Текст книги "Добавим маме изюминок"

Автор книги: Томас Брецина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Колонной стала Лисси. Она стояла, словно проглотив аршин, с разинутым в крике ртом и выпученными глазами. Тинка постучала костяшками пальцев по своей сестре, и ей вдруг показалось, что Лисси напоминает манекен.

Колдовское заклинание заставило ЕЕ оцепенеть!

Тинка приготовила руки для колдовского хлопка наоборот и пробормотала заклинание.

Лисси оставалась неподвижной. Трясущимися пальцами Тинка хлопала снова и снова. Но у нее ничего не получалось.

– Нет, – тихо простонала она.

Входная дверь открылась, и в дом ворвался осенний ветер. Он зашевелил кристаллы, подвешенные к потолку. Они звенели, ударяясь друг о друга.

Тинкино сердце замерло, когда она споткнулась, направившись к садовым воротам. У нее сдавило грудь. С каждым шагом ее ноги становились тяжелее и тяжелее. Казалось, они сделались свинцовыми.

А если вор рядом? Что делать? У нее больше нет колдовских сил!

Около забора кружился полосатый клубок. Маленькие лапки царапали деревянную перекладину. Котята вели себя как тигры. Казимир восседал на правом столбе садовых ворот и шипел. Сиамская кошка удобно устроилась на другом столбе, и так как она не имела большого опыта в колдовстве, то все происходящее ее не особенно волновало. Она беззаботно вылизывала себя.

Глубоко втянув в себя воздух, Тинка кивнула садовым воротам, чтобы те отворились.

Но ворота остались запертыми.

Тинка снова кивнула, но безуспешно.

Открывайтесь! – требовательно прошептала она.

Ничего.

Подождите, мадам. Мы правильно поняли? Вы – мама этих девчонок! – донесся с улицы голос госпожи Лидофски.

«Если вы мне сейчас поможете, я никогда ничего не скажу против вас», – 84 поклялась Тинка. Соседи могли оказаться ее спасением. Но Тинке нельзя было ошибиться. Вора, выдававшего себя за маму, необходимо поймать. Тинка сделала над собой усилие, собралась с мыслями и открыла ворота рукой. Она решительно ступила на тротуар и побежала к чете Лидофских, которые перед своим участком беседовали с дамой, не являющееся настоящей Грит Клювель-Тедимайер.

Все ошибаются

Подходя все ближе и ближе, Тинка лихорадочно соображала. Что она, собственно, должна сделать? Закричать: «Эй, хватайте воровку! Она украла у нас колдовские силы, при помощи которых мы недавно наколдовали добропорядочной госпоже лицо камбалы»? Немыслимо!

Была ли женщина, похожая на их маму, но таковой не являющаяся, опасна? Колдовское зеркало предупреждало, что вор, похитивший ключ Фолфония, черпал от него силы, при помощи которых мог натворить много бед.

«План... Мне нужен план!» – размышляла Тинка в отчаянии. Лисси, наверно, просто заорала бы и полезла в драку. Но Тинка не Лисси.

Мнимая Грит прилагала усилия, чтобы прорваться сквозь заслон Лидофских. Как нападающий в футболе, она маневрировала то вправо, то влево, но безуспешно. Всякий раз один из Лидофских перекрывал ей пути к отступлению.

Ну же, иди сюда, дерзкая девчонка! – Госпожа Лидофски протянула тощую руку к Тинке. – Признайся своей маме, как ужасно вы себя ведете.

Безответственно! – возмущался господин Лидофски. – Оставлять двух малолетних девочек одних в доме!..

В наше время такого не было! – вторила ему жена. – Мы жили вчетвером в одной комнате и всегда слушались взрослых с первого слова.

Мнимая мама буравила ногтями свои ладони. Руки у нее дрожали, будто невидимая сила удерживала их от молниеносного взмаха или магического жеста.

Тинка остановилась позади воровки, ее руки дрожали не меньше. Она решила отобрать у лже-Грит ключ Фолфония. Ее руки взметнулись вверх, вытянулись вперед, но еще даже не дотронулись до женщины, когда та резко обернулась.

Глаза настоящей Грит Клювель-Тедимайер были коричневые, как арахис. Глаза колдуньи-воровки отливали желто-зеленым, как мерзкие водоросли, что в жаркие солнечные дни дрейфуют по поверхности пруда. Ее взгляд был тяжелым и колючим. Тинке показалось, что он пробуравит ее насквозь. В испуге она отдернула руки.

Господин Лидофски хватал ртом воздух, как карп, выброшенный на сушу.

Ты видела? Девчонка пыталась украсть у своей матери кошелек!

Она вдобавок еще и воровка! – надменно произнесла госпожа Лидофски. – Ну и хорошенький фрукт, мадам, вы вырастили!

Ведьма до сих пор не произнесла ни слова. Ее глаза сузились до тоненьких щелочек, из которых вырвался яркий светлый луч. Он проник в Тинку, отдавая болью в животе. Тинку отбросило назад, и она приземлилась на тротуар в нескольких шагах.

Лидофские обменялись недоуменными взглядами. Воровка повернулась к ним, ее глаза все еще были прищурены. Вслед за этим сильно затрещал соседский забор. Чета Лидофских уставилась на штакетины, широко раскрыв рты.

Ведьма спасалась бегством. Но далеко уйти ей не удалось. Из-за угла показались те, чье появление обычно не радовало Тинку. Но в эту пятницу после обеда все шло не так.

Стэн! Фрэнк! – хрипло произнесла Тинка и, пересилив себя, даже подняла руку и помахала братьям.

Мальчики помахали ей в ответ, когда увидели несущуюся на них женщину, похожую на Грит. Они сразу заподозрили неладное.

Грит? Все в порядке? – закричал Стэн.

Фрэнк наклонил голову и посмотрел поверх своих солнечных очков.

Наклонившись вперед, сжимая под серой курткой украденный ключ Фолфония, фальшивая Грит мчалась не останавливаясь. Она выглядела как игрок регби, завладевший мячом и старающийся пересечь с ним линию. Не обращая на мальчишек никакого внимания, она пронеслась между ними, растолкав их плечами вправо и влево. Стэн врезался в фонарный столб. Фрэнк приземлился на капот голубого автомобиля.

–   Здорово, Грит! – донеслись до Тинки его слова. Поглаживая себе поясницу, он спросил: – Где ты тренировалась?

Стэн уставился на женщину, которую принял за мать, удивленным и отнюдь не восторженным взглядом.

–   Мама... – растерянно прошептал он. Фальшивая Грит Клювель-Тедимайер мчалась, словно старалась установить новый мировой рекорд. Округлый зад колыхался под чересчур длинной юбкой, но Тинка, в виде исключения, не находила это позорным. Она не пыталась преследовать ведьму и из-за этого злилась на себя. Она сидела на месте как приклеенная.

Раздался свист, который обычно издают мальчишки, когда им очень понравится какая-нибудь девочка. Это, в знак комплимента, Фрэнк свистел вслед ведьме Грит.

Это не мама! – чуть не плача сказала Тинка и тут же возненавидела себя еще больше.

Стэн и Фрэнк повернулись к ней и наморщили лбы.

Шутка? А? – выдавил из себя Фрэнк.

Лидофские смотрели то на сидевшую на земле Тинку, то на ее братьев.

Еще ни разу в жизни Тинка не чувствовала себя такой одинокой, брошенной на произвол судьбы.

Госпожа Лидофски с шумом втянула воздух, как если бы надули воздушный шар. Едва не лопнув, она громко выдохнула через нос.

Я больше ничему не удивляюсь! – произнесла она тонкими, как дождевые червяки, губами. – Яблоко от яблони недалеко падает.

Не стоит часто лежать под яблонями. Вам не пойдет на пользу, если яблочко попадет по тыковке, – сказал Стэн с ангельским выражением на лице.

На этот раз оба Лидофские шумно задышали. Тинка, у которой и так было полно хлопот, встала и направилась к своим садовым воротам. Братья кинулись вслед за ней. При этом Фрэнк тряс вытянутой рукой. Хотел ли он ее размять? Или это была судорога?

Тинка оказалась посередине, и Фрэнк по-братски похлопал ее по спине.

Эй, неосестричка, – прошептал он. – Что это случилось с твоей мамой? Вы, наверно, засунули ей за воротник паука-птицееда? – Его смех звучал, как скрип ржавых дверных петель.

Резким движением Тинка сбросила его руку:

Проваливайте отсюда! Вам здесь нечего делать!

Стэн осуждающе покачал головой:

Разве можно быть такой злюкой по отношению к любимым братьям?

Тинка сильно жестикулировала, подыскивая подходящие слова.

Гимнастика полезна для здоровья, – издевался Стэн.

Так как ничего подходящего в голову не пришло, Тинка распахнула садовые ворота и быстро захлопнула их за собой. Демонстрируя, насколько нежелателен визит братьев, она прислонилась к воротам изнутри. К ее удивлению, они не делали никаких попыток последовать за ней. Несмотря на переполох, такое поведение показалось Тинке подозрительным.

– Пока-а-а! – хором прокричали мальчишки и помахали Тинке.

Они потолкались немножко и похрюкали. Тинка знала, что подобным образом они хихикают.

Эти двое что-то придумали. Что-то произошло, чего Тинка не заметила. Только что?

Ну, и что теперь делать?

Пока Тинка ломала голову, ноги привели ее к красной входной двери.

Осенний ветер пронесся по саду, срывая с деревьев последние сухие листья. Над Тинкиной головой раздался треск, и девочка с испугом посмотрела наверх. Там обломился сук толщиной с руку. Тинка стояла на месте как вкопанная, наблюдая за ним широко раскрытыми глазами.

Вокруг стихли все звуки, и, как в замедленном кино, сук начал падать вниз.

Раздался резкий, предупреждающий крик, какой может издать только животное. Что-то мягкое прыгнуло ей на грудь, и Тинка сквозь пуловер почувствовала острые когти. От сильного толч-94 ка она попятилась, потеряла равновесие и приземлилась на мягкое место.

Всего лишь на расстоянии вытянутой руки от Тинки с шумом упала ветка. Гравий разлетелся во все стороны. Упади сук ей на голову, Тинка непременно отправилась бы в нокаут.

Деревья в саду теперь выглядели по-другому. После того как Тинка немного успокоилась, она поняла, что изменилось: до сих пор деревья вели себя словно живые, их ветки, как сильные руки, выдворяли нежелательных посетителей за ворота, иногда они поворачивались, чтобы посмотреть девочкам вслед, а их треск и хруст напоминал речь.

Этого больше не было. Деревья стали совершенно обычными. С пропажей ключа Фолфония они потеряли свою магию.

«Воровка, должно быть, действительно обладает страшной силой, – размышляла Тинка. – Иначе деревья не впустили бы ее в сад. Ведьма, пожалуй, наложила на них чары или заклятье».

Очередной порыв ветра пронесся над девочкой и захлопнул красную входную дверь.

Казимир, спасший Тинку, предупреждающе мяукнул и убежал. Затем она услышала, как он взвыл от боли. Дверь закрылась не полностью, в ней остался небольшой зазор. Ей не давал захлопнуться кошачий хвост. Тинка быстро подскочила и освободила Казимира. Он благодарно и с облегчением пискнул, а когда Тинка его похвалила, замурлыкал от удовольствия.

«Нельзя, чтобы дверь закрылась», – решила Тинка. Чтобы подпереть дверь, она огляделась вокруг в поисках подходящего предмета. Носком ботинка она подцепила Лиссин школьный ранец, который та по своему обыкновению бросила на пороге.

Лисси!

Тинка словно окаменела. Она не могла повернуть голову и развернулась, как кукла, всем корпусом.

Лисси неподвижно стояла на прежнем месте. Ее кожа казалась холодной и твердой, как у манекена.

Тинке стоило больших усилий подойти к сестре и пожать ей руку. Это прикосновение заставило ее содрогнуться.

Невидимый кот терся о Тинкины ноги и призывно мяукал. Он требовал молока. Тинка, как лунатик, прошла на кухню к холодильному отверстию в стене и подняла руки для колдовского хлопка. Издав стон отчаяния, она опустила руки.

Холодильное отверстие превратилось в темную дыру без малейших следов ледяного тумана. Без ключа Фолфония у девочки1 не было колдовских сил и она не могла наколдовать Казимиру молоко.

Надо сходить в магазин и купить, – сказала она самой себе.

Но если она оставит входную дверь открытой, тогда любой сможет войти в дом. Ведь деревья и забор потеряли свои волшебные силы и не смогут больше защищаться от непрошеных гостей.

Уходить нельзя, – уныло пробормотала Тинка.

В один миг дом показался ей серым. Вместе с ключом из него пропали все краски.

Как помочь Лисси? Сестра скоро проголодается, если и дальше будет стоять столбом. Придется попробовать накормить ее кашей. Тинка украдкой провела рукой по глазам. Слезы уже подступили, но она ни за что не хотела расплакаться. А вдруг Лисси понимает, что происходит вокруг нее, и потом будет дразнить ее ревой?

Лисси только переступила порог, когда ее настигло злополучное заклинание. Ее глаза были широко раскрыты, а рот округлился от ужаса. Казалось, она что-то сжимала в правой руке.

Втянув голову в плечи, Тинка направилась к Лисси.

– Перестань, – подбадривала она себя в тишине. – Лисси ведь не превратится в кобру, которая может ужалить.

Она заставила себя поднять подбородок и твердым шагом приблизилась к сестре. Да, Лисси сжимала в руке какой-то плоский предмет. Но теперь он исчез! Скорее всего, ведьме-воровке пришлось отнимать его силой. И делала она это вовсе не бережно.

Тинка глубоко вздохнула и дотронулась до пальцев Лисси. Они были теплые, но твердые, как толстая резина. Один за другим Тинка отогнула мизинец, безымянный и средний, пальцы. Отпечаток предмета был еще различим на ладони и напоминал каплю с узором из трех переплетающихся волнистых линий.

«Ключи от автомобиля с брелоком», – догадалась Тинка и радостно щелкнула пальцами. Ведьма дала Лисси ключи от автомобиля, а затем забрала назад.

– Волнистые линии – это марка автомобиля, – прошептала она пересохшим ртом.

Это был крохотный намек, но в нем было две загвоздки: во-первых, Тинка совсем не разбиралась в марках машин, и, во-вторых, в городе наверняка тысячи машин такой марки.

Вздох разочарования вырвался у нее из груди, и она покачнулась назад. Облокотившись о стену, девочка медленно сползала вниз, пока не оказалась на полу. Она подняла голову и уставилась в потолок. Что-то твердое врезалось ей в спину между лопаток. Тинка обернулась посмотреть, что бы это могло быть.

На стене ничего не было. Стенка была гладкой и ровной. Тинка попыталась потрогать свою спину. Одной рукой она толкнула вверх локоть другой и нащупала какой-то предмет. Маленькая баночка приклеилась к ее пуловеру.

Вещичка напоминала коробочку для пилюль, которую обычно носят в сумках пожилые дамы. Она не открывалась, была черной и на верхней стороне имела множество маленьких отверстий. Ко дну был прикреплен кусок липучки. Крохотные крючочки вцепились в Тинкин свитер и надежно зафиксировали на нем коробочку.

С наморщенным лбом Тинка изучала неизвестный предмет, теребя его в руках. И так как ничего иного не пришло ей в голову, то она сильно стукнула им об пол.

Результат оказался поразительным. Через наполовину прикрытую входную дверь донесся тихий крик, будто кому-то на ногу упал мешок с цементом. Поначалу Тинка засомневалась, был ли крик следствием стука. Чтобы удостовериться в этом, она снова постучала баночкой об пол, но теперь посильней.

– Ой-ой! – отчетливо услышала она чей-то крик.

Тинка подумала о ведьме. Может, это она приклеила банку ей на спину? Заколдован ли этот предмет? Она поднесла его ко рту и дунула в дырочки.

На улице кто-то взвыл. Человек или зверь, Тинка определить не смогла.

Старуха совсем сошла с ума! – услышала она чью-то ругань, и голос показался ей знакомым.

Тинка вспомнила о Фрэнке. Не он ли недавно хлопал ее по спине? Тогда-то он и мог прикрепить эту штуковину.

Не может быть, – прошептала Тинка. – Это не укладывается у меня в голове.

Она резко встала, ей хотелось выйти на воздух. Встретивший ее холодный порыв ветра напомнил о том, что сперва надо надеть пуловер. Широко шагая по гравийной дорожке, она направилась к садовым воротам.

Через дорогу, чуть в стороне, за автомобилем, она разглядела налаченные волосы Стэна и лохматую голову Фрэнка. Они ссорились из-за наушников.

Твоя сестра не чистюля! – бранился Фрэнк. – Что она там делает? Чешет спину об стену, как дикая свинья в лесу?

Тинкин взгляд блуждал между черной коробочкой в руке и мальчишками. Когда из-за машины показалась длинная тонкая антенна, кое-что стало ей понятно. Братья прикрепили к ней жучок, чтобы ее прослушивать. Несколько дней подряд они ждали какую-то посылку, которую принесли только вчера. Всю вторую половину дня они провели в комнате Фрэнка.

Мальчишки так увлеклись приемным устройством, что не заметили Тинку, стоявшую у садовых ворот. На миг она забыла обо всех проблемах и ждала, пока Стэн наденет наушники. На ее лице блуждала коварная улыбка. Тинка умела делать то, чему завидовали даже ее братья, и сейчас она с удовольствием собиралась применить свое умение. Она набрала в легкие побольше воздуха, поднесла жучок к губам и пронзительно свистнула.

С противоположной стороны улицы донесся страдальческий крик. Стэн сорвал с головы наушники и отшвырнул их так, как будто они загорелись. С криками «ои-ои-ои!» он прыгал по кругу, наклоняя голову то влево, то вправо, и тряс головой, будто ему в уши попала вода.

У тебя проблемы? – крикнула Тинка ангельским голосом.

Мальчишки резко обернулись. Они были похожи на бурундуков, высматривающих опасность.

Ты, толстая жертва умопомешательства! – неистовствовал Стэн. – Ты мне барабанные перепонки порвала!

Сам виноват! – ответила Тинка без сожаления.

Стэн ощупывал свои уши, будто его только что укусил тигр. Случайно попав пальцем в ушную раковину, он скорчился.

Ты получишь «Оскар» за это шоу! – насмехалась Тинка. Размахивая жучком, она спросила: – Что это за ерунда?

Широкими шагами Фрэнк пересек улицу и выхватил из ее рук мини-рацию.

Вы были всего лишь подопытными кроликами, – проворчал он.

Подопытными кроликами? – повторила Тинка и наморщила лоб. – Тогда кому вы хотели прицепить жучок?

Фрэнк остановился довольно далеко от забора, и Тинка не могла отнять у него коробочку. Стэн подошел к нему, стараясь придать своему лицу как можно более страдальческое выражение.

Ты можешь кричать еще громче? – раздраженно спросил он.

Конечно! – закричала Тинка уверенным голосом. – У моих братьев настоящий жучок, и я хочу знать, для чего... – Дальше она не договорила, так как Стэн закрыл ей рот своей вспотевшей ладонью. Тинка быстро освободилась и содрогнулась от отвращения.

Мы уходим, – пробубнил Фрэнк. – Наверно, твоя сестра сломала нам вещь.

Надеюсь, нет. – В глазах Стэна загорелись огоньки паники. – Мы же тогда не узнаем, что Пантера задаст на уроке математики.

Прослушивать учителя? Интересно... – произнесла Тинка с угрозой в голосе.

Пантерой прозвали долговязого преподавателя с крадущейся походкой. У него была привычка проговаривать себе под нос то, что он писал. Тот, кто его тайно подслушивал, много чего узнавал.

Фрэнк поднял глаза к небу и открыл рот, будто хотел закричать.

Глупость – это ваша семейная черта, – проворчал он. Кивнув на Тинку, он укоризненно произнес: – Теперь она все знает.

Точно, – ответила Тинка и лукаво ухмыльнулась.

Чтобы Стэн не успел еще чего-нибудь учудить, Фрэнк резко потянул его за собой.

Эй, ваши куриные мозги могли бы мне пригодиться! – закричала Тинка им вслед.

Братья остановились, но повернули только головы. Тинка пальцем нарисовала в воздухе переплетающиеся волнистые линии, отпечаток которых видела на Лиссиной ладони.

–   Что это за марка автомобиля? Стэн, чье первое в жизни слово было «машина», произнес подчеркнуто небрежно:

Конечно же, ТАНАСИ.

Он говорил так, будто только полный идиот мог задать такой вопрос.

«Танаси»? Что это за марка? – Тинка никогда о такой не слышала.

Мама твоей подруги Греты ездит на такой тачке, – снисходительно добавил Стэн.

Гретина мама! У Тинки подкосились ноги. Она схватилась за забор.

Говорит сказочный принц

Итак, мама Греты – ведьма! Но что еще хуже, она – воровка ключа Фолфония! «Стоп! – приказала себе Тинка. – Марка автомобиля ничего не доказывает. Возможно, в городе есть и другие женщины, которые ездят на «Танаси». Ноги сами привели погрузившуюся в раздумья Тинку в дом. Вид застывшей как изваяние Лисси снова заставил ее почувствовать себя виноватой.

Казимир, утешая девочку, потерся об ее ноги. Котята, желая поиграть, вскарабкались на софу. Тинка с ужасом заметила, что уже смеркается. Скоро совсем стемнеет, а в доме нет электричества. Керосиновые лампы и свечи зажигались здесь сами по себе, излучая приятный и теплый свет.

От мысли провести ночь с заколдованной Лисси Тинка покрылась мурашками. С другой стороны, она не могла пойти домой. Ее мама и Борис сразу заметили бы отсутствие Лисси и учинили бы допрос, которого Тинка не выдержит. Значит, она не может бросить Лисси одну. Может, та понимает, что происходит вокруг. Наверно, она чувствует себя ужасно, стоя на одном месте и не имея возможности что-либо предпринять.

До сих пор девочки вызывали госпожу Шикетанц, дергая семь раз белую фарфоровую ручку сливного бачка в ванной комнате. Но работает ли этот позывной без ключа Фолфония? Тинка сомневалась, но отказываться от попытки не хотела.

Ванная комната была выложена бледно-зеленым кафелем. Тинка называла ее «оазис». Рядом с раковиной стоял белый фарфоровый унитаз, весь увитый фарфоровыми листьями и цветами. Над ним на стене висел сливной бачок, походивший на круглое лицо с надутыми щеками. В одно ухо было вставлено 108 толстое кольцо, к которому крепилась длинная цепочка с фарфоровой ручкой.

Тинка потянула за нее семь раз и вслушалась в журчание сливающейся воды. Это уже не был звук водопада, как прежде. Сливной бачок смотрел перед собой безжизненными фарфоровыми глазами и не произнес, как обычно, комплимент. Раньше он называл девочек «сокровищами» и свистел им вслед.

Без особых надежд Тинка спустилась вниз и вошла в гостиную, где на стене в резной позолоченной раме висело большое зеркало. В нем госпожа Шикетанц появлялась каждый раз, когда девочки ее вызывали.

Тинка встала напротив, уставившись на свое отражение, и подождала. Вокруг становилось все темнее и темнее. Тинка сняла с софы вязаное покрывало и накинула его себе на плечи. Но все равно ей было холодно. А госпожа Шикетанц так и не появилась.

Осенний ветер неожиданно ворвался в дом. Пронзительно свистя, он проник сквозь оконные щели и захлопал ставнями.

Из прихожей потянуло холодом. Вечерняя сырость неумолимо проникала через полуприкрытую входную дверь и окутывала девочку, как холодная тина.

Чтобы не замерзнуть, Тинка прыгала и хлопала по телу руками. Она как-то слышала, что в тепле прежде всего надо держать ноги и уши, и поэтому двумя наволочками обернула себе ноги, а третью, бархатную, как гигантскую шапку нахлобучила на голову.

Когда Тинка в таком виде вышла в коридор, Казимир испуганно мяукнул. Он принял ее за привидение и только после того, как Тинка заговорила с ним, успокоился и осторожно подошел поближе.

Тинка опустилась на колени и прижала толстое пушистое тело к себе. Невидимый кот был последним доказательством колдовской магии.

Если бы ты умел говорить, – шептала Тинка, – ты бы смог помочь. Что бы ты мне посоветовал?

Для начала не помешало бы снять эти дурацкие наволочки. Если тебя кто-нибудь увидит в таком виде, то получит инфаркт, – ответил чей-то гнусавый голос.

Тинка оттолкнула Казимира и подскочила. Сердце бешено колотилось в груди, пока она снова и снова осматривала погруженный в вечерние сумерки коридор.

Кто здесь? – спросила она.

Звук ее голоса превратился в писк. Было заметно, как сильно она напугана.

Крошка, успокойся, обратился к ней гнусавый голос. В нем явно слышались нотки сочувствия. – Это всего-навсего я – твой старый приятель Казимир.

Не может быть! – выпалила Тинка. – Казимир – кот, и он не умеет разговаривать. До сих пор он этого не делал.

Тс-с-с, – произнес голос. – Три недели назад ты тоже не умела колдовать и про колдуний знала только из сказок. Все меняется, детка.

Тинка сейчас многое отдала бы за карманный фонарик. По крайней мере, карманные деньги за три месяца.

Покажись! – для убедительности она старалась говорить басом. Ей это почти удалось, но к концу слова голос опять сорвался на писк.

Любовь моя, я невидимый и останусь невидимым. С этим, к сожалению, ничего не поделаешь. Все же добрая Эмма оставила мне колдовское заклинание, которое сейчас может быть очень кстати.

Казимир, это действительно ты? – прошептала Тинка.

Ответ был таким же тихим и с издевкой:

Это я, любовь моя Тинка. Твой сказочный принц Казимир. Поцелуй меня, чтобы я снова превратился в человека и смог отнести тебя в свой замок.

Тинка послушно опустилась на колени и, вытянув губы, поискала кота.

Эй, не приставай ко мне! – запротестовал Казимир и, спасаясь, отпрыгнул назад.

Тинка потеряла равновесие и упала, ударившись подбородком.

Дорогая, я пошутил, – промяукал Казимир.

Сбитая с толку и совсем не настроенная шутить, Тинка поднялась.

Мне все равно, кто ты или что ты. Только, пожалуйста, помоги мне! – попросила она.

Да с удовольствием, – ответил Казимир великодушно. – Но все же сними сперва эту смехотворную штуковину с головы. Иначе я не удержусь от хохота.

Тинка отбросила наволочку в сторону и в ожидании уставилась в темноту.

Итак, сейчас ты увидишь нечто такое, от чего у тебя глаза на лоб вылезут. Только, пожалуйста, не кричи! Иначе Лидофские вызовут полицию, и у тебя прибавится неприятностей.

Кричать? Зачем? Я ведь никогда не кричу! – возмутилась Тинка.

Послышался чиркающий звук, как при зажигании спички. Перед ней вспыхнуло круглое световое пятно. Световое пятно с высоко поднятым пушистым хвостом и широкой головой. Это светился Казимир. Зеленые языки пламени вырывались из его шерсти. Тинка открыла рот и издала писклявый испуганный крик. Крик быстро смолк, так как почти сразу что-то мягкое и теплое закрыло ей рот. Она почувствовала шерсть на языке и когти на затылке.

Сахарный носик, я же просил, чтобы ты не кричала! – проворчал Казимир.

Он прыгнул прямо на Тинку и повис на ней, уцепившись за ее шею.

Бм-м-м! – это был единственный звук, который смогла выдавить Тинка с живой маской-котом на лице.

Казимир отцепился, в падении сгруппировался и приземлился на мягкие лапы. Он отряхнулся, быстро вылизал шерсть, приведя ее в порядок, и посмотрел вверх, на Тинку, нетерпеливо постукивая кончиком хвоста.

Его все еще окружало зеленое сияние пламени. Тинка едва дышала.

Не смотри на меня укоризненно! Пламя – это идея Эммы. Я бы с большим удовольствием светился изнутри, как лампа накаливания, но до этого она не додумалась.

Тинка собралась с силами и изобразила молчаливый кивок.

У вас недурно получается, – похвалил сестер Казимир. – Я хочу сказать, что Эмма была колдуньей намного дольше вас, но я мог бы три дня подряд рассказывать вам истории про ее неудачи.

Правда? – взвизгнула Тинка. – Можем мы отложить это до следующего раза? Я хочу расколдовать Лисси и вернуть ключ Фолфония.

Кот по чрезвычайным происшествиям прибыл в ваше распоряжение! – отрапортовал Казимир и поднес лапу ко лбу. Он выглядел как пожарник, отдающий честь. – Следуйте, пожалуйста, за мной.

Тинка послушно поплелась за Казимиром, который с задранным вверх хвостом гордо прошествовал в гостиную.

Эмма сделала из меня спасателя, – объяснил он по пути. – Если что-нибудь случится, как, например, сейчас, то мне разрешается с вами разговаривать. Но только если вы спросите у меня совета. Я могу светиться, могу работать пловцом-спасателем, пожарным, водолазом и сантехником.

Как так – сантехником? – удивилась Тинка.

Ах, есть враждебно настроенные ведьмы, которые любят устраивать наводнения. Они превращают невинный унитаз в фонтан, а тот в секунду превращает дом в бассейн. После того как я, в роли спасателя, отведу жителей в безопасное место, моя интуиция ведет меня к запорному крану, чтобы перекрыть воду, так как большинство колдуний забывают заколдовать запорный кран.

Ага! – больше Тинке в голову ничего не пришло.

Ну, теперь о тебе и о твоих проблемах. Освобождай полку! – Казимир беззвучно вспрыгнул на софу и встал на задние лапы под одной из длинных полок, висящих на стене.

Свет, который исходил от него, освещал бутылочки и баночки, стоящие в ряд. Тинка читала этикетки: «Сушеные жабьи бородавки», «Сироп из змеиного яда» и «Изюм в шоколаде».

«Изюм в шоколаде»? – с изумлением повторила девочка.

Казимир улыбнулся:

Добрая Эмма всегда умела прятать сладости. – Он высунул шершавый язычок и блаженно облизнулся.

Тинка насыпала ему горсть изюма, которую он, чавкая, поедал, пока она освобождала полку.

Потяни ее на себя и поверни вертикально, – распоряжался Казимир.

Не работает, – сказала Тинка, но продолжала тянуть.

Полка выдвинулась вперед, и теперь ее действительно можно было повернуть. Дальше последовал короткий крик перепугавшейся Тинки. Даже Казимир, которого, казалось, ничто не могло вывести из себя, неожиданно мяукнул.

Софа вместе с ними провалилась вниз. Тинка потеряла равновесие и завалилась набок. Из-под нее доносился слабый голос:

Когда-нибудь думала поменьше есть?

Только сейчас Тинка заметила, что придавила Казимира. Она смутилась, втянула живот, будто от этого могла стать легче, и поднялась.

Светящийся Казимир осветил небольшой подвальчик, где теперь оказалась софа. Над ней в темноте светилось прямоугольное отверстие, через которое они провалились вниз.

Тайное убежище! – ахнула Тинка.

Да что ты? Я думал, что здесь вокзал, – пошутил Казимир.

Тинка показала ему язык, как только он повернулся к ней задом.

Я все видел, – услышала она и от удивления забыла спрятать язык. —

Провалились, – фыркнул Казимир. – Помог так помог.

Иди-ка сюда! – Тинка поманила кота. Казимир повернул голову в ее сторону и навострил уши. – Или ты покажешь, как выбраться из этой ситуации, или с завтрашнего дня будешь покупать себе молоко в супермаркете, – пригрозила Тинка доброжелательно.

Шутишь? – Казимир смотрел на девочку огромными от ужаса глазами.

Абсолютно серьезно! – проворчала Тинка.

Запасные колдовские силы

С этого момента кота как подменили. Изображая экскурсовода, он показывал лапой на стены подвала. Они были увешаны картинами в деревянных рамах всевозможных форм: квадратные, прямоугольные, круглые, овальные, в форме сердечка, в форме звезды, а две даже напоминали чернильные кляксы.

Три картины обладают колдовской силой. Если угадаешь какие, то сможешь поколдовать три раза. Эмма сама спрятала тут эти заколдованные картины на крайний случай.

Здесь сто картин. Какие из них нужные? – пыталась определить Тинка. Ее взгляд блуждал между изображениями цветущих садов, собак, кошек, гор, моря, какого-то острова, пальм и замков.

Ни малейшего понятия, – с сожалением произнес Казимир. – Есть еще одно условие: у тебя только три попытки. Если не угадаешь, снова будешь доставлена наверх.

Тинка глубоко вздохнула. Эмма Ши-кетанц действительно все продумала. Она сама нашла бы эти картины одним махом. А Тинке нужно угадать.

Ты мог бы мне немножко подсказать? – попросила она Казимира.

Кот сочувственно на нее посмотрел:

Любовь моя, я сам, к сожалению, не знаю. Эмма никогда мне об этом не рассказывала. Чтобы я не проболтался, если меня будут пытать.

Тинка недоверчиво взглянула на Казимира:

–   Это ты сейчас выдумал про пытки. Пойманный на обмане Казимир ухмыльнулся: