Текст книги "Позолота вся сотрётся… (СИ)"
Автор книги: Тина Ворожея
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
– Скажи, а это ее ценным советом ты воспользовался при покупке колье? – догадка молнией пронзила меня.
Арчибальд споткнулся об угол ковра. Тихо чертыхнулся сквозь сжатые губы и замолчал.
– Значит ее совет это был... И, что покупать вместе ездили? – я слизнула языком соленую слезинку, которая горячо и мокро ползла по щеке. – Знаешь, больше не продолжай пожалуйста! Не хочу я знать первый раз это было или в сто первый. Не меняет это ничего для меня. Давай лучше наш развод обсудим. К чему теперь тебе я? Человечка без важного артефакта? У тебя советница личная есть, вдруг ее перстень признать решит?
Мужчина протяжно застонал.
– Николь, не нужна она мне ни с перстнем ни без него! Я тебя люблю! – столько боли было в его голосе, столько отчаяния. – К тому же развода тебе я не дам! Да и не разведут нас. Двуликая черная кошка, идеальная пара Двуликому тигру. Николь, тебе ведь многому научиться надо. Кто лучше меня научит тебя оборот контролировать? Не гони меня, Николь...
Арчибальд Баффа подозрительно всхлипнул и выбежал прочь из комнаты, грохнув дверью.
Я уже не сдерживая себя, плакала в голос. Подвывала и сморкалась. Мокрое пятно ширилось на белой наволочке подушки. Я вытирала слезы уголком колючего пледа и думала о том, что в чем-то он прав. Как некстати я кошкой оказалась! Вот научусь оборот контролировать, чтобы не пришлось больше по крышам шастать и тогда распрощаюсь с Арчибальдом Баффа.
Глава четырнадцатая. Черная плита на разбитом сердце.
Прошла неделя с момента нашего мирного договора. Условия у меня были одни – я остаюсь в доме Арчибальда временно. Спим в разных спальнях. Встречаемся только для так называемых «уроков». Мой, пока еще муж, повеселел. Он безропотно съехал в одну из комнат для гостей. Не навязывал своего общества. Всячески подыгрывал мне. Мол, не хочешь общаться? Ну, как скажешь милая... Но его глаза иногда хитро щурились, словно он что-то предвкушал.
А на меня свалилась великое и бесконечное безразличие. Напрочь пропал аппетит, было такое ощущение, что я рассыпаюсь на части. Сыпятся из меня кусочки воспоминаний и надежд, тают как снег по весне. Обида острым осколком кривого зеркала застряла в сердце, впилась в меня так крепко, что даже смотреть на мужа мне не хотелось. Но я старалась держаться. Боль свою не показывала, ходила по дому отрешенной, безучастной куклой. Твердила про себя, что я сильная и я обязательно справлюсь, задушу свою любовь, убью безвинную.
Арчибальд не раз делал попытку продолжить наш разговор, но я неуклонно, упрямо его обрывала.
– Давай не будем возвращаться к этой теме. Все вышло, как и должно. Не жалею я ни о чем! Хотя нет жалею!
На этих словах муж с надеждой посмотрел на меня. Даже за руку взял и нежно ее сжал.
– Мне рыбок жалко... Наверное погибли все! – я всхлипнула и расплакалась.
На самом деле мне было жалко и рыбок, что пали неповинными жертвами измены моего мужа и тех пяти лет семейной жизни, медовая сладость которых больше никогда не повторится. Любовь еще жила в моем сердце, я надеялась, что похожие чувства испытывает и Арчи.
Как оказалось учитель из Арчибальда вышел скверный. У меня ничего не получалось, наверное сказывалась моя давняя неприязнь к Двуликим. Мужчина злился.
– Как это ты себя кошкой не чувствуешь? Как это у тебя ее нет?! Если один раз обернулась, то сидит твоя кошечка где-то там внутри! Ну напрягись же ты! – требовательно рычал он. – Это очень просто! Смотри, р-р-р-раз и все!
Действительно на слове "раз!", контуры мужчины неуловимо расплывались, менялись и дробились, словно в воду с его отражением упал большой камень. Лицо плыло, трансформировалось. Вот уже и не лицо это вовсе, а лобастая морда скалящяя белоснежные клыки. Еще несколько секунд и огромный тигр сердито бьет полосатым хвостом.
А сердился Арчибальд теперь очень часто. Он стал раздражительным, нервным. Сварливо бранил прислугу, чего раньше за ним не наблюдалось. Придирчиво и желчно критиковал нашего повара. Все было не так, все его сердило. За все пять лет нашей жизни мне не приходилось видеть его таким. Он все чаще и чаще напоминал мне разьяренного, опасного зверя.
Ларчик открывался просто. Однажды к нему приехал друг, тот самый белокурый красавчик Ричард Эстахока, любитель посмеяться и покутить.
Я сказавшись больной и извинившись, участие в застолье не принимала. Впрочем давним друзьям было и без меня весело.Случайно проходя мимо приоткрытой двери в малую гостиную, я услышала обрывок фразы Ричарда Эстахока.
– Арчибальд, друг! Тебе ли не знать, что воздержание подходит лишь святошам. А на Двуликих оно очень плохо влияет! – пьяно расхохотался наш гость.
Я замерла на мгновенье под дверью, а затем медленно поднялась в свои покои. Воздержание! Кто сказал, что оборотни способны любить? Высокие чувства? Чушь! Они лишь покорные рабы своих инстинктов! Значит пять лет нашей семейной жизни держалось на том, что я была безотказной, послушной и страстной? А затем инстинкты повели его по пути измены. И как знать, был ли тот случай в кабинете единичным? Возможно муж частенько лакомился на стороне? Животные, они есть животные!
Подошла к высокому зеркалу, пристально рассмотрела себя. Черные, раскосые глаза горели углями на белоснежном фарфоре нежной кожи. Резко обозначились высокие скулы. Пухлые, капризно изогнутые губы кривились в горькой усмешке.
– А, кто ты Николь? Кто ты?– прошептала я тихо, медленно обводя пальцем свое отражение.
Постояла прислушиваясь, словно ждала ответа. Поискала внутри себя кошку, как настойчиво советовал Арчибальд. Вздохнула. Моя кошка молчала. Возможно у меня не получается обернуться потому, что я всегда неприязнь к Двуликим испытывала? А теперь оказалась в их рядах?
Поздно ночью проснулась от настойчивого стука в дверь. Она испуганно, трусливо тряслась под мощными ударами, позолоченная ручка глухо позвякивала, а длинный ключ грозился выпасть из своего гнезда.
– Открой Николь! Открой! Ты моя жена и у тебя есть обязанности! – голос мужчины был пьян, язык заплетался.
Он бушевал недолго, видимо алкоголь оказался сильнее желания и минут через десять стук прекратился.
Утром я стала собирать вещи. Пожалуй поживу пока в Соррель Холл, теперь когда я научилась водить автомобиль, это уже не будет заточением как в прошлый раз. В городской особняк мне путь заказан, там живут леди Глория и Анабель. Оставаться здесь я не буду. Это дом Баффа, я больше не хочу быть его хозяйкой!
Не знаю где ночевал мой муж сегодня. Возможно и не выдержал больше испытания воздержанием и уехал в поисках новых ощущений. А может на работе его утешит умница и красавица, Анабель. Я горько усмехнулась, но слезы сумела сдержать.
Вещи укладывала аккуратно, что-бы нигде и складочки не было. Именно эти неспешные и тщательно выверенные движения вернули мне покой и ясность мыслей.
Уже перед выходом зашла в свою мастерскую. С мольберта мне криво усмехался Арчи. Выдавила из большого тюбика, жирную черную краску. Задумчиво выбрала саму широкую кисть. Размашисто закрасила любимое лицо.
Через несколько минут работы, черная краска мрачно покрыла холст могильной плитой. Мне на мгновение показалась, что тяжелая плита придавила и мое сердце, хороня под собой пять лет счастливого, блаженного замужества, наполненного любовью, сладкой радостью и почти райским наслаждением.
Глава пятнадцатая. Не бойся совершать ошибки.
В фамильном склепе было слегка прохладно и сухо. Это мрачное место, вопреки всему не нагоняло на меня тоску. И страха у меня не было нисколечко. Напротив я чувствовала удивительное спокойствие и умиротворение. Иногда даже начинало казаться, что все представители рода Соррель которые жили до меня и которые теперь с комфортом покоились под огромными плитами из светлого мрамора, внимательно прислушивались к моей исповеди, с которой я пришла сегодня к Флоренс.
Весело плясали золотистые пылинки в лучах полуденного солнца, которое смело проникало в узкие, высокие окошки. Благородной матовостью отсвечивал гладкий, светло-кремовый мрамор плит. Сочувственно, душевно пел невидимый простым глазом сверчок, который затихал, а потом опять начинал свою песню.
Я жаловалась Флоренс, рассказывая все о своей жизни с того самого момента, как она покинула меня. Иногда плакала, иногда тихонечко посмеивалась. Когда выговорилась, то почувствовала, что стало мне значительно легче.
Выплеснув свои горести я застыла сидя на высокой скамье, обессиленно опираясь на отполированную многими поколениями Соррелей, резную спинку.
Запел после длинного перерыва неутомимый, суетливый сверчок. Я застыла невольно прислушиваясь к нему. Постепенно, исподволь вдруг исчезли из его песни визгливые нотки. Голос Флоренс, глубокий немного хрипловатый, именно такой, каким я его помнила, не громко зазвучал под высокими сводами склепа.
– Бедная моя девочка! Глупая моя девочка! Жизнь – это так прекрасно! И на, что ты тратишь этот бесценный период, эти невозвратные моменты? Поверь у тебя еще будет время, бесконечное время, когда лежа под тяжестью плиты будешь вспоминать все свои ошибки, но вначале их нужно совершить эти самые ошибки! Живи полной жизнью! Не бойся ошибаться, не бойся менять свою жизнь, не бойся увидеть мир! Добивайся своего, не сворачивай с пути, ставь себе цели и иди к ним! В твоем возрасте полезно веселиться. Жизнь и судьба благоволят тем, кто искренне им улыбается!
Я сидела замерев, не смея пошевелиться, пока песня сверчка вновь обрела визгливые нотки. Медленно поднялась со скамьи. Улыбнулась, согласно кивая головой. Подойдя очень близко, погладила на удивление теплый мрамор плиты, которая навеки укрыла мою Флоренс.
Уже возле самого выхода мне в спину донесся еле слышный вздох, словно слабый ветерок подул и нежно погладил меня по голове.
– Он был с "Утренней Звезды", тот азиат... – еле слышно шепнул, хрипловатый голос Фло.
Стоящий на небольшой, круглой сцене худой и высокий музыкант в голублм костюме с серебристой искоркой, которая так ярко вспыхивала в полутемном помещении клуба "Белое Крыло Ангела", несомненно обладал талантом.
Его саксофон хрипло, тягуче и грустно пел о прошедшей любви, о страсти которая еще вчера сжигала тело и душу и об унылых, одиноких вечерах.
Мои вечера больше не были унылыми. И одинокими они тоже не были. По совету Фло, я вот уже пятый день пыталась окунуться с головой в жизнь, которую не знала. Накупив модной одежды и сняв себе номер в дорогом отеле "Эллион", я с азартом первооткрывателя исследовала ночную жизнь большого города. Вначале я с трудом заставила себя спуститься в ресторан при гостинице. Затем посетила самый дорогой ресторан в городе. Вначале боялась, ведь Арчибальд всегда стращал меня тем, что с девушкой ужинающей в одиночестве может случиться всякое. Но ничего плохого со мной не произошло. Яркие огни, музыка, нарядная публика, немного алкоголя и вот мое настроение меняется. В номер возвращаюсь немного хмельной от новых впечатлений, от внимания мужчин, которые как ни странно проявляли ко мне вполне однозначный интерес. А ведь, Арчи всегда мне внушал, что моя внешность нравится только ему, а остальные представители рода мужского, такую экзотику, которой наградили меня неизвестные азиатские предки оценить не смогут.
На пятый вечер я так осмелела, что решила посетить самый модный клуб "Белое Крыло Ангела". Он славился талантливыми музыкантами и певцами которые там выступали, атмосферой веселья и изысканными винами, которые не одно столетие хранились в своих бочках под темными сводами подвалов.
Вот и теперь наблюдая как официант не торопясь, с благоговейным трепетом наливает в мой бокал густое и тягучее, темно-красное как кровь, которую так любят вампиры, вином, я осторожно, исподволь разглядывала помещение клуба.
Большинство столиков еще пустовало. Таблички на белых скатертях одиноко и гордо зявляли о том, что еще не пришло время настоящему веселью, к полуночи в зале будет весьма многолюдно.
На серцевидной площадке, под красными лучами прожекторов лениво топтались немногочисленные пары. За соседним столиком потягивала коктейль изящная блондинка.Напротив нее расположился тяжелой громадой краснолиций здоровяк. На его жирной раскрасневшейся от выпитого алкоголя шеи поблескивали капельки пота. Вставной, золотой клык вспыхивал желтой искрой всякий раз когда здоровяк громко хрюкал-хохотал.
Вепрь! Здоровенный, наглый и немного глуповатый вепрь! Я была полностью уверенна в своей догадке, а ведь раньше почти всегда промахивалась с определением второй ипостаси у Двуликих.
Я так обрадовалась этому открытию, что улыбнулась прямо в лицо здоровяку, когда он неожиданно и неуклюже, всем корпусом вдруг повернулся ко мне. Маленькие глазки под белесыми бровями масляно заблестели, сверкнул желтой искрой золотой зуб в ответной улыбке.
Поспешно опустила глаза, разглядывая темно-красную, ароматную жидкость в своем бокале.
Но сквозь тонкие стенки, видела как продолжает заинтересованно глядеть на меня краснорожий здоровяк. Его спутница заметив это, угрюмо окинула меня взглядом, лениво потянулась к своему мундштуку и что-то насмешливо, ехидно сказала своему кавалеру.
К моей радости здоровяк успокаивающе погладил ее тонкую и красивую руку, поворачиваясь всем телом к своей даме.
Толпа танцующих на площадке стала намного гуще. Оркестр который сменил саксофониста в голубом пиджаке, теперь наяривал нечто слащаво-томное. Парочки льнули друг к другу. Руки мужчин уже обнимали своих дам совсем не за талию, а значительно ниже.
Воздух вокруг словно искрился любовными призывами и похотью. Вероятно вечер в "Белом Крыле Ангела", плавно переходил на следующий уровень. Поймав на себе несколько красноречивых взглядов, я поняла, что одинокой мне, не стоит больше задерживаться здесь. Не готова я, к такому продолжению этого томного вечера. Допив вино, попросила счет.
Но не успела я встать из-за стола как сидевший поодаль мужчина тотчас поднялся и направился в мою сторону.
Он был невысокий, ладно скроенный, двигался быстро. Походка была легкой пружинистой, он небрежно постукивал по бедру мякгой черной шляпой. Одет был элегантно, словно собрался на прием к королеве, а не в модный клуб.
Я следила за его приближением застыв словно изваяние. Меня поразили черты его лица. Высокие скулы, небольшой нос, узкие черные глаза. Благородная седина на висках коротко стриженных волос, черные усы блестели как атлас, а кожа была изрезанна резкими морщинами. Издалека он показался мне молодым парнем, но вблизи я поняла, что передо мной весьма пожилой мужчина.
– Уже уходите? Правильно, нечего такой красивой леди, делать в этом злачном месте, – бесстрасно и холодно заметил он. Его голос звучал немного надтреснуто, а легкий еле уловимый акцент выдавал чужеземца.
Мужчина уверенно протянул руку, словно ни на миг не сомневался в моем согласии.
– Пойдемте я вас провожу?
Я словно под гипнозом положила свою руку на его крепкую ладонь с длинными пальцами.
Так держась за его руку, словно маленькая девочка, я пошла за ним к выходу через полутемный зал. Мы уже преодолели пять укрытых пронзительно-красным ковром ступенек – перед нами почтительно склонил голову старший официант. Вздрогнули и зазвенели кроваво-красные бусины занавеса приготовившись выпустить нас.
Но выйти нам не дали, громкий рык за спиной был явно адресован моему спутнику.
– Эй, старикан, а не слишком ли ты прыткий? Уводить понравившуюся мне девушку, еще никому не удавалось! – хрюкающий рык за нашими спинами был полон дикой яростью и пьяной злобой.
Мой провожатый отпустил мою руку и немного отодвинул меня в сторону. Мягкая, черная шляпа перекочевала в мою ладонь. Затем неторопко, лениво обернулся к догнавшему нас краснолицему здоровяку.
Мой спутник на минуту замер, словно оценивая противника. Затем крутанулся всем телом, резко подпрыгнул и мощнейший удар по челюсти, нанесенный ногой в дорогой обуви, срезал свирепого, пьяного вепря, как серп огромный сноп. Здоровяк беспомощно замахал розовыми сосисками толстых пальцев и завалился на спину. Исправно пересчитав все пять ступенек, застыл мягким мешком у ближнего столика.
На миг все замерло, словно намертво застыло в прозрачном стекле. Но вот пронзительно завизжала блондинка, которая сопровождала здоровяка – и все пришло в движение. Посетители повскакивали со своих мест в надежде на дальнейшее продолжение потасовки. Официанты заметались в поисках охраны, блондинка склонилась над неподвижным мешком тяжелого тела, что-то приговаривая.
Продолжения схватки не последовало. Оценив ситуацию, мужчины опять уселись на свои места, продолжая потягивать вино и вести беседы. Пару секунд мой спутник пристально смотрел на поверженного здоровяка. Затем поднял с пола свой выпавший подсигар, открыл его и сунув одну из сигарет между тонких губ, вновь убрал тускло блестящую серобром штучку в карман. Повернувшись ко мне забрал свою шляпу и протянул руку.
Но на этот раз, я спрятала руку за спину, словно капризный ребенок. Только сейчас до моего разума дошла вся опасность посещения подобного заведения. Без перстня Правительницы, без умения превращаться в кошку когда пожелаю, я сильно рисковала. Даже золотые нити я не могла использовать. Кого бы я связала ими посылая в атаку? Разве, что тараканы из кухни откликнулись бы на мой призыв и то при условии, что главный повар – большой неряха.
Когда мы молча вышли на улицу, я отказалась от предложения мужчины подвезти меня туда, куда скажу. Он равнодушно пожал плечами и поймал мне такси. Когда я уже садилась в теплое нутро желтого атомобиля, то спохватилась, что не поблагодарила своего молчаливого спасителя. Торопливо нашла в сумке свою визитку, и протянула ему.
– Я буду рада видеть вас в Соррель Холл. Спасибо, я очень вам обязана, – кивнула замороженной куклой. Сейчас мной бы наверное была довольна леди Глория, которая всегда без устали твердила о том, что настоящая леди должна уметь прятать свои эмоции.
Мужчина быстро прочитал визитку и бегло, вопросительно посмотрел на мои пальцы. Я стыдливо сжала руку в кулак.
Уже по дороге, мягко трясясь на заднем сиденье авто, твердо решила, что перстень мне надо возвращать. Он – моя защита. К тому же соскучилась я, по его упрямом присутствии.
Глава шестнадцатая. У меня режутся зубки.
– Николь я действительно рад тебя видеть! Что у вас произошло? На днях приезжал Арчи, выглядит паршиво и явно что-то от меня скрывает, – голос старого тигра встревоженно урчит, обволакивает мягким и неспешным рокотом.
Я молчу, приклеила к лицу улыбку воспитанной леди, выпрямила спину и глазами пытаюсь глупо хлопать. Мне сейчас необходимо уговорить старшего Баффа, сопроводить меня в мой особняк, где теперь засели словно в логове, леди Глория и Анабель.
С утра я уже там побывала, но охрана меня не пустила даже за ворота. Вышел крепкий, молодой волк-оборотень и нахально оглядел меня с ног до головы. Взгляд светло-зеленых глаз такой наглый, липкий. Украдкой, настороженно на пальцы мои покосился, а когда там кольца заветного не увидел, то пренебрежительно и довольно оскалился.
– Ах, кто тут пожаловал-с? Неужели хозяйка бывшая-с? Я пущу в дом. Только обыскать вас, леди придется!
Он шагнул ко мне, продолжая улыбаться сальной, противной улыбкой. Быстро, воровато огляделся и протянув руку, грубо облапил мою грудь.
– Ты не боишься, что за такие действия, мой муж тебя порвет на мелкие куски? – зло спросила я, поспешно отскакивая назад.
Охранник притворно зевнул, показывая мне острые и белые клыки.
– Это ты теперь человечка бойся! Смерть Френка Лобуса, все еще на тебе! Без перстня Правительницы, что ты можешь? Вчера вечером, когда твой муж привез домой нашу молодую леди, он весь пропитался ее запахом. Ты понимаешь о чем, я толкую?– голос мужчины скарбезно растекся сладким елеем, правый глаз подмигнул мне нахально.
Видимо я побледнела, сжав до боли кулаки и прикрыв глаза.
Охранник довольно расхохотался, подталкивая меня к выходу за ворота.
Я села в автомобиль и резко рванула с места, завернув за ближайший поворот остановилась. Ком в горле застрял острой костью. Дыхание прерывисто и шумно вырывалось из моей груди, предметы расплывались, но не от слез. Глаза были сухими.
Посидела минут десять оцепенело, застывшим взглядом тупо изучая красно-желтую бабочку на капоте автомобиля. Бабочка сорвалась и улетела, а мне дышать стало не так трудно и окружающий мир вновь из серого и мутного стал привычным. Завела мотор и решительно отправилась навестить моего так называемого свекра. Мне сейчас была нужна его помощь.
И вот я стою в полутемной гостиной, больше похожей на музейное помещение, с редкими и дорогими предметами, чем на жилище аристократа.
– Вы будете пить чай, леди Николь? Сейчас я распоряжусь...
– Нет! – мой голос прозвучал так резко, что я и сама испугалась.
Старый тигр нахмурился и пристально посмотрел на меня.
– Что с вами, леди Николь? Вы бледны и взволнованны. Что-то случилось? – в голосе Баффа звучала неподдельная тревога.
Я решила быть откровенной. Плести паутину из слов и притворных вдохов я не умела. Да и сил у меня не было на интриги.
– Да, случилось. У меня украли перстень Правительницы. Если с вашей помощью я не смогу его вернуть, то обращусь с официальным обвинением в Магический Суд и тогда дело неминуемо приобретет огласку. Честь леди Анабель и леди Глории пострадает, а так же это отразится на вашем внуке Арчибальде Баффа, – мой голос был холоднее айсберга.
Седые брови старого джентльмена взлетели вверх. Он замер, недоверчиво и исподлобья глядя на меня.
– Каким образом перстень покинул ваш палец? Ведь его невозможно снять силой! Этот факт известен всем! Леди Николь, сдается мне, что вы сейчас намеренно, умышленно оговариваете и леди Анабель и леди Глорию! – мужчина досадливо махнул рукой и даже закашлялся от возмущения.
Я усмехнулась наблюдая за ним.
– Каким образом покинул? В результате оборота! Такое объяснение подходит? Перстень оказался слишком большим для тех жемчужных когтей! Его нашла Анабель и присвоила себе! Уверенна, что леди Глория в курсе этого. Меня сегодня даже в дом не пустили, но ведь вы знаете, что перстень не признает этих леди. Своими действиями они нарушают магический закон! Я требую возврата своей собственности! – на последних словах я выдохлась и без сил рухнула на ближайший стул.
– Оборота?! – голосом полным радости и недоверия переспросил меня Баффа.
Казалось, что из всей моей пламенной речи, он уловил лишь одно слово – оборот.
Я устало кивнула головой, подтверждая свои слова.
– Оборота! – мой голос звучал сейчас мрачно и обреченно, словно я подписывала себе приговор.
– И кем же вы обернулись, леди Николь? – мой собеседник прожигал меня глазами.
– Кошкой! Черной кошкой с большими крыльями! – я сердито взглянула на Баффа.
Он достал из кармана безупречно белый платок и медленно промокнул вспотевший лоб, а затем без сил опустился на соседний стул покрытый серовато-зеленым бархатом.
– Крылья какие были? – глухо спросил он.
– Большие, черные... из перьев... Странно почему они были из перьев? Я ведь в кошку превратилась, – пробормотала я озадаченно.
– Астет! – растерянно заявил Баффа, машинально теребя в большой, крепкой руке с холеными ногтями, несчастный, белый платок.
– Кто? – переспросила я, задумавшегося мужчину.
– Мифическое существо из азиатских сказок – Астет. Черная кошка с крыльями орла. Я думал, что их не существует уже... При каких обстоятельствах произошел оборот? Арчи знает об этом? Сколько раз ты оборачивалась? Сколько времени прошло с последнего превращения? – он оживился, вопросы сыпались из него, как горох из дырявого мешка.
Я замялась, подбирая слова.
– Это был стресс, подробности мне сейчас трудно озвучить. Надеюсь, что ваш внук будет с вами честен и сам расскажет подробности. Оборот был один раз. Арчибальд не смог меня ничему научить, хоть и пытался...
– И не сможет, никто тебя ничему не сможет научить! Ты даже не оборотень! Ты – существо мифическое, сказочное. Тут помощь нужна только твоих родственников... э-э-э..., со стороны узког...э-э-э-э, – замялся он, с трудом подбирая слова.
– Со стороны узкоглазых предков, вы хотели сказать? – пришла на помощь я.
Мужчина немного смутился.
– Да, именно это я хотел сказать. Прости... Скажи, а Флоренс не говорила кто твой дед?
– Мне кажется она была с ним знакома не слишком долго, – уклончиво ответила я, отводя глаза в сторону.
Старый тигр раздраженно, сердито фыркнул. Черные глаза яростно вспыхнули.
– Не слишком долго... Бьюсь об заклад, что ровно одну ночь! Впрочем о мертвых лучше молчать, – он мрачно зыркнул на меня из-под густых бровей. – Я сейчас соберусь и мы с вами, леди Николь, поедим навестим Глорию и Анабель. Вы полностью можете рассчитывать на меня. Какова причина моего расположения к вам? – он задумался на секунду. – Я когда-то очень любил Фло. К тому же кошка с крыльями – очень занятное и редчайшее явление! – он решительно тряхнул головой, густые волосы с проседью мягко упали на высокий, благородный лоб.
Через час мой автомобиль вновь остановился возле высоких, кованых ворот городского особняка Соррель.
Нас втретил слуга, которого я раньше не видела, у него были плечи кузнеца и короткие кривые ноги старого шимпанзе. Он почтительно кланяясь проводил нас в гостиную. Я не была здесь пять лет и непроизвольно отмечала произошедшие перемены. Леди Глория явно недавно сильно потратилась на новомодный ремонт. Я не помнила этого широкого и пухлого словно облако дивана, который стоял в углу гостиной. Множество подушек с золотыми кистями на витых шнурах вальяжно возлежало на его мягкой поверхности. Изящная мебель с резным, растительным орнаментом тускло поблескивала благородной полировкой. Везде был комфорт, простор и уют, много элементов модерна и света, который дробился цветными пятнами, проходя через новые витражи окон.
Леди Глория и Анабель сидели за круглым столом покрытым цветной, шелковой скатертью и чинно, благонравно пили чай.
– О, Арчибальд рада тебя видеть, сейчас прикажу поставить еще один прибор! – голос леди Глории журжал ласковым ручейком.
Но тут взгляд хозяйки переметнулся на меня и ее лицо скривилось, будто леди внезапно проглотила большую муху. В замешательстве она даже привстала со своего места. Но сделав над собой немыслимое усилие, она стерла эту гримасу со своего холеного лица. Оно застыло в заботливо-слащавой маске.
– Николь!? – ее голос источал липкую патоку.
Анабель смотрела на меня исподлобья, зеленые глаза прищурились, губы растянулись в резиновой улыбке и только слегка побледневшие щеки выдавали ее волнение. Словно отгоняя от себя плохие мысли она тряхнула головой, свет периливчато замерцал в ее ослепительно рыжих волосах.
Арчибальд Баффа-старший, церемонно поклонился и шагнул к столу. За ним словно на веревочке, последовала и я.
– Здравствуйте, леди! Я знаю, что у тебя Глория, умеют заваривать самый вкусный чай в городе, но сегодня мы с Николь его пробовать не будем, – произнес он холодно и отодвинул стул для меня.
Я села за стол ощущая на себе острые как кинжалы взгляды благородных леди.
Слащавая маска медленно стекала с лица Глории. Теперь ее улыбка была резкой. Она неестественно засмеялась и ее смех звучал так, будто на канарейку напала икота.
– В чем дело, Арчибальд? – ее голос опять звучал нежно. Канарейка усилием воли справилась с икотой.
– Леди Глория, я вижу, что вы догадались о причине нашего визита, – бесстрастно и сухо заметил мужчина. Он пристально посмотрел прямо в глаза Глории.
– Но, в чем дело? Не понимаю! – вмешалась Анабель своим мелодичным голоском.
Я смотрела на ее слегка припухшие, ярко-красные губы и мимовольно вспоминала, тот день, когда так не вовремя оказалась в кабинете мужа. Наверное у меня довольно извращенная фантазия, но я очень четко представила себе, как эти красные губы обхватывают... Резко дернула головой отгоняя прочь непристойное видение.
Сжала руки в кулак, старательно пряча их под цветной скатертью. Почувствовала как закипела кровь, как злость бушуя огненной лавой просилась наружу. Реальность вдруг замерла, медленно превращаясь в нечто иное.
Мягко треснул шелк скатерти под лезвием острых когтей. Я испугалась поняв, что секунды разделют меня от оборота. Еще мгновение и я совершу столько всего, что последствия будут плачевными.. Зацепившись взглядом как за спасительный якорь, за удивленное лицо Баффа, я огромным усилием воли вернула контроль над собой.
– Я требую вернуть мне кольцо! – мои губы прошуршали тихо, словно папиросная бумага, но на большее я сейчас была не способна.
Анабель вздрогнула и метнула быстрый взгляд на Глорию. Женщина опять засмеялась натужно и отрывисто, словно сошедшая с ума канарейка.
– О чем ты говоришь, Николь!
Мужчина резко хлопнул тяжелой ладонью по столу. Напряженно и опасно замер, словно готовился к прыжку.
– Хватит юлить, Глория! Неужели ты не понимаешь, что вы с Анабель затеяли весьма рискованное дело. Магический суд, вам точно не понравится. Где был ваш хваленый и светлый ум леди Анабель, когда вы присвоили себе чужую вещь? – голос старого тигра рычал негодованием и гневом.
Анабель растерянно смотрела на злого и грозного мужчину, ее лицо слегка побледнело. Но она быстро взяла себя в руки. Фыркнула и раздула изящные ноздри так сильно, что они стали похожи на мышиные норки. Затем она резко вскочила и выбежала из комнаты. Вернулась через несколько минут напряженного ожидания. Тонкая рука с аккуратным маникюром, грубо швырнула перстень на стол. Он покатился и замер прямо передо мной.
Мое сердце замерло при первом же взгляде на моего своевольного и норовистого друга. Перстень Правительницы был мертв. Камень больше не подмигивал мне красными искорками, в нем не было жизни. Он почернел, обуглился и треснул.
– Что ты с ним сотворила? – тихо словно папиросная бумага прошуршали мои пересохшие губы.
Анабель победно улыбнулась, тряхнув своей рыжей гривой волос.
– Произвела несколько магических опытов. Перстень был очень несговорчивым и упрямым в отличие от твоего мужа. С Арчибальдом было значительно легче. Пришлось применить несколько сильных заклинаний. Увы, но хваленый перстень рода Соррель, оказался таким слабаком! Взял и издох мне на радость! – ее голос звучал насмешливо.
Она рассмеялась хрипло и неприятно, почти омерзительно.
– Я ненавижу тебя, Николь Соррель! Ненавижу всем сердцем! Ты отобрала у меня любовь Арчибальда Баффа. Ты отобрала у меня власть. Теперь я чрезвычайно рада, что сумела отобрать у тебя мужа и перстень! – она словно плевалась словами.
Я медленно сжала в ладони холодный словно кусочек льда перстень. Моя кошка рвалась наружу. Сейчас я напоминала себе канатоходца, который идет без страховки над глубокой пропастью. Один неверный шажок , и ты уже летишь в жадную, черную глотку.
