Текст книги "Зимняя магия (ЛП)"

Автор книги: Т.Л. Рив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Глава 7

Фаун стояла перед зеркалом в полный рост, поправляя платье-свитер с капюшоном, которое купила, когда гуляла с Тинкс. Платье до середины бедер облегало ее во всех нужных местах, а черные леггинсы придавали ей немного скромности. Она надела свои черные ковбойские сапоги и повернулась в сторону, оценивая свой внешний вид. Понравится ли Калуму то, что он увидит? Фаун прикусила нижнюю губу, потом нахмурилась. А что, если ему это не понравится? Что тогда?

Она отошла от зеркала и направилась в ванную. Может, ей стоит позвонить ему и сказать, что передумала. Вся эта энергия заставляла ее нервничать. Ее руки дрожали, а живот скрутило узлом. Тяжесть мира легла на ее плечи, когда до нее дошел смысл сегодняшнего вечера – выйти с Калумом. «Я отмечаю тебя – третий шаг».

Ее тело покалывало с головы до ног при мысли о его губах на ее шее, в то время как он полностью заполнял ее. Его грубые, мозолистые пальцы впивались в мягкую плоть ее бедра, пока он удерживал ее там, где она была ему нужна больше всего. Закрыв глаза, Фаун судорожно вздохнула. Никто, кроме Калума, не мог так на нее влиять.

Заставить ее хотеть того, что, как она знала, могло полностью сломать ее. Она посмотрела на свое отражение в зеркале и нахмурилась. Почему я?

В стае у Калума был лучшим выбор женщин. Он был сильным и храбрым. Имел деньги. Стабильность. У него был дом. Жизнь. У нее был свой деревенский дом, сбежавший брат и небольшой бизнес. У нее не было стабильности. Черт, ее рассудок приходил и уходил с легким ветерком или грустной песней. Ничего о ее кричащем потенциале партнера. И все же всякий раз, когда его серо-голубой взгляд падал на нее, она чувствовала себя единственной женщиной в комнате. Он ласкал ее. Согревал ее. Проникал в ледяную оболочку, которую она построила вокруг себя для защиты.

Взяв расческу, Фаун провела ею по волосам. Миллион причин, почему она должна остаться дома, боролись с миллионом причин, по которым она должна пойти. В конце концов ее любопытство взяло верх. Если она поддастся тревогам и страхам, которые таила в себе, то будет не лучше, чем в тот день, когда Дрю вернулся домой и убил Магнума. В какой-то момент ей нужно перестать волноваться. Перестать бояться неизвестного. Ей нужно надеть свои большие девичьи трусики и сказать, что это моя жизнь, и я собираюсь ее прожить.

– Ты собираешься сбить его с ног.

В мгновение ока она сделала прическу и впервые за целую вечность накрасилась. Тинкс помогла ей выбрать помаду в тон платью и приглушенные тени для век, чтобы подчеркнуть ее естественную красоту. Тогда она фыркнула, но, сейчас, глядя на себя в зеркало… Она вынуждена была признать, что девушка права. Она провела пальцами по своим волнистым волосам и направилась на кухню. У нее было несколько минут до прихода Калума, и ей нужно было выпить, чтобы успокоиться.

Звонок в дверь раздался в ту же минуту, как она вошла в кухню, и ее плечи поникли.

– Проклятие.

Она поспешила к двери и прижалась к ней лбом, глубоко вздохнув. Сейчас или никогда, Фаун. Ты можешь это сделать. Быть волком. Она повернула ручку и изобразила на лице ослепительную улыбку.

– Ну, привет.

Калум поднял голову, и на его губах появилась чувственная улыбка. Его глаза сверкнули решимостью.

– Сладкая, ты просто видение. – Он шагнул вперед и наклонил голову, затем коснулся губами ее губ. – Ты пахнешь божественно. Я не могу дождаться, чтобы попробовать тебя на вкус.

Она вздрогнула. Волна раскаленного добела вожделения пронеслась сквозь нее и остановилась позади клитора.

– Не говори таких милых вещей, – сказала она, удивленная хрипотцой своего голоса. Внутри ее волчица прихорашивалась от его комплимента. – Почему бы тебе не войти?

Она отступила в сторону, пропуская его.

– Ты ела? – спросил он, проходя мимо нее, заложив руки за спину.

Она ела? Пфф, нет. Ее желудок заурчал, объявляя, что на самом деле это так.

– Я потеряла счет времени, – пробормотала она, когда ложь слетела с ее языка.

– Угу. – Он прищурился. – У тебя есть что-нибудь? У нас еще есть несколько минут до отъезда.

– Думаю, да, – ответила она, следуя за ним. На островке, отделяющем кухню от гостиной, она заметила ярко раскрашенный пакет. – Что это такое?

– Почему бы тебе не открыть его, – сказал он, заглядывая в холодильник.

– Хорошо.

Она схватила коробку, удивленная ее весом. Отодвинув бумагу, она ахнула, когда, наконец, сняла крышку. Там, завернутое в кремовую папиросную бумагу, лежало коричневое замшевое пальто.

– Калум, оно прекрасно.

Фаун поставила коробку на стойку и вытащила пальто. Лацкан и отделка, отделанные овечьей шкурой, были пришиты вручную. Она провела пальцами по мягкому материалу и вздохнула.

– Примерь, – пробормотал он, обнимая ее. – Я хочу увидеть его на тебе. – Калум наклонился и уткнулся носом ей в шею. – Тогда я сниму его с тебя и покажу, что у меня припасено на потом.

Он провел языком по месту соединения ее шеи и плеча.

Облизнув губы, она судорожно вздохнула.

– А как насчет ужина?

– У нас есть двадцать минут. Я нашел пиццу в морозилке. Я поставил ее в духовку разогреваться, – пробормотал он. – Надень пальто.

Ее руки дрожали, когда другой голод обрушился на нее. Плотский. Ненасытный. Мысль о том, чтобы раздеться догола и отдаться его желаниям, вызвала дрожь удовольствия, пробежавшую по ее спине. Фаун просунула руки в рукава, и ее охватило тепло. Пальто льнуло к ней, обнимая ее. Ей хотелось свернуться калачиком и уснуть.

– Превосходно, – она улыбнулась.

– Да. – Он развернул ее лицом к себе. – Я так долго ждал этого момента, Фаун, – сказал он. Его голос был на волосок выше шепота. – Я знаю, что сказал, что не буду торопиться, но, видя, как ты вся разодета с блеском в глазах, мне нужно немного попробовать, сладкая.

Его рот накрыл ее рот, перехватывая дыхание, когда он провел языком по ее нижней губе. Испуганный вздох сорвался с ее губ, и он воспользовался этим. Его язык скользнул вперед и переплелся с ее языком, когда он сжал ее волосы, удерживая на месте. Она застонала, прижимаясь к нему всем телом. Его стальная эрекция коснулась нижней части ее живота, и она почувствовала слабость в коленях. Ее сердце затрепетало, а кровь со свистом побежала по венам. Соски Фаун превратились в тугие бусинки, а грудь отяжелела от возбуждения.

Никогда прежде она не испытывала ничего подобного.

Калум снял пальто с ее плеч, затем провел ладонями по ее рукам и по чувствительным соскам. Он сосредоточился на эрогенной зоне, дразня ее. Свежая струйка крема выскользнула из ее складок, и его ноздри раздулись.

– Калум, – прошептала она.

– Милая малышка, – промурлыкал он. – Я собираюсь заставить тебя чувствовать себя так хорошо сегодня вечером.

Он снова поцеловал ее, натягивая платье-свитер ей на зад. Его палец скользнул по ее обнаженной плоти, оставляя за собой след из мурашек. Фаун заскулила, сжимая бедра вместе, когда восхитительная боль в их вершине усилилась.

– Пусть горит. – Одной рукой он проследил полоску ее леггинсов, а другой погладил ее задницу. – Ты хоть представляешь, как сладко пахнет сейчас твоя киска, сладкая?

Она покачала головой, боясь говорить.

– Как гребаный мед, – прорычал он, просовывая пальцы за полосу. – Раздвинь немного ноги. – Она выполнила его просьбу, и он наградил ее еще одним поцелуем. – Хорошая девочка.

– Что ты… – крик сорвался с ее губ, когда его указательный палец обвел ее клитор и надавил. – О, боже мой!

Его грубый смешок только усилил удовольствие, пронзившее ее.

– Да ты вся мокрая, сладкая.

Он трудился изо всех сил, пока она не начала задыхаться.

Она прижалась к нему, извиваясь в его объятиях.

– Пожалуйста, – она не знала точно, о чем умоляла, но, если он не ослабит эйфорическое давление, растущее глубоко внутри нее, она знала, что умрет. – Мне нужно….

– Я знаю, что тебе нужно.

Он пронзил ее своими толстыми пальцами, скручивая их, когда отступал. Ее глаза расширились, и комнату наполнил пронзительный вопль.

– Да, вот так, сладкая.

Пальцы Калума заполняли и отступали от ее скользкого прохода снова и снова, толкая ее с головой в некую катастрофическую силу расплаты. Дюйм за дюймом он приближал ее к умопомрачительному оргазму.

Калум простонал ее имя и сжал ее губы своими. Дикое рычание наполнило его грудь, когда его пах прижался к ее бедру.

– Черт, милая, – пробормотал он. – Твоя тугая маленькая киска чертовски сильно сжимает меня.

Он снова потер ее клитор, и она встала на цыпочки. Ее глаза расширились, в то время как его глаза были закрыты тяжелыми веками, а губы слегка приоткрыты. Легкий румянец окрасил его скулы, и ее сердце затрепетало.

– Я уже близко, – сказала она со стоном.

Облизнув губы, она сжала его бицепс. Ее бедра двигались в такт его манипуляциям.

– Я знаю.

Он уткнулся лицом в изгиб ее шеи. Его язык скользнул вверх по чувствительной плоти, усиливая ощущения, пронизывающие ее.

– Двигайся на моих пальцах, детка. Заставь себя кончить.

Все внутри нее напряглось. Ее бедра дернулись, и одним последним движением большого пальца он щелкнул по ее клитору, а затем ущипнул его, отправляя ее в полет. Она выкрикнула его имя, содрогаясь от оргазма. Яркие вспышки света вспыхнули за ее веками, когда он осторожно опустил ее вниз. Он ворковал с ней, шепча нежные слова ободрения, пока она не повисла в его объятиях.

– Вау.

Калум отстранился от нее, затем поднес пальцы ко рту и облизал их.

– Я, блядь, так и знал, Фаун. Я всегда знал, что ты будешь слаще греха. – Он снова лизнул их и застонал. – Помнишь, когда я сказал, что третий шаг – отмечаю тебя?

Она кивнула.

– Да.

– Сегодня вечером я планирую отметить тебя.

Несколько долгих мгновений он молча смотрел на нее. Она не знала, что ответить на его заявление. «Спасибо» не казалось достаточно подходящей фразой для оргазма, который он подарил ей, не говоря уже о метке, которую он обещал оставить на ее плоти. Фаун открыла рот, чтобы сказать что-то… что угодно, но тут таймер на плите зазвенел, объявляя, что пицца готова.

– Пойдем, сладкая, поедим.

***

Калум сидел за столом напротив Фаун и смотрел, как она ерзает на стуле. Улыбка тронула его губы, прежде чем он откусил кусочек пиццы.

– Тебе нравится это пальто? – спросил он.

– Да, – ответила она. Красивый румянец залил ее щеки. – По-моему, я сказала насколько.

– Я ничего не помню. Мне кажется, я сконцентрировался на том, чтобы услышать твой стон, – промурлыкал он.

Запах ее возбуждения обволакивал его, искушая волка. Как бы то ни было, один только ее вкус вызвал желание опустить ее на землю и заявить на нее права. Проклятый Волк – зверь никогда не был терпеливым животным.

Он потянулся через стол, вытер большим пальцем каплю томатного соуса с ее нижней губы и зарычал. Она дрожала, широко раскрыв глаза, наблюдая, как он слизывает острый соус с пальца.

– Ты делаешь это нарочно, – сказала она, отодвигая тарелку.

– Что делаю нарочно?

– Заставляя меня чувствовать себя такой… растерянной, – фыркнула она.

– Сладкая, если все, что ты чувствуешь, это смятение, то я плохо делаю свою работу. Я должен попробовать еще раз.

Калум положил салфетку на стол и встал со стула.

– Подожди, – вскрикнула она, поднимая руку. – Если мы снова сделаем это… что бы это ни было, мы опоздаем на праздник.

– Я не вижу в этом проблемы.

– Разве ты не хочешь пойти? – спросила Фаун.

– Хочу. Я также хочу исследовать это естественное притяжение между нами. Я хочу выяснить, что заставляет тебя стонать. Заставляет тебя извиваться. Я хочу попробовать тебя на вкус и прикоснуться к тебе всем телом. Я хочу видеть тебя обнаженной, бьющейся в экстазе подо мной. – Он взял ее за руку и притянул к себе. – Я думаю, мы можем немного опоздать.

– О, хорошо, – пробормотала она, глядя на него снизу вверх.

Ее широко раскрытые карие глаза встретились с его взглядом, и в них мелькнула легкая тревога.

– Будь храброй, – прошептал он, обнимая ее за щеку. – Не забывай, что сегодняшний вечер – для того, чтобы создавать воспоминания.

– Я… я знаю. Наверное, у меня никогда не было никого, кто смотрел бы на меня так, как ты.

– Как я на тебя смотрю? – спросил он, уводя ее от стола.

– Это нечто среднее между голодом и преданностью.

– Сладкая, дело не только в этом, – он усмехнулся.

По правде говоря, он держался на волоске. Потребность отметить свою пару и заявить на нее права, пока его кровь пульсировала в венах. Одного вкуса ему никогда не будет достаточно.

Калум провел ее через весь дом и остановился у двери спальни. Она задрожала рядом с ним, когда ее запах перешел от нервозности к страху. Его Волк зарычал при мысли о том, что она боится его, но разумная часть его понимала. Он знал, что нужно не торопиться. Чтобы она чувствовала себя комфортно.

– Итак, вот оно? – сказала она, положив дрожащую руку на ручку двери.

Он успокоил ее.

– Нет, Фаун. Дело не в этом. Это начало чего-то большего, чем мы оба. Если ты не готова, нам не нужно.

Она сморщила нос.

– Ты сказал, что собираешься отметить меня.

– Я так и сделаю. Однако я не стану навязываться тебе силой. – Он приподнял ее подбородок, чтобы посмотреть на нее. – Ты самый важный человек в моей жизни. Ни в коем случае, черт возьми, я не испорчу все.

Глава 8

Фаун должна была принять решение. Неужели она отступит и скажет Калуму, что не готова? Или она сделает первый шаг к тому, чтобы принять свою новую жизнь? Жизнь с мужчиной, решившим вывести ее из навязанной ей самой темноты, в которой она жила.

– Нет, я готова, – сказала она, поворачивая ручку. – Время пришло. – Взяв его за руку, она повела его в свою комнату. – Что ты хочешь, чтобы я сделала?

– Тебе понравится, – пламя похоти вспыхнуло в его серых глазах, когда он прижал ее к кровати. – Я хочу, чтобы ты забыла о прошлом. Сегодня мы заменим его хорошими воспоминаниями.

Целуя ее еще раз, Калум покусывал и посасывал ее нижнюю губу, проводя руками под свитером. Фаун вздрогнула, когда его пальцы впились в ее плоть, прежде чем провести ими по бокам. Восхитительный жар расцвел там, где он прикоснулся к ней, его хриплый стон раздул угли ее возбуждения. Ее соски затвердели. Тело жаждало, чтобы его снова ласкали. Фаун сжала ноги, пытаясь ослабить нарастающее давление. Это только усилило пульсирующее ощущение в ее клиторе.

– Прекрасно, – промурлыкал он, стягивая платье-свитер через ее голову.

Красный кружевной лифчик, который она купила после долгих уговоров Тинкс, привлек его внимание к ее груди. Он сделал глубокий вдох, и она поняла, что он видит неровные шрамы.

– Идеальная.

Калум опустился на одно колено и поцеловал каждую из заживших отметин, прежде чем провести языком по ее соскам.

– Ты не должен так говорить, – пробормотала она, наблюдая за ним сквозь ресницы, в то время как ее пальцы впивались в его волосы.

– Что говорить? – Он поцеловал промежуток между ее грудями. – Что твоя грудь идеальна? Лучшее, что я когда-либо видел.

Он щелкнул застежкой, удерживающей тонкий материал вместе, и обнажил ее плоть перед своим взглядом.

Затем, словно желая доказать свою точку зрения, Калум обхватил ладонью ее холмик и сжал, пощипывая сосок большим и указательным пальцами. Желание собралось глубоко в ее животе, вызывая стон удовольствия. Возбуждение наросло, когда он вылизал пламенную дорожку вниз к ее пупку. Его зубы задели ее бедро, и приглушенный крик сорвался с ее губ.

– Погоди. – Она остановила его руку. Калум взглянул на нее, поглаживая то место, которое прикусил. – Там… Ты должен понять, что я…

– Тссс, – пробормотал он. – Все в порядке.

Калум поцеловал ее пальцы. Он схватил подол ее леггинсов и обнажил изуродованную кожу нижней части тела. Зажившие раны от сигаретных ожогов усеивали нижнюю часть ее живота, в то время как шрамы разрезов пересекали ее таз. Каждая линия, последняя из которых была самой глубокой, заканчивалась прямо над лобковой костью.

– Моя бедная малышка, – промурлыкал он, а затем прижался губами к каждой неровной бороздке и сморщенной точке. – Что они с тобой сделали?

Слезы наполнили ее глаза и покатились по щекам, когда он нежно коснулся каждого дюйма ее тела.

– Ты… – Фаун с трудом сглотнула, – Ты не должен любить их или… или хотеть прикоснуться к ним…

– Почему? – спросил он, вытирая ее слезы.

– Потому что они уродливые, – воскликнула она. Ее плечи дрожали, когда она всхлипывала. – Потому что никто не должен хотеть меня.

– Ах, сладкая, – он вздохнул, вставая. – Иди ко мне. – Он поднял ее, как будто она ничего не весила, и отнес на кровать. Положив ее, он подошел к ней. – Они все еще болят? – мужчина старался говорить мягко, успокаивая боль, пронизывающую ее.

– Нет, – Фаун покачала головой, глядя на него.

– Они чувствительны?

Он провел пальцем по самому глубокому из шрамов.

– Да, – прошептала она.

Калум снова начал целовать их с благоговением, снимая с нее сапоги и снимая чулки.

– Знаешь, что я вижу?

– Что?

– Я вижу свою жизнь. – Он ласкал ее. Облегчил израненные части ее души, которые никогда по-настоящему не заживали. – Я вижу человека, который прошел через огненные глубины Ада и вышел оттуда выжившим. Я вижу сильную женщину. Красивую женщину. Я вижу свою пару. – Калум потянул ее за шелковые трусики, стягивая их с нее. – Такая красивая. – Он провел пальцами по ее щели и поднес их ко рту. – Я никогда не смогу насытиться тобой.

Проскользнув между ее ног, Калум вылизал дорожку к ее бедрам. Добравшись до их вершины, он глубоко вздохнул и застонал, уткнувшись носом в ее лоно. Он взглянул на нее, и она увидела, как его волк был близко, глядя на нее с любопытством. Притяжение его тяжелого взгляда взывало к ее волчице, вытягивая ее из темноты на свет. Он зарычал на нее в знак согласия, а затем прикусил за живот.

– Почему ты не разделся? – спросила она, пытаясь отвлечь его.

Коварная улыбка тронула его губы, прежде чем он провел языком по ее щели.

– Хочешь увидеть меня голым? – спросил он, сбрасывая сапоги.

Фаун прикусила губу и кивнула.

– Да, – простонала она, когда он снова лизнул ее.

Мужчина опустился на колени и расстегнул рубашку. Вытащив ее из джинсов, он быстро расстегнул две последние пуговицы и сбросил одежду. Белая майка облегала его пресс и широкую грудь. Никогда еще она так не ревновала к неодушевленному предмету. Рот Фаун наполнился слюной, когда Калум схватил края майки и стянул ее, обнажив загорелую верхнюю часть торса. Небольшая часть серебристо-черных волос покрывала его грудные мышцы и сужалась в тонкую полоску, рассекавшую мышцы живота и спускавшуюся ниже пояса джинсов. Восхитительный трепет охватил ее при виде того, что скрывалось под ширинкой его брюк.

Дерзкое выражение его лица не дрогнуло, когда он соскользнул с кровати и встал перед ней, схватившись за переднюю часть джинсов. Ее дыхание перешло в мягкие выдохи, когда Калум щелкнул замком змейки на джинсах и потянул молнию вниз. Толстая плоть его эрекции выпирала, натягивая джинсовую ткань, удерживающую ее на месте до последнего вздоха. Женщина много раз задавалась вопросом, был ли он обрезан, особенно в те дни, когда он сидел напротив нее и смотрел на нее. Или, когда он вставал и осторожно приводил себя в порядок, но никогда, даже в самых смелых мечтах, она не представляла себе этого.

Фаун протянула руку, но тут же отдернула ее.

– Вперед. Я не кусаюсь… сильно, – прорычал он. Она наклонилась вперед, просунула руку под джинсы и провела кончиками пальцев по стальной бархатной плоти его члена. – Но я сделаю это…

Его глаза приобрели золотистый цвет, когда он улыбнулся, обнажив удлиненный изгиб своих клыков.

У Фаун перехватило дыхание.

– Я чую тебя, детка, – протянул он. – Не бойся. – Он прижал ее руку к своему паху и хмыкнул. – Моя плоть, твоя плоть. Мы одинаковые. Только удовольствие, сладкая. Только любовь.

Он погладил тыльную сторону ее руки, почти наполняя ее силой, в которой она нуждалась, чтобы двигаться вперед.

– Моя плоть, твоя плоть, – Фаун облизала губы. – Мы просто веселимся.

– О, мы будем не просто веселиться, детка, – Калум усмехнулся. – Я собираюсь перевернуть твой мир.

Она расхохоталась, но прикрыла рот рукой, когда Калум нахмурился.

– Прости.

– За что?

Он взял ее за руку.

– Я думала, что расстроила тебя.

– Потому что ты убрала свои руки от меня, – ответил мужчина. – А теперь продолжим, сладкая. Ты убиваешь меня.

Она скользнула рукой по его брюкам и вздохнула, увидев контраст его мягкой плоти с толстым контуром растущей эрекции. Становясь храбрее с каждой секундой, она стянула джинсы с его бедер и взяла его в свои руки. Калум хмыкнул и обхватил ладонью ее щеку, удерживая ее внимание на своем лице, а не на том, что она делала. Его веки тяжелели с каждым движением ее руки, губы приоткрывались, когда он втягивал воздух. Он позволил ей исследовать себя, ласкать. Так много негативного было связано с сексом. Вместо того чтобы торопить ее, он, казалось, был доволен тем, что позволил ей насытиться им. Фаун обхватила его яйца и покатала их в ладони, проверяя их вес, прежде чем вернуться к его длине. Он простонал ее имя и согнул бедра. Резкая дрожь пробежала по телу мужчины, когда на кончике головки образовалась жемчужина предварительной спермы.

Фаун провела по нему большим пальцем, потом поднесла к губам и облизала. Соленый мужской вкус взорвался на ее языке, отчего у нее закружилась голова. Она хотела большего, но не знала, как сказать об этом.

– Ты очень вкусный, – сказала она.

От ее заявления по щекам пополз жар.

– Неужели? – спросил он, заправляя прядь волос ей за ухо.

– Мммм, – ответила она. – Теперь я понимаю, почему тебе нравилось облизывать пальцы после…

Фаун посмотрела вниз, когда жар усилился и распространился по ее шее.

– Ты убиваешь меня, – прохрипел Калум. – Я позволю тебе попробовать меня позже, но сейчас, я не думаю, что у меня есть самоконтроль, необходимый, чтобы направлять тебя. – Он забрался на кровать. – Однако это не значит, что я не могу сделать еще кое-что.

Он держал ее открытой для своего изучения, пока его язык кружился вокруг ее твердого клитора. Глаза Фаун расширились, и ее бедра приподнялись с кровати. Калум положил ладонь ей на живот и удержал на месте, продолжая лакомиться ею.

– Что ты сделал? К чему ты прикоснулся?

– Ничего… особенного, – он усмехнулся. – Ты такая чувствительная.

Он снова облизал ее клитор, затем прижался ртом к ее киске и начал пировать. Его язык хлестнул ее, а затем заполнил. По ее коже пробежали электрические искры. Ее соски сморщились. Она задрожала с головы до ног, когда шар блаженства почти взорвался в ее животе.

Он не дал ей возможности отдышаться и не дал ей времени привыкнуть. Калум щелкнул по ее клитору, затем пососал его, зацепив тугой комок нервов краем зубов. Фаун вскрикнула и пошевелилась под ним, отчаянно пытаясь двигаться. Однако у него были другие идеи. Он продолжал целовать ее, трахая языком и одновременно просовывая палец в ее пульсирующий вход.

– Калум, – всхлипнула она.

– Черт, – проворчал мужчина, добавляя второй палец.

Он довел ее до грани безумия, казалось, наслаждаясь тем фактом, что она извивалась для него, преследуя волнующий шар экстаза, расширяющийся внутри нее. Она извивалась вокруг его пальцев и покачивала бедрами, оседлав волну восторга, захлестнувшую ее.

– Ты сжимаешь мои пальцы, и ты такая чертовски горячая и влажная. Дай мне больше. Я хочу, чтобы твои соки текли по моему подбородку.

Она застонала.

– Пожалуйста.

Фаун открыла глаза и увидела, что он наблюдает за ней. В его взгляде блеснуло возбуждение. Его рот все еще был прижат к ее киске. Он застонал, прижавшись к ней, и ее пронзила дрожь.

– Боже, – она вздрогнула.

– Что «пожалуйста», Фаун? Что тебе нужно?

Калум пошевелил пальцами, затем сжал их и вытащил из нее, прежде чем скользнуть обратно внутрь.

– Мне нужно кончить, – она вздохнула.

Странное ощущение распространялось по ней, как мини-молнии, облизывая нервные окончания, пока оно не превратилась в узел нерастраченной энергии.

– Да, это так.

Его язык скользил по чувствительной плоти ее киски, в то время как он продолжал трахать ее своими пальцами.

– Отпусти себя, детка. Я поймаю тебя, – сказал он, прежде чем нежно прикусить ее клитор.

Все взорвалось внутри нее. Фаун кричала его имя, когда она разлетелась на кусочки в разные стороны. Лучи яркого света заполнили ее взгляд, пока она не растеклась на одеяле.

– Ух ты, – прошептала она, наконец отдышавшись.

– Действительно.

Калум запечатлел последний поцелуй на ее складочках, затем поднялся вверх по ее телу, покрывая влажными поцелуями живот, бока и грудь. Он прикусил ее подбородок, а затем взял в рот ее нижнюю губу. Она чувствовала вкус своего освобождения на его языке, когда он, наконец, завладел ее ртом, и это только разжигало пламя ее желания.

– Нам нужно беспокоиться о твоем цикле?

Женщина покачала головой и уткнулась лицом ему в грудь.

– Нет. Я в норме.

То, как он сказал «нам», как будто они были командой. Его забота о ее защите заставила ее хотеть его еще больше.

Двигая бедрами, он положил ее ногу себе на локоть. Он устроился возле ее входа и взял ее губы в обжигающем поцелуе, когда подался вперед. Ее голова откинулась на подушку, и крик блаженства сорвался с губ Фаун. Над ней хмыкнул Калум. Его челюсти сжались, когда он отступил и наполнил ее еще больше.

Его толчки были размеренными, доставляя ей максимальное удовлетворение, не причиняя боли, к которой она привыкла. Фаун впилась ногтями ему в спину, цепляясь за него изо всех сил. Мужчина наполнил ее до такой степени, что она подумала, что разорвется пополам, но вместо того, чтобы бояться ощущений, проносящихся по ее телу, она наслаждалась. Упивалась ими. Она позволила себе снова взлететь. Оседлав эйфорическое чувство, пробегающие сквозь нее, Фаун снова кончила.

Калум застыл над ней.

Его большое тело сотрясалось от усилий, которые требовались, чтобы оставаться неподвижным, пока он наблюдал, как она получает удовольствие.

– Ты прекрасна, когда испытываешь оргазм.

Он снова начал двигаться. Покачивая бедрами, он двигался неровно и отрывисто, как будто боролся со своей низменной потребностью и делал ее последней.

Она погладила его по спине, подбадривая.

– Полегче, Калум. Ты тоже можешь отпустить себя. Позволь мне быть тем, кто поймает тебя.

Фаун обвила ногами его талию, и он приподнял ее бедра, меняя угол проникновения. Она воскликнула. Покалывающее блаженство распространилось по ее телу, усиливая ее потребность. Их стоны наполняли комнату с каждым толчком его бедер. Его темп увеличился, когда он уткнулся лицом в ее шею и снова и снова повторял ее имя. Рука Калума удерживала женщину на месте, в то время как он поместил свою другую руку между ними и потер ее клитор.

– Вместе, – прохрипел он.

– Да, – пробормотала она. – Не останавливайся. Пожалуйста, не останавливайся.

Его толчки становились все более настойчивым, и каждый раз, когда он наполнял ее, он тер ее клитор, усиливая давление. Узел внутри нее рос до тех пор, пока у нее не перехватило дыхание и мир вокруг нее не распался. Она дрожала, сжимаясь вокруг Калума, доя его член, пока он не скользнул в нее в последний раз. Она почувствовала его рот на своей шее и, в следующую секунду ощутила, мгновенную острую боль, когда он укусил, пронзая ее плоть. Фаун снова вскрикнула и вздрогнула. Он пометил ее. Поставил метку. Собственническое рычание вибрировало в его груди, зажигая мини-оргазмы, пульсирующие через нее.

– Моя, – прорычал Калум, прижимая ее тело к своему.

Твоя.

Несколько долгих мгновений никто из них не двигался. Мягкими движениями он отстранился от нее и заключил в объятия.

– Похоже, мы немного опоздаем, – она хихикнула.

– Совсем чуть-чуть, – он рассмеялся и поцеловал ее в макушку. – Ты в порядке, сладкая?

Женщина потянулась и улыбнулась, наслаждаясь восхитительной болью между ног.

– Лучше, чем отлично. – Она прижалась губами к его груди. – Я чувствую себя потрясающе. Спасибо, Калум.

– Ты не должна меня благодарить. – Он приподнял ее лицо. – Ты моя пара, Фаун. Я сделаю для тебя все, что угодно.

– Неужели?

– Всегда, детка, – ответил он. – Ты что, не понимаешь? Я люблю тебя.

Ее глаза наполнились слезами, а нижняя губа задрожала. Она провела кончиками пальцев по волоскам на его груди, тщетно пытаясь взять себя в руки.

– Ну, – сказала она. – Я тоже тебя люблю, – женщина прочистила горло, покачала головой и коротко рассмеялась.

– Я знаю… – он улыбнулся ей и вытер ее слезы. – Давай сегодня повеселимся, детка, и отпразднуем это зимнее солнцестояние.

– Мне нравится ход твоих мыслей, – Фаун усмехнулась. – Самое время мне освободиться.

– Больше, чем ты можешь себе представить, – прошептал он ей в макушку.