Текст книги "Непризнанная в Академии оборотней (СИ)"

Автор книги: Тина Шеху

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

– Прости, – выкрикиваю ей, уже прилично отбежав.

Неудобно перед студентами, но, надеюсь, это того стоило и Винсент не решил просто подшутить надо мной. Как те дурашливые выпускники с листовками.

Интересно, а как ректор их наказала? Не отправила же она их на корм псам-стражам?! Бр, от их воя по ночам, мурашки и телу и волосы дыбом.

– … плевать на меня! – донёсся крик прямо по коридору, вглубь которого продолжал вести меня Винсент.

– Прекрати, – недовольный ответ мужским голосом привлёк моё внимание.

На миг я замерла на месте. Винсент хочет, чтобы я и Идена сшибла с ног?

Заметив, что я отстаю, упомянутый ящер звучно зашипел, требуя послушания. И мне ничего не оставалось, как продолжить путь, но уже не так торопливо.

– Нет! Я не могу уже, Иден! – взревела девушка, которую я так же быстро узнала.

Коротковолосая волчица вцепилась в светлые волосы, в истеричном состоянии оттягивая пряди в стороны. Затем она начала тереть глаза со зверской силой, грозясь их выдавить острыми когтями.

Мне не хотелось влезать в разговор влюблённых, но у питомца на меня оставались другие планы. К тому времени, как я поравнялась с парочкой, Винсент буквально сквозь камни провалился.

Голые стены, голый пол и потолок. Единственными предметами в этом тупике длинного коридора являлся настенный факел, едва светивший магическим светом, и мы втроём. Два волка из одного клана и непризнанная первокурсница оказались в одном пространстве, стоящими друг напротив друга и удивлёнными неожиданной встречей.

– А ты чего тут забыла, курица? – отняв руки от лица, закричала Руфь, обрушивая мне на голову всю грозовую мощь своего голоса. – Издеваться припёрлась?!

Густо накрашенные красным цветом губы искривились в гримасе презрения и недовольства.

Мне стало совсем не по себе. Они, наверное, подумали, что я пришла к ним, а я…

Куда подевалась ящерица?!

– Я не курица, – ответила девушке.

Пусть у неё и плохое настроение, но я здесь не причем.

– И я не хотела вас беспокоить, – сказала сущую правду. – Знала бы, что тут вы, то никогда в жизни бы не пришла.

– То же мне, героиня, – прошипела уже тише Руфь и будто бы потеряла ко мне весь интерес. – И кого ты хочешь?! Кто тебе ещё нужен?! Неужели меня мало?!

Мои ноги, слегка подуставшие от петляний и столкновений по всей Академии, вздумали прирасти к полу. Застыв напротив ругающихся влюблённых, я невольно принимала участие в их склоке.

Обычно я старалась помирить разбитые сердца, уговорить влюблённых одуматься и дать друг другу шанс, но не в этот раз. Почему-то глядя на нервно размахивающую руками волчицу, мне хотелось молчать и застывшей статуей наблюдать за происходящим со стороны.

Вивьен бы многое отдала, лишь бы оказаться на моём месте.

– Почему всё делаю только я? – Руфь перестала кричать и возмущаться, её голос ослаб и сорвался на хныкающее рыдание. – Почему ты не стараешься?

Девушка била крупная дрожь. Было видно, что она уже не контролировала ни слова, ни эмоции, полностью поддавшись истерике.

Я не особо смыслила в межличностных отношениях и не представляла, что Руфь могла испытывать, но как бы ни старалась, я не желала её понимать. Никому не пожелаешь такой боли на сердце.

– Я поняла, – всхлип. – Ты никогда не любил меня.

В этот момент я почувствовала себя совсем неловко. Отшагнула назад, притворяясь, что я не подслушиваю чужие разговоры, хотя всё и так было очевидно.

По взгляду Идена, лениво скользнувшего с плачущей девушки на меня, я заметила, как волк раздражён. Пусть расслабленная и обыденная поза со скрещёнными руками говорила об обратном.

Жёлтые глаза светились гневом, а точеная челюсть гуляла, едва прикрытая чёрной щетиной.

– Да, – ответил Иден, почему-то пялясь при этом на меня. – Не любил.

Наверняка эти слова разбили и растерзали душу волчицы в клочья. Девушка точно подозревала, как относился к ней оборотень, особо никогда не появлявшийся с ней в обществе, но услышать подобное в лицо, да ещё и при посторонних…

– Всё из-за неё?! – острый коготь указал на мою грудь, заставляя меня подавиться от негодования и протеста. – Ты взял опеку только над ней!

После приказа преподавателей вручить каждому лидеру по паре непризнанных, оборотни выбрали себе подопечных среди моих одногруппников. Мира, как и мечтала, попала к Рину. Остальные распределились между Захари и Юной. Я же волей случая попала к Идену.

Однако это не значило абсолютно ничего.

Пересекались мы исключительно случайно, зато каждый раз волк нагло обнюхивал меня, смакуя, по его словам, каждую нотку моего аромата. Из-за него даже пришлось одалживать парфюм у Вивьен, чтобы каждый день благоухать по-новому. Просто, чтобы волк не шутил…

Непризнанным пока что ничего не угрожало, поэтому моим единственный запросом к Идену был вопрос о том, какой зверь сидит внутри меня. Лидер волков, к сожалению, на него ответить не мог. Только уверял, что как бы я не прятала свою сущность за духами, он уверен, что таких, как я он раньше не встречал.

– Считаешь, что я влюблён в эту рыбку?

Каждую нашу встречу он называл меня новым животным. Как будто подбирал, кто мне больше подходит.

На рыбу я не согласна! Вода точно не моя стихия!

Но быть рыбкой куда лучше лягушки, которой меня обозвали в прошлый раз.

– Я уже ничего не знаю! – бросила девушка, громко топнув ногой. – Всё! Раз я тебе не нужна, то… то всё!

И больно задев моё плечо, Руфь бросилась бежать по коридору. Однако вскоре у поворота она остановилась и обернулась на не сдвинувшихся нас с Иденом.

И издав то ли ртом, то ли носом звук отчаянной злобы, волчица напоследок прокричала.

– В тот день Лой встречался с тобой, – медленно и агрессивно звучали страшные слова. – Ты убил его. Ты!

«Ты» эхом отскакивало от стен, застревая в коридоре. Звонкие шлёпанья босых ног об пол уже давно затихли, унеся с собой и образ волчицы. Зато её последние слова так и остались, повисшие в воздухе.

– Это правда?

Я думала, что эта тема уже давно закрыта, что я убедилась в непричастности оборотня к убийству брата. Пусть жизнь Лоя и оставалась для меня очередной неразгаданной тайной, близко к которой меня никто не подпускал.

– Веришь ей? – без конкретики ответил Иден уставшим голосом.

– Не знаю.

Неприятное чувство прожигало горло, в котором вдруг заколотилось сердце.

– Что с ним произошло? – я задала вопрос, волновавший меня слишком долго.

Он вырвался, как птица из тесной клетки. Я не сумела удержаться.

– Скажи правду, пожалуйста, – попросила выпрямившегося парня.

Расправив плечи, Иден подошёл ко мне. Я отступила, но потерявшись в пространстве из-за гипнотического, затягивающего медового взгляда, попала в ловушку.

Кончик носа поцарапался об острую щетину на подбородке.

В ужасе распахнув глаза, я почувствовала, как плечи холодит ровная неприступная стена. И как щёки загораются пламенем от неправильной близости с чужим парнем.

Или уже свободным?

– Зачем? – шёпот, с которым Иден озвучивает вопрос, кажется угрожающим.

Каждый произнесённый им слог отпечатывается на моей душе мурашками и трепетом.

Я затаила дыхание, всеми силами пытаясь вжаться в стену, слиться с ней.

– Хочу знать, – похолодевшими губами осмелилась произнести ему в лицо. – Убийца ли ты.

Братоубийца – хотелось сказать, но чувствуя напряжение и злость Идена, я порадовалась, что не произнесла вслух. Оборотень бы точно взорвался. И кто знал, к насколько печальным последствиям могло привести его плохое настроение. Если он убил родного брата, то уж какую-то непризнанную…

– А то что, рыжик? – он вдавил свою грудь в мою, выбивая воздух из груди. – Заплачешь?

– Нет, – едва прошептала, пытаясь вдохнуть. – Перестану с тобой… общаться.

Неожиданный смех, как попытка разрядить обстановку? Нет, Иден на такое не способен. Его искренне повеселило что-то в моих словах.

А то, что у меня в глазах потемнело от нехватки воздуха и мне пришлось обхватить чужие плечи руками, а попытках оттолкнуть от себя огромное тело, его тоже смешит?

– Твой выбор, – ядовито прошептал мне на ухо Иден, переставая так сильно давить на грудь.

Я вдохнула. И выдохнула.

Чуть не умерла по-настоящему и так глупо!

Дышать было больно, но до невозможности приятно. Самое обычное и незаметное обычно действие стало для меня сейчас самым главным и ценным в жизни.

– Что случилось с Лоем? – едва придя в себя, я вновь спросила парня и даже задрала голову выше, чтобы поглядеть на него снизу вверх.

– Это тебя не касается, – произнёс Иден таким голосом, что одними ушами я почувствовала липкий страх, убежавший в пятки.

– Это важно, – несмотря на сомнения и отчаянное желание убежать, а не спорить с сильнейшим оборотнем, я продолжала лезть в его личную жизнь.

Каждая клеточка тела вопила о пощаде, просила извиниться перед Иденом и уйти, опустив голову. От оборотня исходила всепоглощающая мощь, давящая на плечи и прижимавшая к полу. Перед такими надо склоняться, им нельзя перечить. А то уничтожит одним взмахом лапы.

– Кому?

– Мне.

Мы продолжали играть в странную игру. Я со всех сил притворялась, что не дрожу от страха перед силой разозлённого оборотня. А Иден не взрывался, вываливая на меня свою агрессию, оставшуюся ещё после разговора с бывшей девушкой.

– Хм, – коротко хмыкнул и протяжно зарычал сквозь зубы. – Я расскажу.

Что? Не поверила, что это может быть так просто. Сейчас он расскажет, а потом убьёт. Или наоборот.

– Но ты должна мне будешь желание.

– Какое?

– Скажу, когда придумаю, – его плечи дернулись, а грудью оборотень вновь навалился на меня, но уже не сильно давя. – Согласна?

По бокам от моей головы замерли чужие предплечья, отрезая все пути к отступлению. Но и без этого я знала, что выбраться без разрешения мне не удастся.

Желание… о чём он может говорить?

Я ответила оборотню, в чьих медовых глазах отражалась дикая, животная боль.

– Да, – подписала себе приговор, даже не задумываясь о последствиях.

Чего от меня может быть нужно лидеру клана, одному из сильнейших студентов Академии, братоубийце? От последнего слова меня передернуло. Противно даже представлять, что это может быть правдой.

Нет, я не могу быть придавлена к стене мощной, быстро вздымающейся грудью человека, не пожалевшего родного брата. Я просто не верила, что подобное возможно. Иден совсем не похож на убийцу… пусть он и наглый, нахальный, и иногда хочется его ударить, но убийцей он не мог быть.

– Я не знаю.

Или мог?

– Что?

Я почувствовала примерно то же, что и Руфь совсем недавно. Весь сложившийся мир рассыпался на осколки. Я оказалась неправа?

– Я не знаю, убил Лоя я или нет, – отчеканил надрывно, болезненно, но я уже не вслушивалась.

Мне стало невыносимо дико и неприятно. Пусть Иден и не сказал прямо «да», но «нет» ведь тоже не прозвучало. Выходит, он мог быть братоубийцей.

– Как ты можешь не знать? – совсем слабо произнесла я.

Согнувшиеся колени стукнулись о чужие ноги. Сползти по стене и проскочить под руками волка, мне не удалось – сильные пальцы сжали мои плечи.

– Ты спросила – я ответил.

В этом нет никого смысла.

– Как-то произошло?

Я чувствовала искру надежды, расцветающей внутри. Сейчас Иден расскажет, и я осознаю, что это не правда!

– Здесь не место для такого разговора, – навалившись на меня в последний раз, Иден отпустил и мои плечи, и вообще отлип целиком.

Яркое пламя его глаз померкло.

– Что за глупость? – на всякий случай я оглянулась, хотя и чувствовала рядом энергию лишь одного живого существа, способную сломить даже ничего не предпринимая. – Тут никого нет.

– Не здесь, – решительный ответ. – Я объявлю желание и расскажу тебе, как погиб Лой.

И оставив меня томиться в неприятном неведении, оборотень ушёл.

Я в шоке, в ужасе, в разбитом состоянии. Не понимая куда иду и зачем, я случайным образом по привычке набрела на уже ставшую родной неоткрываемую дверь подвала.

Тупо глядя на неё, но сквозь неё, я продолжала обдумывать слова Идена. Как он мог не знать, убил ли он брата? Ладно бы, если оборотень не знает, кто убийца, но сомневаться в себе…

Он был пьян? Убил во сне?

Я не могла придумать убедительную причину подобного ответа. Что могло произойти в их жизни, что Иден не знал такой простой истины?!

Может, его заколдовали? Очаровали ракшасы?

Внезапный щелчок оборвал все размышления.

Повиснув в воздухе, на невидимой дверной ручке восседал мой питомец и ухмылялся. По чешуйчатому лицу было сложно улавливать животные эмоции, но я была уверена полностью. Винсент остался крайне доволен сегодняшним днём и своими проделками.

– Как ты это сделал? – протиснувшись в приоткрывшуюся щель, я спросила у питомца, которого сняла «с воздуха».

Винсент держался не крепко, позволяя себя взять на ручки, и тут же подставился под привычные поглаживания. Будь мы на кровати, зверёк тот час же перевернулся на спинку, невзначай подставляя под ласку надутое от вечного переедания пузико.

Винсент, мой сладкий шкодливый малыш, не отвечал, только чиркнул тупым коготком по моей ладони, оставляя на ней красный след.

Запаха крови не последовало.

– Ты нашёл нужную эссенцию! – радостно воскликнула я, покружив своего малыша на вытянутых руках. – Ой, надо нам с тобой быть тише.

Я оставила лёгкий поцелуй на довольной морде и прикрыла за собой тяжёлую дверь, отрезая себе путь назад.

Глава 11. Мы

– Мы с Иденом точно шли по этому коридору!

Плутая уже непонятно сколько времени и заглядывая в каждую открытую дверь, я не прекращала разговаривать с Винсентом.

В том, что мы оказались в подвале одни, я не сомневалась, поэтому могла себе позволить короткие или длинные монологи. Винсент не отвечал, поэтому я просто надеялась, что ему не наскучила беспрерывная болтовня.

Просто так было легче. Казалось, что я не одна бреду под Академией неизвестно в какую сторону, и неизвестно, что здесь встречу. Поэтому пусть и бессмысленная речь отвлекала меня и позволяла почувствовать себя расслабленно.

– Туда шёл препод в плаще!

За пару месяцев слежки и, как говорит Вивьен, вынюхивания, я узнала имя загадочного человека. Эрих Корпейн работал в Академии очень долго. Пришёл ещё до Елены, но никогда не поднимался выше должности второго помощника ректора. Хотя многие метили его в управленцы, сам Эрих отвечал, что не желает заниматься бумажной волокитой и болтовнёй с властями.

Эрих предпочитал преподавать оккультизм. Будучи оборотнем, рождённым в семье некромантов, он как никто другой разбирался во всём, что связано с тьмой. А чёрный волк, живущий внутри мужчины, только подстёгивал того к совершенствованию, в отличие от обычных зверей, требующих расправляться с врагами грубой физической силой.

Узнав об этом, я чуть отступила. Отошла на пару шагов от изучения жизни мужчины, ведь стало понятно, чем он мог заниматься в тот день. Странные ритуалы не являлись чем-то особенным для некроманта.

А девушкой вполне могла быть ученица, попросившая продемонстрировать или попрактиковать какое-то заклятие.

Звучало логично, но сердце оставалось всё равно не на месте. Хотелось спускаться под Академию и находить под её полом новые интересные места.

Однажды я даже проснулась с криком, представив во сне, что непризнанных могли держать где-то здесь, под землёй.

Кроме Херна. Он умер.

– Смотри, Винсент, – я указала заскучавшей ящерице на уж точно знакомый коридор. – Вот там была комната!

Скользнув взглядом по непримечательным сужающимся стенам, я, не скрывая своего присутствия, шагнула в кромешную тьму. Свечей в маленьком зале больше не было, ровно, как и какого-нибудь другого инвентаря.

Тёмный камень стен без намёка на бесполезные окна и тайные ходы.

– Может, ты найдёшь что? – спросила привставшего Винсента. – Давай отпущу тебя.

Но ящерица запротестовала, вцепилась в мою кисть всеми лапами, ощутимо вдавливая в кожу когти.

– Ладно, – пробормотала я. – Сама разберусь.

Я прошлась вдоль округлого зала, вглядываясь в каждый кирпичик, пока не нашла то, что могло оказаться интересным.

На одном из камней ровно в центре зала были выгравированы неизвестные символы.

– Винсент, – прошептала едва пошевелив заледеневшими губами. – Это тот знак!

Ящер лизнул руку.

– Ну, тот самый! С пергаментов! Смотри круг и треугольники!

Зачем-то я опустилась на колени, хотя и так прекрасно видела каждую чёрточку и деталь на рисунке.

Помимо моего символа рядом красовались какие-то буквы явно древнего языка, который я, само собой, не знала. Мёртвый или магический алфавит изучают на старших курсах. К тому же, скорее всего, на занятиях углубленного оккультизма, которые проводились по желанию и способностям.

– Их мог написать Эрих Корпейн, – озвучила догадки ящерице. – Значит, он снова был здесь.

Я хотела спросить Винсента, что он обо всём этом думает, но ящер вдруг взвизгнул и забил хвостом по руке. Решив, что это побуждение к действию, я мягко коснулась подушечки пальцев знакомого символа.

Хм, я ожидала, что росчерки окажутся осязаемыми наощупь, но водила пальцами, а затем уже всей ладонью, я по идеально гладкому полу.

– Их выжгли магией, что ли?

Винсент продолжал пищать и бесноваться, пока я наклонялась грудью к полу.

Пуговица на куртке звонко ударилась о камень, прокатив звон по стенам и полу и неизящно сочетаясь в какофонию шума.

– Винсент, хватит буянить! – я шикнула на совсем уже сошедшего с ума зверька, как вдруг…

– Винс…

Оборвалась на полуслове, закричав от неожиданности и шока.

Какого?!

Буквально только что я сидела на корточках на полу, уткнувшись носом и ругая несносного ящера, как вдруг оказалась подвешена к потолку крепкими обжигающими цепями!

Дёрнула рукой – алые звенья издали оглушающий звон. Дёрнула ногой – даже согнуть её в колене не сумела. Полыхающие силой и магией неизвестно откуда взявшиеся путы давили на мышцы, вытягивая из тела энергию! Я чувствовала, как силы и даже эмоции покидали меня, оставляя болтаться в воздухе, едва дыша. Хотя бы грудь не сдавило…

Бессмысленно трепыхалась до тех пор, пока уже физически не могла больше дёрнуться. Хотелось спать, невероятно сильно. Тяжёлые веки давно налились раскаленным металлом.

Но закрывать глаза нельзя. Я отчётливо это понимала. Ведь, если я засну, то могу больше не проснуться?

По плечу скользнуло нечто холодное. И скосив расплывавшийся взгляд в сторону, я заметила ящерицу, изо всех своих ящериных сил, пытающуюся перегрызть цепь.

– Милый, – едва слышно шепнула Винсенту.

Зверёк морщился, сжимался, но не переставал пытаться меня спасти.

Я же хотела его прогнать, чтобы спасался сам. Ведь и так уже стало понятно, что магические оковы ему не снять.

– Позови…

На помощь…

Но кто бы стал слушать ящерицу? Как бы он передал Вив или учителю Дориану, что я здесь в заточении, и заставил бы их мне помочь?

– Вин…

Вместо ящерицы мне ответил кто-то другой. Тяжёлым грохающим шагом незнакомец объявил о себе или лишь чуть позже появился в зале.

Очередной чёрный плащ с накинутым на лицо капюшоном скрывал фигуру вошедшего, но от чего-то мне показалось, что им был мужчина. Уж слишком высокий, уж слишком широкоплечий и уж слишком громко топающий.

– Милая пчёлка попала в мои сети, – явно мужским голосом произнёс человек.

Бесцветно, безжизненно, скучающе.

– Здравствуй, – порадовался незнакомец, будто мы пересеклись на улице, а не встретились в настолько кошмаром положении.

Я сжала зубы, стирая верхний слой эмали.

– Подавляющие цепи, – произнёс мужчина и подошёл ближе, оказываясь напротив меня.

Двигался он медленно, но уверенно, будто знает здесь каждый камешек. И даже не скрывает этого, как и своего лица – неизвестного мне молодого мужчины с идеально гладким подбородком и светлыми бровями.

Глаза мужчины, единственное, что выдавало в нём какие-то эмоции, были прозрачны, как капля воды. Неужели такие бывают?

– Простите, я не могу вас отпустить, но сниму чары, – он небрежно сорвал чёрные перчатки и длинными пальцами оголившейся кисти, притронулся к моей двигающейся клетке.

Магические языки пламени, как по щелчку, померкли, оставляя обычную ржавую цепь, попахивающую гнилым железом.

Я почувствовала слабое облегчение. Единственное, какое вообще возможно было испытать в таких условиях.

– Кто ты? – продышавшись, я вновь натянула цепи, попытавшись ослабить их давление.

Все конечности давно затекли, а пережатая кожа синела, просвечивая сеть мелких синих сосудиков.

– Друг, – скинув капюшон, блондин вращал головой, показывая своё лицо со всех сторон.

Концы коротких пшеничных волос были окрашены в красный. А над его светлой бровью пестрела татуировка – красная и такая знакомая.

– Чей друг? – слабо спрашивала, продолжая попытки оттянуть цепи. – Что это за знак?

– Знак нашего общества, – неторопливо говорил блондин, будто никуда не спешил.

Конечно, ему удобно стоять и двигаться в любом направлении, его не сдавливает твёрдая цепь.

Я пошевелила оледеневшими пальцами на ногах.

– Отпусти меня, – ни о каком уважении не могло идти и речи.

Не будь я так слаба и уязвима, то точно уже набросилась на психа и орала ему в уши до тех пор, пока бы он не оглох!

– Конечно.

Ничего не произошло. Он стоял на месте в одной перчатке, я висела в воздухе, сдувая пряди, застилавшие лицо.

– Сначала мы поговорим. Немного.

– Отпусти меня, – повторила, не желая ничего слушать.

Я не хотела знать этого человека, не хотела находиться с ним в одной комнате. Лишь мечтала об освобождении и возвращении в собственную комнату, где безопасно и есть Вив с Винсентом!

Кстати…

Склонила голову вбок, ища взглядом Винсента. Тот, просунув коготки меж звеньев цепи, тихо висел, прячась за моим плечом.

– Хм, – в одно мгновение блондин оказался рядом и…

Сорвал запищавшего ящера рукой. Малыш кусался, царапался, шипел, но незнакомцу было плевать. Он не чувствовал ничего, кроме интереса, с которым вращал Винсента во все стороны.

– Звёздный шар, – сам себе под нос пробормотал блондин. – Так и думал.

Он крутил и вертел малыша, пока тот отчаянно вырывался. Осматривал, как те мужики ценный образец риолита перед тем, как назвать цену.

Но Винсент не вещь, не бездушный предмет!

– Оставь его! – болезненно выкрикнула, не в состоянии смотреть на это кощунство.

Сердце застучало сильнее, каждым разом натягивая цепь всё сильнее. Меня била жуткая дрожь от страха за питомца, за друга.

– А они ещё сомневались, кто ты, – фыркнул незнакомец и бесстыдно спрятал Винсента в складках своего плаща.

– Мы хотим очистить мир от зла, – незнакомец заглянул мне в глаза своими стёклами и улыбнулся. – Восстановить справедливость и вернуть оборотням законное место в мире.

Беззлобно, можно было даже обмануться и решить, что мягко.

Странный человек. Псих.

– Для этого нам нужны способные мужчины и женщины, и они у нас есть, – он не спускал с меня глаз.

Я молчала, давая договорить. Что за глупость, что за бред? Лучше выпустил меня? Он всерьёз решил, что уговорит меня на что-то, удерживая при этом?

– Наш проигрыш исключён, – блондин коротко кивнул.

Его взгляд давил, вскруживал, но я не могла перестать глядеть на незнакомца, пусть и с ненавистью, но заворожено изучать стеклянные очи.

– Я вижу в тебе потенциал, – он улыбнулся, демонстрируя ровные белёсые зубы без намёка на хищные клыки. – Которого другие не разглядели.

Я фыркнула. На что он рассчитывает? Зачем ему я?

– Мы поможем тебе раскрыться, вытащить свою силу наружу, – голос струился, как свежий берёзовый сок. Такой же сладкий и насыщающий.

– Ты особенная, Лея Бонти.

Хотелось забыться и слушать эту рваную, но приятную речь постоянно. Он хвалил меня, как никто другой.

– Таких, как ты больше нет. И я уверен, что ты способна на великие свершения, а мы тебе поможем. Направим на путь и подтолкнём твоего зверя продемонстрировать всего себя. Ты же мечтаешь об этом? Не хочешь, чтобы они продолжали называть тебя непризнанной?

– Кто ты? – я затрясла головой.

Не верю. Не могу верить тому, кто так легко говорит, стоя на земле.

– Кицунэ, – усмехнулся незнакомец и обхватил плащ в районе бёдер, слегка приподнимая чёрную плотную ткань.

Открылся вид на коричневые кожаные сапоги, которые вдруг заслонил огромный и пушистый белый хвост с кроваво алым кончиком. А следом за ним, ударяя первый, показался ровно такой же второй хвост.

Я почувствовала, как распахивается собственный рот. Оборотень с двумя хвостами? Да ещё и такими странными?

Чужие конечности играючи вращались, задирая плащ выше, пока мужчина не разжал руки, накрывая хвосты тканью. Подол плаща невесомо упал на пол.

– Впечатляет? – самодовольно, но весело спросил блондин и облизнулся.

– Как такое возможно?

Я не понимала и уже не верила своим глазам. Что за существо предстало передо мной? Оно явно не так просто, каким хотело сейчас казаться!

С виду молодой мужчина таил в себе угрозу, сравнимую с бурей.

– Многое возможно, при должном старании, – он придвинулся ближе, сверкая кажущимися слепыми глазами.

Но мужчине видел не меньше меня, а то и куда больше.

– Ещё не поняла? – оказавшись в полушаге от меня, мужчина замер и приподнял голову.

Каким бы он не был высоким, будучи в подвешенном положении, я всё равно нависала над ним.

Казалось, что сейчас он раздавит цепи одним сжатием ладони, иначе, зачем он подошёл и принялся оглаживать оковы, едва задевая мой оголившийся живот. В местах соприкосновения тел, по коже пробегали огненные мурашки.

В этом прикосновении ощущалось что-то странное… забытое? Родное?

– Нас осталось слишком мало, Лея, – его интимный шёпот, заставил меня задышать через рот. – По пальцам пересчитать. Мы должны сплотиться и, наконец, поднять головы, а не прятаться в тени людей.

И всё сложилось.

Эти разговоры об убийствах близнецов оборотней, о принижении магических существ в обществе…

– Ты хочешь, чтобы я убивала людей?

Чужой палец ткнулся в мой живот, едва не попадая в пупок.

– Я хочу, чтобы ты знала, чего стоишь в этом мире, – как само собой разумеющееся проговорил незнакомец. – Я давно искал таких же, как я. Но их нет. Люди истребили всех, кроме нас с тобой.

Мне захотелось закричать, потому что мужчина продолжал водить пальцами вдоль моего живота, поглаживая, как беременная женщина своего ребёнка. Но я не могла и рта раскрыть. Потому что говорил он.

– Я мечтал найти и нашёл, – будто отыскав на моём животе нужную ему точку, мужчина надавил на неё. – Тебя. И я хочу, чтобы ты не повторяла мою судьбу. Чтобы ты узнала, кто ты намного раньше, чем я.

Я скосила взгляд ниже. Место, которого мужчина касался уже целой ладонью, засветилось красным, пугая меня до нервного трепета. Глаза сами закатились, а губы затряслись. Я почувствовала, как по телу разливается необъяснимая энергия, похожая на ту, которая помогла мне использовать магию изменения.

– Мы встретились, Лея. Это предрекала судьба.

Моё тело тряслось так, что цепи оглушительно зазвенели, заглушая рассуждения мужчины о судьбе и том, что я должна учиться и вести за собой оборотней в будущем. Я слышала его, но не слушала, борясь с собственным телом.

Пальцы давно оторвались от моего живота, уже не посылая в меня никакие импульсы извне. Всему, что происходило сейчас, виной была моя собственная сущность. Которая вскоре последний раз затрепетала и затихла, так и не вырвавшись наружу.

– Видишь? Цепь даже не подавляет магию, – почесал лоб незнакомец, потирая символ. – Ты не умеешь ей пользоваться, потому что тебя никто не научил. И не научит.

– Научит, – придя в себя, ответила я.

– Заблуждаешься, – смешок. – Твоя магия стоит выше их магических школ. Она особенная.

Манящие речи продолжили литься из чужих уст. Я старательно пыталась больше не вслушиваться, не смотреть на него, но каждый раз поддавалась.

– Вижу, что ты устала. Понимаю.

Цепи затряслись, когда он показушно щёлкнул пальцами. И я почувствовала, как колени разбиваются о каменный пол.

– Ай!

Не обращая внимания на мою боль и попытки скорее подняться на ноги, двухвостый решил закончить речь.

– Скоро взойдёт кровавая луна. Ты почувствуешь её, – он кивнул так, будто я понимала, о чём речь. – Там мы и встретимся лицом к лицу с судьбой. А пока…

Подняться было невозможно. Ни одна мышца не слушалась.

– Я научу тебя обращаться даже до её восхода.

Ногти попадали в щели между камней, когда я скреблась в попытках вновь стать госпожой своего тела.

– Пойдём со мной, Лея, – перед моим лицом появилась рука. Длинные пальцы так и манили прикоснуться к ним. – Ты сможешь подняться сама, а дальше я научу.

И он оказался прав. С трудом, превознемогая колоссальную боль, словно на меня свалился булыжник, я сумела обхватить чужую руку.

Стоит ли мне согласиться принять его помощь? В голове смешались мысли. После того, как я оказалась на свободе, стало одновременно легче и тяжелее. Мозг плавился от абсурдности происходящего. Одна его часть требовала согласиться. Ведь мужчина ощущался, как знакомый и родной человек, хотя я была уверена, что не встречала его ранее. Другая же велела бежать и не оглядываться, ведь… непризнанные могли исчезнуть по той же причине?

Я глядела на наши соединённые руки, а представляла безумное лицо Херна. Кая уговорили так же, как сейчас меня?

Резкий выдох слегка пробил туман в голове. Учитель Дориан, которого я сейчас вспомнила, был категорически против моего проникновения сюда. Мог ли он что-то знать?

Ещё и Иден, единственный, кто заметил во мне не такую, как остальные оборотни…

Я хваталась за мелькавшие образы, не в силах сконцентрироваться на чем-то одном.

Этот блондин сказал, что он кицунэ. Что это? Имя? Ранг? Животное? Если это название зверя, а мы с ним, как он уверяет, одинаковые, то я тоже кицунэ?

– Что значит кицунэ? – не поднимаясь, задала вопрос, от которого сейчас зависела моя судьба.

– Мы, лисичка, мы.

Я отпрянула. Вырвалась и повалилась на холодный камень, закричав, что я не хочу убивать людей. Какими бы не были его сладкие слова, я чувствовала, что что-то не так.

– Мы никого не убьём, – повторил мужчина громче. – Точнее не убьём тех, кто этого не заслуживает.

– Я… я не знаю! Я не хочу… я…

Язык заплетался, я не справлялась с бурей эмоций.

– Мне нужен совет…

– Пф, чей? Я и так знаю, что они скажут. Они поддержат тебя. Ведь каждый оборотень хочет жить и не оглядываться, боясь, что в любой момент ему в спину вонзится кинжал.

И он был прав. Студенты именно об этом и говорят в коридорах. В мире за пределами Академии творился хаос. Может, кицунэ прав? Нам, действительно, нужно сплотиться?

Мужчина вдруг ругнулся себе под нос и замолк на миг. А затем, когда я уже оглянулась на него, поднимая нос с пола – его рядом не было. Никого не было. Я осталась одна лежать на холодном полу и недоумевать.

Кошмар! Катастрофа! Я кричала сама про себя голосом Вивьен. Мне хотелось к ней, под тёплое одеяло!

А не лежать полудохлой здесь и дрожать от холодного порыва непонятно откуда берущегося сквозняка.