Текст книги "Четвертое Правило Волшебника, или Храм Ветров"

Автор книги: Терри Гудкайнд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 47 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

Глава 20

Едва войдя, Зедд сообразил, что его темно-бордовый балахон с черными рукавами, расшитыми серебром, здесь совершенно не к месту. В тусклом свете ламп хорошо были видны три ряда серебряной вышивки на обшлагах, широкая золотая лента на груди и алый атласный кушак на поясе.

Простые балахоны Зедда, которые для могущественного волшебника являются эквивалентом военного мундира, в свое время уничтожила Эди, старая колдунья – они ей не нравились, – и сама выбрала ему этот новый наряд.

Зедд скучал по Эди и понимал, какую боль она испытывает, думая, что он мертв. Почти все считали его погибшим. Надо выбрать время, подумал он, и заставить Энн написать в своем дорожном журнале весточку для Эди.

Но больше всего Зедд переживал за Ричарда. Внук нуждался в его помощи. Ричард – боевой чародей, но без должного обучения он беспомощен, как выпавший из гнезда орленок. Правда, на худой конец для защиты у него есть Меч Истины, а как только Энн получит своего Натана, он, Зедд, сразу помчится к Ричарду.

Хозяин уставился на Зедда; он буквально пожирал глазами золотую пряжку его пояса. С лавок, стоящих у правой стены, на волшебника пялились тощие оборванцы – несомненно, завсегдатаи этого заведения.

– Комнаты по серебряному талеру, – равнодушно бросил хозяин. – Если хотите компанию, это еще один талер.

– Я вижу, на вас произвела впечатление моя одежда, – заметил Зедд.

Дородный хозяин улыбнулся уголком губ и протянул мясистую ладонь.

– Цена есть цена. Вам нужна комната или нет?

Зедд уронил в протянутую руку монетку.

– Третья дверь налево. – Хозяин кивнул в сторону коридора. – Компания нужна, старик?

– Тебе придется делиться с дамой. А я подумал, что прибыль тебе самому нужна. Крупная прибыль.

Хозяин посмотрел на него с любопытством:

– То есть?

– Говорят, у тебя вроде бы остановился один мой старый добрый приятель. Мы с ним давненько не виделись. И если ты сможешь указать мне его комнату, я буду так рад нашей встрече, что сдуру расстанусь с золотым. Полновесным золотым.

Хозяин окинул Зедда оценивающим взглядом.

– А у этого твоего приятеля имя есть?

– Ну, – понизил голос Зедд, – как и у многих твоих клиентов, у него нелады с именами. Он так плохо их запоминает, что каждый раз вынужден придумывать себе новое. Но я могу сказать тебе, что он высокий, пожилой, и у него длинные, до плеч, седые волосы.

Хозяин пожевал губу.

– Он… сейчас занят.

Зедд достал золотой, но, когда хозяин потянулся за ним, быстро спрятал монету в кулаке.

– Это ты так говоришь. Я бы предпочел сам судить, насколько он занят.

– Тогда еще талер.

Зедд заставил себя говорить тихо.

– За что?

– За время дамы и за ее общество.

– Я не собираюсь заводить знакомство с дамой.

– Это ты так говоришь. А как увидишь ее с ним, так настроение у тебя переменится, вспомнишь молодость… У меня правило – деньги вперед. Если она скажет, что ты ей только улыбнулся, получишь монету обратно.

Зедд понимал, что с серебром придется проститься. Впрочем, сейчас деньги были не главное. Он полез во внутренний карман и достал серебряную монетку.

– Последняя комната справа, – буркнул хозяин. – А в соседней комнате у нас гостья, которая не желает, чтобы ее беспокоили.

– Я не потревожу твоих гостей.

Хозяин хитро улыбнулся.

– Уж на что она страшная, я все равно предложил ей компанию – за обычную цену, – но она заявила, что ежели кто потревожит ее покой, так она с меня шкуру заживо сдерет. Бабе, у которой хватило нахальства заявиться сюда в одиночку, я поверил. Ежели ты ее разбудишь, я верну ей монету из твоих денег. Ясно?

Зедд рассеянно кивнул, размышляя, не перекусить ли заодно – он был голоден, – но, хоть и с большой неохотой, отказался от этой идеи.

– А у вас тут нет черного хода на случай, если мне… захочется подышать ночным воздухом? – Зедд не хотел, чтобы Натан ускользнул через заднюю дверь. – Как я понимаю, это потребует дополнительной платы.

– У нас с той стороны кузница, – флегматично сообщил хозяин. – Второго выхода нет.

Последняя комната справа. Единственный выход. Что-то здесь не так. Натан не настолько глуп. И все же Зедд чувствовал, как потрескивает воздух от магии нити.

Зедд сильно сомневался, что Натан специально позаботился о том, чтобы им было удобно, но все же двинулся по коридору. Он внимательно прислушивался, но услышал лишь старательные стоны женщины во второй комнате слева.

В конце коридора горела одинокая свечка в деревянном подсвечнике на стене. Из предпоследней комнаты доносилось тихое посапывание той самой гостьи, которая не желала, чтобы ее тревожили. Зедд понадеялся, что все обойдется и она не проснется.

Он приложил ухо к последней двери справа и услышал негромкий женский смех. Если Натан начнет сопротивляться, женщина может пострадать или даже погибнуть.

Можно, конечно, повременить – но, с другой стороны, если внимание Натана сейчас отвлечено, то это даже неплохо. В конце концов, Натан – волшебник, и Зедд понимал, что на его месте сам не очень бы стремился к возвращению в рабство.

Это соображение оказалось решающим. Он не может позволить себе упустить удобный случай.

Зедд ударом ноги распахнул дверь и одновременно зажег на ладони огонь.

Двое обнаженных людей на кровати отпрянули друг от друга. Сгустком воздуха Зедд отбросил Натана от женщины, и пока тот охал и барахтался, схватил ее за руку и отшвырнул к стене. Она успела зацепить простыню, и, пока прикрывалась ею, Зедд накинул на нее волшебную сеть. В следующее мгновение он набросил сеть на мужчину – но не простую сеть, а такую, разорвать которую с помощью магии было очень опасно для того, кто попробовал бы это сделать.

В темной комнате повисла тишина. Только свечка на полке тихо потрескивала. Зедд был доволен, что все прошло гладко и никто не пострадал.

Он обошел кровать и склонился над мужчиной, застывшим на полу с раскрытом в немом крике ртом.

Это был не Натан.

Зедд не поверил своим глазам. Он чувствовал в комнате волшебную нить и знал, что гнался именно за этим человеком.

Он наклонился ближе к мужчине:

– Я знаю, что ты меня слышишь, так что слушай внимательно. Сейчас я сниму с тебя волшебные путы, но, если ты хотя бы пикнешь, я верну их обратно и уйду, а ты останешься так валяться, пока не помрешь. Так что хорошенько подумай, прежде чем звать на помощь. Как ты уже, наверное, догадался, я волшебник, и никто не сможет тебе помочь, если ты меня разозлишь.

Зедд провел рукой над мужчиной, снимая сеть. Тот немедленно отполз к стене, но молчал. Он был пожилым, но не выглядел таким древним, как Натан. Волосы у него были седые, но волнистые, а не прямые, как у пророка. И не такие длинные. Впрочем, краткое описание, данное Зеддом, вполне ему подходило, поэтому хозяин постоялого двора запросто мог подумать, что Зедд ищет именно этого человека.

– Ты кто такой? – спросил Зедд.

– Вильям меня звать. А ты, наверное, Зедд.

Зедд насторожился:

– Откуда ты знаешь?

– Мне сказал тот малый, которого ты ищешь. Штаны можно надеть? – Он указал на стул, где лежала его одежда.

Зедд кивнул, разрешая Вильяму одеться.

– Рассказывай, пока одеваешься. И помни, что я волшебник. Я знаю, когда мне лгут. И учти еще, что у меня вдруг сильно испортилось настроение.

Насчет умения распознать ложь Зедд, конечно, слегка загнул, но насчет своего настроения не преувеличивал ни на йоту.

– Я случайно наткнулся на того мужика, за которым ты гонишься. Он не сказал, как его звать. Зато предложил мне… – Натягивая штаны, Вильям, глянул на женщину. – Она может нас слышать?

– Забудь о ней. Обо мне беспокойся. – Зедд скрипнул зубами. – Говори!

– Ну, он предложил мне… – Вильям опять покосился на женщину. На ее веснушчатом лице застыло изумленное выражение. – Он предложил мне… вознаграждение, если я окажу ему услугу.

– Какую услугу?

– Займу его место. Он велел мне, пока не доберусь сюда, гнать коня так, будто за мной гонится сам Владетель. А тут, мол, могу передохнуть. Или остановиться надолго, если будет охота. Он сказал, что ты меня сам найдешь.

– И он что, хотел, чтобы я тебя нашел?

Вильям застегнул штаны, плюхнулся на стул и принялся натягивать сапоги.

– Он сказал, что мне от тебя не отделаться, рано или поздно ты меня нагонишь. Но он хотел, чтоб это случилось не раньше, чем я доберусь хотя бы сюда. Я мчался без передышки и никак не думал, что ты уже наступаешь мне на пятки. Вот и решил, что вполне могу чуть-чуть поразвлечься.

Вильям встал и сунул руку под шерстную коричневую рубаху.

– Еще он просил передать тебе записку, старик.

– Записку? Какую записку?

Вильям порылся за пазухой, потом полез в карман штанов и достал туго набитый кожаный кошелек.

– Я положил ее вместе с деньгами.

Зедд выхватил у него кошелек.

– Я сам посмотрю.

В кошельке были в основном золотые монеты, и только несколько серебряных. Зедд потер один золотой между пальцами и почувствовал легкое покалывание магии. Надо полагать, изначально монеты были медными, но Натан превратил их в золотые.

А Зедд так надеялся, что Натан этого делать не умеет. Обращать медь в золото – опасное волшебство. Зедд прибегал к нему лишь в случае крайней необходимости.

Среди монет лежал сложенный клочок бумаги. Зедд достал его и внимательно рассмотрел в тусклом свете свечи, опасаясь ловушки.

– Вот это он мне дал, – сказал Вильям. – И велел отдать тебе, когда ты меня догонишь.

– И это все? Он больше ничего не говорил?

– Ну, когда мы уже расставались, он посмотрел на меня и сказал: «Передай Зедду – это не то, что он думает».

Зедд некоторое время обдумывал услышанное.

– В каком направлении он пошел?

– Не знаю. Я уже сидел верхом, а он стоял. Он приказал мне уезжать и хлопнул коня по крупу. Я и поехал.

Зедд бросил кошелек Вильяму. Следя за ним краем глаза, он развернул бумагу и, прищурившись, принялся читать.

Прости, Энн, но у меня важное дело. Одна из наших сестер собирается сделать большую глупость. Я должен ее остановить. Если я погибну, хочу, чтобы ты знала, что я люблю тебя. Но, полагаю, ты и так это знаешь. Я не мог тебе этого сказать, пока был твоим пленником.

Зедд, если, как я ожидаю, взойдет красная луна, значит, нам всем грозит смертельная опасность. Если луна будет красной три ночи подряд, это означает, что Джегань запустил пророчество с взаимосвязанной развилкой. Ты должен отправиться к сокровищу Джокопо. Если вместо этого ты будешь попусту тратить время, охотясь за мной, мы все погибнем, а император добьется своего. Пророчество с взаимосвязанной развилкой удваивает свое воздействие на жертву. Зедд, мне очень жаль, но эта жертва – Ричард. Да смилуются духи над его душой. Если бы я знал это пророчество, я бы тебе его пересказал, но я не знаю – духи не допустили меня к нему.

Энн, ступай с Зеддом. Ему понадобится твоя помощь. Да пребудут с вами обоими добрые духи.

* * *

Зедд сморгнул слезу и тут нащупал в записке какое-то утолщение. Перевернув лист, он понял, что это остатки восковой печати. Послание было запечатано и вскрыто, но в полумраке он этого не заметил.

Зедд поднял глаза и увидел в руках у Вильяма дубину. Он хотел увернуться, но не успел. Удар сбил его с ног.

Вильям склонился над ним и приставил ему нож к горлу.

– Где это сокровище Джокопо, старик? Говори, или я тебе глотку перережу!

Перед глазами у Зедда все плыло. Комната вертелась и кружилась. Его охватил приступ дурноты, и он весь покрылся испариной.

– Говори! – Бешеные глаза Вильяма сверлили его. – Говори, где сокровища! – Он вогнал нож Зедду в плечо.

Чья-то рука схватила Вильяма за волосы. Женщина в темном плаще с поразительной силой отбросила его к стене, и он со стоном осел на пол.

– Ты совершил огромную ошибку, старик, упустив Натана! – прошипела она Зедду. – Я следила за вами в надежде, что эта старая ворона сцапает мне пророка, – и кого же я вижу на твоем волшебном крючке вместо Натана? Этого дурака! Что ж, теперь пощады не жди. Мне нужен пророк!

Она выбросила руку в направлении застывшей в углу шлюхи. Раздался гром, и черная молния разрезала ее пополам. На стены брызнула кровь. Верхняя часть туловища женщины упала на пол, как у разбитой статуи. Внутренности вывалились на пол, но нижняя часть осталась стоять как стояла.

Колдунья опять повернулась к Зедду. Глаза ее искрились бешенством.

– Если хочешь испытать на себе Магию Ущерба, дай мне лишь повод. А теперь – записку, быстро.

Зедд раскрыл ладонь. Она потянулась за бумагой. Зедд сосредоточился, борясь с туманом в голове, и, прежде, чем она успела схватить листок, поджег его. Записка исчезла в желтой вспышке огня.

С яростным воплем она повернулась к Вильяму:

– Что там было написано, ты, червяк?

До этой минуты Вильям не мог и пальцем пошевелить от ужаса, но тут вскочил, метнулся в дверь и как заяц понесся по коридору.

Колдунья рванулась вдогонку, угрожающе бросив Зедду:

– Я вернусь и услышу ответ от тебя! Перед тем как умереть, ты расскажешь мне все!

Когда она пробегала через дверной проем, Зедд почувствовал, как незнакомое ему сочетание магии ударило в щит, созданный им на скорую руку. Голова его взорвалась болью.

Все чувства исчезли в этой ослепляющей муке. Зедд не был парализован, но никак не мог сообразить, как встать на ноги. Он беспомощно перебирал руками и ногами, как перевернувшаяся на спину черепаха.

Все силы уходили на то, чтобы не потерять сознание. Зедд сжал голову руками, будто боялся, что она лопнет, если он не удержит ее. Он слышал собственное хриплое и судорожное дыхание.

Внезапный толчок сотряс воздух и подбросил Зедда вверх.

Ослепительная вспышка осветила комнату; крышу смело, но свист обломков и треск ломающихся перекрытий был заглушен громовым раскатом. Боль исчезла.

Сработала огненная сеть.

Зедд свернулся в клубок и прикрыл голову; на него сыпались доски и куски штукатурки. Казалось, над постоялым двором бушует смерч невиданной силы.

Наконец грохот утих. Зедд убрал руки с головы и огляделся. Как ни странно, здание стояло на прежнем месте – претерпев, правда, некоторые изменения. Крышу снесло почти целиком, и ветер уносил клубы пыли. Стены смахивали на проеденную молью тряпку.

Зедд ощупал себя и с изумлением обнаружил, что, учитывая обстоятельства, довольно легко отделался. Из раны на голове, нанесенной дубинкой Вильяма, текла кровь, и болело плечо, но, кроме этого, никаких повреждений Зедд не обнаружил. Могло быть и хуже, подумал он.

Из коридора доносились стоны. Пронзительно вопила какая-то женщина. Зедд слышал, как мужчины разгребают обломки и выкрикивают имена, отыскивая тех, кого завалило.

Внезапно дверь, повисшая на одной петле, распахнулась, и кто-то ворвался в комнату.

Зедд облегченно вздохнул при виде знакомой фигуры. На раскрасневшемся лице Энн ясно читалась тревога.

– Зедд! Зедд, ты живой?

– Проклятие, женщина, по-твоему, я похож на труп?

– По-моему, ты похож на полутруп! – Энн опустилась рядом с ним на колени. – У тебя голова в крови!

Она помогла ему сесть, и Зедд охнул от боли.

– Не могу выразить, как я счастлив видеть тебя живой и здоровой! Я боялся, что ты окажешься в радиусе действия заклинания.

Она осторожно раздвинула его окровавленные волосы и осмотрела рану.

– Зедд, это был не Натан. Я едва не нацепила на этого парня ошейник, когда он влетел в паутину. Но тут из дверей выскочила сестра Розлин и набросилась на него. Она кричала что-то о какой-то записке. Розлин – сестра Тьмы. Она меня не заметила. Ноги мои уже не те, что раньше, но я неслась быстрее лани, когда увидела, что она пытается снять заклинание с помощью Магии Ущерба.

– Надо полагать, ей это не помогло, – пробормотал Зедд. – Думаю, ей никогда не доводилось иметь дело с заклинанием, созданным Волшебником первого ранга. Я не делал сеть такой большой, но, если к огню применить Магию Ущерба, его сила лишь возрастет. Боюсь, это стоило жизни невинным людям.

– Во всяком случае, этой мерзкой бабе – точно.

– Энн, вылечи меня, а потом поможем тем, кто был ранен.

– Зедд, кто этот человек? Почему он запустил заклинание? Где Натан?

Зедд раскрыл ладонь и направил магию на пепел. Он начал собираться в кучку, посерел – и через мгновение Зедд снова держал в руке целый лист бумаги.

– Никогда такого не видела! – прошептала изумленная Энн.

– Радуйся, что сестра Тьмы тоже не видела, иначе мы бы так легко не отделались. Быть Волшебником первого ранга – в этом есть свои преимущества.

Энн взяла записку. Она начала читать, и на ресницах у нее блеснули слезы.

– Добрый Создатель! – прошептала она наконец.

Глаза Зедда тоже наполнились слезами.

– Да, – шепнул он в ответ.

– Зедд, а что такое сокровища Джокопо?

Он моргнул.

– Я думал, ты знаешь. Странно, что Натан велел нам защищать что-то, но при этом не соизволил уточнить, что это собой представляет.

Где-то в глубине здания рухнула стена или уцелевшая часть крыши. Раненые стонали и звали на помощь. Было слышно, как мужчины с руганью разгребают завалы.

– Натан все время забывает, что он другой. Ты помнишь, что было несколько десятков лет назад, а он измеряет время столетиями.

– В этом смысле нам не повезло.

– Зедд, его надо найти. И мы его найдем. У меня есть кое-какие мысли. А ты пойдешь со мной! – Она погрозила ему пальцем. – Мы еще не поймали Натана, и ошейник пока останется на тебе. Ты идешь со мной, ясно? И не хочу слышать никаких возражений!

Зедд поднял руку и расстегнул Рада-Хань.

Энн выпучила глаза.

Зедд бросил ошейник ей в подол.

– Нужно отыскать эти сокровища Джокопо, о которых говорит Натан. Он не стал бы шутить с такими вещами. Это очень серьезно. Я верю тому, что он написал. Мы здорово влипли. Я пойду с тобой, но теперь мы должны быть предельно осторожны. Я скрою магией наши следы.

– Зедд, – выдавила наконец она, – как тебе удалось снять ошейник? Это же невозможно!

При мысли о том, что Ричард пойман в ловушку пророчеством, Зедд едва не расплакался. Чтобы скрыть это, он сурово посмотрел на нее.

– Как я уже сказал, быть Волшебником первого ранга – в этом есть свои преимущества.

Лицо Аннелины стало пунцовым.

– Ты только что… И давно ты можешь снять Рада-Хань?

– Пару деньков пришлось поразмыслить. – Зедд пожал худыми плечами. – Но на третий день получилось.

– И ты все равно шел со мной? Почему?

– Наверное, мне нравятся женщины, способные на отчаянные поступки. Признак характера, знаешь ли. – Он сжал кулаки, чтобы она не заметила, что у него дрожат пальцы. – Ты веришь всему тому, что написал Натан?

– Хотелось бы мне сказать – нет. Прости, Зедд. – Энн сглотнула комок в горле. – Он пишет «да смилуются духи над его душой». Натан не сказал «добрые духи», а просто – «духи».

Зедд провел рукой по лицу.

– Не все духи добрые. Есть и злые духи. Что ты знаешь о пророчествах с взаимосвязанной развилкой?

– В отличие от твоего ошейника от такого пророчества не избавишься. Чтобы запустить его, нужно вызвать несчастье, о котором в нем говорится. И это уже случилось. Теперь у жертвы нет иного выхода, как выбрать одну из двух возможных развилок, а это значит выбрать способ, каким она предпочтет… Но ты же, наверное, все это знаешь? Должен знать, раз ты Волшебник первого ранга.

– Я надеялся, ты скажешь мне, что я ошибаюсь, – прошептал Зедд. – И как жаль, что Натан хотя бы не написал это пророчество, чтобы мы знали, с чем имеем дело.

– Радуйся, что он этого не сделал!

Глава 21

Дрожа всем телом, Кларисса вцепилась в выщербленный каменный подоконник. Другую руку она прижимала к груди. Горячий дым ел глаза, но она все равно не могла отвести взгляда от того, что творилось в городе и на площади у подножия башни аббатства.

Шум стоял оглушительный. Звенела сталь. Свистели стрелы. Огненные шары с воем ударялись о каменные стены и взрывались. Заросшие волосами захватчики с боевым кличем вливались в проломы и наводняли улицы города. Языки пламени с ревом взмывали в небо.

Члены магистрата рыдали, протягивая руки, и молили о милосердии, но их безжалостно убивали. Душераздирающе кричали женщины – их детей, мужей, братьев и отцов убивали у них на глазах. Запах гари тонул в запахе человеческой крови.

Все произошло в точности так, как он говорил. Кларисса тогда посмеялась над ним – но теперь сомневалась, что когда-нибудь в жизни сможет не то что смеяться – хотя бы улыбаться. И при мысли о том, сколько у нее этой жизни осталось, у нее подогнулись колени.

Нет. Об этом думать нельзя. Здесь она в безопасности. Они не осмелятся вторгнуться в аббатство. Она слышала крики и плач людей, укрывшихся в большом зале внизу.

Здесь – священное место, место служения Создателю и добрым духам. Даже для этих зверей святотатство пролить кровь в святилище.

Однако он говорил, что они это сделают.

Внизу на улицах гибли последние защитники города. Они никогда не позволяли врагу ступить за стены Ренвольда и говорили, что город в такой же безопасности, как если бы его защищал сам Создатель. Не раз вражеские полчища накатывались на Ренвольд, но никому еще не удавалось его взять. Степные кочевники не могли разрушить могучие стены. Ренвольд всегда стоял крепко.

Но сегодня, как он и предсказывал, Ренвольд пал.

Защитники отказались сдать город без боя, и теперь их безжалостно убивали.

Красная луна и впрямь оказалась плохим знамением. Добрые духи и сам Создатель отвернулись от жителей Ренвольда. Кларисса не представляла себе, чем провинились горожане, но, должно быть, их проступок был поистине ужасен, если кара оказалась такой жестокой.

С башни аббатства она видела, как захватчики в латах поверх вывернутых мехом наружу безрукавок сгоняют горожан на площади. Потом они принялись сортировать мужчин, отводя в сторону ремесленников: кузнецов, бочаров, мясников, пекарей, пивоваров, мельников, каменщиков – всех, кто мог оказаться полезен. Их сковали друг с другом и увели прочь, как рабов. Стариков, маленьких мальчиков и тех, кто, на взгляд завоевателей, был бесполезен – слуг, конюхов, корчмарей, писарей и торговцев, – убивали на месте. Мечом по шее, копьем в грудь, ножом в живот, булавой по черепу – сноровисто и деловито.

Кларисса вздрогнула, увидев, как один из захватчиков ломает дубиной череп мужчине, который никак не умирал. Это напомнило ей рыбака, бьющего о борт лодки пойманного ската – тук-тук-тук. Дикарь бил человека по голове так же спокойно, как рыбак оглушает рыбу. Дурачок Гас, несчастный юродивый, за еду, кров и разбавленный эль делавший для торговцев и пивоваров всякую черную работу, дернулся в последний раз и затих, когда его толстый череп наконец не выдержал и с отчетливым треском раскололся.

Кларисса зажала трясущимися пальцами рот, чувствуя, что ее вот-вот стошнит. Всего этого нет, уговаривала она себя, ей просто снится. Это сон, это сон, это сон, вновь и вновь твердила она про себя.

Но это был не сон. О Создатель, это был ад наяву.

Захватчики между тем продолжали работу. Старух они убивали на месте. Женщин, которые, с их точки зрения, стоили внимания, сгоняли в кучу на другой стороне площади. Там их снова сортировали – по возрасту и, судя по всему, по внешности.

Захватчики методично переходили от женщины к женщине, протыкали им нижнюю губу тонкой иглой и вставляли туда кольцо. Стыки они зажимали собственными зубами.

И об этом он ей тоже говорил: женщин таким образом обращали в рабство. Над этим она тоже тогда посмеялась. А почему бы и нет? В то время это казалось ей такой же чепухой, как бессвязная болтовня Гаса.

Вглядевшись, Кларисса увидела, что захватчики вставляют женщинам в губы кольца разного цвета. Тем, что постарше, – медные. Тем, что помоложе, – серебряные. А самым красивым и юным – золотые. Этих было меньше всего, и они стояли, замерев от ужаса, окруженные толпой вражеских воинов. По их подбородкам стекала кровь и капала на красивые платья.

Почти все эти девушки были Клариссе знакомы. Трудно не запомнить людей, которые постоянно тебя унижают. Клариссе было чуть за тридцать, но замуж ей выйти так и не удалось, и это служило неизменным поводом для насмешек. Особенно усердствовали эти юные красотки. Они брезгливо посматривали на нее и между собой называли старой девой и жабой – но говорили нарочно громко, чтобы она слышала.

Кларисса никогда не думала, что останется незамужней до такого возраста. Ей всегда хотелось иметь собственную семью. Фигура у нее была не хуже, чем у других, и, глядя в зеркало на свое отражение, она не видела там уродины. Она понимала, что она не из тех красавиц, которых воспевают в балладах, но и дурнушкой ее тоже нельзя было назвать.

И все же, когда женщин больше, чем мужчин, быть просто симпатичной явно недостаточно. Женщины постарше все понимали и были добры к Клариссе, но все равно в их глазах она была несчастной женщиной, и все сторонились ее, словно боялись подцепить неизвестную порчу, из-за которой Кларисса оставалась незамужней.

А теперь она уже слишком стара. И ни один мужчина на нее уже не посмотрит. Время поймало в ловушку одинокую старую деву. У Клариссы осталась только работа – и она сама понимала, что это не лучшая замена семейному счастью.

Но, как бы часто Кларисса ни желала насмешницам тоже пережить унижение, то, что сейчас с ними происходило, было слишком жестокой расплатой за издевательства над старой девой.

– Благой Создатель! – всхлипывая, взмолилась Кларисса. – Прошу тебя, избавь их от этого. Благой Создатель, молю тебя о прощении за то, что когда-то желала им зла!

Она увидела, как захватчики несут к аббатству таран, и через минуту здание вздрогнуло под его ударами. Крики и причитания внизу стали громче. Удар. Еще удар. Треснуло дерево.

Они осквернили аббатство Создателя.

Случилось то, о чем говорил пророк.

Снизу послышались стоны умирающих и лязг оружия. Кларисса стянула ворот платья. Ее трясло. Скоро они поднимутся наверх и схватят ее.

Что они сделают с ней? Вставят в губу кольцо и обратят в рабство? Достанет ли у нее мужества сопротивляться, предпочитая смерть этой участи?

Нет. Она знала, что мужества ей не хватит. Даже несмотря на то что творится на площади, ей хочется жить. Смерти она боится больше, чем жизни.

Дверь распахнулась, и Кларисса непроизвольно ахнула.

В комнату влетел настоятель. Пожилой и толстенький, он задыхался после бега по лестнице.

– Кларисса! – выдохнул он. – Книги! Нам надо бежать. Захвати с собой книги. Давай собери их!

Она смотрела на него, тупо моргая. Чтобы упаковать все книги, потребовалось бы несколько дней, а чтобы вывезти их – много телег. И спрятать их негде. И бежать некуда. Он просто повредился рассудком от страха.

– Нам не удастся от них сбежать, отец-настоятель.

Он бросился к ней и схватил ее за руки.

– Они нас не заметят. Мы прикинемся, будто идем по делам. Они не станут задавать нам вопросов.

Кларисса не знала, что ответить на этот бред, но ей не пришлось отвечать. В дверь ввалились три вражеских воина. У двоих были жирные длинные волосы, а третий был обрит наголо – но все трое носили густые бороды. У каждого в левой ноздре сверкало золотое кольцо.

Бритоголовый схватил настоятеля за седые волосы и оттянул ему голову. Настоятель взвизгнул.

– Ремесло? Ты владеешь каким-нибудь ремеслом?

Настоятель, глядя в потолок, умоляюще протянул руки.

– Я настоятель. Богослужитель. – Он провел языком по губам и выкрикнул: – И книги! Я отвечаю за книги!

– Книги? Где они?

– Архив в библиотеке. – Он вслепую ткнул пальцем. – Кларисса знает. Кларисса может вам показать. Она с ними работает. Она вам покажет. Она за них отвечает.

– Ремесла, значит, нет?

– Богослужитель! Я богослужитель! Я буду молиться Создателю и добрым духам за вас! Вот увидите. Я богослужитель. Не нужно пожертвований. Я помолюсь за вас. Даром!

Бритоголовый еще сильнее оттянул настоятелю голову и длинным ножом перерезал ему горло. Теплая кровь брызнула Клариссе в лицо.

– Нам не нужны богослужители, – спокойно сообщил бритоголовый мертвецу и отшвырнул тело настоятеля в сторону.

С расширившимися от ужаса глазами Кларисса смотрела, как кровь расползается по коричневой рясе отца-настоятеля. Она знала его почти всю жизнь. Много лет назад он приютил ее, спас от голодной смерти и подыскал работу в библиотеке. Он сжалился над ней, потому что она не могла найти себе мужа и ничего не умела – только читать. Не многие умели читать, но Кларисса умела, и это умение обеспечило ее куском хлеба.

А то, что приходилось терпеть прикосновения толстых пальцев отца-настоятеля и его слюнявые поцелуи, было бременем, которое она вынуждена была выносить, если не хотела умереть от голода. Гордость не сделает человека сытым. Это еще не самое страшное – многим женщинам приходится куда хуже. Отец-настоятель хотя бы ее не бил.

Кларисса никогда не желала ему зла. Только хотела, чтобы он оставил ее в покое. Она никогда не желала ему зла. Он приютил ее, дал еду и работу. От других ей доставались только тычки.

Бритоголовый подошел к ней. Он оглядел ее с ног до головы. Ощупал талию. Кларисса вспыхнула от унижения.

– Вставь ей кольцо, – бросил он одному из других воинов.

На мгновение Кларисса не поняла, о чем речь, но, когда длинноволосый дикарь подошел к ней, она задрожала. Кларисса боялась, что начнет кричать, и хорошо знала, что они сделают с ней, если она будет сопротивляться. Кларисса не хотела, чтобы ей перерезали глотку, как аббату. Или раздробили череп, как Гасу. Благой Создатель, она не хочет умирать!

– Какое, капитан Маллок?

Бритоголовый еще раз взглянул на Клариссу.

– Серебряное.

Серебряное. Не медное. Серебряное.

Она едва не рассмеялась. Эти люди оценили ее выше, чем собственные соплеменники. Пусть в качестве рабыни, но они признали ее ценность.

Не золото, сказала она себе. Конечно, не золото. Но и не медь. Ее сочли достойной серебряного кольца. Какая-то часть души Клариссы содрогнулась от отвращения к собственному тщеславию. Но что еще теперь у нее оставалось?

Воин, от которого несло потом, кровью и копотью, продел ей в губу серебряное кольцо. Кларисса тихо охнула от боли. Наклонившись, он зажал кольцо кривыми желтыми зубами.

Кларисса забыла даже стереть кровь с подбородка, потому что капитан Маллок снова поглядел ей в глаза:

– Отныне ты – собственность Имперского Ордена.