355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Тимофей Печёрин » Эвакуация (СИ) » Текст книги (страница 4)
Эвакуация (СИ)
  • Текст добавлен: 10 апреля 2020, 10:59

Текст книги "Эвакуация (СИ)"


Автор книги: Тимофей Печёрин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

После чего покинул подвал, не заботясь, услышала ли его, поняла его спасенная хозяйка дома, или нет.

Что волновало наемника – не успеет ли он заразиться сам прежде, чем найдет свою семью. Или то, что от нее осталось.

7

В своей догадке о социальном положении так называемой дамы и ее домочадцев Леонид не ошибся. Семейка людоедов точно не принадлежала к числу среднестатистических работяг, испорченных квартирным вопросом и вынужденных ютиться в двушках, однушках и издевательски именуемых «студиями» клетушках.

Отдельный дом в черте города – это уже само-то по себе удовольствие не для бедных. Если это именно дом, а не деревянная хибара в деревушке, некогда волюнтаристски включенной в вышеназванную черту. А данный конкретный дом оказался, к тому же огромным. На одном только первом этаже имелось не менее десятка дверей.

Другое дело, что прислуга этот дом давненько не посещала. Видать, первой попала на обед к хозяевам, втемяшившим себе в голову, что живая человечина поможет пережить превращавшую их земляков в зомби эпидемию. А если даже избежала незавидной участи, на конечном результате это не сказалось.

На конечном результате для дома – несмотря на былую роскошь выглядевшего теперь запущенным и захламленным. Как приют бомжей.

На полу то тут, то там валялись пустые бутылки, смятые консервные банки и тюбики, пустые пачки сигарет и какие-то обертки. Прямо на стену кто-то пролил что-то розовое, липкое и сладкое – и часть этого пятна, уже засохшего, успела перетечь на пол. Возле каких-то крошек крутился здоровенный таракан, нагло шевеливший усами.

Неплохая выходила иллюстрация к крылатой фразе профессора Преображенского про разруху в головах!

Совсем безнадежными, впрочем, хозяева этого дома не были. Открыв дверь одной из комнат, Леонид обнаружил, что она сплошь, чуть ли не до потолка, заставлена консервными банками. Вероятно, когда город еще пробовал сопротивляться зомбакам, здравый смысл не успел покинуть Бориса и его домочадцев. Готовились, запасы делали. А может, поняли, что человечины просто не хватит, чтобы полностью заместить нормальную еду.

«Так может, потому и не убереглись, – посетила Кудряшова при виде этого импровизированного склада дурацкая мысль, – что не смогли полностью от пищи простых смертных отказаться. Нарушили, так сказать, чистоту эксперимента…»

И сам же себя на том поймал, что плен, общение с каннибалом и сама обстановка этого дома влияют на него не лучшим образом. Мягко говоря. Определенно, существам, сознательно извратившим свою жизнь, и логика полагалась своя, извращенная. Оказавшаяся, к тому же, весьма заразной, как всякий дурной пример.

А покинув, наконец, этот домина, успевший превратиться в склад и бойню, а теперь превращавшийся в помойку, Леонид обнаружил, что пробыл без сознания несколько часов… как минимум. Долгий день уходящего, но лета сменился вечером; едва маячившее над горизонтом солнце готовилось к закату.

Мало того! Выйдя за ворота, Кудряшов понял, что оказался в совсем другой части разрастающегося города – ему по большому счету незнакомой. Правильнее, наверное, даже было бы назвать это место пригородом. Постройки – почти сплошь коттеджи с однотипными кирпичными заборами. Кое-где, вкрапленные между этими хоромами, еще торчали как бельмо на глазу или прыщ на носу, чудом уцелевшие избушки. Покосившиеся и не все, наверное, даже бывшие обитаемыми до эвакуации, памятники ушедшей эпохи. Когда этот уголок города еще не именовался гордо «элитным поселком», а считался обычными гребенями.

Высотки-новостройки «настоящего» города маячили не менее чем в километре от дома семейки каннибалов – выстроенные по линеечке и из-за своей однотипности, выглядевшие гигантским забором или даже крепостной стеной.

– Блин! Куда ж вы меня затащили, падлюки! – вслух пробормотал Кудряшов, стоя посреди улицы «элитного поселка» и осматриваясь.

Стараниями Ростика и его мамаши он оказался даже дальше от своего дома, чем был по прибытии в город. Гораздо дальше.

Вспомнив, что видел во дворе их дома гараж, Леонид подумал было вернуться. Вряд ли у владельцев таких хором он пустовал. Да и тот же Ростик с матерью – не волоком же они тащили своего пленника через весь город, надрываясь да рискуя нарваться на зомбаков.

Но три соображения заставили Кудряшова отказаться от реквизиции авто своих похитителей.

Во-первых, гараж требовалось вначале открыть, а машину – завести. Ключи требовались, проще говоря. И для того, и для другого. Ключи, найти которые самостоятельно в том захламленном домине Леониду было не легче, чем отыскать единственную блоху на сенбернаре. Спросить же было по большому счету не у кого. Супруга покойного Бориса, она же мамаша Ростика после его гибели совсем выпала в осадок. Если сравнивать человека с компьютером, то ее состояние находилось недалеко от знаменитого синего экрана.

Во-вторых, если так называемая дама все же придет в себя, машина могла стать ее шансом на спасение. Единственным шансом покинуть город. А лишать даже эту безумную стерву шанса Кудряшову было, что называется, западло. Сам, тем более, посоветовал ей убираться. Так что же, противоречить самому себе? Будучи далеко не ангелом, поступать подобным образом Леонид все-таки не привык. Не говоря уж о том, что это значило бы… целых две потраченных зря пули.

Впору было вспомнить восточную мудрость, согласно которой, если ты спас какого-то человека или иное живое существо от смерти, ты отныне становишься за него в ответе. Вот Кудряшов и чувствовал себя в ответе за эту треклятую жену людоеда. Пусть и немного.

К тому же было еще и «в-третьих». Леониду просто не хотелось возвращаться в этот дом, казавшийся пропитанным кровью и грязью. И которому больше подходило другое слово – «логово». Логово двуногих, но хищников, добровольно отказавшихся от принадлежности роду людскому.

«А как насчет других домов? – думал Кудряшову, шагая да поглядывая по сторонам застроенной коттеджами улицы. – Есть там кто? Все ли уехали… или тоже в зомбаков обратились? А если никого нет, то не остался ли за одним из этих заборов хоть один драндулет для меня? Хотя бы плохонький?»

В любом случае, тащиться через весь город, на ночь глядя – через город без уличного освещения, да кишащий зомбаками, в свете не слишком нуждавшимися – наемнику не улыбалось.

Улица казалась необитаемой – ни один из звуков цивилизации не нарушал царящую здесь тишину. Погруженные в безмолвие дома с неосвещенными окнами казались бойцами, затаившимися в засаде. Но стоило Леониду сделать шаг в направлении ворот одного из них, как щелкнул выстрел… к счастью, предупредительный. И пуля ударила в асфальт, высекая искры, в нескольких сантиметрах от правой ступни Кудряшова.

Смысл был понятен, намек – более чем прозрачен. Леонид предпочел отступить от ворот, вскидывая руку в известном жесте мирных намерений. Понял, мол, не убивай. Последнее, чего он хотел, это вступать в перестрелку с невидимым противником, который зато видел его самого. Тем более что за такой риск Кудряшову на этот раз никто не платил.

Продемонстрировав снайперу-невидимке раскрытую ладонь, Леонид медленно, нерешительно двинулся прочь от дома – в направлении высоток-близнецов. Несколько секунд он ждал, что невидимый стрелок пальнет в спину. Но рокового выстрела не последовало, а по прошествии означенных секунд Кудряшов и вовсе успокоился. Смекнув, что если бы стрелявший из-за забора намеревался его убить, то сделал бы это сразу. Не тратя боеприпасы на предупреждения.

Однако ж, не хотелось, видно, этому типу отягощать свою совесть трупом… пусть даже, возможно, очередным на этой тернистой тропе выживания. А может, не хотел, чтобы труп сей валялся у его ворот. Привлекая, помимо прочего, зомбаков.

Точно Леонид не знал. Да и не было у него такой склонности и таланта – разбираться в психологии противника. Все, что ему требовалось знать о противной стороне, это как вернее выстрелить в супостата, чтобы не промахнуться. Ну и самому не попасть под пули.

В любом случае, проблема оставалась. Проблема, как побыстрее добраться до того места, которое Кудряшов привык считать домом. На своих двоих сделать это казалось невозможно, оставалось найти транспорт.

И Леонид надеялся, что в «настоящем» городе, среди тех же высоток, где до эпидемии и эвакуации жила куча народу, решить эту задачу будет легче.

Что ж, надежда наемника оправдалась. Пускай и далеко не так гладко, как хотелось бы. Ну да Кудряшову ли привыкать хорошему?

* * *

Леонид миновал первую линию микрорайона новостроек, вторую. Вблизи те оказались расставленными в шахматном порядке и пропорции имели примерно как у стакана.

За рядами высоток… или, скорее, в их окружении обнаружился гигантский куб. Судя по вывеске – торгово-развлекательный центр с веселым названием «Тропик». Названием, напоминавшем о пальмах, пляжах и море; о курортах в жарких странах.

Но только не Кудряшову! Он, наемник со стажем, успел познакомиться с этими тропиками-субтропиками с совсем другой стороны. Давно привыкнув к тому факту, что именно в желанных для кого-то жарких странах, среди пальм и песков, чаще случаются заварушки.

У входа в ТРЦ стоял немолодой, но еще могучий, бородатый мужик с охотничьим карабином на плече и поглядывал по сторонам. Явно на шухере стоял, тут семи пядей во лбу не требовалось, чтобы догадаться. А коль так, пожаловал бородач в город не один. И уж точно не пользовался услугами перевозчика, подобно тому же Кудряшову. Причем не только потому, что даже двоим разместиться в том же приснопамятном багажнике джипа, было бы практически невозможно.

Главное свидетельство того, что бородач со своим подельником (или подельниками) добрался в город сам, стояло, припаркованное примерно в полуметре от входа в «Тропик». Старый добрый «уазик», жемчужина автопрома страны, в которой плохие дороги от века считались неразрешимой проблемой.

Присутствие машины именно этой марки еще и объясняло, как его владельцы с оружием смогли проскочить мимо армейских постов. Им даже не было нужды подмазывать вояк, подобно доставившему Кудряшова перевозчику. О, имея такую машинку, искатели приключений в захваченном зомби городе вообще могли… не попадаться военным на глаза.

Леонид вспомнил, как в детстве ездил с отцом на рыбалку. Как отец узнал от соседа о некоем богатом рыбой местечке… дороги до которого, наверное, даже в проекте не было. Даже тропинки приличной не протоптали. Этим, похоже, и объяснялось обилие там рыбы, ждавшей людей с удочками. Люди-то посещали это место редко. И потому не мешали размножаться местным обитателям.

Нечего и думать было, чтобы добраться до этого рыбного мини-Клондайка на легковушке. Местность-то на подступах к нему мало того, что была лишена намека на дороги – ровностью тоже не отличалась. И любой автомобиль… обычный мог там либо в канаве застрять, либо напороться днищем на кочку.

На счастье, сосед, поведавший Лене и его папе о рыбном месте, как раз был счастливым обладателем «уазика». На нем, собственно, в первый раз туда и добрался. И, собираясь на очередную рыбалку, предложил поехать с ним и Кудряшовым.

Да, путешествие по бездорожью даже на «уазике» не отличалось комфортностью. Того же Леню порой даже подбрасывало на жестком сиденье. А уж вихляло-то из стороны в сторону вообще чуть ли не через каждые несколько секунд. И мальчик гадал, что случится раньше – он врежется в стену, влетит головой в потолок или его недавно съеденный завтрак попросится наружу.

Впрочем, радость от обильного улова к концу дня заставила забыть все неприятные подробности пути. Радость, человеку, никогда не увлекавшемуся рыбной ловлей, просто не понятная. И даже возвращение домой через ту же негостеприимную местность ее не перебило. Все неудобства переживались уже не так остро.

А теперь, повзрослевший Леонид Кудряшов разглядывал «уазик» бородача. И понимал, что если и имелась возможность проникнуть в город, избегая контролируемых военными трасс, то только на этой железной рабочей лошадке. Даже иностранные внедорожники (несмотря на название!) вряд ли прошли бы. По крайней мере, не пострадав.

Да что там – их хозяева, уплатившие за это глянцевой чудо буржуйской техники не меньше мильона нередко кредитных рублей, просто не решились бы гонять на нем по ухабам, кочкам, через заросли и грязь. Они сдували бы пылинки со своих «крузаков» и «хаммеров», на которых так классно ездить на дачу, катать девчонок; которыми можно понтануться перед друзьями… но, в общем-то, не более. Как будто бездорожье в родных странах этих машин сильно отличалось от такового в России!

А вот «уазик» не жалко. И уплачено за него не так много. Особенно, если машинку свою тот же бородач купил еще в молодости.

Между тем в проеме входа в ТРЦ показались две фигуры… немыслимого вида! Не то мумии, не то ходячие огородные пугала. Да ростом повыше человека, вдобавок.

Пробормотав «че за хрень?» Леонид приник глазами к оптическому прицелу своей ВСК, желая рассмотреть странных существ получше. И… вздохнул с облегчением. Те, кого он в сумерках наступившего вечера принял за неведомых чудовищ, оказались обычными людьми. Только увешанными с ног до головы разнообразным тряпьем. Платьями, джинсами, куртками, футболками, пиджаками – все это добро висело у них на плечах и под мышками, свешивалось с рук, только что головы не укрывая.

Подойдя к открытой задней дверце «уазика», парочка мародеров освободилась от нахапанных в «Тропике» предметов одежды, сбрасывая их внутрь.

Когда все тряпье было погружено в машину, Леонид разглядел, что эти двое – совсем молодые парни. Вероятно, сыновья бородача. Один высокий, как баскетболист, а другой пониже, зато более крепкий, коренастый. Типичный регулярный посетитель тренажерки… добросовестный посетитель, в смысле. Возможно, еще и боксом занимающийся. Или борьбой.

Наблюдая за ними, Кудряшов еще поразился предприимчивости бородача и его отпрысков. Это ж надо додуматься – вспомнить, что город не только служит обиталищем множества людей, но и местом, куда свозится большое количество товаров. А если город брошен, то и товары эти оказываются бесхозными и без присмотра. Так не пропадать же добру. Те же тряпки можно сбагрить в какой-нибудь магазин за полцены. Да хоть даже за четверть цены. И все равно быть в плюсе, из расходных статей имея только затраты на бензин.

– Еще один заход, – меж тем изрек бородач, заглянув внутрь «уазика», – есть еще место свободное.

И принялся не то рыться в груде тряпок, не то утрамбовывать ее получше. Чтобы больше поместилось.

«Баскетболист» безропотно направился было снова к входу в «Тропик». Но его напарник осмелился взбрыкнуть – сбор и перетаскивание предметов одежды явно не доставляли ему удовольствия.

– А почему ты никогда не ходишь? – вопрошал он, глядя на бородача с вызовом и совсем без сыновьего уважения, заставив Леонида усомниться в их родстве. – Почему только мы?..

– Потому что молодые. Вот и ходите, – нехотя, словно барин, которого пытается разбудить слуга, ответил бородач, – у меня своя обязанность… на стреме стоять. Караулить вас, долбоособей. А у вас, извините, своя. Сами вызвались, сами напросились. Чего теперь быковать?

«Нет, не отец, похоже, – подумал, наблюдавший эту сцену Кудряшов, – просто старший подельник, грешащий дедовщиной. Каковую, кстати, было бы наивно считать сугубо армейским явлением».

– От кого караулить-то? – тем временем не сдавался «качок». – От зомбаков что ли? Типа зомбаки припрутся и хабар отберут?

Стоявший неподалеку молчаливый «баскетболист» коротко и немного нервно хохотнул над неумелой шуткой напарника. Чем прекрасно продемонстрировал хотя бы Леониду свою роль ведомого в этой компании и вообще персоны пассивной, зависимой.

– Зомбаки? – с глубокомысленным видом переспросил бородач. – А хоть бы даже и зомбаки. Хабар им, конечно, на хрен не вперся. Но вот похавать вами они точняк не откажутся. Что до хабара, то… не думаете же вы, что кроме зомбаков здесь никто не бродит? Еще конкретнее спрошу: не думаете же вы, что одни мы такие умные – в этот город за халявой ездить?

– А кто еще… – начал было «качок», но бородач не дал ему закончить.

За разговором он успел взяться за карабин. И теперь ему хватило секунды, чтобы направить его ствол и выстрелить… прямо в ту сторону, откуда за ними троими следил Кудряшов.

8

К счастью для наемника, из охотничьего карабина, может, и реально было уложить медведя одним выстрелом. Но вот точностью и дальностью стрельбы это оружие не отличалось. А может, это бородач оказался не ахти, каким снайпером.

Так или иначе, но Леонид успел отпрянуть за угол. И пущенная по его душу пуля лишь чиркнула о стену дома.

– …приметил давно этого типуса, – донеслись до Кудряшова обрывки увещевающей речи бородача. – Ждал… хотел вам показать… чтоб не думали… не думаете же вы, что это зомбак такой бравый за углом засел?..

Неплохо объяснил старший из мародеров свои действия… точнее, их отсутствие до момента «икс». Доходчиво и убедительно. А вот сам Леонид не догадался, не успел вовремя его снять. И теперь оставалось только жалеть об этой упущенной возможности. Да собственной нерасторопности запоздало удивляться.

Теперь же…

Когда Кудряшов высунулся из-за угла с винтовкой наготове, троица мародеров уже успела скрыться за «уазиком». Так некстати… ведь Леонид, имевший виды на это авто, не хотел портить его стрельбой.

Новый выстрел – ствол карабина, а с ним голова уже «качка» поднялись над капотом машины – тоже не достиг цели. Но заставил наемника спрятаться снова. Оставив без ответа и эту попытку себя достать.

Расклад выходил – не очень удачный для Кудряшова. На стороне противника был не только численный перевес, не только укрытие в виде «уазика». Но и превосходство в огневой мощи. Коль, похоже, все трое были при стволах, а не один бородач.

Благоразумным в такой ситуации было бы драпать от опасной троицы подальше. Недостаток боевой подготовки те явно возмещали числом и нахрапом напополам с упрямством. И Леонид бы наверняка так и сделал. Если б не «уазик» и не связанные с ним возможности.

«Раз машину упустил, два упустил, – мысленно корил наемник сам себя, – если в таком духе продолжать… упускать, отказываться – только и останется, что пешедралом через город переть. До ночи проваландаюсь…»

Тем не менее, преимущества противной стороны были очевидны. Что называется, налицо. А значит, одно оставалось. Найти способ свести эти преимущества к минимуму.

По большому счету способ имелся всего один. Занять более удобную позицию. То есть, повыше. Чтобы импровизированная баррикада из «уазика» уже не могла прикрыть бородача и его подельников от выстрелов Леонида.

В свою очередь «повыше» в отсутствие поблизости гор, холмов и сопок означало «из окна ближайшего дома». Проще говоря, Кудряшову срочно требовалось попасть в вышеназванный дом.

Хорошо, что подъездная дверь наверняка была не заперта – в отсутствие-то электричества. Во всем же остальном слово «хорошо» казалось неуместным. По крайней мере, пока. Начать с того, что дверь эта была расположена крайне неудачно. Так, что добраться до нее можно было только под огнем хозяев «уазика».

Пригибаясь к тротуарной плитке, Леонид ползком выбрался из-за угла… выстрел! Избежал пущенной кем-то из мародеров пули, приподнял голову. Новая пуля щелкнула о тротуар совсем рядом, зато Кудряшов успел юркнуть за ближайшую машину.

Высунувшись оттуда на считанные мгновения, заметил, как из-за капота «уазика» показался бородач с карабином в руках. Наемник встретил его появление парой выстрелов. Правда, к собственному сожалению, мимо – прицелиться, как следует, не успевал. Но, по крайней мере, дал понять этой швали с карабинами, что не безответная жертва. И тоже может кусаться.

В ответ поднявшиеся из-за капота «качок» и «баскетболист» принялись палить по прикрывавшему Леонида автомобилю. Выстрелы гремели один за другим, стекла рассыпались осколками, пули оставляли вмятины на бортах.

Но Кудряшов уже выскользнул из-за машины. И по-пластунски пополз по газону, из укрытия имея разве что его ограду, низенькую и ажурную.

На секунду остановился, краем глаза приметив, что за «уазиком», между его высоких колес проглядывает один из мародеров. Точнее, часть его… нога. Злорадно ухмыльнувшись, наемник повернулся, поймал эту ногу в оптический прицел…

Секундное движение – нажатие на спусковой крючок – и в ответ слышны вопли боли, перемежаемые трехэтажным матом. Бесновался, подраненный, судя по голосу, «качок».

Новые пули устремились к одинокому наемнику, обрывая налету и без того чахлые травинки да поднимая крохотные фонтанчики земли. Стреляли одновременно бородач и «баскетболист» – приподняв на мгновение голову над взрыхляемой пулями землей, Леонид заметил, как старший член шайки снова высунулся из-за капота. Тогда как его молодой и рослый подельник выглядывал из-за приоткрытой задней дверцы.

Выстрелы стихли, дав Кудряшову передышку. И возможность пробраться к следующему предмету, способному прикрывать от пуль. К маленькой, лишенной даже спинки, скамейке. За ней можно было скрыться, разве что залегая поперек – образуя с ней подобие буквы «т». Да все так же прижимаясь к земле.

Чтобы укрыться за скамейкой, Леониду потребовалось не просто заползти за нее, но ползти, одновременно пятясь задом. Что было не очень-то удобно, особенно не имея возможности осмотреться – для чего потребовалось бы хоть немного приподнять голову.

Но была в этом маневре своя позитивная сторона. То, как наемник возится на газоне, пытаясь заползти за скамейку, заметил «качок» – подстреленный, но живой. А потому злой, как тысяча чертей. И, похоже, не замечающий боли из-за нахлынувшего адреналина.

Не просто приподнявшись над капотом «уазика», но просто-таки ложась на него грудью, мародер принялся палить в Кудряшова. Попал он в цель всего один раз, да и то по касательной – пуля проделала дырку в рукаве Леонида. Зато ни в чем не повинной скамейке досталось сполна. Покрашенные щепки отлетали одна за другой.

Можно спросить, в чем именно заключался позитив для наемника. Ответ: в том, что «качок» забыл про осторожность. Находясь отнюдь не в тире.

Все-таки гнев – плохой союзник. Леониду хватило секунды, чтоб поймать этого гневного мазилу в прицел. А в следующую секунду голова «качка» разлетелась кровавыми брызгами.

– Есть один! – потихоньку пробормотал торжествующий Кудряшов.

А про себя добавил: «Поделом тебе… и дружкам твоим. Надеюсь, теперь-то до вас всех дойдет, что здесь не компьютерная стрелялка с кодами и аптечками на каждом углу. Здесь одного удачного выстрела хватит, чтобы все ваши игры в Рэмбо помножить на ноль».

Похоже, гибель подельника подействовало на бородача и «баскетболиста» ошеломляюще. Оторопь на них нашла, из-за чего ни одного нового выстрела со стороны «уазика» не прозвучало в течение аж нескольких секунд. Целая вечность в ритме интенсивного боя. Этих нескольких секунд Кудряшову хватило, чтоб запрыгнуть на маленькое крылечко и добраться, наконец, до подъездной двери. Да отворив ее, юркнуть внутрь.

* * *

В подъезде наемника встретил густейший, насквозь пропитавший спертый воздух, дух тухлятины. Примерно так могло бы пахнуть мусорное ведро, которое не выносили месяц… если запах усилить раз в сто. Леонид зажал нос руками, глаза его заслезились, а содержимое желудка с непривычки и от неожиданности устремилось вверх, к ротовой полости.

Кудряшову потребовалось с полминуты, чтобы худо-бедно вернуть зрению четкость и приспособиться дышать через прислоненную к носу кисть руки. А спустя еще минуту до наемника дошло, что иного и ждать не стоило от многоквартирного дома, учитывая, что происходило со всем городом.

Ведь… сколько этажей в высотке – этом неизбежном атрибуте бум-таунов российского разлива? В этой – под двадцать! Это значит, несколько сот жильцов даже притом, что подъезд в ней единственный. Больше народу, наверное, чем жило в той же соседней деревне до того, как она превратилась в элитный поселок.

Или гигантский могильник на несколько сотен трупов – в случае эпидемии. И теперь эти трупы хором разлагались в своих квартирах, отравляя воздух и отпугивая от этого места живых. За исключением людей отчаянных, небрезгливых или просто недальновидных.

Сделав несколько шагов вверх по лестнице, Леонид достал пистолет. Смекнув, что в этом месте, прежде населенном множеством людей, можно наткнуться не только на трупы.

Предчувствия не обманули: уже на следующем пролете – том, который вел на второй этаж с площадки между этажами – обнаружился зомби. Видимо, неуклюжесть, присущая этим тварям, не позволила ему преодолеть десяток ступенек и устоять на ногах. Так что теперь зомбак лежал, распластавшись вдоль лестницы, головой вниз и бестолково сучил руками и ногами. Кудряшову напомнив раздавленного, но не до конца, муравья.

Почуяв присутствие кого-то живого, здорового… и, вероятно, вкусного, зомби защелкал зубами в предвкушении и простер руки со скрюченными пальцами в сторону Леонида. Тот еле удержался от искушения походя дать зомбаку пинка. Но вовремя сообразил, что с этого урода станется даже прокусить толстую кожу ботинка.

Потому Кудряшов поступил с зомби можно сказать стандартным, успевшим стать привычным, образом. Выстрелил в клацающую зубами голову – и зомбак навеки затих.

Затем, отступив, Леонид подошел к окну между первым и вторым этажами. И, выглянув, решил, что в качестве удобной позиции это окно вместе с площадкой не годится. Недостаточно еще высоко, недостаточно хорошо просматривается, а главное, простреливается пятачок между входом в «Тропик» и «уазиком», где засели оставшиеся два мародера.

Пришлось подниматься выше.

Но не успел Кудряшов ступить еще только на площадку второго этажа, как тишину мертвого дома сотряс внезапный грохот. Аж стены содрогнулись, а с потолка посыпалась побелка.

«Что за хрень? – аж опешил наемник. – Эти ублюдки, что ли гранатомет с собой прихватили… теперь по дому долбят…»

Следующий громоподобный удар, впрочем, опроверг это предположение. Оглянувшись, Леонид заметил, что доносится грохот из-за двери одной из квартир. Кто-то со всей силы… нечеловеческой силы отчаянно ломился наружу, словно тараном шибая в дверь. Или самолично выступая в роли живого тарана.

«Зомби!» – подумал Кудряшов, не видя других вариантов. Ибо человек нормальный, разума не утративший, не сидел бы взаперти и не ломился бы в дверь бестолково, а давно бы вышел, просто отомкнув замок.

Только вот, сколько дней зомбак мог просидеть в квартире? Чем он тогда питался? Эти вопросы привели Леонида в замешательство, пока учуявший его зомби бился и бился об дверь под аккомпанемент создаваемого им же оглушительного грохота.

К тому времени, когда прочная, даром, что бронированная дверь наконец слетела с петель, Кудряшов успел прийти к заключению, что пропитанием зомбаку все эти дни могли служить его же домочадцы, а также домашний питомец. Еще наемнику хватило ума сообразить, что зомби этот, ломившийся на лестничную площадку, не простой, но мутант. У обычного зомбака просто сил не хватило бы на столь мощные удары. Потому что… ну кто такой по большому счету этот среднестатистический зомби? Просто больной, пребывающий не в себе, человек. Чьи физические возможности неведомая болезнь, поразившая город, отнюдь не усиливала.

Но главный вывод, к которому пришел Леонид за время схватки зомбака с дверью – что дверь сия рано или поздно падет. После чего штурмовавший ее мутант непременно кинется на Кудряшова. Как и подобает голодающему при виде еды.

А это значило, что схватки не избежать. И лучшее, что Леонид мог сделать в такой ситуации – это принять бой на удобных для себя условиях. Например, встретив огнем зомбака прямо на пороге его квартиры. А не уходить на другой этаж в напрасной надежде, что мутант-де не пойдет следом.

В общем, к тому времени, когда сорванная с петель дверь рухнула на пол лестничной площадки, Кудряшов уже стоял с винтовкой наготове, держа палец на спусковом крючке. И дал очередь по показавшемуся в проеме уроду, окровавленному, как после десяти раундов на боксерском ринге против чемпиона-тяжеловеса.

Однако и мутант на реакцию не жаловался. Первая пуля, выпущенная из ВСК, подранила его… а остальных он избежал, со всех ног унесшись вглубь квартиры. Откуда спустя несколько секунд показался снова – как таракан в щели.

– Ах ты, паскуда! – сквозь зубы бросил Леонид. И, отложив винтовку – не желая впустую расходовать патроны – достал пистолет и выстрелил прямо в лицо зомбака, окровавленное и измятое до потери человеческих черт.

Точнее, в то место, где лицо зомби-мутанта находилось за долю секунды до выстрела. Проклятая тварь успела отпрянуть в сторону от проема, скрывшись из поля зрения. Но Кудряшов прекрасно понимал, что стоит ему повернуться к входу в квартиру спиной, как засевший там зомбак выскочит, словно чертик из коробочки. И накинется на человека.

«Так! – мысленно проговорил, словно обращаясь к твари, наемник. – Значит, вот какой ты шустрый. Да и силы тебе, я смотрю, не занимать. Но вот вопрос: а в чем я тебя превосхожу… ну, кроме вооружения? Ведь редко так бывает, чтобы у противника не было слабого места. Ах… ну да, ну да».

Ответ на вопрос Леонида был прост и почти очевиден. При всей своей подвижности, шустрости и силе, способной крушить металлические двери, разума даже мутировавший зомби был лишен по определению. В отличие от Кудряшова. И наемник решил обратить данный факт себе на пользу.

Тоже отойдя от дверного проема, Леонид прислонился к стене, делаясь, таким образом, невидимым со стороны квартиры. И принялся ждать, держа наготове пистолет.

Одна секунда, две, три… и вот, наконец, снедаемый аппетитом напополам с любопытством, мутант высунулся наружу.

В ту же секунду Кудряшов выстрелил ему в живот. Зомбак заверещал, хватаясь за то место, куда попала пуля и, сгорбившись, подался назад. В спасительное нутро квартиры. Двигался он теперь куда менее расторопно. Рана (уже вторая!) давала о себе знать. Потому, когда Леонид выскочил к проему и сделал следующий выстрел, мутант-подранок не успел ни уклониться, ни контратаковать.

Груда окровавленного мяса… точнее, костей, мяса на которых почти не осталось, рухнула на пол. И больше не поднялась.

«Интересно, откуда они вообще берутся, мутанты? – про себя вопрошал наемник, уже шагая прочь от квартиры, к лестнице наверх. – Уж не от долгого ли сидения в замкнутом пространстве при недостатке еды?»

Судя по тому, насколько жилистыми, худощавыми, чуть ли не высушенными до состояния мумий были все встреченные Кудряшовым мутанты, предположение насчет недостатка еды вполне имело право на существование. Известно же, что голод – неплохой двигатель прогресса и эволюции. Стали бы предки нынешних людей что-то придумывать и изобретать, имея всего вдоволь?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю