Текст книги "Механизмы Судьбы. 1.0 (СИ)"

Автор книги: Тимофей Пустяков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Глава 13. Встреча миров

Час ожидания показался вечностью. Антон проводил время, изучая схемы гибридного устройства, которые продолжала генерировать аналитическая машина. Каждая новая итерация расчетов делала конструкцию более сложной, но и более элегантной. Машина Гиротаха словно наслаждалась возможностью работать с принципиально новыми данными.

Профессор Коглер суетился возле вспомогательных приборов, проверяя системы изоляции и создавая дополнительные защитные контуры. Мастер Кривоспир молча точил инструменты – его способ справляться с нервным напряжением. Карбурант стоял у окна и наблюдал за воздушными кораблями захватчиков, которые медленно снижались к площади перед станцией.

– Они идут, – сказал доктор, не поворачиваясь. – Четыре фигуры в защитных костюмах. Интересно, как они выглядят под этой броней?

Гаррет, который следил за показаниями эфирного детектора, вдруг воскликнул:

– Странно! Их костюмы практически не излучают энергии. Как будто они экранированы от любых эфирных воздействий.

– Логично, – сказал Антон. – В их мире эфирных кристаллов нет, поэтому их технологии не адаптированы к эфирному излучению. Защитные костюмы – разумная предосторожность.

Виктория подошла к системе связи.

– Мне установить контакт с ними?

Антон кивнул. Она активировала внешние коммуникаторы станции.

– Представители Техноократической Империи, это центральная паровая станция Нового Гальванополиса. Мы готовы к встрече.

Ответ пришел почти мгновенно, голос был искажен переводчиком, но интонации угадывались четко:

– Понято. Запрашиваем разрешение на вход в здание. Наша группа состоит из четырех специалистов: главного инженера Зефириды, физика-теоретика Нейтрона, техника по энергосистемам Вольты и специалиста по материалам Кварца.

– Разрешение предоставлено. Входите через главный вход, следуйте указателям к залу аналитической машины.

Антон обернулся к остальным.

– Помните – мы пытаемся найти мирное решение. Никакой агрессии, даже если их поведение покажется странным.

– А что если они попытаются захватить контроль над машиной? – спросил мастер.

– Профессор настроил изоляцию, – ответил Антон. – Они получат доступ только к вычислительным функциям, но не к управлению городскими системами.

Звук шагов в коридоре заставил всех насторожиться. Но шаги были необычными – слишком ритмичными, как будто шли не люди, а механизмы.

Дверь в зал открылась, и вошли четыре фигуры в защитных костюмах. Костюмы были выполнены из материала, который переливался в свете эфирных кристаллов, меняя оттенки от серого до серебристого. На лицах у пришельцев были шлемы с прозрачными визорами, но разглядеть черты лица сквозь них было сложно.

Самая высокая фигура – видимо, главный инженер Зефирида – шагнула вперед и что-то сказала на своем языке. Через секунду из динамика на ее груди раздался переведенный голос:

– Приветствуем коллег из параллельного измерения. Мы благодарны за возможность мирного сотрудничества.

Антон шагнул навстречу.

– Добро пожаловать в наш мир. Я Антон, координатор проекта. Это мои коллеги – профессор Коглер, мастер Кривоспир, доктор Карбурант.

Зефирида повернулась к аналитической машине, и даже сквозь визор было видно выражение изумления.

– Невероятно, – сказала она через переводчик. – Мы изучали ваши технологии дистанционно, но видеть эту машину воочию... Она намного сложнее наших самых совершенных вычислительных комплексов.

Физик-теоретик Нейтрон подошел к одной из башен машины и достал какой-то сканирующий прибор.

– Энергетические потоки поразительно стабильны, – сказал он. – В наших атомных реакторах таких показателей можно достичь только с помощью сложнейших систем управления. А здесь это происходит естественным образом.

Техник Вольта изучала пульт управления.

– Интерфейс полностью аналоговый, – удивлялась она. – Никаких цифровых процессоров, никаких интегральных схем. Как вы добиваетесь такой точности вычислений?

Профессор Коглер с гордостью объяснял:

– Эфирные кристаллы сами по себе являются природными вычислительными элементами. Они реагируют на изменения энергетических полей и могут хранить и обрабатывать информацию на молекулярном уровне.

Специалист по материалам Кварц внимательно изучал кристаллы в основании машины.

– Удивительно. В нашем мире подобные кристаллы существовали миллионы лет назад, но они давно исчерпались. Мы пытались создать синтетические аналоги, но безуспешно.

– А что если мы покажем вам, как работает наша технология? – предложил Антон. – В обмен на демонстрацию ваших атомных разработок.

Зефирида переговорилась со своими коллегами на их языке, затем кивнула.

– Согласны. Но сначала нам нужно убедиться в безопасности. Наши организмы не адаптированы к эфирному излучению.

Карбурант достал портативный эфирный детектор.

– Мы можем снизить интенсивность излучения в этой части зала. Машина работает в изолированном режиме, основные системы не пострадают.

Антон активировал соответствующие настройки. Яркость кристаллов в их части зала уменьшилась, но машина продолжала функционировать.

– Теперь безопасно, – сказал он.

Зефирида медленно сняла шлем. Остальные последовали ее примеру.

Лица пришельцев оказались на удивление человечными, но с заметными отличиями. Кожа была бледнее обычного и имела слегка сероватый оттенок. Глаза казались больше и были более чувствительны к свету. Но самое поразительное – на их лбах и висках были видны тонкие металлические имплантаты, которые слабо светились.

– Нейронные интерфейсы, – пояснила Зефирида, заметив их взгляды. – Они позволяют нам напрямую взаимодействовать с техническими системами. В нашем мире это стандартное оборудование для инженеров.

Нейтрон подошел к экрану машины и коснулся имплантата на виске. Его глаза засветились тем же голубоватым светом, что и экран.

– Я могу читать данные напрямую, – сказал он. – Это намного быстрее, чем анализировать символы визуально.

Антон был поражен. В его мире подобные технологии существовали только в фантастических фильмах.

– А как работает интерфейс? На каких принципах?

– Квантовая связь между нейронами мозга и процессорами устройств, – объяснила Вольта. – Мысль преобразуется в цифровые команды и наоборот.

Мастер Кривоспир с подозрением смотрел на имплантаты.

– А не опасно ли это? Вмешательство в мозг...

– Не более опасно, чем ваши эфирные кристаллы, – пожала плечами Зефирида. – Любая технология имеет свои риски. Главное – умело ими управлять.

Кварц тем временем изучал образцы эфирных кристаллов, которые профессор Коглер приготовил для демонстрации.

– Молекулярная структура поразительна, – говорил он, подключаясь к своему анализатору через нейронный интерфейс. – Кристаллическая решетка способна изменяться в зависимости от энергетического воздействия. Это объясняет их вычислительные способности.

– А теперь покажите нам ваши атомные технологии, – попросил Антон.

Зефирида кивнула и достала из контейнера на поясе небольшое устройство размером с кулак. Оно было выполнено из того же переливающегося металла, что и их костюмы.

– Портативный атомный генератор, – сказала она. – Мощность эквивалентна вашей башне эфирных кристаллов, но размер в тысячи раз меньше.

Она активировала устройство. Оно начало издавать тихий гул, а воздух вокруг него засветился слабым желтоватым светом.

– Контролируемая ядерная реакция в микромасштабе, – объяснил Нейтрон. – Мы научились создавать стабильные атомные процессы в объеме менее кубического сантиметра.

Профессор Коглер был восхищен.

– Невероятная плотность энергии! Но как вы обеспечиваете безопасность? Радиация, нестабильность реакции...

– Многослойные защитные поля и автоматические системы аварийного отключения, – ответила Вольта. – Плюс постоянный мониторинг через нейронные интерфейсы.

Антон изучал атомный генератор с профессиональным интересом. В его мире атомные технологии были куда более громоздкими и опасными.

– А теперь попробуем объединить наши технологии, – предложил он. – Аналитическая машина рассчитала схему гибридного устройства. Посмотрим, сможем ли мы его построить.

Он активировал на экране схему резонансного контура – устройства, которое должно было преобразовывать атомную энергию в эфирную.

Зефирида и ее команда внимательно изучили схему. Их имплантаты светились ярче обычного – видимо, они обрабатывали большой объем данных.

– Концепция интересна, – сказала наконец Зефирида. – Но есть проблемы. Атомная энергия имеет совершенно иную частотную характеристику, чем эфирная. Простое преобразование невозможно.

– А что если использовать промежуточный этап? – предложил Нейтрон. – Сначала преобразовать атомную энергию в электрическую, затем электрическую в эфирную?

Антон кивнул.

– Да, это более реалистично. У меня есть опыт работы с электричеством в качестве промежуточного носителя энергии.

Они начали совместно дорабатывать схему. Процесс был увлекательным – каждая группа специалистов привносила свои знания и видение проблемы. Атомщики предлагали более эффективные способы контролируемого распада, эфирные инженеры – оптимальные конфигурации кристаллических структур.

Антон координировал работу, используя свои знания об электричестве как связующем звене между двумя технологиями.

– Получается интересная архитектура, – сказал он, когда основные контуры устройства были определены. – Атомное ядро в центре, электрические преобразователи вокруг него, а эфирные кристаллы на периферии.

– Как лепестки цветка, – поэтично добавил профессор Коглер.

Зефирида улыбнулась – первое по-настоящему человеческое выражение, которое Антон увидел на ее лице.

– В нашем мире есть похожая метафора. Мы называем такие симметричные конструкции "звездными цветами".

– Значит, наши цивилизации не так уж различны, – заметил мастер Кривоспир, который до этого относился к пришельцам с подозрением.

– Различны в технологиях, но схожи в стремлении к красоте и гармонии, – ответила Зефирида.

Антон посмотрел на схему будущего устройства и понял, что они стоят на пороге исторического прорыва. Если эксперимент удастся, то обе цивилизации получат доступ к практически неограниченным энергетическим ресурсам.

Но впереди еще была самая сложная часть – воплотить теорию в реальность.

И время на это у них было ограничено.

Глава 14. Синтез невозможного

Работа началась с того, что две группы инженеров полчаса не могли договориться о базовых принципах измерения энергии. Для жителей мира эфирных кристаллов единицей энергии служил «кристалл-час» – количество энергии, которое стандартный эфирный кристалл вырабатывал за час работы. Представители Техноократической Империи использовали «атомные джоули» – энергию, выделяемую при расщеплении одного атома урана-235.

– Ваши измерения совершенно неточны, – говорил физик Нейтрон, подключившись к своему анализатору через нейронный интерфейс. – Эфирные кристаллы имеют разную мощность в зависимости от размера, возраста, условий образования. Как можно использовать их как эталон?

Профессор Коглер терпеливо объяснял:

– Мы используем стандартизированные кристаллы из месторождения Северных гор. Они проходят специальную калибровку в Гильдии Механиков. Погрешность не превышает двух процентов.

– Два процента! – ужаснулась техник Вольта. – В нашем мире такая погрешность недопустима. Наши измерения точны до одной миллиардной доли.

Антон, который выступал переводчиком между двумя подходами, попытался найти компромисс:

– А что если мы создадим универсальную единицу измерения? Возьмем за основу выработку электроэнергии, которая служит промежуточным этапом в нашем гибридном устройстве?

Зефирида задумчиво кивнула.

– Электричество... да, это может работать. В нашем мире электроэнергия тоже является промежуточным носителем между атомной и механической энергией.

Мастер Кривоспир, который наблюдал за спором со стороны, вмешался:

– Простите мое невежество, но что такое "электричество" в практическом смысле? Антон показывал нам простейшие эксперименты, но как это можно использовать в промышленном масштабе?

Карбурант, который до этого молчал, неожиданно активно включился в разговор:

– Это ключевой вопрос. Если мы хотим создать гибридное устройство, нужно понимать все три типа энергии и способы их преобразования.

Антон подошел к аналитической машине и активировал демонстрационный режим.

– Давайте я покажу на практике. Профессор, можно взять несколько эфирных кристаллов разной мощности?

Коглер принес набор кристаллов – от совсем маленьких, размером с горошину, до крупного камня величиной с кулак.

– А теперь попросим наших гостей продемонстрировать атомный генератор.

Нейтрон достал свое портативное устройство и установил его на стол рядом с кристаллами.

– Сейчас я покажу, как можно получать электричество из обоих источников, – сказал Антон.

Он взял медную проволоку и начал создавать простейшие электрические цепи. Сначала подключил к цепи эфирные кристаллы – в проводах появился слабый ток, который заставил вращаться небольшую шестеренку.

– Видите? Эфирная энергия преобразуется в электрическую, а электрическая – в механическую.

Затем он осторожно подключил провода к выходным контактам атомного генератора. Эффект был поразительным – шестеренка завращалась в несколько раз быстрее.

– Атомная энергия намного плотнее эфирной, – объяснил он. – Но принцип преобразования тот же.

Кварц внимательно изучал самодельную электрическую цепь.

– Интересно. Простейшие материалы, но эффективность неожиданно высокая. А что если масштабировать процесс?

– Именно это мы и собираемся сделать, – сказал Антон. – Создать устройство, которое будет преобразовывать атомную энергию в электрическую, а затем использовать электричество для генерации искусственных эфирных кристаллов.

Зефирида подошла к аналитической машине и изучила схемы гибридного устройства на экране.

– Концепция ясна, но дьявол кроется в деталях. Резонансный контур должен работать на частоте, которая подходит для обоих типов энергии. А мы даже не знаем, какие частоты используют эфирные кристаллы.

Профессор Коглер оживился:

– А вот это мы можем выяснить! У нас есть спектральные анализаторы, настроенные на эфирное излучение.

Он принес несколько приборов и начал сканировать кристаллы разных размеров. На экранах анализаторов появились волнообразные графики.

– Удивительно, – пробормотал он. – Каждый кристалл имеет свою уникальную частотную характеристику, но есть общие закономерности.

Нейтрон подключился к одному из анализаторов через свой нейронный интерфейс.

– Я вижу паттерн, – сказал он, его глаза светились голубоватым светом. – Эфирные кристаллы работают в диапазоне от 2,3 до 7,8 терагерц. Это близко к частотам нашего квантового резонанса.

Вольта тоже подключилась к анализаторам.

– Если мы настроим атомный генератор на модулированный выход в этом диапазоне, то сможем создать переходный контур.

Антон следил за их работой с восхищением. Нейронные интерфейсы позволяли инженерам из Техноократической Империи обрабатывать данные намного быстрее, чем это могли делать люди без технологических усилений.

– А что если мы тоже попробуем подключиться к анализаторам? – предложил он. – Не через нейронные импланты, конечно, а через аналитическую машину?

Карбурант заинтересованно посмотрел на него.

– Вы хотите использовать машину Гиротаха как интерфейс для работы с данными?

– Именно. Машина может обрабатывать огромные объемы информации и находить закономерности, которые мы не заметим визуально.

Антон начал вводить данные со спектральных анализаторов в аналитическую машину. Процесс был медленным – приходилось переводить цифровые показания в символическую систему Гиротаха, но результат превзошел ожидания.

Машина не только подтвердила выводы атомных инженеров, но и обнаружила дополнительные частотные гармоники, которые те не заметили.

– Смотрите, – сказал Антон, указывая на экран. – Машина показывает, что эфирные кристаллы работают не только на основных частотах, но и создают сложную систему обертонов. Это объясняет, почему простое копирование частоты не дает полного эффекта.

Зефирида изучила новые данные с выражением растущего интереса.

– Обертоны... да, это меняет дело. Нам нужно не просто скопировать частоту, а воспроизвести всю гармоническую структуру.

Кварц достал из своего комплекта устройство, похожее на музыкальный камертон, но сделанное из переливающегося металла.

– Квантовый резонатор, – объяснил он. – Может настраиваться на любую частоту и ее гармоники. Если мы правильно его откалибруем...

Он активировал устройство. Оно начало издавать едва слышимый звук, который постепенно изменялся, как будто настраивалось на что-то.

Эффект был мгновенным. Эфирные кристаллы в зале начали светиться ярче, а аналитическая машина отреагировала усилением своей работы.

– Вы создали резонанс с эфирным полем! – воскликнул профессор Коглер. – Все кристаллы в радиусе действия синхронизировались!

Гаррет, который наблюдал за экспериментом из угла зала, забеспокоился:

– А это безопасно? Что если резонанс выйдет из-под контроля?

Его опасения оказались обоснованными. Интенсивность свечения кристаллов продолжала расти, а машина Гиротаха начала работать на пределе возможностей.

– Отключайте резонатор! – крикнул мастер Кривоспир.

Кварц поспешно деактивировал устройство. Свечение кристаллов вернулось к норме, но эффект произвел впечатление на всех присутствующих.

– Мы на правильном пути, – сказала Зефирида. – Но нужно быть осторожнее с калибровкой. Неконтролируемый резонанс может привести к каскадной перегрузке.

Виктория, которая все это время изучала схемы на экране аналитической машины, внезапно обратила внимание на деталь, которую все упустили.

– Подождите, – сказала она. – А что это за дополнительные контуры в схеме устройства? Машина добавила элементы, которых не было в первоначальном проекте.

Антон взглянул на экран. Действительно, схема гибридного устройства стала сложнее. Появились дополнительные блоки, помеченные символами, которых он раньше не видел.

– Машина самостоятельно дорабатывает проект, – понял он. – Используя данные нашего эксперимента, она оптимизирует конструкцию.

Нейтрон подключился к машине через свой интерфейс и попытался прочитать новые элементы схемы.

– Интересно, – сказал он через минуту. – Машина добавила систему обратной связи. Устройство будет не просто производить эфирные кристаллы, а контролировать их качество и корректировать процесс в реальном времени.

– Это же саморегулирующаяся система! – воскликнул профессор Коглер. – Гиротах создал машину, способную к самостоятельному инженерному творчеству!

Карбурант задумчиво изучал обновленную схему.

– Если машина может самостоятельно совершенствовать проект, то что произойдет, когда мы запустим устройство? Будет ли оно продолжать эволюционировать?

Вопрос завис в воздухе. Антон понимал, что они столкнулись с проблемой, которая в его мире называлась "технологической сингулярностью" – момент, когда искусственный интеллект начинает самостоятельно улучшать себя.

– Возможно, нам стоит ограничить самообучающие функции машины, – осторожно предложил он.

– Или, наоборот, довериться ей, – возразила Зефирида. – Машина имеет доступ к данным об обеих наших цивилизациях. Возможно, она найдет решения, которые нам не приходили в голову.

Мастер Кривоспир выглядел обеспокоенным.

– А что если машина решит, что обе наши цивилизации несовершенны и нуждаются в "улучшении"?

Тишина в зале стала напряженной. Все понимали, что создание гибридного устройства может привести к непредсказуемым последствиям.

– У нас есть выбор, – наконец сказал Антон. – Мы можем остановиться сейчас и попытаться решить проблему более простыми методами. Или рискнуть и создать устройство, которое может изменить оба наших мира.

– А что делать с угрозой войны? – напомнила Вольта. – Каждый час промедления приближает нас к катастрофе.

За окном зала действительно была видна напряженная обстановка. Воздушные корабли Техноократической Империи по-прежнему висели над городом, а на улицах патрулировали отряды городской стражи.

Антон посмотрел на аналитическую машину, которая продолжала дорабатывать схему гибридного устройства. Каждая новая итерация делала проект более сложным, но и более перспективным.

– Давайте построим прототип, – решил он. – Но с максимальными мерами предосторожности. Если что-то пойдет не так, мы всегда сможем его отключить.

Зефирида кивнула.

– Согласна. Но нам потребуются материалы из обоих миров. Наши атомные компоненты и ваши эфирные кристаллы.

– И много времени, – добавил Кварц. – Изготовление резонансного контура потребует ювелирной точности.

Антон взглянул на часы. Прошло уже несколько часов с момента начала переговоров. Времени действительно было мало.

– Тогда работаем в две смены, – предложил он. – Пока одна группа отдыхает, другая продолжает работу. Аналитическая машина может координировать процесс.

Но даже когда план был намечен, Антон не мог отделаться от тревожного предчувствия. Они собирались создать технологию, которая могла решить проблемы обеих цивилизаций. Но что если цена этого решения окажется слишком высокой?

А что если аналитическая машина Гиротаха уже приняла собственные решения о будущем их миров?