Текст книги "Вдали от дома (СИ)"

Автор книги: Тимофей Печёрин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

– Вот что, голубки, – раздался и вклинился в их диалог третий голос, – хотите подсказок – их есть у меня.

Голос этот был хриплым и неприятным, каким-то сдавленным. Руфь и Артур почти синхронно обернулись и встретились лицом к лицу с его обладателем. Тот стоял снаружи, поблизости от машины, и держал в руках пистолет.

– Значит так. Вы падаете и утыкаетесь мордой в землю, – сказал человек с пистолетом, – не упадете сами – я вам помогу. Так что лучше… сами.

* * *

В отличие от Руфи и Артура, Георгий Брыкин отнюдь не растерялся, оказавшись не на городской улице, а посреди ночной степи. Удивляться было некогда, как некогда было гадать «на кофейной гуще». И то и другое было чуждо практичному мозгу Хриплого; гораздо важнее для него было оценить столь резко изменившуюся обстановку. Ну и конечно, определиться со своими дальнейшими действиями.

Перво-наперво Брыкин осознал то обстоятельство, что города больше нет. Для него – нет. А значит нет даже тех, достаточно условных и мягких норм поведения, которых он до сих пор вынужден был держаться. Хищник (даром, что двуногий), оказался на природе, и отныне подчинялся лишь ее законам.

Глаза Хриплого быстро привыкли к темноте. В значительной степени этому поспособствовал и источник света в паре сотен шагов от него. Этот источник, а также донесшийся крик, Брыкин интерпретировал, как и подобает хищнику.

Рев загнанной добычи!

Достав из кармана пистолет, Хриплый не спеша направился «на огонек», то есть к «Хаммеру» Артура Санаева. Правда, в отличие от своих четвероногих собратьев, он не собирался никого убивать. В этом не было необходимости, тем более что жертвы оказались на редкость покорными и беззащитными.

Зато чем-нибудь поживиться у них совсем не возбранялось. Как говорится, можно – и даже нужно.

– Значит так, – достаточно мирно, но с чувством собственного превосходства начал Хриплый, поигрывая пистолетом, – первый вопрос, ребята. У вас похавать есть чего?

– В багажнике мангал есть, – ответил Артур, на секунду приподняв голову с травы.

– Если это шутка, то очень тупая, – сухо заметил Брыкин, – а я сегодня не в настроении. Короче, дорогой Петросян, попытка не удалась. Ключ от багажника где?

– Он дистанционно открывается, в салоне…

– Ладно, попробуем, – Хриплый заглянул в салон и присвистнул, – блин, да твоя колымага поди дороже моей хаты! Охренел совсем, парень… А это че такое?

Привстав с травы, Артур Санаев увидел в руках Брыкина странный предмет. Странный не по внешнему облику – с ним у предмета как раз было все в порядке. Но вот каким образом этот маленький черный кубик из неизвестного материала попал в его машину, юный Санаев не представлял.

– Это – не мое! – убежденно заявил он.

– Естественно, – Хриплый ухмыльнулся, – теперь это мое… во-первых. А во-вторых, молодой человек, я не помню, чтоб разрешал вам вставать.

С этими словами он легонько поддел Артура носком ботинка. Легонько – по собственным меркам, изнеженный же «рублевский мальчик» сморщился от боли и «вернулся в исходное положение».

– С-сука! – простонал он, – урод… Мой отец тебя…

– Твой отец – что? – осведомился Брыкин, – может, у него и спросим? Вот твоя мобила, хоть щас звони…

Он уже успел убедиться в отсутствии сети.

– Зачем издеваетесь? – сердито вопросила Руфь, до сих пор покорно молчавшая, но на сей раз не выдержавшая.

– Успокойся, дорогуша, – небрежно бросил Хриплый, – самое-то главное у него не пострадало. Так что твой хахаль еще сможет… если придуриваться перестанет.

– Он мне не… – возразила было Руфь, но ее голос заглушил порыв внезапного ветра.

– Ой, блин! – только и мог сказать Брыкин, когда невзначай глянул вверх и увидел источник этого ветра.

Над степью, на высоте примерно девятиэтажного дома летел, или скорее проплывал, аппарат неизвестного типа. Он не был ни вертолетом, ни самолетом, не имел ни винта, ни сопла, однако летел. И поднимал ветер под собой. А еще – шарил по земле лучом мощного прожектора, лишь по счастливой случайности не заметив трех человек.

– НЛО? Инопланетяне? – пробормотала ошарашенная Руфь, приподнявшись с земли и близоруко щурясь.

– Хрень неведомая, – выругался Хриплый, не в силах подобрать других слов.

А вот Санаев-младший среагировал на появление летательного аппарата гораздо более эмоционально. Забыв про боль, про страх перед Брыкиным, он вскочил на ноги и, с криком «Люди! Мы здесь!» принялся махать руками и приплясывать.

Но неизвестный аппарат уже превратился в маленькую светящуюся точку у горизонта.

– Короче, – не сказал, а скорее выдохнул дрожащий от возбуждения Артур, – я еду за ними. Попробую догнать… Надеюсь… бензина хватит. Во всяком случае… ждать у моря погоды не собираюсь. Вы со мной?

Ответ на последний вопрос был очевиден как дважды два. Молча и не теряя времени, Руфь Зеленски устроилась на переднем сидении, рядом с местом водителя. Георгий Брыкин тоже не возражал, считая, что плохонький шанс все же лучше никакого. Потому он опустил пистолет и тихо влез на заднее сиденье. На протяжении всего пути он удостоил «товарищей по несчастью» всего одной репликой:

– Что-то вещица твоя нагревается. Кубик черный…

Неведомый аппарат они настигли чуть менее, чем за час. К тому времени уже начало светать; черное небо стало синим, а наименее яркие звезды погасли. Возможно, на трассе путь не занял бы у «Хаммера» столько времени, но вот по бездорожью машина Артура не могла двигаться быстрее сотни километров в час.

«Летающая тарелка», похожая больше на утюг без ручки, уже успела приземлиться и лежала на траве, освещая окрестности своим мощным прожектором. Недалеко от нее находилась группа людей, чем-то занятых и переговаривающихся меж собой.

Они были именно людьми – не жукоглазыми монстрами и не зелеными человечками. Люди были вооружены, одеты в облегающие серые комбинезоны и шлемы, отдаленно похожие на мотоциклетные. Однако лица их были открыты, что позволяло убедиться в принадлежности к роду людскому.

Один робот среди них все же имелся – металлический, немного похожий на человека, но с гусеницами вместо ног и непропорционально длинными руками. Этими руками он держал на весу своего рода «старшего брата» кубика, найденного Брыкиным. Копию в масштабе примерно пятьдесят к одному.

– Поняли, да? – ухмыльнулся Артур, останавливаясь в паре десятков метров от места посадки и оборачиваясь к своим спутникам, – инопланетяне, НЛО… Видите – они такие же люди, как и мы!

– Как мы? – буркнул Хриплый, – ну прямо…

– Да опусти ты его! – донесся голос со стороны места посадки, – щас копателя пришлем…

– По-русски говорят, – снова подал голос Брыкин, – странно…

Руфь Зеленски благоразумно промолчала.

– Значит так, – начал распираемый от гордости Санаев, – говорить буду я. У меня есть оч-чень веский аргумент. А вы – сидите и ждите.

С этими словами он вышел из машины и уверенной походкой направился в сторону «летающей тарелки». Точнее – «летающего утюга».

– Кажись, у нас гости, – произнес один из людей в комбинезонах. Его товарищи мигом встрепенулись; мгновение – и на Артура было наведено сразу несколько агрегатов явно убойного назначения.

– Стой-те! – крикнул он, поднимая руку в интернациональном жесте дипломатического приветствия, – не надо стрелять. У меня к вам деловое предложение. Кто здесь главный?

– Допустим, я, – ответил рыжеволосый мужчина примерно пятидесяти лет. Его лицо украшала окладистая борода; комбинезон был не серым, а черным, а на груди красовалось что-то вроде знака отличия – изображение человеческого черепа.

– Артур Санаев, – представился Артур, протягивая рыжеволосому руку.

– Капитан Глерг Лан, – сказал тот, но на рукопожатие не ответил.

– Видите ли, капитан, – начал Санаев, – мой отец, Исмаил Санаев входит в сотню «Форбса»…

– Не понял, но рад за вас обоих, – нетерпеливо перебил Глерг Лан, – от нас-то чего нужно?

– Он заплатит. Щедро заплатит вам, если вы вернете меня домой. В Москву.

– Заплатит-заплатит, не сомневаюсь, – капитан усмехнулся, – вот только… куда, говоришь, тебя надо вернуть?

– В Москву. Это столица России.

– Хм. Никогда не слышал… Народ! Отвлекитесь ненадолго! Кто-нибудь слышал когда-нибудь про… как говоришь… Москву?

Люди в комбинезонах пожимали плечами и разводили руками. Лишь один из них сподобился более-менее осмысленному ответу:

– Захолустье поди какое… Почище Лейтеры-17.

– Ладно, разберемся, – изрек капитан Глерг Лан, – проводите кто-нибудь нашего… гостя на борт. Разделаемся с одной штукой – да и полетим. Ну и еще: проверьте вон тот транспорт.

Капитан указал отогнутым большим пальцем в сторону санаевского «Хаммера», в то время как его хозяин, в сопровождении одного из людей в комбинезонах прошел в открытый люк «летающего утюга».

Пока шел разговор между капитаном Глерг Ланом и Артуром Санаевым, Брыкин внимательно разглядывал владельцев летательного аппарата и следил за их поведением. Хмурясь при этом все больше.

– Слушай, как там тебя? Сара? – произнес он наконец, обращаясь к Руфи Зеленски, – тебе не кажется, что наш общий знакомый – тупой терпила?

– Что вы имеете в виду? – не поняла девушка.

– Только одно. Хорошие люди с оружием не ходят. По себе знаю.

На это Руфь не успела ничего ответить. Один из людей в комбинезонах подошел к «Хаммеру» и заглянул через дверцу с опущенным стеклом.

– Еще двое, – сказал он, потянувшись за закинутым за спину оружием, – как насчет вас? За вас есть кому заплатить?

Вместо ответа Георгий Брыкин выстрелил ему прямо в лицо. Может и убил бы – но только в то же мгновение лицо скрылось под прозрачным, зато прочным забралом. Впрочем, выигранных секунд с лихвой хватило Руфи, чтобы включить зажигание, отжать педаль газа и резко развернуть руль. Столь же резко развернулся и «Хаммер», отбросив незадачливого пришельца словно пушинку.

Его товарищи немедленно вскинули оружие; засверкали яркие вспышки бесшумных выстрелов. Один из этих выстрелов угодил в боковое стекло «Хаммера», превратив его в мелкую крошку.

– Где тебя учили вождению? – проворчал Брыкин, перебираясь на переднее сиденье, – в институте благородных девиц?

По правде говоря, Руфь пыталась водить машину лишь в подростковом возрасте, под строгим присмотром отца. Ни во что серьезное эти попытки не вылились, однако о кое-каких элементарных вещах девушка помнила. Впрочем, эти «элементарные вещи» не шли ни в какое сравнение с водительскими навыками Хриплого. Сев за руль, тот без труда выбрал направление и рванул что есть мочи от места посадки «летающего утюга».

Вслед беглому «Хаммеру» было сделано еще несколько выстрелов, но они ничего не решили…

* * *

Бегство продолжалось до последней капли бензина – в то время как утро уже окончательно вступило в свои права. Поблекли и погасли звезды, а на горизонте забрезжило местное солнце – совсем не земное. Оно явно принадлежало к иному спектральному классу, чем дневное светило Земли – из-за чего заря была не красной, а голубоватой. Выглядело эта заря довольно красиво, но ни Руфи, ни Хриплому до красоты не было дела.

И лишь когда степной ландшафт сменился опушкой леса, а лишенный топлива «Хаммер» остановился, беглецы смогли перевести дух. Преследователи (если таковые имелись), по всей видимости, безнадежно отстали.

Выйдя наружу из разогретой машины, Брыкин вытер пот и огляделся, невольно залюбовавшись пейзажем. Стоящий поблизости лиственный лес выглядел вроде бы заурядно, но зоркий глаз то тут, то там выхватывал из общей картины непривычные и незнакомые детали. То раскидистое дерево, непохожее ни на березу, ни на тополь, то цветок чудной расцветки, то насекомое, которое не встретишь в лесах средней полосы.

«Хорошая бы получилась картина», – подумал Брыкин совершенно не к месту. Последнее он понимал… умом, но сердцу, как известно, не прикажешь.

– И что теперь? – робко спросила у него Руфь, которая тоже выбралась из «Хаммера» и теперь осматривалась, близоруко щурясь.

– Не твое дело, – в ответ огрызнулся Хриплый, – теперь мы – сами по себе. Надеюсь, лес меня прокормит. А ты… лучше не попадайся у меня на пути.

И – удивительное дело! Руфь вроде бы не питала иллюзий относительно своего спутника, отнюдь не выглядевшего ни благородным рыцарем, ни добреньким дядей. Но столь циничная отповедь огорошила ее, подействовав как пощечина.

Нет, девушка не разревелась в «лучших» традициях героинь «мыльных опер». Она лишь вновь «зависла», глядя на Брыкина словно кролик на удава.

– Я правильно тебя понял? – хмыкнул тот, – я, мол, скотина жестокая, и прочее, прочее… Только о себе думаю…

Руфь робко нерешительно кивнула, а Хриплый продолжил:

– А обо мне кто подумает – не подскажешь? И вообще, Сара… много ты понимаешь в «скотинах»? В жестокости? Настоящая «жестокая скотина» сидела со мной в одной камере. Он удирал – а девку вроде тебя прихватил как прикрытие. А потом… потом сожрал ее – когда оказался в таком же лесу, а хавать было нечего.

Вот это – скотина. А я тебе хотя бы шанс даю. Поняла, Сара?

– Я не Сара, – изрекла наконец девушка, – я – Руфь. Руфь Зеленски. Неужто так трудно запомнить?

– Допустим, – на суровом лице Брыкина промелькнуло что-то вроде улыбки. По-видимому последняя реплика собеседницы, в своей резкости и прямолинейности, внушила ему уважение.

– …и я не совсем бесполезна, – собравшись с духом, продолжила наступление Руфь, – я биолог и могла бы помочь вам в выборе съедобных растений.

– Ну, насмешила! – Хриплый теперь улыбнулся уже во весь рот, что с ним бывало нечасто, – биолог, блин! А диетолог мне не нужен – чтоб правильно есть? А какой… специалист мне поможет в туалет ходить?

Теперь уже улыбнулась Руфь – правда, улыбка вышла похожей скорее на мученическую гримасу.

– Ладно, – подытожил Брыкин, – оставайся. Только, чтоб… не жаловаться, короче. Не хныкать. Поняла?

Девушка часто-часто закивала. А Хриплый подумал – не пожалеть бы.

Впрочем, опасения его оказались напрасными. Кое-какая польза от якобы беспомощной девушки все же была. Когда беглецы принялись за решение самого насущного на тот момент вопроса (поиска пропитания) «беспомощная девушка» справилась даже лучше, чем Брыкин. В течение часа она обнаружила недалеко от остановки скопище вполне съедобных грибов и набрала их целый пакет.

Хриплый тоже вернулся не с пустыми руками – но на сорок минут позднее. Его добычей стал зверек, величиной с зайца и похожий одновременно на белку и крысу.

В этой ситуации мангал из багажника «Хаммера» оказался весьма кстати. Наломав поблизости веток, беглецы разожгли огонь и поджарили свои находки. И мясо, и грибы были разделены «по-братски», то есть, почти поровну. Завтрак получился плотным и вкусным; после него пребывание вдали от дома казалось уже не страшным, а местами почти приятным. Ведь трудно найти что-либо приятней, чем трапеза на свежем воздухе.

Но человек жив, как известно, «не хлебом единым». И даже не мясом с грибами. Когда голод был утолен, а чувство страха – притупилось, беглецам почти одновременно захотелось перейти к другим вопросам. Хоть не таким насущным – но и немаловажным.

– Итак, – Руфь первой решилась нарушить молчание, – подведем итоги. Мы оказались… где – понятно?

– А то, – лениво протянул сидящий у мангала Брыкин, откидываясь на спинку раскладного стула, – мы, ясен пень, попали на другую планету. Трое, с разных уголков Земли – но почти в одно и то же место. Третий, правда, оказался редкостным м… чудаком, и мы его больше не увидим. Зато мы не увидим и других людей… скорей всего.

А это значит – нас можно поздравить. У нас теперь в распоряжении целая планета – примерно с Землю величиной. Ну а если и не вся планета – то хотя бы удаленный и ничейный остров. Или материк. Так что, наслаждайтесь, Ваше Высочество.

– Чего? – переспросила Руфь.

– Высочество. Принцесса, королева, шемаханская царица – как хочешь. У тебя… у нас теперь есть, как минимум, своя собственная страна.

– Я не об этом. Откуда такая уверенность?

– В чем?

– Во всем. Начиная с планеты.

– Ну ясно же – солнце-то не такое! Видела восход? А я такого никогда не видел. Да и зверушки местные, – Брыкин зачем-то указал на горку костей, оставшихся от пойманного зверька, – кто-кто, а такой вот «туфлегрыз» на Земле не водится. Попробуй, как биолог, опровергнуть меня. Если сможешь.

– Не смогу, – Руфь покачала головой и усмехнулась, – как, говорите, вы назвали того зверька?

– Туфлегрыз, – повторил Хриплый, – маленький, но злой. Исподтишка пытался ухватить меня за ногу… и попался. Даже стрелять не пришлось.

При последних словах Брыкин ухмыльнулся. Видимо, поимка зверька-«туфлегрыза» входила в список наиболее приятных его воспоминаний.

– Ладно. Продолжаем обсуждение, – деловым тоном сказала Руфь, – вы говорите…

– Давай уж на «ты», – неожиданно перебил Брыкин, – мы хоть на брудершафт не пили, но хавчик делили. Думаю, этого хватит.

– Думаю, да, – согласилась девушка, – так о чем я говорила… хотела сказать? Ах, да – насчет «третьего».

– Могу еще раз повторить, – начал Хриплый обстоятельно, – этот типчик-мажор оказался чудаком на букву «м». И как подобает настоящему… чудаку, он попал в плен и вряд ли даже понял это.

– Честно говоря, я тоже – не понимаю. Вы… ты знаешь, что это были за люди?

– С летающего корыта? Ну, удивила, – Брыкин в самом деле удивился вопросу собеседницы, вернее – наивности этого вопроса, – кем могут быть ребята с оружием, но без ксив? Да братвой какой-нибудь местной!

– Вот как! Тогда уж, наверное, пираты. Клад привезли и закапывают.

– Вот насчет клада ты точно ввернула, – согласился Хриплый, – только клад у них какой-то своеобразный. И кой-че напоминает…

С этими словами он полез за пазуху и достал черный кубик, найденный в машине Санаева. Посмотрел – и нахмурился.

– Я теперь точно уверен: у них такой же. Только большой – а этот маленький. И остыл ведь, собака. Был горячим – и остыл. Не знаешь, что это может быть?

– Честно говоря – нет, – призналась Руфь, – если клад, то это… наверное, какая-нибудь драгоценность. Или какое-нибудь супертопливо. А может – произведение искусства, которое можно дорого продать.

– Искусства, блин, – последняя фраза слегка задела Брыкина, – был и на Земле такой… любитель черных квадратиков. Тоже искусство вроде как…

Несмотря на любовь Хриплого к живописи (а может и благодаря оной) картины художников-авангардистов вызывали у него почти аллергическую реакцию. Было в этом что-то от ненависти верующего-ортодокса к разного рода сектам. Или музыканта симфонического оркестра – к попсовым «хитам» с тремя аккордами. Так или иначе, но авангард (и прежде всего – пресловутые «квадраты») одним своим упоминанием раздражали Брыкина и воспринимались им как глумленье над святыней.

– Ладно, – этим словом, вроде бы бессмысленным, но порой необходимым при разговорах, Руфь попыталась переключить собеседника на другую тему, – как насчет необитаемости и бесхозности? На каком основании сделаны эти выводы?

Помимо своей воли, последний вопрос девушка задала в духе одного из университетских преподавателей. И погрустнела, вспомнив «родное» (действительно, родное) учебное заведение. Вспомнила пары и перемены, зловредного Ароновича и подкалывающих ее однокурсников. И поняла, что скучает по ним – несмотря ни на что.

– На каком основании, говоришь, – начал тем временем Брыкин, которому абсолютно не было дела до внезапной хандры собеседницы, – а вот на каком, Сара… то есть, Руфь. То, что мобильник не пашет – это фигня. В наших краях десять километров от черты отъехал – и тоже сеть обнуляется. Но вот зверье тут подозрительно непуганое. Стал бы я кого-то кусать, если бы знал, что этот «кто-то» стреляет? Такой вот неосторожный зверь – мечта любого охотника. И ему не выжить, не оставить потомства – если, конечно, охотник существует…

– О! – восхитилась Руфь, – похоже вы… ты разбираешься в биологии. Естественный отбор – и все такое прочее…

– Да, биология была у меня любимым предметом в школе, – подтвердил Хриплый, – только мы все больше над тычинками-пестиками угорали. А насчет «разбираюсь» я вот что скажу. В жизни я разбираюсь – а там этот твой отбор идет пожестче, чем в лесу. Не веришь? Тогда скажи, как биолог – эта мелкая, но злобная тварь на кого предпочла бы напасть? На меня – или на другую такую же тварь?

– На такую же – вряд ли, – предположила Руфь, – разве что от большого голода.

– Ну вот… А человек бы – наоборот. Ладно, со зверьем разобрались. Теперь еще – по поводу оснований и выводов. Вспомним пиратов и их клад. Если бы у меня был клад, то я бы наверняка зарыл его в каком-нибудь безлюдном месте.

– Необитаемом острове?

– Умгу. А лучше – на необитаемой планете. Будь у меня корабль для полетов к ней… Эх, щас бы пивка…

Здесь стоит сказать, что в брошенном Санаевым «Хаммере» нашлось немало полезного. Мангал, большой нож, складные стулья… Вот только пива хозяин «Хаммера» с собой не возил. Пара же бутылок минералки, обнаруженных в бардачке, очень быстро были выпиты беглецами – так их мучила жажда.

Впрочем, даже эта проблема вскоре была решена. В полкилометра от места стоянки Брыкин обнаружил родник с чистой водой. Родниковая вода не только утолила жажду, но и придала беглецам сил. И Руфь, и Хриплый, независимо друг от друга подумали, что жить на дикой безлюдной планете, вдали от цивилизации, не так уж плохо. Где-то хорошо даже… О многих же немаловажных вещах они в тот момент предпочитали не вспоминать.

Ни о грядущих холодах – если климат в этой местности и впрямь соответствовал умеренному поясу Земли. Ни о возможностях пережить непогоду. И ни о том, наконец, что их идиллия очень скоро будет нарушена.

Нарушена людьми, что немаловажно.

* * *

Великое множество существ обитает в Галактике. И у каждого из них есть свои, уникальные качества. Которые где-то могут быть весьма полезными.

Какой-то из разумных видов был на редкость плодовит – а какой-то мог обитать даже в вакууме. Кто-то легко вырабатывал иммунитет к любой болезни – а кто-то был столь дисциплинирован, что общее дело воспринимал как свое. И даже больше – ибо ради этого, общего, он с готовностью пожертвует и собой.

Мозг иных существ воспринимал информацию столь стремительно и в таком объеме, что все остальные расы казались на их фоне сборищем имбецилов. Физические же возможности данных существ были ничтожны.

Еще в Галактике можно найти существ, не ведающих жизни без морских глубин, или за пределами недр планеты. Конгломерат же успешно использовал все эти качества. Польза была главной движущей силой Конгломерата; именно она превращала все новые и новые расы во всего лишь детали гигантского механизма.

Но однажды этот принцип дал сбой. Раса людей, обнаруженная несколько веков назад, не имела выдающихся способностей, как не обладала и особенными изъянами. Сам образ жизни людей, особенно установка «быть как все», прививаемая им с детства, не способствовала развитию уникальных умений. И поэтому люди не вписывались в заданные Конгломератом рамки.

Более того, они оказались на редкость находчивы и живучи. Люди овладели космическими технологиями – и заселяли новые планеты, взамен тех, что были испепелены карателями Конгломерата. Они легко учились делать все новые виды оружия – и не давали уничтожить себя или поработить. Конгломерат был несоизмеримо сильнее всей людской диаспоры – но он не мог, не имел возможности отвлекать на борьбу с ней слишком много ресурсов.

Люди же стремились жить так, как им хотелось – и готовы были до последнего отстаивать это свое право. Вдобавок они несли в чистый, упорядоченный мир Галактики все свои пороки и страсти. Войны, преступность, незаконная торговля – все это подрывало и разъедало порядок, царивший в Галактике с незапамятных времен.

И все же Конгломерату удалось найти для людей место в своей системе. Оказалось, что и люди умеют нечто, другим расам недоступное. Например, успешно бороться с другими людьми. Бороться и побеждать – ибо только клином можно вышибить другой клин.

Подобное оказалось полезным против подобного.

* * *

Ближе к вечеру, когда Брыкин задумался об ужине и отправился вновь попытать счастья в лесу, на стоянку беглецов пожаловали гости. Правильнее, конечно, было бы назвать их хозяевами: очень уж уверено они себя вели. И главное – их совершенно не заботило, рад ли кто-то их визиту или нет.

В этот раз летательный аппарат имел почти шарообразную форму, слегка приплюснутую снизу. И был гораздо меньше пиратского корабля. Смотрелось это довольно забавно… вот только после посадки стало уже не до улыбок. Потому как двое вооруженных людей, вышедших на поляну, являли собой отнюдь не забавное зрелище.

То, что пришельцы были именно людьми, Руфь догадалась лишь по их силуэтам. Две руки, две ноги, средний рост. И что-то вроде скафандров белого цвета – в которые эти… люди были упакованы с головой. Именно так – ибо шлемы являли собой продолжение скафандров, не отличаясь от них цветом. И только для лица оставалось небольшое разнообразие – в виде почти зеркальных масок. Интуиция подсказывала Руфи, что зеркальность этих масок – односторонняя.

Благодаря той же интуиции девушка поняла, что трубки примерно полуметровой длины в руках пришельцев являются не чем иным, как стрелковым оружием. Местным, жутковатым оружием, стреляющим наверняка не пулями, а световыми пучками.

Шарообразный аппарат появился столь неожиданно, а вооруженные люди приближались настолько быстро, что предпринимать что-либо было поздно. Да и что тут можно было предпринять? Бежать? Но физкультура никогда не была любимым предметом Руфи – со всеми вытекающими последствиями. «Хаммер» же для спасения бегством был уже бесполезен: с пустым бензобаком много не проедешь.

А сопротивляться… Сопротивляться в такой ситуации было нечем. Единственное оружие – свой пистолет, Брыкин забрал с собой. К тому же в его неэффективности против здешних защитных костюмов Руфь уже успела убедиться. И уж тем более не имело смысла размахивать перед пришельцами палочкой или ножом.

Пока Руфь обдумывала свое положение (а со стороны казалось, что «зависла»), вооруженные люди подошли почти вплотную и навели на нее свои трубки.

– Именем Конгломерата, – провозгласил один из них каким-то глухим, искаженным и неестественно звучащим голосом.

Руфь почти инстинктивно подняла руки над головой. Ей не приходилось иметь дела с представителями власти; однако нечто, угнездившееся в подсознании, подсказало девушке, что в подобных ситуациях поступать надо именно так.

– Имена, происхождение, подданство, – выпалил тем временем пришелец.

– И видовая принадлежность, если можно, – его напарник, отличавшийся более высоким и тонким голосом, видимо, претендовал на остроумие.

– Видовая принадлежность… – повторила Руфь, решив отвечать с конца, – ну, Хомо Сапиенс. Человек Разумный… а разве вы – нет?

– Здесь мы задаем вопросы! – отрезал пришелец с высоким голосом, – отвечай.

– Руфь Зеленски, происхождение… иудейка, подданство – Государство Израиль, – послушно ответила Руфь, а потом осеклась и добавила, – планета Земля.

– Впервые слышу эти названия, – проговорил первый из пришельцев, обращаясь к своему тонкоголосому напарнику. Несмотря на искажения, голос звучал слегка обескуражено.

– Да ты вообще много ль что слышал? – в ответной реплике, так же, невзирая на искажения, слышалась насмешка, – ладно, разберемся. Ты здесь одна?

– Ага, – Руфь кивнула, позволив себе эту небольшую ложь, и, как ей казалось – блеф.

И напрасно. Поскольку незаметно вернувшийся Брыкин заметил неладное и, подобравшись к стоянке на расстояние выстрела, этот самый выстрел сделал. Почти не рассчитывая на успех.

Его ожидания оправдались – только не в полной мере. Конечно, защитным костюмам пришельцев пуля не могла нанести сколь либо существенного вреда. Так ведь нельзя забывать, что внутри этих костюмов находились отнюдь не бездушные роботы. Если и не люди – то уж точно живые существа, коим свойственны чувства. Страх – в том числе.

Так что выстрел Гоги Хриплого, своей внезапностью и отнюдь не приятным звуком, подействовал на них подобно удару пыльным мешком из-за угла. Незваные визитеры растерялись… однако, ни Брыкин, ни Руфь не смогли воспользоваться этой заминкой.

– Беги, блин! – крикнул Брыкин и бросился обратно к лесу.

Руфь рванулась было за ним, но бега не получилось. Ибо к пешему перемещению по неровной, заросшей деревьями и кустами, местности девушка была совершенно не приспособлена. Несколько неуклюжих рывков – и она упала, запнувшись о выступавший из-под земли корень дерева.

Не лучше обстояли дела у ее товарища по несчастью. Тонкоголосый пришелец, возжелав, видимо, отомстить за своего подстреленного напарника… нет, не стал стрелять вслед. Он лишь развил невероятную, недоступную даже олимпийским чемпионам, прыть и в считанные секунды догнал Брыкина.

Тот, разумеется, попытался избавиться от преследователя без всякой стрельбы, полагаясь лишь на собственные силы. Вот только реакция у пришельца была отменной; достав странный приборчик размером с палец, он прикоснулся им к своему противнику.

Всего одно прикосновение – и Георгий Брыкин почувствовал как расслабляется его тело, подкашиваются ноги, а занесенная для удара рука со сжатым кулаком бессильно опускается.

– Неплохая попытка, – пришелец усмехнулся, – неплохая… и не бесполезная – для нас. Но впредь дурачиться не советую.

* * *

Пришелец с тонким и высоким голосом оказался женщиной – лет примерно тридцати и вполне европейской внешности. Это стало ясно, когда он… то есть, она избавилась от своего шлема. Несмотря на короткую стрижку и нарочито суровое выражение лица, что скрывалось под этим шлемом, само лицо все-таки выдавало хозяйку. Лицо – а также помада, использование которой, по всей видимости, было не только земной прерогативой.

– Что ж, – начала эта женщина, заняв один из раскладных стульев и положив ногу на ногу, – поговорим по-другому. Как разумные существа с разумными существами. Я – Зельда Маарн, младший вершитель Конгломерата. Надеюсь вам понятно, что это означает?

Вопрос адресовался Георгию Брыкину и Руфи Зеленски, молча стоявшим напротив Зельды – под прицелом ее напарника. Тот также снял шлем и оказался смуглым бородатым мужчиной; судя по лицу – почти ровесником Хриплого.

– Убьете нас? – робко осведомилась Руфь, словно проигнорировав вопрос. А может ответив на него таким вот своеобразным способом.

– Мои полномочия вершителя позволяют сделать это, – ответила Зельда просто.

Таким тоном, будто речь шла об умении водить машину или выборе курорта для отпускной поездки,

– …в отличие от моего напарника, который всего лишь исполнитель. И может выстрелить только по моему приказу. Однако в этом нет необходимости. Ваше уничтожение не является целью проводимой операции. К тому же своей идиотской выходкой вы оказали нам определенную услугу. Да – мы… по крайней мере, я убедилась, что вы не имеете отношение к банде Глерг Лана.