Текст книги "Знамение. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Тимур Ильясов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Средний палец

Я – в своей кровати. Рядом спит супруга. Между нами, широко раскинув руки и ноги, храпит старшая дочь. У ног, найдя уголок и скомкав одеяло под живот, сопит во сне младшая.

Проснулся я сразу, резко, без обычной утренней сонливости. Я моргаю глазами, осматриваюсь, пытаясь в полной мере осознать себя в новом пространстве. Белый потолок. Тишина. За окном занимается рассвет, освещая небо первыми розовыми лучами.

Тело неприятно холодит утренний бриз из полуоткрытого окна. А я весь мокрый от пота. Перед глазами все еще стоит картина из сна, как на нас нападают чудовища, а в ушах звенит от грохота ломающихся окон и разбивающихся вдребезги стекол. Именно в этой квартире. Именно тут….

Я вспоминаю свой ночной кошмар и восстанавливаю все в мельчайших подробностях. Удивительно точно и ярко картинки всплывают в моей памяти. Как будто и не сон это был, а реальность. Я никогда не видел подобных снов. Ярких и неотличимых от яви. Совсем никогда за свою сорокалетнюю жизнь.

Какие угодно, но только не такие. Даже когда сильно уставал и испытывал сильные волнения. Даже в детстве, когда летал, когда рос. Или в подростковом возрасте с первыми эротическими снами. Этот ночной кошмар был совершенно другим. Он был пугающе настоящим.

Может быть схожу с ума. Говорят же, что цветные сны видят только шизофреники. А мой сон был без сомнения цветной! Еще какой цветной!!! Супер-дупер 5Д IMAX с погружением в виртуальную реальность.

Я нашариваю на прикроватной тумбочке айфон и проверяю время.

7.15 утра. 15 мая 2019 года.

15 мая… 2019 года….

Эти цифры вспыхивают в моем сознании. Они что-то значат. Что-то очень важное. 15 мая. 2019 года.

Я пытаюсь понять почему. Что же есть такое важное в этих цифрах…?

И тут меня настигает озарение и я вспоминаю первый телевизионный репортаж, который я смотрел по телевизору во сне. Степь. Космонавты. Мокрое от пота лицо. Кашель. И дата – 15 мая 2020 года. Да-да!!! Именно!!! Ровно через год с сегодняшнего дня!

Какое странное совпадение. Какой странный кошмар…

Я осторожно встаю с кровати, чтобы не разбудить родных и решаю записать свой сон на бумагу, пока все хорошо помнил. И каким-то наитием я понимаю, что это очень важно – все точно записать. Каждую деталь. Каждую мелочь. Тем более эти даты… Да…, даты… Они – самые важные!

Несколько минут я мечусь по квартире в поисках бумаги и ручки и невольно в страхе осматриваясь. На то самое кухонное окно, которое сейчас стояло целое и невредимое, с видом на ту самую стройку, парковку, мусорные баки и на раскинувшееся позади застраиваемые улицы. На детскую комнату с лоджией. На игрушки выставленные в ряд на неиспользуемой девочками кровати. На надувного ослика, прислонившегося к двери. На россыпь прилепленных к стене флуоресцентных звездочек. На маленький детский шкаф с аккуратно сложенной одеждой (сколько усилий мне требовалось, чтобы добиться от детей такого порядка!)

Странно. Все очень странно…

Чистый лист бумаги нашелся среди кипы детских раскрашек, а ручку я заменил красным карандашом. Все равно. Нужно как можно быстрее все записать. И стремительным неряшливым почерком я восстановил весь свой ночной сон, почти без промедления и пауз, словно рука моя двигалась без участия сознания, движимая какой-то неведомой силой. Про репортажи, космонавтов, больницу и эпидемию. Про симптомы заражения, кашель, температуру, потливость. Про две недели после которых начинались раздражение кожи, диарея, рвота, потеря волос и кома. И еще через две недели – пробуждение в облике зверя. И про то, что в итоге надежда была только на самих себя…

Закончив с делом, я устало выдохнул, встревоженный и испуганный, но все же с облегчением, что смог сделать важное дело.

Потом я вернулся в кровать, сжимая в руках исписанный листок бумаги. До времени, когда нужно идти на работу оставался час и можно было поспать минут тридцать. Я вытягиваю под одеялом ноги, ощущая, как меня накрывает волна щемящего чувства любви к семье. И страха, что я я не смогу защитить их от того, что может произойти. От того, что было в моем ночном кошмаре.

И какое-то мерзкое чувство тяжелого предчувствия чугунной плитой оседает внутри моего живота, заставляя руку судорожно сжимать исписанный клочок бумаги.

Я смотрю на своих родных. На супругу – молодую девушку двадцати шести лет: хрупкую, нежную, тонкую. Которая имела неосторожность, будучи юной девятнадцатилетней студенткой, семь лет назад выйти за меня замуж, за мужика на тринадцать лет старше, который успешно загрузил ее тяготами и невзгодами семейной жизни, к которым она была не готова. Она спит на самом краю кровати, предоставив больше места девочкам, укрывшись в маленькое детское одеяло. Ее рот смешно открыт. Вена на изящной тонкой шее едва заметно пульсирует. Кожа на лице будто светится изнутри. Она – красивая и беззащитная. Я бесконечно люблю ее.

Мой взгляд переходит на детей. Двух спящих девочек трех и пяти лет. Моих птичек. Мои кошечек. Моих пончиков! Я осторожно глажу их крохотные розовые ножки, мягкие, словно резиновые, пальчики на руках, провожу пальцем по курносым носикам.

И стоило мне вспомнить сцену из кошмара, как я ничего не смог придумать лучшего, как запихать их в ванную комнату в нелепой попытке спасти от монстров, как пульс мой бьется быстрее, а на лбу выступает испарина.

На глазах наворачивается влага от бессильной злобы и обиды, перемешанной с тревогой и страхом. Я снова и снова прокручиваю свой сон от начала и до конца, пытаясь понять его значение. Пока не прихожу к выводу что он значит ровно то, чем являлся. Предзнаменованием! Предсказанием! Знамением! Я должен его услышать и обязан подготовиться к тому, о чем он предупреждает. И на это, по странному стечению обстоятельств, есть ровно год!

Пусть это безумие, нелепость, паранойя. Мне плевать! Если так, то хорошо, пусть я буду безумцем и параноиком, как те сумасшедшие сектанты, вечно готовящиеся к концу света, который никогда не наступает. Но если есть хоть один шанс из миллиона, что это был пророческий сон, то я должен быть готов. Я не имею права бездействовать. Я должен защитить свою семью. Я не могу позволить кому-либо разбить вдребезги мое счастье и растоптать мою жизнь!!! В моих руках будет далеко не кухонный нож, если (когда) настанет час икс, то врата в мое королевство будет охранять далеко не дешевая китайская дверь. Не на того напали, fuckers!!!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я – древнегреческий воин на страже своего полиса.

Я – зеленый оазис в выжженной солнцем пустыне.

Я – ноев ковчег, спасающий человечество!

Я – нагло торчащий средний палец на руке об который вы все споткнетесь!!! И выкусите!!! ВОТ!!!

Поезд

Рабочая неделя началась, как обычно. И к среде волнения той ночи начали терять свою изначальную остроту. Я помнил про обещание, данное себе в то утро, начать подготовку к часу ИКС. Про хрупкие окна, дешевую китайскую дверь, оружие… И несколько раз брал в руки исписанный красным карандашом лист бумаги, прочитывая неровные нервные строки.

Но в свете дня, находясь в офисе, болтая с коллегами за чашкой кофе, просматривая ленты социальных сетей и новостных порталов, листая бесконечный watsapp чат бывших сокурсников, пытающихся организовать встречу выпускников, управляя автомобилем по знакомым городским улицам, покупая продукты в местном супермаркете, в общем, проживая рутину жизни обыкновенного работающего горожанина, идея о том, что мне нужно готовиться к глобальному апокалипсису казалась все более и более невероятной и нелепой.

К концу недели я совершенно растерял свой былой пыл и вся затея уже казалось глупой шуткой и недоразумением.

Какой, к чертовой матери, апокалипсис?!!

Какие монстры?!!

Какой еще гребанный космический вирус?!!

Тебе сорок лет!!! Ты живешь в реальном мире среди реальных людей. И в реальном мире люди не мутируют в чудовищ из-за вируса, подцепленного на международной космической станции! Это все из сказок, страшилок и фильмов ужасов. Но никогда про обычную жизнь, где люди ходят на работу, воспитывают детей, забывают скидочные карты и внезапно умирают от инфаркта.

Я – оплот стабильности и разума в вечно качающимся мире!

Я – верблюд идущий к прохладному оазису на водопой!

Я – грязь под ногтями человеческой цивилизации!

Я – соль земли, придающая вкус хлебу и ягодам!

Я – кровь и пот на спине черепахи, держащей на плаву мироздание.

К выходным я окончательно забыл про случившееся и свои безумные планы. Однажды, перед сном, когда я шарился в прикроватной тумбочке, то снова наткнулся на тот самый измятый исписанный листок, напоминающий о прожитом неделю назад кошмаре. Но на этот раз я решил его не перечитывать, а лишь раздраженно скомкал в руках в тугой комок и швырнул в мусорное ведро.

Но той ночью случилось нечто странное, что снова вывело меня из привычного русла.

Я проснулся посреди ночи будто от толчка. Часы на руках показывали начало четвертого. Я лежал на боку, чувствуя как онемело правое плечо от неудобной позы. Мой взгляд направлен на слегка колыхающиеся от сквозняка плотные шторы, заслоняющее приоткрытое окно. В последнее время я предпочитаю спать в темноте. Возможно, меня пугает свет луны, который некоторыми ночами освещает спальню так ярко, что становится не по себе. Еще я где-то прочитал, что при слишком сильном освещении в организме не вырабатывается гормон сна, что способствует бессоннице. Да нет…, дело у меня не про гормон сна, мне просто не по себе от яркой луны…

В это ночь лунный свет все же просочился в комнату через незашторенную щель с правого края от окна. Этой щели хватило, чтобы спальня оказалась залита синеватым неоновым свечением. Именно таким, который меня и пугал.

Последние несколько недель я каждую ночь просыпаюсь среди ночи в похожее время. Между тремя и четырьмя часами. И всегда словно по включателю – резко, грубо, без обычного перехода от сна к бодрствованию. В отличии, впрочем, от утренних пробуждений – тяжелых, долгих и мучительных. Говорят, что все дело в каких-то ритмах, что если проснуться в фазе быстрого сна, то пробуждение будет легким, а если в глубоком – то с трудом сползешь с кровати. А может это просто возраст…

И тут я чувствую лёгкое движение за спиной. Нервно развернувшись я обнаруживаю старшую дочь, сидящую на кровати между мной и спящей супругой. Я не вижу ее лица, только спину и плечи с рассыпанными по ним волосами. Моими обожаемыми гладкими и блестящими волосами цвета коры на молодом дереве.

Неприятный холодок проходится по моему телу. Что-то было странное в этом.

Почему она проснулась? Она всегда спит по-детски крепко и очень редко просыпается среди ночи. Ей всего пять и у нее еще нет причин для бессонницы. Почему она капризно не хнычет, как обычно делает при пробуждении?

Я в нерешительности замираю, продолжая смотреть на неподвижную дочь со спины.

С каждой секундой напряжении во мне нарастает. Да что – напряжение? Страх!!! Страх собственной малолетней дочери! Картина – типичный шаблон из дешевого фильма ужасов. Поздняя ночь. Спальня в серебряном лунном сиянии. Маленькая девочка, молча и не шелохнувшись сидящая на кровати. Она медленно оборачивается и…

Может быть я снова вижу дурной сон, подумал я. Но доказательством реальности происходящего было то, что тишину нарушало привычное сопение младшей дочери, которая спала возле матери с противоположной стороны кровати, возле незанятой детской кроватки.

– Котенок, что случилось? – наконец шёпотом решился спросить ее я, осторожно притронувшись к хрупкой спинке.

На какое-то одно жуткое предательское мгновение мне показалось, что вот сейчас она обернется на меня и окажется чем-то невообразимо пугающим и чужим: монстром, зомби, призраком, захватившим мою сладкую малышку.

Но она ответила.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Папа… мне страшно…, – еле слышно сдавленным голосом произнесла она.

Я с облегчением выдохнул, убедившись, что в моего ребенка не вселился демон, но в то же время меня неприятно удивили ее слова. Даже не слова, а интонация с которой они были сказаны. Она казалась совсем не такой, как как обычно жалуются дети: капризно и плаксиво, манипулируя родительской любовью, чтобы получить свое. А по-взрослому серьезной.

– Почему тебе страшно? – как можно мягче спросил ее я.

– Страшный сон, папа…, – она повернула ко мне свое милое детское пухлое личико. И я окончательно убедился, что это была моя дочь, а не злобный инопланетный репликант.

– Что тебе приснилось, милая?

– Ну…, я…., ну…., как будто вот я… и ты… и мама…и ляля. Мы в нашем домике… Ну в этом домике…

Она шепчет, с трудом подбирая слова. Ее глаза широко раскрыты, губы мелко дрожат. И мое сердце обливается кровью от понимания того, что возможно впервые в своей жизни моя пятилетняя дочь по настоящему напугана.

Я продолжаю слушать, боясь перебить. Я хочу узнать про ее сон и что ее так напугало. И я смутно догадываюсь о том, что она мне сейчас расскажет. Эта догадка меня страшит. Я словно вижу, как издалека ко мне приближается огромный многотонный поезд. А я лежу посреди путей. Привязанный к рельсам. И понимаю, что сбежать у меня не получится. И времени нет. И сил. И некуда.

Я молю про себя, чтобы она рассказала мне какой-нибудь обычный детский сон. Пусть страшный для детского восприятия. Что-нибудь про говорящего плюшевого мишку, страшный дырявый носок или горький какао. Но я уже знаю, что надежды на это нет.

Дочь тянет ко мне руки и я обнимаю ее. Она не плачет. Ее лицо утыкается мне в плечо, а потом она поднимает голову вверх и смотрит на меня глазами, до краев заполненными страхом, ища защиты. Яркой вспышкой я вспоминаю свой старательно забытый кошмар, когда я точно также, как и сейчас, обнимал своих дочурок в попытке защитить, и ловил на своем лице их сладкое дыхание.

Она начала рассказывать. Слово за словом, стремительно приближая многотонный состав. Он гремит, искрит колесами, орет оглушающим гудком, и все набирает и набирает скорость.

Я – щепка, отлетевшая от обрушенного землетрясением здания!

Я – фитилек от свечи, потушенный тропическим ливнем!

Я – волосок, смываемый после душа в канализацию!

Я – старый японский автомобиль под прессом утилизатора!

– … там были плохие люди… ну не люди…, а как чудища… такие страшные!!! Они сначала съели тетю внизу… там… где наша машинка. Тетя ехала, ехала, а чудище сидело на машине… хотело ее съесть, а потом тетя ударила машинку на другую машинку… ввууууххххх!!! Нуууу… все равно он тетю съел. А потом, ты, папа, крикнул чудищу, чтобы он не обижал тетю, а он стал злым на тебя… И начал лазать к нам… Прям вот так… по дому… И еще – другие егоные друзья прибежали. И все начали тоже лазать к нам… Лазать и лазать… Ты, папа, нас с мамой и лялей спрятал в туалете. Мы сидели тихо-тихо. Мама плакала и хотела идти к тебе. Но потом осталась с нами, потому что нам лялей было страшно…. Мы слышали, как ты кричал. И чудища обижали тебя… и съели…

Поезд с безумным грохотом пронесся через мое несчастное тело, разорвав его на мелкие куски.

Несколько минут я молча сидел, размышляя, осознавая, пытаясь понять, что это все значит и что делать дальше.

А потом рывком встал с кровати, прошел к кухне, достал мусорное ведро и на самом дне, под грудой отходов, нашел скомканный листок бумаги, исписанный мною неделю назад красным детским карандашом неровными нервными строками.

Шуруп

Что такое наша современная жизнь?

Выпуски новостей пять раз в день?

Просмотр нового youtube ролика от модного московского психолога, который вещает про шесть правил жизни?

Очередной террористический акт в Северной Африке?

Свадьба стареющей индийской суперзвезды и голливудского чудо-подростка?

Инстаграм-инфлюенсеры, рекламирующие супер гель для похудения?

Безглютеновый хлеб?

Безалкогольное пиво?

Безкофеиновый кофе?

Электронные сигареты?

Секс по вторникам и четвергам?

Поездка в Турцию в июле?

Чаты WhatsApp?

Цены на бензин?

Санкции?

Союзы?

Трамп?

Путин?

Саакашвили?

Меркель?

Зеленскиий?

Запуск спутников от Илона Маска?

Нотр-Дам в огне?

Что? Что?! Что?!!

Кажется наша жизнь незыблима, проста, тверда и однозначна. Кажется, что ничто и никто не может нарушить привычный ход вещей, разрушить наш знакомый мир. Ничто? Никто? Точно?!! А может быть все это лишь тонкий слой сахарной пудры, покрывающий жирный, бурлящий, огненный бульон под ним, который в любое мгновение может прорвать хрупкую защиту, взорваться и разнести ко всем чертям всю кухню! Может быть стоит одному неизвестному науке вирусу попасть на землю со спорой, прячущейся в легких космонавта с международной космической станции, как вся наша цивилизация рассыплется, словно вавилонская башня?!!

С этими мыслями я еду на работу. Утро. Яркое. Красивое. Летнее. Свежее. Я опоздал, поспешно включил компьютер на рабочем столе и создал видимость присутствия. А потом заперся в туалетной кабинке.

Теперь я сижу на закрытой крышке унитаза, слышу, как в соседней кабинке заканчивает свои дела мой коллега и жду пока останусь в туалете один.

Я сосредоточенно смотрю на шуруп, отошедший от крепления щеколды на двери кабинки. Он немного искривлен. Видимо его закручивали через силу и он все равно не вошел в дерево полностью как нужно. Я думаю об этом идиотском шурупе. О строителе, который закручивал его. Я представляю, как он напрягает руки. Как капля пота скатывается по его лицу. Он хочет побыстрее закончить работу и пойти на перекур. Потом он матерится и бросает дело на пол пути. Оставляя шуруп незакрученным до конца! И даже не понимает, что если вдруг случится худшее и в этой кабинке будет прятаться человек, спасаясь от нападения монстров, то его халатная оплошность может стоить кому-нибудь жизни…

От нападения монстров!!!

МОНСТРОВ!!! ЗВЕРЕЙ! ЧУДОВИШЬ!!! ЧУДИЩЬ (как назвала их моя дочь).

Теперь все. Не остановить. От этих мыслей не спастись. Черная вонючая жижа страха пробивает хлипкую плотину, состоящую из груды кривых шурупов, и обрушивается на зеленые, аккуратно возделанные поля, живописные деревеньки и луга мирной долины моей привычной жизни.

Так проходит минута, две, десять, пятнадцать, как я сижу и пережёвываю смердящие мысли в мозговой мясорубке, пытаясь найти в ней хоть какой-нибудь свет и надежду. В туалет заходит кто-то еще. Он проходит через помещение с раковинами, открывает дверь и входит в соседнюю кабинку. Последующие звуки говорят о том, что сосед обосновался там на долго.

Я мог бы спустить воду унитаза и выйти из своего укрытия, не вызывая подозрений, но не решаюсь, продолжая сидеть на своем месте, не шелохнувшись, слыша каждый звук, издаваемый соседом. Тем временем тот принимается за свой смартфон. Раздаются щелчки клавиатуры и тишину нарушает звук видео новостей.

– Казахстан, США и Китай готовятся к предстоящему через несколько месяцев запуску очередной ракеты-носителя Falcon 9 с кораблём Dragon и грузом для экипажа Международной космической станции. Запуск произведется с космодрома Байконур в Казахстане. Космонавт Бакир Токтаров прибыл на испытательный полигон для прохождения необходимых процедур подготовки… – вещает хорошо поставленный голос мужчины – репортера.

КОСМОНАВТ БАКИР ТОКТАРОВ!!! Имя космонавта из моего сна! Международная космическая станция! Байконур!

Щелчок и телефон переключается на следующую новость. Что-то про беспорядки в Париже. Но я их уже не слышу. Потными руками я достаю свой смартфон и прокручиваю ленту новостей. Через мгновение нахожу, что нужно. Все сходится. Космонавт. МКС. Ракета-носитель. Запуск запланирован на 7 июля 2019 года.

Я несколько раз перечитываю строки новостей. Потом захожу на один из авторитетных англоязычных порталов. На главное странице ничего нужного. Но по поиску я обнаруживаю, что искал. Много про Илона Маска. Про успех компании SpaceX. И дальше про запланированный полет американского космонавта Дага Бенкена 7 июля 2019 года. Вместе с двумя другими космонавтами из Казахстана и Китая.

ВСЕ СХОДИТСЯ. ОШИБКИ БЫТЬ НЕ МОЖЕТ!!!

Я не сошел с ума. По какому-то непонятному стечению обстоятельств я умудрился увидеть сон, который оказывается пророческим! Еще моя старшая дочь! Она тоже видела во сне тот же самое! Если бы даже я сходил с ума, но уж точно не она – пятилетняя крошка! Странно! Непонятно! Жутко! Непостижимо! Но я был прав с самого начала, когда решил записать свой кошмар на бумаге, когда планировал подготовиться к часу икс. Заменить дверь. Усилить окна. Иметь под рукой оружие. Но и этого мало! Продукты! Вода! Альтернативные источники электричества! Запас лекарств! И много чего еще!!!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Кровь приливает к моей голове. Перед глазами плывут красные круги. От волнения мне не хватает воздуха и кажется, что я задыхаюсь.

Пока я пытаюсь прийти в себя, сосед по кабинке заканчивает свои дела и уходит. Я же, наконец, решаюсь вернуться в кабинет и на большом стационарном компьютере тщательно изучить все, что можно по этому космическому полету. Но стоит мне прикоснуться рукой к дверной щеколде, чтобы открыть дверь, как в помещение заходит кто-то еще.

Я выругиваюсь про себя. Я хочу выйти из своего укрытия незамеченным.

Его шаги тяжелые. Шлепающие. Я замираю и весь обращаюсь в слух. Что-то совершенно не так с этими шагами. Все мужчины в нашем офисе одевают на ноги туфли. И ноги, одетые в туфли, шагающие по кафелю туалетной комнаты, издают совершенно другие звуки.

Тем временем шаги подходят ближе. И я улавливаю тяжелое дыхание. Частое. Хриплое. Звериное.

– Твою же мать!!! Что за фигня происходит!!!

В моей голове звенит. Колокола сталкиваются с друг другом, издавая чудовищную какофонию, разрывающую воздух на мельчайшие атомы. Я снова оказываюсь в своем ночном кошмаре. Монстры лезут по стене моего дома, вламываются в мою квартиру! Смотрят на меня с ненавистью своими жуткими глазами! Окружают меня, чтобы сожрать.

Но я же не сплю. Сейчас утро. Яркое. Красивое. Летнее. Свежее. Я в туалете своего рабочего офиса.

Как? Почему?!! Зачем?!!

Я что есть силы пальцами сдавливаю кожу на запястье, чтобы проснуться. Но ничего не меняется.

А потом дверь моей туалетной кабинки начинает греметь. С той стороны кто-то дергает ее, пытаясь открыть. Все сильнее и сильнее! Незакрученный шуруп на дверной щеколде дребезжит, шатается и падает на пол. Дверь опасно приоткрывается с верхней стороны. И я понимаю, что обречен. Ничего не остается, как выйти из убежища самому и глаза в глаза встретиться с тем, кто на той стороне.

Трясущимися руками я отвожу щеколду в сторону и резко открываю дверь.

И вижу… Марину. Техничку-уборщицу нашего этажа в офисе. Она в недоумении смотрит на меня. В одной руке швабра. В другой – ведро с водой. На ногах – резиновые мокрые калоши, которые и издавали те шлепающие звуки. А на лице – маска. Видимо простыла. Вот почему я слышал хриплое дыхание.

– Простите…, я решила тут никого нет. Дверь, думала сломалась. Я долго ждала снаружи! Никто не выходил…, – она краснеет, смущается и поспешно уходит прочь.

Я что-то бормочу в ответ. Негнущимися ногами подхожу к раковине. Умываю ледяной водой лицо, пытаясь охладить разгоряченные щеки. А потом, сделав глубокий вдох, выхожу из туалета…