Текст книги "Купола (СИ)"

Автор книги: Тимофей Горшков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Глава 19: Возрождение

Боль отступила. На ее место пришла пустота. Он физически ощущал падение, хотя продолжал видеть комнату вокруг себя. Внезапно он ощутил, что больше не может продолжать дышать, и снова, как в том гробу, забился в конвульсиях.

Андрей услышал свой собственный голос, доносившийся откуда со стороны. Кажется, он завывал. Краем глаза он заметил Мину – она крепко сжала его в объятиях и не давала ему двигаться. Однако ее прикосновений он не ощущал.

Андрей вновь потерял счет времени, а когда сознание наконец вернулось к нему, он обнаружил себя свернувшимся калачиком на своей постели и тихо всхлипывающим в подушку. Перед тем как провалиться во тьму, он услышал, как Мина обращается к медсестре:

– Передайте мне, когда он сможет ходить.

– Да, старейшина.

Андрей предпочел бы сны без сновидений, но его непрестанно преследовали кошмары. В них его медленно сжимали со всех сторон металлические стенки. Он кричал, метался, как зверь в клетке, но не мог вырваться. А каждый раз, когда они сближались совсем близко, он просыпался. В недолгие моменты пробуждения он слышал, как кто-то обсуждает что-то про лихорадку, стресс и последствия переохлаждения. А затем он снова забывался и кошмар повторялся.

Прошло несколько дней и Андрею стало медленно становиться лучше. Он немедленно попросил позвать Мину, но медсестра наотрез отказалась, мотивируя это тем, что теперь она никому не позволит помешать его выздоровлению, даже новому старейшине.

Глаза перестали гноиться, и он проводил много времени, изучая потолок. Его соседи по палате, люди, спасшиеся из третьего купола, несколько раз пытались завязать разговор, узнать больше о месте, где оказались. Но Андрей всегда отвечал односложно, и они вскоре оставили попытки. Меньше всего ему хотелось общаться с ними и помогать им пережить их катастрофу.

Наконец он смог встать на ноги и пройтись по куполу братства. Это место показалось ему совершенно незнакомым. Здесь и раньше был избыток людей, но сейчас даже в коридорах стояли кровати. Что уж говорить о помещениях, люди оказались даже в каморке Сэм. Бывшей каморке.

Напоминание о том, что она мертва, болью отдавалось в груди. Ему все казалось, что она вот-вот выйдет из-за угла, небрежно перекидывая косу через плечо. Он начинал размышлять о том, что было бы, не реши он тогда плыть в злосчастный третий купол. Может, она была бы сейчас жива. А быть может, они бы погибли вдвоём.

Глубокое дыхание помогало сосредоточиться на настоящем и ослабить тиски, упорно сдавливающие грудь. И всё же, совсем эта тяжесть не проходила. Несколько дней пролетели незаметно. Он ел, пытался медитировать, гулял по коридорам, спал – всё это смешалось для него в единую мешанину образов. Большую часть времени он не мог даже отличить, спит он или бодрствует.

Пробудил его сигнал сбора. Он звучал по-другому, чем стандартный звук приёма пищи. Беженцы не сразу поняли, что надо делать, но вскоре поддались стадному инстинкту, и последовали в тренировочный знал. Мина стояла на возвышении. Ее лицо как обычно скрывал капюшон, но Андрей всё равно узнал её фигуру. Он не стал пробиваться вперёд и замер на краю толпы. Ему незачем было видеть её, а в зале была достаточно хорошая акустика чтобы слышать.

Когда толпа немного угомонилась, Мина резко откинула капюшон. В передних рядах удивленно вскрикнули: не всё видели её шрамы до этого момента. Она же, как ни в чем ни, бывало, заговорила:

"Братья и сестры! Каждый из нас много потерял в последние дни. Друзья, семьи, близкие. Мы потеряли целый купол.

Мы были слишком далеко, чтобы заметить угрозу и вовремя прийти на помощь. Но мы всё ещё здесь. И пора нам выйти на свет.

Мы заявим о своём существовании и заключим союзы со всеми желающими куполами. Вместе мы сможем не только обеспечить безопасность человечества, но и наконец то начать двигаться вперед.

Начнём мы с того, что никто не делал уже 30 лет. Построим этому куполу свою ферму."

Мина прервалась и откашлялась. По залу прошел ропот. После стольких лет выйти из тени, открыто заявить о себе? Построить новую ферму? Толпа зрела и наконец кто то выкрикнул: "А где мы расположим эту ферму? Нам и так не хватает места для размещения всех людей!"

"Это правда. Поэтому мы возобновим работы, которые раньше сочли невозможными: мы начнём расширять купол вниз, в скалы морского дна.

Я никого не принуждаю, всем желающим будет предоставлено судьба для перемещения в другой купол, если вы этого хотите.

Однажды мы уже потеряли этот мир. Я предлагаю вам перестать сидеть на руинах и ждать своего часа. Пора нам начать захватывать его обратно."

До конца дня в коридорах не стихали шумные споры. Андрей слушал их лишь краем уха. Он размышлял о том, что собирается делать дальше. Решение расширять купол было правильным. Да и скрыть существование братства теперь можно было бы только заставив всех спасённых остаться здесь.

Однако он не был уверен, что хочет быть частью всего этого. После произошедшего в третьем куполе его стала преследовать мысль, которую он упорно отбрасывал. Но как ни старался о ней забыть, она продолжала крутиться в мозгу. Возможно, внутри себя он уже давно принял решение, просто боялся себе в этом признаться.

На следующее утро он нашёл Мину в кабинете старейшины. Она устало смотрела в экран ноутбука и попивала чай. Усмехнувшись, он произнёс:

– Надеешься с привычками старейшины перенять и его мудрость? Я думал, ты зайдешь, когда я начну ходить.

– Прости, не было времени.

– Есть сейчас?

– Да, садись.

Андрей зажал тёплую теплую чашку между рук. Он понятия не имел, как сказать Мине о своём решении, а она будто не замечала его напряжения. Наконец он решил начать издалека:

– Много людей решило уйти?

– Около четверти. В основном это беженцы из третьего купола.

– Много. Некоторые наверняка ещё дозреют.

– Не думаю, что много. И нас все ещё значительно больше, чем было до происшествия. Как думаешь, у нас получится?

– Что? Расширить купол вниз? Да, думаю с таким количеством людей получится.

– Я не совсем про это. Ты веришь, что мы сможем отстроиться? И что однажды мы вернемся на поверхность, сильнее, чем были до этого? Веришь, что человечество выживет? Или мы обречены и доживаем последние годы цивилизации перед полным вырождением и исчезновением?

– Вот это у тебя вопросы. Думаю, люди как тараканы. По одному их легко убить, но вывести всех практически невозможно.

– Тараканы? Кто это такие?

Повисло неловкое молчание. Только сейчас Андрей осознал, что за все время пребывания в куполе не видел ни одного таракана. По правде говоря, он вообще ни разу не сталкивался с насекомыми. Быть может, они изначально не попали в купола из-за строгого пропускного контроля или же они вымерли позднее.

– Ладно, долго объяснять. Я думаю, что если ты в это веришь, то по крайней мере у нас есть шанс. Глупо было бы желать чего-то большего.

– А что по поводу того, что сказал Билл? Ты веришь в то, что на поверхности что-то осталось?

– Откуда ты знаешь?

– Я видела записи. Напоследок старейшина смог взломать системы безопасности третьего купола, несмотря на противодействие Билла.

– Так ты все видела?

– Да.

– Я…

– Не надо. Это не твоя вина.

– Я мог убить его раньше. Мог остановить это. И Артур с Сэм были бы живы.

– Ты этого не знаешь. Он мог нажать кнопку умирая. Мог оставить еще один детонатор. Нет смысла думать о том, что могло бы быть. Надо двигаться вперед.

– Я не могу двигаться вперед. Не так. Собственно, это я и пришел тебе сказать. Старейшина убедил меня попробовать, и вот что из этого вышло. Он думал, что я займу его место, но сейчас я вижу, что ты с этим прекрасно справляешься. Что касается меня. Хочу закончить то, что собирался сделать уже очень давно.

– Ты хочешь подняться на поверхность?

– Да. Ты спросила, верю ли я Биллу? Недостаточно, чтобы рисковать жизнями всех. Но, возможно, он прав. И я готов поставить на это свою. Если там действительно можно жить, я вернусь, и мы отправимся наверх вместе. А если нет. Что же, я по крайней мере увижу небо.

Мина прикусила нижнюю губу. На ее лице мелькали следы внутренней борьбы. Наконец она встала из-за стола и пошла к нему навстречу. Андрей непроизвольно встал со стула. Мина подошла к нему вплотную, и глядя в глаза, произнесла:

– Ты можешь думать о себе что угодно. Но ты нужен здесь. Нужен этому куполу. И… ты нужен мне.

– Мина, я…

– Я не закончила. Ты нужен мне. Но если это твое окончательное решение. Я не буду тебя удерживать.

С этими словами она крепко прижалась к нему всем телом. Андрей обнял ее в ответ. Он не знал, что сказать. И какая-то часть внутри него неприятно заломила – ему хотелось остаться с ней. Но он уже принял решение. И дороги назад не было.

Глава 20: Смерть

Субмарина медленно двигалась к поверхности. Андрей едва мог усидеть в кресле, его сердце бешено билось в груди. Время было раннее, около шести утра, а ночью он почти не спал, но от прилива адреналина он ощущал себя даже свежее чем обычно.

Прожекторы выхватили в темноте очертания первого купола. Здесь началось его знакомство с братством. Здесь оно и заканчивается. Он ощутил дежавю, когда его субмарина отправилась обратно, к братству, а он проследовал к подводной лодке, которую привел в порядок в прошлый раз.

Забросив внутрь свои вещи, Андрей в нерешительности замер. Какая-то его часть рвалась снова залезть на технический этаж и проверить, не окажется ли там игрушка медведя. Но голос разума пересилил, и Андрей продолжил подъем к поверхности.

Время ползло словно черепаха, но всё же не могло остановиться. И хотя минуты, потребовавшиеся на полное всплытие, показались Андрею часами, миг, которого он так долго ждал, наконец настал.

Перед крышкой люка он вновь замер в нерешительности. Действительно ли он хотел знать, что находится там, по другую сторону? Сейчас он уже не был так в этом уверен.

Слишком долго он ждал этого момента, чтобы быть удовлетворенным хоть каким-либо исходом. Но Рубикон уже был перейден и пути назад не было. Только вперёд. С этой мыслью он открыл крышку люка и вылез на внешний корпус подводной лодки.

Первым, что он увидел было бескрайнее море, простирающееся до самого горизонта. В темноте оно сливалось с черным небом. Лодку покачивало, вокруг неё бушевали сильные волны. Одна из них разбилась о корпус и окатила лицо Андрея чередой брызг. Он автоматически облизал губы – и сразу ощутил знакомый привкус соленой воды. Но было в ней и что-то ещё. Что-то, отдававшее гарью.

Поймав баланс, Андрей медленно повернулся в противоположную сторону. Он увидел едва начинающий светлеть край неба, а под ним – темные очертания суши, до которой оставалось не более сотни метров. Недолго думая, он бросился в море и поплыл к берегу настолько быстро, насколько мог.

Вода была ледяной, но Андрей этого почти не ощущал. Всё что имело значение сейчас – он дышал чистым воздухом, и впервые за долгое время плыл по поверхности воды, периодически отфыркиваясь от солёной воды, попадавшей в рот и нос.

Он понял, что можно прекратить плыть лишь тогда, когда его руки коснулись жёсткого дна. Андрей неловко поднялся на ноги и вышел из воды. Впереди возвышались странные тени высотой в несколько человеческих ростов, но он не мог их разглядеть.

Страшная мысль пронзила его сознание. Андрей опустился на корточки стал внимательно ощупывать поверхность берега. Весь берег оказался одним сплошным камнем с очень гладкой поверхностью. Рано было делать какие-либо выводы, а поскольку вокруг было темно, Андрей медленно побрёл вглубь суши, по направлению к странным теням, торчавшим из земли.

Приблизившись, Андрей убедился в своей правоте: тени эти оказались гигантскими каменными сталагмитами, торчавшими из поверхности вздыбившихся горных пород. И всё же надежда не покидала его и, зацепившись за острые края, Андрей полез на вершину скалы.

Когда он достиг вершины, его ладони были изрезаны до крови. Пришлось оторвать рукава от одежды, чтобы перевязать эти раны и приостановить кровотечение. Наконец, он закончил с этим и смог осмотреться. Небо уже достаточно посветлело, и теперь Андрей мог видеть простирающуюся на сколько хватает глаз каменную пустыню, из которой возвышались пузыри и каменные пики, подобные тому, на котором сидел он сам.

К своему удивлению, Андрей ощутил даже не столько отчаяние, сколько облегчение. Теперь он знал правду. Мир действительно был разрушен.

Он залез за пазуху, и вытащил водонепроницаемый пакет. Вероятно, ему стоило сделать это до купания в океане, но сейчас ему было всё равно.

Андрей вытащил из пакета счётчик Гейгера. Стоило его включить, как тот стал истерично надрываться, предупреждая об опасности. Андрей не стал смотреть на численные показания – он и так понимал, что уже получил свою дозу, и теперь остаток его жизни измеряется днями. Впрочем, если он был прав, радиация не самое страшное что может произойти с ним здесь, на поверхности.

Широко размахнувшись, Андрей отправил счётчик в полёт – в нём больше не было нужды. А вот второй предмет из пакета всё ещё обладал некоторой ценностью. Это было старое, потрепанное радио.

Андрей сомневался, что кто-либо мог выжить здесь, на материке. А даже если кто-то и выжил, им не было бы никакого резона подниматься на поверхность. И всё же, он обещал Мине что попробует найти выживших. Нарушать последнее данное им обещание перед смертью ему не хотелось.

Поэтому следующие полчаса он потратил, перебирая всё доступные частоты. Он говорил на языке куполов, и на других языках, которые он хотя бы немножко знал. Ответом была тишина.

Наконец он решил, что исполнил своё обещание и что дальше возиться с рацией бесполезно. Он уже собирался отправилась её в полёт следом за счётчиком Гейгера, когда рация странно затрещала. Андрей поднес её к уху лишь для того, чтобы вздрогнуть от каркающего смеха.

– Давай сыграем в игру горячо – холодно?

– Что?!

– Ты пытаешься меня найти, а я говорю горячо, если ты приближаешься, холодно, если…

– Я знаю правила.

– Хорошо, значит играем.

Происходящее казалось Андрею чем-то нереальным. Но ему уже нечего было терять, и он покорно последовал указаниям голоса из рации. Долго бродить не пришлось, и под одним из торчащих из земли пиков он нашёл мирно сидящего на земле плюшевого медведя. Андрей выронил рацию и обессиленно опустился на землю камень рядом с ней. Его уже не удивило, когда медведь заговорил:

– Похоже, твоё приключение подходит к концу.

– Что ты такое?

– Это не имеет значения.

– Не имеет значения?! Всё моё время здесь ты преследовал меня, действовал на нервы, подталкивал к чему-то. А сейчас, когда я вот-вот умру, ты появляешься передо мной только для того, чтобы сказать, что кто ты такой не имеет значения?

– Ты думаешь, что ты хочешь ответов. Но на самом деле это не так. Ты ведь сам давно сомневаешься в своей адекватности. А даже если бы ты был уверен, что я реален, где гарантии что я говорю правду?

– Отвечай. На. Вопрос!

– Хорошо. Хочешь знать кто я? Я расскажу тебе кто я, я даже дам тебе не один вариант, а несколько. Вариант первый, всё твоё путешествие тебе только приснилось. О нет, подожди, даже лучше – следом за последним моментом, который ты помнишь из старой жизни, тебя сбила машина, ты лежишь в коме, а весь этот мир построил, чтобы смириться с произошедшим. Я же – голос твоего подсознания, который ведет тебя к выздоровлению. Не нравится? Ладно, пусть будет по-другому. Ты действительно переместился во-времени. Как? Хм, ну представь, что это – случайный эффект экспериментов людей "золотого века" со временем. Спасти себя они не смогли, а тебя вот переместили. А я – альтернативная личность в твоей голове, возникшая в результате стресса, гормонального сбоя от радиационного поражения и ещё кто знает каких последствий твоего перемещения во времени. Ладно, ладно, последний вариант. Я – хранитель времени, который переместил тебя в будущее, чтобы разрешить темпоральный парадокс. И с тех пор я наблюдаю за тобой, чтобы убедиться, что всё идёт по плану.

– Хватит морочить мне голову!

– А с чего ты вообще решил, что я буду отвечать на твои вопросы? Не припомню, чтобы мы с тобой подписали контракт, что по окончании твоего путешествия я хоть что-то обязан тебе объяснить.

– Но это…

– Нечестно? Добро пожаловать в реальный мир. Если тебе интересно моё мнение, то ты совершенно неправильно расставляешь приоритеты. Ты не знаешь, почему переместился во времени, и кто я такой. Но наверняка узнать никогда и не получилось бы. А вот что действительно важно, так это твоя история. То, как всё произошедшее повлияло на тебя и на тех, кто так или иначе стал частью твоей истории. Скажи, ты считаешь, что ты изменился за время, проведённое здесь?

– С чего мне отвечать на твои вопросы, если ты не отвечаешь на мои?

– Ты не обязан. Но всё равно ответишь. Видишь ли, ты скоро умрёшь. Ты и сам это знаешь, ты уже чувствуешь, как болит твой живот и дышать становится всё тяжелее. И ты знаешь, что намного раньше, чем последствия радиации убьют тебя, ты сгоришь под лучами солнца. Что весьма иронично, учитывая, как сильно ты хотел его увидеть.

– Да, я изменился.

– Как?

– Разве это можно описать словами?

– Попытайся.

– Я боролся. Пытался стать лучше. Взял на себя ответственность за других людей. А в конечном счёте я просто сломался. Я соврал Мине. Я не верю, что мы можем пережить это не после того, как я увидел, что мы потеряли целый купол. Безумие, саморазрушение, оно в самой нашей природе.

– Ты считаешь гибель купола такой катастрофой? Сейчас, когда ты видишь, что мир на поверхности разрушен, догадываешься, сколько людей тогда погибло. Важна ли гибель одного человека по сравнению с гибелью всего человечества?

– В масштабах вселенной даже гибель человечества как капля в море. Наверное, важно лишь то, чему мы придаем значение. Так что – зависит от человека. В конечном счёте от нас ничего не останется.

– Ты не прав. Останутся ваши истории.

– Какой от них толк, если их некому будет рассказать?

– Всегда найдётся рассказчик и слушатель. Видишь ли, истории не умирают и не рождаются. Они существуют независимо от нашего мира и ждут своего часа. Часа, когда они смогут проявиться, быть рассказанными и услышанными.

– Если я в коме, а ты голос моего подсознания, то видимо меня крепко головой приложило, раз приходится от себя же такой бред выслушивать.

– Не хочешь верить, не верь, а вот говорить гадости совершенно необязательно. Ещё вопрос: какой идеи перемещений во времени ты придерживаешься?

– То есть?

– Когда кто-то перемещается в прошлое, что происходит? Он способен изменить что-либо, или мир с самого начала существует с учётом временной петли и на него невозможно повлиять? А если всё-таки можно, исчезнет ли старый мир без изменений, или останется существовать в виде параллельной вселенной?

– Какое отношение этот вопрос имеет к предыдущим?

– О, намного большее, чем может показаться на первый взгляд. Так что?

– Я особо об этом не задумывался. Но хочется верить, что у такого человека была бы возможность что-то изменить. И думаю, само перемещение во времени было бы разрушением старого мира и воссозданием его в том виде, в котором он был когда-то. Так что нет, никаких параллельных вселенных.

– Интересно. Последний вопрос. Почему ты не остался с Миной?

– Почему ты делаешь акцент именно на ней?

– Потому что мы оба знаем, что она к тебе неравнодушна. Да, она не говорила этого, но ты почувствовал, когда она тебя обняла, не так ли? Возможно, ты не веришь, что человечество выживет в куполах, но не думаю, что ты верил рассказам безумца Билла, который утверждал, что поверхность цела. И все же ты оставил жизнь, которая могла сделать тебя счастливым, преследуя один шанс на миллион. Что это? То самое человеческое саморазрушение, о котором ты упоминал? Быть может, ты считаешь, что не заслужил любви, как ты говорил об этом Сэм?

– А знаешь что? Я передумал. Иди ты к чёрту, я предпочту провести остаток своего времени на берегу океана, чем отвечая на твои дурацкие вопросы.

– Как пожелаешь. Прощай. Больше мы не встретимся, это я тебе обещаю. Раз, два, три, четыре, пять, время оборачивается вспять.

С этими словами медведь замолк. Андрей встал и медленно поплелся обратно к берегу океана. Уже заметно посветлело и со стороны материка задул горячий ветер.

Андрей добрался до края воды. Только сейчас он заметил, что вода была не синей, а странного темно-зеленого оттенка, который местами и вовсе переходил в бурый. Он попытался покидать камушки в воду, но как он ни старался, они не отскакивали от поверхности больше одного раза. Сейчас он жалел, что не тренировался делать это раньше.

Наконец он прекратил попытки и сел к морю спиной. Его глаза были жадно прикованы к горизонту. Вот он и увидел то, чего так давно ждал: край неба стал ярко алым, а затем из-за него стал медленно подниматься солнечный диск. Воздух стал нестерпимо горячим и обжигал лицо Андрея, но он неотрывно продолжал смотреть на восход. "До чего же красиво" – промелькнуло в голове Андрея. Это была его последняя мысль.