейчас команда Хацуми имела дело с настоящими солдатами, которые понятия не имели о принятых среди некеками способах ведения войны.

Первый же охранник, на котором не было даже бронежилета, нашел легкую безболезненную смерть прямо у единственной двери фабрики. Лис Румико тихонько выплюнула короткий изящный дротик из специальной трубочки прямо в глаз караульщика. Концентрированный яд моллюска убил его прежде, чем он ощутил жало. Если бы какой-то случайный прохожий стал свидетелем убийства, то он мог бы поклясться, что видел, как четверка темных горбатых теней, загадочным образом устранив охранника, проскользнула в здание.

Подобие горба создавали рюкзаки, надетые на каждом некеками. Тяжелые пакеты изначально не являлись частью необходимого некеками инвентаря. Смертельные устройства ниндзя занимали гораздо меньше места. В рюкзаках же хранилось взятое снаряжение со складов Легкой Кавалерии Эридани. Каждый пакет был набит десятикилограммовыми блоками пентаглицерина.

Некеками беспрепятственно скользнули в здание, спустились вниз по коридору и ступили на почерневшую от сажи лестницу. На цыпочках, мягко ступая по каменному, отдающемуся на любое громкое движение эхом полу, они двигались вниз по шахте в подвалы, где находились вспомогательные службы. Один за другим они проникли в подземную часть здания, и тут…

– Эй, вы что думаете… ох… – Парень из низшей рабочей касты, находившийся на посту в подземном зале, заметил появление команды призраков. Но только он собрался воспрепятствовать их проникновению в святая святых Клана, как тяжелая сталь сюрикена уже торчала из его горла.

Не удостоив быстро начинающий коченеть труп ни единым взглядом, ниндзя принялись за работу. Под руководством опытного Кеджи Сендаи они разбросали содержимое рюкзаков – порошок, похожий на соль, – по всему периметру огромной подвальной комнаты. Хацуми казалось, что этот подвальный зал вполне мог подойти под эту операцию, впрочем, как и любой соседний, но тут уж он полностью доверялся чутью и острому глазу своего главного эксперта-подрывника. Раз он уверен, что ключевые узлы находятся именно здесь, – что ж, так тому и быть.

Работа спорилась. Сендаи быстро разматывал огромную катушку со шнуром темно-зеленого цвета, находившуюся в рюкзаке у него за плечами. Шнур был похож на измочаленную бельевую веревку, грязную и неприятно пахнущую, но Хацуми отлично знал, что это – один из самых качественных бикфордовых шнуров, какие только существовали в природе. Теперь Сендаи возился с детонатором, как обычно фальшиво мурлыча веселенькую песенку. Хацуми с интересом наблюдал за действиями подчиненного – скорее, он был похож на заботливого садовника, натягивающего проволоку для цветников, чем на холодного убийцу-профессионала. Меньше чем за пять минут Сендаи управился со своей смертоносной работой. Каждый отсек ранцев некеками был теперь подсоединен шнуром к отдельному мини-детонатору. Как только устройство будет активизировано, у команды останется совсем немного времени, чтобы оставить здание и удалиться от него на безопасное расстояние, пока не прогремела серия мощнейших взрывов.

– Готово. – Сендаи наконец поднял голову. – Эх, жаль, слишком мало у нас времени в запасе, а то мы могли бы им такое устроить… – Он сокрушенно поцокал языком. – Какая задержка нас устроит?

– Пять минут, – прикинув возможные варианты развития событий, ответил Хацуми. – Выставим больше – нас могут обнаружить, меньше – можем не успеть убраться из здания…

– Хай, учитель, пять минут. – Сендаи взял устройство и внимательно посмотрел на Хацуми. Тот в ответ уверенно кивнул, и Сендаи осторожно вытянул из взрывателя маленькую пластмассовую булавочку.

Команда некеками быстрыми шагами направилась к лестнице, стараясь производить как можно меньше шума. Касугэ Хацуми шел впереди. Он тихонько высунулся из-за двери и оглядел лестничную клетку. Вроде бы никого. Единственное зарешеченное окно бросало рассеянный свет на ступени; Хацуми подкрался к нему и несколько секунд вслушивался в тишину, стараясь уловить звуки возможного присутствия врага. Из-за поворота, который делал коридор, в поле зрения воинов попадала лишь малая его часть, и та была тиха и темна. Медленно распахнув двери, Хацуми проскользнул в коридор, за ним последовали остальные.

Хлопок – и по темному длинному переходу прокатилось эхо, будто бы от пролетевшей ракеты. Некеками застыли на месте, тут же приняв боевую позу. Что это?! Дальний конец коридора осветился: открылись входные ворота, пропустив группу воинов. И теперь им навстречу высокомерно, неспешно шагали освещенные неровным светом пять огромных фигур. Наемные убийцы словно приросли к полу: в человеке, идущем позади группы, они узнали… Нет, невозможно, и тем не менее это было правдой – им навстречу шагал сам Линкольн Озис, темнокожий элементал огромного роста, поигрывая развитой мускулатурой, с презрительной улыбкой на тонких губах!

Хацуми пришел в себя первым. Звездочка из острой стали, казалось, материализовалась в воздухе сама по себе. Ее смертельный полет закончился, как только она вонзилась в грудь идущего впереди воина Ягуара. Короткие, в форме разнообразно заточенных клинышков сюрикены, конечно, не могли задеть жизненно важных органов врага. Тут был иной расчет: каждый из лучиков звезды, каждая грань дротика были смазаны концентрированным нейротоксичным ядом, крошечной капли которого было вполне достаточно, чтобы остановить сердце человека прежде, чем он почувствует боль от раны.

Еще три смертельные блестящие игрушки просвистели в воздухе, и каждая попала точно в цель – три воина лежали на полу, не успев даже понять, что они уже мертвы, а орудие убийства невинно сверкало в груди, животе или горле охранников Озиса.

Краем глаза Хацуми успел уловить едва заметное движение напарника. В изящном зверином броске он буквально поймал правое запястье Лисы Румико прежде, чем она успела метнуть отравленный сюрикен в не защищенное доспехами горло Хана Дымчатого Ягуара.

– Нет, – крикнул Хацуми. – Нет!

– Очень глупо, малыш, – с издевкой прохрипел Озис, озадаченно и вместе с тем насмешливо ухмыльнувшись. – Вы должны были дать ей возможность меня убить!

– Ты умрешь, Линкольн Озис, – спокойно и холодно ответил Хацуми тем тоном, которым он обычно говорил с янином, вождем некеками. – Но ты умрешь в соответствии с уважаемыми тобой законами. Я – воин Янтарных Скал клана некеками. Я бросаю вызов тебе, Хан Дымчатых Ягуаров, и приглашаю тебя на Суд Обиды – ты ответишь за действия против Синдиката Дракона. Встретимся в Круге Равных!

Озис насмешливо захохотал.

– Ты, бесчестный наемник, киллер, поганый шпион, ты смеешь вызывать меня, Линкольна Озиса, на поединок в Круге Равных? Нет, малыш, слишком много чести для тебя будет сдохнуть на моих руках.

– О, неужели Линкольн Озис боится одного маленького человечка? – Хацуми в совершенстве овладел искусством манипулировать голосом так, чтобы сочетанием слов и особой интонации добиться нужного эффекта.

– Так, значит, слухи не врут? Значит, бывает, что Ханы Дымчатого Ягуара получают власть благодаря таланту убивать из-за угла, доносить, давать взятки и вылизывать грязные ботинки?! Да, вижу, это правда, что нынешний Хан пришел к власти явно не через победы в благородных боях! – По лицу Озиса Хацуми понял, что использование техники доша – вызова неконтролируемых эмоций у противника – успешно сработало. – Да, похоже, так и есть. Хан Дымчатых Ягуаров – обыкновенный трус.

– А, значит, ты так, поганый вольняга?! – гневно заревел Озис. – Хочешь сдохнуть от моего удара – что ж, какое мне дело? Только я отказываюсь от права выбора оружия для Испытания. Выбирай, крыса! Выбирай оружие, какое захочешь. Плевать мне на это, потому что в любом случае умрешь ты!

– А ты разве не знаешь, Линкольн Озис, что все некеками уже давно мертвецы?

Кисть Хацуми плавно скользнула по правому плечу, и откуда-то из-за спины он вдруг извлек шиноби-катану в тонких деревянных ножнах. Стальной меч был короче виброкатаны, которой обычно вооружены полицейские и охранники, и у него более жесткое прямое лезвие. Химическим способом зачерненная сталь лезвия не отражала света, не бликуя в свете тусклых ламп даже яркой полосой по краю режущей поверхности. В отличие от обычной катаны самурая, меч некеками был не настолько заточен и остер как бритва – скорее, край напоминал зазубренное лезвие мачете. Широкая квадратная гарда могла использоваться как крюк, которым можно было зацепить противника. Если бы человеку взбрело в голову просто помахать таким мечом, он вполне мог лишиться пальцев – настолько своенравно он вел себя в нетренированной руке.

Хацуми бросил взгляд на Хонду Тан, выразительно прикоснувшись к маске, закрывавшей лицо. Сендаи кивнул. Тан выхватил собственный меч из точно таких же деревянных ножен и протянул его Хацуми. Небрежным движением кинув ею под ноги Озису, Хацуми застыл в насмешливо-почтительном полупоклоне.

– Хонда, ты с остальными возвращаешься к генералу Уинстон. Я догоню вас, как только освобожусь.

На мгновение Хацуми показалось, что Хонда собирается возразить, но он промолчал, а затем кивнул Хацуми:

– Есть.

Коротким взмахом руки Хацуми попрощался с Таном, Лисой и Кеджи Сендаи, которые тут же бесшумно растворились в темноте коридора.

– Где же будет наш Круг Равных, малыш? – Ирония и презрение слышались в вопросе Озиса, в то время как он нагибался за мечом и освобождал его от ножен, со стуком упавших на каменные плиты пола.

– Прямо здесь, – ответил Хацуми. Не тратя слов, он незамедлительно принял самую удобную позу – некеками называли ее сеган-но-кам. Ноги на ширине плеч, правая чуть впереди, меч на уровне талии лезвием наружу. Пожалуй, эта позиция одинаково выгодна и при защите, и при нападении.

Озис продемонстрировал, что ему японские военные хитрости тоже не чужды, и зеркально скопировал боевую позу Хацуми.

Несколько мгновений, несколько биений сердца они оставались в тех же самых позах. Врагов разделяло всего несколько метров. Они с ненавистью глядели друг другу в глаза, но Хацуми оказался в более выгодном положении: маска на лице Кацугэ не давала Озису возможности в полной мере увидеть гамму переживаний и прочитать мысли противника. Элементал же был как на ладони – гнев и ярость полыхали в его взгляде.