Текст книги "Купола (СИ)"

Автор книги: Тимофей Горшков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

Глава 9: Лезвие

Нож состоял из узкой полоски металла, немного сужавшейся при переходе от лезвия к рукоятке. Андрей уже несколько часов пытался поразить мишень, стоявшую в нескольких метрах от нее. И хотя он и начал попадать в цель, нож упорно отказывался втыкаться и отскакивал от мишени как камень. Периодически он посматривал на Мину, и пытался скопировать ее движения. Она изящно метала ножи прямо на бегу, не останавливаясь ни на секунду. Периодически в зале для метания появлялся кто-то еще, но такие люди редко задерживались здесь больше, чем на пятнадцать минут.

Андрей в очередной раз занес руку назад для броска, но ее неожиданно свело. От удивления он слегка ослабил хватку и нож выскользнул, оставив неглубокий порез на указательном пальце. Андрей несколько секунд недоуменно смотрел на капли крови, падающие с его руки на пол, а затем обессиленно сел, не сходя с места.

Мина легко опустилась на корточки напротив. Сейчас на ней не было капюшона, а длинные темные волосы были стянуты в хвост, спадавший до плеч, чтобы не мешать обзору. “Тебе когда-нибудь приходила в голову мысль, что все вокруг – это всего лишь сон, а ты никак не можешь проснуться?” – негромко произнес Андрей.

Вместо ответа она сняла резинку, удерживавшую волосы вместе, а затем сильно встряхнула головой, так, чтобы темные локоны закрыли большую часть ее лица вместе с ожогами. Мгновением спустя в ее руке оказался нож. Мина аккуратно взяла его обеими руками и повернула плоской стороной к себе. Зеркальная поверхность металла прекрасно отражала ее лицо.

Андрей с минуту наблюдал за игрой света на кромке лезвия, а затем тихо констатировал: “И все-таки это не сон…” Мина оторвалась от лезвия и уставилась на него, видимо ожидая комментария. “Будь это сном, я не смог бы сконцентрироваться на этом объекте, – продолжил он, – детали размывались бы, сейчас же я могу сконцентрироваться даже на самых мельчайших из них”.

Повисло неловкое молчание. По крайней мере, Андрею оно казалось неловким, Мина, судя по всему, никакого дискомфорта от тишины не ощущала. Наконец, Андрей не выдержал и задал давно интересовавший его вопрос: “Ты не можешь говорить или не хочешь? Помню, когда я в первый раз тебя увидел, ты издала какой-то звук. Ты пыталась снова начать разговаривать?” Мина смерила его взглядом, поднесла палец к губам, призывая к тишине, и снова стала разглядывать нож.

Разговор явно не клеился. А сил встать и продолжать тренировку у Андрею уже не было – день выдался слишком насыщенным. Вместо этого он откинулся на холодный пол и стал прислушиваться к тишине. Воспоминания о разговоре со старейшиной и об инциденте во время медитации постепенно уступили место ощущению пустоты в голове. И странному удовлетворению.

Он резко поднялся и взял в руки свой нож, заляпанный уже успевшей потемнеть кровью. “Знаешь, последние полгода я только и делал что жалел себя. Рассуждал о том, как мне не повезло, как меня лишили выбора. Но истина в том, что, зная все, что произошло, я не жалею о том, что я здесь и сейчас. Более того, я всегда мечтал вырваться из привычной мне жизни, попасть в другие условия, попробовать себя в экстремальной ситуации. И такова уж видимо природа желаний: получив объект своих вожделений мы осознаем, что он не так и хорош, как нам казалось. Только это не повод прекращать мечтать. Это стимул взрослеть и ставить себе новые цели. В конце концов, важно не то, чего я добился, а то каким путем я шел. И моя жизнь была вполне неплохой, если уж на то пошло”, – с этими словами он метнул нож в мишень. Он не попытался повторить чье-то движение, не думал о том, как это надо сделать. Просто метнул. И прежде, чем нож коснулся мишени он уже знал, что попал. И что на сей раз нож воткнется и легко завибрирует, призывая вытащить его и метнуть вновь.

Мина тоже поднялась. На ее губах играла легкая улыбка. Поддавшись внезапному порыву, Андрей убрал прядь волос с ее лба и, заглянув прямо в глаза, сказал: “А ты – ты как феникс, восстала из пепла. И не нужно прятать свои ожоги, они делают тебя той, кто ты есть. Тебе осталось только это принять, потому что все остальные в братстве это уже сделали”. Брови Мины сошлись на переносице. На мгновение, ему показалось, что он пересек черту и задел её чувства. Он уже приготовился к удару в живот, но ее лицо неожиданно прояснилось, и она крепко его обняла. Пока он размышлял о том, будет ли нормальным обнять ее в ответ, прозвенел звонок, означавший скорое начало ужина.

У входа в столовую их ждал Артур. Увидев Мину без капюшона, он слегка напрягся, и ухватив ее за локоть, поинтересовался, все ли хорошо. Утвердительный кивок, похоже, озадачил его еще больше, поэтому он сконцентрировал свое внимание на Андрее:

– Как твоя тренировка? Хотя бы раз смог попасть по мишени?

– Не поверишь, но да. Ровно один раз и смог…

– Ну, ты главное не впадай в крайности.

– Не понял?

– Не расстраивайся, но и не обольщайся. Главное продолжать тренировки.

– И не думал их прекращать, не переживай.

– Постой! Слушай… с ней точно все в порядке?

– Более чем. По крайней мере, нет ничего, что она сказала мне, о чем ты не знаешь.

– Очень смешно. Ладно, пошли есть.

Еда была отвратительна, как обычно. Пока Артур с Андреем заталкивали ее в себя, Мина достала небольшую дощечку, нож, и стала что-то увлеченно на ней выцарапывать. Через несколько минут она перевернула её, продемонстрировав хищную птицу с длинным хвостом, взлетающую из языков пламени. Феникс.

Андрей рассчитывал, что после столь насыщенного дня он провалится в легкий сон без сновидений, но не тут-то было. Даже во сне ему не было покоя: он бежал по каким-то коридорам, затылком ощущая дыхание преследователей. Но вот за очередным поворотом показалась громоздкая металлическая дверь. Он налетел на нее – и вот уже стоит сразу за ней, ослепленный ярким солнечным светом. Кругом песок, но вдалеке видны пальмовые рощи: он оказался где-то в южной местности.

Спустя мгновение он снова ощущает близость преследователей и вновь окунается в бесконечную гонку, на сей раз проходящую по песчаным склонам. Дюны сменяют друг друга, а затем раздвигаются и открывают взору гигантский продолговатый объект, вертикально торчащий из земли. Космическая ракета призывно блестит на солнце, и Андрей вдруг осознает, что именно она все это время была его целью. Он должен любой ценой достигнуть её прежде, чем она взлетит.

Но сказывается промедление – преследователи нагнали его и теперь медленно берут в кольцо. Теперь он наконец-то может увидеть их – это люди в черной, плотно прилегающей одежде. Они безоружны, но ощущение угрозы от их присутствия просто зашкаливает. Руки внезапно тяжелеют – теперь в них зажаты ножи. Но Андрей швыряет их на песок – таких как эти они не напугают, а пускать их в ход против живых людей он не готов. Он кидается сначала в одну сторону, затем в другую, и ему почти удается вырваться из окружения этим обманным маневром, но его хватают за ногу, а затем прижимают к земле.

Ракета начинает взлетать, оставляя за собой облака дыма и пыли, но сквозь ужасный гул он с удивлением слышит свой голос, кричащий, что теперь они обречены. Но вот ракета врезается в небесный свод, и его пересекает алая трещина. А затем все небо раскалывается и из разлома начинает литься огненный дождь. Люди, державшие его кричат от ужаса и боли – и он кричит вместе с ними: в отличие от большинства последних кошмаров, на этот раз он сгорает вместе со всем миром.

Осознание того, что все это лишь сон приходит также неожиданно, как перемещение сквозь дверь или появление ножей в руках. Ему кажется, что еще мгновение, и он проснется, вырвется из власти кошмара, но вместо этого он поднимается из пепла. Теперь он ярко-красная птица, парящая на разбитым миром. Земля под ним начинает вытягиваться, превращаясь в узкую полоску металла – нож, летящий в темноту, навстречу двум светящимся глазам.

Он уже готов услышать каркающий хрип кошмарной детской игрушки, но вместо него раздается голос старейшины: “Просыпайся, пришло время перевернуть этот мир”. Андрей открыл глаза и увидел сонного Артура, мрачно выглядывавшего с нижней полки.

– Прости, я тебя разбудил? Сколько сейчас времени?

– Еще два часа до подъема. Дергаешься так, что вся кровать ходуном ходит, так и весь мир перевернуть можно. Спи давай.

Андрей попытался закрыть глаза, но сон уже не шел. Поэтому он спрыгнул с двухъярусной кровати, которую они делили с Артуром, и на цыпочках покинул мужское крыло спальни. После тепла кровати в коридорах было зябко – ночью седьмой купол слабее отапливался, в целях экономии энергии. Встряхнувшись, Андрей отправился в зал для медитации – посмотреть, получится ли у него снова вызвать состояние, нахлынувшее на него вчера.

Глава 10: Сэм

Видения не появились. Впрочем время, проведенное наедине с самим собой, прочистило его голову от остатков суматохи из сна. Привычная беседа за завтраком на этот раз не завязалась. Мина в принципе не была активным собеседником, а Артур, обычно отдувавшийся за двоих, сегодня был мрачным и молчаливым. Не выспался, наверное. Зато Марсель, как и вчера, был полон энтузиазма. Когда Андрей нашел его после завтрака, тот усиленно молотил грушу.

– Марсель? Я смотрю ты сразу грузишь себя по максимуму.

– О, головастик. Это еще не максимум, поверь мне.

– Все равно, сразу после еды я бы не стал такого делать.

– А, точно, еда. Я стараюсь не особо питаться по утрам. Готов к нашей прогулке?

– Да, показывай дорогу.

Большую часть времени члены братства проводили на третьем этаже, где располагалась система очистки воздуха, и более верхних этажах, почти не использовавшихся по изначальному предназначению. Систему очистки Андрей в свое время изучил еще в шестом куполе: воздух последовательно прокачивался через ряд молекулярных фильтров, которые сначала удаляли из него водяные пары, а затем углекислый газ, метан и другие продукты жизнедеятельности человека. Напоследок воздух насыщался самой важной для дыхания компонентой: кислородом, получаемым гидролизом очищенной морской воды.

Марсель не стал задерживаться и бодро отправился к лестнице, ведущей на два более нижних этажа. К удивлению Андрея, проход вниз на первом этаже не заканчивался. В металле зияла черная дыра, в которую уходила импровизированная лестница из сваренных металлических балок. “Думаю, ты знаешь, что наш купол, в отличие ото всех остальных, буквально лежит на дне. Вот и возникла некоторое время назад идея зарыться вниз, в каменную породу. Кто-то даже продумал как проложить системы коммуникаций, но впоследствии оказалось, что нам элементарно не хватает рабочих рук для этого проекта, пришлось забросить” – ответил Марсель на немой вопрос.

Несмотря на разность в конструкциях, порядок технических этажей здесь был тот же самый – первый был занят трансформаторами, которые питали энергией все жизненно важные системы купола. На втором располагались водозаборники и система дистилляции морской воды. Очищенная вода уходила на гидролиз, а также на пищевые и гигиенические нужды, а просто морская направлялась в ионные котлы отопления.

Энтузиазм от экскурсии быстро сошел на нет. Как и в других куполах, нижние этажи были пыльными, шумными и практически безлюдными. Редкие технические бригады в большей мере наблюдали за совершаемой механизмами работой, да изредка заменяли выходящие из строя детали. Марсель минимально комментировал происходящее, но было понятно, что и он не особенно разбирается в устройстве автоматов вокруг.

Обход второго этажа подошел к завершению, и Андрей совсем погрузился в себя. Мысли были не очень веселые. Он ожидал, что здесь к техническому снабжению подходят более ответственно, и он наконец-то сможет в полной мере применить свои знания. Но, похоже, со старым миром умерла и тяга людей к познанию. Есть ли у тех, кто остался хоть какая-то надежда? Что будет, когда остатки ресурсов, падающих из космоса, иссякнут, потому что некому будет чинить добывающие их станции? Что произойдет, если системы жизнеобеспечения куполов откажут?

В последнее время постоянные тренировки и медитации отвлекали Андрея от этих мыслей, но сейчас они вернулись и захлестнули его сознание с новой силой. А вместе с ними вновь появилось иррациональное желание увидеть восход солнца. А вдруг все это ложь? Вдруг никакой катастрофы не было, и все это лишь какая-то глупая шутка?

Краем глаза Андрей заметил худую фигуру в черной кофте с капюшоном на голове, вынырнувшую из бокового прохода. “Что же у них тут за мода такая капюшоны носить?” – пронеслось у него в голове. Он собирался идти дальше, но Марсель резко остановился и окликнул торопившегося мимо человека: “Сэм!”

Фигура остановилась и неуверенно повернулась к ним. Андрей почему-то ожидал увидеть угрюмое юношеское лицо. Но вместо этого из-под капюшона показались два голубых как лед глаза. Марсель снова подал голос:

– Саманта! Давно тебя не видел.

– Привет, пап. И правда давно. Кто это с тобой?

– Это Андрей, тоже головастик, как и ты. Старейшина отправил меня показать ему технические этажи.

– Приятно знать, что хоть кого-то он удостаивает своей аудиенции – в ее голосе прозвучали нотки раздражения – но я правда занята, еще увидимся.

– Постой! Мы с ним почти закончили, покажи ему напоследок свою работу. Пожалуйста! А я пойду, чтобы вам не мешать.

Андрей хотел было возразить, после такой экскурсии у него абсолютно не было желания идти следом за раздраженной девушкой, но Марсель уже развернулся и двинулся в сторону лестницы, явно не намереваясь слушать протесты от кого-либо из них двоих. Саманта устало вздохнула и махнула ему рукой, призывая следовать за ней.

Комната, где он оказался, не отличалась простором и в лучшие свои годы. А сейчас она была завалена огромным количеством вещей. Впрочем, свалкой ее назвать было нельзя: во всем наблюдалась определенная логика. Вдоль правой стены были расставлены высокие стопки книг, отсортированные по алфавиту, на левой висела доска с магнитами и маркерами, а к дальней был прижат большой письменный стол, заваленный огромными пачками листков. По центру стояло несколько тумбочек, на которых был сооружен импровизированный верстак с тисками, болгаркой, паяльником и другими инструментами.

Андрей подошел поближе к доске и стал изучать записи. Большую ее часть занимало решение дифференциального уравнения в частных производных. Точнее попытка решения, выкладки не были доведены до ответа. Когда-то давно он потратил немало времени решая подобные примеры, но сейчас в его памяти остались лишь смешанные эмоции, вызванные интересным, но неоправданно большим и монотонным заданием.

Саманта подошла к столу и скинула с себя толстовку и склонился над столом. В глаза Андрею тут же бросилась светло-золотая коса, достававшая почти до пояса. Переложив пару бумажек, она выпрямилась и повернулась к нему лицом. Андрей с удивлением отметил ее высоту – девушка была примерно одного с ним роста. Большие голубые глаза смотрели прямо на него. От них отдавало холодом, но в то же время в них читалось затаённое любопытство. Остальное ее лицо было светлым, в нем совершенно не угадывались восточные черты, Андрей скорее сказал бы что у неё была славянская внешность.

– Ты совсем не похожа на Марселя.

– Он… вырастил меня, но он не мой настоящий отец. И я не хотела бы больше об этом говорить.

– Прости, не хотел тебя задеть.

– Это ты тот новенький, инженер, с которым носится старейшина?

– Ну, не сказал бы что он со мной прямо носится. По правде говоря, я разговаривал с ним лишь несколько раз.

– По крайней мере с тобой он разговаривал, я не могу добиться аудиенции уже несколько лет. Ладно, не будем об этом. Зачем тебе технические этажи?

– Я хотел найти какую-нибудь работу, где я смог бы быть полезным. Но если честно, я несколько разочарован – здесь только занимаются поддержание работающих механизмов, вместо того чтобы…

– Строить новые.

– Да!

– Из какого ты купола? Хотела бы знать, где живут ещё люди с такими мыслями.

– Не сказал бы, что многие разделяли моё мнение. А чем ты занимаешься?

– Я пытаюсь оптимизировать расход ресурсов, направить их на создание чего-то нового. Ну а на досуге пытаюсь разбираться с физикой и математикой процессов.

Она махнула рукой в сторону доски, а затем отвернулась, и быстрыми движениями вытащила из стопки на столе несколько листов и протянула ему. На листах были аккуратные таблицы, заполненные названиями, количествами и временными интервалами. Некоторые строки были зачеркнуты.

– Что это?

– График доставки. Часть машин верхних людей работают до сих пор, поставляя 235-й уран, запчасти для электроники и металлы для ремонта технических конструкций.

– Подожди, ты сказала уран?! Но ведь в куполах нету атомных реакторов.

– А откуда, по-твоему, берётся энергия? Обслуживать солнечные батареи на поверхности было бы слишком опасно, а сжигание топлива требует кислорода. Но ты прав что внутри куполов реакторов нет, они вынесены за обшивку и охлаждаются напрямую морской водой.

– Ряд Фурье!

– Что, прости?

– Задача на доске, попробуй разложить функцию в ряд Фурье по тригонометрическому базису.

Около пятнадцати минут спустя, уравнение было решено. Когда Саманта повернулась к нему, в её глазах не осталось холода. Теперь там было восхищение напополам с изумлением.

– Откуда ты это знаешь? У меня есть несколько коллег в других куполах, мы обмениваемся данными раз в неделю, но никто из них не был способен помочь мне в этом!

– Если я скажу, что научился этому на поверхности, ты мне поверишь? Можешь рассказать подробнее о том, чем ты занимаешься? Думаю, я смогу помочь.

Глава 11: Миг

Нож медленно вращался, постепенно приближаясь к лицу Андрея. Время замедлилось, почти также, как в тот раз, когда он тонул в детстве. Ему тогда казалось, что он провел под водой десятки минут, размышляя о том, что вот-вот умрет. И лишь когда его достали, оказалось, что не прошло и тридцати секунд.

Но сейчас, глядя на окружающие его объекты, Андрей явно осознавал, что мыслит быстрее, чем обычно. Нож все также приближался. Мина все правильно рассчитала: если ничего не предпринять, он ударит рукояткой в лоб – не смертельно, но весьма неприятно. Только он не собирался позволить этому случиться. Эта мысль словно пронзила его током и в следующий миг время вернулось в свою привычную колею.

Он без особых усилий поймал плоскость ножа между своими ладонями, и, перехватив его одной рукой, метнул обратно. Бег через полосу препятствий продолжался. По большей части такие забеги состояли из преодоления конструкций, собранных из металлических балок. Часть из них Андрею приходилось перепрыгивать, под другими – проскальзывать. Однако Борс, который теперь занимался программой тренировок Андрея, постоянно менял маршрут и добавлял в него новые элементы. Вроде ножей, вылетающих в твою сторону на пике прыжка.

Перед глазами внезапно появился канат, и, прежде чем Андрей успел осознать происходящее, его пальцы обхватили металлический трос. Несмотря на боль, он стал быстро карабкаться вверх, перебирая одними руками. Лишь оказавшись на уровне горизонтальной балки, он подобрался, и, оттолкнувшись от каната руками и ногами одновременно, ухватился за неё. Выход силой на обе руки, и вот он уже прыгает с одной перекладины на другую в двух метрах над землёй.

Вновь летящий в его сторону нож уже не стал неожиданностью. Андрей даже не стал пытаться его поймать – он легко ушёл с траектории полёта и с лёгким кувырком через левое плечо приземлился на холодный пол. Борс молча наблюдал за окончанием забега. Андрей медленно приблизился, пытаясь уловить нотки одобрения или осуждения, но на хмуром, морщинистом лице учителя тяжело было прочитать какие-либо эмоции. Этот великан словно гора возвышался над остальными тренировавшимися в зале, а его седые волосы, завязанные в тугую косу, спадали практически до самого пояса.

– Ты не поймал второй нож.

– Не видел в этом смысла, от него было легко уклониться.

– Или же твоё внимание рассредоточилось на прыжки, которые ты совершал. Старайся выжимать из тренировок все что можешь, не останавливайся на достигнутом.

– Я пытаюсь. Но зачастую у меня возникает ощущение, что не я, а мое тело принимает решения. И осознаю я их уже задним числом. Хотя, когда в меня полетел нож, время будто замедлилось.

– Будь осторожен с такими ощущениями, в такие моменты может показаться, что ты способен двигаться и принимать решения быстрее обычного. Но это иллюзия. Просто часть твоего сознания, с которой ты привык себя ассоциировать, синхронизируется по скорости с той, что действительно принимает решения.

– Но если есть часть моего сознания, которая принимает решения, и она работает быстрее, чем мое самосознание, то как я вообще могу влиять на тренировки?

– Во время самого забега – никак. Но тут важны не только физические тренировки. Потому мы и медитируем часами, чтобы ощутить границы своего сознания и расширить их.

Морщины на лице Борса разгладились, и он улыбнулся. Андрея это поражало в нем больше всего – часами он мог абсолютно безучастно наблюдать, лишь комментируя происходящее, не проявляя никаких эмоций. Но в те моменты, когда его наставления вызывали сомнения и непонимание, от него почти буквально начинало исходить тепло, и на душе у собеседника становилось спокойно.

С медитациями у Андрея не шло. После того странного случая с видениями пару месяцев назад, он несколько раз пытался сесть в зале и расслабиться, или напротив спровоцировать что-то подобное вновь, но ни то, ни другое ему не удавалось. Только холодный жесткий пол да боль в спине – вот все, что ассоциировалось у него теперь с попытками медитировать. Вместо этого, когда Борс отправлялся на медитацию, он шел к Саманте помогать ей с исследованиями.

Сегодня она была не в духе. Андрей сразу понял это по состоянию еë волос – сегодня вместо аккуратной золотой косы они были стянуты в простой хвост, который Сэм нервно теребила в руках. Такое бывало, когда решение задачи все утро упорно не сходилось, или происходило что-то ещё более страшное.

Он осторожно заглянул через её плечо, ожидая увидеть математические уравнения, но вместо этого в глаза ему бросились генетические последовательности, испещрявшие половину доски наравне с гистограммами. Биология никогда не была сильной стороной Андрея. Он замер, не решаясь прервать её размышления, особенно учитывая, что подсказать что-либо в этой области он не мог.

Через пару минут она повернулась и, легко скользнув по нему взглядом, перешла к столу.

– Как тренировка?

– Очень классно! Когда в меня метнули нож, было ощущение что время практически остановилось… – тут Андрей обнаружил что Саманта уже не слушает его, а с головой погружена в бумаги, разбросанные по столу – а ты чем занимаешься?

– Собираю статистику.

– Статистику чего?

Она замерла. Только тонкие плечи слегка подергивались от напряжения. Такого Андрей не замечал раньше. Обычно, когда Сэм была расстроена, ему быстро удавалось развеселить её, а в редких случаях, когда не получалось – она просто уходила в свои размышления. Но сегодня, похоже, её раздражение было направлено на него, и она изо всех сил его сдерживала. Вот только что он такого сделал, Андрею было непонятно. Наконец, она заговорила:

– Как думаешь, зачем ты тренируешься?

– Ну… Чтобы держать себя в форме.

– Держать в форме? И что, когда в тебя метают нож это тоже "поддержание формы"? Десятки человек ежедневно тренируются, дерутся и практикуют обращение с холодным оружием для того, чтобы держать себя в форме?

– Послушай, я…

– Давай, посмотри мне в глаза и скажи, что не думал об этом. Скажи, что ты настолько глуп – а я знаю, что это далеко не так, что не заметил армии людей, готовых убивать, у себя под носом!

– Старейшина говорит, что они вмешиваются только в критических ситуациях…

– И кто решает, когда ситуация стала критической? Он? Кто дал ему такое право? Почему один человек решает, кому жить, а кому нет?

– И ты думаешь я об этом не задумывался? Но разве ты сама не состоишь в братстве? И не ты ли говорила, что в остальных куполах с исследованиями все обстоит ещё хуже?

– Я состояла в братстве, когда была ребенком, да. Даже можно сказать верила в него. Но когда узнала про своих родителей… вспомнила то, что мое сознание пыталось спрятать почти всю мою жизнь, я… В общем, остаюсь здесь, это правда. Но это не значит, что я согласна с их методами. И я больше не тренируюсь. Не хочу быть орудием убийства в чьих-то руках.

– Про своих родителей? Расскажешь, что произошло? Если хочешь, конечно.

Последняя фраза прозвучала по-идиотски. Но Андрей никогда не понимал, как надо говорить, когда речь заходит о потерянных близких. Саманта наконец повернулась, её лицо было белым как снег, а глаза вновь превратились в две льдинки, как в тот раз, когда она увидела Марселя.

– Я смутно помню отца. Он был высоким, со светлыми короткими волосами. Когда он возвращался с работы, он часто поднимал меня на руки и подбрасывал. Как выглядела мама я не помню, помню только как она пела мне колыбельные. Не знаю кем они были. Но однажды старейшина счел их опасными для общества. И разобраться с ними он отправил Марселя. Когда… когда их не стало, Марсель обнаружил меня. Маленькую девочку, лежавшую в колыбельной. Не знаю, были это муки совести или холодный расчёт, но он взял меня с собой. И вырастил как свою дочь. А я… головой я всегда понимала, что что-то не так, но не хотела в это верить.

– Откуда же ты узнала?

– Он сам рассказал. Около года назад. С тех пор мы не общаемся.

– А что… что ты чувствуешь по отношению к нему?

– Ненависть? Презрение? Благодарность? Он вырастил меня как свою дочь, и он по-своему любит меня и заботится обо мне. И как бы меня это не бесило, он стал мне папой. Но я не могу больше смотреть на него и не задаваться вопросом, какой была бы моя жизнь, расти меня мои настоящие родители. А самое раздражающее то, что он даже не знает, за что убил моих родителей. Сначала я думала, что он просто не хочет говорить, но я слишком давно его знаю. Он и правда не интересовался этим тогда. Слепо делал то, что скажет Старейшина, и все.

– И ты так хотела встретиться со старейшиной, чтобы…

– Чтобы понять. Чтобы он, глядя в мои глаза сказал за что умерли мои родители. Но он так и не снизошел до встречи со мной ни до, ни после.

– Хочешь, чтобы я спросил его?

– Нет. Не желаю играть в испорченный телефон. Либо он сам мне скажет, либо… либо я никогда этого не узнаю. Может быть, так будет даже лучше.

В комнате повисла неловкая тишина. Андрея переполняла буря эмоций. Когда он узнал про убийство Модро, тот уже выглядел для него злодеем. Но, возможно, родители Сэм тоже не были ангелами. И вправду, может ли один человек принимать решение лишить кого-либо жизни? Да и не только один, можно ли в принципе принимать такое решение? Но постепенно гул спорящих голосов в голове утих и вместо них послышался тихий голос рассудительного и жестокого рассудка.

Мог ли он что-то сделать с убийством произошедшим более десятка лет назад? Нет. Была ли у него возможность уйти отсюда? Да, но это бы ничего не изменило. А здесь у него была возможность применять свои знания на пользу тому, что осталось от общества. Возможно, старейшина прав, возможно нет, но не поговорив с ним и не выяснив обстоятельства он никогда не смог бы принять объективного решения. А что касалось Саманты, её гнев был направлен не против него. Поэтому, тщательно подбирая слова, он медленно заговорил:

– Я не могу представить, через что ты сейчас проходишь. Могу лишь сказать, что я готов слушать тебя или просто быть рядом, если тебе это сделает легче.

– Я уже все сказала… но спасибо.

– А что касается тренировок, я буду продолжать на них ходить, по крайней мере пока не поговорю со Старейшиной.

– Делай что хочешь. Но если будешь говорить с ним, спроси его, чем он руководствовался, когда отбирал людей для куполов.

– Что? О чем ты?

Она неохотно подвинула в его сторону бумаги.

– Некоторое время назад, пытаясь разобраться, кем были мои настоящие родители, я стала анализировать все данные, имевшиеся о первых поселенцах куполов, отобранных с поверхности.

– И? При чем тут старейшина?

– Не перебивай. В процессе анализа я обнаружила дела не только одобренных, но вообще всех рассматривавшихся кандидатов, думаю ты понимаешь, что их было значительно больше, чем мест. Во всех делах прикреплены результаты их медицинских анализов, которые проводило около 12 различных компаний.

– Полагаю в условиях изоляции и фактически бутылочного горлышка для популяции людей в куполах они хотели минимизировать число наследственных болезней.

– Да, я тоже так подумала, но в том то и дело, что отобрали не самых здоровых. Зато явно прослеживается другая закономерность. Почти 95 % одобренных кандидатов проходили обследование в одной компании. Brotherhood corporation. Я нашла по ней не так много упоминаний в нашем архиве, но угадаешь как в задокументированных переписках обозначен их глава? Вот и скажи мне, что это случайность.