Текст книги "Любовь винодела"

Автор книги: Тесса Рэдли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Было невыносимо смотреть, с какой ненавистью буравили друг друга взглядами эти два человека, столь похожие внешне друг на друга. Два одинаково четких, почти классических профиля, словно две стороны античной монеты.

– Хит, Кейтлин! – Джошуа Саксон пересекал вымощенный камнем подъезд. – Меган послала меня найти вас обоих. Уже подают кофе. Вы что, так и не собираетесь присоединиться к гостям?

– Сначала я хотел бы услышать, что именно вот он, – Хит презрительно кивнул в сторону Рафаэло, – сказал нашей матери. Она плачет.

Брови Джошуа поднялись.

– Плачет?

– И он должен ответить за это.

Не переставая проклинать себя за то, что с самого начала помешала Рафаэло поговорить с Филиппом, когда он только появился во дворе винодельни, Кейтлин пыталась хоть как-то разрулить взрывоопасную ситуацию.

– Хит, – примирительно сказала она. – Это не его вина. Это…

Но тот, не слушая ее, угрожающе шагнул вперед, отстраняя Кейтлин рукой. Его сильное, тренированное тело было воплощением враждебности и агрессии: напряженный корпус слегка подался вперед, а руки сжаты в крепкие кулаки так, что побелели костяшки. Еще с университетских времен за Хитом скрепилась репутация абсолютного победителя.

Хотя в данном случае повод усомниться в его полной победе имелся немалый. Рафаэло был не менее решительно настроен и кипел от гнева. Глаза его сузились, лицо потемнело от злости, от чего под нижней губой заметнее стал светлый шрам. Лицо борца – совсем некстати пронеслось у Кейтлин в мыслях. Но тут Рафаэло заговорил:

– Я появился сегодня, потому что полгода назад узнал, что человек, которого я всю жизнь считал своим отцом, на самом деле им не был, а мой настоящий отец жил через полмира от меня.

– Какое это имеет отношение…

– Твое имя ведь Хит, верно?

– Какая тебе разница?

Рафаэло перевел взгляд на старшего из Саксонов:

– Значит, ты – Джошуа.

Джошуа кивнул.

– Я – Рафаэло… – он жестом остановил Хита, собравшегося его было перебить, – и ваш брат. Наполовину, конечно.

Хит выдохнул, словно получил удар под дых:

– Брат?! Да ты – мошенник!

– Я не мошенник. – Пальцы Рафаэло сжались в кулак. – И не думайте, что мне самому эта новость доставила радость.

– Если тебе стало известно об этом шесть месяцев назад, – хмыкнул Хит, – чего же ты терпел так долго?

– Мой приемный отец умер, и я должен был поддержать мать и взять на себя все формальности по организации похорон. Я приехал сразу, как только позволили обстоятельства. И намерен потребовать заплатить по счетам.

Повисла мрачная, зловещая пауза. Обстановка накалилась так, что казалось, в воздухе потрескивают электрические разряды. Рафаэло, сжав кулаки, напружинился и в любую секунду готов был броситься на противников. Хит и Джошуа, застыв монолитом плечом к плечу, угрожающе сверлили пришельца злыми взглядами.

Еще секунда – и безобразная банальная драка неизбежна.

Набрав в грудь воздуху, Кейтлин решительно шагнула вперед и, встав рядом с непрошеным братом Саксонов, положила свою узкую ладонь на его смуглую мускулистую руку.

– Рафаэло уже собирался уходить.

Тот повернул к ней голову. На его губах мелькнула усмешка.

– В самом деле?

Она сжала его руку, ощутив под пальцами тонкую ткань рубашки и горячую упругость мускулов под ней.

– Ну, разумеется. У меня много дел. Пойдемте же скорее, раз уж я обещала проводить вас до машины, – спокойно сказала она, хотя сердце готово было выпрыгнуть от страха.

– Вот это Кейт! – воскликнул Хит. – Парень, делай, как она тебе говорит, это будет лучше всего для тебя.

В ту же секунду мышцы под ее рукой стали твердыми как камень.

– Я не тряпка. – Рафаэло презрительным взглядом смерил Хита с головы до ног. – И не позволю женщине указывать, что мне делать.

Кейтлин с замирающим сердцем старалась любой ценой увести Рафаэло подальше. Этого столкновения нельзя допустить.

– И, тем не менее, кое-что женщины все-таки понимают лучше, – сделав над собой невероятное усилие, проворковала Кейтлин, поворачиваясь к Рафаэло и стряхивая с его пиджака воображаемые пушинки. Она была готова на все, только чтобы кулак Хита, уже отведенный для удара, не опустился на грудь Рафаэло.

Глядя на нее, Хит прыснул:

– Смотрите-ка, наш котенок решил попробовать себя в роли соблазнительницы!

Кейтлин в замешательстве хлопнула ресницами и тут же отдернула руку, почувствовав, как на глазах закипают слезы.

Она злилась на Хита за то, что он поставил ее в такое нелепое положение, и на Джошуа, который стоял, молча наблюдая за происходящим.

– Отлично.

Из последних сил пытаясь сохранить остатки самообладания, Кейтлин отбросила с лица непослушную прядь, мечтая поскорее снова собрать волосы в привычный хвост. А заодно избавиться от этих неудобных туфель, и этой юбки, и невыносимого яркого жакета. Но больше всего хотелось оказаться за тысячу миль от этой сумасшедшей троицы.

– Делайте, что хотите. Я уйду, а вы хоть выбейте друг другу мозги. Меня это больше не волнует.

– Тише-тише. – Рафаэло удержал ее за локоть.

Его пальцы казались очень смуглыми на светлом, персикового цвета жакете. Никаких колец. На костяшках отметины шрамов. Так и есть – борец.

Но от обиды на Хита Кейтлин не замечала ничего вокруг. И опомнилась только, когда колотившееся в груди сердце выдало ее участившимся пульсом под рукой Рафаэло. А когда под его острым взглядом щеки девушки вспыхнули алым цветом, тут уж Рафаэло раскусил ее, в одну минуту догадавшись о безнадежной любви к Хиту, о чем никто из Саксонов долгое время даже не подозревал.

Поняв, что разоблачена, Кейтлин испуганно покосилась на него. А вдруг этому ненормальному взбредет в голову подшутить над ней при всех? Что она для него? Этакий репей сбоку с первой минуты, как только он прибыл сюда. Почему бы ему не унизить ее? И потому она с облегчением вздохнула, когда Рафаэло произнес:

– Я ухожу. Кейтлин проводит меня. Но предупреждаю, что разговор не окончен.

Только теперь она и сама не знала, чему надо радоваться больше: тому, что драка не состоялась, или что се самый сокровенный секрет не был обнаружен.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

С утра пораньше Рафаэло отправился прямиком в приемную винодельни. У дверей ему попался долговязый подросток в бейсбольной кепке, низко надвинутой на лоб, с видом бездельника прислонившийся к стене.

– Доброе утро, – поздоровался Рафаэло, – я ищу Филиппа Саксона.

Мальчуган повернулся, и на Рафаэло глянула пара знакомых голубых глаз. Кейтлин Росс.

Поношенные, вытертые джинсы в пятнах виноградного сока, мешковатая полосатая майка с надписью спортивной команды, бейсбольная кепка, нахлобученная на глаза, – неужели это та самая вчерашняя скромница?

Кроме этих ее глаз. Единственное, что напоминало о вчерашней Кейтлин. Они смотрели из-под козырька кепки пристально и насмешливо.

– Вы сообщили Филиппу о своем приходе? – спросила она.

– Вы всегда стараетесь… – он запнулся, подыскивая подходящее слово, – командовать?

Ее глаза вспыхнули.

– Я не командую. Просто не допущу, чтобы у Саксонов были неприятности.

Что ж, она обозначила свою позицию. Рафаэло последовал за ней через каменную арку и сразу же почувствовал знакомый запах французского дуба. И тут же увидел два ряда бочек, уложенных вдоль стен. Его обоняние вдруг уловило аромат полевых цветов. Аромат Кейтлин. Легкий. Почти неуловимый.

– Значит, по-вашему, я вроде большого страшного волка, который пришел, чтобы съесть бедных овечек?

Она покачала головой:

– Филипп и его сыновья похожи на кого угодно, только не на овечек.

– Тогда, – Рафаэло с невинным видом наклонил голову к плечу, – может быть, это они волки… а я овечка?

Она рассмеялась. Маленькие ямочки на щеках придавали ее улыбке лукавое выражение.

– Вы – волк, надевший на себя овечью шкуру.

Он улыбнулся.

– Я – Лопез со стороны матери. Не исключено, что во мне есть что-то от волка. Так что на всякий случай относитесь ко мне с подобающим почтением. – Он блеснул белозубой улыбкой.

– Лопез? Да это же по-испански волк! Значит, вам просто ничего не остается, как быть волком. – Она заливисто рассмеялась в ответ.

Ее взгляд скользнул на его зубы.

– О боже, клыки у вас действительно острые, – с притворным испугом отпрянула она.

– Уж не приглашение ли это поохотиться?

Рафаэло подался к ней. Аромат полевых цветов усилился. Искры в ее глазах вдруг зажгли в нем огонь, отчего вдруг захотелось схватить в свои объятия и целовать до тех пор, пока у нее не перехватит дыхание.

Внезапно она вспыхнула. От смущения на щеках заалели два пятна. Рафаэло нахмурился, увидев испуг в расширившихся голубых глазах.

– Мне уже пора, – быстро произнесла она. – Кабинет Филиппа через дверь, сразу же за стальными цистернами. Потом направо и по коридору до конца.

Рафаэло в оцепенении смотрел ей вслед. Что случилось? Только что она смеялась, дразнила его… между ними возникло нечто вроде симпатии и вдруг…

Чего она боялась? Его? Черт возьми! Он не представлял никакой угрозы – по крайней мере, для нее.

Кейтлин была ошеломлена неожиданным интересом, вспыхнувшим в глазах Рафаэло, и волной желания, охватившей ее саму. Размышляя об этом, она шагала через внутренний двор кирпичного здания с двумя большими стальными цистернами. Потом услышала шум мотора подъехавшего автомобиля и заметила край серебристого бока автомобиля.

Хит.

Она остановилась. Обычно при виде его щегольского «ламборджини» ее всегда охватывало волнение. Но сейчас беспокойство теснило ей грудь – как бы встреча Рафаэло с Хитом не стала очередным поводом для стычки. Похоже, по характеру оба стоили друг друга – горячие, вспыльчивые, непримиримые. Хит редко появлялся на винодельне в середине дня. Ни для кого не было секретом, что они с отцом не ладили. Из-за размолвки, случившейся между ними три года назад, Хит оставил место винодела «Саксон Фолли» и перебрался в долину с другой стороны Гряды.

Кейтлин, на ходу махая ему рукой, направилась в его сторону.

– Ты приехал по делу? – поинтересовалась она

– Отец позвонил и попросил быть на одной встрече.

– Филипп сам тебе позвонил? – Ее брови удивленно поднялись. Отец и его младший сын вместе умели только спорить.

– Угу. Он и Джошуа пригласил тоже. Так что за свою работу, котеночек, можешь не беспокоиться. – Хит протянул руку, чтобы потрепать ее по затылку.

Она увернулась и еще ниже надвинула кепку.

– Я и не беспокоюсь. Ты же сам меня рекомендовал, помнишь?

Он в шутку дернул ее за волосы.

– Еще бы не помнить, крысиный хвостик.

Вместо того чтобы, как всегда в такие моменты вздохнуть от мучившей ее тайной влюбленности, Кейтлин вдруг ощутила раздражение. Стоило ли тратить столько времени на мужчину, который всегда относился к ней, как к несмышленой девочке? Еще со студенческой скамьи сокурсники видели в ней своего парня, предпочитая ухаживать за другими девушками.

Кейтлин вспомнила о том, как смотрел на нее сегодня Рафаэло. Этот горячий пристальный взгляд черных глаз заставил ее пожалеть о том, что на ней были поношенные кроссовки и вытертые джинсы в пятнах виноградного сока.

Это было еще до того, как они начали говорить об охоте. До того, как она развернулась и бросилась от него со всех ног. Боже, какой стыд!

– Так, значит, Джошуа придет тоже? – спросила она, отгоняя от себя эти мысли.

– Похоже, здесь будет еще кто-то, с кем отец хотел бы нас познакомить.

– Хит… а ты ничего не сказал родителям о вчерашней встрече с Рафаэло?

– С Рафаэло? – Его телефон зазвонил. Он полез за ним в карман джинсов.

– Испанцем…

– Я прекрасно помню, кто такой Рафаэло. Только не могу понять, почему надо обсуждать с родителями нелепые заявления какого-то проходимца?

Кейтлин ждала, пока он ответит на звонок.

– Я здесь, отец. – Он подмигнул Кейтлин. – Что за спешка? – Улыбка исчезла с его лица. – Буду через минуту.

Хит закрыл телефон и посмотрел на Кейтлин.

– Похоже, у отца проблемы.

– Проблемы?

– И в этом виноват тот шестифутовый болван. Но мы его сейчас утихомирим.

Повернувшись, Хит быстро пошел через дорогу. Кейтлин бросилась за ним.

Она подумала о Рафаэло. О том одиночестве, которое он должен был испытывать среди сплоченного клана Саксонов. О той ненависти, которая не позволяла ему назвать отца даже по имени. Ей вспомнилось, как вчера он стоял нос к носу с Хитом.

Ее сердце упало.

Тучи над «Саксон Фолли» сгущались.

* * *

Офис Филиппа с большими окнами, выходящими во двор винодельни, был обставлен скромно: письменный стол, на котором не было ничего, кроме регистрационной книги и золотой ручки в мраморном держателе, и круглый стол для собраний, с четырьмя стульями вокруг. На трех уже сидели Филипп, Джошуа и Рафаэло. Напряжение в комнате было почти осязаемым.

– Так это что, все из-за него? – Устроившись на свободном стуле, Хит ткнул пальцем в сторону Рафаэло.

Филипп молча кивнул.

Кейтлин остановилась в дверях, ощущая неловкость. Рафаэло встал со стула.

– Кейтлин. – Его акцент придал ее имени экзотический оттенок. – Садитесь на мое место.

– Нет-нет, мне и здесь нормально.

– И все-таки я настаиваю. – Рафаэло отступил от стола и сел на подоконник.

– Садитесь, Кейтлин.

– Спасибо. – Она улыбнулась Филиппу.

Но глава семейства Саксонов не ответил на ее улыбку. Под его глазами залегли тени. Похоже, Филипп не спал всю ночь.

Когда Кейтлин села, все головы повернулись к Рафаэло. Свет падал ему в спину, и было совершенно невозможно увидеть выражение его лица. Знал ли Рафаэло об этом преимуществе, когда, отделившись от круга Саксонов, выбрал себе место у окна?

– А где Меган? – спросила Кейтлин.

– Скоро будет.

– А мама? – Хит задал вопрос, на который Кейтлин не отважилась.

Филипп замялся.

– Она работает вместе с Элис над пресс-релизом и решила, что ее присутствие здесь будет лишним.

– Но она же всегда участвовала в семейных собраниях. – Это был снова Хит.

Губы Филиппа сжались.

– Не в этот раз.

В эту минуту в дверь вихрем влетела Меган.

– Извините, я была с мамой и Элис, – запыхавшись, произнесла, она.

– Садись на мой стул. – Кейтлин вскочила на ноги, внезапно почувствовав себя лишней.

– Сиди, – остановила ее Меган. – Я пододвину кресло.

Хит помог ей выкатить кресло из-за письменного стола. Все подвинулись, освобождая для нее место.

– Ну и о чем пойдет речь? – тут же спросила Меган.

Кейтлин посмотрела на Рафаэло. Как он собирается перекидывать мост через пропасть, отделяющую его от Саксонов, чтобы построить отношения, ради чего, несмотря на его уверения в обратном, он и приехал сюда?

– Я хочу свою долю в «Саксон Фолли», – твердо произнес он, избавив себя от всякого вступления.

– Твою долю?! – Хит вскочил на ноги.

– Сядь, – приказал Филипп.

Тот нехотя опустился на стул, и от сдерживаемой ярости его загорелая кожа еще больше потемнела.

– Да, мою долю. – Голос Рафаэло был ровным, акцент едва заметен. Но Кейтлин видела, каких усилий ему стоит сдерживать себя. – Я был ограблен с самого рождения, когда он, – Рафаэло кивнул на Филиппа, – отказался признать беременность моей матери.

– Это все слова, и мы их слышали только от тебя, – оборвал его Хит.

Рафаэло посмотрел на него так, словно тот вылез из грязной лужи.

Глаза Джошуа медленно переходили с лица eго брата на лицо Рафаэло.

– Хит…

– Что? – Хит резко повернулся к нему. – Да он нас просто шантажирует…

Джошуа опустил руку на его плечо.

– Я бы так не говорил. Вы похожи друг на друга… как две капли воды.

Хит замолчал. Его глаза сузились.

– Так ты хочешь сказать, что это наш брат?

– Именно! И он, – Рафаэло снова кивком показал в сторону Филиппа, – может подтвердить это.

Джошуа наклонился к Хиту.

– Присмотрись к нему как следует, разве ты не видишь? Его происхождение – на его лице. Так что не стоит устраивать перепалку «а-ну-ка-докажи». Хотя я уверен, что отец все равно потом сделает необходимые ДНК-тесты.

– Так что все это означает? – спросила Меган.

– Это означает, что у нас возникла проблема. Рафаэло чувствует себя вправе требовать долю «Саксон Фолли». Как мы могли бы решить это? – Последние слова Филиппа были адресованы Рафаэло.

– Я требую только свою часть.

Темный огонь в его глазах уступил место глубокой пустоте. Там не было ничего. Ни злости. Ни ненависти. Ничего, что Кейтлин могла бы понять.

– А как насчет ответственности твоей матери за это? – пожала плечами Меган. – Даже тридцать или сколько там лет назад, женщины знали, чем они рискуют. Разве это не глупо вступать в такие отношения с женатым мужчиной?

– Она не знала, что у него есть семья. – Рафаэло не повысил голоса. Но неожиданно в воздухе появилось нечто, излучавшее такую злобу, что Кейтлин никак не могла отделаться от ощущения, что рядом опасность. – Он обманывал ее.

Все головы разом повернулись к Филиппу.

– Это правда? – Меган задала вопрос, который был в голове у каждого.

– Это… правда. Но позже, когда она это узнала… она все равно не разорвала наши отношения.

– Она любила тебя. И думала, что ты разведешься со своей женой и женишься на ней.

Филипп откинулся назад в своем кресле.

– Я никогда не обещал ей этого.

Рафаэло бросил на него негодующий взгляд:

– Скажи им, сколько лет ей было тогда.

Филипп промолчал.

– Ей было восемнадцать. Восемнадцать! Ты просто воспользовался ее неопытностью.

– А как же мама? – спросила Меган. – Она знала об этом?

Филипп покачал головой.

– До вчерашнего дня – нет. После того, как… Мария… уехала, она больше не возвращалась.

– Но она пыталась связаться с тобой. – Рот Рафаэло скривился. – Она приехала в Новую Зеландию, чтобы найти могилу ее дяди Фернандо, монаха из испанского монастыря. Он погиб во время землетрясения в 1931 году. Но моей матери передали его дневники, которые хранились в местном историческом обществе. И она совершила ошибку. Она показала их своему любовнику, – он бросил взгляд на Филиппа, – а тот присвоил себе рецепты, изобретенные Фернандо.

Наклонив голову, Филипп молча смотрел пред собой.

– У меня нет никаких дневников, – наконец пробормотал он.

У Кейтлин похолодело, в животе. Похоже, она знала, о каких дневниках идет речь. Три тома. В черных кожаных переплетах. Исписанные черными, уже немного выцветшими чернилами ровным наклонным почерком. Возможно, это был почерк Фернандо.

Она посмотрела на Филиппа и натолкнулась на его предупреждающий взгляд.

Сейчас эти дневники лежали у нее дома. В ящике комода рядом с кроватью. Неужели это правда? Мог ли Филипп Саксон украсть их? Мог ли он соблазнить Марию только затем, чтобы получить дневники Фернандо?

– Если та часть, – презрительно хмыкнул Хит, прервав ее мысли, – которая, как ты клянешься, принадлежит тебе, основана на наших доходах от шерри, то ты, к сожалению, дезинформирован. С растущими налогами на крепленые вина вряд ли имеет смысл на это рассчитывать.

Кейтлин стало противно на душе. Потому что и она разделяла одержимость Филиппа. Они обсуждали… они мечтали купить участок земли в районе Хереса в Испании и производить вино, которое можно было бы назвать лучшим среди шерри. И это стало бы победой.

– А может, это всего-навсего способ быстро разбогатеть? – В голосе Хита прозвучал вызов.

Глаза Рафаэло сузились:

– Мне ни к чему подобные хитроумные уловки. Я – маркиз де Лас Каррерас.

Меган нетерпеливо заерзала на стуле.

– Маркиз де Лас Каррерас? Так, значит, это вы рассказывали о манзанилья шерри на шоу в Париже?

Рафаэло скосил глаза на младшую из Саксонов:

– Да. Я тоже вас там мельком видел.

– Поздравляю с серебряной медалью, которую завоевал ваш светлый шерри.

Рафаэло кивнул:

– К сожалению, он все же не произвел такого впечатления, какфино – продукт «Саксон Фолли».

Джошуа нахмурился:

– Ну, если вопрос не в деньгах, то чего ты хочешь?

Рафаэло встал с подоконника.

– Я хочу, чтобы он, – последовал презрительный кивок в сторону Филиппа, – заплатил сполна за то, как обошелся с моей матерью. И как старший сын я имею право на соответствующую долю во владениях «Саксон Фолли». А еще требую вернуть дневники Фернандо.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

– Неужели в вас нет ни капли сочувствия? – С этими словами Кейтлин догнала Рафаэло во дворе винодельни.

После его заявления в комнате поднялся возмущенный гул. Но возмутитель спокойствия только смерил всех собравшихся презрительным взглядом и процедил, что по всем остальным вопросам следует обращаться к его адвокатам.

– …Ведь у Саксонов сейчас горе.

Рафаэло не ответил. Она шла с ним рядом, и ее длинные ноги легко успевали за его быстрым шагом.

– Если это месть, то вы делаете ошибку. В конечном счете проигравшим окажетесь вы.

Он остановился.

– Как я могу проиграть?

Слава богу, черная пустота исчезла из его глаз, они снова сверкали темным пламенем.

– Даже если это и месть, что в этом такого? После того как он обошелся с моей матерью, я имею на это право.

На мгновение она опешила от яростной злобности его тона.

– Речь не о том, имеете ли вы на это право или нет. А о том, до каких пор вы будете это носить в себе?

– Ни слова больше! Я осуществлю свою месть и, получив свою часть «Саксон Фолли», продам ее.

– Продадите?!

Кейтлин, округлив глаза, ошарашенно уставилась на него. Значит, он приехал за этим: точно рассчитав удар, поразить Саксонов в их ахиллесову пяту.

– Саксоны всегда держали под контролем свой бизнес. Они будут бороться с попытками других концернов купить его часть. Вы не сможете это сделать.

Его губы превратились в жесткую линию.

– Посмотрим.

Да, похоже, Саксонам предстоят трудные дни. Лучшего момента для удара не выбрать. Им нужно было время, чтобы прийти в себя после смерти Роланда. Время, которого у них не было, если Рафаэло сделает все так, как он задумал.

Но тут Кейтлин решительно отбросила все тревожные мысли и, расправив плечи, спокойно посмотрела ему прямо в глаза.

– Я не позволю вам сделать это.

Никаких эмоций не отразилось на его лице.

– Ничего другого я от вас и не ожидал, – произнес он. – Вы на их стороне.

Кейтлин стоило усилий удержаться от того, чтобы не вступить в спор. Ее грудь вздымалась под свободной футболкой, не скрывавшей изящного телосложения девушки. Белый круглый вырез подчеркивал стройную лебединую шею. Завернутые рукава открывали узкие нежные запястья.

Итак, у нее хватило сообразительности не вступить с ним в перепалку. Но обошлось ей это не дешево.

– Нечего сказать? – Он поднял брови, подавив торжествующую улыбку.

– Отчего же, – процедила она сквозь зубы. – Просто не хотелось бы вас настраивать против себя.

Ее искренность заставила его рассмеяться.

– С чего это вдруг? До сих пор вы были очень откровенны.

– Но к чему все это привело? Из-за меня Кей узнала…

– Она в любом случае узнала бы. – Кожа на его скулах натянулась.

– Благодарю за утешение…

Ему захотелось снова увидеть тот блеск в ее глазах, услышать смех, как в тот раз.

– Ну ладно, давайте, признавайтесь, что вы хотели сказать.

– Вы и без того, должно быть, думаете, что я чересчур прямолинейна.

– Это держит меня в тонусе. – Он не мог сказать, что мало людей – особенно женщин – позволяли себе спорить с ним. Это прозвучало бы слишком вызывающе. Она и так, наверно, считала его надменным сукиным сыном. – Почему вы думаете, что это настроит меня против вас? Или же вы хотите чего-нибудь от меня?

Женщинам всегда что-нибудь от него было надо – брака, титула, состояния. Праздной роскошной жизни в качестве маркизы де Лас Каррерас. Даже те, которые не тешили себя мыслью об обручальном кольце, ограничиваясь бурными ласками в постели, ожидали быть заваленными лавиной драгоценностей, дорогой одеждой и воистину королевскими развлечениями на тот период, пока они были вместе.

Когда все это начало казаться ему скучным?

После того как он отбросил надежду найти женщину, которая любила бы его самого?

– Чего я от вас хочу? – Ее взгляд словно обжег его. – Я хочу, чтобы вы еще раз подумали над тем, что собираетесь сделать.

– Вы хотите, чтобы я отказался от того, что принадлежит мне по праву? – спросил он, смущенный необычным блеском ее прозрачных глаз.

– Нет, нет… Я понимаю, вы хотели бы иметь свою долю во всем этом. – Она жестом показала на пространство вокруг них. – В семье, в земле, в красоте «Саксон Фолли»… Но только не продавайте землю. Останьтесь. Познакомьтесь поближе со своей семьей…

– Я занятой человек – у меня мало времени.

– Ну хотя бы месяц? Или даже пару недель? – Казалось, она была готова затопать ногами. – Черт возьми, но они же ваша плоть и кровь, Рафаэло! Ваша семья… Но если вы не можете сделать этого, не можете справиться со своей жаждой мести… тогда не опоздайте хотя бы на ваш чертов самолет!

Что она себе позволяет? Неужели она осмелилась бы разговаривать с ним в таком тоне, даже зная о той власти и богатстве, которыми он обладал? Похоже, что для этой дерзкой девчонки маркиз де Лас Каррерас был только угрозой драгоценным Саксонам. Ничего более.

Никогда еще Рафаэло не встречалось женщины, похожей на нее.

Единственной ее мечтой было, чтобы он наладил отношения с Саксонами или же, как говорится, покинул сцену.

Разумеется, он не мог пойти на такую уступку. Но ей не надо было знать об этом. Пока.

– Если я сделаю то, что вы хотите, – произнес он, – и пробуду здесь две недели, вы поужинаете со мной?

Она съежилась, словно вокруг нее вдруг сгустился холодный туман.

– Это нечестно.

– Почему? Если я останусь, то лишь потому, что этого хотите вы, а не я.

Ее глаза приобрели задумчивое выражение, превратившись в бледно-серые опалы.

– Не то чтобы я не хотела поужинать с вами… просто я вообще не хожу ни с кем ужинать.

Рафаэло был озадачен. Даже раздражен. Его гордость была уязвлена. Женщины никогда не отвергали его приглашение. Обычно они сами напрашивались на него. Вместо этого Кейтлин дала ему от ворот поворот. Что все это значило?

– Ни с кем не ужинаете? – Он смерил ее взглядом с головы до ног. – Но почему? Вы же молодая привлекательная девушка.

Кейтлин отвела глаза в сторону:

– Я предпочла бы не говорить об этом.

– Это случайно не из-за ваших романтических чувств к Хиту? – осторожно спросил он.

Она, издав неловкий смешок, удивленно округлила глаза:

– Что вы имеете в виду?

Рафаэло молча ждал ответа, глядя ей в лицо, безошибочно угадав, что она не может солгать.

– Разве это возможно? Ваш брат даже и не замечает моего существования, – смущенно пролепетала она, зардевшись.

– Хит мне только наполовину брат. И он глупец. Так же как и вы, что привязались к нему. Черт побери, – он провел пальцами сквозь свои густые черные волосы, – и как давно?

Она беспомощно развела руками.

– Это все очень сложно. Вряд ли вы сможете понять.

– По-вашему, я слишком примитивен для этого?

– Нет… нет. Я вовсе не то хотела сказать. Это моя вина…

Он усмехнулся:

– Значит, это одна из тех ситуаций, когда женщина говорит «дело не в тебе, а во мне», да?

Смятение в глазах Кейтлин, которая и так рассказала слишком много, заставило его пожалеть о своем желании поддразнить ее. И потому, отбросив всякие колебания, Рафаэло решительно произнес:

– Ладно. Я остаюсь. На две недели. В отеле в городе.

– Нет! – Натолкнувшись на его недоуменный взгляд, она добавила уже мягче: – Зачем в отеле? В «Саксон Фолли» есть коттедж для гостей. Я уверена, никто не будет возражать.

– Согласен.

Рафаэло посмотрел в ее светлые глаза. Они сверкали, как чистые прозрачные кристаллы, излучая радость и удовольствие, все больше очаровывая его.

Он с трудом справился со своим голосом:

– Не надо придавать этому слишком большое значение.

– Понимаю, – ответила она. – Вы не отказались от своего решения продать «Саксон Фолли».

– И не мечтайте о том, что заставите меня изменить его.

Кейтлин устало вздохнула. Дорога через небольшой холм, которая вела от винодельни в сторону конюшен, где была ее квартира, казалась длиннее, чем обычно. Идти было жарко, она то и дело спотыкалась.

Полуденное солнце отбрасывало желтые блики на белые стены конюшни. Слева у виноградников блестел хромированной отделкой «рейнджровер» Джошуа, приехавшего осмотреть виноградники. Позади конюшни за небольшой рощицей начиналось зеленое море сочной травы, где, опустив головы, паслись лошади, отгоняя длинными хвостами назойливых оводов.

В винодельне весь день стояло адское пекло. С самого утра она, таская за собой лестницу, переливала вино в «пирамидах». Прохладный душ и пара часов в одиночестве с книжкой были просто необходимы.

Но сегодня четверг. В этот день Саксоны вместе ужинали – не исключая и главных специалистов комплекса, в числе которых была Кейтлин. После того как Кей дала свое согласие на то, чтобы Рафаэло остановился в гостевом коттедже, было не исключено, что и он тоже будет приглашен.

Надо идти. Саксонам может понадобиться ее поддержка. Бросив взгляд на свои джинсы, Кейтлин наморщила нос. Прохлада одиночества и бестселлер в ближайшем будущем явно не светят. Но душ был необходим – так же, как и чистые джинсы, – прежде чем ее внешний вид будет достоин общества Саксонов.

Услышав неподалеку в стороне свист, Кейтлин приостановилась. Внутри загона, прислонившись спиной к изгороди, на траве сидел Рафаэло.

В нескольких шагах от изгороди стоял вороной жеребец, явно недовольный тем, что кто-то осмелился посягнуть на его территорию.

– Садитесь, – Рафаэло пригласил Кейтлин, похлопав рукой по траве около себя.

Ее сердце застучало так, словно готово было выпрыгнуть из груди. Притворяться, будто она не заметила, уже поздно, а значит, прошмыгнуть мимо теперь не удастся.

Кейтлин кивнула в сторону лошади.

– Он ненавидит людей.

Словно в подтверждение этих слов, жеребец, услышав ее голос, злобно прижал уши.

Рафаэло снова тихо принялся насвистывать длинным завораживающим звуком. Потом, прикрыв глаза, тихо произнес:

– Сядьте. Вы смущаете его. Он чувствует в вас угрозу.

– Угрозу? Во мне? – Кейтлин недоверчиво хмыкнула и перевела взгляд на мягкую зеленую траву под его рукой.

Нагнувшись, она пролезла между прутьями изгороди и опустила гудящее от усталости тело рядом с Рафаэло.

Где-то рядом в кустах раздался безмятежный щебет веерохвоста. Было просто блаженством откинуться на согнутый локоть и вдохнуть свежий запах смятой травы.

Рафаэло даже не открыл глаз, чтобы удостоить ее взглядом. Она решила этим воспользоваться, чтобы получше рассмотреть его. Чеканный безукоризненный профиль, чувственные губы, оливковая гладкая кожа на жестких суровых скулах, маленький белый шрам на твердом подбородке – слишком мужественное лицо, чтобы можно было назвать просто красивым. Потом это слово само собой пришло на ум. Слово, которое просто идеально подходило к нему.

Мачо.

– Не такой уж он железный, как все думают, – вполголоса произнес Рафаэло, не открывая глаз.

Она перевела взгляд на черную лошадь.

– А вы думаете, его даром назвали Мистер Киллер? – Надо полагать, не за его галантность с дамами.

– Какой он убийца! Это андалузский конь. В Испании эту породу ценят очень высоко. О них заботятся, их воспитывают. И не бросают дичать в одиночестве, чтобы они превратились в недоверчивых и озлобленных существ, как этот жеребец.