Текст книги "Герой легенды (СИ)"

Автор книги: Тимофей Печёрин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

14

– Дурак! Сопляк! – возмущался Смотритель Бовенгронда, точнее, его ментальная проекция, явившаяся Сене, усыпленному колдовством Свидетелей.

Первый раз Сеня видел Смотрителя рассерженным, а тем более позволявшим себе хотя бы толику грубости в выражениях. Само изображение при этом дергалось, как на экране неисправного телевизора, словно устройство, передававшее проекцию, чувствовало настроение пользователя.

– Сопляк… я готовил спасение этого несчастного мира, – не унимался призрачный старикан, – бережно, с учетом всех факторов. А вы что натворили? Я скажу, что! Пять тысяч лет истории едва не спустили в выгребную яму! За несколько дней!

– Да в чем дело-то? – вопрошал Сеня, недоумевая, – вы же сами мне советовали… не скрывать, что я и есть Шайнма. Не прятать свои умения… хотя они уже не работают, увы. Если где-то и ошибся, так поправьте. Посоветуйте, подскажите. Чего слюной-то брызгать?

– В чем дело? – с язвительностью повторил Смотритель, – а вот в чем. Вы взяли сторону этого правителя… Огненосного. Пережитка варварских времен, умеющего только воевать да тиранствовать. Человека с пещерной логикой: у кого-де больше дубина, тот и прав. Аванонга помните? Так Огненосный недалеко от них ушел – против некоторых типов бессильны даже тысячи лет истории!

– Можно подумать, Свидетели лучше, – недовольно парировал Сеня, – это их предки так вероломно со мной обошлись. Ударили в спину и столкнули в логово Масдулаги… Маждулов. А потом сказку еще сочинили, свою роль приукрашивая. И этой сказкой вот уже не одну тысячу лет дурачат народ.

– Не дурачат, – отрезал Смотритель, – а сплачивают, заодно давая людям положительный пример. Люди слушают про героя Шайнму и сами в глубине души мечтают совершить что-нибудь, хоть отдаленно напоминающее героический поступок. Спасти утопающего, заступиться за девушку, которую обижают хулиганы, отогнать злую собаку, пугающую ребенка. Думаете, потомки хелема были бы лучше, узнай они правду? Что их наставники лжецы, а разлюбезный Шайнма – никакой не герой, а недалекий лопух, выведенный из игры одним ударом простого смертного-дикаря? И даже не отродья Тьмы!

На это Сеня не нашел, что возразить. Смутился даже. Неприятно было признавать себя «недалеким лопухом».

Тогда как Смотритель продолжил:

– Так что они не столько себя, сколько вас, молодой человек, обелили и приукрасили. Это первое. Второе: вы ж вроде и сами не горели желанием задерживаться в том времени – и вообще в этом мире. В любой момент были готовы к эвакуации. Так не все ли равно, при каких обстоятельствах она произошла, коль на самом деле вы остались живы?

– Ну… неприятно, знаете ли, – только и мог сказать Сеня, – когда в спину бьют.

– Для вас небольшая неприятность, – важно изрек Смотритель, – а хелема и их потомкам немалое подспорье. Что визит ваш к ним – что внезапное отбытие. Благодаря той, как вы говорите, «сказке» им не только есть, на кого равняться, но и во что верить. Дабы само существование их народа имело смысл. А во что прикажете верить этим беднягам, взамен легенды о Шайнме и учения, что проповедуют Свидетели? У вас есть в запасе другое учение для них? Другая вера? Как понимаете, вопрос риторический. Сильно удивлюсь, если вы на него ответите утвердительно.

Несколько секунд помолчав – переводя дух, старик продолжил:

– Теперь третье. Даже в городе подавляющее большинство грамотных людей – это Свидетели. И они, что ценно, пытаются и простой люд обучать. Да, получается у них медленно, не слишком результативно, ну так и город этот не сразу строился. А что в свете сказанного делаете вы – понимаете? Выступая против Свидетелей, вы помогаете здешнему правителю уничтожать грамотных людей! И не только грамотных. Обратили внимание на внешний вид главного храма, особенно на крышу? Обратили?

– Типа того, – мрачно молвил Сеня.

– А поняли, в чем соль? Если нет, слушайте. Кое-кому из Свидетелей… да-да, именно из Свидетелей, а не из простых обывателей, вояк или свиты Огненосного пришла в голову революционная для этого мира идея! Оказывается, здания могут быть… красивыми. Но идея эта умрет, если умрет тот безвестный зодчий – заодно со всем кланом Свидетелей.

– Я понимаю, – Сеня вздохнул, а Смотритель только отмахнулся от этой реплики.

– Видимо, недостаточно понимаете, – были его слова, – в противном случае не полезли бы на штурм храма вместе с тупыми вояками и отмороженными горожанами. И, наконец, четвертое. Подведем, так сказать, итоги. Возможно, вы не любили никогда ни нотации, ни лекции, но без них в данном случае не обойтись. Так вот, цивилизации, чтобы развиваться, нужно, помимо прочего, расширять территорию своего влияния. При желании вы можете вспомнить примеры из собственного мира – когда развитое вроде бы общество останавливалось в развитии, деградировало и в итоге превращалось в легкую добычу только из-за того, что ограничило себя географическими рамками и оказалось в изоляции.

О, такие примеры Сеня, конечно, помнил. И государства доколумбовой Америки – майя, инков, ацтеков; и Японию при сегунате, и, отчасти, Индию с Китаем, которые завоевывали все, кому не лень. А потому не знал, чем крыть и эти рассуждения Смотрителя.

А сердитый старик-проекция продолжил:

– Экспансия военным путем… до сих пор поддерживавшая авторитет правителей-Огненосных, себя исчерпала. Границы, а значит, новые земли, все дальше, походы военные обходятся все дороже, управлять такой большой страной из одного города становится все труднее. Нужна децентрализация. Проще говоря, другие города, более-менее равноценные. Новые центры власти… и экспансии. К этому мало-помалу страну и подводят Свидетели, норовя насадить свою веру до самых границ. А там, чем энтропия не шутит, культ Хаода и Шайнмы может и дальше распространиться. Но главное: во время своих миссионерских визитов Свидетели как бы между делом рассказывают о жизни в городе. О товарно-денежных отношениях; об укреплениях и специальных военных отрядах, позволяющих не бояться злых чужаков. Рассказывают деревенщинам и чуть ли не дикарям. Из которых одни, конечно, отмахиваются; другие мечтают лишь сами в город переехать. Зато третьи желают у себя дома такие же порядки завести. Приобщиться, так сказать, к достижениям цивилизации и сородичей приобщить. Вот только… знаете, кому такое развитие событий не только не по душе, но и в перспективе смерти подобно?

– Местным заправилам, – отвечал Сеня, – вождям, старейшинам, шаманам… деревенским старостам.

– Этим – не факт, – возразил Смотритель, – если что, приспособятся. А вот для Огненосного дополнительные города со своими правителями, законами и денежными знаками – суть враги. Соперники, претендующие на его всевластие. Уж такой он человек: не видит дальше собственного трона, а в лучшем случае наконечника копья в своей властительной руке. Предпочитает править неграмотными дикарями, чем с кем-то договариваться и делить влияние. Зачем? Лишь бы дань ему исправно платили, а остальное не волнует.

А посему… ничего личного, но раз вы встали на сторону тех, кто готов потоптать ростки здешнего прогресса, я вынужден был деактивировать вживленный вам имплантат. Обезвредить вас, как готовую взорваться бомбу. Почему – я объяснил, дабы не было лишних вопросов.

Молвив последние слова, проекция Смотрителя померкла, а потом и сам Сеня вынырнул из колдовского сна. Точнее, был выдернут из него грубо и беспардонно – ковшом холодной воды на свою многострадальную голову.

Открыв глаза, растерянно помаргивая и дрожа от холода, Сеня обнаружил себя привязанным… к какому-то столбу; вероятней всего – деревянной подпорке. Точнее разглядеть не получалось: уж очень темно было в этом помещении, лишенном окон… по всей видимости, подвале. Лишь пара факелов чадила на стенах, немного разгоняя темноту. И позволяя видеть двух человек в белых плащах, стоявших рядом со связанным пленником.

Первый, высокий по здешним меркам угрюмый парень был тем самым гадом, что окатил Сеню водой. Догадаться было нетрудно, хватило лишь приметить деревянный ковш в его руке. А второй из Свидетелей был солидного вида стариком, напомнившим Сене Смотрителя Бовенгронда.

Из-за сходства этого пленник сразу приготовился к неприятностям. Хотя, казалось бы, куда уж неприятней, если стоишь привязанный к столбу в каком-то подвале. Хуже была только смерть – с пытками или без.

«Ох, чувствую, если переживу это приключение, – думал Сеня, – будет у меня предубеждение против старшего поколения, точняк. Как это по-научному называется? Геронто…фобия?..»

От праздных мыслей его отвлек старик, нарушивший молчание.

– Итак, – молвил он сухо, – вопрос у меня один. Кто ты такой?

– Ну… Шайнма вроде как, – нехотя отвечал Сеня, – посланник Хаода…

– Вранье! – отрезал старик, – никакого Шайнмы, являвшегося посланником Хаода, не было. Был проходимец, овладевший, судя по всему, колдовской силой и с ее помощью защищавший наших древних предков от Маждулов и враждебных племен. А потом зарвался и попытался захватить власть… чего у него, слава Хаоду, не вышло. Впрочем, не все ли равно? Тот колдун давно мертв. И потому повторю… и уточню свой вопрос. Кто ты на самом деле?

Последние слова он произнес с расстановкой, чеканя, как солдаты на параде – шаг.

– Ну ладно, – Сеня вздохнул, несколько огорошенный циничной откровенностью старика и решил отплатить откровенностью же, – не знаю, поверите ли вы в такую правду… как вообще воспримете. Но раз так хотите, чтоб я во всем сознался – пожалуйста. Примите и распишитесь. Начнем с того, что я вообще не из вашего мира. Нет, не с небес и уж точно не из-под земли, где эти ваши Маждулы гнездятся. Гораздо дальше. В том мире… хм, повозки ездят без лошадей и даже умеют летать. Там светильники светят ярче, чем здесь, но огня в них нет. А здания бывают такими огромными, что ваш главный храм и палаты Огненосного на их фоне даже заметить было бы трудно.

– Твоя речь похожа на детскую загадку, – перебил старик, – а местами на бред. Но, видимо, только такой и способна быть истина, когда речь идет о чем-то необычном. Если подумать… людям, способным метать молнии руками, под силу, наверное, и жилища освещать без огня, и повозки заставить ездить без тягла. Допустим, я соглашусь: такой мир возможен. Но тогда… что ты забыл у нас, человек из такого чудесного мира?

– Э-э-э, поправка небольшая, – сказал на это Сеня, – даже в нашем мире люди не умеют метать молнии. А такой способностью меня наделил старик… ну, вроде вас, только очень долго живущий. И страшно озабоченный происходящим здесь. Собственно, это он меня и затащил в этот мир. Чтобы я помог местным отбиться от Маждулов и тем самым дать возможность развиться. Построить город, научиться обрабатывать металлы и все такое прочее. Да-да, это меня вы знаете как Шайнма – искаженное от моего настоящего имени: Сеня, Семен. Это я тысячи лет назад уже бывал здесь. Когда ваши предки сидели-дрожали в пещере. И вот вернулся.

– Ты снова съехал на ту же ложь, – хмуро молвил старик и повернулся к парню с ковшиком, – надо бы плеснуть в него не холодной, а горячей водой… для начала.

– Нет-нет, стойте! – вскричал Сеня, и наверняка бы даже руками замахал, не будь они у него связаны, – почему не верите? Если кто-то смог переместить меня в такую даль – другой мир, если кому-то под силу научить меня молниями швыряться… если в это вы можете поверить, то почему не можете в то, что и во времени тот тип способен переносить… и переноситься?

В конце этого отчаянного монолога он еще выдохнул: «Уф!»

Старик и молодой Свидетель переглянулись, а затем первый сказал:

– Допустим… поверю и в это. Хотя, честно сказать, считал, что над рекой времени даже боги не властны. Но поверю. Однако не понимаю, какой смысл будоражить народ теперь – когда мы достигли всего, ради чего тебя сюда заслали.

– Я и сам не знал, – Сеня еще пожал было плечами рефлекторно при этих словах, но путы держали крепко, – плохо меня этот старикан инструктировал. Теперь до меня дошло. Но что толку? Ведь… кстати, можете не бояться: возможности метать молнии меня лишили.

– Так я и думал, – хмыкнул парень с ковшиком, – то-то смотрю, легко тебя взяли.

Внезапно чьи-то громкие шаги в темноте отвлекли внимание обоих Свидетелей. В дальнем углу темницы возникло световое пятно, окружавшее факел, и выдернуло из темноты лестницу, а на ней еще одного человека в белом плаще. Торопливо, почти бегом, человек с факелом сошел по ступенькам и приблизился, оказавшись невысокой женщиной средних лет, но еще бойкой.

– Первый Свидетель! – выпалила она на выдохе, – Маждулы… над городом! Да столько, что не могу сосчитать.

Старик (а именно к нему, по всей видимости, женщина обратилась как к Первому Свидетелю) на пару мгновений замер в растерянности. Сене даже подумалось, как бы сердце у бедняги не прихватило. Но быстро совладал с собой.

– Похоже, одно остается, – изрек он негромким, словно призванным скрыть волнение, голосом, – передай всем нашим, пусть спускаются сюда. В подвал. Даст Хаод, здесь Маждулы до нас не доберутся.

– Зато от города оставят горстку пепла, – в отличие от Первого Свидетеля, Сенин голос прозвучал громко, дерзко, с вызовом, – и от храма вашего тоже.

– Храм можно и отстроить, – сквозь зубы процедил Первый Свидетель, обернувшись к пленнику, – а прочий город вообще… головная боль не моя, а Огненосного, которому ты так верно служил. Хороший песик, хе-хе. Да и что мы можем сделать? Горстка безоружных слуг Хаода…

– Много чего, – парировал Сеня, – можете колдовать… сам видел, так что не отпирайтесь. Неужели в вашем арсенале нет никакого колдовства, способного помочь против Маждулов? Еще можете вдохновить горожан на битву. Сейчас они толпа, причем толпа испуганная. И наверняка готовая разбежаться кто куда. А надо напомнить, что они… и вы сейчас в одной лодке. Что это именно они город, а вовсе не Огненосный и его шайка. Ведь горожане далеко не беззащитны. У некоторых наверняка луки есть, крылья Маждулам пробить и заставить приземлиться. А уж на земле эти твари – не более чем животные, которых можно забить палками, зарубить топорами. Но главное, что вы могли бы сделать, это развязать меня. Я уже сражался с Маждулами… одного даже съел на завтрак. Честно-честно. Постараюсь и сейчас их пожечь… сколько смогу.

Выслушав его вроде внимательно и не перебивая, под конец Первый Свидетель хмыкнул.

– Для такого молодого парня у тебя слишком слабая память, – затем он изрек, поглаживая бороду, – забыл? Сам говорил недавно, что больше не можешь метать молнии.

– Говорил, – не стал отрицать Сеня, – не могу. Но, кажется, знаю, как эту возможность вернуть.

15

Воздух буквально звенел от адского верещания множества Маждулов, круживших над городом. Несколько из них накануне обдали пламенем драночную крышу палат Огненосного. Пожар тот едва удалось затушить, но и защитники палат в долгу не остались. Из узких оконец-бойниц в Маждулов ударил поток стрел, превращая в решето кожистые крылья, отчего летающие бестии, одна за другой валились к подножью холма. А их более удачливые сородичи предпочли впредь облетать опасное место. Ведь и без того в городе добычи хватает.

Момент сей, имевший решающее значение для Маждулов, Огненосного и других людей, засевших в палатах, не волновал почти совсем. Стоит ли отправлять дружину, чтоб она несла потери, думали они. Не лучше ли доверить Маждулам грязную работу – подавить бунт, заодно избавившись от занозы под названием «Свидетели». А город… что город? Отстраивался не единожды, пережив немало бунтов и пожаров. Значит и на этот раз – отстроится.

Так рассуждал советник Рэй и убедил в этом и других приближенных правителя, и самого Огненосного. Донес до них эту благоразумную мысль… в глубине души, впрочем, признавая, что «благоразумие» в данном случае – это такая красивая замена слову «трусость».

Конечно, неплохо было бы прибегнуть к помощи Шайнмы, чтоб изничтожил Маждулов, как он это сделал тысячи лет назад. Но чего не было, того не было. В палатах уже знали, что посланник Хаода, при всем своем могуществе угодил-таки к Свидетелям в плен, пав жертвой их колдовства.

Так или иначе, но ни один воин не вышел за пределы частокола, окружавшего холм, на котором высились палаты Огненосного. И когда массивные двери осажденного главного храма распахнулись, выпуская наружу Сеню в сопровождении нескольких Свидетелей, Маждулы вовсю нарезали круги над площадью и улицами, хлопая крыльями и отвратительно вопя.

Что до горожан, то они, не так давно полные решимости штурмовать храм и порвать Свидетелей на ремни, теперь выглядели поистине жалко. Кто-то бежал к своим домам, как к последним оплотам, забыв видно, что достаточно одного огненного выдоха единственного монстра, чтобы превратить их в гигантские костры. Кто-то просто бегал туда-сюда, как вспугнутый таракан, не имея цели. Кто-то плакал, звал на помощь, молился Хаоду. И время от времени то один, то другой Маждул, снижаясь, подхватывал подвернувшегося человека щупальцами и улетал в поисках укромного местечка, где он мог бы насладиться трапезой.

– Стойте! – воскликнул Сеня во весь голос, силясь перекричать какофонию из воплей Маждулов, плача и испуганных криков людей, – мы должны сражаться! Бежать некуда! Маждулы просто сожгут ваши дома, а вас переловят. Берите все, что хоть немного похоже на оружие! Все, чем можно резать, бить и колоть!

– Шайнма! – выкрикнули сразу несколько горожан, остановившись и обернувшись на его призыв, – ты спасешь нас, Шайнма? Шайнма, помоги!

– Помогу! – как мог громко отвечал Сеня, ежесекундно опасаясь, что сорвет голос, – и Свидетели вам помогут! Но главное: вы поможете себе сами, и сами себя спасете! Сражайтесь… главное, действовать вместе! Может быть, Свидетели вам лгали… а может, это я не Шайнма! Можете не верить ни мне, ни им. Но поверьте в город! В ваш общий дом! Защищайте его!

Он шел по площади, и люди вокруг, прежде метавшиеся бестолково, останавливались. Да принимались оглядываться в поисках чего-нибудь острого или тяжелого.

Затем один из Маждулов под аккомпанемент собственного инфернального вопля спикировал на площадь – прямо перед Сеней. Тот выставил перед собой обе руки, мысленно пытаясь нащупать «Нафаню».

«Чтоб в этом твоем Замке-Над-Миром рота бомжей поселилась, если ты прощелкаешь эту ситуацию и не включишь снова имплантат, – также мыслью обратился Сеня к Смотрителю, – именно так: бомжей… и наркоманов. Причем с очень нетрадиционными наклонностями…»

То ли пожелание это, даром, что не высказанное вслух, возымело действие, то ли Смотрителю просто хватило бдительности – но имплантат таки откликнулся. Две ярко сверкнувшие молнии вырвались из Сениных рук и, ударив в упор в Маждула, мгновенно превратили грозную тварь в высушенную от жара, обгоревшую мумию.

– Гип-гип ура! – радостно и торжествующе заорал Сеня, потрясая над головой обеими руками.

– Ура! Ура Шайнме! – с восторгом вторило ему несколько голосов горожан, преисполнившихся надежды.

А Сеня, не теряя времени, уже нацелился на другого монстра – из числа тех, что вились пока над площадью, не решаясь приземлиться. Вспышка, удар – и еще один Маждул замертво рухнул, приземлившись на один из близстоящих домов, проломив крышу.

За этой тварью последовали другие. Сеня пускал и пускал молнии, целя в небеса над городом. Промахнуться было трудно – небо буквально почернело от полчищ крылатых монстров.

Глядя на Сеню, воспрянули духом и горожане. Они объединялись в группы и вместе встречали атаку Маждулов. Те, кстати, по природе были редкостными индивидуалистами, к совместным действиям не очень оказались способны, и хоть налетели на город стаей, но охотиться-то предпочитали все же поодиночке. И поодиночке встречали отпор со стороны сразу нескольких человек с топорами, дубинами, вилами и горящими головнями, а то и просто с камнями. Расхрабрившиеся горожане до того избивали и измочаливали Маждулов, что взлететь и ходить твари после этого не могли точно. Так что если и оставались в живых, то наверняка завидовали мертвым.

Еще у некоторых горожан действительно имелись луки – у охотников, по всей видимости, или просто у любителей путешествовать по не слишком безопасным местам. В любом случае, луками этими их счастливые обладатели с успехом воспользовались. Без промаха попадая в широко раскинутые крылья какого-нибудь Маждула, снизившегося до расстояния выстрела.

Мало-помалу у импровизированных отрядов защитников города сложилось даже подобие тактики. В одну группу, противостоявшую одному Маждулу, входил лучник и от полдесятка до десятка бойцов обычных, вооружившихся для ближнего боя. Стоило какой-нибудь твари подлететь достаточно близко, как лучник своими стрелами вынуждал ее к жесткой… временами к очень жесткой посадке и лишал возможности взлететь. Следом на тварь наваливались остальные бойцы. Избивая и добивая Маждула до тех пор, пока он, почти беспомощный, не переставал шевелиться.

Да, некоторые из монстров, даже приземлившись, сломав крылья и лапы, смогли изловчиться, и достать набежавших людишек, кого огненным дыханием, кого ударом похожего на скорпионий хвоста. Но перевес был все же на стороне двуногих. На место группы, прореженной или распуганной этими последними вспышками сопротивления, приходили другие. Даже самые трусливые из горожан не упускали возможности отыграться на обездвиженных и потому почти не опасных Маждулах. Хотя бы просто закидывая их камнями.

Другие горожане бежали от дома к дому, от улицы к улице, передавая другим призыв самого легендарного Шайнмы. Все новые улицы и кварталы вовлекались в битву, превращая безвластный город, населенный перепуганным человеческим стадом, в единый организм. Причем организм, оказавшийся крепким, могучим, и вполне боеспособным.

Не оставались в стороне и Свидетели. Несколько человек в белых плащах встали кругом прямо на пятачке площади, где Сеня без устали отстреливал в воздухе Маждулов, отчего все новые обгорелые тела валились на город. Под прикрытием недавнего пленника Свидетели, встав в круг, принялись бормотать заклинание. И вскоре штормовой (но, к счастью, верховой) ветер пронесся над городом, не трогая его постройки. Зато Маждулов с неба смахнул разом целую кучу – как гигантской невидимой тряпкой или метлой.

Целую кучу… но тварей в воздухе все равно оставалось – не счесть. Даже таких серьезных потерь Маждулы, казалось, почти не заметили.

Затем другая группа Свидетелей, расположившись неподалеку, наслала на город грозовые тучи. Без дождя, и видимость Маждулам они не ухудшали из-за отсутствия у тех глаз. Зато стоило кому-то из крылатых уродов опуститься ниже той высоты, на которой располагались тучи – и Маждула поражала сверкавшая как по заказу молния. Хотя почему «как»?

– Я был неправ, – тихо, так, что слышал только он один, прокомментировал Сеня действие данного колдовства, ненадолго отвлекшись от отстрела Маждулов, – кое в чем ваше кунг-фу все же круче. Один раз навели тучу, и она отстреливает всех, кто в зону поражения попадает. Автоматом…

Еще, стоило одному из монстров коснуться конечностями земли, как земля эта под ним, заклинаемая кем-то из Свидетелей, раскалилась как сковородка, опаляя и лапы уродливые, и кожистые крылья. Вскрикнув натурально от боли, Маждул взмыл в воздух и, неуклюже махая поврежденными крыльями, унесся прочь. Как можно дальше от того места, где под ним в прямом смысле загорелась земля.

Грозовые тучи рассасывались, снова приходил черед порыва верхового ветра. Новые Маждулы сыпались с небес, а потом вновь, откуда ни возьмись, набухали тучи. Потом кому-то из Свидетелей пришло в голову силой колдовства поднять с земли несколько булыжников и метнуть их высоко, прямо навстречу подлетавшему монстру. Камни на лету ломали хрящи, на которых держались крылья, и Маждул грохнулся на землю с высоты пятиэтажного дома, да так и не встал. Даже не пошевелился больше.

Парочку приземлившихся Маждулов заловила сама земля, превратившаяся в зыбучий песок. А подоспевшая ватага горожан довершила расправу. Еще несколько Маждулов просто замерли в полете, а затем один за другим посыпались на землю, точно перезревшие плоды гигантского дерева. По-видимому, как догадался Сеня, их обездвижило то заклинание, что в свое время погрузило в сон его самого.

Время шло. Жители города стояли насмерть, Маждулы падали один за другим. И мало-помалу стая, выпущенная этой ночью прислужниками Тьмы начала редеть. Ведь какой бы многочисленной она ни была, а бесконечному числу Маждулов взяться было неоткуда.

Тем не менее… в город крылатые бестии нагрянули утром. Но лишь к вечеру горожане смогли с облегчением вздохнуть. Последний Маждул, не сумевший удержаться в воздухе своими ранеными крыльями (в них попало не меньше полдесятка стрел), рухнул на землю и теперь бестолково трепыхался, едва переставляя поломанные конечности по земле.

Добивала этого последыша целая толпа. Больше двух десятков усталых и разозленных человек. А потом один из них, вытерев пот со лба собственной шапкой, осмотрелся, полюбовавшись заваленной трупами Маждулов улицей, и пробормотал, ни к кому особо не обращаясь: «Да-а-а… уж в мясе ближайший год недостатка не будет!»

А потом толпа горожан под предводительством Первого Свидетеля отправилась к частоколу, окружавшему палаты Огненосного. Грозного владыки, бросившего свой город на расправу злейшим из врагов.

Нет, толпа не стала ломиться в ворота или пытаться поджечь частокол. Люди просто стояли – около часа, пока ворота не отворились, и пред народом не предстал сам правитель собственной персоной. В сопровождении нескольких воинов из дружины.

Но даже тогда лишь несколько горожан рванулись было к Огненосному – горя желанием разорвать никчемного владыку. Этим хватило единственного, причем неспешного, жеста со стороны Первого Свидетеля, чтобы успокоиться.

Бросив грозные взгляды на толпу, воины Огненосного положили руки на рукояти мечей. Но тем и ограничились, стоило правителю просто покачать головой.

Несколько мгновений они лишь молча обменивались взглядами – правитель и воины дружины с одной стороны и толпа во главе с Первым Свидетелем с другой. Обе стороны все понимали без слов. Недавний бунт, но особенно нападение Маждулов, решили судьбу Огненосного Герта пуще грома угроз и пафосных речей. И изменить это решение правитель не мог, даже если бы велел захлопнуть ворота перед носом толпы, да как ни в чем не бывало удалиться в палаты.

Что, собственно, Огненосный и сделал после игры в гляделки с Первым Свидетелем. А напоследок скользнул взглядом по толпе, в отчаянной надежде высмотреть Шайнму. Ожидая от посланника Хаода… сам не зная, чего. Хоть какой-то мизерной поддержки.

Только вот Шайнмы, он же Сеня, не было ни в толпе, ни даже в городе. Пребывал он уже далеко. Так далеко, что не найти и на карте.

Да и картографией, кстати говоря, этому миру еще только предстояло овладеть. Как и многим, многим другим.