Текст книги "Самая длинная ночь в году"

Автор книги: Тереза Тур

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Запах жасмина заставил вспомнить маму, почувствовать ее рядом. Сын знал – ее душа стоит сейчас за спиной, улыбается светло и счастливо. Князь не сомневался, что его выбор матушка бы одобрила – порядочность, преданность, чистоту помыслов и широту души ценила она превыше всего и его этому научила.

Кольцо лежало на самом дне, в бархатной коробочке – бирюзовое сердечко, обрамленное бриллиантами. Все вместе смотрелось нежно и трогательно. Другое кольцо Ирочке не подошло бы, а это – как на заказ. Если бы он сам выбирал для нее подарок – лучшего бы не нашел!

Перед глазами на мгновение возникли строгий профиль, огромные, всегда печальные глаза, уложенные локоны и простая, деревянная шкатулка в руках. Тонкие пальцы гладят чеканный рельеф – веточку жасмина. Матушка…

Спрятав колечко на груди, князь шагнул в марево портала – пора вспомнить, что у него долг есть перед отечеством – молодежь воспитывать. Поди, заждались герои, размяться не терпится, себя проявить! Он улыбнулся своим мыслям, поскрипывая по не тронутому еще снегу, что выпал за ночь. Ресторация, где гуляла со вчерашнего вечера золотая молодежь Поморья, кокетливо поблескивала меж сосен белыми мраморными колоннами вдалеке. Тихо… Только снег скрипит под ногами. На плечо Великому князю упал снежок. Поднял глаза – белка.

Поморье – край белой масти. Белые совы, лисы, волки, медведи, белки, даже змеи. Серая, черная или рыжая шкурка какого-либо зверька – редкость, диковина заморская. Контрабандой, конечно, возят. Но любому поморцу милее белый мех. И глаз у коренного жителя наметан – хоть и трудно зимой в лесу зверя заприметить на белом снегу.

Князь проследил взглядом за белкой, и вдруг прямо перед ним выскочил на тропинку волк. Выскочил и исчез – мелькнул серой тенью меж сосен, исчез в кустах можжевельника. Серый?!! Откуда? Видно, почудилось. В поморских лесах серых волков не водилось, да и места здесь слишком людные.

Правда, сохранилась легенда. Не было тогда Империи, да и слова такого не знали. А был Север – суровый, беспощадный, неприветливый к людям край. И жил на ледяной земле Правитель, поставленный самим Небом, хранимый великими Духами суровый завоеватель, строгий, но справедливый. И была при нем верная свита – тринадцать белых волков. Часто выезжал правитель Севера на прогулку в санях, и сани те волки мчали быстрее ветра.

Все шло хорошо – слава Небесам всесильным и Духам всемогущим, завоевывал правитель все новые и новые земли и пользовался любовью и уважением безмерным у своего народа. Да только беда пришла однажды, откуда меньше всего ее мудрый и сильный правитель ожидал. Поселилась черная зависть в сердце родного брата его, младшего по рождению. Отравила душу, замутила разум – толкнула на братоубийство…

Пригласил младший брат старшего к себе и стал угощать едой отравленной. Да только тот со своей верной свитой не расставался – всегда волков своих вперед себя кормил. Не стали волки есть – предупредили хозяина об опасности.

Ничего не сказал правитель брату своему единственному, лишь тяжелый взгляд холодных голубых глаз пронзил злодея холодом и страхом. Однако дома негостеприимного родственник не покинул – пошел спать. Зная суровый нрав правителя, младший брат, от страха перед наказанием обезумев, решил ночью дело свое черное да кровавое до конца довести – зарубить брата своими руками.

Волки князя спасли – не дали и близко подойти – охраняли всю ночь. Да только один волк обиды не простил – вывалялся в саже, растворился в ночи и перегрыз горло брату-предателю.

Наутро правитель прогнал бунтовщика за самосуд и проклял род его, обрекая на вечные скитания и преследования. Но в благодарность за преданность даровал ему и всему его роду серую шерсть – чтобы легче от тех самых преследований было скрываться. Боялся он за преданного ему всем сердцем мохнатого друга, не хотел, чтоб с ним что-то случилось. Но убийства простить не смог, пусть и заслуженного.

Оттуда и вышел цыганский народ – серая волчья стая. Свободный, независимый, гордый, но верный.

Отец эту легенду любил и с цыганами был дружен, но и строг. А ему, князю Андрею, пришлось на войне плечом к плечу сражаться с баро местного табора, было дело. Не подвел серый волк своего князя – не струсил, был рядом до конца, не предал, последним куском делился. С тех пор уважали они друг друга и старались друг другу не мешать.

Не из-за этой ли легенды до сих пор к храму Небес жених с невестой подъезжают на санях, запряженных белоснежными волками? Специально ради таких забав разводят хищников в питомниках, приручают. И ему бы так хотелось, Ире бы наверняка понравилось, вот только ему по статусу не положено… Жаль.

Он уже подходил, когда мысли его прервали пьяные выкрики. Молодежь веселилась от души – шампанское рекой, гитара, женский смех и… цыгане! Долго же жить будет серая стая!

Цыгане легенду ту тоже любили, если не сами же и придумали, и как могли поддерживали. Ходили все как один в серых волчьих шкурах, и где только доставали? Женщины под теми шкурами были чудо как хороши – стройные, высокие, гибкие, черноглазые. Волосы вились крупными кольцами, голос – чистый, сильный, чуть с хрипотцой сводил с ума. Мужчины – суровые, молчаливые, косили хитрым глазом и шкуры носили с волчьей головой. Конечно, приписывали цыганам и гадания, и проклятия, и мистику всякую. Правда это или нет, никто так толком и не знает, а только говорят, что народ этот во всех существующих мирах есть…

– Иди к нам, дорогой, все как есть скажу… – смуглая цыганка махнула ему рукой. Звякнули браслеты, волчья шкура будто случайно съехала с обнаженного плеча.

– Если вы в ближайшие три минуты не исчезнете, – раздраженно бросил ей Великий князь, – то я сам лично вам судьбу предскажу. И – что характерно – скажу всю правду!

– Ай, дорогой? Зачем злишься? Девушку пугаешь?

Тут к цыганке подошел старик, быстро прошептал ей что-то на ухо. Та побледнела, поклонилась. И гортанными криками стала подбадривать остальных девиц. А старик, прихрамывая, подошел к князю. Копна седых волос и борода почти полностью скрывали его лицо. Он стоял, опираясь на деревянную палку с вырезанной волчьей головой. Плечи чуть подрагивали от смеха под волчьей шкурой, черные глаза блестели из-под седых бровей.

– Не гневайся, Великий князь, не признала она тебя.

Старик улыбался, улыбался и князь Андрей. Оба были рады встрече и обнялись крепко, как старые друзья.

– Рув! Уводи свой табор – кончилось веселье на сегодня. Рад… Очень рад тебя видеть, но тороплюсь. Дел сегодня много.

– Успокой свое сердце. – Старик смотрел прямо ему в глаза. – Вижу, нашел ты свое счастье, князь. Хрупкий цветок, дикий. Береги ее.

– Спасибо, Рув, а сейчас забирай своих красавиц, не время и не место.

И мужчины снова крепко обнялись.

– А кто заплатит? – вдруг раздался пронзительный голос цыганки, и через минуту загалдел весь табор.

Андрей Николаевич улыбнулся – и достал чековую книжку.

– Сколько?

Старик назвал сумму – Андрей Николаевич спокойно вывел цифру и подписал. Отдал чек и лишь потом меланхолично заметил:

– И не стыдно тебе, старый лис?

– Я не лис, князь, – я волк. Мы не наглые, мы практичные. Тем более всю ночь работали – пели, плясали, гадали. И тебя, князь, не обидим! Баваль! Баваль, дочка, иди сюда!

– У вас осталась минута на то, чтобы убраться отсюда. Поторапливайтесь. И ничего не нужно, – князь попытался отделаться, зная прекрасно, что все равно не отделается. Это ж… цыгане!

Молоденькая цыганка – совсем девочка – подлетела, чмокнула старика в щеку и, развернувшись к Великому князю лицом, заговорила, едва касаясь смуглыми пальцами четких линий на шершавой ладони:

– Один из твоих господ, князь, – человек нехороший, бояться тебе его надо, золотой ты наш, бежать надо! Душа у него черная, глаз алчный, сердце трусливое – предаст он тебя! Позолоти ручку, князь, – всю правду скажу!

Великий князь насмешливо поморщился, ничего не ответил, снял с себя перстень и положил в раскрытую чумазую ладошку.

– Спасибо, князь! Не забуду доброты твоей и щедрости, – сверкнула девчонка белыми зубами.

Хлопок – и позади князя Радомирова появилась его личная целительница.

– Проследите, пожалуйста, чтобы последствий у этого гуляния не было. Еще незаконнорожденных не хватало.

Та поклонилась – и отошла к девчонкам, которые поприветствовали ее веселыми выкриками.

Князь прошел вовнутрь.

Пожалуй, эта часть сегодняшнего утра доставила ему особенное удовольствие.

Он увеличил силу своего голоса до такой степени, чтобы дрожали стены. Приглушил слух, еще не хватало самому оглохнуть, и скомандовал:

– Внимание! Построение! Всем спуститься вниз!

Выждал с полминуты – и опрокинул на каждого молодого бездельника по сугробу, что переместил со двора. Потом поискал взглядом место почище – полы они вином поливали, что ли? – переставил туда стул, засек время. И стал ждать.

Страдающий вид юных аристократов порадовал.

Наследник был бледен. Его явно подташнивало.

Алсапов выглядел откровенно злым. И не скрывал этого. Черные глаза гневно сверкали… Красавец!

Варейский же, помня нрав Великого князя и свое разжалование в солдаты, сдерживался изо всех сил, одновременно демонстрируя готовность идти на подвиг. Вот прямо сейчас. С утра. Молодец!

Соколов казался встревоженным. Интересно, что его так насторожило? «Может, думает, что я императору или императрице доложу, как и с кем молодежь проводит ночи?» – подумал князь. И усмехнулся.

Что касается Волкова, то он выглядел… Как обычно. Большой. Добродушный. Сильный. Флегматичный. На нем, на единственном, излишества этой ночи никак не отразились. Должно быть, сказывался столичный опыт попоек и дебошей. Орел!

– Итак, – еще раз оглядел наследника и его адъютантов князь. – К делу, господа! По приказу его императорского величества на территории имперского города Джанхот и прилегающих к нему окрестностях проводятся учения по ликвидации последствий стихийных бедствий. Речь идет о последствиях, вызванных снегопадом. Вашей задачей является организация мероприятий с использованием всех имеющихся в данном районе сил и средств. Ваше высочество, вы руководите операцией. Ваша… свита – это ваши заместители. Вопросы?

– Кто в городе и в районе будет оказывать нам поддержку? – спросил быстрее всех соображающий Алсапов.

– По идее все гражданские и военные организации. Все, кого найдете, – и князь широко улыбнулся, явно издеваясь.

– Значит, специально вы никого не предупреждали?

– Вы абсолютно правы, светлейший князь.

– Это все замечательно, однако, на мой взгляд, учения так не проводятся, – обиженно проговорил Соколов.

– Учения – нет, – перевел князь тяжелый взгляд на графа, адъютанта и поэта. И стал объяснять. Ему все время казалось важным достучаться до каждого из этих мальчишек. Сделать так, чтобы они сберегли все то, что он, император и люди их поколения добывали кровью.

Убедился, что все пятеро, несмотря на тошноту и головную боль, слушают его внимательно. И продолжил:

– Так начинаются чрезвычайные ситуации: стихии, бомбисты, революции, нападение врага извне… Все это так и происходит. Без согласования со штабом, его величеством и даже со мною. Внезапно… Мгновение – вы гуляли и пили. А в следующее – уже надо быстро реагировать на угрозу. И вы или готовы брать ответственность на себя и организовывать что угодно – от ликвидации последствий метели до тактических мероприятий по обороне границы, или… У вас кризис власти – и всегда найдутся те, кто отправит вас и ваши семьи под нож или бомбы… И начнут править сами. Ваше высочество? Принимайте командование…

– Слушаюсь! – иронично отозвался наследник.

– Я привел Тамару Ильиничну, – Андрей Николаевич кивнул на целительницу. – Она вам поможет. И заметьте – это очень, очень великодушный жест с моей стороны! А теперь я позволю вам всем откланяться – у вас много дел. Да, ваше высочество… У меня сегодня – выходной. И… наверное, завтра.

Раздался какой-то слаженный гул удивления – но никто ни о чем не спросил. Не посмели.

На этом он и откланялся.

Джанхот. Утро. Двадцать третье декабря.

Она

Я, улыбаясь, слушала всю ночь, как метель гудит за стенами моего домика. Надо же… Пришел. Нашел. Как в сказке. В которую я, признаться, никогда не верила.

И не приснилось ли мне, что вчера Великий князь предложил мне стать его женой? Явно сон. Или видения под воздействием алкоголя. В таком количестве, да еще и такого крепкого я никогда не употребляла.

К семи утра ветер стих. Я посмотрела на часы, улыбнулась шарику, вздохнула – и пошла откапываться. Главное было – открыть дверь и выйти из дома. А пока меня ждали домашние заботы: растопить печь, приготовить завтрак – на двоих… При этой мысли сердце забилось часто-часто.

Взяла с собой светящийся шарик, чтобы он освещал мне двор. Когда же на нашу улочку проведут освещение? Мы уже и деньги сдали с каждой улицы. А все – темень. Однако здесь, на окраине городка, мне было уютно. И близость леса только радовала.

Я не сразу открыла дверь – снега намело много. Но упрямство – дело хорошее. Я потихоньку ее то приоткрывала, то прикрывала. И так проделала щель, в которую и протиснулась.

Теперь дойти до сарайчика, где от прежних хозяев осталась широкая лопата для уборки снега. Снега намело мне по пояс. Я провалилась. Упала, опрокинулась на спину – и уставилась в темное еще небо. Шарик завис прямо надо мной, но в следующее мгновение, будто убедившись, что со мной все в порядке, отодвинулся в сторону и стал вместе со мной смотреть на исчезающие звезды. И было так хорошо, так спокойно. Пока я не услышала крик:

– Ирочка!!!

– Что? – спросила, не поднимаясь.

Андрей рухнул рядом со мной. Вот странно – он не провалился в снег. Тот сразу утрамбовался под ним в упругий наст. Позволил мужчине расположиться комфортно. И даже (я в этом уверена) не попытался залезть ему за шиворот.

– Целительницу? Чем помочь?

– Посмотри, какое небо…

– Ты… просто? – не поверил он.

– Я просто валяюсь в снегу, – ответила. Вздохнула. И стала подниматься. – Надо до сарайчика дойти, найти лопату. И как-то попробовать откопаться.

– Не выдумывай. – Он поймал меня за руку и уронил на себя. Прижался теплыми губами к моим. – Не замерзла?

– Нет, – улыбнулась я.

– Я боялся, что не застану тебя. В какой-то момент мне показалось, что все произошедшее – это лишь сон.

– И мне.

– Погоди.

Андрей чуть отстранился, на секунду выпустив меня из объятий. Я тут же рухнула обратно. Он попытался меня поднять, мы упали снова и уже с диким визгом валялись в снегу и играли в снежки. Наконец Андрей схватил меня на руки, поставил прямо, отряхнул деловито со всех сторон.

– Ирочка, – выдохнул, словно разом забыл все слова. И молча, поймав мою руку, надел кольцо на безымянный палец. Я смотрела на бирюзовое сердечко, на искорки от брильянтов – красиво. Красиво, но непривычно очень…

Жених подхватил меня – и понес в дом. Дальше ковра около камина мы не продвинулись…

– Что? – Андрей приподнялся, когда я все-таки стала решительно выкручиваться из его объятий.

– Свет. Я хочу выключить…

Он улыбнулся – ему не надо было хлопать в ладоши – все и так его слушалось…

– Я тебя люблю, ласточка моя.

И опять остались только отблески огня на наших телах…

Потом я кормила его завтраком – ничего особенного: хлеб, сыр да холодное мясо. Кофе в доме не было.

Было какое-то исключительное удовольствие кормить своего мужчину. На своей кухне. После близости с ним. Он все время старался коснуться меня, словно боясь поверить в реальность происходящего.

А потом мы встретились взглядами…

– Пойдем, – хрипло сказала я. Сама.

И мы оказались в спальне. Но как только наши головы коснулись подушки – мы, обнявшись, заснули.

Разбудил меня его голос, резкий и властный:

– Да.

Я открыла глаза. Андрей, скептически улыбаясь, кого-то слушал.

– Да, ваше высочество. Внимательно. Со мной?

В голосе теперь звучало удивление.

– Со мной все в порядке. – И снова холодно: – Через тридцать минут я жду вас и вашу свиту в моем поместье. Там и отчитаетесь. У вас же координаты есть? Честь имею.

Я улыбнулась – и обняла его плечи. Как я скучала…

– Прости, что разбудил, – развернулся он ко мне. – Я утром четко объявил, что у меня – выходной день. А все равно побеспокоили. Советоваться хотят.

Он погладил меня по голове.

– С твоими волосами решительно надо что-то делать…

– В смысле?

– Отращивай срочно! Кстати, сколько тебе надо времени, чтобы собраться?

– Куда? – Шевелиться не хотелось… Как-то много всего случилось за одни сутки. – Сколько времени?

– Уже вечер… Мы проспали весь день.

– Хорошо…

Я потянулась и зевнула.

– Ирочка, надо собираться!

– Не хочу.

– Тут недалеко… Ты там уже была. И тебе даже там нравилось. На рассвете там будет прекрасный вид с террасы, и я сварю тебе кофе.

– Может, я останусь тут? Я обещаю, что никуда не денусь.

– Ира. Пожалуйста. Я не могу рисковать. Понимаешь, я тут нянькой при наследнике работаю. И ладно бы только наследника воспитывать – так и всю свиту… Совсем про этих оболтусов забыл. Нам надо отправляться в мое поместье. Я же не могу приказать им явиться в твой дом.

– И на том спасибо.

– Пожалуйста.

– Хорошо, – не стала спорить я. Действительно, прошлый раз, когда я обещала его дождаться, не очень хорошо получилось…

– Вот и умница.

Мне хватило четверти часа, чтобы собраться, одеться и уложить волосы.

– И никакие они не короткие – по лопатки, – проворчала я, спускаясь по лестнице.

– Короткие, короткие, – продемонстрировал хороший слух князь. – Ты готова?

Я показала на саквояж у себя в руках, который тут же отняли.

– Мне надо запереть дом.

– Я уже затушил огонь.

Мне стало как-то страшно – все-таки это был первый мой собственный дом. Жаль было его оставлять – вот так, бросив все, словно сбежав от чего-то…

– За домом присмотрят, – прошептал на ухо Андрей. – Ты готова?

– Не знаю, – прошептала я.

– Доверься мне.

Поместье было таким же, как и прошлой зимой. Казалось, мы только что перенеслись в него – продрогшие, чудом избежавшие смерти… Как будто я просто дождалась тогда Андрея и не было этого года разлуки…

Я решительно отерла глаза. Андрей меня поцеловал.

– Сейчас здесь будет много народу. Ты хочешь познакомиться с наследником и его адъютантами сегодня, или мы отложим это мероприятие?

– Пожалуй, отложим.

Честно говоря, я абсолютно не представляла, как мою жизнь совместить с высшим светом.

– Не печалься, – улыбнулся князь. – Тебе еще учиться танцевать. И не только вальс…

– Я, кстати, умею! – гордо заявила я. Но природная правдивость заставила добавить: – Когда-то умела. Нас в Академии учили.

– А нас сначала в кадетском корпусе, а потом в военном училище. – Он прислушался. – Сейчас тут будет многолюдно.

Я поцеловала его в щеку – и побежала наверх.

В длинном темном коридоре меня внезапно охватила дрожь – здесь веяло тоской заброшенного дома. Отчаяньем несбывшихся надежд… Я повернула назад – но, услышав хлопок раскрывшегося портала, поняла, что аристократы во главе с наследником уже прибыли.

Уселась на первую ступеньку лестницы – на границе света и тьмы – и приготовилась ждать.

– Чем обязан, господа? – раздался насмешливый голос Андрея.

– Мы хотели бы отчитаться. И узнать ваше мнение, все ли мы учли.

– Слушаю вас, ваше высочество.

– Я взял на себя общее руководство и общение с администрацией городка. Только они не так мне помогают, как жалуются на жизнь. Просто невозможно терпеть!

– Так не терпите, – желчно проворчал Великий князь. – Лучше спросите у городского головы, почему нет освещения на улицах города. Я вчера ни одной сферы не видел.

Вот этот вопрос и меня волновал. Я даже приподнялась, чтобы спросить, на что пошли наши деньги. Но потом подумала. И уселась обратно.

– А что остальные?

– Разрешите доложить, ваше сиятельство!

Голос был веселый и злой.

– Как же провел день князь Алсапов? – теперь в голосе моего мужчины была издевка.

– Я координировал действия силовых структур по обеспечению порядка в городе.

– И что вас так… уязвило?

– Они издеваются!

– Армия, мой милый князь, это такая организация, где уважают за заслуги, а не за череду высокопоставленных предков.

– Но это же мятеж!

Великий князь Радомиров обидно рассмеялся:

– Ваше сиятельство, если вам сегодня объясняли, что вы – новобранец-первогодок, то так оно и есть. Хотите уважения – заслужите его. Граф Волков, что у вас?

– Я координировал работу по обеспечению жителей с помощью целительниц. Все в порядке, в штатном режиме.

– Так у него всю работу Тамара Ильинична делала, – возмутился голос. Не наследника, а тот, второй, – князя Алсапова.

– Все, о чем меня просили, я четко выполнял, – спокойно ответил граф Волков.

Я почувствовала к нему невольную симпатию. Вот никогда не любила, если кто-то (не из целителей, разумеется) начинал учить нас – как лучше.

А молодой человек продолжил отчитываться:

– Организовал помещение, питание, амулеты подпитки энергией… Ну и потом – занести – принести – унести.

– Я заведую поисками пропавших. Мы разместились в здании местной школы для девочек. Мне сказали, что так принято.

Голос этого говорившего был мне откуда-то знаком. Но я не могла вспомнить.

– Мы уже получили сведения о двух десятках пропавших. Нашли семнадцать человек. Они в госпитале.

– Хорошо, князь Варейский, я вас понял. А что у вас, граф Соколов?

– А меня поставили руководить коммунальными службами! – еще один возмущенный.

– Тогда почему не везде снег почистили? Центральную улицу отгребли – и молодцы? – теперь в голосе Великого князя был гнев. – А люди из домов выйти не могут. Например, улица Сосновая. Там живут люди. А никто так и не появился, узнать, все ли у них в порядке.

Я удивилась, услышав название своей улочки. И тут же кольнуло – а как же моя соседка, Мария Ивановна? Та, что помогла мне тогда… Я и не подумала к ней зайти. Не помогла снег убрать.

– Кстати, это касается всех, не только графа Соколова, – продолжал гневаться Великий князь. – Списки всех, кто живет в городе, есть? Взяли, поделили по секторам – и вперед. Каждый со своей командой.

И буквально через минуту раздался хлопок – мы в доме остались одни.