Текст книги "Нормальная сумашедшая семейка"

Автор книги: Томас Брецина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

«Семейное счастье»

Каждое воскресенье в восемь пятнадцать Лисси и Тинка устраивались в гостиной на диване, включали телевизор и ждали любимую передачу.

Так было и на этот раз. Смешав апельсиновый, ананасовый и вишневый соки и подвинув поближе тарелку с попкорном, они уселись перед телевизором. Скоро начнется «Семейное счастье» – программа, в которой показывают абсолютно нормальные семьи. Три дня и три ночи за ними неотрывно следят телекамеры. По дороге на работу папа может ковырять в носу, а маленький сынишка прячет сладости в сливном бачке – в воскресенье все семейные тайны становятся известны миллионам телезрителей.

Дверь приоткрылась, и в комнату заглянула госпожа Клювель-Тедимайер:

Что показывают?

«Семейное счастье»! – хором ответили девочки.

Опять эта кошмарная передача! – простонала мама. – И как только люди соглашаются выставить себя на посмешище? На такое только идиоты способны! – И она ушла, хлопнув дверью.

Заиграла вступительная мелодия «Семейного счастья», и Лисси с Тинкой начали подпевать.

Дверь снова открылась. Теперь на пороге появились Фрэнк и Стэн. Едва взглянув на экран, они взвыли, будто им на ноги уронили по булыжнику. За ними стоял Торстен – старший из шести детей Клювелей-Тедимайеров.

Снова передача для особо одаренных? – ехидно поинтересовался он.

Лисси подскочила, как разъяренная кошка. Братья отпрянули, и она захлопнула дверь у них перед носом. После чего, довольная, вернулась на диван.

На экране появился похожий на башню дом. Перед небесно-голубым забором стояла ведущая Белинда Кино-вар. Ее глаза возбужденно блестели: совсем скоро можно будет разгуливать по чужим комнатам, высматривать и вынюхивать.

Итак, сегодня мы с вами предпоследний раз в этом сезоне увидим жизнь совершенно нормальной семьи, – защебетала Белинда в розовый микрофон, специально подобранный к ее розовой кофточке. – Но, перед тем как позвонить в дверь Кляйнгрюнов, давайте выберем семью, которую мы посетим последней.

При слове «последней» Лисси и Тинка разочарованно вздохнули. Тут в комнату бесшумно вошел папа, Борис Клювель-Тедимайер.

В конце концов, прекратится это безобразие или нет?! – спросил он так громко и так неожиданно, что девочки вздрогнули.

Сок выплеснулся, и светлое покрывало стало грязным.

Вы смотрите подобную ерунду, и каждый раз меня это огорчает.

И что с того? – фыркнула Лисси. – Ты же смотришь бокс. Неужели это лучше – видеть, как люди разбивают друг другу носы?

Девочки, не оборачиваясь, догадались, что отец покраснел. Покашливая, он удалился – слова Лисси попали точно в цель.

Тем временем Берт, ассистент телеведущей, прикатил большой прозрачный барабан на колесиках, до краев наполненный открытками.

Лисси скосила глаза на Тинку. Каждый раз, когда на экране появлялся «душка Берт», Тинка не могла сдержать восторженную улыбку: было в этом парне что-то лукавое, он всегда тайком подмигивал зрителям.

Какие волосы! – восхищенно сказала Тинка.

Ara, как раз подойдут вместо метелки, чтобы пыль смахивать, – ядовито заметила ее сестра.

Тинка пропустила укол Лисси мимо ушей: она любовалась прической Берта.

Белинда улыбнулась своему помощнику:

–   Так и быть, сегодня твоя очередь. Не осознавая, что делает, Тинка вытянула вперед большие пальцы и мизинцы, а остальные пальцы поджала. Потом кончиками пальцев левой руки она хлопнула по пальцам правой и одними губами, беззвучно, попросила: «Пожалуйста, вытяни меня!»

Берт подмигнул в камеру, и у Тинки возникло чувство, что он подмигнул только ей. Затем он по самое плечо запустил руку в барабан.

Скорей же! – Белинда нетерпеливо смотрела, как ее помощник роется в открытках.

Наконец Берт расплылся в улыбке и победно поднял вверх руку с мятой карточкой. Белинда выхватила ее, торопливо пробежала глазами и прочитала:

Через три дня мы станем гостями семьи... – Она поднесла открытку ближе, стараясь разобрать почерк. – Клю...

Лисси перестала жевать попкорн, Тинка замерла со стаканом сока в руках.

...велей-Тедайеров.

Белинда протянула открытку Берту:

Можешь разгадать эти иероглифы?

Клювелей-Тедимайеров! – легко прочел Берт.

Тинка поперхнулась соком и закашлялась. Лисси, которая обычно за словом в карман не лезла, потрясенно молчала.

Нет, это не мы, – наконец прошептала она. – На свете полно Клювелей-Тедимайеров, и это наверняка не...

Но Берт читал именно их адрес. Никаких сомнений не осталось.

Тут же зазвонил телефон, и в трубке раздался голос их одноклассницы Греты:

Как круто! Девчонки, вы станете звездами!

У сестер заложило уши: Грета разговаривала по телефону, словно кричала, по меньшей мере, с другого конца улицы.

Едва Тинка положила трубку, как телефон зазвонил снова. Звонила одноклассница Антье. Девочки недолюбливали ее – слишком уж надутой и высокомерной она была.

Поздравляю! Надо же, как вам повезло! – Голос в трубке звучал не слишком искренне. – Я бы никогда не решилась послать открытку. Во-первых, родители на стенку бы полезли. А во-вторых, я не хочу, чтобы все узнали, какого цвета мои трусики.

Тинка быстренько попрощалась с Антье, но тут же раздался еще один звонок. Тинка сняла трубку, нажала на рычаг и положила трубку на стол. Теперь у них будет занято, и больше никто не станет приставать.

Было понятно, что «Семейное счастье» смотрят многие одноклассники и все уже знают, что выбрали Клювелей-Тедимайеров. А тем, кто еще не знает, наверняка разболтает Грета – самая большая сплетница не только в классе, но, пожалуй, и во всей школе.

Как у них оказалась открытка с нашей фамилией? – не выдержала Лисси. – Им же только дураки и психи пишут!

Понятия не имею, – беспомощно пискнула Тинка. – Наверно, кто-то пошутил...

Тут в гостиную ворвалась мама с беспроводным телефоном в руке.

Ну, это уже слишком – одновременно смотреть телевизор и болтать по телефону! Немедленно положите трубку, мне нужно позвонить тете Юлии.

Увидев, что трубка лежит на столе, мама положила ее на место и только хотела сделать дочкам замечание, как телефон затрезвонил снова. Звонила бабушка. Мама поздоровалась, потом девочки увидели, как на ее лице появилось удивление, затем растерянность и, наконец, потрясение.

Это что, шутка? – спросила она, посмотрела на дочек и вздохнула. – Ну да, мама, я знаю, что ты никогда не шутишь.

Тинка и Лисси в жизни бы не подумали, что их бабушка смотрит «Семейное счастье». Бабушка была весьма строгой дамой, жила в загородном особняке с огромным парком, в соседней деревне ее почтительно называли «госпожа баронесса».

Да, спасибо за информацию. – Грит Клювель-Тедимайер снова вздохнула. Но тут же взяла себя в руки. – Ну конечно. Разумеется, я все знала. Очень мило, что ты позвонила. В следующее воскресенье ты увидишь нас по телевизору. Да... да, хорошо. Всего доброго.

Забыв положить трубку, мама опустилась на подлокотник дивана, уставясь на экран невидящими глазами, где камера как раз заглянула под кровать супругов Кляйнгрюн, и Белинда, обнаружив хлопья пыли, скорчила осуждающую гримаску.

Тинка поспешила выключить телевизор и улыбнулась маме, как самая послушная в мире дочь.

Мамочка, принести тебе чай?

Это вы послали открытку? – слабым голосом спросила Грит.

Нет, – хором ответили девочки.

Тогда кто?

Тинка и Лисси вместе пожали плечами:

Наверно, это чья-то шутка.

Нет, нет и нет! Я никогда на это не соглашусь!

Сестры переглянулись. Кто рискнет объяснить маме, что «не согласиться» просто невозможно?

Семейный совет по предотвращению катастрофы

Клювели-Тедимайеры срочно собрали семейный совет. Только самый младший, Дэвид, не участвовал в нем. Выходные он проводил у Эммануэля – своего детсадовского друга. Когда в воскресенье вечером Грит Клювель-Тедимайер приехала за сыном, родители Эммануэля без сил сидели в креслах: два малыша успели перевернуть вверх дном все, до чего смогли дотянуться.

Предложение Грит помочь с уборкой мама Эммануэля отклонила:

– Дорогая, сначала мне нужно отдохнуть, а потом уже ликвидировать последствия стихийного бедствия.

По дороге Дэвид возбужденно рассказывал о том, как замечательно провел время с Эммануэлем, а дома, не дождавшись ужина, уснул и даже не заметил, как папа отнес его в детскую и уложил в кровать.

На кухне за круглым столом сидели Борис и Грит с вытянутыми лицами, Стэн листал журнал комиксов, Фрэнк – как всегда, « темных очках и наушниках – развалился на стуле, своим видом показывая, насколько не по нраву ему это семейное собрание. А Торстен хмурился и укоризненно поглядывал на Тинку и Лисси, словно спрашивая, как они могли сделать подобную глупость.

Лисси в ответ скорчила Торстену гримасу и показала язык. Он собрался было возмутиться, но Лисси невинно захлопала глазами.

Борис Клювель-Тедимайер посмотрел на дочек и спросил:

А почему мы не можем отказаться от участия в передаче?

Ну как ты не понимаешь! – подскочила Тинка. – Если семья отказывается, Белинда Киновар проводит собственное расследование. Она расспрашивает соседей, устанавливает скрытые камеры, которые реагируют на температуру тела и могут снимать даже через стены. Одна семья месяц назад отказалась, а потом умоляла Белинду войти в дом. Правда, Лисси?

Ara. Соседи рассказали Белинде, что в доме держат свиней, – вспомнила Лисси. – Из дома все время раздавалось хрюканье.

Тинка закивала:

Точно! А у них всего-то была пластмассовая свинка в холодильнике. Ну, такая, которая хрюкает, когда открывается дверца. В той семье папе нужно было похудеть...

Папа Клювель-Тедимайер покраснел и незаметно погладил свой круглый животик.

Грит возмутилась:

Это безобразие давно пора запретить! Это же настоящее преследование!

Все замолчали. И каждый понял, что им лучше согласиться на участие в передаче.

Торстен в очередной раз сердито посмотрел на девочек и спросил:

А все-таки кто из вас послал открытку? Лучше скажите!

Не мы! – хором откликнулись сестры.

Но это никого не убедился.

Впрочем, Тинка ни за что бы не призналась, что все произошло из-за нее. Ни родители, ни братье не подозревали, что Тинка и Лисси сумеют колдовать. И знать об этом им ни в коем случае не полагалось. Все равно не поверят!

Фрэнк чуть приподнял наушники:

Я тут еще нужен?

Изволь наконец снять наушники и очки – по крайней мере, когда приедет телевидение! Что подУмают мои пациенты? – Борис пытался скрыть растерянность за напускной строгостью.

Подумают, что у меня болят глаза и поэтому я в темных очках.  А насчет плеера можешь сказать им, что я учу английский.

Хотелось бы верить, – пробормотал отец, не найдя более подходящих слов.

Фрэнк подтолкнул локтей Стэна.

Так мы пошли?

Лисси заметила, как Фрэнк и Стэн подмигнули друг другу, и в голове у нее тут же раздался тревожный сигнал.

Ну что же, – вздохнула Грит, – будем делать хорошую мину при плохой игре.

Вслед за братьями девочки незаметно выскользнули из кухни. Им нужно было срочно узнать, что означало перемигивание Фрэнка и Стэна. Наверняка ничего хорошего.

На лестнице Лисси придержала Тинку за рукав:

Все-таки это ты послала открытку, да?

Да нет же!

А вот и да! Ты! Потому что влюбилась в своего Брета.

Но Тинка энергично помотала головой.

Нет, нет и нет! – И, подумав, добавила: – И вообще, он не Брет, а Берт.

Влюбилась! – упрямо повторила Лисси.

Нисколечко! – Тинка топнула ногой.

Врешь!

Не вру!

Нет, врешь!

Нет, не вру!

Но Лисси угадала. Правда заключалась в том, что неделю назад Тинка увидела в журнале фотографию смеющегося Берта, ощутила странное щекотание в животе и... отправила открытку. Теперь Тинка мучилась из-за того, что повлияла на выбор участника передачи. Это было нечестно, а честность она ценила превыше всего.

Разумеется, Тинка не могла признаться Лисси ни в чем таком. Конечно, Лисси – ее сводная сестра и лучшая подруга, но... Но ее характер – как весенняя погода, и, если у Лисси портится настроение, ей может позавидовать даже плюющийся лавой вулкан.

«Мы должны колдовать только для чего-нибудь хорошего, – напомнила себе Тинка. – Иначе колдовство возвратится, и нам же самим здорово достанется». Но пока ничего не случилось, и все выглядело так, будто Тинка поступила правильно. Правда, некоторые заклинания сбывались не сразу, а через несколько дней, но думать об этом

Тинке совсем не хотелось. Тем более что у нее были мысли поинтереснее. Как получилось, что ее открытка оказалась на дне барабана? Ведь она пришла одной из последних – значит, должна быть наверху. Или их все время перемешивают? Удастся ли и дальше скрывать от Лисси то, что она сделала? И самое главное: что надеть, когда придет Берт? Короткий топик? Или белую блузку с широкими рукавами? Или...

Идем скорей! – Лисси была уже на самом верху, а Тинка все еще стояла на нижней ступеньке.

Она быстро догнала сестру, и девочки, затаив дыхание, остановились перед комнатой братьев. Лисси кивнула на дверь, из-за которой доносилось неясное бормотание. Подкравшись на цыпочках, сестры приникли к замочной скважине.

...никогда не слышал? – спросил Стэн.

Что это?

Хождение по стенам!

И срабатывает? – недоверчиво протянул Фрэнк.

Еще не пробовал. Но на следующей неделе – обязательно.

Ну и как это делается? – скептически буркнул Фрэнк.

Лисси часто казалось, что Фрэнк – инопланетянин, по какому-то недоразумению попавший в их семью.

Все просто обалдеют! – убедительно сказал Стэн. – У меня есть пара отличных идей.

Тинка и Лисси озабоченно переглянулись. Они считали, что вместе их братья – взрывоопасная смесь и сплошное безрассудство.

Лисси нажала на дверную ручку. Она хотела предупредить мальчишек, чтобы не лезли в камеру, когда приедет телевидение, но комната оказалась заперта.

Дверь натерта порошком, вызывающим зуд! – крикнул Стэн.

Девочки с визгом отпрыгнули и затрясли головами, чтобы стряхнуть порошок. Братья хохотали как ненормальные. Они соврали, чтобы напугать Лисси и Тинку.

Лисси скорчила страшную гримасу. Конечно, Фрэнк и Стэн ее не видели, но зато она сама почувствовала себя лучше.

Девочки пошли в свою комнату и уселись в мягкие кресла.

Слушай, Тинка, а что будет, когда мы опозоримся по телевизору, как другие семьи?

Тинке такая мысль в голову не приходила. А Лисси продолжила:

Мы-то уж как-нибудь сумеем не выставить себя на посмешище. Но у нас четыре брата и довольно странные родители. Представь, что будет, если они вдруг начнут танцевать танго...

Тинке показалось, что у нее волосы встают дыбом, и вообще ей стало зябко в теплой комнате. Каждый понедельник в школе только и говорили о семье, которая в воскресенье опозорилась в «Семейном счастье». Тинка и Лисси всегда с удовольствием сплетничали вместе со всеми.

Может, все будет хорошо? – Тинка пыталась успокоить прежде всего себя.

Лисси фыркнула:

Этого я и боюсь. Ужасно неловко получится!

Тинка вздохнула. Ее мучили угрызения совести. Совесть давила на плечи, как мешок с мокрым песком.

Ну... – нерешительно начала она. – Может быть, мы могли бы... В общем, мы могли бы, наверно, наколдовать, чтобы все было так, как надо. В этом же нет ничего плохого, правда?

Лисси радостно вскочила с кресла. Ей любой повод сгодится – лишь бы поколдовать.

Правильно! Нам не остается ничего другого – мы ведь хотим избежать катастрофы!

И они решили в понедельник, после школы, наведаться в свой колдовской домик. Домик принадлежал только им, входить туда не разрешалось никому. На садовых воротах висела табличка:

«НИКАКИХ МАЛЬЧИШЕК!»

И с этим никто не шутил.

Караул! Волшебство под запретом!

Несколько месяцев назад жизнь Тинки и Лисси перевернулась с ног на голову. Все, что было раньше, теперь представлялось сном.

Жили-были две семьи – семья Клювелей и семья Тедимайеров. Семья Клювелей – это Грит и ее дети: Тинка, Стэн и Торстен. Папа Клювель бросил их и ушел к другой. Тинка не могла ему этого простить.

Семья Тедимайеров – это Борис и его дети: Лисси, Фрэнк и Дэвид. Первая жена Тедимайера была врачом. Она умерла, заразившись тяжелой болезнью. Лисси так горевала, что стала колючей и грубой, как мальчишка, – из-за страха когда-нибудь пережить подобное снова.

Поначалу Тинка и Лисси терпеть друг друга не могли. Лисси считала Тинку заносчивой, глупой и скучной. И даже называла коровой, у которой нет ни капли вкуса. Тинка, в свою очередь, была уверена, что Лисси – самодовольная хвастунья, которая постоянно выходит из себя и скандалит.

Классная руководительница госпожа Райнгард посадила девочек за одну парту, чтобы Лисси не отвлекалась и не болтала на уроках. Это было ужасно!

Но тут в жизни одноклассниц произошло то, что не могло присниться им даже во сне. Борис Тедимайер и Грит Клювель полюбили друг друга и решили жить вместе одной большой семьей. И поженились. Так Лисси и Тинка стали сводными сестрами.

Правда, подружились девочки совсем по другой причине. Дело в том, что одна чудаковатая пожилая дама, к которой они пришли, выполняя внеклассное задание, подарила им дом. Да-да, настоящий дом, как бы невероятно это ни звучало! Маленький, но очень симпатичный, и к тому же с садом. Такого сада во всем городе не отыщешь – ни в одном другом саду деревья не могут сами шевелить ветками, да еще прогонять непрошеных гостей.

Пожилую даму звали госпожа Шикетанц. Она оказалась колдуньей и даже состояла в Клубе колдуний. Свое членство в этой организации она передала Тинке и Лисси, и с тех пор у них появились колдовские силы! Использовать эти силы нужно было очень осторожно.

Вскоре Тинка и Лисси обнаружили, что, хотя они абсолютно разные – как мороженое и горячий чай, это вовсе не мешает им быть подругами. В новом доме Клювелей-Тедимайеров девочкам отвели общую комнату, и они поставили родителям условие: каждую неделю, с вечера пятницы до вечера воскресенья, они будут проводить в собственном доме. Никаких родителей и никаких мальчишек! Грит и Борис переглянулись... и согласились.

Возможность проводить выходные в собственном доме уже бередила воображение, а поскольку в этом доме все было не совсем обычно, или, точнее, совсем необычно, девочки не переставали удивляться. Они твердо решили стать по-настоящему хорошими колдуньями и упражнялись каждую свободную минуту.

Их шедевром должно стать укрощение братьев и превращение старомодных родителей в современных – таких, о которых мечтал бы каждый ребенок.

* * *

В понедельник в школе только и говорили, что о Клювелях-Тедимайзерах и «Семейном счастье». Едва Тинка и Лисси свернули к школе, как их сразу окружила толпа. Ребята были возбуждены, глаза у них горели, кое-кто ухмылялся, кто-то завидовал, и отовсюду сыпались вопросы.

Здорово! А они уже у вас дома? Уже снимают? Может, они здесь? А я попаду в телевизор? – спрашивали слева.

А в туалете тоже будут снимать? А в школу приедут? – слышалось справа.

Какой-то мальчишка с крашеными волосами нахально выкрикнул:

–   Эй! А голыми вас покажут? Его приятель подхватил:

–   Вот это будет прикольно! Девочкам просто не давали проходу.

На переменах у них за спиной шушукались, на уроках забрасывали записочками: «Вам много заплатят?», «Вы рады, что станете знаменитыми?», «Неужели вам хочется, чтобы про вас все всё узнали?».

Лисси делала вид, что ее это нисколько не касается, но на самом деле у Мисс Невозмутимость по спине бегали мурашки. Тинка поглядывала на сестру, и беспокойство Лисси усиливало ее собственные страхи. -Она все сильнее корила себя за то, что отправила открытку. Ей даже казалось, что она уже слышит, как вся школа обсуждает передачу с участием Клювелей-Тедимайзеров и все злословят и ехидничают.

Больше всего Тинке сейчас хотелось повернуть время вспять. Воскресенье, Берт копается в барабане, Тинка колдует – и Берт достает чужую открытку. «Можно ли колдовать в обратную сторону, в прошлое?» – размышляла Тинка, грызя карандаш.

–   Приятного аппетита! – услышала она и вздрогнула.

Госпожу Райнгард в школе прозвали госпожой Смерч, потому что никто не видел ее идущей нормальным размеренным шагом – она всегда проносилась как ураган.

– Приятного аппетита! – повторила госпожа Смерч. – Ты проголодалась так, что готова съесть карандаш?

Тинка смущенно улыбнулась и положила карандаш, на котором остались следы ее зубов.

В час дня уроки закончились. Вопросов к этому времени поубавилось, зато колких замечаний стало больше. Лисси даже пригрозила Ларсу, который был старше на два года, что поколотит его, если тот не перестанет отпускать в их адрес дурацкие шутки. И хотя Ларе был выше на полторы головы и раза в два шире в плечах, это подействовало – все знали, что Лисси лучше не доводить, в ярости она становилась похожей на дикую кошку.

Наконец Тинка и Лисси остались одни. Девочки бежали до самого Кристального переулка и остановились только перед забором, за которым находился их сад. Тинка согнулась пополам и никак не могла отдышаться, у нее кололо в боку, лицо раскраснелось, лоб вспотел. Лисси тоже запыхалась, но заметила, как Тинка украдкой потрогала свой живот над поясом джинсов. Животик никак не исчезал, и Тинке это не нравилось. Зато ей нравились пирожные, мороженое и конфеты, а вот занятия спортом она игнорировала.

– Берту ты и так понравишься! – Лисси не удержалась от легкого укола и заслужила в ответ свирепый взгляд сводной сестры.

Доски забора на первый взгляд смотрелись так, словно вырезал их самый неумелый ученик столяра – ни одной прямой. Но если приглядеться, становилось понятно, что каждая доска по форме напоминает кошачий силуэт. А если смотреть совсем внимательно, чего почти никто не делал, можно было заметить, что доски иногда меняли свою конфигурацию – кошки шевелились, когда их никто не видел. Прохожие иногда чувствовали, будто за ними кто-то наблюдает. Но круглые дырки от сучков в заборе никому не казались похожими на глаза...

Здравствуйте, ворота! Впустите нас, пожалуйста... – отдышавшись, проговорила Лисси.

Ворота послушно распахнулись. Ключ не был нужен.

Ноябрьское солнышко светило в полную силу. На старых узловатых деревьях кое-где болтались желтые и красные листья. Ветра не было, но сучья постукивали друг о друга – так они приветствовали Тинку и Лисси.

Давай попробуем поколдовать в обратную сторону и изменить прошлое,– на ходу предложила Тинка.

Это означает, что ты отказываешься от свидания с Бертом? – снова съехидничала Лисси.

Но на этот раз Тинка не рассердилась.

Это означает, что я отказываюсь от комментариев всяких дураков вроде Ларса и не хочу становиться предметом насмешек.

Лисси, которая всегда была готова поспорить, на этот раз согласилась с сестрой.

Ты права. От этой истории одни неприятности.

Тогда колдуем?

Но в следующую же секунду Тинка испуганно отпрянула назад и налетела на Лисси, идущую следом.

Что с тобой? – удивилась Лисси и вдруг заметила фигуру, возникшую перед ними словно из-под земли.

Сухощавый сутулый человек с таким недовольным и кислым лицом, будто каждое утро выпивал по литру уксуса и постоянно держал во рту дольку лимона, вытянул костлявую руку и поднял вверх указательный палец.

Нет, деточка, колдовать ты не будешь! – скрипуче произнес незнакомец, почти не шевеля губами.

На нем были брюки клеш и безвкусная пестрая рубашка. Может быть, это и считалось модным лет пятьдесят назад, но теперь никто из знакомых Тинки и Лисси не рискнул бы надеть подобное старье.

Тинка все еще смотрела на незнакомца широко распахнутыми глазами, а Лисси уже встала впереди и решительно спросила:

Кто вы такой и как здесь оказались?

Мое имя Эдуард Рок, я уполномоченный Клуба колдуний и занимаюсь школой колдуний. А также нарушительницами правил...

А почему мы должны вам верить?

Господин Рок достал из кармана серую карточку. Пока он протягивал ее Лисси, карточка увеличилась до размеров небольшого коврика. Буквы с нее соскочили и затанцевали перед Лисси. Она отшатнулась, чтобы буквы не задели ее.

Девочки испуганно прочли:

СЛЕДУЙТЕ РАСПОРЯЖЕНИЯМ

ЭДУАРДА РОКА! ИНАЧЕ ВАМ НЕСДОБРОВАТЬ!

                                             Клуб колдуний

Каждая буква вспыхивала, как раскаленное железо. Эдуард Рок убрал карточку, сложил руки на груди и пристально посмотрел на Тинку.

Ты нарушила одно из основных правил Клуба! – строго сказал он, не отводя от съежившейся Тинки сурового взгляда. – Ты обернула в свою пользу игру случая.

Лисси пробормотала:

Так, значит, это все-таки ты...

А Рок продолжал:

Вплоть до особого распоряжения тебе запрещается колдовать. В пятницу, в два часа дня, ты предстанешь перед комиссией школы колдуний для сдачи экзамена.

Ка... какого экзамена? – пролепетала Тинка.

Экзамена, который решит, можешь ли ты оставаться членом Клуба. Кто наколдовал себе выигрыш в азартной игре, кто колдовством обернул в свою пользу случай – тот поставил под сомнение членство в Клубе. Если хочешь знать мое мнение, таких, как ты, следует исключать.

Тинка похолодела. Лисси снова вышла вперед и встала между сестрой и уполномоченным:

Подождите, подождите! Тинка не преступница, она просто не понимала, что делает, потому что влюбилась!

Краска мгновенно залила Тинкино лицо. Ну почему Лисси не может держать язык за зубами?!

Господин Рок посмотрел на Лисси и прищурился:

Думаю, и ты виновата. Если не сейчас, так скоро провинишься. И тогда тоже предстанешь перед комиссией. Клуб вполне обойдется без такой мелюзги, как вы. – Затем Рок снова перевел взгляд на Тинку: – И поэтому я позабочусь, чтобы ты провалила экзамен.

Совесть давила на Тинкины плечи уже не как мешок с песком, а как огромный слон. Она посмотрела на Рока полными страха глазами и выдавила:

. – Я... Мне... Мне очень жаль.

Поздно жалеть. – Казалось, по губам Рока скользнула злорадная усмешка. – И не пытайся ничего исправить – это только усугубит твою вину. А теперь мне пора. Я должен пригласить на заседание самых строгих колдуний нашего Клуба.

Не попрощавшись, он прошел мимо девочек и направился к выходу из сада. И с каждым шагом его силуэт терял четкие очертания. Не успел Рок дойти до ворот, как исчез без следа.

Просто замечательно

Тинка повернулась к Лисси и тут же почувствовала недоброе. Лиссины кудряшки торчали во все стороны, как у героя комикса, который засунул пальцы в розетку, – это был верный признак того, что Лисси ужасно рассержена.

Ты врунья! – выпалила она. Тинка собралась было все отрицать, но вдруг глубоко-глубоко вздохнула и кивнула.

Да, это я отправила открытку.

–   Между прочим, из-за тебя у нас могут отобрать ключ Фолфония. И мы больше не сможем колдовать! – Лисси никак не могла успокоиться, ее трясло.

Ключ Фолфония был своего рода членским билетом Клуба колдуний и давал право на колдовство. Но выглядел он отнюдь не волшебно: он походил на вантуз для прочистки засорившейся раковины, да еще для маскировки был невидимым. Тинка и Лисси хорошенько спрятали его в доме.

Но я же нечаянно! – оправдывалась Тинка. – Я вовсе не хотела колдовать, пальцы сами...

Могла бы соображать и получше! Но у тебя все идет не в голову, а в живот... – Лисси продолжала злиться.

Тинка обиженно поджала губы. Со стороны Лисси это было нечестно – она же прекрасно знала, как Тинка переживает из-за своей талии.

Жиртрест! – метала молнии Лисси. – Кстати, по телевизору смотришься толще, чем есть на самом деле. Так тебе и надо!

Тинка сжала кулаки, готовая расплакаться.

Какая же ты... подлая!

Лучше иди домой, – холодно ответила Лисси. – Колдовать тебе все равно нельзя, так что я уж как-нибудь без тебя обойдусь. Придется потрудиться одной.

Потрудиться?! Над чем же?! – Тинка рассердилась, и ее слезы моментально высохли.

Лисси скорчила презрительную гримасу:

Да уж сделаю что-нибудь!

И, не говоря больше ни слова, она подскочила к красной входной двери, рассчитывая, что та, как обычно, распахнется сама. Но не тут-то было: дверь осталась закрытой, и Лисси уткнулась в нее носом.

Ай! – Она прижала руки к лицу и тут же начала отчаянно ругаться.

Лисси! Очень больно? – сочувственно спросила Тинка.

Нет. Просто держу нос, чтобы он не отвалился. – Лисси закрыла лицо руками и пошмыгала носом, будто у нее был сильный насморк.

Может, помиримся? – нерешительно произнесла Тинка, переминаясь с ноги на ногу.

Ну... если хочешь...

Тинка обрадовалась и хотела обнять сестру. Она уже протянула к ней руки, но Лисси отодвинулась:

Поосторожней! Я ранена...

Тинка повернулась к двери и сказала:

– Пожалуйста, откройся!

Дверь распахнулась, но не сразу, а после паузы, будто ей надо было подумать. Обычно она приветливо скрипела: «Проходите, проходите!», но сегодня в ее скрипе явно слышалось: «Недотепы!» Или Тинке показалось? Она вопросительно взглянула на Лисси, но та была целиком поглощена своим носом.

Прихожая искрилась, стены и углы в ней переливались всеми цветами радуги. На длинных стеллажах стояли кристаллы самых разных форм и размеров. Одни как будто светились изнутри теплым золотисто-медовым цветом, другие отражали лучи, попадавшие на их грани через открытую дверь. Все вместе это создавало удивительный танец желтых, голубых, рубиновых бликов.

Девочки всегда радовались этим разноцветным россыпям, всякий раз замирали от неожиданности и с восхищением подолгу осматривались. Но сейчас на это не было времени.

Лисси указала на комнату справа от входа.

– Поищи книги, в которых может оказаться что-нибудь подходящее. Возьмем их с собой. Мне-то колдовать не запретили.

Тинка кивнула и скрылась за дверью. Книги там были повсюду: под их тяжестью прогибались полки, и по полу шагу нельзя было ступить, чтобы не наткнуться на стопку.

Волшебные книги обладают совершенно особыми свойствами, они не похожи на обычные книги, состоящие из страниц и переплета. Некоторые из колдовских книг разговаривали, переплет других напоминал шерсть животных, у третьих были глаза, которые подмигивали. И почти все книги обладали способностью двигаться. Тинке и Лисси всего лишь нужно было представить себе, что именно они собираются наколдовать. И тогда нужная книга сама попадалась им на глаза.

Но что нужно представить теперь? Эдуард Рок совершенно определенно сказал: то, что Тинка натворила, нельзя повернуть вспять. Прошлое изменить невозможно.

Спросить у Лисси Тинка не решилась. Сестрица все еще была на взводе, и быть свидетелем нового взрыва отрицательных эмоций Тинке совсем не хотелось. Она закрыла глаза и сосредоточилась.

«Наша семья должна выглядеть по телевизору просто замечательно! – подумала Тинка. – Значит, надо заколдовать всех членов семьи. Грит должна превратиться в идеальную маму, Борис – в идеального папу, а Дэвид, Фрэнк, Стэн и Торстен...» Тут Тинка зажмурилась и покачала Головой. Честно говоря, больше всего ей хотелось, чтобы братья перенеслись куда-нибудь подальше от их дома. Но так нельзя. Им с Лисси разрешено колдовать только для чьей-нибудь пользы. Иногда Тинка жалела об этом, особенно когда речь шла о братьях.