355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Тереза Тур » Счастливый рыжий закат (СИ) » Текст книги (страница 6)
Счастливый рыжий закат (СИ)
  • Текст добавлен: 24 октября 2018, 14:30

Текст книги "Счастливый рыжий закат (СИ)"


Автор книги: Тереза Тур



сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

7

Часть вторая.


Нежности порыв

Колокольчики в глазах…

Хрупкий букетик.

Кицунэ Миято

Мы вбежали в дом в восторженном состоянии победителей! Он подхватил на руки, закружил по комнате, а я смеялась, запрокидывая голову.

Вот сейчас, сейчас! Сейчас он меня поцелует…

Стихии – что я делаю?!

Кровь кидается в лицо. Когда же я изобрету средство, чтобы не краснеть? Ну, допустим, изобрету. Как понять, когда его надо выпить? Ведь не знаешь же заранее. А может, просто принимать каждый день? Тогда состав должен активироваться в зависимости от эмоционального состояния. Реагировать на пульс, давление…

Милорд Швангау улыбается. Легонько касается моего лба губами – и отпускает.

– Пойду, принесу вина – справедливость восторжествовала, и это надо отметить.

Вернулся. Подал бокал.

– В прошлый раз вино вам понравилось, – заметил ректор.

– Да, – кивнула рассеяно.

– За справедливость, – провозгласил милорд Швангау.

Мы выпили. Не знаю, как он, а я жадно. Залпом. И снова застыла, не зная, что делать.

– Рене, – с укором посмотрел он на меня, – мы же договорились. Вы – моя гостья.

– Да, конечно, – не стала спорить с начальством.

– Тогда почему не усядетесь в кресло? Вы устали, но стоите и ждете, пока сяду я.

– Вы очень наблюдательны.

– Звучит, как обвинение.

Он взял меня за руку – и усадил.

– Кстати, я – как воспитанный человек – жду, пока сядет дама. В результате – стоим оба, – проворчал он.

– Меня учили, что вежливость и субординация – прежде всего.

– Я подписал приказ, по которому вы с завтрашнего дня находитесь в отпуске, – проговорил ректор, меняя тему.

– Спасибо.

– И какие у вас планы на отпуск?

– Уехать подальше отсюда, – призналась я.

– Это может быть опасно. Два покушения на вашу жизнь… Тех, кто покушался на вас, еще не поймали, хотя милорд Браун уверял меня, что Уголовная полиция во главе с милордом Брауном… Очень стараются.

– Милорд Браун?

– Да. Начальник Уголовной полиции.

– Не представляю, кому могло понадобиться нападать на меня.

– Во всяком случае, это не баронет Гилмор и сотоварищи. Это удалось выяснить совершенно точно.

– Понятно. То есть обиженные студенты не причем. Тогда…тем более не понимаю…

– А если их просто использовали? – предположил милорд Швангау.

– Но кто?

– Те, кто запланировал нападение на империю. Те, кому удалось улучшить наших изумрудных клещей так, чтобы на пораженных ими людей не действовала целительская магия. Те, для кого вы – с вашей любовью к иномирским технологиям и страстью к созданию противоядий – практически единственная преграда.

– Думаю, вы преувеличиваете, – нахмурилась я.

– Отчего же?

– Ну, подумайте сами! Сколько человек знает о том, что делается в моей лаборатории? Сколько человек знает тему моей кандидатской? Сколько человек в курсе, что я изобрела противоядие от токсина кружевной медузы на основе белка, полученного из сыворотки человеческой крови? И этот же способ применила, чтобы победить изумрудного клеща.

– Думаю, что немного…

Милорд Швангау внимательно посмотрел на меня. Долгим, задумчивым взглядом. Он как будто бы и не на меня смотрел, а сквозь…

Вдруг я осознала, что именно произнесла, при чем без всякой задней мысли! Приговор. Обвинение. Всем, кто знал меня близко. Очень близко…

Ректор поднялся, и, взяв оба бокала, отправился их наполнить, бросив, как бы между прочим:

– Попробуете встать с кресла потому, что поднялся я – порву приказ на ваш отпуск.

– Нельзя быть таким …

– Увы, – перебили меня на полуслове, – Так сложилась жизнь. Приходится быть таким, – и он подал мой бокал.

– Очень хочется уехать, – призналась я, и сделала маленький глоток.

– Понимаю. И поэтому хочу вам предложить…

– Милорд Швангау! – мне в голову пришла настолько гениальная мысль, что я осмелилась перебить свое начальство. – Я придумала!

– Любопытно послушать.

– У меня есть домик – собственно, там я и хотела провести отпуск. Никто о нем знать не знает. Там меня точно не найдут!

– Это тот дом с куском глухого леса, который вы купили, взяв деньги в кредит у Главного императорского банка под возмутительный процент?

– Откуда вы знаете?

Милорд Швангау смутился и сообщил мне, что проверял документы сотрудников, когда вступал в должность.

Мы пили вино – и молчали. И было как-то очень уютно. Хорошо. Солнце ушло спать за горизонт, а мы остались в полутьме.

– Я, пожалуй, отпущу вас в отпуск, – тихо сказал милорд. – Но с одним условием.

– Каким же?

– Вы носите перстень. Не снимая. К нему я добавлю еще один артефакт. Завтра его доставят.

– Что это?

– Подвеска, активирующая портал. В этот дом. Вы должны пообещать мне – малейшее подозрение, что вам что-то грозит, или… просто поговорить не с кем. В общем, все, что угодно – и вы переноситесь.

– Договорились, – улыбнулась я.

Когда о тебе беспокоятся – это приятно. А еще…это так редко бывает!

– Мы с вами совсем забыли об ужине. Боюсь, я его даже не заказал. Отправимся в ресторан или подождем доставку дома?

– Сил нет никуда идти.

– Вы правы.

Мы дождались доставки, поужинали и разошлись по своим комнатам. На следующий день мне вручили цепочку с перстнем, на которой появилась еще одна подвеска. Маленькая. Золотая. В форме изумрудного клеща. Крылышки инкрустированы настоящими изумрудами. И хотя чувство юмора нашего ректора сперва показалось несколько сомнительным…Почему-то я улыбнулась.

Мне стало…приятно. Кулон напоминал о том, что я – справилась! Это придавало сил и уверенности. Не знаю, была ли в нем магическая сила. Больше похоже просто на украшение. Подарок. От него.

Так. Все. Мне нужен отпуск! Срочно.

Ко всему этому прилагался также бархатный кошелек с деньгами. Слушать мои возражения ректор категорически отказался. Заявил, что это премия от университета за мои подвиги в ликвидации эпидемии.

На следующее утро я отправилась по делам. Сначала к учителю Ирвину – сообщить, что мне подписали бумаги на отпуск. Потом к миледи Бартон – попросить, чтобы заказали документы – мои сгорели. Хорошо, что деньги и документы на дом, оставшийся мне от бабушки и земельный надел, который я взяла в кредит, хранились в банковской ячейке.

Драгоценностей же у меня, кроме изумрудного клеща, слава Стихиям, не было вовсе. Две подаренных акварели и Чуфи – вот и все мои сокровища. Жалко картины…

В ответ на мою просьбу миледи Бартон кинула странный взгляд – и сообщила, что все документы, включая чековую книжку, дающую доступ к моему счету в банке, уже прибыли.

Я обрадовалась. По пути на станцию приобрела дорожную сумку. Зашла в магазин, купила все, что могло понадобиться в путешествии. Заказала шесть костюмов – по числу рабочих дней – на новый учебный год.

У тех платьев, что купил для меня милорд Швангау, был один существенный недостаток – шнуровка на спине. Это предполагало горничную, помогающую одеваться. А у меня, понятное дело, личной прислуги не было. Хотя платья были очень красивые.

Так. Не отвлекаемся. Костюмы – юбка, блузка и жакет. Жемчужно-серый, серо-зеленый, серо-голубой в клетку, и, пожалуй, вот этот – лиловый.

Мода в империи, кстати, сильно изменилась за последнее время. У платьев спустилась талия. Нарядные туалеты аристократок иногда полностью открывали плечи. Женщины могли, правда, в особых случаях и при определенных занятиях, носить брюки. Появились блузки и юбки.

Жаль, что любая форма одежды все еще непременно требовала наличие корсета. Как бы мне хотелось его не носить вовсе! Вот уеду в свой лес, и первое что сделаю – заброшу это орудие пыток куда подальше!

Я устало выдохнула, очень довольная собой. Справилась!

Достала кошелек… Стихии! Двести золотых империалов! Да я за десять сдаю бабушкин дом, а в месяц получаю семьдесят! И это очень хорошая зарплата…

А это что? Два векселя на мое имя в Главный императорский банк. Один – на пятьсот империалов, другой – на пять тысяч.

Попросила, чтобы вещи для путешествия упаковали в сумку. И села думать.

Первым порывом было отнести все это милорду Швангау обратно. В конце концов – это недопустимо. Я подчиненная, а не содержанка!

Вспомнила, как он кружил меня на руках вчера вечером. Как прижималась к нему…

Сердце резануло болью. Еще и платья эти, которые он мне купил…

– Все готово, госпожа Агриппа, – пропела продавщица.

– Доставьте вещи на северную почтовую станцию, – распорядилась я. – И… я куплю еще одно платье. С застежками спереди. А это… оставлю у вас.

Платье было как раз из тех, что принесли в тот страшный вечер, когда мою квартиру сожгли. Оно мне…нравилось. Теплого шоколадного цвета. И ткань… Такая мягкая! У меня никогда не было таких дорогих материй.

– Помогите мне снять, – приказала я ничего не понимающим продавщицам. – Здесь шнуровка на спине.

Девушки переглянулись.

– А какое платье будет угодно госпоже? – осторожно спросила одна из них.

– Любое.

Сзади звякнул колокольчик.

– Рене, – раздался обеспокоенный голос милорда Швангау. – Что случилось?

– Ничего, – ответила я, схватила с вешалки что-то, первое попавшееся – и рванула в примерочную.

– Госпожа Агриппа! Оно же красное! Не с вашими волосами его носить! Отдайте!

Продавщицы отмерли и кинулись за мной, отбирать.

– Я дождусь миледи, – услышала я лениво-высокомерный голос ректора. – Принесите кофе и «Имперскую правду».

– Слушаюсь.

Спустя некоторое время я вышла из примерочной, злая, как мумамба шипохвостая. Смертельно ядовитая, но…очень красивая змея. Шкурка – шоколадная, как…то платье. И ярко-оранжевый узор.

Расплатилась за все чековой книжкой. Оставила… шоколадное платье. Теперь уже навсегда отравленное ситуацией и сравнением со змеей. И зачем я вспомнила?

– Как хорошо, что вы пришли, милорд Швангау! – прошипела я, когда мы вышли на улицу.

– Рене. Что случилось? Почему вы так злитесь?

– Заберите! Заберите немедленно! И не смейте, слышите? Не смейте меня оскорблять!

Не глядя, сунула мужчине в руки кошелек и понеслась прочь.

– Ничего не понимаю, – грустно сказал он.

Оказывается, пока я бежала – путаясь в узких юбках, маг спокойно шел рядом. Конечно, вон у него ноги какие длинные!

– Рене, давайте вы мне все спокойно объясните.

Я остановилась и гневно ткнула пальцем в кошелек, который мой обидчик продолжал держать в руках.

– Пожалуй, устраивать разбирательства посреди улицы – не лучшая идея, – задумчиво проговорил милорд Швангау.

Он взял меня за руку – и мы с ним перенеслись в его гостиную.

– Пустите!

– Да что с вами?! Успокойтесь. Что бы вы не навыдумывали сами себе – у меня в мыслях не было ничего дурного!

– Я сама виновата… Сама дала повод думать о себе так.

– Что за чушь! – судя по голосу, милорд изволил гневаться.

Подошел ближе, попытался обнять. У меня от унижения брызнули слезы.

– Так. И мне надо успокоиться, – сказал милорд Швангау и отошел. – Что там не так с этим кошельком?

– Там деньги.

– Это же кошелек. Чему там еще быть? – спокойно спросил он.

– На такую сумму? И платья эти! – я вскочила. – На каком основании?!

– Вы меня с ума сведете! В кошельке – премия! Платья – это просто… помощь! Надо же было вам во что-то одеваться!

– Почему такая огромная сумма?!

– Стойте здесь – и не смейте никуда не уходить, – рявкнул он.

Хлопок портала – он исчез.

Появился через пару минут.

– Вот. Читайте.

Я развернула документ и прочла:

«Ректору Роттервикского университета

имени первого императора Тигверда милорду Швангау

от его императорского величества Фредерика Тигверда

РАСПОРЯЖЕНИЕ

Выдать миледи Рене Элии Агриппе премию по итогам ее работы по ликвидации эпидемии в Восточной провинции в размере десяти месячных окладов. Кроме того, передать вышеозначенной миледи Агриппе вексель на пять тысяч империалов от администрации Восточной провинции как благодарность за спасение жителей провинции.

Император Фредерик Тигверд.

8

– Простите, – я спрятала полыхающее лицо в ладонях. Укуси меня… Стихии! Как стыдно.

– Давайте пообедаем, – миролюбиво предложил милорд Швангау.

– Нет, я…

– Вы мне должны Рене, вам не кажется?

– Я…простите. Я…я правда, не знаю, как загладить свою вину!

– Я знаю. Вы выполните два моих желания!

Кивнула.

– Вот и договорились, – легко улыбнулся он.

– Как вы оказались в том магазине? – спросила я у него.

– Почувствовал, что вам стало больно, – ответили мне. – Итак, два желания.

– Какие?

– Первое. Рене. Мне необходима капля вашей крови. И я не могу пока объяснить вам зачем. Я ищу убийцу. Того, кто покушался на Империю и на вас. Меньше всего я хочу, чтобы вы жили в страхе, однако уверен – кто бы это ни был, он не остановится. Я провожу собственное расследование. И пока ни с кем не делюсь ни результатами, ни даже просто соображениями на этот счет. Кроме одного человека – императора. Сразу хочу обозначить – это ради вашей безопасности, а не из-за недоверия к вам. Мне бы не хотелось, чтобы вы так думали.

Молча выслушала. С каждым словом милорда тепло разливалось внутри. Радость наполняла от пяток до кончиков волос! Интересно, с чего? Мне еще раз напоминают о том, что я на крючке у злодея. Просят каплю крови и прямо говорят, что что-то скрывают. Почему же так…хорошо? Сладко, упоительно…

В состоянии восторженной нежности поплыла в свою комнату. Стыдливо пряча сияющие глаза, достала иголку и пробирку. Щедро нацедила рубиновой жидкости – для него – ничего не жалко! Вздрогнула от того, что резко распахнулось окно.

– Чуфи!

– Тяффффф! Фыррр…

Шершавый теплый язык лизнул палец, янтарные глаза насмешливо взглянули на пылающее лицо хозяйки. Лисица повертелась на кровати, и, укрыв хвостом лапки и кончик носа, улеглась на подушке. А я пошла вниз – исполнять первое желание.

– Вот. Возьмите.

Милорд взял пробирку. Повертел в руках. Очень серьезно посмотрел на меня.

– Во многих магических практиках кровь – очень сильный инструмент, Рене. Одна капля может рассказать очень многое.

– Нечто похожее и в целительстве, – заметила я.

– Рене. Никогда никому не доверяйте настолько. Обещайте мне.

– Вам тоже нельзя доверять, милорд Швангау?

– Мне доверять нужно. Очень надеюсь со временем вам это доказать. Итак, обещайте!

– Обещаю. Это было второе желание?

– Нет. Это было распоряжение ректора, если хотите. Приказ.

– А второе желание?

– Поужинайте со мной. У моих друзей.

– Но я не…

– Вам понравится. И потом, вы просто не можете мне отказать!

– Ну…хорошо.

И снова он протянул мне свою руку, а я вложила в нее свою. Хлопок. Милорд удивительно строил порталы! Я не чувствовала ни тошноты, ни головокружения. Он…очень сильный маг! Один из сильнейших в империи! Почему-то думать об этом было удивительно приятно. Это гордость. Гордость за ректора университета, в котором я преподаю. Да. Именно так. А как иначе? Разве это не естественно гордится своим…ректором? Конечно, естественно! А средство от красных щек и ушей надо изобрести. Так, значит, реакция на эмоциональное состояние…

– Как вы себя чувствуете? – ректор обеспокоенно взглянул на задумчивое и очень красное мое лицо.

– Прекрасно, спасибо. А…ой! Где мы?

Ночь. Луна. Огромная! Яркая, в полнеба! Лунный свет заливает поляну. Лес шумит вдалеке. Треск костра. Звуки скрипки. Запах мяса, трав, и чего-то еще. Какой-то нежный, цветочный запах. Шум голосов.

Люди вокруг костра. Шатры. Неподалеку – лошади. Но какие! Необычные, сказочные. Из огня, золотого песка, хрустальных капель воды и серебристых нитей ветра!

– Мы не в нашем мире, Рене. Тут ночь. Не во всех мирах время течет одинаково. Эти люди – чкори. Клан лошади. Что удивительно – клан до сих пор кочует! Старейшина и одри клана – мои старые друзья. Вы ведь не возражаете против мяса и печеной картошки с травами? Думаю, нас покормят. Кстати их магия в основном основана на травах, которые женщины собирают по разным мирам. Возможно, вам это будет интересно.

Средство от красноты изобрести надо обязательно. Ведь я краснею не только тогда, когда смущаюсь. Еще я краснею от любопытства! Вот как сейчас. Как хорошо, что не во всех мирах время течет одинаково! Сейчас ночь, и милорд не заметит красных ушей.

– А что это так пахнет? Слышите? Такой нежный, прохладный запах… Какие-то цветы?

– О да. Не знаю, в каком мире они это берут, может, выращивают сами, и, наверное, есть у этих цветов какие-то магические свойства, если честно, я не интересовался особо… Но эти колокольчики даже изображены на гербе клана. Я думаю…

– Раймонд!

– Бай?рто! Рад тебя видеть! Познакомься – Рене Элия Агриппа, целительница. Рене, это Бай?рто, старейшина клана.

– Верити! Венок! – крикнул седой, крепкий мужчина, блестя в лунном свете черными глазами.

Подбежала девочка лет четырнадцати, подала ему венок из колокольчиков. Синих-синих! Я такой красоты в жизни не видела. А запах! Мужчина водрузил все это на мои огненно – рыжие волосы. И вдруг стало так легко, так весело! И…спокойно. Я почувствовала, что щеки пылать перестали.

Так-так… Надо мне про эти цветочки узнать побольше! Попросить образцы для исследований. Сделать вытяжку. И…

– Рене, что с вами? – шепнул мне на ухо ректор, – о чем вы так задумались? Пожалуйста, поблагодарите и поздоровайтесь! Мы же хотим, чтобы нас накормили?

– Спасибо! Спасибо большое. Скажите, а эти цветы, – я потянулась руками к венку.

– Не снимай! Синий красиво на рыжем. Мне нравится. Порадуй старика девочка. Синелик – цветок степей, откуда мы родом. Он талисман нашего клана. Обладает магией легкого сердца. Помогает душе быть в гармонии с собой и миром.

– А можно мне забрать с собой? Или семена?

– Отчего ж нельзя? Дадим. Синелик будет расти у хорошего человека. Люби его – и он неприхотлив. Ты привел славное сердце, Раймон! Смелое, сильное, честное. Мы всегда рады гостям! Пойдемте. Пойдемте к костру. Вас надо накормить. Ты надолго?

– Не очень. Мне нужно переговорить с Марой. Это срочно.

– Верити! – девочка снова вынырнула из лунного света, как будто из-под земли, – отведи его к одри. А ты, колокольчик в рыжих волосах, пойдем со мной! Пойдем, пойдем, не бойся! Друг твой скоро присоединиться к нам.

Мясо было таким вкусным! Мягким, ароматным. И картошка. В большой, жестяной кружке – густой отвар каких-то трав. Сразу прибавилось сил. Интересно, что там? Все – незнакомое. Не по вкусу, ни по запаху я ничего не могла сказать. А ведь я разбираюсь в травах. Расспрашивать сразу обо всем было не очень удобно. Но очень хотелось!

– А, Раймон! – Барто передал милорду такую же кружку и деревянную круглую доску с толстыми краями, которые местные использовали вместо тарелок.

Милорд Швангау сел рядом и принялся за еду.

– Рене, вы поели?

– Да! Очень вкусно.

– Вам нравится? Не жалеете о моем втором желании?

– Нет, что вы!

– Ну добро, колокольчик в рыжих волосах, добро! – черные глаза засмеялись из-под густых бровей, – Ануш! Ануш, а ну иди к нам!

Молодой курчавый парень со скрипкой, расписанной синими колокольчиками подошел и поклонился старейшине.

– У нас гости, Ануш! Раймон пришел. Не частый он у нас гость, но желанный всегда. И красавица вот с ним. А? Ты посмотри – что твой огонь! Поели у нас гости, попили! А теперь пойдут танцевать, нас радовать, а? Играй, Ануш!

Милорд Швангау подмигнул мне, встал и подал руку. Волшебное свойство синелика куда-то испарилось. Не знаю, покраснела ли я, но испугалась очень. Я ведь не только готовить. Я еще и танцевать не умею!

– Я не…

– Не бойтесь, Рене. Все хорошо. Мы должны станцевать, иначе обидим хозяев.

Я очень боялась. Стеснялась. Но вскоре поняла, что нужно делать. Танец под ритмичные хлопки был очень простым. И веселым. Мы даже могли с милордом переговариваться:

– Вам очень идет этот венок.

– Барто обещал мне дать семена и образцы. Это магическое растение, и у меня уже есть идеи как можно….

Милорд приложил палец к моим губам и улыбнулся.

– Рене, пожалуйста. Не думайте сейчас о целительстве и ваших исследованиях. Пусть это будет моим третьим желанием.

– А не много ли желаний на один сегодняшний вечер? – мои губы расплылись в лукавой улыбке, а сознание сжалось от ужаса.

Я вообще понимаю, что делаю? Я как с ректором разговариваю? Что они там заваривают, эти чкори…

Но милорд Швангау, кажется, не обиделся. Он улыбнулся, взял меня за талию, поднял и закружил. Радостные крики, хлопки. Свет луны, треск костра, звуки скрипки и…его счастливые глаза.

9

– Мелани!

– Рене!

Я добралась до маленького городка Киржигаль ближе к вечеру. Прямо за ним начиналось лесничество. Там, ближе к северной границе, в самой глуши стоял маленький, но крепкий деревянный домик. Мое отшельническое счастье!

– Ну, наконец-то! Я уж думала, ты никогда из своего Роттервика не выберешься! – подруга обняла меня.

Я лишь рукой махнула. Говорить ни об императорском суде, ни о эпидемии – не хотелось.

– Девочки! Смотрите, кто к нам приехал!

– Тетя Рене!

Две одинаковые девочки выбежали навстречу. Синие платья, белые косички, золотые веснушки, румянец во всю щеку! Это все воздух наших северных лесов. У Эли и Лины – дар целительниц. Эля, правда, посильнее. Еще на улице заметила три птичьих гнезда на крыше их дома, а уж цветы на балкончике как разрослись! У целительниц особая энергия. К дому, где растет юное дарование – тянется все живое.

– Ох, ты! Как выросли! Пора показывать вас учителю Ирвину.

– Да! Да! Да!– девчонки прыгали вокруг, дергая меня за юбку.

– Да оставьте вы ее в покое, неугомонные! Эля! Лина! Хватит, я сказала! Идите, поставьте воду! Человеку умыться с дороги. Ты голодая?

– Нет, не голодная. Сейчас только трав заварю, и от вашего знаменитого меда не откажусь!

– Тетя Рене! Проверьте меня!

– И меня!

Близняшки, как и я когда-то, мечтали уехать из дома. Стать целительницами. Еще каких-то четыре года назад я приезжала, а они играли – рисовали друг у друга на ладонях соком бервалета свернувшуюся кольцами змею…

И вот они уже почти взрослые. Полтора-максимум два года – и Ирвин заберет их в университет.

– Ну, давайте! Идите сюда!

– Да что ж это такое, Рене! – Мелани побледнела, – иди хотя бы умойся! Ну что ж с порога-то!

– Мел… От того, что я сделаю это позже – ничего не изменится. Перестань. Все хорошо.

И я приложила знак целительницы ко лбу Эли. Змея вспыхнула и засеребрилась. Осталась одна голова. У Лины змея загорелась больше чем на половину, но чуть меньше, чем у сестры. Это означало, что через год-другой их дар вступит в силу. Если не учить – они его потеряют.

– Пойдемте ужинать лучше, – грустно улыбнулась Мелани, одним взглядом давая понять, что сейчас ничего слышать на эту тему не хочет. – Ждали только тебя, Рене.

Я вздохнула, и пошла вымыть руки. Небольшая, пахнущая свежим срубом веранда. Кадки с цветами. Птичий гомон – три гнезда с птенцами на крыше. Тяжелый, круглый стол. Чистая скатерть. Запах трав и меда. Свежий хлеб.

– Розовый, – кивнула Мелани на закат вдалеке.

– Да. С кровавой полосой у самого горизонта. Бабуля такие вот закаты ненавидела. Всегда говорила – быть беде. Странно. У меня, кажется, наоборот все только наладилось…

– Не обращай внимания! Сказки все…

– Тяф! Фыррррррррр……

– Чуфи! Ты как всегда, к закату! – я окунула лицо в огненную шкурку.

– Ха-ха-ха-ха…. Рене! Не понятно, где кончается Чуфи и начинаешься ты! Обе рыжие! – Мелани рассмеялась и налила лисице молока. – Она что, прошла вместе с тобой порталом?

– Нет. Просто… Она всегда там, где я. И всегда – к закату…

– Ой, волнуюсь я… Как они в столице освоятся? На первый курс же в четырнадцать лет берут – маленькие совсем.

– Присмотрю. Да и нельзя талант не использовать. Тем более целительский – будут потом тебе душу выматывать. Что не сбылось, не сложилось.

– Твоя правда, Рене. Но страшно.

– Ты бы слышала, как моя бабушка от целителя Ирвина отбивалась. Как шумела, в чем его обвиняла… Это было что-то!

– А ты?

– А я сказала, что поеду. Что научусь людей лечить. И бабушка уступила.

– И ты не жалеешь?

Я только отрицательно покачала головой. Как можно жалеть о том, что является частью тебя…

– Меня Генри бросил, – сообщила я подруге новость.

Взгляд лисы стал довольным. Мелани – встревоженным.

– Миледи Бартон меня с этим поздравила, – опустила лицо в чашку.

– Тя-тя-тя! – коротко рассмеялась лиса.

– И… как ты? – женщина прижала ладони к щекам.

– Не знаю. Столько всего случилось сразу, что я… просто не знаю… Может быть, миледи Бартон права? Первая трудность – и он от меня отказался. Даже разбираться не стал.

– Даже так… А случилось-то что?

– Пожалуйста, давай потом! Я все-все тебе расскажу, только…не сейчас.

– Ф-ф-ф… – Чуфи свернулась калачиком на коленях.

– Тебе кто-то нравится? Другой? Не Генри?

– А…почему ты…с чего ты взяла?

– Я не целитель. Уже никогда им не стану, даже если дар и был. Я не маг, – Мелани грустно рассмеялась, – но я очень хорошо тебя знаю, Рене.

– И?

– Да ты влюблена!

– Нет!

– По уши!

– Тяф-тяф– тяф! – горячий язык лизнул по щеке в знак полного согласия.

– Ах ты…И ты! Предательница… Да вы… Вы что, сговорились?

– По самые ярко-красные уши, Рене!

И Мелли, запрокинув голову, громко рассмеялась. Нет, ну было обидно, конечно. Но хорошо, что она смеется. И вообще. Хорошо, что она у меня есть! И еще…Знаете, она ведь… права.

Когда я закончила университет и стала зарабатывать, наконец, столько, что можно было откладывать каждый месяц на выплату займа, первое, что сделала – купила землю в Северной провинции. Заказала небольшой домик из бревен. Мастера ругали мою фантазию: зачем мол, барышне дом в такой глуши?

Зачем-зачем… Здесь не было людей! Лишь журчание воды да шум сосен в вышине.

Внизу – узенькая речка. Речка та звалась Гадючка, и славу имела, самую что ни на есть дурную. В высокой траве ее крутых берегов змей водилось много

В просторном подвале – лаборатория. Хоть и ворчали мужики, но подвал сделали на совесть – сухой, с окошками под потолком, чтоб было много света.

Гостиная, пара спален наверху, и чердак с выходом на крышу, любоваться закатами.

А на первом этаже – камин! Это было обязательным условием. В Северной провинции вечерами холодно даже в разгар лета, и можно не отказывать себе в удовольствии сжечь пару поленьев. Любоваться на яркое пламя, воображая себя магом огня, улыбаться, глядя как Чуфи щурится от удовольствия, свернувшись на коврике. Вот это счастье!

В округе росли уникальные, нужные мне для работы травы. Водилось много гадюк. Принцесса Тигверд как-то сказала, что в ее мире тоже есть гадюки! Даже внешне эти змеи чем-то похожи. Но отловить иномирскую гадюку для лаборатории она почему-то отказалась. Может, попробовать и попросить еще раз? Интересно, как действует их яд…

Местный вид болотной гадюки – вполне мирный. Да, змея ядовита. Очень. Но змеи – организованные существа. Они живут кланом, внутри которого существует строгая иерархия. Стоило лишь отловить их королеву и объяснить, что хозяйка земли – я, со мной надо жить мирно – и их никто не тронет – и все! Можно не бояться и заходить в самые глухие места.

Я оставляла в определенных местах широкие плоские горшочки с молоком, и змеи сами приползали, чтобы дать немного яда для моих мазей.

Люди ошибочно полагают, что змеи не испытывают эмоций, не способны узнавать людей. Неправда.

Тем не менее, земли, которые мы вместе с болотными гадюками облюбовали, пользовались – вполне справедливо – дурной славой. И ко мне – из людей – особо никто не лез. Что меня более чем устраивало!

В конюшне у Мелани жила лошадка. Я исправно высылала деньги на ее содержание, и Мелли настаивала, что она – моя. Ну…моя так моя! Снежинка моя!

Снежинка была вороной кобылкой преклонных лет. Черной-черной! Ни одного пятнышка. Лишь янтарные, флегматично и как-то философски настроенные к этой непростой жизни глаза сияли на черной, что воронье крыло, морде. Поэтому мы с Мелли назвали ее Снежинкой. Не логично, конечно, но ей очень шло!

Я выбрала морковку покрупнее – и отправилась на прогулку верхом. Чуфи, как всегда, повисла воротником у Снежинки на шее. Колоритно, наверное, мы смотримся в предвечерних сумерках… Рыжая курчавая девица на еле плетущейся совершенно черной лошади по кличке Снежинка с лисицей на шее. Хорошо, что места тут безлюдные.

Доехали до небольшого холма. Отсюда закат был виден лучше всего. И трава рядом сочная. Отпустили Снежинку полакомиться, а сами уселись смотреть на закат.

– Я так скучаю по бабушке, – жаловалась я лисице, обхватив колени и любуясь на закатное солнце, алые лучи которого упрямо пытались пробиться сквозь деревья, чтобы полюбоваться своим отражением в ручье.

– Тяяяя… – сочувственно вздохнул зверек.

– Понимаешь, мне иногда кажется, что она со мной. Присматривает, что ли… Вот как сейчас.

Лисица посмотрела на меня и лизнула в нос.

Мы засиделись – стало совсем темно. Пора было возвращаться. Снежинка получила еще одну морковку на ночь, а Чуфи, блеснув черным глазом унеслась на охоту.

После завтрака, перед тем как отправиться к себе, еще раз крепко обняла близняшек.

– Может, останешься еще на пару дней? – с надеждой спросила Мелани.

– Нет, не могу – хочу к себе!

– Ладно уж. Иди. Отшельница! Твоим именем уже детей в городе пугают! Зовут рыжей колдуньей, обходят те места стороной.

– Неправда! Ты что? Меня все местные дети любят! Мы вот за вареникой скоро пойдем! Она уж поспела наверно! Я такие места знаю…

– Так то дети лесничих! А я про городских говорю!

– Вот и нечего им туда ходить! Гадюк много. Правда, они сейчас вряд ли укусят, но все равно. Пусть лучше спасибо скажут.

– Ну давай. Только я тебя все равно жду! В любое время. Поленьев я тебе принесла. Там все готово. Ты ж сейчас сразу будешь топить, сидеть и смотреть на огонь. Я тебя знаю, – Мелани улыбнулась.

Ее улыбка была такой теплой, светлой. Но вместе с тем и очень грустной. Я подумала, что Мелани нельзя оставлять одну. Когда дочки пойдут в университет, она должна перебраться в Роттервик. Надо поговорить с учителем Ирвином. Или с… Нет. Лучше с учителем Ирвином!

Я пела, пока складывала щепу шалашиком. Пыталась вспомнить тот веселый мотив, под который мы танцевали у чкори. Но пою я еще хуже, чем танцую. Я не умею петь. Не умею танцевать. Готовить тоже не умею. Не удивительно, что замуж никто не берет. Вовремя Генри отказался.

Чиркнула длинной спичкой. Проверила тягу и закрыла стеклянный прозрачный экран – все-таки дом деревянный и держать огонь открытым не разумно. Уселась на коврик перед камином – ждать, пока огонь разгорится.

– Всего двадцать восемь дней! – раздался в сознании собственный счастливый голос.

– Целых двадцать восемь дней! И ты, Рене Элия Агриппа – моя жена! Госпожа Бриггс. – этот голос заставил вздрогнуть.

Стало холодно. И мокро. Я что, плачу? Глупости! Я – дома. И мне хорошо. А то, что через двенадцать дней должна была бы быть наша с Генри свадьба – что ж.

Я вдруг подумала о том, что за все это время ни разу не видела его. Ни разу. Интересно, где он был все это время?

Дом в конечном итоге я перетопила – никак не могла остановиться, подкладывала поленья снова и снова, лишь бы смотреть на танец огня.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю