Текст книги "Смертницы"

Автор книги: Тесс Герритсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

11

Они выбежали на улицу, в такую удушливую жару, что Габриэлю показалось, будто он погрузился в горячую ванну. На Олбани-стрит царил хаос. Офицер полиции, руководивший оцеплением, истошно вопил: «Назад! Назад!», сдерживая толпу репортеров, которая все напирала, угрожая смести все на своем пути. Взмокшие спецназовцы рассредоточились по периметру здания. Один из них обернулся к толпе, и Габриэль заметил выражение растерянности на его лице.

«Этот офицер тоже не знает, что происходит».

Дин обернулся к женщине, стоявшей в нескольких шагах от него.

– Что случилось?

Она покачала головой.

– Не знаю. Копы словно взбесились и ринулись к зданию.

– Там стреляли? Вы слышали выстрелы?

– Я ничего не слышала. Я просто подошла к клинике, и тут поднялся этот крик.

– Тут все как с ума посходили, – заметил Эйб. – Никто ничего не знает.

Габриэль бросился к трейлеру командного пункта, но путь туда преграждала толпа репортеров. В отчаянии он схватил за руку какого-то телеоператора и оттащил его в сторону.

– Что случилось?

– Эй, парень, полегче!

– Скажи только, что произошло!

– Кто-то прорвал их чертово оцепление. Просто прошел через него.

– Вооруженная женщина сбежала?

– Нет. Кто-то пробрался внутрь.

Габриэль уставился на оператора.

– Кто?

– Никто не знает.

* * *

Половина служащих бюро судмедэкспертизы собралась в конференц-зале у телевизора, настроенного на местный канал. В кадре на фоне полицейского оцепления появилась блондинистая корреспондентка по имени Зоя Фосси. У нее за спиной среди припаркованных машин мельтешили полицейские, наперебой звучали смятенные возгласы. Габриэль выглянул в окно на Олбани-стрит и увидел ту же картинку, что на экране.

– …совершенно неожиданный поворот в развитии событий, такого явно никто не ожидал. Только что какой-то человек прошел в здание, прямо в зону оцепления, которая начинается прямо за моей спиной. Он держался спокойно и невозмутимо, и, видимо, это сбило полицию с толку. К тому же человек был вооружен и одет в черную униформу, очень похожую на полицейскую. Его легко можно было принять за офицера войск специального назначения…

– Какой-то парень прошел в здание с улицы, и никто его не остановил! – фыркнул Эйб Бристол, не веря своим ушам.

– …нам сообщили, что оцепление идет и по внутреннему периметру. Но, поскольку оно находится в самом здании, его отсюда не видно. У нас пока нет информации о том, удалось ли неизвестному пройти через вторую линию. Но, если учесть, что он довольно легко миновал внешнее оцепление, можно предположить, что ему не составит труда пройти внутрь. Я уверена, что полиция сосредоточила все свое внимание на террористке. И, видимо, не ожидала, что в здание войдет вооруженный посторонний.

– Они должны были это учесть! – возмутился Габриэль, с недоверием глядя на телеэкран. – Этого следовало ожидать.

– …прошло уже двадцать минут, но мужчина до сих пор не вышел. Сначала предполагалось, что это какой-то Рэмбо-самозванец, предпринявший попытку в одиночку провести спасательную операцию. Не нужно говорить, последствия таких действий могут быть катастрофическими. Но до сих пор не слышно никакой стрельбы, и пока нет признаков того, что вторжение спровоцировало новый виток насилия.

– Зоя, сейчас мы прервемся на ретрансляцию, – перебил журналистку ведущий новостей, – чтобы зрители, которые только что присоединились к нам, могли увидеть начало событий. Итак, мы возвращаемся на двадцать минут назад. Наши камеры поймали тот момент, когда это произошло…

Зоя Фосси исчезла с экрана, и вместо нее дали кадр с видом на Олбани-стрит. Поначалу Габриэль даже не сообразил, на чем следует сосредоточиться. Но вот на экране появилась стрелочка – графический помощник, услужливо предоставленный телестанцией, – которая указывала на темную фигуру, двигавшуюся вдоль нижнего края экрана. Мужчина целеустремленно шагал мимо патрульных автомобилей и трейлера командного пункта. Никто из полицейских, стоявших в оцеплении, не остановил его, хотя один из них как-то неуверенно покосился в сторону незнакомца.

– Мы увеличили изображение, чтобы вы могли лучше разглядеть этого субъекта, – пояснил ведущий. Картинка застыла, и экран заслонила фигура самозванца. – Судя по всему, у него за спиной винтовка и какая-то сумка. Темная форма практически такая же, как у окружающих, так что наш оператор не сразу понял, кого снимает. На первый взгляд это обычная униформа полицейского спецназа. Но, если приглядеться, на спине отсутствует эмблема, указывающая на принадлежность к этой команде.

Кадр сменился, и на экране застыло лицо мужчины, пойманное в момент, когда он обернулся. У него были редеющие темные волосы и узкое, сильно вытянутое лицо. Совсем не похож на Рэмбо. Телекамере только на мгновение удалось запечатлеть его черты. В следующий момент в объективе вновь показалась спина. Мужчина подошел к зданию и исчез за дверью.

Зоя Фосси вернулась на экран.

– Мы пытались получить официальный комментарий по поводу случившегося, но никто не хочет говорить с нами, Дейв.

– Ты думаешь, полиция пребывает в некотором замешательстве?

– Мягко говоря, да. Кроме того, я слышала, что к делу подключилось ФБР.

– Есть хотя бы намек на то, что ситуацию удастся взять под контроль?

– Пока здесь царит сущий хаос.

– А как насчет точного числа заложников? Есть подтверждения?

– Ранее похитительница заявила, что удерживает шесть человек. По моей информации из нескольких источников, цифра эта, вполне возможно, точная. Трое служащих больницы, доктор и два пациента. Мы сейчас пытаемся узнать их имена…

Габриэль напрягся, в ярости уставившись на экран. На женщину, которой не терпелось установить личность Джейн. И тем самым вынести ей смертный приговор.

– …как вы можете слышать, здесь по-прежнему раздаются крики. Страсти накаляются. Телеоператора одной из компаний сбили с ног, когда он пытался подобраться ближе к линии оцепления. Один нарушитель уже прорвался, и полиция не намерена повторять свои ошибки. Но это все равно что запереть ворота конюшни, когда лошадь уже сбежала. Или, в данном случае, когда она уже вбежала.

– Есть какие-то идеи насчет того, кто этот Рэмбо?

– Как я уже сказала, все отказываются от комментариев. Но мы слышали, что сейчас полиция в паре кварталов отсюда проверяет автомобиль, припаркованный не по правилам.

– Они думают, что это машина Рэмбо?

– Вероятно. Есть свидетель, который видел, как мужчина вылезал из этого автомобиля. Думаю, даже Рэмбо нужно средство передвижения.

– Но каков его мотив?

– Можно рассматривать два варианта. Первый – неизвестный хочет прослыть героем. Возможно, он знаком с кем-то из заложников и пытается провести собственную спасательную операцию.

– А второй вариант?

– Второй жутковатый. Что этот человек – подкрепление. Явился поддержать преступницу.

Ошеломленный внезапной догадкой, Габриэль откинулся на спинку кресла.

– Так вот что это значило, – тихо произнес он. – «Жребий брошен».

– Это что-то значило? – обернулся к нему Эйб.

Габриэль резко вскочил.

– Мне необходимо увидеться с капитаном Хейдером.

– Это зашифрованный сигнал, – объяснял Габриэль. – Джейн Доу позвонила на радио, чтобы передать в эфир эту фразу. Чтобы все ее услышали.

– Сигнал к чему? – не понял Хейдер.

– Призыв прислать подкрепление.

Хейдер фыркнул.

– Почему бы ей просто не сказать: «Ребята, выручайте!». Зачем этот шифр?

– Вы ведь оказались не готовы к такому развитию событий? Никто из вас не ожидал этого. – Габриэль взглянул на Стилмана, чье лицо от долгого пребывания в этом трейлере-парилке покрылось блестящей пленкой пота. – Незнакомец спокойно пересек ваше оцепление, с рюкзаком, напичканным бог знает каким оружием. Вы не были готовы к этому, вам даже в голову не пришло, что кто-то может войти внутрь здания.

– Мы всегда учитываем такую возможность, – возразил Стилман. – Потому и устанавливаем оцепление по периметрам.

– Тогда как получилось, что он прошел в здание?

– Потому что он точно знал, как это сделать. Одежда, вооружение. Все было тщательно продумано, агент Дин. Этот человек хорошо подготовился.

– В отличие от бостонской полиции. Вот почему они воспользовались шифром. Чтобы застать вас врасплох.

Раздраженный Хейдер уставился в открытую дверь трейлера. Хотя они уже запаслись двумя вращающимися вентиляторами, а день клонился к вечеру, в трейлере было по-прежнему нестерпимо жарко. Стоявшие на Олбани-стрит полицейские покрылись потом и покраснели, а репортеры постепенно расползались по своим фургонам с кондиционерами. Все ждали развития событий. Затишье перед новой бурей.

– Теперь просматривается хоть какая-то логика, – заявил Стилман. Слушая доводы Габриэля, он все больше хмурился: – Проследим последовательность событий. Джейн Доу отказывается вступать в переговоры. Она даже со мной не хочет говорить. А все потому, что она не готова – ей прежде нужно заручиться поддержкой. Укрепить свои позиции. Она звонит на радио, и в эфир передают ее зашифрованный сигнал. Спустя пять часов появляется незнакомец с рюкзаком. Он приходит, потому что его вызвали.

– И с радостью берет на себя миссию самоубийцы? – возразил Хейдер. – Неужели у кого-то есть настолько преданные друзья?

– Этот поступок вполне в духе морского пехотинца, – заметил Габриэль.

– Боевое братство? Сомнительно все это.

– Я так понимаю, вы никогда не служили.

Хейдер вспыхнул и стал еще более красным.

– Вы хотите сказать, это какая-то военная операция? Тогда каким будет следующий шаг? Если вы видите в этом логику, тогда скажите, что у них значится по плану.

– Переговоры, – сказал Габриэль. – Похитители укрепили свои позиции. Думаю, скоро они заговорят.

– Разумное предположение, агент Дин, – одобрил его чей-то голос. – Возможно, вы правы.

Все обернулись и увидели только что переступившего порог коренастого мужчину. Как всегда, агент Джон Барсанти был в застегнутой на все пуговицы рубашке с шелковым галстуком; и, как всегда, одежда сидела на нем мешковато. На удивленный взгляд узнавшего его Габриэля он ответил приветственным кивком.

– Мне очень жаль Джейн, – сказал он. – Мне сообщили, что вы оказались замешанными в этом безобразии.

– А мне никто не сообщал, что вы тоже замешаны в нем, Джон.

– Мы просто наблюдаем за ситуацией. Готовы оказать помощь в случае необходимости.

– К чему было посылать человека из Вашингтона? Почему не привлекли бостонского наблюдателя?

– Потому что дело явно идет к переговорам. А здесь нужен человек с опытом.

Некоторое время агенты молча смотрели друга на друга. Вряд ли только опыт был причиной появления здесь Джона Барсанти, подумал Габриэль. ФБР не стало бы посылать человека из аппарата руководства для наблюдения за ходом местных переговоров по освобождению заложников.

– Так кто в итоге руководит операцией? – поинтересовался Габриэль. – ФБР? Или бостонская полиция?

– Капитан Хейдер! – раздался возглас Имертона. – У нас звонок из больницы! На одной из изолированных линий!

– Они готовы к переговорам, – констатировал Габриэль. Все складывалось так, как он предсказывал.

Стилман и Барсанти переглянулись.

– Начинайте, лейтенант, – уступил Барсанти.

Стилман кивнул и подошел к телефону.

– Я включил динамик, – сказал Имертон.

Стилман глубоко вдохнул воздух, потом нажал на кнопку соединения.

– Алло, – спокойно произнес он. – Говорит Лерой Стилман.

Ответил мужской голос, такой же спокойный. В нем угадывался легкий акцент южанина.

– Вы из полиции?

– Да. Я лейтенант Стилман из бостонского управления полиции. С кем я говорю?

– Вы уже знаете моя имя.

– Боюсь, что нет.

– Почему бы вам не спросить у фэбээровца? Он ведь рядом с вами в трейлере, верно?

Стилман обернулся к Барсанти. «Откуда ему известно, черт возьми?» – читалось в его взгляде.

– Прошу прощения, сэр, – продолжал Стилман. – Я действительно не знаю вашего имени, но мне бы хотелось знать, с кем я говорю.

– С Джо.

– Хорошо. С Джо. – Стилман еле слышно выдохнул. Пока все идет нормально. По крайней мере есть имя.

– Сколько человек с вами в трейлере, Лерой?

– Давайте поговорим о вас, Джо…

– Но ФБР наверняка там. Я прав?

Стилман промолчал.

Джо расхохотался.

– Я знал, что они объявятся. ФБР, ЦРУ, военная разведка, Пентагон. Да, все они знают, кто я.

Габриэлю не составило труда прочитать мысль Стилмана по выражению его лица: «Мы имеем дело с человеком, одержимым манией преследования».

– Джо, – снова обратился к террористу Стилман, – нет смысла затягивать это дело. Может, обсудим, как нам уладить его без шума?

– Мы хотим, чтобы здесь установили телекамеру. Нам нужно обратиться к средствам массовой информации в прямом эфире, у нас есть что сказать. А еще мы хотим показать вам видеокассету.

– Подождите. Давайте сначала поближе познакомимся.

– Я не хочу с вами знакомиться. Пришлите сюда телекамеру.

– Это будет непросто. Мне нужно согласовать этот вопрос с руководством.

– Оно стоит рядом с вами, верно? Почему бы вам не обернуться и не спросить у них, Лерой? Попросите свое руководство, чтобы дело пошло.

Стилман замолчал. Джо имел четкое представление о том, что происходит.

– Мы не можем разрешить прямой эфир, – наконец произнес он.

– Даже невзирая на то, что я предложу взамен?

– О чем идет речь?

– О двух заложниках. Мы выпустим их в знак нашей добросовестности. Вы присылаете оператора и репортера, и мы попадаем в прямой эфир. Как только наше сообщение попадет на телевидение, мы выпустим еще двух заложников. Итак, мы отдаем вам четверых, Лерой. Четыре жизни в обмен на десять минут телеэфира. Я обещаю вам шоу, от которого у вас волосы на голове зашевелятся.

– Зачем вам это нужно, Джо?

– Это нужно для того, чтобы нас выслушали. Никто не хочет нас слушать. Никто не верит нам. Мы устали жить в бегах, мы хотим вернуть себе право на жизнь. У нас нет другого выхода. Только так люди в этой стране узнают, что мы говорим правду.

Хейдер провел пальцем по шее – это был знак Стилману прервать разговор.

– Подождите секунду, Джо. – Стилман прикрыл трубку рукой. И вопросительно взглянул на Хейдера.

– Думаешь, он узнает, живой это репортаж или запись? – спросил Хейдер. – Если мы все как следует обставим…

– Этот человек неглуп, – перебил его Габриэль. – Даже не думайте затевать с ним игру. Вы только разозлите его.

– Агент Дин, может, вы выйдете отсюда?

– Они хотят только внимания прессы, и все! Дайте им возможность высказаться. Пусть общаются с публикой, если это все, что им нужно!

– Так вы готовы пойти на сделку, Лерой? – раздался из динамика голос Джо. – Мы ведь можем поступить и по-другому. Вместо живых заложников получите мертвых. У вас десять секунд, чтобы принять решение.

– Я вас слушаю, Джо, – произнес Стилман. – Проблема в том, что я не могу вот так запросто организовать прямой эфир. Мне нужно получить согласие от телеканала. А если вы запишете свое заявление? Мы передадим вам видеокамеру. Говорите все что хотите, сколько хотите…

– А потом вы похороните эту пленку? Ее даже никто не увидит.

– Это мое предложение, Джо.

– Мы оба знаем, что вы можете сделать гораздо больше. И все, кто сейчас рядом с вами, тоже это знают.

– Прямой эфир не обсуждается.

– Тогда нам больше нечего сказать. До свидания.

– Постойте…

– Да?

– Вы серьезно? Насчет освобождения заложников?

– Если вы не нарушите условия. Нам нужен оператор и корреспондент, они будут свидетелями того, что здесь происходит. Только настоящий репортер, а не какой-нибудь коп с фальшивым удостоверением журналиста.

– Сделайте это, – попросил Габриэль. – Возможно, это и есть выход.

Стилман прикрыл трубку рукой.

– Прямой эфир не так-то просто обеспечить, агент Дин. Это всегда сложно.

– Черт возьми, если это все, о чем они просят, устройте им это!

– Лерой! – вновь прозвучал голос Джо. – Вы еще там?

Стилман набрал в грудь воздуха и произнес:

– Джо, вы должны понять. Нам понадобится время. Мы должны найти репортера, который согласится это сделать. Кто решится рискнуть своей жизнью…

– Есть только один журналист, с которым мы будем говорить.

– Постойте. Вы ведь не называли имени.

– Он знает суть вопроса. Он подготовлен.

– Мы не можем гарантировать, что этот журналист…

– Питер Лукас из «Бостон Трибьюн». Позвоните ему.

– Джо…

Раздался щелчок, затем длинный гудок.

Стилман посмотрел на Хейдера.

– Мы не можем посылать гражданских. Заложников станет больше.

– Он сказал, что сначала отпустит двоих, – сказал Габриэль.

– Вы верите этому?

– Одной из них может оказаться моя жена.

– Откуда мы знаем, согласится ли этот репортер?

– Сделать самый громкий репортаж в своей жизни? Ни один журналист не упустит такую возможность.

– Думаю, здесь интересен другой вопрос, на который пока нет ответа, – заметил Барсанти. – Кто такой этот Питер Лукас, черт возьми? Журналист «Бостон Трибьюн»? Почему именно он?

– Давайте позвоним ему, – предложил Стилман. – Возможно, он знает.

12

«Ты жива. Ты должна быть жива. Я бы знал, почувствовал бы, если бы это было не так».

Разве нет?

Габриэль сидел на диване в кабинете Мауры и, обхватив голову руками, пытался думать о том, что еще можно предпринять, но страх заглушал всякую логику. В морской пехоте ему удавалось сохранять хладнокровие даже под пулями. Сейчас он не мог сосредоточиться, его преследовал образ убитого охранника, чей труп он недавно видел на секционном столе.

«Говорил ли я когда-нибудь, как сильно я тебя люблю?»

Он не заметил, как открылась дверь. Только когда Маура села в кресло напротив и поставила на кофейный столик две чашки, он поднял голову. «Какая она собранная, уравновешенная», – подумал Габриэль, глядя на Мауру. Как не похожа она на его дерзкую и темпераментную жену. Такие разные женщины и тем не менее сумели подружиться. Это оставалось для него загадкой.

Маура показала ему на кофе.

– Вы ведь любите черный?

– Да. Спасибо. – Он сделал глоток, потом отставил чашку. Кофе ему совсем не хотелось.

– Вы обедали? – осведомилась она.

Он потер руками лицо.

– Я не голоден.

– Вид у вас измученный. Я принесу вам одеяло, может, вы захотите немного отдохнуть.

– Я все равно не усну. Пока не вызволю ее оттуда.

– Вы дозвонились ее родителям?

– О Боже! – Он покачал головой. – Это было испытанием. Самое трудное – убедить их в том, что нужно держать информацию в тайне. Они не могут приехать сюда, не могут позвонить своим друзьям. Не знаю, может, лучше было бы не говорить им?

– Риццоли из тех, от кого нельзя что-либо скрывать.

– Но вряд ли они умеют держать язык за зубами. А если информация просочится, это убьет их дочь.

Какое-то время они сидели молча. Тишину нарушало лишь шипение кондиционера. Со стен смотрели гравюры с изображением цветов в изящных рамках. Кабинет был отражением характера хозяйки – аккуратной, педантичной, интеллектуальной.

– Джейн никогда не сдается, – тихо произнесла Маура. – Мы оба это знаем. Она сделает все возможное, чтобы выжить.

– Я просто хочу, чтобы она не лезла под пули.

– Она же не дура.

– Да, но она коп.

– Разве это плохо?

– А сколько полицейских погибло из-за геройства?

– Она беременна. И не станет рисковать.

– Да ну? – Он взглянул на Мауру. – А знаете, почему она оказалась в больнице сегодня утром? Ответчик вышел из-под контроля, когда она выступала в суде. И моя жена – моя умнейшая жена – полезла в драку, чтобы усмирить его. Вот тогда у нее и отошли воды.

– Это правда? – опешила Маура.

– Именно таких поступков и стоит ожидать от Джейн.

– Думаю, вы правы, – согласилась Маура, покачав головой. – Это та Джейн, которую мы оба знаем и любим.

– Всего лишь раз, один-единственный раз, я хочу, чтобы она была трусихой. Хочу, чтобы забыла, что она коп. – Габриэль засмеялся. – Я так говорю, как будто она когда-нибудь слушалась меня.

Маура не смогла сдержать улыбки.

– Что, ни разу такого не было?

Он взглянул на нее.

– Вы ведь знаете, как мы познакомились?

– В парке Стоуни-Брук, верно?

– Да, на месте преступления. И уже через полминуты вступили в перепалку. А через пять минут она приказала мне убираться с ее территории.

– Не слишком обнадеживающее начало.

– А спустя несколько дней она уже целилась в меня из пистолета. – Заметив недоуменный взгляд Мауры, он поспешил добавить: – За дело, конечно.

– Удивительно, что вас это не отпугнуло.

– Да, она из тех женщин, которые могут отпугнуть кого угодно.

– Вы, наверное, единственный мужчина, который ее не боится.

– Знаете, именно это мне в ней и понравилось, – продолжал Габриэль. – Джейн – образец честности и отваги. Я вырос в семье, где никто не говорил то, что думает. Мать ненавидела отца, отец ненавидел мать. Но на поверхности все было гладко, вплоть до самой их смерти. Я думал, что все люди так живут, во лжи. Но Джейн не такая. Она не боится говорить то, что думает, независимо от того, какими неприятностями это может для нее обернуться. – Он замолчал. Потом тихо добавил: – Это меня и беспокоит.

– Думаете, она скажет что-то такое, чего говорить не следует?

– Если Джейн что-то не нравится, она не смолчит. Надеюсь, хотя бы раз в жизни она будет сидеть тихо. И притворится перепуганной беременной дамочкой. Это единственное, что может ее спасти.

Зазвонил его сотовый. Он сразу потянулся к трубке; номер, который высветился на дисплее, бешено усилил его пульс.

– Габриэль Дин, – ответил он.

– Где ты? – осведомился детектив Томас Мур.

– Сижу в кабинете доктора Айлз.

– Я еду к тебе.

– Постой, Мур. В чем дело?

– Мы знаем, кто такой этот Джо. Его полное имя Джозеф Роук, возраст тридцать девять лет. Последнее место жительства – Перселвиль, Вирджиния.

– Как вам удалось его вычислить?

– Он бросил свою машину в двух кварталах от больницы. У нас есть свидетельница, которая видела, как из машины выходил вооруженный мужчина, и она утверждает, что именно этого человека видела по телевизору, когда транслировали запись. На рулевом колесе отпечатки его пальцев.

– Постой. Пальчики Джозефа Роука есть в картотеке?

– В военном архиве. Послушай, я сейчас буду у тебя.

– Что еще тебе известно? – спросил Габриэль. Он уловил напряженность в голосе Мура и чувствовал, что детектив рассказал все. – Скажи в двух словах.

– Есть ордер на его арест.

– В чем он обвиняется?

– Там было… убийство. Огнестрел.

– Кто жертва?

– Я буду через двадцать минут. Мы поговорим об этом при встрече.

– Кто жертва? – повторил Габриэль.

Мур вздохнул.

– Полицейский. Два месяца назад Джозеф Роук убил копа.

* * *

– Все началось с обычной проверки на дорогах, – сказал Мур. – Это событие автоматически снималось на видеокамеру, установленную на крыше патрульного автомобиля. Из полиции Нью-Хевена не прислали всю запись, но вот несколько стоп-кадров, которые я получил по электронной почте. – Мур щелкнул мышью, и на экране его ноутбука появилась фотография. Этот стоп-кадр запечатлел тот момент, когда офицер полиции Нью-Хевена находился на полпути к остановленному автомобилю. На нем просматривались номерные знаки машины нарушителя. – Номерные знаки штата Вирджиния, – пояснил Мур. – При увеличении их можно хорошо рассмотреть. Это та же машина, что мы обнаружили сегодня на Харрисон-стрит в нескольких кварталах от медицинского центра. – Он взглянул на Габриэля. – Джозеф Роук ее официальный владелец.

– Ты сказал, что он из Вирджинии.

– Да.

– А что он делал в Коннектикуте два месяца назад?

– Мы не знаем. Как не знаем и того, что он сейчас делает в Бостоне. В моем распоряжении лишь его краткие биографические данные, собранные полицией Нью-Хевена. – Он указал на экран ноутбука. – И это. Выстрел, зафиксированный видеокамерой. Но на фотографиях видно не только это.

Габриэль принялся разглядывать автомобиль Роука. Его заднее стекло.

– Там пассажир, – догадался он. – Рядом с Роуком кто-то сидит.

Мур кивнул.

– При увеличении снимка отчетливо видно, что у пассажира длинные темные волосы.

– Это она, – сказала Маура, глядя на экран. – Джейн Доу.

– Значит, они были вместе в Нью-Хевене два месяца назад.

– Покажи нам остальные кадры, – попросил Габриэль.

– Позволь, я сразу перейду к последнему…

– Я хочу видеть все.

Мур остановился, его рука замерла на мышке. И взглянул на Габриэля.

– Не надо тебе это смотреть, – тихо возразил он.

– А может быть, и надо. Покажи мне все кадры.

Поколебавшись, Мур щелкнул мышью и перешел к следующей фотографии. Офицер полиции теперь стоял возле водительского окна, наклонившись к человеку, который в следующие секунды лишит его жизни. Рука полицейского лежала на кобуре. Простая мера предосторожности? Или он уже чувствовал, что заглядывает в лицо потенциального убийцы?

И вновь Мур помедлил в нерешительности, прежде чем перейти к следующему кадру. Он уже видел все это и знал, какие ужасы ожидают впереди. Он щелкнул мышью.

Новый кадр запечатлел страшное мгновение во всех его жутких подробностях. Офицер стоял, но уже с пистолетом в руке. Его голова была запрокинута от удара пули, а лицо, пойманное в момент поражения, напоминало кровавую маску.

Четвертое фото было завершающим в серии стоп-кадров. Теперь тело полицейского лежало на дороге возле машины стрелявшего. Это был постскриптум, но именно этот снимок настолько привлек внимание Габриэля, что он даже подался вперед. Взгляд его был устремлен на заднее окно машины. На силуэт, который не просматривался на предыдущих фотографиях.

Маура тоже увидела его.

– На заднем сиденье кто-то есть, – сказала она.

– Вот это я и хотел показать вам обоим, – пояснил Мур. – В машине Роука был кто-то еще. Возможно, прятался или спал на заднем сиденье. Трудно сказать, мужчина это или женщина. Все, что можно разглядеть, – чья-то коротко стриженная голова, которая внезапно появилась в кадре сразу после выстрела. – Он посмотрел на Габриэля. – Выходит, есть третий соучастник, о котором нам до сих пор ничего неизвестно. Кто-то был с ними в Нью-Хевене. Кодовый сигнал, возможно, был предназначен не одному Роуку.

Габриэль не сводил глаз с экрана. С таинственного силуэта.

– Ты сказал, что у него военное прошлое.

– Да, это помогло нам при идентификации отпечатков. Он служил в армии с девяностого по девяносто второй год.

– В каких войсках? – Не дождавшись от Мура немедленного ответа, Габриэль вопросительно взглянул на него: – Чему он обучался?

– Обезвреживанию неразорвавшихся бомб и снарядов.

– Бомб? – переспросила Маура и удивленно посмотрела на Мура. – Если он знает, как обезвреживать их, возможно, он знает, и как их делать.

– Ты говорил, что он отслужил всего два года, – заметил Габриэль и сам не узнал собственного голоса. Таким он был спокойным, хладнокровным, чужим.

– У него были… неприятности за границей во время службы в Кувейте, – сказал Мур. – Он был уволен с лишением прав и привилегий.

– Почему?

– Нарушал приказы. Ударил офицера. Постоянно конфликтовал с сослуживцами. Возникли даже опасения, что у него не все в порядке с психикой. Похоже, он страдал паранойей.

Слова Мура сыпались одно за другим, как жестокие удары, выгоняющие воздух из легких Габриэля.

– Боже, – пробормотал он. – Это все меняет.

– Что ты имеешь в виду? – поинтересовалась Маура.

Дин взглянул на нее.

– Мы больше не можем терять ни минуты. Необходимо вытащить ее оттуда немедленно.

– А как же переговоры? Мы же хотели тянуть время.

– Здесь это не годится. Этот человек не просто психопат, он уже убил полицейского.

– Он не знает, что Джейн коп, – сказал Мур. – И мы не позволим ему узнать об этом. Послушай, в нашем случае действуют все те же принципы. Чем дольше удерживают заложников, тем лучше бывает исход. Переговоры приносят свои плоды.

Габриэль указал на экран компьютера.

– Как, черт возьми, ты собираешься вести переговоры с таким ублюдком?

– Это можно сделать. И нужно.

– Правильно, там ведь не твоя жена! – Дин заметил удивленный взгляд Мауры и отвернулся, пытаясь взять себя в руки.

Когда заговорил Мур, его голос прозвучал тихо и мягко.

– То, что ты сейчас испытываешь… то, что тебе приходится переживать… знаешь, я прошел через это. Я прекрасно понимаю тебя. Два года назад мою жену Кэтрин похитил человек, тебе хорошо знакомый. Уоррен Хойт.

Хирург. Конечно, Габриэль помнил его. Преступник, который по ночам пробирался в дома к спящим женщинам, и те, просыпаясь, обнаруживали в своих спальнях чудовище. Именно последствия деяний Хойта впервые привели Габриэля в Бостон год назад. Сейчас он вдруг понял, что Хирург – та самая нить, которой все они связаны. Мур и Габриэль, Джейн и Маура. Все они так или иначе соприкоснулись со злом.

– Я знал, что она у Хойта, – сказал Мур. – И не мог ничего поделать. Даже придумать не мог, как спасти ее. Я бы, не задумываясь, отдал свою жизнь за нее. Но все, что я мог, – это сидеть и ждать. Самое ужасное, что я знал, какую участь он ей уготовил. Я был на вскрытиях других жертв. Видел, какие следы оставляет его скальпель. Да, я очень хорошо понимаю твои чувства. И поверь мне, я сделаю все возможное и невозможное, чтобы спасти Джейн. Не потому, что она моя коллега, и не потому, что она твоя жена. А потому, что именно ей я обязан своим счастьем. Это она нашла Кэтрин. Джейн спасла ей жизнь.

Габриэль наконец поднял голову и посмотрел на Томаса.

– Как нам вести переговоры с этими людьми?

– Необходимо выяснить, чего они хотят. Они знают, что находятся в ловушке. У них нет выхода, кроме переговоров, поэтому мы будем продолжать говорить с ними. Ты сам бывал в таких ситуациях и знаешь сценарий переговорного процесса. Правила не могли измениться только потому, что ты теперь на другой стороне баррикад. Ты должен вывести за скобки и свою жену, и свои эмоции.

– Ты бы смог?

Мур промолчал в ответ. Конечно, не смог бы.

«Вот и я не могу».