Текст книги "Инерция (СИ)"

Автор книги: Тимофей Печёрин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Annotation

Однажды человечество применило оружие, не имевшее себе равных в разрушительной мощи. Оружие, потрясшее сами основы мироздания.

И с той поры хоть прошли десятилетия, последствия людского неблагоразумия ощущаются до сих пор. Более того – со временем только множатся. Города-призраки, обычные с виду предметы, обладающие чудодейственными свойствами, дьявольские фантомы, способные влиять на законы материального мира. Как будто из самой тьмы выходят безумные пророки, предрекающие скорый конец света. И, кажется, мир снова повис на волоске, готовый сорваться в пропасть.

Разобраться в происходящем пытается управление Глобальной Безопасности. В лице его сотрудника Андрея Кожина.

Тимофей Печёрин

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

Тимофей Печёрин

Инерция

1

Солнце еще не поднялось над верхушками деревьев на противоположно берегу озера, чья ровная как зеркало гладь отражала небесную лазурь. А на маленький дощатый причал уже ступили «ранние пташки». Молодая пара из числа отдыхающих на расположенной неподалеку турбазе.

Парню вспомнилось, как кто-то из восточных философов вроде говорил, что к тем, кто застает восход солнца, приходят мудрые мысли. Мысли парня действительно в то утро посетили. И не были лишены хотя бы толики мудрости.

Только тогда, стоя босыми ногами на досках причала, ощущая кожей прохладный утренний ветерок и, конечно, любуясь ладной фигурой своей девушки, парень в полной мере осознал, насколько оказался прав накануне. Просидев весь вечер с полупустым бокалом, и презрев косые взгляды друзей, словно говорившие: «Вот ведь чудак… мягко говоря! В кое-то веки собрались, пообщаться приехали, поразвлечься. А он в выпивке хорошо, если губы обмочил».

Кому-то, наверное, было смешно. Но хорошо, как известно, смеется последний.

В финале вечера, успевшего перетечь в ночь, честная компания разбрелась… вернее, расползлась по комнатам. Точь-в-точь как в детском лагере: «мальчики налево, девочки направо». На другие варианты сил ни у кого не осталось. И спали теперь без задних ног, оглашая коллективным храпом арендованный коттедж. А то ли еще будет, когда проснутся.

Тогда как этот парень, поднявшийся на рассвете, чувствовал себя вполне бодрым. А главное: проводил теперь время с любимой, которая, что ценно, тоже в тот вечер отказалась от возлияний.

Проводил время… причем в некотором смысле, удачное. Время, когда почти нет шансов попасться кому-нибудь на глаза. Другие-то отдыхающие на той же турбазе видели в эти ранние часы невесть который по счету сон. Как и вообще большинство людей, наивно полагающих себя «нормальными», изречений восточных мудрецов не знающих.

А значит, можно делать, что заблагорассудится. Например, искупаться, не обременяя себя даже символическими предметами одежды, такими как плавки и купальник.

И не только искупаться. Каким бы искушенным не считал себя парень в вопросах отношений (в том числе предельно близких) с противоположным полом, но вот, к примеру, делать «это самое» в воде, он не пробовал ни разу.

Сегодня он вознамерился заполнить этот пробел. И уж точно не считал возможным променять такую заманчивую возможность на самое вкусное вино или самый крепкий виски.

Эх… главное, чтобы вода не помешала процессу. Точнее, температура воды. Хотя с чего бы ей мешать? Лето ведь на дворе, и вчера как раз был довольно жаркий день. Наверняка вода настолько прогрелась, чтобы стать теплой, как в ванной. И остыть за ночь не успела. А разбавить ее особо нечем. Чай, не горная река и даже не море. Конечно, парень слышал о подземном источнике, питавшем озеро, но источник этот, насколько он знал, тоже был теплым.

Поглядев на нерешительно переступавшую по доскам причала девушку, заметив немой вопрос на ее лице: «И что дальше?», парень решил первым показать пример. Стянув плавки и бросив их на поросший травой берег, он плюхнулся в воду. С всплеском, в утренней тишине прозвучавшим неприлично громко.

– Давай! Как я! – приговаривал парень, подбадривая подругу, – да не стесняйся! Нет же никого!

– Ну… не знаю, – с деланой нерешительностью протянула девушка, но руки уже потянула к застежкам лифчика, – а вдруг… выйдет кто?..

– И что? – небрежно отмахнулся парень от этого довода, – ну выйдет, ну увидит? По фигу! Либо тебе позавидует, либо мне. Тем более, скорее всего этот «кто» будет «под мухой». И подумает, что ему русалка примерещилась. Нет, даже морская богиня!

– О! Такой вариант мне больше нравится, – усмехнулась девушка, а в следующее мгновение уже, полностью разоблачившись, нырнула вслед за парнем.

Тот успел отплыть примерно на метр. Но все равно нырнувшая подруга окатила его брызгами.

Минуту-другую двое влюбленных просто плыли молча, держась рядом. А затем вдруг, внезапно, девушка вскрикнула: «Ай!» Что-то, к счастью легкое, но быстрое и ощутимо острое, ударило ее по голове.

– Всего лишь камушек, – успокоил парень, подплыв к девушке ближе и проведя рукой по ее мокрым золотистым волосам. Найденный им камушек, в волосах запутавшийся, парень продемонстрировал подруге, а та еще удивилась: такой маленький!

Но прошел всего миг, и что-то (скорее всего, еще один камушек) ударило на этот раз парня. По голому плечу, оставив ссадину, и, не будучи увиденным, незаметно пошло ко дну.

Парень выкрикнул что-то нечленораздельное. За ним взвизгнула девушка, получившая еще один удар.

А затем камни посыпались один за другим, падая в воду с легкими всплесками. Буквально дождем! И не все из них, похоже, были мелкими до незаметности.

– Блин! Че за хрень еще?! – завопил парень, прикрывая голову руками, – ныряем… под воду! И ну на хрен отсюда!

Оба погрузились под воду и, гребя изо всех сил, в считанные секунды достигли берега.

Выбравшись на сушу, парень и девушка смогли лучше разглядеть происходящее на озере. Ничего подобного ни он, ни она до сих пор не видели. На дождь камнепад, выгнавший их из воды, не походил. Скорее, посреди озера работал какой-то гигантский невидимый механизм. Разбрасывавший… нет, скорее, распылявший камни. Но, к счастью, в пределах озера – до берега ни один не долетал.

Но успокаиваться было рано. Камнепад еще не закончился, а уже сам водоем, вдобавок, заколыхался и вспучился. Будто исполинский монстр поднимался с неведомых глубин. Или что-то огромное нырнуло в воду, вытесняя ее в полном соответствии с законом Архимеда. Заставляя отступить, поднимая волну…

Волну!

– Да это цунами! – вскричал парень, видя вздымающуюся над озером и устремившуюся к берегу водяную стену, – прямо как в Тихом океане… я видел!

– Скорей отсюда! – быстрее его сообразила девушка и потянула его за руку прочь от берега, – если эта махина…

– Ребята! – вспомнил уже на бегу парень, – они там дрыхнут без задних ног. А могут и не проснуться. Из-за дуры этой…

И бросился к занимаемому их компанией коттеджу.

Состояние друзей он оценил верно. Те и не думали покидать царство Морфея в такую рань. Добудился хотя бы до одного из них парень лишь за миг до того, как волна накрыла берег, дотянувшись-таки до коттеджа. И… рассыпалась брызгами, лишь высадив со звоном окно в «мужской» спальне да оставив на полу несколько луж. Не очень-то велико оказалось цунами, коль не в океане возникло, а всего лишь в заурядном озере. У страха, как известно глаза велики.

– Что такое? – нехотя разлепляя глаза и таким же, исполненным неохоты, голосом вопрошал тот из друзей, которого расталкивал удравший с озера парень.

– Ну ни фига… – отозвался другой, на чью кровать попало больше всего воды.

Покосившись на приятеля, забежавшего в комнату, в чем мать родила, а затем, переведя взгляд на высаженную оконную раму, на пол в лужах и на осколки стекла, он добавил:

– Ни фига оторвались-то… я смотрю. А такой вроде паинька за столом был… ни капли в рот, понимаешь…

Но затем погрустнел. Представив, во сколько обойдутся такие последствия предполагаемого «отрыва» – пусть даже вскладчину.

Наконец, поднявшись с мокрой кровати и бросив мимолетный взгляд в оконный проем, бедолага и вовсе остолбенел.

– Просто скажите, – тихо молвил он, – вы то же самое видите? Или меня еще не отпустило?.. И завязывать пора?

Остальные обитатели комнаты и прибежавший их будить парень подтянулись к окну. И охотно успокоили встревоженного друга: по крайней мере, до отъезда крыши он не допился. Если, конечно, галлюцинации не начались у всех, в комнате находившихся. Включая почти не пившего накануне любителя утреннего купания.

Так или иначе, видели все одно и то же. Но необычным вид из окна оттого быть не перестал.

Озера, на которое выходило окно «мужской» спальни больше не существовало. А постройки турбазы перестали быть единственными человеческими жилищами в радиусе нескольких километров.

Принято считать, что любители отдыхать на природе пытаются таким способом хоть ненадолго убежать от цивилизации. Так вот. По крайней мере, отдыхающим на этой турбазе бегство не удалось. Цивилизация в некотором смысле их догнала.

2

Андрей Кожин никогда не страдал трудоголизмом, не был склонен к суете и к демонстрации служебного рвения тяги тоже не испытывал.

Повода не было. Очень уж спокойный… ну, относительно спокойный регион достался на попечение Восточноевропейскому управлению Глобальной Безопасности. Не в пример более теплым и кипучим уголкам планеты Земля. Да и специфика работы отдела «Т» была такова, что сотрудникам его (включая Кожина) чаще приходилось отмерять, чем резать.

У кого под ногами обычно горела земля, а под седалищем – стул, так это у коллег из других отделов. Чья проблематика была проще, очевидней. Очередной сепаратный режим, вздумавший послать подальше всемирное правительство. Очередной наполеончик или революционер, данный режим возглавлявший. Очередной самозваный гуру-пророк во главе очередной секты безумцев-фанатиков, заявивший, что именно ему поручена свыше миссия совершить Страшный суд над погрязшим в грехе человечеством. Ну и, конечно, очередной делец, задумавший погреть руки на производстве и продаже оружия, в мирное время неуместного – вплоть до тяжелой артиллерии. Снабжая им хоть сепаратистов, хоть сектантов, а хоть и банальных уголовников вроде наркоторговцев. Деньги-то, как известно не пахнут.

Водились все перечисленные персонажи, как правило, именно поближе к экватору. Обеспечивая тамошних работников Глобальной Безопасности работой, а временами и повышенным содержанием свинца в организме. Взамен же лишая тихой прелести размеренного существования.

Общаясь как-то с коллегой из Центральноамериканского управления, Кожин про себя отметил, что тот даже разговаривает с нездоровой торопливостью. Будто строчит из пулемета. И только что язык не высовывает. У коллеги же этого, в свою очередь, Кожин наверняка оставил впечатление какой-то барственности на грани халатности.

Что до самого Андрея Кожина, то отдел «Т», в котором он работал уже второй десяток лет, он сравнивал, скорее, не с барином из старинных времен, но с… кошкой. С кошкой, которая охотится совсем не так, как «гончие» из других отделов и региональных управлений. Кошка не носится за добычей, высунув язык, не сопровождает этот процесс шумом вроде хруста кустов под лапами и собственного лая. Но может долго бездействовать, выжидая и… не теряя бдительности. Лишь дождавшись удобного момента, кошка бросается в атаку – стремительно, молниеносно. А главное, с почти гарантированным результатом.

Другое дело, что момент сей заветный рано или поздно все равно наступает. И волей-неволей приходится даже сотрудникам отдела «Т» стряхивать с себя кажущуюся вальяжность, на деле прикрывающую вдумчивость. И от дум перейти к действию.

Так вот. На сей раз Андрей не знал, но чувствовал: лично от него этот долгожданный переход может потребоваться скоро, очень скоро. А потому в очередное утро решил прибыть на работу пораньше.

Чутье не подвело. Из личного аэромобиля, приземлившегося на служебной парковке перед зданием управления, Кожин вышел за полчаса до того, как электронное табло над входом сообщило о начале официального рабочего дня. Но успел преодолеть лишь первую пару ступенек широкого крыльца у входа, когда наручный коммуникатор потребовал к себе внимания.

Со смесью волнения и в то же время толики удовлетворения (угадал, однако!) Кожин поднял руку, запястье которой охватывал браслет коммуникатора. Как джинн из сказки над ним выросло голографическое изображение головы начальника отдела.

– Андрей? – дежурно осведомился тот, как будто коммуникатором его сотрудника именно этим утром сподобился завладеть кто-то посторонний.

Кожин кивнул, и начальник продолжил.

– Смотрю, ты уже на месте, – в его распоряжении имелся коммуникатор посерьезнее – стационарный, зато позволявший видеть не только собеседника, но и окружающую его обстановку, – очень хорошо. Срочное дело возникло… меня, так вообще с постели подняли. Как раз, вроде, по твоей части. В общем… Гродница вернулась. Подробностей не знаю, на месте разберешься. И да: коптер уже готов.

– Понятно, – только и мог ответить Андрей Кожин, да вздохнул еще. Причем не только и не столько оттого, что предстояло срочно срываться с места и куда-то лететь. В конце концов, это «куда-то» не обещало быть слишком далеким по современным меркам. Да и разнообразие в работе, как уже говорилось, было, скорее, желанным. Ведь любое дело по большей части состоит из рутины, эдакой моральной ржавчины. А у сотрудников отдела «Т», казалось, рутина вообще съедала почти сто процентов рабочего времени.

Причина, по которой известие от начальника обескуражило Андрея, лежала совсем в другой плоскости. Возвращаться, как известно, плохая примета, и в одну и ту же реку нельзя войти дважды. А когда возвращается целый городок, как приснопамятная Гродница, это тем более не сулит ничего хорошего. Особенно в свете того, откуда она вернулась.

* * *

Началось все примерно полвека назад. На излете войны, которую изначально называли Европейской, затем особенно впечатлительные личности окрестили Третьей мировой. Но в анналы истории она вошла как «гравитационная». Даром, что гравитационное оружие в ней было применено единственный раз и только одной из сторон.

Тогда отступавшие войска Атлантического Альянса решили не то прибегнуть к нему, как к припрятанному в рукаве козырю, не то просто громко хлопнуть дверью. Второй вариант больше походил на правду, если учесть, сколь непродуманной была та акция. Ведь захоти «атланты» и впрямь переломить ход войны, мощь нового секретного оружия стоило обрушить на скопления сил противника – Евразийского Содружества. Но вместо этого целями для ударов Альянс избрал мирных граждан. Точнее, крупнейшие города противной стороны.

Смысла в том было немного, рассчитывать при таком раскладе приходилось разве что на психологический эффект – в виде устрашения оставшихся в живых обывателей да антивоенных настроений в тылу. Плюс подвели средства доставки. Их, вероятно, даже не испытывали толком. Не дремали и средства обороны противника. Так что первый и единственный блин с применением гравитационного оружия вышел комом, застрявшим в горле чуть ли не каждого жителя планеты Земля.

Более всех преуспел тогда Седьмой флот ВМС США. Его стараниями на месте центра Шанхая, затянутого в искусственный гравитационный коллапс, образовалась гигантская воронка, в которой не осталось ничего живого.

Китай, разумеется, ответил. Старыми добрыми ядерными ракетами, иные из которых даже куда-то попали. Во всяком случае, что Гавайи, что побережье Калифорнии внезапно утратили популярность у туристов из-за резко возросшего уровня радиации. По этой же причине «фабрика грез» едва не закрылась и была вынуждена переехать в Лас-Вегас. И только благодаря противоракетным системам тех же американских ВМС Лос-Анджелес и Сан-Франциско не превратились в города-побратимы Хиросимы и Нагасаки.

Но и у самой Поднебесной атака Седьмого флота враз поубавила желание миллионами поставлять своих граждан в качестве пушечного мяса на войну, со слов китайского руководства внезапно сделавшуюся «не нашей». Та, кстати, через пару месяцев и вовсе выдохлась, но об этом – чуть позже.

За исключением Шанхая жертвами гравитационного оружия оказались городки третьесортные, вроде Гродницы. Сами с потрохами стоившие наверняка меньше, чем потраченные на них генераторы гравитационного поля. Но, тем не менее, зрелище той же Гродницы – со всеми домами, фонарными столбами, машинами и линиями электропередач затягиваемой, словно гигантским невидимым пылесосом – впечатление произвело поистине апокалиптическое. А вездесущие журналюги не преминули поделиться этим впечатлением со всем миром, засняв и передав по всем каналам и новостным сайтам ужасающие кадры.

И кто-то в тот день наверняка поседел перед телеэкраном.

Плюс многочисленные гравитационные коллапсы, младшие родственники космических «черных дыр», рассредоточенные по целому континенту вызвали целый букет торнадо. Что принесли даже больше разрушений, чем, собственно, генераторы гравитационного поля. И пределами Евразии, кстати, отнюдь не ограничились. Наведя еще больше страху на население земного шара.

Так что в некотором смысле полубезумный замысел с применением гравитационного оружия сработал. Сработал на манер пощечины для истерика или ушата холодной воды для человека без сознания.

Закончилась «гравитационная война», как и следовало ожидать, вскоре. И отнюдь не безоговорочной капитуляцией одной из сторон – к пущему разочарованию ура-патриотов с другой стороны линии фронта. Разочарованы оказались и поклонники Томаса Мальтуса, у которых любые слова о перенаселенности планеты вызывали рефлекс в духе собаки Павлова. Правда, без слюноотделения, зато с истерикой и словесным поносом. Да, в мясорубке к востоку от Атлантики погибли миллионы. Но на фоне населявших Землю миллиардов даже такие потери смотрелись не слишком внушительно.

Итогом же войны стало (редкий случай!) осознание, настигшее обе стороны. Осознание достигнутого края – предела гонки вооружений, за которым не могло быть вообще ничего. Ни цивилизации. Ни жизни. Ни, возможно, даже самой планеты Земля.

Край достигнут. И лучшее, что могли сделать разумные существа, это отступить от него.

Это обстоятельство и определило дальнейшую судьбу человечества. Сначала Альянс и Содружество договорились о нейтральности и демилитаризации всей Европы – от Ла-Манша до Прибалтики, от Босфора до Лиссабона. Затем, несколько лет спустя соглашение о демилитаризации было впервые предложено распространить на весь мир. Разумеется, с роспуском государственных вооруженных сил, не говоря уж про военно-политические блоки. Наконец, отсутствие в распоряжении каждого из сотен суверенных правителей отдельного арсенала боевого оружия и людей, его применяющих, сделало бессмысленным само существование такого множества правительств. И как-то само собой получилось, что на смену им без шума и пыли пришло правительство одно. Всемирное. Объединившее под своей властью все человечество – от чернокожих папуасов и африканцев до бледных уроженцев Скандинавии.

Спустя еще пару десятков лет интерес к «гравитационной войне» снова начал пробуждаться. Речь шла, разумеется, не о том, чтобы повторить ту бойню или снова наладить производство гравитационного оружия, не говоря уж о его применении. Интерес вызвала технология создания искусственных гравитационных коллапсов. Точнее, возможности ее использования в мирных целях.

Дело в том, что теория относительности рассматривает гравитационное поле как проявление «четвертого измерения» – проще говоря, времени. Именно во времени имели протяженность гравитационные коллапсы, этакие колодцы, пробуренные в пространственно-временном континууме. Чем сильнее поле, тем более глубоким (протяженным) во времени являлся такой «колодец».

Возможность же искусственного их создания позволяло решить целый ряд проблем, сильно ограничивавших человечество, как в клетке запертое в трехмерном мире. А также на единственной, пригодной для жизни, планете.

Только вырвавшись из темницы трехмерного пространства, человек мог достичь звезд. А значит, найти новый дом для излишков земного населения.

Кроме того, в гравитационные коллапсы можно было затянуть небесные тела, своей крупностью и труднопредсказуемой траекторией угрожающие безопасности Земли.

Наконец, имелся определенный интерес даже к пресловутому путешествию во времени. Причем речь шла не о праздном туристическом любопытстве, но о возможности решения задач в ряде научных дисциплин. Истории, палеонтологии, астрофизики. Да и футурологи и прочие специалисты, промышляющие составлением прогнозов, были бы избавлены от необходимости громоздить горы умозрительных рассуждений, рисовать километры графиков, погружаться в пучину формул, высасывать из пальца теоретическую базу, чтоб в итоге… все равно промахнуться.

В случае овладения технологией перемещений во времени этих современных незадачливых пифий мог бы с успехом заменить один человек. Единственный человек, способный, побывав в будущем, с максимальной достоверностью выяснить, к каким последствиям приведут те или иные решения. Сами гадалки компьютерной эры оттого наверняка остались бы без работы, но чем не пожертвуешь ради столь ценной информации!

В общем, заманчивые перспективы открывались для рода людского… если б не одно «но». К тому времени, когда человечество спохватилось, что генераторы гравитационного поля, что средства их доставки были давно ликвидированы. Вместе (увы и ах!) со всеми чертежами и формулами. По официальной версии, во всяком случае.

А большинства ученых и конструкторов, некогда трудившихся над созданием гравитационного оружия, уже и в живых-то не было. Если же кого-то из его создателей находили живым и здравствующим, то добиться от него удавалось разве что покаянных фраз или заявлений о собственной слабой памяти. Что, мол, поделаешь – старость не радость.

В лучшем случае найденный специалист мог честно признаться, что был посвящен лишь в крохотную частную проблемку, а общую цель работы представлял себе весьма смутно. Последнее, кстати было недалеко от истины. Ибо создатели чудо-оружия Атлантического Альянса могли сидеть в лабораториях, расположенных на разных побережьях американского континента или даже разделенных океаном.

Так что рассчитывать на прежние наработки не приходилось. Дорожку до заветного ключика к четвертому измерению человечество вынуждено было вновь пройти сначала. Причем на пути этом очень скоро возникла неприятная коллизия.

С одной стороны наработки по исследованиям на данную тему (да и сами результаты) могли попасть в плохие руки. Криминальных боссов, которые воспользовались бы возможностью путешествия во времени, дабы уничтожить конкурентов заранее – в еще безобидные детские годы. Корпораций, что наверняка бы предоставляли доступ к «машине времени» всем желающим, а главное, платежеспособным. Начиная от туристов, которые вели бы себя в прошлом как слоны в посудной лавке, и заканчивая теми же гангстерами. А на пресловутый «эффект бабочки» плевать. Своя рубашка, как известно, ближе к телу. Особенно рубашка с карманами, полными денег.

С другой стороны кто-то из ученых мог опять-таки решать локальную проблемку. И не догадываться, что его исследования могли помочь в великом деле – избавлении человечества от пут трехмерного пространства. Наработки этого неизвестного гения, возможно, привели бы к прорыву. Но знала бы о них разве что горсточка коллег. Или сам ученый мог отбросить бесполезные на собственный ограниченный взгляд (но на деле-то прорывные!) результаты.

Во избежание любой из этих двух ситуаций проблему препоручили заботам Глобальной Безопасности. Создав в ее недрах отдел «Т». Названный так в честь буквы, с которой начиналось английское «time», как и латинское «tempus» или, скажем, шведское «tid». И означавшей то самое заветное четвертое измерение – властью над которым человечество уже успело овладеть, бездарно и едва ль не самоубийственно воспользоваться, а затем столь же бездарно эту власть профукало. Но теперь тщилось получить ее обратно, уже не повторяя прежних ошибок.

Когда отдел «Т» создавали, Андрей Кожин только начинал свою работу в Восточноевропейском управлении. И у него, на тот момент сопливого стажера, едва покинувшего Академию, даже сомнений не возникло по поводу выбора специализации. Проблематика отдела «Т» манила увлекавшегося фантастикой юнца, как бредущего по пустыне и умирающего от жажды путника – замаячивший на горизонте оазис.

«Перемещения во времени? Ну надо же!» Казалось, плоды фантазий, увлекавшие Андрея в детстве и юности, теперь настойчиво колотили в дверь реального мира, желая показаться ему во плоти.

Да только, увы: и оазис нередко оказывался миражом, и в дверь могли постучать ради дешевого розыгрыша или просто по ошибке. Эйфория прошла быстро. Простая истина, что любое дело состоит по большей части из рутины, исключений не знала. Более того, временами Кожину казалось, что ничего, кроме рутины в его работе и нет.

Конечно, в офисных хомячков ни он, ни его коллеги не превратились. Временами приходилось исполнять служебные обязанности «в поле», в том числе и за сотни километров от штаб-квартиры управления. Выслеживать и ловить нехороших личностей, в чьих руках оказывалась информация, имевшая отношение к созданию искусственных гравитационных полей – формулы, схемы, чертежи. Коими эти личности и не думали делиться с человечеством, зато готовы были продать любому, кто предложит хорошую цену. Гангстеру, террористу, да хоть даже каннибалу-педофилу!

Собственно, отдел тем и занимался, для чего был создан. Собирать информацию, способную помочь роду людскому вырваться из трехмерного загона. Помогать обмениваться этой информацией добросовестным исследователям. А также не давать ей попасть в плохие руки.

Вот только… информация собиралась, информация под неусыпным контролем отдела «Т» распространялась. Но конечная цель, ради которой все и было затеяно, как будто не делалась ближе. Работа Кожина и его коллег напоминала сбор паззла из бесконечного числа кусочков. Который, сколько ни собирай – конечный результат все равно не виден.

Порой… ну, в приступе меланхолии, Андрею даже начинало казаться, что работа его – скорее, помеха, а не помощь для человечества и ученых умов. И что не будь отдела «Т», на деле призванного держать и не пущать, секрет создания искусственных гравитационных коллапсов давно бы перестал быть секретом. Уж хотя бы какой-нибудь безумный гений добрался бы до него. Вместо того чтобы старанием отдела «Т» угодить в кутузку.

Все изменилось примерно год назад. То есть, конечно, машина времени и звездолеты, игнорирующие ограничение скорости света, по-прежнему оставались мечтами. Но ходить на работу сотрудникам отдела «Т» сделалось куда интересней.

Дело было в Гроднице – одном из тех несчастных городков, что были затянуты в рукотворные гравитационные коллапсы, порожденные оружием Атлантического Альянса. Затянуло городок вместе с изрядным куском земли, так что на его месте образовалась обширная и довольно глубокая впадина, с годами превратившаяся в озеро. На его берегу некто предприимчивый еще открыл турбазу, благо, место было живописное. Поближе к природе, подальше от городов. Ибо после войны новых поселений рядом с бывшей Гродницей не возникло. Не спешил народ там селиться. Но вот отдохнуть денек-другой, выпить да искупаться – пожалуйста.

И вот однажды к турбазе вышел сгорбленный, одетый в лохмотья, старик вида самого измученного и запущенного; с затравленным и безумным взглядом. Прямо из озера вышел, если верить показаниям отдыхающих. И принялся громким срывающимся голосом вещать о скором конце света, гибели привычного мира и расплате человечества за бесчисленные грехи.

Отделу «Т» пришлось заниматься этим стариком исключительно из-за его необычного появления, а также по той причине, что обнаружили его не абы где, но на одном из мест, где применялось гравитационное оружие. Плюс сотрудники управления, специализирующиеся на сектантах-маньяках и псевдо-пророках, решительно отнекивались. Старик, мол, действовал в одиночку, никакой толпы фанатиков вокруг себя не собрал. Да и вид имел слишком жалкий и несчастный. Тогда как обычно всякие гуру самозваные повода жалеть себя не давали. Помимо прочего набивая карманы деньгами легковерной паствы.

Отдел «Т», впрочем, с этим стариком тоже не слишком преуспел. На вопросы он отвечать и не думал. Зато без устали вещал про ад, в котором побывал, из которого вернулся и привел-де теперь его за собой. Даже имени своего сообщить не удосужился, а потому Кожин, который и вел это дело, решил звать старика Измаилом. Под таким именем записав его даже в отчет, а также оформив в психиатрическую лечебницу. Когда стало ясно, что никакого толку и даже элементарно осмысленной реакции от этого кликуши не добиться.

Казалось бы, дело можно было закрывать, а про так называемого Измаила – забыть. Вот только двух месяцев не прошло, как появился Измаил-2. В точности такой же старик, которого подобрал некто сердобольный на пролетавшем мимо аэромобиле. Достаточно низко пролетавшем, чтобы заметить.

Произошло это не абы где, а примерно в километре от турбазы у озера на месте Гродницы. И водитель был, мягко говоря, неприятно удивлен, когда вместо любимых стариками разговоров за жизнь (с неизбежными сетованиями) пассажир завел все ту же шарманку про конец света.

Второй Измаил еще проходил психиатрическое освидетельствование, когда в деревню уже за несколько километров от турбазы пожаловал его двойник. Андрей Кожин вздумал было устроить всем трем неотличимым друг от друга старикам очную ставку. Но оказалось, что Измаил-1 из психбольницы успел куда-то улизнуть, да так, что санитары ничего не заметили. А Измаил-2 во время освидетельствования внезапно помер от сердечного приступа.

Еще полгода спустя объявился Измаил-4. На этот раз в одном из городов, некогда соседствовавших с Гродницей. Старик стоял на площади и вопил, сообщая каждому прохожему, что мир скоро канет в небытие, что недолго осталось – ад-де на подходе. В общем, был в своем репертуаре.

Зато на этот раз его успело и телевидение снять, и несколько прохожих, сливших ролики в глобальную сеть. Из роликов этих, а также из выпуска телепередачи «Происшествия дня» о новом Измаиле узнали и сотрудники отдела «Т».

Старика, разумеется, задержали, допросили (с предсказуемым результатом), а при новой попытке очной ставки выяснилось, что и Исмаила-3 уже нет в живых. Забил беднягу до смерти осатаневший санитар – старый безумец, видимо, достал его своими пугающими речугами. Санитар, конечно, угодил под следствие и суд, но прояснению происходящего это не помогло ни на йоту.