Текст книги "Тайна Пандоры"

Автор книги: Тесса Рэдли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

– Этого никогда не будет.

Его бронзовое лицо блестело. Напряженный взгляд был тверд и неподвижен. Нет, это не тот человек, которого она любила. Чужой мужчина, надевший маску влюбленного, жесткий как камень, вроде античных статуй. Казалось, он может разбить ее одним своим прикосновением.

Как уже разбил ее сердце.

– Не понимаю, как я могла выйти за тебя замуж? Я ненавижутебя.

Словно темная тень скользнула по его лицу.

– Это печально. Ведь мы собираемся отправиться в наш медовый месяц, чтобы побыть вдвоем, как ты хотела.

– Исключено.

Его глаза вспыхнули.

– Ну, тогда мне терять нечего.

Он подхватил ее на руки и направился к открытой двери вертолета.

– Нет! Отпусти меня! – Перед ее глазами мелькнула изумленная физиономия Аки. Железные руки Зака, словно цепями, прижали ее тело к его груди.

– Тебе нет никакого смысла со мной бороться, – сказал он, влезая в вертолет и усаживая ее к себе на колени. Тонкие светлые волосы облепили ее мокрое от слез лицо.

Вертолет оторвался от земли. Ее кулаки уперлись ему в грудь.

– Отпусти меня!

Откинув назад волосы, сквозь слезы она с ужасом смотрела на огромный дом в старом парке, с каждым мгновением становившийся все меньше и меньше и через минуту словно растворившийся в темно-зеленой массе.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Когда вертолет пошел на снижение, Пандора оторвала от лица руки, и бронзовый диск солнца ослепительно засверкал на западной стороне неба сквозь клочья беспорядочно разбросанных облаков. Из окна она увидела стремительно приближающуюся к ним землю.

Ужас охватил ее.

Они падали! Через несколько минут она умрет.

Она еле сдержала готовый вырваться у нее крик.

Ее дрожащие пальцы вцепились в разноцветный шелковый шарф.

Вертолет коснулся земли, качнулся и замер. И страх, только что пережитый ею, перешел в ярость. Как он только посмел так поступить с нею?! Схватив сумочку, она бросилась к двери и… чуть не упала, приземлившись на твердую каменную поверхность.

– Осторожней, – Зак подхватил ее под локоть. Она отшатнулась от него.

– Не трогай меня!

– Ты могла упасть.

– Все приятнее, чем твои прикосновения. – Прохладный вечерний бриз трепал ее волосы, бросая спутанные пряди ей на лицо.

– Вчера ты говорила совсем другое. Ты хотела, чтобы я всю ночь касался тебя…

Резко отбросив назад волосы, она увидела в сумрачном вечернем свете, как насмешливая улыбка искривила его черты, придав лицу циничное выражение.

– Это было прошлой ночью, – отрезала она. – Я еще не знала, что ты обманул меня и использовал для своих целей. Я ненавижу тебя. Я еще никогда никому не говорила таких слов.

Улыбка медленно сползла с его лица. Казалось, все эмоции покинули его чувственные черты, оставив их безжизненно застывшими. Без единого слова он развернулся и стремительно пошел прочь – полы его белого пиджака, словно крылья подстреленной птицы, хлопали на ветру. Пандора прикусила губу. Как они могли дойти до такого? Что нарушило близость их душ? Что уничтожило их способность понимать друг друга буквально с полуслова?

А может быть, этого никогда и не было?.. Может, это был лишь тонко разыгранный блеф?

Она огляделась вокруг. Высокие белые стены заканчивались на плоской вершине черных скал, у подножия которых лениво плескалось бескрайнее море. Значит, именно здесь Зак собирался провести с ней медовый месяц? А теперь все, что ей оставалось, – это прямой откровенный разговор. После чего она отправится к себе домой, в Новую Зеландию. А Зак Кириакос с его красивым лицом, великолепным телом и немыслимым состоянием может провалиться хоть к черту в пекло!

Она увидела, как он миновал арку и вошел в замок или как там еще можно было назвать это причудливое каменное строение. Пандора почувствовала раздражение, что ей приходится чуть ли не бежать за ним. Она остановилась на лестнице, крутой спиралью уходящей вниз внутри высокой узкой башни. Зак был уже где-то далеко, его шаги гулко отражались от выбеленных каменных стен, освещенных тусклыми бра.

– А что с моим багажом? – крикнула она вниз.

– Георгиос позаботится о нем, – коротко бросил Зак, даже не подняв голову.

Зак ждал ее в широком, выложенном терракотовой плиткой холле, с одной стороны которого была видна узкая кухня, а с другой – огромная гостиная. Пандора поймала отблеск стали на мраморной крышке столешницы в неожиданно современной кухне.

– Сюда, – голос его был холоден и отстранен. Ее нервы сжались в тугой комок.

Большое, наполненное воздухом пространство, застекленное с трех сторон, расположенное на высоте птичьего полета, создавало впечатление свободы и света. Окинув взглядом комнату, она увидела пару длинных кушеток, разделенных кофейным столиком из отбеленного дерева. Кремовый ковер смягчал вид, не нарушая его общей монохромности. Оштукатуренные стены были покрыты белой краской. И ничего не отвлекало внимания от фантастической картины столкновения неба и моря, где ослепительно сверкало заходящее солнце. Ничего, кроме тучей нависшего над Пандорой мужчины, который замер на расстоянии вытянутой руки от нее.

Пандора бросила на него короткий взгляд и отвела глаза в сторону. Он обижен на нее за то, что она не хочет быть с ним рядом? За то, что ненавидит его? А чего он еще мог ожидать?

Она тряхнула головой и отбросила назад разметавшиеся по плечам волосы,

– Ты знаешь, я сто лет не летала на вертолете. – Ее голос дрогнул от смеси отчаянья, ярости и душевной боли.

Он качнулся на каблуках, уперев кулаки в бедра, и смерил ее изучающим взглядом.

– Право же, мне нет дела, когда ты в последний раз получала это удовольствие.

Она еле сдержалась, чтобы не дать ему пощечину – не хлопнуть ладонью по этой надменной, холодной, как мрамор, маске. Но она сомневалось, что у нее получится – так дрожали ее руки. Как ей могло взбрести в голову, что у него добрые, любящие глаза? Что эта жесткая складка рта излучает чувственность? Что этот чужой человек любит ее?

Ее дрожащие пальцы с трудом расстегнули молнию на сумочке. Она достала телефон и вцепилась в него, словно в спасательный круг.

– Я позвоню своему отцу, и вся эта комедия будет закончена. Он пришлет кого-нибудь забрать меня отсюда.

Его взгляд остановился на ее руке с телефоном.

– На острове нет приема.

– На острове? А разве… мы на острове?.. – Казалось, ее голос вот-вот сорвется.

– Да, на Кираносе. Это мое тайное убежище. О нем знают лишь мои самые близкие родственники. Ни телефона, ни телохранителей. Ничего. Только самые простые удовольствия.

– Я не верю этому. – Она оглянулась вокруг. Одно темнеющее море расстилалось перед ней. – Ты слишком важная персона, чтобы так просто взять и исчезнуть…

– Все ж поверь, сотовый телефон совершенно бесполезная вещь на Кираносе.

Остров. Ее взгляд блуждал по бескрайнему пространству. Ни далекого берега, ни даже кусочка земли – ничего не было видно в бесконечной водной пустыне.

Она сделала несколько шагов к стеклянной стене, которая неожиданно трансформировалась в раздвигающиеся двери. Еще один шаг, и Пандора оказалась на узком мостике, нависающем над каменистым пляжем. Она посмотрела на необъятную водную гладь, отливающую мягким золотистым блеском в лучах заходящего солнца. Такое пространство ей ни за что не преодолеть. Она в ловушке! В ловушке с этим ужасным незнакомцем, ее мужем…

Единственным способом выбраться с этого куска камня, окруженного водным рвом в сотни миль, было попытаться убедить Зака отпустить ее.

Нетерпеливым движением она застегнула чехол на телефоне и вошла в комнату.

– И что мне делать здесь?

– Отдыхать. Загорать. – Он осторожно посмотрел на нее. – Заниматься любовью. – Она вздрогнула и уронила телефон. За к нагнулся и поднял его.

– Ты, должно быть, сумасшедший! Просто псих! Ты засунул меня в этот чертов вертолет, а теперь хочешь, чтобы я занималась с тобой любовью? Я ненавижу…

– Этот рефрен становится уже скучным, – заметил он холодно, но она увидела, как туго натянулась кожа на его скулах.

– Почему, Зак? Почему ты женился на мне? Ведь не потому, что любил. Бога ради, объясни мне, что такого особенного в девственницах в наши дни? Расскажи мне о том пророчестве, о котором вы говорили с Димитрием. Тебе не кажется, что я имею право это знать?

– Хорошо. – Зак вздохнул и провел ладонью по лицу. Его плечи опустились, и он вдруг показался ей таким усталым и несчастным, что ей захотелось броситься к нему, обвить руками за шею и утешить. Но нет. Почему она должна испытывать к нему сочувствие?

– Я слушаю тебя, – сказала она с колючей улыбкой.

– Давай сначала чего-нибудь выпьем. – Он вышел и через минуту вернулся с двумя широкими низкими стаканами, наполненными минеральной водой пополам. со льдом.

Белая майка плотно облегала его широкие плечи. Пандора быстро отвела глаза и, взяв со стола стакан, сделала несколько больших глотков.

– Ты собирался рассказать мне о пророчестве, – напомнила она.

– Скорее это легенда, а не пророчество. Садись, это долгая история.

Она опустилась на мягкую кожаную кушетку напротив него.

– Помнишь, я рассказывал тебе о моем прадедушке? – (Она кивнула.) – Он женился на богатой русской наследнице и использовал, часть ее состояния, чтобы восстановить флот «Кириакос шиппинг». Так вот. После того как открыли Суэцкий канал, Орест, следуя примеру Аристотеля Онассиса, построил свой первый супертанкер для перевозки природной нефти. Мой дедушка, Сократос, унаследовав «Кириакос шиппинг», продолжал покупать супертанкеры. Но к тому времени, когда в начале семидесятых разразился нефтяной кризис, он занимался уже и очисткой нефти. Он построил три нефтяных завода и передал их моему кузену Тарику, чья мать – моя тетя – вышла замуж за эмира Зайяда. Еще один внук Сократоса, Анжело, унаследовал три острова и еще кое-какие предприятия. Но я отвлекаюсь. – Он умолк, потер пальцами виски и продолжил: – Отец мой не обладал деловой жилкой и тратил больше, чем зарабатывал. Мой дед называл его никчемным бездельником и сам взялся за мое воспитание, когда мне исполнилось шесть лет. Он считал, что мой отец опозорил имя Кириакосов, и даже исключил его из своего завещания.

– Разве твоя мать не возражала, когда он захотел забрать тебя?

Зак быстро взглянул на нее и отвел взгляд.

– Она периодически лежала в клинике – лечилась от алкоголизма. Так что у нее были проблемы и без меня. Она вышла замуж за моего отца почти ребенком, ей было всего семнадцать лет, и вскоре забеременела. За исключением моего отца, мужчины из рода Кириакосов всегда ассоциировались с богатством, процветанием и… прекрасными женщинами. – Он бросил на нее короткий взгляд из-под полуприкрытых век. – По слухам, Орест спас свою невесту от революции в России. Хотя некоторые утверждали, что он украл ее у своего отца вместе с огромным приданым.

– Она была изумительной красавицей. – Пандора видела ее портрет, висевший в одной из комнат дома Зака в Афинах.

– До этого там висели портреты английской принцессы и дочери шаха…

– И все эти образцы женской красоты были девственницами? – перебила его Пандора.

Зак пристально посмотрел на нее.

– Да. Именно их невинность, душевная чистота привлекли к ним внимание Кириакосов и послужили залогом сохранения верности на все годы брака.

– Ох, не надо!

– Это правда. Кириакосы никогда не бегали по чужим постелям.

– А как же твой отец?

– Он был сухой ветвью, позором для всей семьи. Мой дед отказался считать его своим сыном. Но даже отец не осмелился развестись с моей матерью. В нашем роду никогда не было разводов. Никогда. Святость брака лежит в основе пророчества. Женщина, чистая телом и духом, гарантирует мужчине верность, достойных наследников, успех и процветание в делах.

– Ты веришь в это? Его глаза блеснули.

– Не имеет значения, верю я или нет. Это легенда. И это та линия поведения, которую еще не нарушал ни один из наследников Кириакосов со времен Четвертого Крестового похода. Именно тогда был найден первый документ, свидетельствующий об этой легенде. Его нашли в записях одного из наших далеких предков, который спас дочь богатого купца шелком. Она славилась своей чистотой и невинностью, красотой Елены и богатством Креза.

– И что случилось с ним потом? – Пандора неожиданно почувствовала искренний интерес к этой истории.

– Он стал жить в Афинах на том самом месте, где сейчас стоит мой дом. Византия не принимала участия в Крестовых походах. Их устраивал Рим. – Зак вздохнул. – Войны, жажда быстрой наживы часто заставляли многих венецианских вояк заканчивать походы задолго до того, как они достигали Сирии. Грабеж – дело куда более легкое, чем война. Мой предок спас молодую женщину от рук венецианского дожа, который обращался с ней хуже, чем с рабыней, – девушка была нужна ему только для получения выкупа.

– Значит, твой предок прельстился ее молодостью и богатством. А она, думаешь, смогла его полюбить?

– Когда они поселились в Афинах, он построил для нее замок. А рядом с замком – церковь. Замка больше нет, но церковь осталась. Она была построена в 1205 году – сейчас это национальный памятник истории. И в церковных книгах сохранилась запись о признании их взаимной любви друг к другу.

– И потому, что твои предки похищали своих невест, это дало тебе право силой привезти меня сюда?..

– Пандора… – Он пересел на ее кушетку. – Ты права. Дело не в моих предках. Мы должны поговорить о нас с тобой.

На миг она замерла, а потом тряхнула головой так, что ее длинные волосы полукругом взметнулись вокруг головы.

– Скажи мне одну вещь, Зак, – Пандора внимательно разглядывала его лицо. – Удостоил ли бы ты меня еще хоть одним взглядом, если бы я не была девственницей?

– Нет, – последовал короткий ответ. – Я слышал о прекрасных женщинах, живущих на краю света – чистых и невинных, – и я надеялся…

– Поэтому ты сам приехал в Новую Зеландию, вместо того чтобы послать своего помощника? – Пандора чувствовала, что ее голос вот-вот сорвется. – Чтобы самому посмотреть на меня?

– Мне хотелось познакомиться с тобой и узнать тебя поближе.

– Я не могу в это поверить, – всплеснула руками Пандора. – Двадцать первый век. Люди женятся потому, что хотят любви, детей, да и вообще по сотне других причин. Меня же угораздило выйти замуж за человека, который всю жизнь искал жену-девственницу! Это просто немыслимо!

– Постой, – Зак поднял руку. – Не будем пока это обсуждать. Давай лучше поговорим о том, почему ты думаешь, что я не люблю тебя.

– О нет, Зак. – Она рывком поднялась с кушетки. – Не надо больше притворяться.

– Притворяться? – Он сидел, вытянув перед собой ноги, и изумленно смотрел на нее из-под полуприкрытых век.

– Да. – Она бросила на него оценивающий взгляд. – Я не была девственницей в нашу первую ночь! – Она победно подняла голову, встретила его взгляд, и… у нее перехватило дыхание.

Казалось, все краски покинули его лицо. Ужас отразился в его глазах. Всякая надежда, которая еще оставалось у Пандоры, рассеялась как дым.

Нет, он никогда бы не женился на ней, если бы знал, что она не девственница…

Внезапно Пандора почувствовала себя усталой и опустошенной.

– Теперь ты видишь, что больше нет никакого смысла задерживать меня здесь.

Он попытался что-то сказать, но… не мог. Его глаза застыли, губы не шевелились.

– Значит, я права. – Ее плечи поникли, и она обхватила себя руками, словно пытаясь защитить свое сердце от разрывающей боли. – Ты не любишь меня – и никогда не любил. Ты просто притворялся, что любил. Ты лгал мне, Зак.

– Ты не единственная, кто чувствует себя обманутой. По крайней мере, ты не была полностью правдивой.

– Когда это я не была правдивой?

– Ты говорила, что вела уединенную жизнь…

– Да. Я провела половину своей жизни в Санкт-Катарине…

– А теперь оказалось, что ты не девственница.

– О боже! – Пандора подняла на него широко открытые глаза. – Сколько девственниц ты знал, Зак?

Он отвел взгляд в сторону темнеющего за широким стеклянным окном моря.

– Не хочешь говорить? Так я скажу тебе сама – ни одной.

Он круто повернулся к ней.

– Откуда ты… – он запнулся, пожал плечами и опустил голову!

– Это же очевидно. – Она развела руками. – И вот почему ты до сих пор был холостяком – ты не мог найти ни одной подходящей девственницы. Не жениться же на пятнадцатилетней школьнице!

Бледная, как мел, кожа туго обтягивала его скулы. Он стоял, не двигаясь, глядя на нее пустыми глазами, словно мраморная статуя.

Она подняла перед собой указательный палец.

– Один любовник, Зак. Это все, что у меня было до прошлой ночи. Один любовник.

И это было чудовищной ошибкой.

Но как объяснить это Заку? Она была так молода и так доверчива. Семнадцать лет – и безумно влюблена, первый раз в своей жизни.

Могла ли она знать тогда, чего ей будет стоить это ее помешательство?

Это будет стоить ей Зака. Что толку ходить вокруг? Зак рассчитывал жениться на девственнице. И она была горько обижена, что он, одержимый этой идеей, не увидел в ней женщину, которая любила его всем сердцем.

Он сделал к ней шаг, но Пандора предостерегающе вытянула перед собой руку.

– Отойди. Не надо трогать меня.

И повернувшись, вышла из комнаты.

Услышав, как с пустым бульканьем последняя порция скотча вылилась в его стакан, Зак осознал, что выпил целую бутылку, распечатанную пару часов назад. С трудом поднявшись, он вышел на балкон и выплеснул из стакана плескавшиеся на дне остатки.

Его жена заставила его напиться.

Черт, он не хотел вспоминать выражение ее лица, когда она, резко отвернувшись, дала ему понять, что и видеть его не хочет рядом с собой. И ему пришлось попросить Марию приготовить ей комнату на другой стороне коридора.

Но это не могло удержать его от воспоминаний о прошлой ночи. Прошлой ночью его прекрасная жена хотела – нет, жаждала! – его.

А теперь она его ненавидела. В то время как он буквально с ума сходил от желания.

Он тряхнул головой, пытаясь рассеять алкогольный туман.

Его жена. В каком нетерпении он был в первую ночь! Но он сдерживал себя, стремясь быть совершенным для своей избранницы.

Какая замечательная была у них свадьба. Еще более замечательной была их первая брачная ночь. Он со стоном уронил голову на руки. Пандора с готовностью отвечала на его ласки, но с такой очевидной долей неопытности, что он и не сомневался в ее невинности. Ничего большего он и не ожидал при той насыщенной жизни, которую вели современные девушки.

А теперь Зак сражен ее заявлением, что он у нее, оказывается, вовсе не первый. Все его мечты рассеялись в прах, посеяв в душе смятение и хаос. Зак застонал. Он не знал, как ему теперь жить в этом разрушенном мире.

В их роду разводов не было уже тысячу лет. Даже его беспутный отец не отважился на этот шаг. Зак потер руками лицо, тут же отогнав от себя эту мысль. Он не может позволить Пандоре уехать. Если он завтра отвезет ее в аэропорт, он никогда не увидит ее больше. Никогда не обнимет ее. Не коснется ее…

Он закрыл глаза. Пандора никуда не уедет до тех пор, пока…

Пока… что? Он бессильно замотал головой. Черт, он не может связать обрывки своих мыслей. С тяжелым вздохом Зак потянулся к стакану и застонал, вспомнив, что выплеснул с балкона остатки виски.

ГЛАВА ПЯТАЯ

На следующий день осторожный стук дверь вывел Пандору из дремотного состояния, в котором она пребывала с тех пор, как первые лучи солнца заглянули к ней в комнату. Вздрогнув, она открыла глаза и быстро села в постели. Был ли это Зак? Ее пульс участился.

– Кто там?

Стук повторился – уже громче.

– Зак, я не хочу тебя видеть.

Но стук продолжался. Пандора пересекла комнату, повернула ключ и широко распахнула дверь. Вместо Зака она увидела пожилую женщину с ее сумкой, перекинутой через плечо, с подносом в одной руке и шелковым разноцветным шарфом в другой.

Это, должно быть, Мария, жена Георгиоса, подумала Пандора, улыбнувшись и пытаясь скрыть свое разочарование.

– О, спасибо вам. Я, наверное, оставила их вчера внизу.

Мария ничего не ответила. Пандора взглянула на красиво оформленный поднос с чашкой и чайником, с гроздью темного винограда и румяными тостами. Протянув руку, она сказала:

– Выглядит аппетитно.

Мария стояла молча, и в какой-то момент Пандоре даже показалось, что она не собирается расставаться с подносом. Наконец Пандора взяла поднос и поблагодарила женщину улыбкой. Она поставила поднос на комод возле окна и, обернувшись, увидела Марию, которая стояла рядом с кроватью и все еще держала в своих руках разноцветный шарф. Ее темные узловатые пальцы бережно поглаживали пеструю шелковую ткань. Пандора улыбнулась.

– Красивый, правда?

Мария, не поднимая глаз, продолжала гладить рукой шарф.

– Это вам Зак дал указание не разговаривать со мной? Что, это еще одна часть его плана? Изолировать меня? Сделать так, чтобы я сама прибежала к нему?

Ничего. Никакой реакции. Пандора тряхнула головой.

– Вы не очень-то вежливы.

Опять не получив никакого ответа, Пандора направилась к двери и широко распахнула ее. В значении этого жеста сомневаться не приходилось. Лицо Марии дрогнуло. Она последний раз провела рукой по нежной шелковой ткани и, опустив глаза, быстро вышла из комнаты.

– Приятного дня, – бросила ей вслед Пандора, приклеив к своему лицу широкую улыбку.

Но Мария даже не обернулась. С треском захлопнув за ней дверь, Пандора повернула ключ на два оборота.

Вздохнув, она подошла к окну, раздвинула занавески и зажмурилась от яркого сентябрьского солнца. Был уже почти полдень. Она приняла душ, а затем достала белое открытое платье из шкафа куда кто-то – возможно, Мария – уже повесил ее одежду.

Быстро одевшись, Пандора подвинула к окну кресло и, устроившись в нем, взяла с подноса кисть винограда и… вздрогнула от новой серии резких ударов в дверь. Она обернулась и увидела, как дернулась дверная ручка.

– Открой, – раздался голос Зака.

Она не ответила.

– Открой сейчас же, – скомандовал он.

Тяжелый удар обрушился на дверь.

– Прекрати, Зак!

– Открой эту чертову дверь или я вышибу ее! Ты оскорбила Марию.

– Я оскорбила Марию?!

Она поднялась из кресла и пошла открывать дверь.

И… застыла в изумлении. Загорелая кожа Зака приобрела нездоровый желтоватый оттенок, усталые глаза, в контуре покрасневших век, смотрели на нее с укором.

– Ты нездоров? Ужасно выглядишь. Он отвел взгляд в сторону.

– Ты обидела Марию.

– Это я обижена! Это она была невежлива со мной.

– Бога ради, не говори так громко. – Он поморщился и закрыл глаза.

– Да ты просто перепил! – вдруг осенило ее. Он моргнул, но возражать не стал.

– Мария просто игнорировала все, что я ей говорила. Она даже не поздоровалась со мной.

– Это не ее вина…

– Конечно, это не ее вина, – сердито перебила его Пандора и подняла брови, – если только ты сам дал ей указание так себя вести.

– Я не давал ей никакого указания, но мне следовало бы…

– Тебе следовало бы посоветовать ей вести себя со мною немного повежливее. – Пандора поморщилась и нехотя добавила: – Ведь я все-таки твоя жена.

Зак уставился на нее, словно в первый раз увидел.

– Она глухая.

– Глухая? – Вся утренняя сцена вновь прошла перед ее глазами. – О, нет… Теперь я буду чувствовать себя просто ужасно.

– Это моя вина, – Зак вздохнул. – Если бы ты говорила по-гречески, она легко могла бы тебя понять, читая по губам. Я должен был предупредить тебя, чтобы ты говорила помедленнее и использовала самые простые слова. Но мне как-то не пришло это в голову.

– Я чувствую себя ужасно виноватой. Но ты прав – ты должен был сказать мне… а еще лучше никогда не привозить меня сюда – в эту тюрьму.

– Разве Киранос тюрьма?

– Для меня – тюрьма. Или ты все же собираешься отвезти меня на материк? – Пандора бросила на него осторожный взгляд. Впервые за все время она не была уверена, что действительно этого хочет. И Зак никогда больше не посмотрит на нее этими своими невозможно зелеными глазами. Никогда не коснется ее так, что дрожь пройдет по ее телу…

Зак пристально смотрел на нее.

– Ты – лицемер и обманщик. Говоришь о своих благородных предках и их рыцарской любви, в то время как сам силой увез меня и не даешь мне вернуться к моей семье. Ты – мужчина, лишенный всякого чувства чести.

С посеревшим лицом, без единого слова, резко повернувшись на каблуках, он вышел из комнаты.

Среди дня пришла Мария и принесла ей обед. Пандора, виновато улыбнувшись, четко проартикулировала:

– Прошу прощения. Я очень сожалею.

Широкая улыбка осветила лицо Марии, и на ломаном английском она неуверенно произнесла:

– Зак сказал мне, вы не знать.

То, что Зак взял вину на себя, вконец смутило Пандору, и она застыла, чуть приоткрыв рот, глядя, как Мария, поставив на комод поднос, вышла из комнаты и тихо притворила за собой дверь.

Съев греческий салат с его красными помидорами и маслянистыми оливками, уже не голодная, но еще не готовая к встрече с Заком, Пандора отодвинула поднос в сторону.

Полдень был жарким. Даже за толстыми каменными стенами Пандора чувствовала, как усиливается зной. Тонкое платье из хлопка прилипло к ее телу. Она подошла к окну и распахнула его.

Дом был построен на высокой террасе, словно большое орлиное гнездо, далеко внизу виднелся каменистый берег, а за ним сияющее в солнечных лучах море. На террасе крепко сбитый мужчина с непокорными черными волосами – должно быть, Георгиос – поливал ярко-красные герани в больших терракотовых горшках.

Стены дома в лучах полуденного солнца ослепляли своей белизной. Море казалось поразительно спокойным. Пандора стояла, опираясь руками на подоконник, казалось, уже целую вечность, пока наконец ей не стало ясно, что она ждет Зака. Недовольная собой, она отошла от окна, бросилась на постель и уставилась на закрытую дверь. Правда, на этот раз Пандора ее не запирала. Она знала, что после ее жестоких слов Зак все равно не придет.

Пандора провела три дня, не выходя из комнаты. Она глубоко раскаивалась в том, что сказала в последнюю их встречу, и в то же время испытывала раздражение, что Зак так и не пришел к ней сам.

Единственной передышкой в этом кипении страстей была, как ни странно, Мария. Три раза в день она приносила поднос, полный еды. Мюсли, фрукты, сливочный йогурт с медом – на завтрак. Греческий салат с шапкой тертого сыра и блестящими черными оливками, пита с листочками салата и веточками розмарина и тонкими ломтиками мяса ягненка – на обед.

Мария пеклась о ней, как наседка о своем цыпленке, искренно сокрушаясь, когда Пандора оставляла что-то из еды, и удовлетворенно улыбаясь, если все было съедено.

Она притащила к ней в комнату целую кипу старых журналов, дав ей тем самым возможность чем-то занять себя. И как-то вечером, когда Мария принесла ужин, Пандора подарила ей шелковый шарф, которого женщина с таким благоговением касалась в то первое утро.

Глаза Марии просияли. Она взяла шарф, держа его перед собой, словно хрупкую драгоценность. Потом подошла к зеркалу и обвязала его вокруг шеи.

– Как… как красиво! Пандора кивнула и улыбнулась.

– Моя мать была художницей. Это она расписала его.

– Ваша мать… умерла?

– Да.

Мария покачала головой и стала беспокойно нащупывать узел, где был завязан шарф.

– О, нет! – Пандора остановила ее. – Мне было очень приятно подарить его вам.

Казалось, Мария уловила смысл сказанного. Улыбка расцвела на ее лице.

–  Efharisto, —поблагодарила она, прижав руку к груди, и легко, словно танцуя, вышла из комнаты.

За последние три дня Пандора просмотрела все книги, которые были у нее с собой, пролистала все журналы, вздрагивая каждый раз, когда зеленые глаза Зака, чуть прищурившись, смотрели на нее с их страниц.

И как-то вечером, читая в постели, она наконец призналась себе, что все это ей смертельно наскучило. Проснувшись на следующий день, она окинула взглядом узкую полоску пляжа возле круто вздыбившихся скал и решила, что достаточно насиделась взаперти.

Она быстро, натянула на себя серебристый купальник, белую тонкую марлевку, которую Зак купил ей в Афинах, повязала вокруг талии яркожелтый саронг, надела пару кожаных сандалий и закончила свой туалет легкой соломенной шляпкой – вот теперь она была готова ко встрече со сверкающим средиземноморским солнцем.

Море переливалось оттенками чистейшей бирюзы под небесно-голубым сводом. Круглые, окатанные голыши теснились между больших каменных глыб. Пандора нашла плоский камень, расстелила на нем полотенце и легла, подставив спину мягкому утреннему солнцу.

Интересно, что сейчас делает Зак? Она бросила взгляд из-под широких полей шляпы в сторону виллы. Не может же Зак Кириакос быть полностью изолирован от остального мира! Наверняка у него здесь офис, а значит, там должна быть хотя бы спутниковая связь.

Здесь, на тонкой полоске пляжа, и нашла ее Мария, когда солнце уже было почти в зените. Поднос с фруктами, свежим хлебом с копченой горбушей и кусочками сыра, выглядел ужасно аппетитно…

Поставив на поднос пустую тарелку, Пандора потянулась за салфеткой, и листок сложенной бумаги упал к ее ногам.

Она нагнулась и подняла его.

«Не забудь, что здесь горячее солнце. Оставайся в тени или зайди в дом. Приходи сегодня вечером на террасу. Мы чего-нибудь выпьем вместе».

Как посмел он заставить ее три дня томиться взаперти, а теперь требовать ее компании, подумала Пандора. Выйдя из-под тени скалы, куда она предусмотрительно забралась незадолго до этого, твердо решив не следовать его указаниям, Пандора расположилась на самом солнцепеке. Вскоре ее кожа начала зудеть, покрываясь мелкими капельками пота. Наконец она встала и направилась к морю.

Вода показалась холодной ее разгоряченному телу, камешки скользили под пальцами, она погружалась все глубже и глубже, и вдруг необъяснимое чувство восторга переполнило ее. Взмахнув руками, она сделала полный вдох и нырнула в прохладную воду. Вынырнув далеко от берега, перевернулась на спину и, устремив взгляд в бездонное синее небо, почувствовала, как напряжение уходит из ее тела.

Зак целое утро наблюдал за Пандорой из своего кабинета, и ему так и не удалось сосредоточиться на докладе, который он получил от своего помощника и который должен был просмотреть и отправить обратно не позже, чем к полудню. Она назвала его человеком без чести, и, похоже, была права. Какое ему дело до какого-то доклада, когда там, в море, плавала прекрасная женщина, чуть прикрытая узкими полосками тонкой ткани с маленькими серебряными бантиками, которые словно напрашивались, чтобы их развязали…

Но слова ее обжигали.

Потому что в них было немало правды. Силой посадить ее в вертолет, привезти сюда, на Киранос, было недостойным маневром, он признавал это.

Он хотел уговорить ее остаться его женой, показать ей, как они подходят друг другу. И тут… она преподнесла свой сюрприз.

И все полетело к чертям.

Его взгляд остановился на почти неподвижной фигурке, легко покачивающейся на мягких волнах. Всю жизнь Зак чувствовал себя наследником рода Кириакосов. И всегда и во всем хотел соответствовать своему имени. Он не мог опозорить свой род, как его отец. Ему следовало бы более ответственно отнестись к выбору невесты. Невинность Пандоры оказалась фикцией…