Текст книги "Принцы плейбои (ЛП)"

Автор книги: Тейт Джеймс

Соавторы: Джеймин Ив
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)

Ничего.

– Сделай вдох, – приказал мне Алекс, его голос дрожал от командования. Он никогда раньше так со мной не разговаривал. Я даже не знала, что он на это способен. – Ты паникуешь.

– Ни хрена себе! – Я взвизгнула. – Ты только что пригрозил убить меня, если я не стану твоей гребаной марионеткой!

Алекс закатил глаза, как будто я была болезненно тупой.

– Нет, я этого не делал. Я говорил тебе, что ты будешь убита.

– Семантика!

Он вздохнул. – Просто иди и приведи себя в порядок. Я вернусь утром.

Оцепеневшая и в шоке, я, спотыкаясь, прошла мимо него в сторону своей ванной. Это… было так далеко от того, как я представляла себе этот разговор.

Я остановилась в дверях ванной комнаты, повернув лицо ровно настолько, чтобы увидеть Алекса, все еще стоящего в дверях моей спальни.

– Я трахнулась с Рафом, – объявила я. Какого черта я надеялась этим добиться, я понятия не имела. Может быть, я хотела причинить Алексу боль каким-то маленьким образом – причинить ему лишь малую толику того, как он причинил боль мне. Но реакция, которую я искала, так и не последовала. Когда он обернулся, его лицо было холодной, бесстрастной маской. Как каменное.

– Тогда хорошо, что твоя ВМС все еще эффективна. Последнее, с чем мне нужно иметь дело, – это еще одна незаконнорожденная беременность у моей невесты. Его голос был чистым морозом.

Я зарычала. – Я не твоя невеста, Алекс.

– Пока нет, – ответил он, пожав плечами. – Иди прими душ. Завтра за завтраком тебе нужно устроить шоу. Нельзя позволить этому швейцарскому придурку думать, что он выиграл этот раунд.

Мой желудок скрутило, и ужас прокатился по мне, но меня переиграли. Пока что я подожду своего часа… но если Алекс действительно думал, что я перевернусь и стану рабом в качестве его ходячей утробы? О да. Ему пришло в голову еще одно гребаное соображение.

Он понятия не имел, с кем на самом деле имеет дело, но я намеревалась действительно показать ему это в ближайшее время.

Глава 5

Беспокойство терзало мой живот всю дорогу, пока я спускалась в столовую на завтрак. Мои ладони вспотели, и мне приходилось постоянно вытирать их о форменную юбку. Не то чтобы мне было насрать, что Алекс думает о моих липких руках, но мысль о встрече с моими друзьями…

– Если бы ты могла выглядеть немного менее так, будто тебя вот-вот вырвет, это было бы потрясающе, – прорычал мне Алекс себе под нос, все время улыбаясь, как будто ему на все наплевать. Это было ужасно.

– Меня сейчас вырвет, – прошипела я в ответ. – От одного того, что ты рядом, мне хочется блевать повсюду.

Хотя это не было полной неправдой, мое беспокойство в основном подпитывалось другим источником. Еще два источника. Раф… и Джордан.

Черт.

Я знала, что должна была разобраться с той ситуацией, когда это случилось в пятницу вечером, но я этого не сделала. Я, блядь, запаниковала.

– Ты шутишь. – Сказала я Нолану и Джордану, пока Раф смывал следы нашего ненавистного траха со своего твердого, татуированного тела.

Нолан рассмеялся. – Ладно, ладно, я шучу. Ты для меня как вторая сестра, и я не останавливаюсь ни на чем подобном. Кроме того, я, вероятно, попытаюсь натравить Рафа на Дика, а затем получу за это по яйцам. – Он драматично вздрогнул. – Нет, спасибо. Я просто пришел сказать вам, что путь свободен, потом поймал конец этого разговора и ничего не смог с собой поделать.

Затем мое внимание переключилось на Джордана, но он не выглядел удивленным. Он выглядел… обиженным.

– Я не шутил, – сказал он. – Ты мне нравишься, Вайолет… – Бросив непроницаемый взгляд на ванную, где принимал душ его лучший друг, он нахмурился.

Блядь. Блядь, блядь, двойной блядь.

Я не могла этого сделать. Не тогда, когда мое сердце все еще было кровоточащим, разорванным в клочья из-за предательства Алекса.

Я натянула рубашку Рафа и побежала.

Мой удар спиной о стену вырвал меня из этого неприятного воспоминания о вине, и я ахнула.

– Если у тебя есть желание увидеть еще один восход солнца, я предлагаю тебе улучшить свои актерские навыки, – угрожающе прорычал Алекс, его лицо было всего в нескольких дюймах от моего. – Быстро.

Это было единственное предупреждение, которое я получила, прежде чем его губы врезались в мои. Шок от этого заставил меня ахнуть, и Алекс воспользовался своим преимуществом, скользнув языком в мой рот и поглаживая мой.

Это… это был не Алекс. Не тот Алекс, которого я знала и с которым целовалась месяцами. Этот человек был суровым и требовательным. Доминирующий. Если бы я уже не была опустошенной, с разбитым сердцем, то то, как он поцеловал меня сейчас, почти убедило бы меня, что я ему действительно небезразлична. Что каким-то образом он сожалеет о том, что обманул меня.

Но я знала лучше.

Речь шла о силе и контроле. Он показывал мне, у кого есть и то, и другое.

– Поцелуй меня в ответ или попрощайся со своей жизнью и свободой. – Он отпустил мой рот ровно на то время, чтобы прошептать эту угрозу, и его голубые глаза были достаточно близко, чтобы я вообразила, что он заглядывает мне в душу. Взвесив свое желание жить, я обнаружила, что чаши весов склонились в его пользу.

Проглотив свою гордость, свою боль, свою вину, я закрыла глаза, обвила руками его шею и разыграла свою гребаную задницу. Если бы кто-нибудь прошел тогда мимо нас, он увидел бы именно то, что ему нужно было увидеть, – сияющего, золотого наследного принца Австралазии и его девушку-принцессу, избранную на выборах. Влюбленных.

Внутри я кричала. Рыдала. Немного умирала. Но ничто не могло подготовить меня к ошеломляющему отчаянию, которое захлестнуло меня, когда наш поцелуй закончился и я открыла глаза.

Яростный сапфировый взгляд Рафа встретился с моим с другого конца зала, и выражение его лица было не чем иным, как убийственным.

Сейчас, обычно, я бы отреагировала, выстрелила в ответ на что-нибудь столь же разъяренное, как то, что Раф посылал в мою сторону. Но я не могла.

Алекс что-то отнял у меня. Я снова была той глупой гребаной маленькой девочкой, пойманной в ловушку, запертой и сидящей в собственной моче. Беспомощная.

Нет!

Черт.

Губы Алекса скривились, когда он уставился на меня сверху вниз.

– Тебе придется придумать что-нибудь получше этого, принцесса, – мягко сказал он, прижимаясь своими губами к моим еще раз, прежде чем уйти по коридору. – Последний шанс, Вайолет, – крикнул он через плечо. Сейчас поблизости не было никого, кроме Рафа, и он явно не беспокоился о том, что его может подслушать швейцарский принц.

Я ударилась спиной о стену, особенно сильно прижимая ладони к кирпичу, пытаясь обрести равновесие. Я была лучше этого. Я потратила слишком много лет на то, чтобы научиться уничтожать слабость внутри себя, и все, что потребовалось, – это несколько ласковых слов принца, чтобы все разрушить.

Острые, болезненные ощущения пробежали по моему позвоночнику и рукам, пока не начали покалывать кончики пальцев. Я не осознавала, пока кровь не последовала за этим ощущением, что я так сильно ударилась спиной и плечами о грубые каменные стены, что фактически порезалась.

Кровь была теплой, она испортила еще одну форму, когда потекла по моей коже. За этим теплом последовал другой запах, приближающийся ближе, тот, который пах мрачно и соблазнительно, сразу же превращая мои мысли в эротические. Раф трахал меня так же, как делал все остальное. Жесткий, интенсивный и на грани жестокости. Мое тело отреагировало на его запах теперь почти инстинктивно.

– Пойдем со мной, – сказал он. Нет, приказал. Все, что делал этот ублюдок, было командой, и нахуй, если мое тело не было готово и хотело.

Я не знала, куда он меня ведет, но мне нужно было проветрить голову, поэтому я последовала за ним.

На данный момент.

Раф повел меня прочь от столовой и основной части Арбона, ведя по извилистой тропинке, по которой было почти так же трудно идти, как по секретным проходам, которые вели к боям. Часть меня хотела спросить, куда мы направляемся, но другой, большей части, действительно было все равно.

В ловушке. Я снова оказалась в гребаной ловушке.

Как это произошло? Как это могло произойти?

– Перестань думать, – резко сказал Раф. – Оставь это на пять минут.

Я хотела. Я хотела бросить все, включая эту гребаную школу, но я боялась, что для этого было слишком поздно. По словам Алекса, я была в ситуации жизни и смерти, и если бы я не выбрала его, я выбрала бы смерть.

Раф снова зарычал, и его губы врезались в мои. Моя изрезанная спина врезалась в ближайшую стену. Мне было все равно. Я приветствовала боль, потому что впервые с тех пор, как я узнала – не считая последнего раза, когда Раф прикасался ко мне, – я наконец погрузилась в блаженную мысленную тишину.

Он что-то сделал с моим телом. Он отключил мои чувства. И он стер Алекса.

Когда он отстранился, он покачал мне головой.

– Продолжай в том же духе.

Он быстро повернулся, и я заморгала, не уверенная, что, черт возьми, только что произошло. Раф собирался свести меня с ума.

Если бы Алекс не добрался туда первым.

В конце концов, когда мы, должно быть, были за много миль от основной части школы, Раф открыл дверь. Она была частично скрыта, совершенно неописуемая, и я бы вообще ее не заметила, пока Раф не открыл ее и не шагнул внутрь. Я последовала за ним к единственной шаткой лестнице, сделанной из дерева, древнего на вид дерева, которое, как я боялась, прогнется под его гигантским весом. Но оно этого не сделало, очевидно, оказавшись крепче, чем выглядело.

Мой взгляд был практически прикован к его заднице, когда он поднимался впереди меня, и мне пришлось несколько раз сглотнуть, чтобы удержать влагу во рту. Я имею в виду, меня всегда привлекал грубый трах, но теперь это была почти осязаемая вещь, вкус которой я ощущала в воздухе.

И ощущала в моем влагалище. Теперь эта сучка знала его близко и хотела большего.

– Ты ведешь меня сюда, чтобы сбить с толку? – Я наполовину пошутила, когда лестница поднималась все выше и выше. Я еще нигде здесь не была на втором этаже, так что это явно была одна из башен, которые я видела, когда меня впервые привезли в школу.

– Не искушай меня, – пробормотал он.

После этого я заткнулась, наслаждаясь жжением своих бедер, пока мы продолжали подъем. Я слишком часто пренебрегала тренировками с тех пор, как приехала сюда, и моя физическая форма страдала. Мне нужно было вернуться к этому – по крайней мере, снова начать бегать трусцой.

Лестница выровнялась, и мы вошли в комнату. Хотя это была одноместная комната, она была большой и скудной. Там были два дивана, маленький холодильник, стильный ковер цвета яичной скорлупы, незажженный камин и самый невероятный вид, который я когда-либо видела. В моей жизни.

Окна занимали всю одну сторону, и она выходила на то, что выглядело как живописная швейцарская открытка с заснеженными горами, деревьями и природой, насколько я могла видеть.

– Это мое место. Если ты придешь сюда без меня, я надеру тебе задницу, – сказал Раф, скрещивая руки. – Но ты выглядела так, как будто тебе нужна была минутка.

Я ненавидела то, что он видел тот уязвимый момент с Алексом.

– Да, что-то вроде этого, – пробормотала я, прижимая руки к стеклу.

Раф молчал у меня за спиной, и по какой-то причине я не возражала против его присутствия там. Боль в моих плечах утихла, кровь больше не лилась, и на секунду я забыла, что стало причиной моей травмы в первую очередь.

Не часто мы с Рафом оставались наедине, когда ничто не отвлекало и вокруг нас царила почти успокаивающая тишина. За то время, что я знала его в последние месяцы, мы много ссорились, но я также заметила, как он мог просто существовать со своими собственными мыслями. Не нужно заполнять тишину.

Вот где мы были в этот момент. Существовали. Кто бы, блядь, мог подумать, что это когда-нибудь случится?

– Расскажи мне свою историю, – попросил он, и я почувствовала себя почти оскорбленной тем, что он нарушил наше молчание.

Хотя я не была удивлена вопросом. Я чувствовала то же самое по отношению к нему. Падший Ангел очаровал меня, и никто не мог так сражаться без долгой тренировки. Я тоже хотела узнать его историю, но, как всегда, Раф хотел, чтобы я рассказала первой.

На этот раз я бы так и сделала – он поймал меня в уязвимом положении.

– Это была моя третья приемная семья, – тихо сказала я, не глядя на него, потому что иначе я бы не прочитала эту историю. – Мне было восемь, я думаю… или, может быть, немного старше. Это не было похоже ни на один из моих дней рождения. Я более или менее угадывала свой возраст большую часть своей жизни. – Издевательский смех покинул меня, но на самом деле это больше не причиняло боли. В тот день, когда меня забрали под опеку, мне присвоили новую дату рождения, по которой мне теперь перевалило за восемнадцать. Этого было достаточно.

– Когда я впервые увидела их, я подумала, что они самые красивые люди в мире. Мой социальный работник назвал их – всеамериканцами—. Настоящая Божья пара. – Еще один натянутый смех. – Ты знаешь этот тип: оба блондины, загорелые, с улыбающимися голубыми глазами и губами. Оглядываясь назад, если бы я встретила их после этих выходных, я бы с первого взгляда поняла, что они были воплощением зла… Ублюдки выглядели точь-в-точь как Алекс.

Со стороны огромной горы чувака рядом со мной послышался рокот, и я, наконец, повернулась, чтобы увидеть его. Раф изучал свои руки, длинные загорелые пальцы были слегка сжаты. Большинство людей даже не догадались бы, что он расстроен, но я изучила его достаточно, чтобы заметить, когда он справлялся с какими-то эмоциями.

– Что случилось? – он усилил свой голос до хриплого протяжного. Это привлекло мое внимание больше всего, потому что он никогда не был расслаблен в своих словах. Он выкрикивал их одно за другим, и иногда они причиняли физическую боль, когда приземлялись.

Это было затишье перед бурей.

– Мать, ее звали Гейл, она хотела идеальную белокурую куклу, чтобы наряжаться и разгуливать по городу. Она называла меня – милая– и обнимала меня одной рукой, когда подходили люди, а потом мы стояли там, казалось, часами, пока все восхищались тем, какими они были потрясающими. Они говорили обо мне так, словно меня там вообще не было, но мне было все равно. Никто никогда не называл меня милой, и мне это нравилось.

Я понятия не имела, почему я рассказывала это ему, но мне отчаянно нужен был один человек, который знал бы все, что произошло, все, что чуть не сломало меня. Чтобы понять, почему я снова оказалась в той гребаной комнате, даже сейчас.

– Первый месяц прошел в тумане счастья, и я была так глупо наивна, что пропустила темноту, назревающую за кулисами. – Я воспользовалась моментом и выдавила из себя следующие слова. – Я разбила ее лампу.

Тишина казалась одновременно напряженной и смущенной, но Раф больше не настаивал. Он позволил мне самой подобрать слова.

– Это была чертовски уродливая лампа, которая стояла у нее в гостиной, в комнате, куда меня не пускали, потому что она предназначалась только для приема важной семьи. Но я услышала шум, и поскольку я была ребенком и не всегда все продумывала до конца, я решила исследовать. В итоге шум издал соседский кот, но это ничего не значило после того, как я разбила лампу.

Раф мог бы быть статуей – на его лице вообще не было никаких эмоций.

– Они заперли меня в шкафу на три дня, и я чуть не умерла. – Я сказала это кратко, как будто это не имело большого значения. Но это было большое дело. С тех пор я боролась с самой собой. И не важно, через какую терапию или тренировки я прошла, ничто не позволяло мне забыть о голоде и жажде. Черт, жажда была хуже всего.

– Я помню, как у меня перехватило горло, – прошептала я. – Или это то, что я чувствовала, потому что мой язык был таким толстым, что я не могла глотать. Я не могла дышать. Я буквально умирала, когда они наконец открыли дверь и вытащили мое тело наружу.

Его кулаки сжались сильнее, вены выступили, но выражение его лица оставалось нейтральным. Только потому, что я была обучена замечать мельчайшие движения тела, я даже увидела, как дрогнули его руки. Я умирала от желания узнать, о чем он думал, но сначала я должна была рассказать эту историю.

– После этого было похоже, что монстр в них вырвался на свободу. Я была наказана таким количеством способов, что не смогла уследить. Но шкаф, этот крошечный гребаный шкаф был хуже всего. Так много раз я лежала там в собственной моче, потому что он был недостаточно велик, чтобы я могла пойти куда угодно, кроме того места, где я сидела. Так много раз я задавалась вопросом, был ли это мой последний момент на Земле и действительно ли это было бы так плохо. Я была гребаным ребенком, и я уже покончила с этим миром.

Слезы тихо катились по моим щекам. Следы моей боли. Я позволила себе секунду почувствовать их, а затем отключила это, потому что я больше не была тем человеком.

– Как долго ты была с ними?

– Слишком, блядь, долго.

Он придвинулся немного ближе ко мне; я могла чувствовать жар его тела, почти как будто огонь каким-то образом был зажжен.

– Ты убила их?

Я ухмыльнулась впервые с тех пор, как начала свой рассказ.

– Давай просто скажем, что их больше нет рядом, чтобы мучить маленьких детей.

Я не была тем, кто убивал их, но я подстроил ситуацию так, чтобы они оказались не в том месте в нужное время.

Сенсей наказал меня за то, что я позволила своим эмоциям взять надо мной верх.

Но оно того стоило.

Брэндона и Клодетт – и, возможно, Алекса – ждала та же участь, потому что, очевидно, я не могла быть более значимым человеком.

К черту это.

Глава 6

После того, как мы с Рафом покинули его – особое место—, он подождал снаружи моей комнаты, пока я переодевалась в новую форму. Царапину на моем плече нужно было только залатать, и я была готова идти, так что мы направились обратно в школу. Возле столовой я начала волочить ноги. Абсолютно последнее, что я хотела делать, это находиться в одной комнате с Алексом, где он ожидал бы, что я сыграю свою роль.

Я не могла этого сделать. Не раньше, чем поговорю со своими друзьями и объясню, что я не просто перенесла какой-то психический срыв… Не раньше, чем я поговорю с Джорданом.

– Эй. – Я положила руку на предплечье Рафа, останавливая его, прежде чем мы свернули в коридор, который привел бы нас прямо в зал для завтраков. Он посмотрел вниз на мою руку на своей обнаженной коже – потому что он закатал рукава рубашки в этой убийственно сексуальной манере плохого мальчика – затем поднял бровь. – Насчет того, что было раньше. То, что ты видел… – Я замолчала, когда стыд и вина захлестнули меня. Не то, что я должна была Рафу, блядь, ничего, но это было, как я себя чувствовала, тем не менее.

Я ожидала от него какого-нибудь едкого оскорбления, что-нибудь о том, какой я была слабой, чтобы снова – попасться– на ложь Алекса.

Это не то, что у меня есть.

– Это был умный ход, – прокомментировал сварливый член королевской семьи, его губы были плотно сжаты от неудовольствия, или отвращения, или чего-то в этом роде. – У нас было не так много возможностей выработать стратегию, но я, вероятно, предложил бы то же самое. Играем вместе, пока мы лучше не разберемся в этой ситуации. Кто знает, что бы сделал Алекс, если бы ты попыталась публично порвать с ним? – Он нахмурился, его взгляд расфокусировался, пока он обдумывал это.

Я тяжело сглотнула, страх пробежал по мне. Мои друзья – и Раф, всегда подозревали, что Алекс стоит за смертью Жасмин. И теперь я знала, что это был он. Или, по крайней мере, он приложил ко всему этому руку.

– Он знает, что я знаю, – призналась я тихим голосом, чувствуя себя самой большой идиоткой на планете. Конечно, я должна была обсудить план с другими членами королевской семьи. Что за идиотка.

Из тех, кто никогда не знал никого, на кого мог бы положиться. Вот из каких.

Раф ничего не сказал, но слегка сузившиеся его глаза позволили мне заполнить пробелы.

– В любом случае, – поспешно продолжила я, не желая зацикливаться на своей глупости, – он сказал мне, что мне нужно продолжать встречаться с ним, публично продолжать притворяться, или меня убьют, как Жасмин. Или еще хуже.

Брови Рафа взлетели вверх.

– Что хуже?

Я вздрогнула. – Когда я подслушала его разговор с Клодетт, она сказала что-то о Сибири и… принудительном ЭКО?

Его глаза сверкали, как тропический шторм, а кулаки по бокам сжались в тугие шарики.

– Предоставь это мне, – сказал он, его голос был подобен раскатам грома. – Я получу больше информации. Но я нахожу реакцию Алекса интересной.

Я фыркнула. – О? Как же так?

Раф слегка пожал плечами.

– Звучит почти так, как будто он пытается защитить тебя от кого-то другого. Что заставляет меня задаться вопросом, насколько глубоко заходит это дерьмо.

Я побледнела, но кивнула. Он был абсолютно прав.

Его считыватель на ладони загорелся и зажужжал, и он, нахмурившись, взглянул на него. – Мне нужно идти.

Вот и все. Просто… Мне нужно идти.

– Подожди! – Я выпалила, когда он начал удаляться от меня. – Что мне теперь делать?

Он ответил, не помедлив и секунды.

– Именно то, что ты делала все это время, насилие. Держи своих врагов поближе.

Я щелкнула пальцем по его удаляющейся спине. Я ничего не могла с собой поделать.

Мой собственный считыватель на ладони зажужжал, и я нажала открыть сообщение, которое, как я знала, будет от моей лучшей подруги.

Мэтти: ты в порядке? только что видел Алекса за завтраком, и он выглядел потрясающе живым.

Я вздохнула, боясь ее реакции на это изменение планов. Не то чтобы у меня действительно был – план, для начала, но я бы поставила деньги на то, что Мэтти скажет несколько громких вещей о том, что я продолжаю встречаться с Алексом. Даже если все это было фарсом.

Я: Да, все хорошо. Я объясню позже.

Мой считыватель на ладони загудел в ответ почти мгновенно.

Мэтти: Время обеда?

Мой желудок перевернулся. Было почти время обеда, и Алекс собирался ожидать, что я сыграю роль его влюбленной подружки перед всей академией.

Я стояла там, прикусив губу и раздумывая, что ответить. Мне нужно было сказать ей сейчас, не позже. До того, как она услышала от кого-то другого, что мы с Алексом целовались в коридоре, как будто мы были… тьфу… в любви.

– Ви, – сказал кто-то, и я вздрогнула. Мой взгляд переместился от устройства считывания на ладони и столкнулся с светло-карими глазами Джордан. – Это правда? – Его лицо было измученным. – Ты вернулась к Алексу? После всего, что ты нам рассказала… Всего, что мы сказали тебе…

Он имел в виду не только предательство Алекса. Он говорил о том, как признался, что я ему нравлюсь, поцеловал меня, увидел меня обнаженной, узнал, что я трахалась с Рафом… а потом я убежала, не имея приличий обсуждать все это дальше.

Вот тебе и весь образ крутого, бесстрашного Насилия. Я была всего лишь трусихой.

Я покачала головой, сокращая расстояние между нами на несколько шагов и протягивая руку, чтобы коснуться его руки. Он крепко прижимал их к груди, и мышцы сокращались под моими пальцами так, что у меня во рту не осталось ни капли влаги.

Как, черт возьми, я оказалась в этой ситуации? Я вообще почти не проводила времени с Джорданом, но то взаимодействие, которое у нас было, было… Да, я думаю, он мне тоже нравился. В любом случае, чертовски намного больше, чем мне нравился любой другой парень в этой гребаной академии.

В моем мозгу всплыло воспоминание о голове Рафа, спрятанной между моих ног, о моей крови, размазанной по его сильным рукам, когда они раздвигали мои бедра… Как будто это обвиняло меня во лжи самой себе. Странно.

– Это не так, – настаивала я, мой голос был низким и настойчивым. Я не могла позволить своим друзьям так думать обо мне. Если я собиралась пройти через четыре года обучения в Академии Арбон, я не могла справиться с этим в одиночку. Мне нужна была поддержка. Мне нужны были мои друзья. Все они. – Ты можешь… – Я втянула воздух, думая так быстро, как только мог мой мозг, затем тяжело вздохнула. – Как ты думаешь, ты мог бы прогулять занятия со мной этим утром? Я хочу ввести тебя в курс всего дерьма. И я думаю, может быть, нам нужно поговорить о, ну, ты знаешь, вещах.

– Я могу прогуливать занятия; им похуй, что делают члены королевской семьи.

Верно. Я забыла эту маленькую деталь. Я была единственной здесь, кому было что терять в этой безумной ситуации.

Джордан на мгновение расслабился, потянулся и сжал мою руку. Он потащил меня по коридору, и снова я шла в противоположном направлении от Алекса и школы, и я не могла быть счастливее от этого.

В отличие от Рафа, Джордан не водил меня в скрытый уголок рая. Нет. Чувак отнес меня в свою комнату, на свою кровать, захлопнув и заперев за нами дверь.

Вырвался тихий смешок, и Джордан обратил на это внимание, сузив глаза.

– Что тут смешного, Золушка?

Я покачала головой.

– Как, черт возьми, я продолжаю попадать в такие ситуации, я никогда не узнаю.

Джордан прошествовал через комнату ко мне. Буквально не было другого способа описать его походку, наполненную высокомерием и грацией длинноногих. У меня было чувство, что он мог бы быть почти таким же хорошим бойцом, как Раф, судя по тому, как он двигался.

– Может быть, тебе нравятся неприятности, маленькая принцесса.

Я покачала головой еще до того, как он закончил.

– Нет, дело совсем не в этом. Неприятности находят меня, я не ищу их.

Лгунья. Да, я вроде как была. Но по большей части я держала себя подальше от всего слишком мрачного. У меня были пределы. Я всегда проводила черту и твердо придерживалась той стороны, которая была ближе к свету. Но теперь. Теперь я продолжала соскальзывать и оказывалась в этих мрачных оттенках серого. Довольно скоро я увязла бы слишком глубоко.

– Зачем ты привел меня сюда? – Спросила я, вставая. Он возвышался надо мной, глядя сверху вниз, и, на мой взгляд, это слишком сильно изменило баланс сил.

Джордан пожал плечами, но его глаза не смотрели на меня с прежним безразличием.

– Это личное. Я подумал, ты не хочешь, чтобы это распространилось по Академие.

Я протрезвела от этой мысли.

– Прямо сейчас речь идет о жизни и смерти, – признала я. – Так что уединение, безусловно, лучше всего.

Сделав глубокий вдох, я быстро выпалила свою следующую реплику. – Я должна притвориться, что встречаюсь с Алексом, иначе он фактически сказал мне, что я закончу так же, как Жасмин. Я в ловушке, как гребаная мышь, которая была слишком глупа, чтобы увидеть опасность, пока не стало слишком поздно. От поцелуя Алекса в коридоре у меня по коже побежали мурашки, и если бы я могла убить его без последствий, прямо тогда и там, я бы это сделала.

Нуждаясь что-то сделать, потому что интенсивность его взгляда была почти такой же сбивающей с толку, как у Рафа, когда он запер меня, я начала бродить по комнате, пытаясь найти здесь что-то личное о Джордане. Там было всего несколько фотографий, в основном его и Рафа, но также две с его родителями. Я узнала короля и королеву Новой Америки. В отличие от своих наследников, они часто были на виду у общественности.

– Летом я вернусь на неделю, – сказал он прямо у меня за спиной, и я бы подпрыгнула, но почувствовала его у себя за спиной за секунду до того, как он заговорил. – Было бы приятно увидеть их и мою младшую сестру.

Я развернулась, моргая, глядя на него.

– У тебя есть сестра?

Он кивнул. – Да, ей двенадцать. Заноза в моей заднице, но в то же время она лучший гребаный ребенок в мире.

Его лицо стало таким мягким, когда он заговорил о ней, и я почувствовала, как мое сердце начало колотиться в груди, как барабан. Когда он наклонился ближе, я начала смущающе тяжело дышать. – Что мы собираемся делать с Алексом? – спросил он, и мне потребовалось слишком много времени, чтобы осознать вопрос.

– Я не знаю, – сказала я, качая головой. – Читая между строк то, что он сказал, это намного глубже, чем кто-либо из нас осознавал. Это больше, чем просто высокомерный ублюдок, который думал, что сможет заставить меня стать его создателем ребенка. Выборы принцессы, было создано с единственной целью обеспечить генетически идеальных королевских наследников всякий раз, когда в королевских кругах не было найдено подходящих вариантов. Эти женщины, вероятно, даже не осознают, что ими манипулируют, но совершенно очевидно, что парни, за которых они выходят замуж, хорошо осведомлены о ситуации.

Поскольку мои королевские друзья, похоже, не знали об этом, это, должно быть, была одна из тех ситуаций – нужно знать это, только когда узнаешь, что у тебя нет равных.

Джордан помолчал, его взгляд был оценивающим.

– Мы должны проверить предыдущих победительниц. Посмотрим, чем они все закончили.

– Я пыталась выяснить, как это сделать, не предупредив тех, кто может наблюдать, о том, что мы этим занимаемся.

Джордан только усмехнулся, белые зубы ослепили меня своим идеальным ровным блеском. Генетически благословенные ублюдки, он и Раф оба.

– Ты в надежных руках. Есть способ отключить отслеживание в этих считывателях на ладони. Если знаешь, как это сделать.

Я покачала головой.

– Мэтти не упоминала об этом при мне.

Он разразился раскатом смеха.

– Мэтти не знает. Это новая американская технология. Доступно не всем, даже этой жалкой маленькой нации, которая разработала одно из самых важных достижений в области войны, которые мы видели за последние сто лет.

Я толкнула его локтем, проходя мимо, обратно к кровати.

– Они не жалкие, ты, чванливый придурок.

Он пожал плечами. – Факты есть факты, Ви.

Их высокомерие не знало границ.

– Кто решил, что два самых могущественных принца в мире будут лучшими друзьями? – Я проворчала. – Как вы двое умещаете обе свои головы в одной комнате, выше моего понимания.

Джордан даже отдаленно не выглядел обиженным.

– Мы вместе хороши во многих вещах. Если тебе интересно это узнать.

Тогда я полностью встретила его взгляд, задаваясь вопросом, правильно ли я его расслышала.

– Ты хочешь сказать мне, что Раф не против делить с тобой женщину? – Я не могла представить себе такой сценарий, только не в том случае, если Раф действительно о ком-то заботился.

Но… случались и более странные вещи.

Джордан покачал головой, когда темнота заполнила его глаза. Шутливый флирт исчез, сменившись кем-то, у кого был стальной стержень и тени.

– Расскажи мне о плане игры для Алекса.

И вот так мы вернулись к делу.