Текст книги "Тейнквил (ЛП)"

Автор книги: Терри Брукс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 27 страниц)

Он посмотрел на Маркенстолла:

– Мы должны что-то сделать, капитан.

Ветеран кивнул, но продолжал молчать.

– Ты можешь полететь за этим кораблем Федерации? Можешь подобраться к нему снизу?

Пожилой капитан взглянул на него:

– Что вы задумали?

– Вывести его управление. С помощью рельсовых пушек повредить его рули и двигатели снизу, где они ничего не смогут сделать до тех пор, пока не прервут свою атаку и не посадят корабль на землю.– Он сделал паузу.– Мы достаточно малы, так что они не смогут заметить, как мы подкрадемся к ним сзади.

Маркенстолл немного подумал:

– Возможно. Но если они нас заметят, у нас не будет никакого шанса. Рельсовые пушки хороши только с близкой дистанции. На расстоянии более пятидесяти ярдов мы сами станем отличной мишенью.

Пид бросил быстрый взгляд на небо. Луна все еще была закрыта облаками, все освещенность вокруг была где-то между сумерками и полной темнотой. Слева от них "Дечтера", как огромный кот, охотился за совей эльфийской добычей, бесшумно и уверенно, вспышки белого огня заполняли ночной воздух ослепительными взрывами и резким запахом дыма, пепла и смерти.

– Мы не можем просто оставаться здесь и позволить продолжаться этой бойне,– спокойно сказал он.

Маркенстолл без слов взялся за рычаги управления, развернул "Асашиэль" в сторону вражеского лагеря и направил его бреющим полетом над головами наступавших солдат Федерации, которые стреляли по нему из луков и пращей, когда он пролетал мимо них. Однако они беспрепятственно проскользили сквозь темноту, не получив никаких повреждений, и вскоре оказались позади своей цели, оставаясь внизу, так чтобы их силуэт не проявился на фоне горизонта, постепенно набирая высоту, но тщательно стараясь оставаться невидимыми для врага.

Внезапно с летного поля Федерации, как стая хищных птиц, начали подниматься новые воздушные корабли, обеспечивая подкрепление для поддержки наземной атаки на лагерь Свободнорожденных; небольшой шлюп оказался как раз на их пути.

– Капитан,– воскликнул Пид.

Маркенстолл кивнул:

– Я их вижу. Предупредите людей у рельсовых пушек.

Пид, в спешке покинув пилотскую кабину, направился по палубе к Пону и Креску, волоча за собой ремень безопасности, и предупредил каждого об этой новой угрозе. Ему хотелось, чтобы у них было что-то еще, кроме рельсовых пушек, но с этим уже ничего сделать было нельзя.

Спустя несколько мгновений Пид снова оказался рядом с Маркенстоллом. Ночь становилась все чернее, луна полностью исчезла за облаками, а воздух стал весьма холодным. Пид поежился, сожалея, что он не подумал о более теплой одежде.

Он посмотрел на группу взлетающих воздушных кораблей Федерации. По меньшей мере полдюжины направлялись в их сторону.

– Они нас догоняют,– произнес Маркенстолл.– Не думаю, что они уже нас видят, но вскоре это произойдет. Мы не можем ждать, капитан Зандерлинг. Мы должны воспользоваться своим шансом.

– Что ты имеешь в виду?

– Мы должны увеличить скорость и высоту, чтобы оказаться выше более плотных воздушных масс, и с помощью ветра приблизиться к тому кораблю.– Он перевел дыхание.– Нам придется позволить им нас увидеть. Они все равно нас обнаружат. У нас нет времени для хитрости и осторожности.

Пид колебался. Он знал, что Маркенстолл прав, но ему совсем не нравилась мысль показать свой шлюп, когда у них так мало вооружения, с помощью которого они могли бы себя защитить. Как только они обнаружат себя, другие корабли погонятся за ними, как кошки за мышкой. У них будет всего один заход, если не произойдет чуда, на свою цель.

– Хорошо,– сказал он.– Делай все, что нужно. Но найди возможность приблизиться к тому кораблю.

– Держитесь,– ответил Маркенстолл и до отказа нажал вперед рычаги двигателей.

"Асашиэль" вздыбился и рванулся вперед – мышка находилась в полете. Они быстро поднялись в небо, отказавшись от относительно безопасной темноты и показывая себя в свете звезд и луны – ибо последняя как раз начала выходить из-за облаков. Луна залила ярким белым светом Преккендорран, выявив орды нападающих, продвигавшихся в сторону оборонительных линий эльфов. Они уже заполнили брешь между двумя утесами, занятыми эльфами и их союзниками, прорвавшись через эльфийские укрепления и надвигаясь на летное поле, где судорожно пытались подняться в воздух последние воздушные корабли эльфов. Повсюду на поле боя догорали останки уничтоженных кораблей, как сигнальные костры для наступающей армии, воодушевляя ее солдат. Среди этих огней Пид заметил обугленный, дымящийся корпус "Элленро".

Ты должен был послушать меня, Келлен, подумал Пид. Он закрыл свои глаза. Я должен был найти способ заставить тебя слушать.

Сейчас они приближались к своей цели. "Дечтера" находился прямо перед ними, закрывая своим корпусом значительную часть неба. Это была огромная летающая платформа, поддерживаемая четырьмя рядами понтонов, скрепленных между собой в нижней части. На трех мачтах развевались улавливающие свет паруса, радианные тяги питали группы парсионных труб, подходящих к диапсоновым кристаллам, которые обеспечивали корабль энергией; металлические заслонки открывались и закрывались от резких всплесков энергии, когда корабль маневрировал при прицеливании смертоносного оружия, которое было установлено в носовой части. Казалось еще никто на борту не понял, что их преследует "Асашиэль"; все взоры были направлены вперед, где под атакой находился еще один эльфийский корабль; огненная стрела подожгла его, шипя и взрывая металлические и деревянные части с грохотом, который сотряс ударной волной шлюп. Горящие тела перелетали через ограждения подбитого воздушного корабля, падая на землю, как светлячки.

Пид произвел быстрые, страшные подсчеты. Из двенадцати вылетевших эльфийских кораблей только три еще держались в воздухе. Флот был уничтожен.

– Быстрее, капитан!– прошипел он Маркенстоллу.– Пока мы не потеряли еще больше!

"Асашиэль" теперь оказался прямо под "Дечтерой" и Маркенстолл развернул его к левому борту, подальше от приближающихся судов, которые к этому моменту наверняка уже увидели их, давая возможность своему экипажу у рельсовых пушек нанести наибольший ущерб. Он также понимал, что у них будет только одна попытка. Большой корабль медленно и уверенно двигался вперед, все еще не замечая их, представляя из себя прекрасную цель. Они собирались произвести выстрел по его нижней части. Люди у рельсовых пушек уже зарядили свои орудия и развернули их, нацелив длинные стволы, терпеливо ожидая момента.

Пид оглянулся через плечо. Их преследователи были уже близко, и он смог заметить отчаянные усилия некоторых членов экипажей предупредить людей на борту "Дечтеры".

– Пли!– крикнул Маркенстолл.

В то же мгновение обе рельсовые пушки выстрелили, послав град металлических осколков в днище корабля Федерации, которые представляли собой снаряды взрывного действия. У Пида было достаточно времени, чтобы увидеть как распались полностью две парсионные трубы и разрушился главный руль, а потом Маркенстолл повернул "Асашиэль" прочь, улетая из-под поврежденного врага, как комар от гигантской птицы. Они вышли из тени военного корабля, оказавшись залитые лунным светом, и тут же их обнаружили. На палубе вражеского судна в их сторону развернулись рельсовые пушки, но Маркенстолл направил шлюп вниз, оказавшись ниже линии обстрела, вновь идя на бреющем полете над землей и рискуя подвергнуться граду снарядов, выпущенных пешими солдатами.

Но это было еще не все. Стрела белого огня прошипела мимо их грот-мачты, задев одну из рей и сжигая дерево с парусом, и ударила в борт "Асашиэля".

– Пристегнитесь!– автоматически прокричал Маркенстолл, хватаясь за ограждение, чтобы не упасть. Дотянувшись до рычагов двигателей, он вдавил их вперед до упора, а потом послал шлюп в захватывающий дух полет вниз.

– Мы должны также нанести удар по этому оружию!– накинулся на ветерана Пид.

Капитан выровнял свое подбитое судно менее чем в пятидесяти футах над землей и устремился прочь от смертельного оружия Федерации. Пид оглянулся через плечо. Силуэт "Дечтеры" выделялся на фоне залитого лунным светом неба. Корабль все еще двигался вперед, но он увидел, что его курс был неизменным. По крайней мере одно, а может и оба попадания рельсовых пушек шлюпа сделали свое дело – рулевое управление было повреждено и судно не могло маневрировать.

Он резко выдохнул. Большой корабль замедлялся. Сзади подходили другие военные корабли Федерации, готовые оказать помощь. Ему пришло в голову, что сейчас как раз был подходящий момент для той атаки, которую так хотелось начать Келлену Элессдилу, прекрасная возможность уничтожить этот корабль и то оружие, которое он нес. Однако основная масса эльфийского флота пылала в огне, а корабли Каллахорна находились на земле где-то на востоке.

Он посмотрел вниз на равнины, кишевшие солдатами Федерации, затем на оборонительные линии эльфов. Он вспомнил лица мужчин и женщин, виденные им ранее, усталые и равнодушные. Он вспомнил о повсеместном отсутствии дисциплины. Это его не вдохновляло. Эльфийское летное поле было захвачено, остатки флота улетели на север. Если их наземная оборона продержится эту ночь, это будет чудо. Невероятное чудо, поправил он себя, без помощи союзников Свободнорожденных. В итоге, это вряд ли будет иметь значение. К концу недели "Дечтера" снова поднимется в воздух и направится поддерживать наступление Федерации, держа наготове свое смертоносное оружие. То, что оно сделало с эльфийскими воздушными кораблями, было ничто по сравнению с тем, что оно сделает с эльфийской армией.

Последствия его мыслей не ускользнули от него. Война на Преккендорране готовилась принять ужасный оборот, и он не был уверен, что можно сделать хоть что-нибудь, чтобы этого не случилось.

Сейчас они пролетали над захваченным эльфийским летным полем, направляясь к осажденным укреплениям эльфов.

– Капитан,– обратился он к Маркенстоллу. Вновь внезапно налетел порыв ветра, унося его слова. Ветеран обернулся.– Можешь доставить нас туда, где…

Он так и не закончил. Белый огонь с яростным ревом врезался в самую середину воздушного корабля, ударив по нему с такой силой, что Пида выбросило из пилотской кабины и перекинуло за ограждения. Он мельком заметил как мачта превратилась в факел, пламя которого охватило паруса и выплеснулось в небо. Обе рельсовые пушки и экипаж исчезли во взрыве обжигающего света. Шлюп дико накренился, вздрогнул и начал падать.

– Маркенстолл!– слабо позвал он.

Ответа не последовало. Его трос безопасности все еще был пристегнут к кольцу внутри пилотской кабины, но Пид так запутался в снастях, что не мог двигаться. Он попытался подняться, чтобы увидеть, что происходит внутри пилотской кабины, но ему это не удалось. Теплая и липкая кровь стекала с его лица по шее и рукам. Он считал, что они оказались на безопасном расстоянии от военного корабля Федерации и его смертоносного оружия. Он ошибался. Дальность действия этого оружия должна быть огромной. С расстояния почти в милю оно умудрилось попасть в них. Даже сейчас, после случившегося, Пид не мог себе это представить.

Он почувствовал, как шлюп с огромной скоростью устремился к земле. Он закрыл глаза и стал ждать столкновения.

ГЛАВА 21

Почти неделя потребовалась Пендеррину Омсфорду и его спутникам, чтобы пройти лабиринт проходов и ущелий, вьющихся в горах Клу, хотя они больше не сталкивались с коварной смесью тумана и туч, которая чуть не помешала им сбежать из Таупо Руфа. Снова возглавляемые Кермадеком, уверенно выбирающим дорогу, у них больше не было необходимости полагаться на Пена или Синнаминсон, чтобы определить, в каком направлении двигаться.

Также они больше не видели преследовавших их друидов, хотя Тагвен быстро заметил, когда подняли этот вопрос, что если они их не видят, то это еще не значит, что их нет. Однажды они уже считали себя в безопасности, только чтобы обнаружить, насколько сильно они ошибались. Если друиды гнались за ними по приказу Шейди а'Ру, то вряд ли так легко сдадутся, настаивал дворф. Однако, Терека Молта и "Галафил" привело к ним использование Эльфийских камней, подумал Пен. Пока они смогут воздерживаться от применения этих камней, Траунт Роуэн и "Баллиндаррох" не сумеют найти их здесь. В конце концов, рассуждал он, если бы друид и его отряд обладали магией, которая могла бы обнаружить их маленькую компанию, то они бы непременно это уже сделали. То, что они даже не показывались, предполагало, что они ищут их вслепую.

Тем не менее, когда их отряд пробирался через горы, Пен ловил себя на том, что периодически поглядывал на небо, убеждая себя, что он не ошибается.

В конце дня, когда солнце уже клонилось за западные вершины, они поднялись по самому скверному клубку извилистых троп и перед ними открылась картина самой широкой, самой темной долины, которую когда-либо видел Пен. Насколько велика эта долина, было трудно судить – с такой высоты точно измерить ее размеры было невозможно. Наверное, сотни квадратных миль? Еще больше? Она раскинулась во все стороны, огромными пальцами гиганта проникая во все проходы и ущелья. Ее восточный конец, самый удаленный от того места, где они стояли, просто исчезал в тумане и сумерках, густые леса и кустарники, которые темным ковром покрывали эту долину, создавали впечатление озера, заваленного бревнами и заросшего бурьяном.

Что же может жить в таком месте, подумал Пен и поежился.

– Инкрим,– заявил Кермадек, его однообразный, безэмоциональный голос идеально подходил к флегматичному лицу тролля.– Некоторые говорят, что он того же возраста, как и все народы, а твари, живущие тут, еще древнее. Другие говорят, что обитающие здесь существа восходят к эре Волшебного мира.

– Лес и грязь,– пробормотал Аталан позади Пена.– Ничего, с чем бы мы не сталкивались прежде.

– И урды.

Аталан фыркнул:

– Дикари.

Пену показалось странным, что это замечание исходит от того, кто выглядел как ходячий пень, весь покрытый шероховатой корой, такой же прочный и неприступный, как все, что ходило в Четырех Землях.

Кермадек, должно быть, думал то же самое. Он внимательно посмотрел на Аталана:

– Для нас дикари, но кто мы такие, чтобы судить их? В любом случае, я бы не стал так быстро от них отмахиваться. Урды жили в этой долине со времен уничтожения Старого Мира. Это их прародина, и они считают ее священной. Особенно, Страйдгейт. Они будут сражаться, чтобы защитить его от чужаков. Как гномы-пауки на Взбитом Хребте, они поклоняются существам, с которыми делят свою обитель, своего рода симбиоз, но, правда, односторонний, что влияет на их отношение к таким незваным гостям, как мы.– Он перевел дух.– Там их много, брат.

– Не так много, чтобы остановить нас, брат,– ответил Аталан, делая ударение на последнем слове, что не оставляло никаких сомнений о том, как он смотрит на их взаимоотношения.– Мы сильнее и неважно, что нас так мало.

В глазах Кермадека проскочила искра гнева, а среди других троллей раздалось какое-то бормотание.

– Ты никогда там не был,– спокойно сказал матурен.– Я был. Это не просто лес и грязь. Это не просто урды. Там темнота совершенно другого сорта. Слишком многие, которые думали, как ты, исчезли в этой темноте. Если бы будем беспечными, то закончим точно так же.

– Значит, мы не будем беспечными, не так ли?– заявил Аталан. Его взгляд перескочил от брата к Синнаминсон и Пену.– Нам повезло, что у нас есть малыши, которые нам помогут. Слепая девочка, которая видит, и мальчик, который разговаривает с лишайником. Чего нам бояться?

Он протиснулся вперед и начал спускаться с уступа, не удосужившись взглянуть, следует ли за ним кто-нибудь. Кермадек с мгновение наблюдал за ним, затем посмотрел на остальных и махнул им рукой двигаться вперед.

Спуск в Инкрим прошел без происшествий. Тропа вниз не была крутой, но довольно узкой и извилистой, поэтому иногда даже Пен, который был одним из самых маленьких, был вынужден прижиматься к стене скалы. Сумерки становились все темнее и темнее, и вместе с этим оживала долина. Притихшая до того момента, как темнота сменит свет, она начала гудеть и жужжать звуками насекомых. Раздавались пронзительные крики ночных птиц, поднимавшихся в воздух темными стаями, а также Пен мог расслышать ворчание наземных животных, одни были ему знакомы, а другие нет. Он внимательно прислушивался к ним, стараясь определить, кем они являлись. Он выискивал знакомые ему звуки в этой какофонии, но ему этого не удалось.

Спустившись по тропе, компания устроила лагерь в пихтовой роще. Хотя они достигли дна долины, но все равно находились в нескольких тысячах футов над уровнем моря, окруженные вершинами Клу, поэтому воздух здесь был чистым и прохладным, а небо сверкало звездами и было залито лунным светом. Как и в прошлые ночи Кермадек не разрешил разжигать огонь.

– Завтра,– пообещал он.

К тому времени они уже достаточно углубятся на территорию урдов, так что огонь вряд ли привлечет внимание друидов или, если они его и заметят, не покажется чем-то необычным для них. Конечно, они рискуют быть обнаруженными урдами, но этому риску они подвергаются и так, просто оказавшись здесь.

– Руины Страйдгейта лежат гораздо глубже в этой долине, Пен,– сказал он мальчику, когда они покончили с ужином и сидели вдвоем на краю лагеря. Черты его лица были непроницаемы, однако глаза были напряжены.– Еще, по крайней мере, два дня и то, если мы будем идти вперед хорошим темпом. Я был там, всего один раз, когда оказался в этой долине. Я помню, как они выглядят. Такое зрелище вряд ли забудется.

– А остров?– спросил Пен.– Тот, на котором находится тейнквил?

Услышав их разговор, к ним присоединились Хайбер, Синнаминсон и Тагвен. Они сели плотным кружком, тихие и внимательно слушающие. Позади них, невидимые среди деревьев, стояла на посту пара часовых. Остальные горные тролли готовились ночевать, огромные формы переваливались в темноте, лязгая и скрежеща своим оружием. Неподалеку от них неподвижно сидел Аталан, сгорбившись и повернувшись спиной к брату, его взгляд был устремлен в лесной мрак.

– Это не совсем тот остров, который ты можешь представить. Он окружен не водой, а глубоким оврагом, заполненным деревьями и лианами. Через этот овраг переброшен единственный мост, древняя каменная дуга, построенная тысячи лет назад. Только по нему можно перейти на ту сторону. Но никто из тех, кого я знаю, никогда не пересекал его.

– Почему?– сразу же спросила Хайбер.

Кермадек покачал головой:

– Я не суеверный, как эти урды, но я знаю природу тварей, которые живут в Инкриме, и уважаю силу, которой они обладают. Около ближнего конца моста находится камень с предостережением, которое запрещает проход. Я стараюсь обращать внимание на такие вещи, когда удается.

Он немного помолчал.

– Мне говорили, что другие этого не сделали. Они все равно пытались перебраться через овраг. Ходили слухи об огромном сокровище. Одни пробовали пройти по мосту. Другие спускались в овраг, намереваясь подняться на другую сторону. Больше их никто никогда не видел.

– Тогда, как же мы перейдем?– в голосе Хайбер слышалось подозрение и она не пыталась это скрывать.– Чем мы отличаемся от тех, кто не смог пройти?

Кермадек пожал плечами:

– Я не знаю этого. Я только знаю, что мы должны это сделать.– Он кивнул Пену.– Именно это необходимо, если мы должны спасти Ард Рис.

Он поднялся и направился к своим спящим троллям. Когда он проходил мимо Аталана, то протянул руку и коснулся его плеча. Его брат взглянул на него и что-то сказал. Кермадек продолжил свой путь. Спустя мгновение Аталан встал и пошел вслед за ним.

Хайбер посмотрела на Пена и Тагвена, ее брови нахмурились.

– Я не помню, чтобы Эльфийские камни показали нам что-нибудь про этот мост. Я не помню о предостережении, запрещающем пересекать его.

– Они ведь всегда не все показывают, не так ли?– спросил Пен.

– Я просто думаю, что довольно странно впервые услышать об этом сейчас.– Она выглядела рассерженной.– Разве Король Серебряной Реки ничего не говорил тебе об этом?

Пен покачал головой:

– Ничего.– Он чувствовал себя не лучше ее насчет этого моста и предостережения.– Он сказал мне найти тейнквил и попросить его дать ветку, чтобы сделать из нее темный жезл, затем принести этот жезл в Паранор и с его помощью пройти в Запрет.– Его губы сжались.– Ничего про мост, по которому никто не должен проходить.

– Что это делают тролли?– вдруг спросила Синнаминсон, ее слепые глаза были обращены в сторону лагеря.

Остальные трое посмотрели туда же. Все тролли, включая Кермадека и Аталана, собрались в круг. Они опустились на одно колено, опустив свои угловатые головы и опершись ладонями о землю, что-то тихо напевая. Время от времени один из них поднимал на мгновение голову, чтобы коснуться кончиками пальцев лба или губ.

– Они разговаривают с долиной,– сказал Тагвен, рассеяно теребя свою бороду.– Они просят ее защитить их от темных духов, которые живут в ней. Это древний обычай среди троллей – искать зашиты у той земли, через которую они проходят и на которой им, возможно, придется сражаться.

Потом, один за другим, начиная с Кермадека, тролли вставали и обходили по кругу, касаясь головы каждого тролля, прежде чем вернуться на свое место и снова встать на колено, чтобы следующие коснулись его головы.

– Теперь они клянутся своими жизнями поддерживать друг друга, обещая стоять вместе, как братья, чтобы духи благословили их своей защитой и руководством.– Он прочистил свое горло.– Сам я не верю во всю эту чушь, но кажется от этого они чувствуют себя гораздо лучше.

Ритуал продолжался еще несколько минут. Затем тролли встали и разошлись, часовые на свои посты, остальные – спать. Только Кермадек и Аталан остались на месте, о чем-то тихо разговаривая.

– Думаю, они заключили мир,– Тагвен потянулся и зевнул.– Я пошел спать. Всем спокойно ночи.

Он ушел, а спустя несколько секунд их покинула и Хайбер. Пен остался с Синнаминсон, сидя в темноте, прижавшись друг к другу плечами и прислушиваясь к лесным звукам.

– Эта долина наполнена духами,– вдруг произнесла скиталица. Ее пальцы протянулись, чтобы коснуться воздуха.– Я могу почувствовать их здесь, они наблюдают.– Она немного помолчала.– Думаю, они, наверное, ждали нас. Я не знаю, зачем им это, но они весьма целеустремленные в своих передвижениях и очень осторожные.

– Может они оказались здесь сейчас потому, что их позвали тролли.– Пен посмотрел на нее.– Может они явились в ответ на это.

Девочка кивнула:

– Возможно, они пришли сюда, чтобы предложить защиту. Я не ощущаю враждебности.– Она дотронулась до его руки.– У меня появилась идея, Пен. Воспользуйся своей магией, чтобы спросить их. Ты же можешь связаться с любыми живыми существами. Духи ведь живые. Попробуй, смогут ли они поговорить с тобой.

Он посмотрел в бархатистую темноту, в густой лес, простиравшийся до черной стены Инкрима, и гадал, как ему это сделать. В большинстве случаев, все происходило само, с кем или с чем бы он не пытался связаться, улавливая звук или какое-то движение, которое мог воспринять. Ястреб своим криком мог раскрыть свой голод или желание найти партнера. Кролик мог передать свой страх тем, как смотрел на него. То, как летала маленькая птичка, могло открыть ее настойчивое желание достичь своей молодости. Касание его лица веток деревьев иди высокой травы могло сказать ему, нуждаются ли они в воде. Дуновение ветерка говорило ему о буре. Однажды, его предупредили о волке, когда белка прошмыгнула по сухой листве.

Однако сейчас ничего нельзя было увидеть или услышать. У духов не всегда есть голос. Они не всегда принимают какую-нибудь форму. Ему нужно попробовать что-нибудь еще.

Он наклонился вперед и положил руки на землю, пытаясь прочесть что-то из ощущения этой земли. Но спустя несколько минут упорной концентрации, он так и не почувствовал никакого отклика.

– Нет, Пен,– вдруг прошептала Синнаминсон, взяв его руку и подняв ее.– Это же духи воздуха. Дотянись до них.

Он сделал так, как она сказала, вытянув свои руки с растопыренными пальцами, как будто ловил дуновение ветра. Он держал их неподвижно, потом начал медленно передвигать их, стараясь ощутить контакт.

Спустя мгновение, он ощутил его. Что-то коснулось его пальцев очень нежно, всего на миг, а потом исчезло. Потом еще что-то задело его руку. Он понял цель этих прикосновений – он обнаружил жизнь. Они были такими тонкими, как нить паутины, такими эфемерными, как птичье пение, но они были древними и поэтому сильными. Они жили очень долго и много чего повидали. Он смог понять это из единственного прикосновения и это его поразило.

Однако они ушли так же быстро, как и появились, и больше не возвращались. После того, как он рассказал Синнаминсон о том, что он ощутил, он попытался дотянуться до них еще несколько раз, но не смог их найти.

– Они еще не готовы к тому, чтобы мы их узнали,– сказала скиталица.– Нам нужно набраться терпения. Они откроют себя, когда будут к этому готовы.

Позднее, завернувшись в свое одеяло, Пен долго думал, прежде чем заснуть, о том, какую форму может принять это откровение.

На рассвете они тронулись в путь по густому лесу, пока темными пятнами все еще таились тени среди деревьев, а солнечный свет через их кроны пробивался лишь тусклым заревом. Воздух был прохладным и наполнен запахами богатой и плодородной земли. Ночные звуки исчезли, вместо них раздавалось утреннее пение птиц и тихий шелест ветра в листве. Лес оставался темным и непроницаемым, как какой-нибудь пруд в полночь, выглядевший одинаковым во всех направлениях, отгородившись от остального мира стеной деревьев и трав.

Они двигались шеренгой, Кермадек шел впереди, Аталан прикрывал их сзади, а Пен и его спутники шествовали точно в середине. Мальчик шел рядом с Синнаминсон, глазами обшаривая лес, его органы чувств были напряжены. Он всматривался в тенистые места и на верхушки деревьев, выискивая признаки жизни, и очень часто находил их. Инкрим гудел деятельностью живых созданий, которые на каждом шагу вызывали удивление. Птицы часто имели совершенно незнакомую окраску и оперение. По земле сновали небольшие животные, напоминавшие ему белок и бурундуков, но были явно кем-то еще. Эта долина и жившие в ней существа были древними, как сказал Кермадек, а из этого следовало, что их предков можно было бы отыскать в мире, который существовал до Великих Войн. Естественно, что здесь не было ничего, что было известно Пену в его собственном мире.

Солнце поднялось в небе над горами, но вниз через листву его света проникало очень мало. Ночные тени оставались плотными и нетронутыми, а воздух свежим и прохладным. Казалось, что в этой долине постоянно сумерки из-за отсутствия дневного света и летнего тепла. Лес создавал свой собственный, весьма своеобразный климат.

Время от времени они пересекали какие-то тропки. Узкие и едва видимые, эти дорожки извивались и резко заканчивались, поэтому нельзя было понять с уверенностью, куда они могли привести. Кермадек следовал по ним, если это подходило их целям, но гораздо чаще вел их через просветы в лесу, которые предоставляли более легкий проход и возможность как следует рассмотреть то, что их окружало. Казалось, он не особо беспокоился о том, что могло скрываться от них, и не тратил времени на тщательный осмотр темных мест. Наверное, благодаря его тренировке и опыту он сразу же почувствует лежащую перед ними опасность. А может, это было проявление признания им того факта, что в таком древнем и таинственном месте не так уж много можно было сделать, чтобы самим себя защитить.

Несмотря на весьма тщательные поиски при каждом повороте, Пен в этот день не заметил ничего угрожающего. Хотя временами лес и выглядел мрачным и зловещим, ничего опасного не случилось.

Во второй день все изменилось.

Накануне вечером, впервые за две недели, они насладились огнем и горячей пищей. Они выпили очень ароматного эля, который тролли несли в кожаных мехах, и безмятежно проспали всю ночь. Отдохнувшие и посвежевшие, на рассвете они снова тронулись в путь. Этот день был очень похож на первый – небо было более облачным, а свет более бледным, но леса Инкрима казались неизменными. Тем не менее, Пен почти сразу же почувствовал разницу, едва заметный нюанс, которому поначалу недоставало источника. После того, как они снова двинулись, он сознал, что лесные звуки стали тише, ветер слабее, а воздух теплее. Но даже это не казалось ему источником проблемы, его мучила ноющая уверенность, что он что-то упускает.

– Тебе не кажется, что что-то не так?– наконец спросил он Синнаминсон.

– Ты тоже их чувствуешь, да?– сразу же ответила она, прижимаясь поближе.

Он посмотрел на нее, затем огляделся, всматриваясь в лесной мрак, черно-зеленый от стволов и листвы.

– Там кто-то есть?

– На деревьях. Прячутся. Наблюдают. Их несколько.

Он медленно выдохнул:

– Я почувствовал их, но не знал, где они находятся. Давно они там?

– С тех пор, как мы двинулись в путь. Должно быть, они обнаружили нас ночью.– Она откинула назад свои распущенные медового цвета волосы.– Сначала я подумала, что они были духами воздуха, теми, что явились прошлой ночью. Однако это существа из плоти и крови.– Она помолчала.– Они следят за нами.

Пен взял ее руку и пожал. Его глаза осматривали деревья.

– Подожди здесь. Я скажу Кермадеку.

Но Кермадек уже знал.

– Урды,– произнес он, наклонившись к Пену, чтобы прошептать это слово.– Немного, но достаточно, чтобы держать нас в поле зрения, не показывая себя. Они действуют стаями, небольшими группами, передавая нас друг другу по очереди тем, мимо кого мы проходим, не упуская нас из вида.

Пен почувствовал, как сильнее забилось его сердце:

– Чего они хотят?

Матурен огляделся. Его грубая, напоминавшая кору кожа, делала его похожим на дерево.

– Они хотят знать, что мы тут делаем. И останутся с нами до тех пор, пока этого не узнают.

Пен вернулся обратно к Синнаминсон:

– Он говорит, что знает о них. Говорит, что они просто наблюдают за нами.

Скиталица улыбнулась:

– А кое-кто наблюдает за ними.– Ее слепые глаза нашли его.– Вообще-то, духи воздуха никуда не ушли. Они по-прежнему здесь.

Миновало утро и над головой собрались тяжелые, темные тучи. Налетел штормовой ветер, который принес с собой сильный ливень. Кермадек начал искать укрытие, но вокруг не было ни пещеры, ни какого-либо скального выступа, чтобы защитить их от промокания. Поэтому они укрылись под ветвями огромной пихты, когда начался ливень, и оставались там до тех пор, пока тот не превратился в легкую морось, после чего, промокшие и продрогшие, выбрались наружу, чтобы продолжить свой путь.

В эту ночь они разбили лагерь среди сожженных ударом молнии стволов деревьев, которые когда-то поднялись на сотни футов, а теперь были такими же мертвыми, как старые стебли кукурузы. Листвы на них не было, а ветки почернели и оголились, напоминая обугленные кости скелета. Остались только растрескавшиеся стволы, с обожженной вокруг землей; костер отбрасывал их гигантские тени в окружающую темноту. Кермадек удвоил количество часовых, а Пен засыпал с большим трудом. Над головой по звездному небу проплывали облака, а летучие мыши носились в ночи как призраки.