Текст книги "Нектар на губах"

Автор книги: Тесса Рэдли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

В столовой безошибочно угадывалась атмосфера напряжения. Кей пригласила на ужин Хита, и к тому времени, когда Эллис спустилась вниз, он и Филипп уже о чем-то жарко спорили.

Кей и Джошуа молча сидели рядом с Филиппом, Меган напротив, возле Хита и Эллис. Кейтлин отпросилась под благовидным предлогом: Барри попросил ее показать ему центр Нейпира, построенный в стиле ар деко.

Но никакие семейные трения не могли взволновать Эллис. То ошеломляющее открытие, к которому она недавно пришла, сделало ее нечувствительной ко всему остальному. Она любит Джошуа, а все остальное – ерунда!

Эллис украдкой покосилась в его сторону. Лицо Джошуа было спокойно, пока их взгляды не встретились. Вспыхнули искры, его глаза засветились, словно горячие угли. Он был прав. Их дела не закончены.

Но разве у них есть шансы? Секрет рождения Роланда всегда будет лежать между ними, как пропасть, слишком огромная, чтобы можно было перекинуть через нее мост. Эту правду Джошуа никогда не сможет признать. Спокойствие родителей ему слишком дорого.

Весь вечер Хит следил, чтобы ее бокал был полон. И к тому времени, когда подали жареного цыпленка, Эллис немного расслабилась, тепло от вина и пищи разлилось по ее телу.

Айви уже убрала посуду, когда Кей поднялась со своего места.

– Мы с Филиппом хотели бы кое-что сказать вам… – Начала она.

Филипп, оттолкнувшись от стула, встал рядом с ней и обнял за плечи.

– Последние недели были очень трудными, – произнес он. – На нас легло тяжелое бремя – похороны сына… Меган, Хит и Джошуа потеряли брата.

Взгляд Филиппа на мгновении задержался на Эллис, словно напоминая, что ей здесь осталось находиться всего лишь несколько часов. Девушка почувствовала, как ее пальцы под столом сами собой сжались в кулак.

– Со смертью Роланда наступили нелегкие времена для Кей и для меня… – Он остановился и повернулся к жене.

Кей дотронулась до его руки.

– Филипп хотел сказать, что когда-то мы столкнулись с необходимостью принять решение. Но боюсь, решение оказалось неверным.

– О чем ты говоришь? – спросил Хит. – Что за решение?

– Много лет назад я никак не могла забеременеть, – продолжала Кей. – Это было не слишком приятное время в моей жизни… Я чувствовала себя очень подавленной.

– И после долгих раздумий, – подхватил Филипп, – мы решили усыновить мальчика.

– Роланда…

Сердце Эллис учащенно забилась. Она с трудом могла поверить в то, что услышала. Хит сидел, от изумления приоткрыв рот, даже Меган не нашлась, что сказать. Джошуа, не отрываясь, смотрел на родителей, напряжение читалось в каждой линии его тела.

Хит первым обрел дар речи:

– Но я же не приемный, верно? Черт, я ведь похож и на отца, и на Джошуа… даже на Меган.

– Спасибочки, – хмыкнула Меган. – Я все же буду покрасивей тебя.

Кей нервно улыбнулась.

– Нет, конечно, вы не приемные. Ни один из вас. После того как мы усыновили Роланда, я забеременела – словно никогда и не было этих пустых лет.

– Но почему вы нам ничего не сказали? – произнес Джошуа.

Филипп замялся.

– Мы хотели, но с каждым уходящим годом это становилось все труднее.

– Тогда почему вы говорите об этом сейчас? – спросил Хит.

– Потому… – сказал Филипп, – потому, что мы все же не сумели справиться с этой ситуацией так, как надо.

Взгляд Кей остановился на Эллис.

– В течение нескольких месяцев одна девушка пыталась связаться с Роландом. Сначала она посылала письма, потом электронные сообщения…

– Чего она хотела? – осторожно осведомилась Меган.

– Она была беременна? – вмешался с предположением Хит. – Ей нужны были деньги? Она решила шантажировать Роланда?

Смешок Кей скорее был похож на стон.

– Она не была любовницей Роланда. Она была его сестрой. Его младшей сестрой.

После наступившего молчания все вдруг разом заговорили. Но Эллис смотрела только на Джошуа. На Джошуа, который не сводил глаз со своей матери. Она не могла видеть его лица и не знала, о чем он думал. Это он все устроил? Это он попросил родителей сказать правду?

Кей вздохнула.

– Единственное, на что она решилась, – это сообщить всем, что Роланд приемный сын, если я не поделюсь с ней воспоминаниями о ее брате, которого она искала долгие годы.

– Значит, ты все же поддалась на ее шантаж, – констатировал Хит.

– О, бедная девочка. Мы бы хотели познакомиться с ней. – Это была Меган.

– Вы уже сделали это, – голос Джошуа эхом отозвался в пространстве комнаты.

– Что? – Меган повернулась к нему.

– Она сидит вместе с вами.

В мгновенно наступившей тишине все взгляды устремились на Эллис.

Оттолкнув свой стул, Меган обежала вокруг стола и обняла Эллис за шею.

– Почему ты не сказала нам, что Роланд твой брат?

– Я не могла. – Через плечо Меган Эллис посмотрела на Джошуа. – Никто из вас не знал, что Роланд был усыновлен. Я обещала вашим родителям, что никогда не открою этого.

– Чего я не могу понять, – сказал Джошуа, – так это почему сам Роланд не сказал нам об усыновлении?

Филипп покачал головой.

– Он этого тоже не знал.

– А как же все эти письма и электронные сообщения от Эллис? Я уверен, у него наверняка возникли вопросы.

– Да… – Пальцы Кей нервно сжимались. – Мы сказали ему, что Алиса Маккей, должно быть, или сумасшедшая, или шантажистка. Что он, конечно же, наш сын. Он хотел обратиться в полицию, но мы отговорили его. – Плечи женщины беспомощно опустились.

В комнате вновь наступила тишина, Эллис похолодела от ужаса. Так Роланд думал, будто она сумасшедшая? Однако… с другой стороны, это ведь означало, что он не отвернулся от нее.

Она тряхнула головой, пытаясь собраться с мыслями.

– Но вы говорили, что он не хотел иметь со мной ничего общего. Что он выбрал наследство Саксонов вместо возможности объединиться со мной, его родной сестрой.

Кей в отчаянии посмотрела на нее.

– Мне очень стыдно за то, как мы поступили, Эллис… Я бы хотела, повернуть часы назад…

Эллис закусила губу, чтобы не наговорить горьких слов. Она отвела глаза, чувствуя, что не сможет выдержать взгляд Кей без того, чтобы не выразить ей свое осуждение. Ей нравилась Кей… Но в то же время она и Филипп обманули и ее и Роланда, лишили их возможности найти друг друга.

– Мама! – Глаза Меган расширились. – Как вы могли сделать такое?

– Я думала, если Роланд выяснит, что был усыновлен, он отвергнет нас, – плечи Кей совсем поникли. – Но если бы я знала, что Роланд погибнет… что у Эллис никогда не будет шанса узнать своего брата…

Кей спрятала лицо на груди Филиппа. Муж обнял ее.

– После того как Кей познакомилась с Эллис поближе, она больше не могла скрывать этот обман.

Так значит, Джошуа не говорил со своими родителями…

Эллис совсем не чувствовала облегчения, которого могла бы ожидать. Она была потрясена не меньше, чем Саксоны. Глаза Меган лихорадочно блестели, Хит смотрел на нее с любопытством… что же до Джошуа, то по его виду вообще ничего нельзя было сказать. Все, о чем она могла теперь думать, так это о том, что у нее не осталось причин здесь дольше задерживаться.

Как только Кей, оторвавшись от Филиппа, потянулась обнять своих троих детей, Эллис незаметно выскользнула из столовой, чтобы в уединении своей комнаты попытаться свыкнуться с тем, что сейчас произошло.

Эллис стояла возле окна, глядя на сгущающиеся сумерки. Ей нужно было собраться с силами, чтобы закончить упаковывать свой чемодан.

Джошуа не постучал. Но она слышала, как скрипнула дверь, слышала его тихие шаги, когда он подошел к ней.

– Почему ты уезжаешь?

Она повернулась к нему. На его лице появились морщины, которых не было в их первую встречу. В ночь на костюмированном балу. В ночь, когда он впервые поцеловал ее. В ночь, когда разбился Роланд.

Зачем было спрашивать? Неужели он не может понять, как подействовала на нее эта сцена в столовой?

– Я думаю, нам всем нужно некоторое время, – произнесла она. – Я уеду завтра утром.

Ей хотелось, чтобы он начал уговаривать ее остаться. Его взгляд был озабоченным. Даже сердитым. Но тех чувств, которые она искала, в нем не было. Не было даже желания.

Слишком много всего случилось.

Глупо было думать, что у них еще остался шанс быть вместе.

– Может быть, ты и права, – сказал он. – Пойдем, чего-нибудь выпьем на ночь.

Она задумалась. Что это, попытка к примирению?

– Чашку чая было бы неплохо.

Но они не пошли на кухню, а по боковой лестнице спустились вниз. Джошуа усадил ее на софу в гостиной, которую они делили с Роландом, а сам отправился в их маленькую кухню в стиле корабельного камбуза. Через несколько минут он вернулся с двумя чашками – с кофе для себя, с чаем для нее.

– Моим родителям не стоило обманывать Роланда. Это было неправильно.

Эллис взяла чашку.

– Я знаю. Иногда мне хотелось, чтобы я никогда не давала твоей матери свое обещание.

Джошуа был зол, но не на нее.

– Конечно, ты не могла нарушить свое слово. Абсолютная честность и желание стоять за правду – это то, что отличает тебя от других. Ты чувствовала себя обязанной защищать Томми Смита, потому что считала, что он был незаслуженно уволен.

– У его версии были доказательства. И я пыталась связаться с тобой, чтобы ты мог их прокомментировать.

– А я так и не перезвонил тебе. Но я был ужасно занят. Сначала с уборкой урожая, потом с пожаром в винодельне. – Он поднял руку и провел по ее волосам. – Мне очень жаль, что вас с Роландом лишили возможности узнать друг друга. Ему бы понравилась твоя твердость… твоя верность… твой острый язык.

Что-то сдавило Эллис горло.

– Спасибо. Ты очень добрый.

– Брось, какой я добрый…

Джошуа обнял ее. И в этом жесте не было ничего чувственного, только забота и понимание. Как она могла так неверно судить о нем! В его объятиях ей было спокойно и уютно.

Эллис допила чай и отставила чашку в сторону. Опустив голову ему на плечо, она молча слушала размеренные удары его сердца. Уже немного задремав, она почувствовала, что ее несут и опускают на матрас.

– Спи, – прошептал он.

Его руки сомкнулись вокруг нее, и через несколько секунд она уже погрузилась в глубокий сон без сновидений.

В ярком свете солнечного утра, Джошуа не отрываясь смотрел на лицо женщины рядом с ним. Ее веки затрепетали, она несколько раз моргнула и, зажмурившись, уткнулась ему в грудь.

Джошуа обдало жаром.

Она всю ночь лежала в его объятиях, ее бедра были прижаты к его животу. Он до утра не сомкнул глаз. К тому времени, когда начало светать, он уже готов был тихонько выскользнуть из постели и уйти.

Теперь все было по-другому. Основа их отношений была определена. Эллис стала, можно сказать, членом их семьи.

Все знали, что она сестра Роланда.

Как он мог позволить себе иметь с ней легкомысленную связь. Она казалась уверенной и сильной, но под всем этим он видел ее уязвимость. Она нуждалась в его защите – даже от него самого. Вздохнув, Джошуа начал отодвигаться к краю.

– Ты куда? – после сна ее голос был чуть хриплым и ужасно сексуальным.

И он задал вопрос, которого не должен был задавать:

– Ты хочешь, чтобы я остался?

– Да. – Она потянулась, как гибкая сонная кошка.

Кровь застучала у него в ушах.

Он притянул ее к себе, она поддалась без всякого сопротивления. Эллис была прекрасна с ее нежной кожей и спутанными волосами, с теплым телом после ночи рядом с ним. И горькая сладость чувств, которые она в нем вызывала, была совсем непривычна для него.

Эллис прижалась к нему животом, и Джошуа услышал, как у нее перехватило дыхание, когда она почувствовала его твердость. Ее глаза, сразу же проснувшиеся, встретились с его взглядом.

– Здесь? Сейчас?

– Где только захочешь.

Она легко выскользнула из футболки, в которой спала. Он еще вечером стянул с нее трикотажные брюки, чтобы ей не жарко было ночью. Ее груди были полными и нежными. Откинувшись на высокие подушки, изогнув губы в самой соблазнительной улыбке, которую он когда-либо видел, она ждала.

Джошуа со стоном выдохнул.

Его рука погладила ее живот, спустилась ниже.

– Откройся мне.

Она подчинилась. Он скользнул внутрь. Она застонала.

– Тебе стоит только дотронуться до меня, и я уже как в огне.

Этих слов было достаточно, чтобы его желание хлынуло через край. Подтянув Эллис к себе, он провел губами по ее шее. И через мгновение, словно подчинившись какой-то магии, он был уже у нее внутри.

Они двигались медленно и согласованно, пока удовольствие, начавшись внизу живота, не разошлось по всему телу. Напряжение все нарастало, их движения участились. А потом он почувствовал, будто падает в саму бесконечность, слыша рядом с собой стук сердца Эллис.

Когда они вновь оказались на земле, энергия переполняла его. Он посмотрел на нее и улыбнулся.

– Ух.

Эллис наморщила нос.

– Просто «ух»?

– Просто «ух». Чуть больше, и меня бы это убило.

Потом его лицо стало серьезным. Он не знал, понравится ли ему то, что она могла сказать.

– Что теперь будет с нами? – спросила Эллис. Джошуа сделал глубокий вдох, понимая, что ступил на незнакомую территорию.

– Через какое-то время мы можем сказать моим родным о наших отношениях. – Он не думал, что это будет для них большой неожиданностью.

– Но ты живешь в Хоукс-Бэй, а я работаю в Окленде. В некотором роде проблема, не так ли?

Это вернуло его мысли к другой проблеме – проблеме статьи. Когда Эллис докопается, кто послал вино из лучшей партии на конкурс, ее просто убьет, что ей придется быть автором этой статьи. Конечно, она может решить конфликт, уговорив редактора передать ее работу кому-нибудь другому, но все равно свой отказ сообщить читателям правду будет расценивать как собственный проигрыш.

Прошлым вечером Эллис выглядела такой расстроенной. Если она напишет статью, ее боль только усилится.

– Эллис, – сказал он, – откажись от статьи.

Она отстранилась от него.

– Что?

– Откажись. Эта статья не последняя. Еще будут и другие.

– Как… как ты можешь просить об этом? Ты сам говорил, меня отличает то, что я умею стоять за правду. – Она внимательно посмотрела на него. – Или же ты знаешь, кто передавал образцы на конкурс? Знаешь, кто мог быть заинтересован в обмане? Это Кейтлин?

Он покачал головой.

– Кейтлин тут ни при чем.

– Кого же ты тогда прикрываешь? Филиппа? Свою мать? Вчерашний вечер показал: они пойдут на все, что сочтут необходимым.

– Они думали, что защищают Роланда. – Его родителей было трудно простить, но Джошуа все же считал своим долгом вступиться за них.

– Они совершили ошибку. Им нужно было позволить ему принять собственное решение. Он ведь уже не был ребенком.

– Я согласен с тобой. Но эта история сделает им очень больно.

– Но кого ты все же выгораживаешь? Меган? Или… самого себя?

Ее недоверие разрывало Джошуа на части. Но он это делал для нее.

– Я не буду отвечать, Эллис. Но, собирая материалы для статьи, ты принесешь боль себе.

– Но я должна отказаться из-за тебя?

Настойчивость Эллис и непреклонный тон заморозили его на месте. Но он не мог запятнать ее память о Роланде, не мог заставить Эллис страдать еще больше. Но стоит ли пойти на риск потерять ее?

Наконец он твердо произнес:

– Да, из-за меня.

Эллис никогда не выглядела более прекрасной… и более разочарованной.

– Не думаю, – сказала она, – что я смогу сделать это. Даже для тебя. То, чем я занимаюсь, – моя работа. И я привыкла делать ее хорошо. Но дело не только в этом. Ты просишь меня повернуться спиной ко всему, во что я верю, ко всем ценностям, на которых я была воспитана. К правде. К справедливости. Моя работа состоит в том, чтобы напоминать людям не забывать этические принципы честно вести свои дела. По-моему, это правильный подход.

Выражение ее глаз сказало ему еще больше. Она думала, что, исходя из собственных корыстных интересов, он хотел защитить себя и свою семью любой возможной ценой. Теперь Джошуа не мог сказать никому об их романе. Он не оставил себе никаких шансов для этого. И будь он проклят, если скажет ей правду, чтобы спасти их отношения, построенные на таком шатком фундаменте.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Неожиданная мысль пронзила Эллис по пути в винодельню, куда она шла, чтобы сказать свое последнее прощай Саксонам. Если Джошуа соблазнил ее тогда, чтобы сорвать дегустацию, возможно, что и сегодня утром он занимался с ней любовью с единственной целью – заставить ее отказаться от статьи.

Также девушка вспомнила, что, после того как она поговорила с Барри во дворе винодельни, Джошуа задал ей несколько вопросов, а потом поцеловал ее. Не сделал ли он это специально, чтобы отвлечь ее внимание?

Она тряхнула головой. Нет. Этого не может быть. Она никогда не влюбилась бы в мужчину, который был бы так дьявольски коварен.

Но подозрение продолжало мучить ее.

Ей нужно время, говорила она себе. Время, чтобы посмотреть на все это со стороны.

Первым, кого встретила Эллис возле входа в винодельню с ее огромными, тускло поблескивающими стальными бочками, был Барри Джонсон.

– Я, конечно, не хочу на вас давить, – сказал он, – к тому же «Уайн-Уотч» не очень-то быстро раскачивается, но мне хотелось бы надеяться, что вы не тиснете результаты расследования в вашей газетной колонке, пока я не сообщу их организаторам конкурса.

Холодок страха пробежал у нее по спине. Она не могла не испытывать сожаления к Джошуа и ко всем Саксонам при мысли о надвигающемся разоблачении.

– Вы нашли что-то?

Он медленно кивнул.

– Я удовлетворен расследованием. Нарушений не было.

Эллис в изумлении уставилась на него. Судя по поведению Джошуа, она была уверена, что Саксон-Фолли выставил образцы из лучшей партии. А если нет, так почему Джошуа отказался признать, кого он хотел защитить? Джошуа…

Она чуть не застонала. Как он, должно быть, презирал ее. Ей не пришло в голову ничего лучшего, как с ходу обвинить его в нечестности. Простившись с Барри, она с тяжелым сердцем вошла в винодельню.

– Эллис, – раздался за ее спиной голос Кейтлин. Она появилась откуда-то из-за баков, ее вылинявшие джинсы были все в пятнах от виноградного сока. – Я слышала новости.

Эллис не сразу догадалась, что она имеет в виду. Кейтлин обняла ее.

– Нечего удивляться, что вы были так похожи. Те же волосы, глаза, нос…

– Хочу попрощаться, Кейтлин. Я уезжаю обратно в Окленд.

– Сегодня?

Эллис кивнула.

– О, нет… Но вам, наверно, нужно вернуться к работе?

Проще всего было оставить ее с этой мыслью.

– Я слышала, – сказала Эллис, – о результатах расследования. Вам, должно быть, изрядно потрепали нервы.

– Если честно, меня беспокоили слова Барри, что это якобы не первый случай, когда на Саксон-Фолли падает подозрение. Я проверила всю свою документацию по партиям, проверила розлив из каждого бака – все бутылки пронумерованы, и все это занесено в компьютер. Потом я трижды просмотрела документацию Роланда – боялась, не включил он чего-нибудь из тех партий, что мы отправили в специальный резерв. К счастью, там все было чисто.

Для Эллис теперь было важно только одно.

– Так это Роланд отправлял образцы на конкурс?

– Да, этим занимался ваш брат. Он всегда решал, в каком конкурсе участвовать и какие вина посылать.

– А Джошуа было известно об этом?

Кейтлин удивленно посмотрела на нее.

– Конечно. Я сказала ему два дня назад о своих опасениях. Роланд любил побеждать и порой бывал очень беспечен. – Она прижала руку ко рту. – Извините, мне не стоило этого говорить. Но вы же не напишете об этом? Джошуа брал бутылки из тех же самых партий, чтобы самому их попробовать. Он не хотел, чтобы на Роланда вылили грязь.

Успокоив Кейтлин, Эллис попрощалась с ней. Она все время знала, что Джошуа защищает кого-то. И этим кем-то оказался Роланд.

И еще одно предположение поразило девушку.

Возможно, Джошуа защищал и ее? Что он сказал тогда? Этой статьей ты можешь причинить боль себе. Она восприняла его слова как вызов… даже как угрозу. А он сказал их из-за опасения… за нее.

В погребе под винодельней бутылки все так же стояли на столе рядом с бокалами и брошенным шелковым платком.

Так, надо собраться. Вина из двух бутылок были почти одинаковы. Эллис посмотрела на этикетки. Две были последнего винтажа, одна, судя по ценнику, из какого-то магазина. Третья была урожая трехлетней давности и тоже с ценником. Она разлила их по трем бокалам. Аромат трехлетнего вина казался более насыщен фруктовыми запахами… Шардоне из специального резерва. Но не из тех, что были посланы на конкурс. На нём до сих пор была наклейка из магазина, где, судя по всему, оно было куплено. У двух других аромат был одинаков для ее довольно неплохо развитого обоняния.

Джошуа не пытался ввести ее в заблуждение.

Он налил ей пробу из бутылки, продававшейся в магазине, и из бутылки той партии, которая была отправлена на конкурс. Он не торопился с подтверждением, когда она сказала, что они, скорее всего, одного винтажа, реабилитировав тем самым Саксон-Фолли.

Эллис знала, что вина ее перед ним огромна. Но одним устным извинением ей не обойтись, она должна сделать это в печати. Покаяться, так сказать, публично. И это был единственный способ, которым она могла искупить свою вину.

Через полчаса Эллис нашла Джошуа в винограднике за домом. Под лучами летнего солнца листья на лозах уже начинали разворачиваться.

– Я пришла попрощаться.

– Значит, все-таки решила уехать.

– Я должна закончить статью. И мне нужно время, чтобы обдумать… все, что случилось.

Джошуа кивнул. Эллис надеялась, что он поймет. Что она еще не потеряла его. Ей еще много чего хотелось бы сказать, но… Эллис обидела, оскорбила его, и теперь ей требовалось приложить усилия, чтобы исправить это. Когда она пришлет ему статью, он поймет, что она публично приносит ему свои извинения.

– Я провожу тебя до машины, – произнес он.

– Знаешь, мне, пожалуй, стоило тебе больше доверять, Джошуа…

– Пожалуй.

Повернувшись, он пошел к автомобилю.

Стало быть, все кончено. Сердце Эллис отозвалось внезапной болью. Она молча последовала за ним. Ее чемодан был уже в багажнике.

Собравшись с духом, она поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.

Его глаза потемнели, но он не притянул ее к себе. Не поцеловал так, как сегодня утром. Он отступил в сторону и открыл перед ней дверцу. Как назло, мотор завелся с первого же раза.

Уже на ходу она высунулась из окна.

– Я пошлю тебе статью, как только она будет закончена.

– Это ни к чему. Я узнаю, что ты написала, когда журнал появится в киосках.

– Тебе тоже нужно доверять мне – доверие должно быть обоюдным, – и уже тише она добавила: – И еще ты должен знать, что я люблю тебя.

Бросив последний взгляд в зеркало, Эллис увидела его ошеломленное лицо.

Статья была закончена.

Два дня назад Эллис послала ее Дэвиду, а также копию Джошуа, сообщив, что, хотя это и не в ее правилах отправлять копию до публикации, но для него ей приятно сделать исключение.

Ответа она не получила. Впрочем, она и не ждала его.

То, что у них было, кончилось, можно сказать, так и не начавшись. Но должно было пройти немало времени, прежде чем Эллис смогла бы оставить все это в прошлом. Она приехала в Саксон-Фолли, чтобы найти брата, а нашла там гораздо больше – семью, которая стала много значить для нее. Но самым важным ее открытием была любовь. Любовь к Джошуа.

Тем не менее, она чувствовала гордость за свою статью. Пожалуй, эта работа была одной из самых трудных.

Эллис представила жизнь Роланда, реабилитировала Саксон-Фолли, в изобилии процитировав заключение Барри. Через пару недель журнал появится в киосках – ее публичное извинение перед Джошуа.

В дверь позвонили.

Удивленно нахмурившись, Эллис пошла открывать. Кто бы это был в пятницу утром?

Джошуа. Ее сердце подпрыгнуло.

– Я могу зайти?

– Конечно.

Под глазами Джошуа все еще виднелись тени, а чувственная припухлость нижней губы заставляла все таять у нее внутри. Он был одет более строго, чем обычно, – темный костюм с белой рубашкой, но никакого галстука.

Должно быть, он получил ее статью.

Но почему не позвонил сначала? Чего он хотел от нее сейчас? Она отступила в сторону, едва осмеливаясь дышать.

В комнате Джошуа огляделся. Оттенки кремового и серого с всплесками лилового и голубого. Окна, расположенные так, чтобы впустить побольше света, создают ощущение простора и свежести.

– У тебя хорошо, – сказал он.

– Да, – засмеялась Эллис. – Этакая маленькая солнечная ловушка.

– Я приехал, чтобы передать тебе вот это. – Джошуа достал из кармана конверт – бумага была плотной, в углу герб Саксон-Фолли.

– Что это?

Он улыбнулся:

– Приглашение.

О боже, как она соскучилась по этому его быстрому движению губ, этой легкой насмешке, спрятавшейся в уголках глаз.

– Цвет не темно-синий и никакого серебряного тиснения – значит, бала не будет, – притворно огорчилась она, пытаясь найти спасение в шутке.

Его темные глаза блеснули.

– Ты права. Бал уже прошел. Боюсь, тебе так и суждено остаться безбилетным зайцем. Но в следующем году – милости просим.

Эллис была немного разочарована… Увидев его в дверях, она подумала, что он пришел сказать, как ему понравилась ее статья… что он принимает ее извинения… и что хочет, чтобы она вернулась.

Пустые надежды.

Разорвав конверт, Эллис вытащила приглашение с фотографией дома, окруженного зелеными виноградниками. Она открыла его. Семья Саксонов приглашала ее присутствовать при посадке нового сорта винограда в честь Роланда, которая планировалась в следующий понедельник.

– Конечно, следовало бы предупредить тебя заранее, – произнес Джошуа. – Но в последние дни была ужасная суматоха. Мы хотели сделать это ровно через четыре недели после его смерти.

Проглотив разочарование, она подняла на него глаза.

– Я приеду.

Нелегко будет вернуться в Саксон-Фолли. А потом еще тяжелее покинуть его. Еще одно расставание с Джошуа разобьет ей сердце. Но из-за своего недоверия она лишила себя шансов на будущее с ним. Всю жизнь ее основным капиталом были такие ценности, как правда и справедливость.

Эллис думала, что все должно иметь под собой серьезное обоснование, но не знала, как быть с чувствами. Несмотря на то, что Джошуа был самым внимательным, самым ответственным человеком, которого она когда-либо встречала, Эллис сомневалась в нем. Она сделала ошибку, не поверив ему. И теперь эта ошибка будет мучить ее всю жизнь.

Она показала рукой на маленький диван возле окна.

– Не хотел бы присесть?

– Пожалуй. – Сняв пиджак, он перекинул его через подлокотник и сел.

– Тебе принести что-нибудь выпить?

– Нет. Посиди со мной.

Со стучащим сердцем Эллис прошла через комнату и села с ним рядом. И тут же теплый мужской запах словно окутал ее невидимым покрывалом. Она глубоко втянула в себя воздух. Этого ей тоже ужасно не хватало.

– Эллис… – начал Джошуа. – Я могу понять, как тебе хотелось встретиться с Роландом, узнать его. Мне жаль, что этого не случилось. И мне жаль, что я по ошибке принял тебя за его любовницу.

Она повернулась к нему лицом, прислонившись спиной к мягкому подлокотнику.

– Я не могла сказать тебе правду. Я дала обещание твоей матери.

– Да, знаю. – В темной глубине его глаз светилась нежность. – Это, наверно, было очень нелегко.

Она мысленно вернулась к тому времени, вспомнила, какое смущение тогда испытывала, какие чувства ее разрывали.

– Да, нелегко.

– Мои родители надеются, что ты сможешь простить их. Они чувствуют себя ужасно виноватыми.

– Конечно, я прощаю их. – В какой-то мере они все же пытались компенсировать то, что сделали. – Я благодарна твоей матери, что она дала мне возможность попрощаться с Роландом.

– Я никогда не смогу вернуть назад твоего брата. Но хочу разделить с тобой мою семью. Тебе всегда будут рады в Саксон-Фолли.

Его слова неожиданно тронули Эллис. Хотя это и означало, что в каждый ее визит сердце будет разрываться от того, что она будет видеть его, а потом снова уедет.

– Но, предупреждаю, если ты желаешь иметь брата, то можешь рассчитывать только на Хита.

Ее глаза распахнулись. Удары сердца перешли в барабанную дробь, гулко резонирующую в ушах.

– Потому что я хочу, чтобы у меня была жена.

– Что ты сказал?

– Что я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой. – Его взгляд был прикован к ее лицу. – Мы создадим свою собственную семью. Согласна ли ты быть ее частью?

Ее глаза заблестели.

– О, Джошуа….

Он придвинулся к ней ближе и обнял за плечи. Так тепло было в его руках. Она чувствовала себя словно в коконе, сотканном из солнечных лучей. В привычном и безопасном месте, где она всегда будет дома.

– Не могу поверить, что ты все еще хочешь меня… После того, что было…

– Это не только желание. Я люблю тебя. Больше, чем ты думаешь.

Он склонился к ней, и дрожь пробежала по ее телу. Губы его были мягкими и нежными, они могли сказать ей даже больше, чем все его слова…

Она бы навсегда хотела оставить эти мгновения в своей памяти.

Наконец он поднял голову.

– Если честно, недоверие было не только с твоей стороны. Я неверно судил о твоих отношениях с Роландом. И только после того, как узнал тебя, я понял, что ошибся.

Она провела пальцем по его нижней губе.

– Спасибо, что ты поверил в лучшее во мне. Ведь сама я не могла сказать тебе правду.

– Это было непросто. Особенно учитывая мою давнюю неприязнь к «презренной бумагомарательнице» Эллис Блейк.

Она вздохнула.

– Мне хотелось бы, чтобы той статьи никогда не было. Но тогда я думала, что поступаю правильно – все факты, что у меня были, подтверждали это.

– Я знаю. И моя ссылка на нехватку времени только утвердила тебя в твоей правоте. – Его руки крепче прижали ее к себе. – Впрочем, я все равно не мог бы сказать, что сделал Томми, – это была не моя история. Но я знал человека, который, возможно, сам бы тебе ее рассказал.

Эллис улыбнулась.

– Ты был таким надменным, но голос у тебя был самым чувственным из всех, которые я до тех пор слышала.

Он проворчал:

– С моей стороны это было ужасно глупо. Ты ведь представитель прессы. А я….

– Кстати, – вскинулась вдруг Эллис, прервав его, – что ты думаешь о ней?

Он удивленно поднял брови.

– О чем?

– О моей статье. Ты ее получил?

– Нет.

Она закатила глаза.

– Ох, уж эта почта. Я думала, ты поэтому и приехал.

Его пальцы коснулись ее подбородка.

– Я мог бы быть здесь и раньше, но ты говорила, что тебе нужно время.

– Ну да, чтобы закончить статью. Я послала тебе копию. Знаешь, какая это была уступка? – Она улыбнулась, вложив в эту улыбку всю свою любовь к нему. – Я раньше никому не посылала копию до выхода номера. Твой случай был особенный, я должна была извиниться перед тобой.

Но он и так приехал, не прочитав статью. Остатки напряжения отпустили ее.

Она выскользнула из его объятий и через минуту вернулась с тонкой подшивкой бумаг.

– Это тебе.

Джошуа усадил ее себе на колени. Положив подбородок ей на плечо, он быстро пролистал статью и чмокнул девушку в щеку.

– Извинение принято. Спасибо тебе. Ты отразила самую суть Саксон-Фолли. И чувство семьи, что у нас есть, и то, как мы пытаемся вложить нашу радость жизни в каждую бутылку вина, которую делаем.