Текст книги "Измена. Убей меня (СИ)"
Автор книги: Теодора Игнатова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)
Глава 4
Солнце греет скупыми, утренними лучами, напоминая о времени, которое, как всегда, несётся не зная меры в скорости. Дёргаю Соньку за руку, вывожу из ступора.
– Пошли уже. Чего не спишь?
Она резко оборачивается на меня, и забыв о претензиях восхищённо спрашивает:
– Где ты его прятала?! – в глазищах до сих пор отражение его улыбки.
– Пошли, мне ещё на работу, – нет ответов на её вопросы.
– Дина, кто это? Такой красавчик! Он даже больше чем красавчик! – снова смотрит в след исчезнувшему мотоциклу, как зомбированная.
– Сонь, пошли уже, – раздражаюсь сильнее.
Только переступив порог дома, сразу к себе в комнату. Тороплюсь избавиться от следов преступления. Снимаю куртку, пока сестрица не последовала за мной, успеваю только бросить на кровать, дёргаюсь от вопля:
– Ёпть! Динка! Ты где лазила?! Что с твоей кофтой?!
Да что ж она так кричит, неугомонная, любопытная, вот с младенчества такая была. Мама говорила.
– Ничего с моей блузкой. Пуговицы потеряла.
Осматривает бегло.
– Ты с ним спала! – орёт Сонька, в шоке от собственной догадки. – Заруцкий приезжал... – добавила пробубнив, вспомнила.
А я краснею и белею одновременно, то в жар, то в холод кидает. Распухшие от поцелуев губы пылают крича о тайной ночи. Да весь мой вид наверное говорит о бурно проведённой... Стоп!
– На Заруцком точка, – голос предательски дрогнул, нутро взревело противясь сказанному, глаза защипало.
– Наконец-то... – и тут же снова начинает: – Он такой красавчик! Как зовут?
Сестра не упустив ничего, продолжает придирчиво осматривать меня. Вижу, замечает отсутствие макияжа, и волосы без укладки.
– Не знаю.
– Как это не знаешь?!
– Не знаю и всё. Сонь, давай вечером, мне на работу надо собраться, а то опоздаю, – отмахиваюсь от неё, пытаюсь избавиться, саму трясёт, разрывая изнутри на части.
Время восемь утра на будильнике, пищит, предупреждает об угрозе опоздания. Скидываю одежду, напялив безразмерную футболку бегу на кухню. Ощущаю ненормальный голод, не помню, когда ещё так требовалась под заправка организма. Жарю яичницу, завариваю чай, тарелка бутербродов для кучи. Готова сожрать слона. Сонька ходит следом молча, но в глазах миллион вопросов, раздражает меня пуще прежнего. Быстро ем, но с истинным наслаждением, вкусы яркие, потрясающие. Побросав посуду бегу в ванную, мою голову. Выхожу, Сонька под дверью. И так до такси, которое вызвала до работы. Только преследования сестры не давали впасть в истерику с вырыванием волос, сожалея о содеянном. Стараюсь не думать и пока получается.
Галя заботливо приносит кофе, сахару маловато, но пью такой, глаза слипаются. Во всём теле слабость, мозг отказывается работать, совсем развезло. О приключениях молчу, самой-то события прошлой ночи кажутся сонным бредом. Вспоминая, чувствую как медленно начинает разливаться жар по телу, стекаясь разгоревшимся пламенем вниз живота, одновременно щёки обжигает румянец. Почему-то спокойна, ни о чём не сожалею, отпустило. Замыкающий разум пытается осмыслить поступок, однако, безуспешно. Имени не знаю, больше не увижу. А хотела бы? Хотела... Хочу... Желаю... Требую! Внутри штиль и солнце, это его спокойствие и уверенность всё ещё во мне, его тепло...
Еле протягиваю день до вечера, слабость одолевает окончательно, сегодня точно не задержусь. Я будто под действием успокоительного, тикает часовой механизм на бомбе, отсчитывая секунды до конца действия "лекарства", и если не вколоть очередную дозу, взорвусь. Начинаю нервничать, чувствую, как заканчивается невероятный эффект неизвестного мне чудо препарата. Воспоминания кажутся теперь далёкими и блеклыми, чем больше проходит времени, тем меньше деталей могу припомнить. Телефон молчит, беспокоит, не так сильно правда как ранее. От Заруцкого ни слуху ни духу, понимаю равнодушно. В груди что-то тихо поскуливает, но не болит. Каждая мышца страдает от разрыва, последствия ночных приключений. Я и не знала, что такое бывает вообще, ну со мной точно впервые.
Вяло осматриваю себя в зеркало у выхода из офиса. Одетая в чёрные обтягивающие брюки без ремня, забыла, белую блузку рубашечного покроя, на ногах обычные, чёрные балетки. Вообще, так по-серенькому не хожу на работу. Сегодня исключение, разбита как старое корыто, да и времени не было подобающе собраться. Всегда одежду готовлю с вечера, а тут экстренные сборы. Почти не накрашенная, глаза поблёскивают ненормально, зрачки расширены.
Девчонки давно собрались, устало вздыхают, а я продолжаю виснуть перед своим отражением с расчёской в руках. То поправила волосы, то рассматриваю собственные губы, которые так жадно целовал он... До сих пор припухшие. Он, незнакомец без имени... Мгновенно обдаёт жаркой волной. Да что же это за наплывы такие...
Под недовольные фразы подруг плетусь неторопливо, со скоростью у меня сегодня проблема, не спортсмен я, боль в мышцах в новинку. Выходим на улицу, очень тепло, последние деньки напоминают о пролетевшем лете, а скоро дожди и хмурость осени. Шагаем через парковку, я последняя, позади остальных. Подпрыгиваю от неожиданности, прямо передо мной, чуть не задев, останавливается чёрный мотоцикл. Невидимая черта отрезает меня от девчонок. Теперь узнаю его из тысячи. Как влитая, на незнакомце, чёрная кожаная куртка, рука в перчатке протягивает шлем без слов и приглашений. Не раздумывая перекидываю длинный ремень сумки через голову, одеваю шлем, и с удовольствием принимаю протянутую в помощь ладонь, не чувствуя тепла его пальцев, грубая ткань лишает радости. А жаль, так хочется скорее прикоснуться. Сажусь позади него, застёгиваюсь и крепко обнимаю за талию, мгновенно слившись воедино с ним. Сразу же стартуем с места.
Обернувшись, вижу застывших в изумлении девчонок, которые так и остались стоять на месте. Даже не попрощалась. Да мне всё равно. Желанная доза "лекарства" во время. Улыбаюсь и чувствую отклик, просто чувствую. Всей сущностью, душой, сердцем, его всего чувствую. По телу волной пробегает дрожь предвкушения.
Останавливаемся на светофоре, властная рука скользит по бедру, в ответ непроизвольно выдыхаю подавшись вперёд. Нас окружают машины, люди, время, когда все спешат домой, дороги заполнены до отказа. А я будто в другой реальности, ничего не замечаю. Крепко, насколько хватает сил, сжимаю его в объятиях, вдыхаю ощущение тепла и чего-то ещё, пока мне непонятного.
Останавливается на двух следующих светофорах, остальные пролетает на красный, мне тревожно, но не страшно, доверяю его уверенности и спокойствию. Едем по тому же пути, что и накануне, к тёмному, полупустому дому. На этот раз не боюсь, с ним вообще ничего не страшно, просто прислушиваюсь к себе, к нему, и этого достаточно.
Дикая усталость расползается по мне, когда подъезжаем к уже знакомому месту. Давно стемнело, сегодня луну спрятали густые тучи, рядом зловеще шумит лес. Все выглядит так будто давно необитаемо и заброшено, с трудом верится, что я здесь была накануне. Ни обронив и слова, идём взявшись за руки. Только ступив через порог, он снимает с меня куртку и подхватив на руки несёт наверх, сажает на край кровати, неторопливо разувает. Наблюдаю за ним, любуюсь хищной грацией, красивым лицом, скульптурными, завораживающими руками.
– Красивый... – касаюсь кончиками пальцев его лица.
Резко вскидывает голову улыбнувшись, внутри расползается тепло, чудесная улыбка.
– Сладкая, – гладит пальцами мои губы, от ощущений не дышу, стремлюсь к нему.
Берусь за край футболки, улыбается, не принимает моего порыва, сам снимает через голову. Глаза от меня не отводит, ему нравится, как я любуюсь сильным телом. Дыхание перехватывает от ощущений, что бушуют внутри разжигая пламя.
Стаскивает брюки, отталкиваясь от пола продвигаюсь дальше на постель, тут же перехватывает за лодыжку, тянет на себя, падаю обратно на простыни. Обжигает холодную кожу поцелуями, от пальцев до колена. Нетерпеливый стон вырывается из груди. А его неземные губы по внутренней стороне бедра всё настойчивее прикусывают продвигаясь выше. Скользит языком по животу, руки, через ткань рубашки сжимают грудь. Я хочу большего, а он не раздевает!
Мои наглые пальцы расстёгивают ему ремень, как только попадает в зону доступа. Перехватывает жадные руки, мягко удерживая над головой нависает сверху, оседлав бёдра. Склоняется медленно, будто боится спугнуть, целует мучительно долго, а я хочу трогать, ощущать его кожу, тёплую, ароматную, упругую... Мой мозг унесло со вчерашним ветром, сегодня его нет. Я не спала, ела только утром, устала, но я так хочу его. Всего, целиком без остатка. Так сильно, что готова отдать всё... даже жизнь, только бы испытать парение над всем миром в объятиях неизвестного.
Нежный, ласковый, не так требователен, как вчера, будто знает, что чувствую себя полной развалюхой. Наверное это видно. Снимает остатки одежды с нас, инициативу пресекает мгновенно. Моя задача подчиняться и получать удовольствие, не противлюсь, всё что угодно. Жаркая, томная страсть и только для меня. Каждый поцелуй живительная вода, пьёшь и никогда не напиться, каждое касание огонь, не обжигает, греет изнутри, наполняя каждую клеточку теплом. Сильные руки трогают за душу, уносят нереально высоко и бережно опускают обратно. Нет, не в реальность, на грани, где-то между, туда, где мы только одни, я и он. Все ещё нежно целовал губы, шею, продолжая шумно, горячо дышать, когда я уже засыпала. Сознание против воли ускользало от меня, как не пыталась ухватиться за него. Тело отказывалось шевелиться и я провалилась в забытьё, растворившись в состоянии счастья.
Проснулась будто толкнули, резко открыла глаза, глотнула жадно воздуха, словно в забвении не дышала. Смотрю в потолок, стоит звенящая тишина. В комнате одна, становится страшно. Аккуратно сажусь, обернувшись шёлковой простынёй, ткань прохладой посылает мурашки по остывшей коже. За прозрачной стеной непроглядная чернота ночи, различимы пугающе уродливые, смазанные сильным ветром, силуэты деревьев, затянутое тучами небо. Быстрый взгляд на лестницу, темнота. Только сейчас бегло осматриваю обстановку. Белые стены, лестница вниз из неизвестного, светлого, отполированного камня, слегка отражает поверхность. Из мебели только низкая двуспальная кровать без изголовья, на которой я и сижу. Холодок страха ползёт по спине. На полу, беспорядочно раскиданные валяются мои вещи. Вскидываю глаза, не услышав, скорее почувствовав, вижу, как он поднимается по ступенькам, но успеваю вздрогнуть от неожиданности. Одет в незастёгнутые джинсы, в руках бутылка воды. Бесшумно обходит кровать, садится, обнимает.
– Не бойся, я рядом, – целует в висок.
Осознание того, что он чувствует моё состояние, пугает. Голова прояснилась, неведомый дурман сошёл. Открутив крышку подаёт воду, делаю несколько глотков, отдаю обратно. Целует в губы быстро. Ставит бутылку на пол, ложится увлекая меня за собой, крепко обняв. Прижимаюсь к груди щекой, вдыхаю его запах, пока он рядом мне ничего и никого не надо, тепло, уютно и комфортно. Остальное потом.
– Как тебя зовут? – шепчу охрипшим ото сна голосом.
Ухмыляется вопросу. Вспыхиваю от стыда, подумает я полная пофигистка. Целует в макушку, гладит по волосам. Выгляжу идиоткой, сплю с ним вторую ночь и тут вдруг вспомнила, что имени не знаю. Идиотка!
– Дан, – отвечает тихо.
Мне кажется он весь напряжён, как хищник перед прыжком на охоте затаился. И с чего я это решила, лежит расслабленно, перебирает неспешными движениями пальцев мои волосы на затылке, вынуждая расслабиться.
– Просто Дан?
– Даниэль. Но лучше Дан.
Снова чудится или он иногда затаив дыхание прислушивается. Наверное схожу с ума. Страх потихоньку начинает заполнять меня, словно пустой сосуд, проникая в каждую клеточку.
– Жалеешь, что забрал меня сегодня?
– Сама как думаешь?
Молчу. Сморозила глупость, или нет, ничего не глупость. Вырубилась не хуже мужика сразу после секса. Ждёт ответа. Мысли и чувства в дисгармонии, думаю одно, чувствую другое. Чему верить не знаю.
– Нет, – всё-таки выбираю ответ.
– Вот видишь, всё ты знаешь. Не забивай голову ерундой.
На секунду сжимает в крепких объятиях.
– Рано проснулась, – шепчет мне на ушко приподнявшись на локте, кратко целует в висок.
Медленно сползает с кровати, привстаю за ним, надавив на плечо укладывает обратно и приложив палец к губам призывает к тишине. Затаив дыхание кладу голову на подушку и с сильно бьющимся сердцем смотрю, как он с грацией кошки встаёт, обходит кровать, бесшумно ступая босыми ногами. Хочу обернуться, но не делаю этого, замираю в испуге. Что происходит? Слышу каждый удар своего сердца и звенящую тишину. Спиной к лестнице ощущаю себя такой уязвимой, и точно знаю, он спускается, не производя ни звука. Волоски на теле встают дыбом от мурашек по всему телу, руки и ноги задеревенели. Почему он крадётся? Чувствую что-то происходит, с большим усилием остаюсь лежать на месте и не двигаться. Сильнее всего пугает звенящая, обволакивающая тишина.
Закрываю глаза, так намного хуже, открываю, раздаётся внизу глухой удар, вздрагиваю, ещё один, сердце подпрыгивает и бьётся с перебоями, тело леденеет, пробирает мелкая дрожь. Снова глухой звук похожий на падение, негромко, но отчётливо различимо, а в полном безмолвии звучит угрожающе. Подозрительное шарканье и наступает вакуум.
Непослушным телом поднимаюсь, стараюсь не шуметь, сейчас слышен каждый шорох, скольжение по постели, движение руки, стук собственного сердца. Сажусь прижимаясь спиной к стене и подтянув ноги к груди, сжимаю простыню в пальцах. Время будто замирает, секунды растягиваются в минуты и мне кажется проходит вечность между ударами сердца, между вдохом и выдохом. Уткнувшись лицом в колени пытаясь унять ледяную дрожь.
Чувствую рядом движение, все чувства обострены до предела. Поднимаю голову и не успеваю вскрикнуть, он обхватывает за лицо ладонями.
– Тише, – целует в кончик носа, – тише. Я же сказал, я рядом.
Притягивая к себе, а мне страшно будто произошло что-то ужасное. Гладит по спине, я готова расплакаться, тяжело дышу, очень напугал. Что за странности? Что происходит? Меня продолжает потряхивать от пережитого, он обнимает опустившись рядом с кроватью на колени. Гладит спину, волосы, целует дрожащие губы.
– Отвезу домой, тебе надо выспаться, – подаёт мою одежду, помогает одеться.
Стою перед ним куклой, вглядываюсь в лицо, холодно спокоен, застёгивает на моей рубашке пуговицу за пуговицей, пытаюсь поймать взгляд, он будто этого не видит. Пугающе сосредоточен, чем-то недоволен. Мной? Обувает словно маленькую, одевает мне куртку не торопясь. Встречаемся глазами, на губах лёгкая улыбка, ямочки на щеках еле заметно проступают.
– Дело не в тебе. Во мне, увлёкся и потерял бдительность.
Целует в губы долго, требовательно. Ощущение что-то отдаёт, по венам бежит невероятное тепло, сжимаюсь от странного действия на меня, разряды вибрацией щекочут кожу. Разум слегка плывёт, теряю нить событий. Ещё и ещё раз целует, отстранившись говорит:
– Я попрошу тебя.
– О чём? – даже сама слышу тревогу и страх в своём голосе.
Хочется встряхнуть головой, вернуть себе здравость мыслительного процесса.
– Закрой глаза и не открывай пока не разрешу.
Только раскрываю рот, но сказать ничего не успеваю, он прикладывает палец к моим губам.
– Закрой глаза, – повелевает.
Закрываю подчинившись. Берёт за руку и ведёт, через несколько шагов останавливаемся, подхватывает на руки. Не спеша спускается по лестнице, а мне так хочется смотреть, по рукам бегут мурашки, заставляя передёрнуться, он крепче прижимает к себе. Как мне кажется, в конце лестницы перешагивает, затаив дыхание прислушиваюсь. Через что?! Открывает дверь, не выдерживаю, распахиваю глаза. Он выскальзывает со мной на руках из дома, дверь за его спиной громко хлопает. Вздрагиваю чуть не вскрикнув, настолько велико напряжение витавшее в воздухе. Ставит на землю у мотоцикла и ничего не говоря застёгивает на мне куртку. Чудовищный ветер хлещет в лицо растрепав волосы. Не просто ветер, он ужасен, это настоящий ураган.
Отъезжает, ещё несколько раз оборачиваюсь на тёмный дом. Почему не включает свет? Холод пробирается под куртку и бежит мурашками по спине, рукам и ногам. То, как быстро ехали в это место вчера, было всего лишь цветочками, по сравнению с тем, как сейчас, он летел обратно. Тревожно сжимала руки на его талии, резкие притормаживания, обгон машин по разделительной полосе, максимальная скорость на прямой и пустой ночной дороге, может и не максимальная, но для меня давно уже предел всех возможных пределов.
Не успела оглянуться, моя улица, словно дорога сократилась вдвое. Скорость сбавлена до минимума. У дома помогает слезть, снимает мне шлем, ждёт пока не начинаю твёрдо стоять на ногах, несколько секунд смотрит через тёмное стекло и уезжает. Провожаю ошарашенно глазами, ощущение потеряла важное, ценное, любимо дорогое. Дыхание ненормально учащенное. У него даже моего номера нет. Никогда не сможет позвонить... Слёзы набегают, пытаюсь проморгать. Сердце болезненно бьётся, сжимается в диких спазмах.
Продрогшая, с закоченевшими ногами вваливаюсь домой. Холод растёт внутри, покрывая инеем всё, что есть во мне, мелкие снежинки несёт кровь, острыми, ледяными краями ранят и ранят. Сонька вскакивает с дивана в гостиной и несётся ко мне, продирая сонные глаза.
– Ты с ним была?!
– Да... – скорее выдох через силу, чем ответ.
– Плачешь?
Не заметила, слёзы стекают по щекам, не чувствую влаги. В полной мере переживаю потерю и холодную боль. Потерю кого? Миллион вопросов вертятся в голове, кружат в бешеном танце и все без ответов. Я больше не могу! Лечу снова заледеневшим булыжником вниз, на самое дно тёмного колодца. Убейте меня! Стучат в голове привычные до ужаса слова. Визжу про себя, повторяя вновь и вновь.
Сползаю по двери на пол, сил больше нет, ещё чуть и разлечусь осколками о каменное дно. Секунды какие-то до последнего полу вздоха...
– Дина! – выдёргивает меня Сонька.
Дышу через рот, жадно и громко.
– Дина! – трясёт за плечи.
Закрываю лицо руками и рыдаю в голос. Вернулась в реальность. Откуда вернулась? Из сладкого кошмара я вернулась. Сейчас дома в прихожей на полу, происходящее стало кристально чистым и в то же время таким размытым. Бегу от Заруцкого, бегу и не могу убежать, он всё равно остаётся со мной, во мне, он часть меня. А вот я не с ним. Понимаю чудовищность низкого поступка. Заруцкий видел, как я уезжала с другим, он никогда не вернётся и не простит. Никогда! Каждая буква болью отпечатывается в моей душе. Никогда. Спала неизвестно с кем, мстила, или что я там делала, но стало больнее только мне. Я видела себя со стороны. Снял проститутку на улице! Как он узнал где работаю? Когда иду домой? Случайно увидел и решил, а почему бы не снять ещё раз. Дуру тупую! Домой отвёз, адреса не спросил опять же. Заруцкий не звонил ни разу. Простила?! Получай! Глупая, глупая, глупая... Омерзительная, глупая тварь!
Изо всех сил ударяюсь затылком о дверь, но легче не становится. Кудахтающая рядом Сонька метнулась к телефону, набирает и причитает в трубку. Ударяюсь о дверь затылком ещё раз, а нифига не легче. Боль физическая ни сравнима с тем, что у меня творится внутри. Помню каждое касание его рук, губ, чувствую себя брошенной и грязной. Зачем он так напугал меня? Зачем? Псих! Точно псих! Слёзы не кончались. Сутки словно в тумане. Но он неизбежно рассеялся, и вот она голая правда, и голая я перед ним... Такое быстро не забудешь! Сонька стаскивает с меня куртку, не сопротивляюсь. Всё равно, хоть убейте.
– Ты такая холодная! – причитает перепугано сестра.
У меня в душе всё покрыто инеем, от холода больно. Лёд внутри сковал сердце, оно еле бьётся под толстой коркой. Набравшись сил плетусь в ванную. Остервенело моюсь горячей водой, пытаюсь избавиться от его запаха, прикосновений, воспоминаний. Боль в груди только разрастается и разрастается. Я будто отрываю от себя что-то родное...
Заваливаюсь на кровать, Сонька бесцеремонно вломилась и сует таблетки. Никакого такта у моей сестрички. Кладу в рот вложенные мне в руку два жёлтых кругляша и запиваю водой, это последнее, что я сделала. Падаю на подушку и исчезаю...
Глава 5
Сознание постепенно возвращалось в мою голову, скидываю одеяло, очень жарко в комнате. Из открытого окна веет спасительной прохладой, но всё равно душно. Слышу шум дождя, не просто капель, а проливного затянувшегося ливня. Открываю и закрываю глаза, пялюсь тупо в потолок. То ли спать, то ли просыпаться. С трудом отрываю от подушки очень тяжёлую голову, на столе часы показывают десять. Десять... цифры медленно перевариваются сонным мозгом.
Боже! Я проспала на работу! Срываю неподъёмное тело с кровати, лихорадочно перебираю одежду. Моя сумка на столе валяется, копаюсь в ней, на телефоне нет звонков. Взвыв, натягиваю с трудом чёрные брюки, синюю шифоновую блузку, сдёрнутую с вешалки. Из коробки вытряхиваю ботильоны и сразу обуваю. Закидываю вещи в другую сумку и несусь вниз. Попутно расчёсываю волосы, на предпоследней ступеньке спотыкаюсь и с воплем лечу на пол у лестницы. От удара из лёгких вылетает весь воздух, мне кажется я переломала что только можно. По щекам сбегают слёзы бессилия и боли. Поднимаю голову, ощутив на себе взгляд, сквозь упавшие на лицо волосы вижу, как на меня смотрят две пары округлившихся от шока глаз.
– Ты куда собралась? – обретает дар речи Сонька.
Кое-как поднимаюсь на четвереньки.
– На работу опоздала, – отвечаю со стоном боли, пытаюсь понять всё ли цело.
– Сегодня суббота, – осторожно отвечает сестра.
Сажусь на задницу, единственную не отбитую часть. Отбрасываю сумку в сторону с нервным смешком, смотрю на гостя – это Федя, который в данный момент поспешно натягивает футболку. Перевожу сердитый взгляд на сестру, она нагло выпятив подбородок складывает руки на груди. Мысленно ей посылаю: мы ещё поговорим. Обалдела, уже парней домой таскает. Мелочь паршивая. Расстёгиваю замки на ботильонах и откидываю их снимая с ног. Федя смущённо прочищает горло. Соня подталкивает его к кухне в спину.
– Дин, ты не оборзела ли?! Я уже два дня по дому собираю за тобой вещи. В ванной, в прихожей. И сегодня что-ли, тоже буду собирать?!
Да прекрати ты орать, на секунды прикрываю глаза.
– А ты мелочь не оборзела ли? Я с десяти лет за тобой всё собираю. И вообще...
Сонька показывает кулак состряпав молящие глазки. Тру лицо ладонями, размазывая не высохшие слёзы, голова болит, тело рассыпается на составляющие, желудок сводит спазмом тошноты от голода. Нет сил даже, чтобы встать с пола. Из кухни возвращается Федя.
– Сонь, я поеду, – идёт к выходу.
Сестра оглянувшись злобно на меня, провожает ухажёра.
– И... доброе утро, – выкрикивает мне Федя на выходе.
Я же в ответ просто расхохоталась, истерично, размазывая по лицу позор. Одна остаюсь сидеть на полу. Не могу собраться и встать, я настолько растрачена морально, пуста. Моё сердце болит не переставая. И будто кусочек души, а может и вся целиком осталась где-то далеко, а у меня на этом месте чёрная дыра разрастается. Я настолько опустошена... Что глубоко плевать на многое, даже на то как выгляжу сейчас.
Возвращается Сонька и снова пыхтит на меня. Да мне пофиг, пусть причитает сколько влезет.
– Мне стыдно за тебя. Федя подумает, что моя сестра полоумная. Хотя чего тут думать, ты и есть полоумная. Вставай, чего расселась!
– Нет сил. Нет сил жить...
Соня опускается рядом со мной на корточки.
– Я надеюсь ты не решила свести счёты с жизнью?
Молчу, ответ только один. Убейте меня и я скажу спасибо... Я буду искренне благодарна тому кто избавит от ада внутри. У самой духу не хватит. Сонька округлив глаза тянет меня за руку поднять.
– Я тебя в психушку упрячу. Поняла?! Только попробуй! – тащит за собой в кухню. – С того света достану и излуплю!
Сажусь за стол и надо бы отчитать сестру за легкомыслие, да кто бы говорил. За себя ответственность нести не могу, а за сестру тем более. Сонька сует под нос кружку кофе и возится у плиты, разносится запах омлета. Говорить не хочется. Тупо пялюсь в одну точку и не могу поймать ни одной мысли. Кроме как: я не хочу жить.
– Он приезжал? – в моём голосе столько надежды и звучит настолько жалко.
Стыд обжигает раскалённым железом нутро, пробегает горячей волной по телу и исчезает, растворившись в безумном самочувствии.
– Нет! – отрезает сестра. – А приедет, пошлю подальше. Поняла. Ты тряпка! Безвольная, тряпка половая. Позорище какое, ты меня позоришь, семью нашу. И вот это моя старшая сестра?! И вот это гордость и надежда родителей?! – тычет в меня вилкой. Эмоции переполняют Соньку, аж голос дрожит.
Прислонившись к стене смотрю на неё и мне плевать, если честно, давно потонула в этом дерьме. Сама прекрасно вижу, со стороны унизительно выгляжу, но ничего поделать не могу. Пусть кричит. Сонька обреченно махнула на меня все той же вилкой, отвернулась, перекладывает омлет на тарелку и ставит передо мной.
– Я уже и забыла, когда ты меня нормально кормила!
Молча отбираю у неё прибор и ем не ощущая вкуса. Запиваю тёплым кофе, кажется без сахара.
Тишина сохраняется недолго, мелкая моя отходчивая, плесканёт как следует и мигом спокойна становится.
– Дин, а что с тем красавчиком?
– Ничего.
– Не жопничай! Расскажи, – просит, в голосе детский восторг.
– Переспала я с первым встречным, имени додумалась спросить только вчера. За любил он меня до полусмерти и кинул.
Сама не знаю зачем я это говорю, тем более Соньке. Но осталось такое чёткое ощущение, за любил и кинул.
– Твоя сестра последняя шалава, – добавляю.
– И как зовут? – пропускает мою тираду мимо ушей.
– Сонь, отстань, без тебя паршиво, – рычу раздражённо.
Глоток кофе, выдохнула. Полегчало что ли? После еды действительно стало отпускать чувство обречённости. У меня так всегда, на голодный желудок окружающее острее. А может признание вслух очевидных, пусть и грязных вещей, дало облегчение.
– Вот тебе и спасибо! Федю постоянно подрываю ради тебя. То забрать, то успокоительное купить. А ты сволочь неблагодарная!
– Я тебя, и твоего Федю не просила! – не хочу кричать на неё, но делаю это.
Сонька обиженно надулась.
– Ты какого вообще мужиков в дом таскаешь? Обнаглела в конец?! И даже не скрывает того, что спит с ним здесь!
Соня вскочила опрокидывая табурет, принимает боевую позу.
– Ты просто завидуешь! Тебе двадцать три, а бегаешь за мужиком как малолетка, рыдаешь в подушку! У меня всё в точности да наоборот, мужики бегают за мной! Может даже и рыдают в подушку.
– Закрой рот! – больше мне нечего ей возразить.
Вылетела из кухни, перепрыгивая через ступеньки несусь наверх. Хлопнула со всей дури дверью, так что в комнате стёкла задрожали. Переоделась в футболку и залезла под одеяло с головой. Стоит тишина, напоминая об одиночестве, телефон молчит, раздирая сердце в клочья. Спала, просыпалась, снова засыпала, за окном давно темно и дождь закончился.
Дверь тихонько приоткрылась, лёгкие шаги, напряженно вслушиваюсь.
– Дин, ты спишь? – тихий голос Соньки.
– Сплю.
Включает свет, плюхается ко мне на кровать.
– Что тебе надо? – рычу, выглядывая из укрытия.
– Ничего. – И такой у неё сладкий голосочек, точно что-то надо.
– Я сплю, – в упор смотрю на неё.
Сонька пристально оглядывает, слёзы наверное ищет.
– Ди-ин, что с тобой? Может тебе к предкам съездить, отдохнуть, воздухом свежим подышать. Возьми больничный и поезжай.
– Ага! И дом в твоё распоряжение. Федю тут поселишь. Пир с друзьями закатишь.
– Он хороший, – улыбается.
– И все?!
– Я люблю его. Он меня тоже.
– Сонь, ты в этом году троих любила.
– Но не спала же с ними!
– Соня, пожалуйста, думай головой, прежде, чем что-то делать.
– Как ты?
– Сейчас стукну по голове! Никогда не делай как я. Это очень больно. Если бы только могла выкинуть Заруцкого из своей головы, но я не могу, но буду пробовать. Может даже и не придётся. Он видел, как я сбегая от него, уехала на мотоцикле в неизвестном направлении, после этого больше ни одного звонка. Я спала с незнакомым парнем, чтобы отомстить и понять, зачем он постоянно меня предаёт. И ничего не поняла! Ничего. Я не нашла ответов. Только больнее стало. Чувствую себя последней шлюхой. Грязной шлюхой.
– Дин, ты не нужна ему.
– Он меня любит. Я знаю, он меня любит!
– Ты сама себе это придумала.
– Сонь поверь, я знаю, я чувствую, он любит меня.
– Тогда почему он так с тобой поступает?
– Я не знаю...
– А этот парень?
– А что с ним? Только на вторую ночь спросила как его зовут, он даже не соизволил познакомиться... Так целовал, обнимал, будто знает меня... Сказал, видел в магазине не один раз, а я в тот вечер, заметила его впервые.
– Может ты ему нравишься давно? Ходишь слепая никого не замечаешь, забив голову Заруцким, – мечтательно смотрит в потолок и фантазирует Сонька.
– Он что-то говорил... – припоминаю. – Холодная, высокомерная... Делаешь вид, будто тебе всё равно на всех... – вспомнила я его слова. – А вчера подъехал, когда только вышла из офиса. Откуда он узнал? Или может случайно проезжал мимо, – лихорадочно перебираю в голове.
– Маньяк, – пошутила сестра. – Почему ты больше не хочешь с ним увидеться?
– Он странный. Даже номера не взял, если бы не спросила, то и имени не знала бы. Ничего не сказал, ничего.
Сижу и ужасаюсь всему произошедшему со мной. Что я творю? Безумная женщина.
– Тебе что-нибудь привезти?
– Куда это ты собралась?
– Федя заедет, погуляем.
– Там в моей сумке шоколадка, давай её сюда. Можешь купить ещё одну.
– Хорошо, – улыбнулась сестра.
– Не допоздна!
– Мне восемнадцать!
Сонька увеялась целоваться со своим Федей, а я ела шоколадку и уже в который раз прокручивала последние события в голове. Брать себя в руки и жить дальше. Сделанного не воротишь. На удивление ни истерики, ни слёз больше не было, наверное это всё лёд в душе и холодная корка на сердце.
День понедельника начинался, как обычно, за выходные больше и больше убеждалась, я смогу. Ела чаще, чем обычно, много спала, да и просто валялась. В моей жизни переворот, та истерика напугавшая сестру, заставила пережить личную драму, сама не знаю как именно, но это перевернуло моё понимание и восприятие, дало силы. Срочно избавиться от нытья, не искать с ним встречи, не напоминать себе.
С головой окунулась в работу. Пытаюсь жить так, будто ничего не произошло. С виду получается, даже Галя спросив как там с Заруцким и получив ответ точка, отстала, вот так сразу. Я даже улыбалась сегодня. Получается! Врать... Там где обычно порхала душа, до сих пор зияла ледяная пустота. Ничего, справлюсь. Я ещё тоскливо посматриваю на парковку, когда иду через дорогу в кафе вместе с Галей. Уныло оглядываюсь, у нас долгожданный обед. Машины Заруцкого конечно же нет. Быстро сдался. Может Соня права, не нужна я ему. Ошибалось моё глупое чувствую. Это мне так хотелось. Сама себе придумала, поверила. Как права моя младшая сестра во всём.
