Текст книги "Угощение на Хэллоуин (ЛП)"

Автор книги: Тиффани Райз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

– Ты отправляла мне открытку.

– Да?

– А ты не помнишь?

– Я отправила тонны открыток, – призналась она.

– Я чувствую себя особенным.

Она посмотрела на него и улыбнулась.

– Ты особенный.

– Напиши на открытке. Может быть, тогда я поверю.

Джоуи обняла его за шею и сильно, долго поцеловала в губы. С языком. Глубоко.

– Так ты чувствуешь себя особенным? – спросила она.

– Самым особенным. А теперь прекрати меня целовать, чтобы я мог найти ключи.

Она отступила, и он стал рыться в карманах в поисках нужной связки, спровоцировав целый звон множества ключей у себя в карманах.

– Сколько у тебя домов?

– У меня ключи от всех домов Лост Лейк, – ответил он, вытаскивая ключ с красной биркой. – Для Дилана я – мастер на все руки.

– А я думала, Оскар.

– Я скажу им двоим, что ты это сказала.

Он вставил ключ в замок, открыл дверь, и, как джентльмен, которым обычно не был, пропустил Джоуи вперед. Крис включил свет и закрыл за ними дверь.

– Он еще не закончен, – сказал он. – Нам пришлось сосредоточиться на крыше и внешних работах, чтобы погода ничего не испортила.

Джоуи встала в середине комнаты и огляделась.

– Такой красивый, я не могу поверить, что он настоящий. Я думала, ты совершил волшебство с домиком мамы и папы. Но это…

– Вот так он выглядел. – Крис достал телефон и нашел картинку.

– Святые угодники…

– Знаешь, тут было полно дыр. Мышиных. Везде. Дыры в крыше. Теперь она из шифера.

– Не имею понятия, что это, но выглядит замечательно. Весь дом, как сбывшаяся мечта.

Крис кивнул, гордый своей работой. Работа говорила за него. Он использовал кедровые панели с прямоугольными окнами со стороны камина и заменил старый каменный камин на красный кирпичный в тон подоконникам и полу. Весь свет шел от настенных бра, которые он нашел в винтажных магазинчиках, а еще он купил ковер на пол у местной ткачихи, которая называла себя мастером по тканям, и неважно, что значило. Она ткала отличные коврики.

– Рад, что тебе нравится, – ответил Крис. Это все, что он смог сказать. Джоуи заставляла его чувствовать одновременно много – гордость и онемение, смущение и любовь. Чем меньше он говорил, тем лучше. Иначе он мог проболтаться, что уже влюблен в нее.

– Я без ума. Я просто… Я в абсолютном восторге.

– Я рад. Я хотел, чтобы ты это увидела. Может быть, в следующий свой приезд ты сможешь остановиться здесь.

– Это второй раз за полчаса, когда ты говоришь о моем возвращении.

– Просто говорю… тебе стоит приезжать чаще.

– Или вернуться?

– Я этого не говорил.

– Крис, я не могу остаться. Мы это обсуждали.

– Я не просил остаться. Я просто показываю тебе, как здесь красиво и, может быть, ты будешь приезжать чаще. И все.

– Чаще приезжать или остаться?

– Без комментариев. Но… хочешь увидеть другие наши восемь домов? Другие восемь домиков, которые я преобразил? – Он озорно улыбнулся ей.

– Это нечестно.

– Когда снова приедешь, сможешь остановиться в любом незанятом домике.

– Ну, если и другие домики окажутся такими же красивыми, то у тебя не возникнет проблем с их заселением.

– Наверное, это правда. Это очень хорошие домики.

– Уверена в этом.

– Но им нужен хороший декоратор.

– Ты просто зло во плоти.

Крис рассмеялся.

– Я знал, что тебя это заденет. Помню, как ты заставляла нас с Диланом передвигать мебель.

– Никогда не дари четырнадцатилетней девочке книгу по фэн-шую.

– Что еще нужно этому домику?

– Мебель. Посуда. Пишущая машинка.

– Машинка?

– Да. – Она указала на пустую стену. – Этот домик… выглядит, как домик Торо на пруду Волден. Я бы продвигала его, как уединение для творческого человека. Здесь поместится не больше двоих человек.

– Две тысячи квадратных футов. Довольно узко.

– Но один писатель или художник… это идеально. Я бы сразу рекламировала его в сообществах художников. Люди, которые рисуют на природе, и люди, которые мечтают написать книгу и никак не могут начать. Несколько вдохновляющих картин на стенах. Шкаф со словарями и прочими полезностями.

– Люди могут пользоваться словарями онлайн.

– Нет. – Она покачала головой. – Никакого онлайна. В этом домике не должно быть доступа в интернет.

– Никакого?

– Никакого. Ничего отвлекающего. Никакого интернета, вай-фая, телевидения. Только один телефон, такой с проводом и кнопками. И, может быть, радио, старое радио. В стиле арт-деко. Здесь есть сотовая связь?

Крис вытащил телефон и проверил сеть.

– Нет.

– Видишь? Отличное убежище для писателя. Вот, как я это вижу.

– Значит меньше услуг? Это твой совет?

– Люди уезжают на каникулы, чтобы сбежать от этого. Теперь из-за интернета и телефонов, и всего этого они уезжают с ними. Нам нужны те, кто действительно хочет сбежать. Те, кто хотят быть просто на горе в лесу у озера, окруженные красотой.

– Ты говоришь обо мне, да? Я знаю. Не надо это говорить.

– Быть окруженным красотами природы – как это было в твоем случае – да, это помогает больше, чем можно сказать. Ты не можешь сбежать от проблем, но можешь ненадолго их оставить. Я думаю именно таким должно быть это место. Этот маленький домик в Лейк Виллидж. Сделай его настоящим убежищем. Уехать на несколько дней без интернета и «Си-Эн-Эн» еще никого не убило, но, возможно, это поможет спасти чью-то жизнь. Или брак. Или вдохновит кого-то, наконец, написать первую страницу своего романа.

– Даже мой отец говорит, что хотел бы однажды написать книгу о своей жизни в армии. И иногда я намеренно оставляю свой телефон в грузовике, чтобы меня не трогали. И это работает.

– Каждый человек думает, что хочет написать книгу. Или рисовать. Или писать стихи. Или уехать в глушь ненадолго. Подальше от Твиттера и Фейсбука, и всего этого шума. Крошечный домик в лесу и никакого доступа в интернет, никакого телевидения. Люди бы стали за это платить. Существуют отели, где гостям угождают. Но почему не уехать в домик в Лост Лейк? Потеряйтесь, чтобы найти себя.

– Потеряйтесь, чтобы найти себя. Вот наш слоган. Да ты просто гений, Джо.

– Спасибо. – Она игриво убрала волосы со лба. – Вот почему мне платят так много.

– И неудивительно, что Дилан хочет тебя нанять.

– Я знаю, почему он хочет меня нанять – потому что он гений. Но у меня уже есть работа. Я могу помогать, пока я здесь. Например… сегодня и завтра?

– Отлично. Я могу дать тебе кредитную карту компании, чтобы ты купила все необходимое. Стол, машинку, словари, все, что может сработать. – Может быть, если Джоуи согласится помочь со всей этой работой хотя бы на один день, то поймет, что это то, чем она хочет заниматься. Может быть. Есть надежда. Стоит попробовать.

– Ты разрешишь мне купить все, что я хочу для этого домика?

– Я помню твою Стену чудес. У тебя наметан глаз, – сказал Крис. И не только глаз.

– Я понимаю, хорошо это или плохо, как только вижу, – сказала она, подходя к нему.

– Да?

– Очевидно. – Она положила руки ему на плечи и поцеловала в шею. Крис закрыл глаза и глубоко задышал.

Крис пробежал ладонями по ее спине. Она чувствовала тепло через свой свитер. Это было ее место. Не здесь в Орегоне. Не здесь в Лост Лейк. Не здесь в этом домике. Но здесь, в его объятьях. Его тело. Его руки. Вот, где было место Джоуи.

– Мне стоит повременить с сексом, пока ты не согласишься приехать и навестить меня. Как можно скорее.

– Возможно, это сработает, – сказала она. – Я могла бы согласиться с чем угодно, если бы ты сказал, что не будешь спать со мной, пока я не соглашусь.

– Мне бы хотелось быть настолько жестким.

– А ты не такой?

– Неа. – Он прижал ее ближе и покружил. – Я слаб. Очень слаб.

Он взял ее за запястья и поднял ей руки, прижав запястья к стене. Джоуи игриво поборолась и быстро сдалась.

– Если ты это называешь слабостью…

– То что? – спросил он.

– Тогда мне нравится, когда ты слаб.

Крис поцеловал ее так сильно, что она захныкала. Он не был из числа парней, верящих в удачу. Тяжелая работа? Да. Хорошее планирование? Конечно. Но чистая удача? Не до этого момента. Однажды в первый день школы он случайно выбрал парту рядом с парнем, назвавшим себя Диланом, одетым в футболку с «Перл Джем», и тогда он почувствовал, что это судьба. Теперь, годы спустя, он целовал самую красивую женщину в мире, собирался заняться сексом с самой красивой женщиной в мире, был сумасшедше влюблен в самую красивую женщину в мире. И она оставит его через три дня. Поэтому Крис не только верил в удачу, он верил в плохую удачу.

Но сейчас все, о чем он мог думать – это хорошая удача, которая привела к нему Джоуи – и все то, что у них было сейчас, а не то, что они потеряют через три дня. И, может быть, просто, может быть, если бы он сделал для нее все возможное, она бы осталась. Принятие желаемого за действительное? Да, но какой выбор у него был?

Крис скользнул ладонями под ее свитер и расстегнул бюстгальтер на спине. Он знал, что его ладони были холодными – в домике было прохладно – и класть холодные пальцы на ее голую грудь было для него удовольствием. Она выдохнула, задрожала и рассмеялась.

– Ты – задница… – сказала она.

– Просто грею руки. Ты против? – Он снова взял ее грудь и слегка сжал. Он провел ладонями по ее соскам, и они затвердели. Она была женщиной, которая любила, чтобы ее трогали, а он был мужчиной, любящим ее трогать. Было ясно, они принадлежали друг другу.

Он поднял ее свитер и наклонился к правому соску. Ее руки обвивали его волосы, она держала его у своей груди, пока он ласкал ее грудь. Обоими руками он сжимал ее груди. Ему ее не хватало, ее было мало. Пока он отвлекал ее, щипая сосок, он расстегнул ее джинсы.

– Да как ты посмел класть холодные пальцы мне на…

Именно это она сказала, пока он не скользнул рукой в ее трусики и не дотронулся до ее клитора.

Звук, который она издала, могла повторить птица или собака. Он и понятия не имел, что люди способны издавать такие высокие звуки. Такие впечатляющие. Удивительно, что стекла не задрожали.

– Ты – чудовище, – вздохнула она.

– Я знаю.

– Самое ужасное.

– Абсолютно согласен, – согласился он. Он ласкал ее так, как ей нравилось, мягко, по кругу. Она двигалась вместе с ним, и он чувствовал, как набух ее клитор. Аккуратно он ввел в нее палец, трогая влагу. Ему нравилась эта влажность, то, что он мог сделать это с ней. Когда она была такой влажной, он мог скользить пальцами внутри нее. И она была не просто влажной, а еще и горячей. Он ласкал переднюю стенку ее лона и чувствовал, как ее мышцы сжимают его пальцы. Он вытащил из нее палец и потер им клитор. Джоуи вскрикнула, близкая к оргазму. Она вцепилась в его плечи, ее ногти впились в него так, что он смог почувствовать их сквозь фланелевую рубашку. Эрекция уже начала привлекать к себе все его внимание. Он пытался ее игнорировать.

– Чистое зло… во плоти, – выдохнула она слова, когда он стянул с нее джинсы по самые бедра. Наконец, он сдался и бросил их на пол. Джоуи скинула ботинки и метнула трусики подальше.

– Мне нравится твой энтузиазм, – сказал он.

– Почему ты еще не внутри меня?

– Ты настолько сексуально озабочена?

– Мне холодно. Мне нужен жар твоего тела.

– Я тронут. Сильно.

Джоуи залезла руками в его трусы, своими ледяными от холода руками.

– Теперь вот ты тронут, – сказала она, потирая его член. – Сильно.

– У тебя будут проблемы из-за этого.

– Ну и отлично. Это меня согреет.

Крис вытащил кошелек из кармана и достал презерватив, который, к счастью, положил туда раньше. Казалось, Джоуи намеревалась помучить его, потому что она целовала и покусывала его мочку, пока он натягивал презерватив. Когда он его надел, то схватил ее за руки и толкнул их к стене снова. Она завизжала.

– Что? – спросил он.

– Холодная стена. Холодная задница.

– Такой большой ребенок, – сказал он. – Так лучше? – Он обнял ее за задницу, и она вздохнула от удовольствия.

– Намного лучше. Теперь что?

– Обними меня за шею, крепко.

Она сделала, как ей приказали. Ответственность во время секса заводила его, как ничто другое. А нравилось ли это Джоуи? Любила ли она это? Как сможет он отпустить ее на Гавайи в воскресенье?

Крис поднял ее левую ногу и начал ласкать киску членом. Он целовал ее в губы, в шею, продолжая тереться членом об нее. Когда она стала открываться ему, он толкнулся внутрь. Джо подалась бедрами навстречу, принимая его глубже. Не предупреждая ее, он поднял ее, насаживая полностью на себя. Джоуи зарычала – великолепный звук – и обвилась вокруг него. Руками, ногами, подбородком на плече и губами у мочки уха. Крепко держа ее за попу, он раскачивал ее, трахая прямо у стены. Он знал, что в этой позиции все кончится быстро. К счастью, было ясно, что Джоуи больше и не надо. То, как она двигалась, как работали все ее мышцы, ее желание означали, что она скоро кончит. Он входил в нее сильными, но контролируемыми толчками.

– Боже, Крис. Как же хорошо, – простонала она ему на ухо.

– Ты этого хочешь?

– Я хочу этого. Все время.

– Ты можешь получать это всегда. Когда хочешь. Просто попроси.

– Сейчас?

– Сейчас.

– Завтра?

– Каждый день своей жизни, – сказал он, погружаясь сильнее. Она сжала его член, и он знал, что она скоро достигнет оргазма. Быстрыми толчками он довел ее до конца. С хныком возле его уха и ногтями у него в спине она кончала. Он продолжал, пока не кончил, громко рыча. Удовольствие пронзило его и принесло облегчение. Он осторожно поставил Джоуи на пол, но не отпустил. Он прижался лбом к ее плечу, обнимая за талию.

– Почему ты настаиваешь, чтобы мне было хорошо? – спросила она и пробежала пальцами по его рукам. Она немного рассмеялась, вопрос был, скорее, риторическим. Однако Крис все же решил на него ответить:

– Потому что я люблю тебя.

Глава 11

Если бы Крис сообщил ей, что умирает, Джоуи была бы удивлена меньше.

– Что? – Она отошла от него, нашла трусики и надела так быстро, как могла. Крис стоял у стены, глядя на нее, пытаясь собраться.

– Ты слышала, – ответил он. Она смотрела, как он поправляет одежду, поправляет волосы, которые она растрепала во время секса.

– Ты меня любишь?

– Это так удивительно? – Он повернулся и посмотрел на нее спокойный, как всегда. Такой раздражающе спокойный. Он скрестил руки на груди, опираясь о стену в ожидании.

– Ну… да. Я уезжаю в воскресенье, и ты сейчас говоришь мне об этом?

– А когда мне нужно было об этом сказать?

– Не сейчас. Никогда?

– Ты спросила.

– Я шутила.

– А я нет.

– И что мне теперь с этим делать? – спросила она, делая шаг назад.

Он пожал плечами.

– Что угодно. Ничего.

– Что угодно или ничего. Хороший выбор.

– Это твой выбор. Я все сказал. Что тебе делать только тебе решать.

Руки Джоуи дрожали, сердце бешено билось. Паника. Она ощутила приступ паники. Как он может быть таким чертовски спокойным, когда она тут паникует?

– Ты обещал мне, Крис. Ты обещал, что не сделаешь этого. Нет, ты не обещал. Ты клялся.

– Я поклялся на диске, а не на Библии.

– Да меня не интересует, клялся ты на тарелке каши или пачке жвачки, или на своей могиле, ты мне клялся, что ничего не испортишь. Ты клялся, что не будешь просить меня остаться.

– А я и не просил тебя остаться. Я сказал, что люблю тебя.

– Ты запутал все еще больше.

– Ты меня спросила, и я ответил. Я тебя люблю. И что? Если ты меня не любишь, то я не пойму, в чем проблема.

– Это на хер нечестно, Крис.

Крис рассмеялся, и впервые с тех пор, как она посмотрела на него неделю назад, Джоуи пожалела, что вернулась домой.

– Честно? Что общего имеет с этим честность?

– Ты пытаешься отговорить меня от поездки.

– Я тебя ничего не заставляю делать. Я не хочу, чтобы ты уезжала, но я и не удерживаю тебя, – сказал он.

– Я никогда не думала, что ты такой манипулятор, Крис. Должна признаться, это чертовски разочаровывает.

– Ну… добро пожаловать в мой мир. Я говорю, что люблю тебя. Ты злишься и обвиняешь меня в манипуляции. Разочаровываешь ты.

– У меня дом и работа в другом штате.

– У тебя может быть дом и работа в этом штате, если захочешь.

– У тебя может быть дом и работа в другом штате, – сказал она. – Почему же ты не бросишь свою работу и не переедешь на Гавайи, если считаешь, что все так просто?

– Это приглашение?

– Нет. Ты знаешь, что не сделаешь этого. Ты не станешь ломать свою жизнь, чтобы быть со мной. – Она надела туфли, злая и напуганная.

– Не стану? Ты в этом уверена?

– Уверена.

– Испытай меня.

– Ничего я не буду делать, – сказала она. – Мы даже не обсуждаем это.

– Почему нет? Чего ты боишься?

Она подняла руку и показала на него.

– Ничего. Ничего не боюсь.

– Ты боишься в меня влюбиться? Если да, то не стоит, я не Бен. Ты не мой запасной план. Ты не станешь моим секретом, я не такой лжец.

– Ты лжец. Ты клялся, что не станешь делать этого со мной и вот – ты это делаешь.

– Хорошая боль, – сказал он. – Помнишь? Мы договорились об этом. Мы оба знали, что это закончится болью, и мы все равно решили сделать это. Я знал, что ты пользуешься мной. Ты знала, что я был влюблен в тебя в старшей школе. Мы были вместе днем и ночью почти две недели. Ты же не удивлена этим? Да?

– Ты делаешь мне больно, Крис.

– Я люблю тебя. Сейчас. В эту секунду. Я люблю тебя. И мне жаль, что это тебя ранит, но знаешь что? Меня это тоже ранит.

– Не похоже. – Нет, не было похоже, что это его ранит. Он выглядел отлично. Просто охренительно отлично. И, тем не менее, она хотела закричать или заплакать, или поцеловать его, или ударить, и она ненавидела его за то, что он был так спокоен, когда она не была.

– И как же выглядят те, кому больно?

– Вот так. – Она повернулась к нему спиной и вышла из домика, хлопнув прекрасной красной дверью.

Она должна была знать.

Она должна была знать, что это случится.

В действительности она знала, что это случится. Вот почему неделю назад в домике она сказала Крису, что они играют с огнем. Вот почему она заставила его поклясться, что он не сделает все еще хуже. Насколько он глуп, если думает, что новость о том, что он ее любит, не усугубит ситуацию?

Этого не должно было произойти. Должен был быть отличный секс и дружба, а потом она бы уехала, и они немного повздыхали бы и продолжили жить своей жизнью. Крис был одним из тех, кто всегда выглядел нормальным. Все, что с ним происходило, было словно с гуся вода. Тихий, сильный, работящий, жизнерадостный. Нормальный. Крис был нормальным. Он всегда был нормальным. Он дрался в старшей школе, даже не потея. Когда его дразнили за то, что он дружит с единственным геем в школе, он просто пожимал плечами. Она доверяла Крису, вот почему так легко позволила себе спать с ним эту пару недель без ущерба для них. Немного слез, немного сожаления, конечно. Но Крис был влюблен в нее и сказал ей об этом, зная, что это превратит ее в плохого парня, когда она уедет.

Хорошо. Она будет этим плохим парнем.

Джо пошла по дорожке обратно к домику. Грязная дорожка делала ее медлительной, но она не сдавалась.

Мужчины. Чертовы мужчины. Им можно жениться на своей работе, на своей карьере, но, упаси Боже, женщине поставить работу выше мужчины. Не дай Бог сказать: «Нет, моя работа важнее твоей». Нет. Этого женщинам делать нельзя. Парень говорит ей, что любит ее, и она должна все бросить и бежать в его объятья со словами: «Спасибо, что внес смысл в мою жизнь своей любовью. Я просто работала тут в отделе маркетинга в одной успешной авиакомпании, жила, как в раю, но теперь, когда я знаю, что ты любишь меня, я могу прекратить растрачивать свою жизнь на эту дурацкую карьеру. Кстати, сколько детей тебе родить и сколько яиц жарить каждое утро, Господин?»

И как мог Крис обвинить ее в страхе? Ее? В страхе? Она единственная уехала в колледж за океан. Он жил с родителями после школы. Она не боялась ничего за исключением убить Криса в следующую их встречу, которая, хорошо бы, если никогда не состоится. Крис будет ее парой на свадьбе Дилана.

Забудем об этом. Проще пропустить свадьбу, чем увидеть его снова.

Боится?

Она?

Он не знал точное значение этого слова, если так думал. Просто потому, что сказал, что любит ее? Почему она должна бояться любить его? О, наверное, потому что мужчина, которого она любила последние два года, лгал ей все время, пока они были вместе, изменял ей так, что она не была уверена, что найдет дно раны, которую он нанес ее гордости и ее сердцу. Может быть, потому что Крис был всем, чего она хотела и никогда не осознавала, пока не приехала сюда, а для того, чтобы иметь это, ей нужно было отказаться от всего, что у нее было.

Джоуи остановилась и прислонилась к дереву. Она шла так быстро, что начала задыхаться. Одна секунда – все, что ей нужно. Может, минута. Она в порядке. Просто нужно отдышаться. Джоуи дышала и дышала.

А потом она начала плакать. Только не это. Она не хотела снова плакать. Если она снова заплачет, то не сможет остановиться. Но она не могла. Все началось. Большие тяжелые рыдания. Сильный плач. Глубокие вдохи. Она держалась за живот. Горячие слезы становились холодными. Ужасный горький вкус во рту.

Чертовы мужчины. Она что, не была для них человеком? Была ли она просто игрушкой для Бена на Гавайях? Была ли она все еще четырнадцатилетней для Криса? Почему они били ее сердце, как чертов футбольный мяч? Она ведь не делала такого с ними. Она не заставляла Бена выбирать между Лос-Анджелесом и Гавайями. Она не выдала его жене. Она не сказала Крису, что если бы он ее любил, то переехал бы к ней на Гавайи. И как он мог притвориться, что сделает это, если бы она его об этом спросила? Он не сделает этого. Крис не станет играть роль мистера Очарование, пока она вынуждена играть роль Единственной, Которая Уехала, потому что он решил сообщать ей о своих чувствах через десять дней после разрыва и за три дня до ее отъезда. Это нечестно. Неправильно. И это не похоже на Криса.

Бен был способен подобное. Он это делал. Он заставлял ее быть Другой Женщиной, не спрашивая ее разрешения. Она станет объектом для сплетен на работе, если и когда выйдет наружу то, что А) они встречались и Б) Бен женат.

Джоуи отошла от дерева и снова направилась к дорожке. Она не собиралась провести весь день, рыдая в лесу, как какая-нибудь диснеевская принцесса в ожидании существ, спешащих ей на помощь. С такой удачей, как у нее, её утешит либо медведь, либо горный лев.

И пока она шла, девушка приняла решение. Она больше не станет играть в семью с Крисом. Они были глупцами, решив, что смогут спать вместе, проводить время, работать, развлекаться, а потом сказать: «До скорого!» в аэропорту и разойтись, не ранив друг друга. Джоуи не могла даже оторвать пластырь, не поранившись. Если она попрощается с Крисом, то это сорвет не один слой с ее сердца, а оно и так было как открытая рана.

Значит… Все кончено. Совершенно точно. Сегодня и завтра она будет в жалком состоянии, потом наденет счастливую маску на свадьбу, уедет в воскресенье, и все. Следующие несколько месяцев будут ужасными, конечно, но она понимала это и до отъезда. Когда она приступит к работе в понедельник, есть шанс, что Бен будет там, в офисе, в ожидании обсудить с ней все. А она просто отдаст ему коробку с вещами, которые он оставил в ее квартире, и попрощается. И если он попробует что-то сделать, что угодно, она позвонит в головной отдел и все им расскажет. Ее, как и Бена, конечно, уволят, но это не будет концом света. Ее парень женат. И она узнала об этом, встретившись с его женой лицом к лицу. Она встретила самого классного парня в мире, пока искала кого-то, чтобы забыться, и теперь ей нужно оставить его в воскресенье. Почему бы ей не уволиться? Когда идет дождь, всё приходит в негодность, и никто, лучше того, кто родился и вырос на северо-западном побережье Тихого Океана, не знает об этом.

Но о том, чтобы остаться здесь, не могло быть и речи.

Если она останется, то это будет означать, что она дала Бену выиграть. А такой мужчина этого не заслуживал. Должны быть последствия, даже если это значило, что он всего лишь будет видеть ее на работе каждый день, и знать, что она может уволить его в любое время, когда захочет. Вот чего заслуживал такой, как Бен. Обманщик. Лжец. Трус. И если бы он был рядом, то она бы сказала ему это в лицо.

Джоуи сошла с главной дорожки и направилась к домику. Она вошла через заднюю дверь и стянула грязные туфли. Они ударились об стену. Раздался еще один стук, но не от туфель.

Кто-то стучал в дверь, остановился и снова постучал.

Джоуи вздохнула. Крис, должно быть, знал короткую дорожку к ее домику. Она еще не хотела с ним разговаривать, но не могла держать его на улице. Он оставил вещи в ванной. И теперь, когда девушка немного выпустила пар, наверное, могла говорить с ним без визга и крика. Или просто не говорить с ним, а отдать ему зубную щетку.

Она сделала глубокий вздох, вытерла слезы и открыла дверь.

У Джоуи упало сердце и приземлилось прямо в центре земли.

– Привет, Джо.

Она не могла поверить глазам. Она не хотела им верить. Но ей пришлось поверить, потому что он был тут, прямо тут, на крыльце.

Джоуи подняла взгляд и встретилась глазами с Беном.

– Какого черта ты тут делаешь?

Глава 12

– Милый способ поздороваться, – сказал Бен.

– Это как раз то, что ты сказал мне, когда я приехала к тебе в гости. Слово в слово.

– Да, мне очень жаль. Могу я войти?

– Нет, не можешь. Как вообще ты меня нашел? – Она не могла поверить, что он здесь. Бен. Здесь. В лесу. В горах. В Орегоне. Он был так не к месту здесь, что она бы рассмеялась, если бы не хотела плакать и кричать. Он был в костюме. Деловой костюм и длинное цвета хаки пальто Берберри и красный шарф на шее. Он купил все это ради одной поездки на северо-западное побережье? Всё может быть, зная его.

– Ты сказала, что остановишься у родителей в старом домике. Было несложно найти адрес онлайн.

– Сталкер.

– Иисус. Джо, мы практически жили вместе два года. Я звонил тебе пять раз в день. Ты никогда не отвечала на мои звонки, не писала. Я не знаю, где ты, что делаешь. Ты могла хотя бы написать мне.

– Ты не имеешь права указывать мне, что делать. Никогда. Я даже не знаю, зачем ты здесь. Я тебя не приглашала.

– Ты можешь помолчать хотя бы минут пять?

Джоуи вытащила телефон из кармана, открыла секундомер и засекла пять минут.

– Пять минут, – сказала она, чтобы показать ему время. – Поехали.

– Ты в плохом настроении.

– Отлично ты тратишь свое время.

– Дерьмо. Ладно, хорошо. – Он провел рукой по своим идеально приглаженным темным волосам и осмотрел крыльцо в поисках вдохновения. – Я не знаю, с чего начать.

– Ты можешь начать с рассказа о том, почему не рассказал, что женат, – сказала она. – Ты женат, да? Это была твоя жена? У нее было обручальное кольцо, и она назвала тебя мужем. Но я допускаю, что она могла галлюцинировать. Странные вещи иногда случаются.

– Она моя жена, да. Я женат, да. Я не говорил тебе, потому что…

– Я жду.

– Слушай, у нас с Шеннон свободный брак. Это у нас давно.

– Это хорошо для вас двоих. Но у меня то не свободный.

– Так ты не замужем.

– Ну, у меня не свободное кое-что, – сказала она. – Я не вступаю в свободные отношения.

– Я понял. Поэтому тебе и не говорил. Ты не похожа на ту, кто станет встречаться с женатым мужчиной, даже если он в свободном браке. Поэтому я тебе не говорил.

– О, а это комплимент или оскорбление? Не могу понять. Либо я слишком честна, чтобы встречаться с женатым, либо ограничена, чтобы встречаться с тем, кто находится в открытом браке? Какой из вариантов?

– Это не… Это… Я не знаю. Я не хотел тебе говорить. Я женат в Л.А, я не женат на Гавайях. Это моя жизнь.

Она прищурила глаза.

– Ты ведь знаешь, что брак так не работает? Я имею в виду, что, если в твоем мире это происходит, по закону на Гавайях ты еще женат.

– Это наше правило. У Шеннон есть парень.

– Рада за Шеннон. У нее больше прав. Ее парень в курсе?

– Да, но…

– Значит, твоя жена более честная, чем ты. Поздравляю с женитьбой, и у тебя две минуты.

Бен повернулся к ней спиной, и ей на секунду показалось, что сейчас он уйдет.

– Мне жаль, – сказал он.

– Что? – Она не могла поверить услышанному. Бен повернулся к ней и снова на нее посмотрел.

– Мне жаль. Я был идиотом.

– Да, был.

– Я был… без ума от тебя. Как только тебя увидел. Что-то подсказывало мне, что если ты узнаешь обо мне и Шен, даже зная, что у нас открытый брак, ты не захочешь быть со мной. Поэтому я не говорил.

– Два года.

– А как я мог это сделать, Джо? Пригласить тебя на ужин и за десертом сказать: «Кстати, я женат, но все в порядке».

– Ты мог бы попробовать. Я бы вылила вино тебе в лицо, возможно, со стаканом. Но это было бы лучше, чем прийти к тебе домой и встретить твою жену. Она не была рада видеть меня. Уверен, что она в курсе вашего открытого брака?

– Да. Но у нас есть правило.

– Какое?

– Не приглашать других домой.

– О, мне жаль. Я посягнула на ваше святилище? Я бы никогда этого не сделала, знай об этом правиле. Или о том, что ты женат. Или о том, что ты ходячий кусок дерьма.

– Джоуи.

– Иди на хер.

– Ты не в себе.

– Ты не будешь больше говорить со мной. Убирайся.

– Это не ты. Ты не та Джоуи, которую я знаю.

– А ты не Бен, которого знаю я. Бен, которого я знаю, не женат. Ты подлый женатик, который лжет всем, чтобы трахать кого хочет, когда хочет. Никто на работе не знал, что ты женат. Не притворяйся, что ты держал это в секрете только от меня. И не веди себя так, словно я первая, с кем ты переспал, не сказав, что женат.

– Мне не следовало приезжать.

– Нет, не следовало. Ума не приложу, зачем ты приехал.

– Я приехал сказать, что люблю тебя, что мне жаль, что если хочешь, я разведусь.

– Ты разведешься.

– Да. Ради тебя.

– Ты разведешься. Ради меня.

– И мы могли бы пожениться. Может быть. Потом. Когда ты перестанешь меня ненавидеть.

Бен сделал шаг вперед. Она – шаг назад.

– Я никогда не перестану тебя ненавидеть.

– Джо, хватит. Я не чудовище. Я лгал. Я признаю это. Это ужасно. Действительно ужасно, но я не враг тебе.

– Ты предлагаешь мне брак, в то время как сам еще женат.

– Шеннон и я не так хорошо ладили последние несколько лет. Вот почему мы согласились на свободный брак. И лучше не стало.

– У меня сердце разрывается.

– Ты в гневе. Я понимаю. Я уйду и дам тебе время подумать. Мы снова поговорим, когда ты успокоишься.

– Я в гневе. И да, тебе лучше уйти.

Бен ступил на крыльцо.

– Знаешь… – Бен показал на нее пальцем и улыбнулся. – Ты не злилась бы на меня, если бы не испытывала сильных чувств. Ненависть – это оборотная сторона любви. Подумай об этом.

Джоуи улыбнулась в ответ.

– Я трахалась с другим всю неделю. Подумай об этом, – сказала она.

Бен остановился на последней ступеньке.

– Ты что?

– Как только приехала. Я встречаюсь кое с кем.

– Я тебе не верю. – Он на мгновение отвернулся. – Ты не шутишь, да?

– Я же бросила тебя, так почему нет?

– Ты меня не бросала, Джо. Ты сбежала. Ты села в такси и уехала, не сказав ни слова, тем более о разрыве.