Текст книги "Таксист. Маша"

Автор книги: Тимофей Абакумов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Артем прижал Машу к себе и очень нежно поцеловал ее в губы.

Внезапно в ее глазах прорезался какой-то резвый огонек, и она осторожно спросила:

– А у тебя тут есть поблизости «Детский мир»?

* * *

Маша сходила в ванную и умылась. Артему сразу полегчало: без косметики Маша выглядела как прежде. Он остановил Машу на выходе из ванной, взял ее лицо в свои руки, и, констатировав, что вся косметика тщательно смыта, сказал, глядя ей в глаза:

– Вот теперь ты снова такая красивая!

Маша смутилась и покраснела. Опустив глаза в пол, она сказала, словно оправдываясь:

– Я знаю, я сама так не люблю все это…

Артем почувствовал, что Маша не хочет говорить больше ни слова о работе.

– Так, а почему, собственно, «Детский мир»? – Спросил Артем задорным голосом, пытаясь подыграть задорному настроению Маши, с которым она задала вопрос про детский магазин несколько минут назад.

– Хочу все это… – Маша показала руками на платье. – Хочу все это с себя снять и, если честно… Так не хочу домой!

– Понятно, но…

– А! Ты про «Детский мир». Ну, если честно, я очень надеюсь, что тебя не сильно это удивит. Просто там гораздо проще найти все на меня. И есть достаточно симпатичные вещи.

– Ух ты!.. – Восторженно сказал Артем. – Я не только не удивлюсь, но, кажется, я впервые иду на шопинг за одеждой с таким воодушевлением! А можно я буду принимать участие в выборе?

Маша посмотрела на него таким неожиданных взглядом, как будто он только что сообщил ей, что она выиграла в лотерею миллиард долларов:

– Ты серьезно?! Я была бы так рада!..

– А вдруг это неправда, что мальчики не любят играть в куклы? – Наигранно-смущенно сказал Артем. Маша загадочно улыбнулась в ответ, всем своим видом отвечая на эту шутку: «Если ты будешь играть в это со мной, я буду только счастлива!»

Они поехали на Машиной «Микре», решив не ходить за «Мерседесом» Артема на парковку. Они приехали в торговый центр и, почти не сводя глаз друг с друга, выглядя от этого, как самые настоящие влюбленные, поднялись на четвертый этаж, где располагался необъятных размеров магазин детских товаров и одежды.

– Добрый вечер, какой отдел вас интересует? – Услужливо спросила менеджер на входе.

– Нам бы вот девушку одеть, она не то сегодня из шкафа достала, – улыбнулся Артем. Маша расхохоталась.

– Хорошо, без проблем, идемте. Какой у вас веселый папа!

Теперь холл магазина разразился совместным хохотом Артема и Маши. Менеджер непонимающе смотрела то на Артема, то на Машу. Когда они отсмеялись, Артем покачал головой и сказал:

– Вообще-то это моя жена.

– Простите, понимаю, – вежливо улыбнулась менеджер и показала рукой следовать за ней.

Артем пошел следом, а Маша на мгновение замерла и смогла лишь повернуть голову в ту сторону, куда пошел Артем.

– Эй, я что-то не так сказал? – Спросил Артем и, улыбаясь, протянул Маше руку.

Маша с широко раскрытыми глазами медленно помотала головой, взяла Артема за руку и сжала ее изо всех сил.

Они подошли к отделу с одеждой для девочек-подростков.

– Ну, Маш, выбирай, что тебе больше по душе?

Маша сначала словно боялась выпустить из своих рук руку Артема и начала медленно перебирать висящие кофты одной свободной рукой.

– Я никуда не денусь, Машка, – шепотом сказал Артем и тогда Маша освободила вторую руку.

– А тебе что нравится? Ты обещал принять участие, – напомнила Маша.

Внезапно в голове Артема как петарда, пылившаяся в дальнем углу огромного, забитого барахлом сарая, взорвалась одна мысль, а точнее образ – фантазия из далекого юношества. И Артем с горящими глазами спросил:

– А у вас есть джинсовые комбинезоны?

– Есть, – кивнула менеджер.

– Ты не против? – Спросил Артем.

Маша удивленно и заинтересованно улыбнулась и помотала головой.

– Только чур мы договоримся: ты будешь мне говорить правду и если не понравится то, что я предложу, ты не будешь это брать только из-за меня, хорошо?

– Хорошо.

– Обещаешь?

– Обещаю!

Спустя несколько минут Артем, как заправский дизайнер бегал вместе с участливым менеджером по магазину подбирая то одно, то второе. Он напрочь выпал из реальности и был поглощен тем образом, который когда-то видел то ли на рекламном плакате, то ли по телевизору. Он уже не помнил, где именно он успел «сфотографировать» этот образ для своей памяти и уж тем более не знал, благодаря чему именно он так запал в его душу. Но он понимал: сегодня тот самый день, когда он увидит его вживую!

Стильные белые кроссовки, больше напоминавшие кеды, носки в бело-синюю полоску, синий джинсовый комбинезон, полосатая кофта в пастельных тонах… Когда Маша одевала комбинезон, Артем заглянул в примерочную и спросил:

– Ну как тебе?

– Здорово! Нет, мне правда очень нравится!

– Хорошо. Ну и последний штрих тогда, ты не против?

– Какой?

– Минутку, – сказал Артем, задвинул шторку примерочной снаружи и подошел к продавщице:

– У вас есть оранжевые резиночки для волос?

– Сейчас найдем, – кивнула она.

Продавщица вернулась через пару минут, неся в руках мини-тубус с нанизанными не него резинками всех цветов и мастей. Артем выбрал две одинаковые резинки в бело-оранжевую полоску и протянул их в примерочную:

– Даже не хочу смотреть на промежуточный результат. Я сначала сяду, а то в обморок боюсь упасть, хорошо?

– Хорошо, – донесся из примерочной бодрый Машин голос. – А что с этим делать?

– Два хвостика. По бокам.

– Ой, здорово! Сюда и правда пойдут!

Артема пошатывало от предвкушения и от того, что Маша искренне и вполне серьезно соглашалась с его предложениями, которые касались ее стиля и внешнего вида.

Он отошел на два метра от примерочной и сел на пуф.

Продавщица посмотрела на него с доброй улыбкой и заняла позу, приготовившись вместе с ним оценивать Машу, которая вот-вот должна была распахнуть шторку и появиться в зале.

Маша отдернула штору и сделала шаг из примерочной.

Глядя на Машу с открытым ртом, Артем не играл на публику. В висках стучало, уши налились гулким, непрерывным, давящим звоном. Он смотрел на Машу словно парализованный и еле разобрал, как словно во сне или в тумане, сквозь этот звон до него донеслась реплика продавщицы:

– Ой, как здорово! Вы, наверное, профессиональный стилист?

Артем медленно покачал головой и медленно пошевелил губами, пытаясь сказать что-то вроде «Нет, я просто…»

Маша развернулась и подошла к зеркалу. Артем нашел в себе силы, встал и подошел к ней сзади. Он поднял руки, чтобы положить их ей на плечи, но он даже боялся прикоснуться к Маше, словно до конца не веря в то, что она существует и как только он опустит руки, она рассеется как дым и его заберут из магазина санитары, предварительно надев на него смирительную рубашку.

Такого просто не могло быть! Так идеально!

Ну а Маша?..

Она не исчезла. Она посмотрела на Артема улыбаясь, через правое плечо и сказала:

– Мне правда очень нравится! Честно! Я обещала сказать тебе правду!

Продавцы провожали их к кассе с добрыми, восторженными улыбками. Казалось, с приходом Маши и ее последующим преображением, магазин, погрузившийся за час до закрытия в унылое ожидание конца рабочего дня, осветился ярчайшим светом, который излучали радостная, преобразившаяся Маша, и восторженно-оцепеневший Артем.

Перед кассой Маша сунула в руку Артема свою карточку. Артем понял: Маше хотелось, чтобы расплатился Артем, ведь мужчина здесь он. На мгновение он подумал о том, как было бы прекрасно, если бы он мог укоризненно насупить брови и отклонить это предложение, но на его карте почти не осталось собственных денег. Лишь на отдельном счету были двести тысяч, оставшиеся от ремонта «Мерседеса» и оплаты за квартиру, к которым он планировал притронуться только в случае крайней необходимости.

Артему повезло, что терминал на кассе поддерживал бесконтактную оплату и ему не пришлось передавать кассиру карту с Машиным именем. Когда терминал запросил пин-код, Маша как бы невзначай положила рядом с терминалом свой телефон, на котором были набраны четыре цифры. Все это произошло так естественно, словно они были одной командой, каждый участник которой вовремя делал то, что было нужно именно в этот момент. Благодаря Машиным действиям Артем не замешкался ни на секунду, поэтому у стороннего наблюдателя не возникло бы ни малейшего подозрения в том, что Артем пользуется чужой картой, от которой он не знает кода.

Они положили в пакет платье и туфли, в которых сюда пришла Маша, вышли из магазина и поехали на эскалаторе вниз.

Артем встал на ступеньку ниже Маши, спиной по ходу движения и все равно был чуть выше нее. Он обнял ее за талию и сказал:

– Ты такая красивая…

– Спасибо, – зажмурилась от удовольствия Маша. – Мне правда очень, очень нравится, что ты выбрал!

– А вдруг ты говоришь это только чтобы… – Артем запнулся, но смысл его предположения и так был понятен.

Маша сделала серьезное лицо и проникновенно сказала:

– Нет, правда. Я клянусь тебе.

– Ну хорошо, – успокоился Артем.

– А куда мы идем? – Снова повеселев, спросила Маша.

– Не знаю, – пожал плечами Артем. – А куда ты хочешь?

– Если честно, я бы чего-нибудь съела. – Призналась Маша. – И даже… – Она заговорщицки посмотрела на Артема. Увидев, что он не распознал намек, она продолжила: – И даже выпила бы!

– Ого! Это значит, мне придется составить тебе компанию! – Весело сказал Артем. – Хорошо…

Последнее «Хорошо» он сказал в сопровождении своего же нечаянного вздоха, который был вызван тем, что на работу он сегодня уже не попадет. В этот момент они уже подошли к стеклянным дверям, ведущим на парковку, когда Маша, услышав этот вздох, вдруг сказала:

– Тёмка, стой.

Артем остановился. Маша встала перед ним вплотную и положила свои ладошки ему на грудь.

– Я же совсем забыла, что тебе сегодня нужно ехать на работу, потому что завтра мы идем на всю ночь гулять… – Артем еле заметно кивнул. – Прости, я забыла… – Тихо повторила она. – Просто если дело в деньгах, то я…

– Маш, послушай. Не буду отрицать. Дело в них. Ты же знаешь, как я хотел бы и сегодня там, на кассе и вообще всегда покупать все, что тебе только захочется, но мне и рассказывать про себя нечего. Ты и так про меня все знаешь. Но я понимаю, какой сегодня день и все же, с твоего позволения, откажусь от идеи, чтобы за сегодняшний банкет платила ты. Давай я честно тебя спрошу: тебе те деньги, которые ты мне на машину одолжила, когда нужно будет вернуть?

– Тём, я клянусь тебе, если бы я не дала бы их тебе, они бы пролежали еще как минимум лет десять! И пойми, пожалуйста, это не все, совсем не все! Я почти не трачу зарплату, которую мне платят! У меня и бензин за корпоративный счет, и питание на работе. Платья модные я себе не покупаю. Ну, в кино схожу, ну что-то домой по мелочи куплю. Я очень хорошо тебя понимаю, что ты хочешь за все платить сам. И это правильно, наверное. Но мне и правда… Ну не нужны они! И если тебе нужны, то…

– Стоп. – Жестом остановил Машу Артем. – Спасибо, что ты это понимаешь. Но все же давай поставим вопрос по-другому. Именно эти деньги, она в ближайшие полгода точно не понадобятся?

– Ну я же говорю, мне…

– Нет-нет, – снова перебил ее Артем. – Именно так: не понадобятся в ближайшие полгода? – И, не дожидаясь ответа на этот риторический вопрос, весело продолжил, предвкушая вкусный ужин: – Тогда мы смело идем сегодня и завтра гулять, пропади оно все пропадом. Мне же удалось сэкономить на ремонте? Вот это все мы и пустим на небольшой праздник. Согласна?

Маша энергично закивала головой.

– Я знаю неподалеку один тихий и очень уютный азербайджанский ресторан. Там изумительный шашлык и большой выбор вкусных вин. Или ты будешь чего покрепче?

– Я даже не знаю. А давай на месте определимся? Может и покрепче!

– Договорились. Ну а я буду виски. А может ты и на работу завтра не пойдешь? Тогда мы наклюкаемся в зюзю и будем хулиганить! – Наигранным шепотом добавил Артем.

– Э-э… Надо подумать! – Так же шепотом подыграла ему Маша и они рассмеялись.

* * *

Машину от ресторана к дому перегнал за разумную сумму местный таксист – ехать было недалеко. Они вошли домой около часа ночи. Сытые, довольные, усталые, в меру хмельные, очень веселые.

– Можно я не буду умываться? – Спросила Маша, снимая кроссовки.

– Если ты и мне разрешишь – то да.

И спустя десять минут они уснули как убитые. В обнимку, с лицами, исполненными самого настоящего счастья.

Артем проснулся около десяти утра, бодрый и выспавшийся.

Судя по тишине в квартире, Маша все же уехала на работу.

13. Кржижановского.

Просторный холл главного (но не самого большого) здания компании «РусОйл» пережил небольшое потрясение, когда через вращающиеся двери в него влетела миниатюрная, улыбающаяся во весь рот девчушка с двумя хвостиками, собранными бело-оранжевыми резинками, в пуховике и комбинезоне, с коробкой, перевязанной сиреневой ленточкой, в руках.

На фоне чинно бороздящих холл строгих людей в пиджаках, а еще – на фоне стоящих как изваяния бесчисленных охранников со спиральками, идущих от ушей, Маша смотрелась как инопланетянка. Конечно, этот холл посещали и немало различных мастей курьеров, которые выглядели иногда так, словно они прилетели только что из Тимбукту, а то и вовсе с Марса. Правда такие курьеры, войдя в величественный холл, сначала замирали от величия организации, воплощенного в мраморных стенах, а затем быстро и тихо исчезали за дверью с надписью «Прием корреспонденции».

Маша же, в отличие от них, уверенно пересекла весь холл почти вприпрыжку, подбежала прямо к лифту, поймав на себе несколько удивленных взглядов, бросила охраннику, не успевшему поздороваться с ней, свое «Здрасьте!» и нырнула в лифт.

Ей не пришлось нажимать никаких кнопок, тем более что кнопки этажа, на который ей было необходимо подняться, попросту не существовало. Кто-то, отвечающий за безопасность, следил за лифтом и, как только Маша оказалась внутри, нажал на пульте кнопку, после чего двери бесшумно закрылись и лифт отправился на этаж, где сидел Главный.

Так же непринужденно Маша вынырнула из лифта и, так же пританцовывая, направилась в конец коридора. Она потянула большую дубовую дверь и оказалась в просторной приемной.

– Здрасьте, Ольга Викторовна! – Весело сказала Маша. – Не занят ведь? – И, не дожидаясь ответа, дернула ручку кабинета.

Бессменный Старший секретарь генерального директора «РусОйла» Ольга Карлова, строго-настрого запретившая всем напоминать ей про свой 55-летний юбилей и выглядевшая не больше чем на 35, беспомощно протянула руки к Маше, давая понять, что торт было бы неплохо отдать ей, ведь именно в обязанности ее помощниц входило чайно-кофейно-кондитерское обслуживание шефа. Но дверь за Машей закрылась быстрее, чем она успела что-либо сказать.

Сергей Петрович Соболев, известный на всю страну человек, нефтяной магнат, был больше похож на геолога, чем на нефтяного магната. Строгий, спортивный, с простыми чертами лица и с аккуратной бородой. Когда по телевизору показывали встречу президента с представителями крупного бизнеса, он явно выбивался из всего ряда присутствовавших на встрече миллиардеров и воротил. Он совершенно не был похож на неимоверно толстого мультимиллиардера Рахимова. Он разительно отличался от бритоголового алмазного магната Амелькина, который был визуальным воплощением самого настоящего головореза. Он не был таким деловитым, как главный по алюминию Павлов, которого хотелось спросить, когда он последний раз читал лекцию в Гарварде. «Геолог» – говорят, кто-тодаже дал ему такую кличку за глаза. Он был единственным, кто наплевал на правило приходить к президенту в галстуке. Костюм он все-таки носил, но под ним, как правило, была дорогая и очень красивая водолазка. «Мне его завязывать некогда, Михал Иваныч. Работы много» – прилюдно отшутился он, когда президент сделал ему замечание, сказав «Встречу без галстуков не назначали». Безумно толковому, самому талантливому управленцу президент отсутствие галстука прощал.

Сергей Петрович никогда не смеялся. Он умел дипломатично улыбаться, и даже когда рассказывали какой-то анекдот, который повергал всех присутствующих в повальный гогот, он лишь еле заметно улыбался и кивал головой. Редкий смешок проскальзывал с его губ только в качестве злой иронии над ситуацией. Или людьми. У него была репутация бескомпромиссного руководителя. За словом он в карман не лез, но близко знающие его люди чувствовали, что за этим каменным характером скрыта очень тонкая, душевная натура. Поэтому некоторые гадали, сколько же сил ему стоит оставаться такой вот каменной стеной, об которую в пыль разбиваются бронебойные пули.

Когда дверь открылась, Сергей Петрович поднял глаза, сказал в микрофон «Ладно, давай позже» и нажал на кнопку. Недоуменно посмотрел на Машу, которая на цыпочках, словно пытаясь не мешать телефонному разговору, пробралась в кресло посетителя и поставила на стол тортик. Затем она поставила локти на стол, подперла ладонями подбородок и уставилась на отца.

– Ты не на работе сегодня?.. – Недоуменно спросил Сергей Петрович.

– Была. Дала всем ценные указания и уехала, – не пошевелившись и не отрывая взгляда от глаз отца, ответила Маша.

– Та-ак… Ты, то есть, вот так… – Сергей Петрович руками показал, что имеет ввиду внешний вид Маши, – Вот так давала все ценные указания?!

На его лице появилась легкая улыбка с оттенком недоумения.

– Ага так и давала. – Маша все так же, не отрываясь, смотрела в глаза отца, выискивая там что-то глубоко запрятанное и живое, которое она не видела очень давно. Или никогда – этого Маша уже и не помнила.

– Ага. – Кивнул Сергей Петрович, словно резюмировав первую часть выяснения обстоятельств появления дочери в столь необычном виде. И приступил ко второй:

– Так. Хорошо. Допустим. А это что? – Он кивнул на коробку, перевязанную сиреневой ленточкой.

– Это? – Поджав губы, Маша на секунду посмотрела на коробку и тут же снова посмотрела отцу в глаза. – Это тортик, пап, – сказала Маша и загадочно улыбнулась.

– Тортик?! – Сергей Петрович внезапно расплылся в широкой улыбке.

– Тортик, – кивнула Маша. – Чай будем пить. С тортиком, – не отрывая взгляда от глаз отца, ответила все так же загадочно улыбающаяся Маша.

Даже если бы сейчас возле офиса «РусОйла» приземлилась летающая тарелка с Альфа Центавры, она не произвела бы на узкое окружение Сергея Петровича такого эффекта как то, что произошло еще спустя несколько секунд: Сергей Петрович… расхохотался!

– Тортик!.. Ха-ха-ха!.. – Он не сдерживал смех, а Маша улыбалась еще больше.

Услышав нетипичный звук, доносившийся и комнаты шефа, Ольга, не на шутку перепугавшись, приоткрыла дверь и обомлела, увидев хохочущего до слез Сергея Соболева. Она буквально замерла от изумления, глядя на эту картину. И так и застряла в дверях, впервые растерявшись за много лет безупречной службы.

– Оль, ты что там застряла? – Сквозь смех сказал Сергей Петрович и рассмеялся еще сильнее.

– Я просто подумала… – Растерянно хлопая глазами, начала оправдываться Ольга.

– Да ты не думай! Сваргань с девочками нам чаю. Мы чай пить будем!

– Конечно, Сергей Петрович…

– Не видишь, что ли? Маша тортик принесла! – Сказал Сергей Петрович с особым акцентом на слове «тортик», подчеркнув особую значимость кондитерского изделия.

Дверь за недоумевающей Ольгой закрылась.

Маша, все так же улыбаясь, подперев лицо руками, смотрела на отца.

Сергей Петрович вытер влажные от смеха уголки глаз, положил руки на стол, наклонился поближе к Маше и посмотрел ей прямо в глаза. Так, как смотрит по-настоящему любящий отец. Выдержав небольшую паузу, продолжая улыбаться, он тихо спросил:

– Ну? И как его зовут?

* * *

Ольга принесла свежезаваренный чай в чайнике с коричневым узором и золотой ручкой. Шеф пил чай только из своей чашки, которую в этот раз Ольга забрать не успела. Она было потянула руки к чашке, но Сергей Петрович остановил ее жестом, мол, не надо ее мыть, наливай так.

– Пап, а у тебя той чашки из Ноябрьска не осталось? – Спросила Маша.

– А-а, есть! Достать тебе ее?

– Да-а, очень хочу!

Сергей Петрович развернулся в кресле и достал из нижнего отделения шкафа черную кружку, которую ему в свое время подарили во время поездки в нефтяной город Ноябрьск. На черной кружке белым рисунком был изображен ожесточенно качающий нефтяной насос Микки Маус. Под ним, «диснеевским» шрифтом, было написано русское слово «Херачим!»

– Помню-помню, ты ее очень любила.

Ольга налила чай в обе кружки, затем взяла торт и переместила его на журнальный столик. Через пару минут перед Машей и Сергеем Петровичем выросли блюдца с кусочками торта и серебряными ложками.

Когда Ольга удалилась, Сергей Петрович взял кусок торта и, прожевав его, спросил:

– Познакомились вы в кино, это здорово. Ну а потом что-нибудь было интересное?

– Ой, интересное – не то слово! – Маша в красках рассказала о своих восторженных впечатлениях о посещении Шуховской башни.

– Ну, это он молодец. Идейные люди – это всегда хорошо. Но ты же ко мне приехала с тортиком не после Шуховской башни. – Он вопросительно посмотрел на дочь.

– Н-нет… Нет, конечно. – Потупив глаза, сказала Маша. Потом она словно собралась с духом и выпалила на выдохе: – Пап, я у него уснула.

Сергей Петрович не деланно поперхнулся чаем и тортом одновременно и замер с открытым ртом.

– Ты у него… что?!.

– Да-да, заснула, пап. Кроме шуток.

Сергей Петрович медленно поставил чашку. Кому-кому, а ему было лучше всех знать, какие у Маши проблемы со сном, особенно на новом месте.

– И ты… То есть вы…

– Пап, он очень боялся меня разбудить, сказал, что я очень крепко спала. Мы с ним позавтракали потом, потом он работать поехал.

– Нет, погоди, Маш, ну ты взрослый человек, ты не подумай, что я там стану…

– Да нет, пап! – Перебила его Маша. – Это я все прекрасно понимаю. Но нет. Я просто заснула.

– Да ты не подумай, что я… – Не унимался Сергей Петрович. – Это твое дело, просто…

– Пап, да успокойся ты!

– А может тогда просто он…

– Пап! И с этим все в порядке.

– А!.. – Растерянно кивнул Сергей Петрович.

– Просто он очень заботливый и понимающий. И это не просто то, что мне хотелось бы себе надумать. Ты же знаешь, я не люблю мечтать. Просто он это показал. И я… Я себя почувствовала сразу как-то по-другому. Я поняла, что он заботится обо мне так, как никогда никто не заботился. Ну, ты, конечно, не в счет.

Наступила небольшая пауза. Сергей Петрович смотрел то на чашку с Микки Маусом, то на Машу.

– Насчет того, что ты спросил. Я к тебе приехала даже не после того, как я у него уснула. С этого момента прошел уже почти месяц. А вот вчера, – вздохнув, продолжила Маша и замолчала, словно собираясь с силами, чтобы рассказать самую важную часть. Соболев, уловив это, приготовился слушать особенно внимательно. – Вчера я уволила Галицкого. – Сергей Петрович, прищурив глаз, посмотрел в потолок, пытаясь понять, знает ли он вообще, кто это такой. – Нет, ты вряд ли знаешь. Это из отдела международников. «Немец». У него жена, ребенок, второй на подходе, а он налажал. Просто взял и забил на договор, решив, что его можно сделать через неделю. Мне все это таких нервов стоило…

– Ну Маш, позвонила бы мне хоть раз, чего уж там, договор-то…

– Не «договор», пап! Я уволила его. Все по твоим заветам. Уволила напоказ. Но ты же знаешь, чего мне это стоит, каких нервов… В общем я сорвалась, уехала, но не подала вида. А по дороге словно в тумане и… В общем я как-то сама не заметила, как почти на автомате к Артему приехала. Когда приехала, поняла, что иду ва-банк. Пришла, проревелась, все ему рассказала.

– А, то есть до этого он не знал, кем ты работаешь?

– В этом все и дело, пап. Где – знал. Кем – нет. Ну а вчера я ему все рассказала. И про фамилию, и про институт, и про то, как норвежцев вытащила. В общем все.

– А он? – Казалось, для Сергея Петровича наступил один из самых важных моментов: если его дочь заснула у кого-то, кто не воспользовался положением, а оберегал сон его дочери, если этот кто-тоне знал, кто она такая и просто полюбил ее… Этого кого-то надо было ставить во главу… М-да! Семьи.

– Так что он в итоге сказал, когда ты ему все рассказала?

– А он сказал, что ему все равно. Что будь я кем-то еще, он сыграл бы в Гошу, он же Гога, он же Жора44
  «Он же Гога, он же Жора, он же Юра…» – цитата, относящаяся к одному из главных героев к/ф «Москва слезам не верит», который уходит от возлюбленной, узнав, что она работает директором завода, в то время как он – обычный слесарь.


[Закрыть]…

– …он же Юра, – подхватил отец, кивая.

– Именно. Но успокоился, он, по-моему, только тогда, когда на полном серьезе спросил меня, поеду ли я с ним на всю жизнь в Тульскую область кроликов разводить. Я честно ответила, что поеду. С ним – поеду, – сказала Маша чрезвычайно серьезным тоном.

Сергей Петрович многозначительно поджал губы и наклонил голову. В этот момент Маша чуть повеселела и продолжила:

– А потом мы еще в «Детский мир» поехали, и он на это так мило отреагировал!

– А что, помимо «Детского мира» ничего рядом не было?

– В Чертаново? Может и было, но мне захотелось по-быстрому снять с себя всю это офисную пакость… – Маша поморщилась, давая понять, что ненавидит дресс-код, как и ее отец. – И, кстати, это все он выбрал! Как тебе?

Маша встала с кресла и сделала оборот вокруг своей оси.

– Очень мило и со вкусом! – Одобрительно кивнул Соболев.

– Да, мне тоже очень понравилось!

– Да уж… Ну, познакомь что ли со своим героем! Раз он на все согласен, думаю, со мной согласится встретиться?

– Думаю, да. Ой, что будет!.. – Пискнула Маша и вжалась в кресло.

– А что будет? – Изумился Соболев. – Ну не съем же я его!

– Конечно не съешь, – улыбнулась Маша. – Просто все это…

– Машка. Я хочу, чтобы ты знала. – Соболев выдержал паузу, зажмурился. – Ты даже не представляешь, как я за тебя счастлив.

* * *

– Папа сказал, что никогда меня такой еще не видел! – Весело сказала Маша прямо с порога.

– Прямо никогда?! – Удивился Артем, целуя Машу.

– Ага! Он так хохотал, когда я к нему заявилась прямо в таком виде!

– Ты что – не переодевалась сегодня?! – Еще больше удивился Артем.

– Не-а! Я приехала прямо так на работу. Коллеги были немного в замешательстве, – весело продолжила Маша, снимая кроссовки.

– И?..

– И я сказала, что я на минуту. Там были два очень важных документа, на которых должна была стоять моя подпись. Потом я отменила два совещания и поехала к папе на работу.

– Ох… – Готовясь к ожидаемому продолжению этой новости, выдохнул Артем.

Они прошли в спальню и плюхнулись на застеленную кровать. Маша смотрела на Артема не отрывая глаз.

– И что сказал папа? – Медленно спросил Артем.

– Нет, все было гораздо интереснее. Я, значит, влетела в его кабинет с тортиком. Ну, решила тортик принести. – Артем широко улыбнулся и чуть не засмеялся: настолько живо и задорно Маша рассказывала о своем визите к отцу. – Он меня во всем этом увидел, спросил, была ли я на работе, я сказала, что была. Он удивился, показал на коробку с тортиком и спросил, что это такое. Я ему и говорю: «Это тортик, пап!». Ты вот не знаешь моего отца, а он рассмеялся. Рассмеялся, Тём! Ты даже не представляешь, что это такое! Да он в жизни не смеется! Никогда!

– И что это значит?!. – Обеспокоенно спросил Артем.

– Он просто был очень рад. И знаешь, я не сказала ему ни слова, он первый спросил.

– Спросил что?

– Он когда отсмеялся, посмотрел на меня и говорит: «Ну и как его зовут?»

– То есть, ты не сказала ему ни слова про меня, просто пришла в таком виде и с тортиком, а он засмеялся и спросил «Как его зовут»?

– Да!

Артем улыбнулся до ушей, представив себе, что в сердце каждого нефтяного воротилы есть чувства, которые позволяют ему безошибочно понимать, что именно произошло с его любимым ребенком. Ребенок пришел в офис генерального директора «РусОйла» в джинсовом комбинезоне и полосатых носочках, с улыбкой до ушей и тортиком в придачу. Что произошло с ребенком? Ребенок влюбился! Что тут странного?

– Ну, он тебя насквозь видит, – улыбаясь, сказал Артем.

Маша кивнула.

– Ну и он… – Несмело продолжила Маша. – Нет, ты не подумай, – внезапно начала оправдываться она. – Он понимает, что я давно самостоятельная девочка, но он все же мой папа и поэтому он выразил надежду, что ты… Ну, что ты захочешь с ним познакомиться. Я сказала, что, конечно.

Артем кивнул.

– Это ничего, что я… – Осторожно спросила Маша. – То есть ты не против?

– Нет, Маша, я не против. Уж не знаю, чего мне ждать от этой встречи. То есть я понимаю, что твой папа не кусается и вряд ли он захочет меня сослать на буровую вышку в Сибири, чтобы ты меня больше не видела, – в этот момент Маша осуждающе насупила брови, – но я еще вчера для себя все решил, когда ты мне все рассказала. Решил, что я готов к разговору с твоим отцом. И сделаю все что угодно, только бы получить его благословение на то, что мы вместе.

Маша молча прижалась к Артему, и он обнял ее.

– Правда он-то уж точно будет против, чтобы мы ехали растить кроликов в Тульскую область, – задумчиво сказал Артем.

– А вот это ты зря, – оживленно сказала Маша. – Совершенно не будет против. Он сам знаешь как отдыхает? Вот этого никто не знает. А я знаю. Все думают, что у него вилла на Канарах, а на самом деле он один с рюкзаком по тайге или по горам ходит. С палаткой. Так что кролики в Тульской области, в случае чего, однозначно получат его одобрение.

– Блин, за кроликов можно только порадоваться! – Сказал Артем и они с Машей вместе рассмеялись. – Ну, пора собираться?

– Да, давай. Никогда не была на «Ночи пожирателей рекламы», но судя по тем роликам, которые ты мне показывал, к утру у нас будут болеть от смеха животы.

– Скорее всего, да. Ну, ты выдержишь ночь? Ты же «жаворонок», вчера в час ночи отключилась.

– Вчера был очень тяжелый день. Но я так хорошо выспалась, что сегодня с удовольствием лягу спать хоть завтра днем.

– Сегодня с удовольствием ляжем завтра. Договорились, – рассмеялся Артем.

* * *

– Пойдем снова гулять по Арбату? – Сказал Артем, когда они с Машей вышли из кинотеатра «Октябрь» на богатый свежим воздухом ночной Новый Арбат.

– Пойдем!

Они шли по Арбату держась за руки. На небе было еще совсем темно, но в воздухе уже пахло приближающимся рассветом.

Странно. Артем почти не думал о предстоящей встрече с Машиным отцом.

Он попытался представить себе, что было бы, если бы эта встреча планировалась когда ему было двадцать? Отбросив мысли о том, что на такой неравный союз он не согласился бы из ребячьей гордости, он представил себе, что ему нужно было бы идти к такому человеку как Сергей Соболев просто на деловые переговоры.

И что тогда?..

Он наверняка выключил бы основной телефон, сказав всем самым важным абонентам звонить ему “только в случае ядерной войны” на запасной номер, потом сел бы за компьютер, посмотрел что-нибудь про биографию Соболева, про его достижения и увлечения. Потом он тщательно начал бы готовить костюм, потом он бы скрупулезно, вплоть до последней секунды расписал бы время и маршрут до встречи, потом…