Текст книги "Эксперимент (СИ)"

Автор книги: Теодора Игнатова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 29 страниц)

– Гад, если она будет ещё раз плакать, морду твою поправлю, да так, что мама родная не узнает. Ты меня понял?

– Плачет? Че она плачет-то? Сама выгнала.

– Закрой рот! – взревела свирепая девчонка.

– Сама закрой! Я ничего не сделал чтобы мне истерики закатывать. Напился и что?

– Мне плевать, что ты сделал. Она должна улыбаться! Понял? Бегом к ней и на коленях проси прощения.

– Ага, щаз-з. Меня обложили с утра, и я ещё должен на коленях умолять? Правда плачет?

– Дибил! Она уже поженила тебя со Светкой.

– Да я даже не видел вчера Светку!

– Вот иди и расскажи ей, как на самом деле было.

Илья сел, как и Нестеров.

– Сейчас иди, чего расселся. Или я тебя сейчас лупану.

– Ты так не разговаривай со мной, я не Богдан, терпеть не буду, – с психом встал Илья и грозно зашагал из кафе.

Алекса плюхнулась в плетёное кресло и откинувшись тяжело вздохнула. Заметив Димкино поникшее состояние, нахмурилась. У этого, то, что приключилось?

– Нестеров, с тобой-то что? Кто обидел, кто виноват?

– Да всё та же встреча выпускников.

Она забрала его остывший кофе и отпила. Сахару многовато, но сойдёт. С утра во рту ни крошечки, ни капельки.

– И ты туда попёрся? – горько усмехнулась Алекса.

– Нет, чего мне там делать. Я вообще в другой школе учился. Просто подвёз Илюху, – вздохнул Димка.

– И теперь страдаешь вместе с ним за компанию.

– Всё, хорош, пристала, – отмахнулся Нестеров раздражённо.

– У тебя научилась приставать и в глазки заглядывать, спрашивать, что случилось. Покайся мне, я пожалею, поругаю и всё решим. Давай ты сам расскажешь, я не буду пытать, что-то у меня с утра день тяжёлый, нервы уже сдают. Навязчивое желание преследует кого-нибудь убить и побыстрее.

– Может куда-то торопишься?

– Нет, Димочка, никуда не тороплюсь. Память отшибло, к тебе пришла, – уставилась ему в глаза, не давая шанса отвести взгляд и увильнуть от разговора. – Мне поднадоел зануда с грустной улыбкой. Нервный, психованый. Верни Нестерова обратно, слышишь. А то этот, что сидит сейчас передо мной, вечно на меня орёт, за каждую ерунду, да так, что я бояться начинаю.

– Нихрена себе ерунда! – встрепенулся Нестеров.

– Вот опять начинает.

Нестеров грустно засмеялся закрывая лицо ладонями. Внимательно посмотрел на девчонку перед ним. Эх, вот жизнь поганая штука, подумал горько. В слух ни слова. Она терпеливо ждёт, глазея по сторонам, на него и снова вокруг. Посидели помолчали, заказали поесть и, как только принесли салаты, язык Димки развязался.

– Повёз вчера Илюху на его встречу выпускников. Чёрт меня дёрнул, лучше б такси ему вызвал, так нет же, сам вызвался отвезти. Увидел там её. Сразу узнал, с первой секунды, – Димка замолчал узрев выражение лица собеседницы.

Она не прокомментировала, но так посмотрела, а сама аж жевать перестала.

– Пять лет назад на старшеклассницу запал. Да так запал, что голову сносило. А потом по дурости обидел… Предал… Переспал с другой по пьяне, а она моей девочке и рассказала. Ну и все вытекающие. Вчера увидел её и совсем умом тронулся, хотя тронулся я чуть раньше наверное. С месяц хожу и думаю о ней, вспоминаю, а последнее время так вообще, – мотает Димка головой.

Совсем дела плохи подумалось Алексе. Но вслух молчала.

– Всё не так и все эти не те.

– Ну курица Оленька, точно не та, согласна, обеими за, – продемонстрировала обе руки, не сдержалась от комментария.

Нестеров укоризненно взглянул.

– Пристал к Илюхе, чтоб сказал ей, что буду ждать её на старом месте. Идиот! Ждал. Представляешь, а она пришла! Такая каша в голове была, как идиот пялился на неё и не знал, что сказать. Короче разговор не удался, я признался ей, что да спал. Ударила… Кричала, что пять лет себя винила, что из-за её глупости расстались, а я спал… И ушла. Пять лет винила себя, пять лет думала, что я любил её. Так и сказала, представляешь, – притих Нестеров, будто сам до сих пор удивляется.

Отложив вилку на край тарелки, Алекса отпила сок. Отодвинула стакан и уставилась на друга. Нестеров ожидал комментариев и прочего, но девчонка молчала. Ещё с минут пять помолчала и с чувством сказала:

– Ну ты и козёл Нестеров!

Димка аж опешил. Алекса всегда становилась на его сторону, а тут нет. На сторону Алисы встала.

– Я теперь спать не могу, работать не могу. Есть не могу. Вообще везде она мне мерещится. Просто не знаю, что с этим делать.

И действительно, к тарелке даже не притронулся, отметила Алекса.

– Сложно сказать, что делать. Блин, Нестеров, ты мне прямо святой образ свой испортил… Ну ты гад!

– Спасибо, поддержала!

– Я серьезно… – растерянно Алекса. – Иди и ты тоже проси прощения.

– Да уже попросил и получил. Не захочет слушать. Она знаешь какая упертая, хуже барана. Вот как ты! И не называй меня так! Говоришь прямо, как она!

– Как?!

– Нестеров, Нестеров! – передразнил её Димка.

Алекса хохотнула, закрывая лицо руками.

– У вас, что опять приключилось. Я в жизни такого свирепого Богдана не видел.

Мигом спрятав глаза взялась за стакан.

– Ничего. Неужто уже кого-то прихлопнул?

– Пока нет, но думаю может. Приехал, наорал, даже за, что не понял. Начинаю его побаиваться, совсем с катушек съехал, полный неадекват. Ты блин, плохо на людей влияешь.

– Ревнивый мавр, – наигранно засмеялась Алекса.

Что не скрылось от Димки. Переживает девчонка, по глазам видно, хочет подробностей, но не спрашивает, упёртая.

– Иди усмери мавра своего. Пока что-нибудь не разнёс.

– Усмерим, – наверное, сказала про себя. – С тобой-то, что делать?

– А, что со мной? Всё. Ничего уже. Поздняк метаться, время ушло.

– Дим, ты придурок?! Если ты спать не можешь, есть не можешь. Она сказала любит тебя.

– Не сказала.

– Значит ты тупой осёл, блин. Что вы все такие тупые ослы! – заорала на него. – Бесите!

Брови Нестерова взлетели на лоб.

– Действительно осёл, – неожиданно согласился.

– Чего ты хочешь вообще? – спросила Алекса, сбросив звонок матери.

Ей то, что надо. И номер где-то взяла. Сто пудово Алёна дала.

– Любить её хочу, видеть, слышать, – вырвалось у Нестерова.

– Ну так иди, чего сидеть ныть.

– Я пытался, не захочет разговаривать со мной.

Раздражённо швырнула салфетку на стол, отодвигая тарелку.

– Нестеров, как баба сидишь ноешь! Один раз попытался и сразу, я пытался, не захочет. Сгреби в охапку и спрячь от всех, чтоб только ты и она. И заставь поговорить. Убеди, что нужна. Скажи то, что мне сказал. Или не так уж и нужна, просто сидишь и жалеешь себя, бедного и несчастного.

Димка уставился на неё, не веря своим ушам.

– Что ты на меня уставился? Хочешь помогу? Выкрадем её, – хохотнула Алекса, уже живо представляя, как они это делают.

– Не надо, я сам. Лучше Богдана усмери, пока ничего не разнёс.

Нестеров даже вроде воспрял духом.

– Усмерю, не переживай.

Снова на дисплее телефона номер матери, который даже в справочник не сохранён. Не уж то будет уговаривать о встрече с Артемьевым. Что им надо от неё, всё уже сказала. И по другому не будет. А Екатерина не сдается, настойчиво звонит.

– Я вас слушаю, – деловитым тоном отвечает на звонок.

– Почему не отвечаешь?

Девчонка буквально подскочила с места и отошла от беседки подальше.

– А, что должна мгновенно отвечать, по команде? Занята я.

Екатерина проглотила не подобающий тон дочери и перешла к делу.

– Выйди в магазин. У Алёны выходной, больше и некого попросить, у меня не получается, дел много. Уже обед, а мы до сих пор закрыты.

Алекса свирепо выдохнула.

– Пусть Андрюша выйдет, он же решает наши псевдо проблемы. Где его хвалёный продавец– профессионал? Сбежала втихую. Так вот пусть сам выходит.

– Это и твой магазин, – возразила Екатерина.

– О, как! Ты вспомнила об этом, когда тебе надо, – сбросила звонок зарычав.

Вернулась к Нестерову. Допила сок, схватила рюкзак закидывая на плечи.

– Давай ешь, и вперёд на подвиги. Я на работу, – чмокнула Димку в щёку и стартанула.

На ходу написала матери сообщение, о том, что скоро откроет магазин. Столько трудов вложено и сил совместных, не может она бросить их детище. Ну Нестеров, вот же удивил. До сих пор не могла поверить. Эх, не до её проблем Димке, пусть сначала свои решит. А она уж, как-нибудь сама справится. Где наша не пропадала.

Быстрым шагом Алекса за пол часа дошла до торгового центра. Прихватив воды бутылку, устремилась к спасительной прохладе.

Через дорогу к торговому центру, по пешеходному переходу, торопливо шла девчонка. Мужчина задержался на ней взглядом, и тут же включил поворотник, аккуратно перестроился на поворот к торговому центру. Чуть не успел припарковаться, как девчонка уже прошла мимо. Торопливо выскочил и направился за ней. Почти нагнал возле входа, да снова чуть-чуть не успел, чудом не впечатался в дверь, закрылась перед самым носом.

Глава 20

Мужчина не успел открыть дверь, как на неё легла ладонь. Зелень глаз блеснула раздражением, но, как только узрел преградившего дорогу, отступил, обретая социальную дистанцию.

– Что ты тут забыл? – спросил Андрей, заслоняя собой путь к дверям.

– Как раз таки не забыл.

– Поздновато опомнился. Не смей даже подходить к ней.

– Ты мне запретишь?

– Я.

Немая дуэль длилась недолго. Мужчина сдался, но глаза говорили, только на сегодня. Развернулся в сторону парковки и неторопливо ушёл.

Андрей направился в магазин Никольских. На лице стальная маска, глаза словно льдинки. Девчонка, что-то искала в платьях, изредка примеряя на себя, бросив взгляд в зеркало. Заметив его, ничуть не растерялась и не испугалась.

– Мужская одежда за углом. Покиньте плиз территорию магазина.

Он проигнорил её выпад. Как и она его присутствие, продолжая прикидывать на себя платья.

Сложив руки на груди смотрел не отрываясь. Алекса отложила одно платье и снова вернулась к прежнему занятию. Андрей сдался первым.

– Чем провинилась Алина? Она наёмный рабочий, что говорят, то и делает, – в голосе метал.

– Услужливая, наёмная потаскуха, – выдала Алекса даже не подняв на него глаз. – Теперь я оторву ей башку. Когда увольняются предупреждают заранее.

– Только попробуй тронь её ещё раз…

– Так она ещё и настукачила! – бросила Алекса платья. Глаза сверкали. – Сначала отшибу, потом оторву. Обещаю.

Андрей рывком оказался почти в упор к ней. Не двинувшись с места вздёрнула подбородок.

– Ремень снимешь? Давай! – повышая голос. – Но готовься, снова по башке получить. Давай!

Андрей уставился в её глаза. И намека нет на страх.

– Бесстрашная?

– Бессмертная! – в тон ему.

Отошёл на пару метров, руки в карманах, на скулах играют желваки, испепеляет холодным взглядом.

– Покиньте территорию магазина, – спокойно проговорила Алекса.

Сгребла три платья и ушла к примерочным. Сердце неслось, адреналин бурлил, это как прыжок с парашюта. Давай Андрюша, дерзни только тронуть меня и новой войны не избежать. Я давно готова, на этот раз будем биться до конца, до последней капли крови. Одела платье мятного цвета, чуть выше колена, по фигуре сидело отлично. Не дотянулась застегнуть молнию, померяет и так. Отдёрнула штору выходя. Довольно оглядела себя в зеркало. И замерла уставившись в отражение. Вздрогнула, когда невзначай пальцы Уимберга коснулись кожи спины. Слишком близко позади неё, дыхание замерло, сердце глухо ударилось, страх холодком пробежал по позвоночнику. Потянул за молнию и неторопливо застегнул и сразу же шагнул отступая. Хотелось выдохнуть, но она сдержалась.

– Оттеняет глаза, – прокомментировал Андрей, смотря на неё через отражение.

Последний раз осмотрела придирчиво платье. Заберёт. Встретилась с ним взглядами в зеркале.

– Ещё одна выходка и пойдешь по статье. Тронешь Алину, будешь наказана.

Девчонка хмыкнула.

– Растегни.

Вскинув бровь послушно растегнул молнию. Она скрылась в примерочной. Переоделась в свой сарафан, остальные потом померит.

Прошагала мимо него, он развернулся следом.

– Достали твои угрозы.

Повесила платья, поправила вешалки. Прошлась рукой по футболкам.

– Наказана будет твоя потаскуха. Пусть ждёт, я за ней приду.

– А я за тобой.

– Да ты итак за мной везде таскаешься. Достал.

– Я всё сказал. Вечером заеду за тобой. Домой отвезу.

– Сдался ты мне, есть кому отвезти. И вообще, ничего не хочешь мне вернуть? Или мой телефон уже кому-нибудь подарил?

Он не отвечая вышел из магазина. Проводила взглядом, с желанием догнать и толкнуть, чтоб слетел до первого этажа.

Богдан, Богдан, как ты не вовремя свои психи показываешь. Вздохнула девчонка. Усмерить его, а может забыть его. Следит за ней, совсем рехнулся! До сих пор не могла прийти в себя. Как его усмеришь, только рассказать, как есть, ну тогда придётся рассказать совсем всё. А это снова морали и ругань. Как устала… Плюхнулась на диван.

*** Наматывая неизвестно какой по счёту круг, Богдан рывком бросался в воду снова и снова, плеск отдавался эхом по большому пустому помещению. Вода, вода и ещё раз вода. На людей бросается, орёт пока голос не сорвёт, совсем с катушек съехал. Довела. Сам на себя не похож. Гнал мысли, а картинка, как её обнимают чужие руки, всё равно стоит перед глазами. Слабак, не может с эмоциями совладать. Даже несмотря на лживость, и такую унизительную боль, он не мог себя заставить от неё отказаться. Неадекватный, он таким никогда не был, надо постараться чтобы его вывести, а эта в секунду. Опираясь локтями на бортик бассейна опустил голову на руки, упираясь лбом в ладони. Пытался отдышаться, сердце неслось, как бешеное и одновременно сжималось в болезненном спазме. В солнечном сплетении будто камень, аж хочется ударить, чтобы отпустило. Ноет и болит. Богдан громко зарычав кинулся в воду.

Не решил, не знает, что будет делать дальше. Она его убивает, как радиация, медленно мучительно, долго. Разбирает на части, выворачивает наизнанку. За что ему это наказание? Мысль о том, что больше не коснётся, не увидит, не услышит, доводила до безумия, ставила на колени, с которых он теперь постоянно пытается подняться. Мелкая, наглая девчонка, как она могла снести ему голову, ему, у которого всегда всё под контролем. Красивая, нежная… и не моя… Восемнадцатилетняя нахалка с прекрасными глазами, дразнящими пальчиками, скользящими по его груди с утра. Порою разум размахивал руками и кричал, очнись. Но эмоции многотонным грузом придавливали сверху, снова свалив на колени. Разум, включи разум… Повторял себе многократно, возможно уже тысячу раз. Её слова: включи разум. Могла ли так с ним, может Нестеров и прав. Он бы ещё смог выслушать, если бы не она такая вся перед ним прекрасная с криком: не смей трогать. А он и до сих пор дико желает переломать на части этого, что посмел писать ей, касаться её… Её губ, которые он вот-вот несколько часов назад целовал. Словно дикий зверь мечется по городу, избегая людей, боится наброситься. Совсем безумный стал, в мыслях только она, даже сейчас готов лететь к ней. Умолять или убивать, что угодно, только к ней.

Хватит Богдан, хватит. Выдохни, подумаешь девчонка малолетняя. Ну да, задница просто супер, ножки загляденье, личико красивое, губы только мечтать. Но это же не повод убиваться. Хватит! Сколько их ещё будет. Таких придурошных то точно не будет, одна единственная и неповторимая. Рывком вылез из бассейна и направился в раздевалку, стараясь отдышаться.

Перед глазами яркие слайды, тянется к его губам, кусает… Слышишь меня, я тебя ненавижу! Качает головой, в зеркале безумные чёрные глаза, из человека превратился в демона. Снова качает головой. Ничего не будет решать, вот прямо сейчас ничего. Пусть будет, как будет, так легко она ему не дастся. Даже засмеялся. Швырнул сумку в машину садясь. Этот аромат его бесит, не проблема, давно пора отогнать на мойку. Пусть, как следует вымоют, заодно и его мозг, за два часа так и не вымыл её из него. А так надеялся. К чёрту всё! "Брера" плавно выезжает с парковки вливаясь в поток автомобилей. Пусть будет, как будет, сейчас ни одно решение не будет верным и ни одного обещания, на перёд знает, не выполнит.

*** Магазинчики один за другим закрывались, рабочее время подошло к концу. Насыщенный вечер выдался, покупательниц хоть отбавляй. Алекса не торопилась, навела порядок, закрыла смену, занесла данные в журнал, осмотрелась. Времени думать о ком или о чём-то не было совсем, а теперь усталый мозг и не хочет. Завтра подумает, если успеет. Закрыла магазин, оставила ключи на охране и вышла на улицу.

На удивление Уимберга нигде не было. Ха! Собираясь пойти пешком, направилась срезать через парковку. Перед ней выросла зловеще здоровенная фигура. Девчонка отступила, снова громила в синем костюме.

– Опять! – руки сами собой сжались в кулаки. – Что тебе надо?!

Сама не ожидая мгновенно взорвалась.

– Вадим Юрьевич ожидает вас, – взглядом указывая на не подалёку стоящий "Мерседес".

Зло повернулась на чёрную машину, в подтверждение наружу вылез Артемьев собственной персоной. Перевела взгляд с одного на другого и направилась к ожидающему. Решить раз и навсегда.

– Что тебе надо?! – с ходу Артемьеву.

Тот усмехнулся.

– Видал, какая борзая, – гордо заявил амбалу за её спиной. – Моя дочь, без сомнений.

– Может всё таки ошибочка? – сузив глаза Алекса.

– Нет милая, у меня ошибочек не бывает. Я уж и не помню за кем так долго бегал, может и никогда. От моих предложений о встрече не отказываются.

– Что-то не заметила, ослепла что ли. Когда бегал?

– Да вот уже второй день. Заставила все таки лично приехать, – довольный засмеялся. – Правильно, не пристало по свистку бежать.

Не веря своим глазам, Алекса вылупилась на здорового лысого мужика, фигура чуть поплыла, вырисовывался живот. Тёмно синяя рубашка, чёрные брюки, дорогие часы, на шее цепь золотая с палец. И откуда вылезла эта звезда девяностых, задалась вопросом. Чего постоянно восхищается и радуется, так и хочется подпортить настроение. Чтоб сползла с лица эта пакостливая усмешка, приподнимающая уголок губ.

– Пф… – сложила руки на груди. – Чего надо?

– Пообщаться, – повторяет её жест. – Поехали, поужинаем.

Алекса уже хотела послать подальше, как вдруг замечает идущего к ним Андрея. Караулил, либо опоздал. Да ладно, Уимберг опоздал.

– Хорошо, поехали, – идёт к машине.

Обернувшись показывает средний палец Уимбергу и исчезает в темном салоне немца. Артемьев захлопывает дверь и обойдя садится с другой стороны.

– Куда хочешь поехать?

– Приглашаешь и не знаешь куда? – ядовито спрашивает.

– Думал, может хочешь выбрать.

– Может ещё заплатить самой.

Очередная усмешка, отворачивается к окну. Нервишки слегка шалят, руки сцеплены на коленях. Амбал садится спереди и водитель трогается. С Андрюшей что ли трепался, думается девчонке. Зачем поехала, сама не знает или не признаётся. Любопытство всё таки дерёт изнутри.

Недолгая поездка показалась вечностью. И вот уже амбал открывая дверь подавая ей руку. Даже так может, проигнорив. Артемьев ведёт в ресторан в центре. Девчонка про себя усмехается, тоже мне нашёл, чем удивить. Дешовым пафосом. Здесь давно уже никто не ужинает, отстойник старпёров. Хотя… Чего ещё от него ожидать.

Почему-то в голове всплыл Богдан, с чёрными сверкающими глазами в темноте. Прямо такой, как в тот вечер на Димкиной днюхе. Потрясающе привлекательный, буквально совращающий одним только взглядом. Небрежно разворошённые пятерней волосы, рубашка облегающая тело атлета.

Отодвинув ей стул усаживает Артемьев и заметив смену настроения на её лице, тут же спрашивает:

– Что-то не так?

Вы посмотрите узрел, внимательный какой. Следит за каждым движением гад. На вопрос она так и не ответила. Тут же возник официант. Богдан только тебя не хватало, отвали уже на сегодня, своими бесстыжими глазами. Пытается сосредоточиться на меню. С лица Артемьева не сползает довольная улыбка. Алекса поглядывает на него из под лобья. Не выдержав спрашивает:

– На клоуна похожа?

– Нет, не могу нарадоваться. И поверить. Как могло получиться такое прекрасное создание, да с таким характером.

Приподняв брови Алекса чуть помолчав всё таки отвечает:

– Не твоя заслуга. Давай уже к делу. Что тебе от меня надо? От матери то понятно, а от меня?

По бокалам разливают вино.

– Красное сухое, тебе должно понравиться, – пропускает мимо ушей вопросы.

– Я не пью, – врёт тут же. – Воды пожалуйста из под крана.

Буквально разражается хохотом и просит у официанта воды. Она сложив руки перед собой в упор смотрит на него. На столе появляются закуски. Аппетит что-то не проснулся в его присутствии.

Став серьёзным отпивает из бокала и берётся за салат.

– Ничего мне от тебя не надо, кроме общения. Хочу видеться с тобой. По хорошему забрал бы к себе, нечего тухнуть в вашем захолустье. Хочу учавствовать в твоей жизни.

Хочет он! Богдан номер два. Тоже хочет, а говорит ничего, да слишком много.

– А хочу ли я?

– Почему нет. Повредничаешь и дело с концом. Издержки характера. Давно никто меня так не забавлял, – улыбается.

Девчонка медленно закипала. Яд понёсся по венам отравляя негативом.

– Чего ты хочешь, в компенсацию что ли. Что тебе подарить?

Брови на девичьем лице взлетают на лоб, рот чуть не открывается от изумления. Пальцы с силой сжимают салфетку. Улыбка с лица Артемьева сползает.

– Ну ты и козёл, – выдаёт девчонка с чувством.

Он чуть наклонившись к ней тихо говорит:

– А не боишься так со мной разговаривать?

– Что ты мне сделаешь? Побьёшь? Как Андрюша ремень снимешь? Штаны смотри не потеряй.

– Хорош уже выпендриваться, – меняет тон, будто не он вот только восторгался её дерзостью.

Девчонка совсем теряет страх, вскакивает, чуть не бросившись на неприятеля через небольшой стол, склоняется к нему.

– Купить меня хочешь? – злобно рычит. – Симпатичная, забавная зверушка, повыпендривается и будет смирно обезьянкой сидеть на плече и жрать бананы с рук. Ошибочка вышла, бывает, не убейся с горя и у тебя бывает, впервые, так поздравляю. Это всё не обо мне! Оставь компенсации и подарки для своих шлюх тупых. Мне плевать, что ты хочешь. Интересуюсь только тем, что я хочу! Забудь о моём существовании, навсегда забудь.

Ударила бы ещё по самодовольной роже, да не решается под его взглядом. Швыряет рукой бокалы, обдав вином и заливая стол водой. Артемьев вскакивает, Алекса хватает рюкзак и вон отсюда, дорогу преграждает громила пёс. Но его останавливает хозяин взмахом руки и девчонка беспрепятственно вылетает из ресторана.

Несётся по улице в желании крушить, разнести хоть что-то иначе взорвётся от переполнявшей злости. Пока дошла домой остыла немного.

Но стоило войти в квартиру, наткнулась на мать. Швырнула рюкзак, волна гнева накрыла с головой. Екатерина от одного только взгляда дочери отступила на шаг назад, забыв даже снять туфли. Судя по всему тоже только вошла.

– Зачем ты притащила в мою жизнь этого козла? Почему ты постоянно поступаешь так, как ты считаешь нужным? Хоть бы раз спросила моего мнения!

– Алекса… – только и успела выдавить из себя мать.

– Я пустое место для тебя, мое мнение никогда не интересно. Чего я хочу, чего я желаю, о чём мечтаю… Тебе просто плевать! Тешишь своё я! Красуешься мною. Всё сама смогла, и родила и отучилась, без чьей либо помощи. У меня дочь красавица и умница, хорошо училась, сама поступила, помогает в магазине. Это всё моя заслуга, посмотрите какая я умница, красавица, успешная и счастливая! Выставляешь меня на показ, как диковину зверушку, только вот есть но. Не любишь ты меня. И не влазию я в твои рамки, что ставишь и подгоняешь меня под них, а всё равно не выходит. Кому ты постоянно что-то доказываешь? Кто эти невидимые люди, которым ты доказываешь, я могу, всё сама могу и без вас? У меня лучше всех! Кому ты хочешь это доказать?

Девчонка перевела дыхание, проглотив следующую мысль.

– Вы с ним идеальная пара. Настолько омерзительны, что у меня даже слов определений для вас нет. Стыдно за моё поведение, за мои поступки? Так это всё твоих рук дело. Ты меня такой сделала. И никак и никогда не засунешь меня в свои рамки. Не умещусь!

Екатерина стояла молча, Алекса сдержав подкатывающие слёзы ушла в комнату, тихонько прикрыв дверь. Не всё сказала, далеко не всё, просто побоялась позорно разрыдаться. И сбежала.

Каждый новый день приходит с надеждой на перемены к лучшему. Оптимизм, не убиваемый оптимизм даётся не при рождении, он взращивается каждой личностью отдельно.

– Привет, Нестеров! – с улыбкой поддела Алекса.

Зажав телефон между плечом и ухом размешивала сахар в чае.

– Теперь так и будешь стебать, Никольская?

– Иногда, точно буду.

– Чего надо? И не говори, с чего бы вдруг, ты никогда просто так не позвонишь.

– Хотела пригласить пообедать, с завтрака ничего не ела. Дома в холодильнике мышь повесилась, только чай и сахар.

– Не могу, занят. Пригласи Богдана, он наверное тоже голодный.

– Может и голодный. Где кстати он сам?

– Так бы сразу и сказала, что хочешь знать, где твой мавр, а то пообедать пригласить. А я и поверил, дурак. После шести на тренировке будет. Все давай, я занят.

Алекса с улыбкой посмотрела на чай. Что ж, обедать одной придётся. Утром в прихожей обнаружился конфискованный телефон, карточка и бесполезные теперь ключи. Взяв кружку и так и не сделав из неё ни глотка, побродила по квартире. Этот Богдан, тип непредсказуемый и с какой стороны к нему подбираться. Прошли сутки, не прибежал. Руки чесались напакостить ему, да только инстинкт самосохранения кричал в ужасе. Свирепое лицо парня до сих пор стояло перед глазами. Пробраться в раздевалку и стащить ключи… Нет, всё таки не стоит рисковать жизнью. Но в раздевалку пробраться стоит!

Только ступив на территорию спортивного комплекса, он сразу её заметил. Девчонка щебетала на ресепшене с администратором. Дыхание спёрло, глаза упрямо не хотели от неё отрываться. Опёрлась руками на стойку, чуть приподнявшись на носочки, что-то рассматривала в телефоне собеседника, тот эмоционально описывал преимущества неведомого товара. Короткое платье чуть задралось, почти оголяя ягодицы. Богдан тяжело выдохнул, отводя взгляд. Нахлынуло дикое желание одёрнуть ей платье и шлёпнуть, как следует по заднице, чтоб всем не демонстрировала. Да так, чтобы пятерня отпечаталась. Свирепо задышав Богдан заторопился уйти от неё, как можно дальше. А то сам за себя не ручается. А перед глазами так и осталось прекрасное видение в сиреневом платье. Промелькнула мысль уехать, но остатки гордости не позволяли.

– Ушёл, – склонившись к ней сказал парень.

Девчонка обернулась, выпрямилась и одёрнула платье. Вот же гад, не повёлся. Провокация не удалась, с трудом верилось, но он выстоял.

– Очень свирепый.

Начинала злиться, значит так Богдаша. Ну хорошо. Глаза хищно прищурились.

Два часа спустя тот же администратор стоял нервно на стрёме возле мужской раздевалки. Если Богдан его застукает пособником в её выкрутасах, ох и не поздоровится. Девчонка выскочила, заставляя передёрнуться. В руках футболка и ключи. Оба сломя голову понеслись прочь.

С улыбкой бежала через парковку в дальний конец к любимице итальянке. Но перед машиной замерла.

– Чёрт! – взвыла девчонка и тяжело вздохнула.

Прижалась спиной к нагретому солнцем боку "Бреры". Ещё раз вздохнула и так и осталась стоять в ожидании хозяина. Она же помириться хочет, а не выбесить ещё больше. Внутри бушевали противоречия, вот ещё самой идти на примерение, она ни в чём не виновата. Вот на этот раз ни в чём. Но до цели то совсем чуть-чуть осталось и, что теперь сдаться…

Из здания показался разъярённый брюнет. Уткнувшись взглядом в неё, даже остановился. Не ожидал. Уверен был не найдёт ни её ни машины. В голове уже миллион способов расправы. А она, вот она, стоит и ждёт.

Алекса нервничала конечно, от него можно ожидать чего угодно. Да и всё не по плану. А будь, что будет. Нацепив улыбку любовалась оголённым торсом, не зря прихватила футболку. Он ни слова не сказав выдернул из рук свою вещь, одел и только потом отобрал ключи. У, какие мы злые.

– Отойди, – попытался отодвинуть её рукой от машины.

Вызвав недоумение. Даже так!

– И даже не поорёшь?

– Наорался, достаточно.

"Брера" пискнула противоугонкой.

– И выслушать не хочешь?

– Нет, – открыл дверь.

Но сесть так и не сел, захлопнул и обернулся к ней.

– Выслушать очередное враньё, мы уже знаем, как красиво ты умеешь врать, – сдался, он снова сдался.

Она в упор посмотрела в глаза. Сложив могучие руки на груди Богдан привалился к машине. Всем видом говоря, давай, попробуй. Проглотив кричащее самолюбие и сдержав колкости, что рвались наружу, девчонка шагнула ближе.

– Зачем ты следил за мной?

– Ни за кем я не следил. Корона голову не давит?

– Что тогда ты там делал?

– Волей случая мимо проезжал и никак не расчитывал тебя там застукать, – с трудом сдерживался, чтобы не рассматривать её такую красивую.

– Я уже говорила, нет у меня ничего с ним. В порыве благодарности обнял.

– И поцеловал в порыве.

Она зло на него глянула и опустила ладошки на талию парня. Убрал тут же её руки с себя. Замечая, как это задевает девчонку. Сердце заныв дрогнуло.

– Почему я должна тут изъясняться, ты значит… – проглотила оскорбление и продолжила. – А я должна на коленях что ли ползать. Если я сказала нет ничего, значит нету, я как ты на два фронта не бегаю, и со всеми подрят не зажимаюсь! У него мама в больнице, денег нет и они отказались от необходимой операции. Он мне помог, я ему помогла. Это не преступление!

Девчонка перевела дух и высказала всё, что о нём думает. Рассказала про деньги, конечно умолчав, что стащила бесспросу.

– И в чём я виновата, что ему вдарило в голову обнять меня от радости. А ты знаешь у него кроме матери никого нету и он работает сутками чтобы заработать на лекарства и никогда так не соберёт на операцию. У него замечательная мама, даже собаку бездомную приютила.

– Допустим я поверил.

Она снова опустила ладошки ему на талию, подходя ближе.

– Это не поможет, не подмазывайся.

Потянулась и чмокнула в шею, знает лиса все слабые места. Успела, прощупала.

– Не надо меня трогать – дёрнулся от неё Богдан не доверяя сам себе.

– Не надо, так и не буду! – взорвалась Алекса и пошла от него прочь.

Схватил за руку потянув к себе обратно, сгребая хрупкое создание в охапку. Сжал с силой вырвав вздох. Грубо ухватив под подбородок впился в губы сразу углубляя поцелуй.

Голова закружилась, окатило слабостью и она поняла, зря наверное все это затеяла. Лучше бы оставила, как есть. Пробрало до мозга похлеще самой острой горчицы.

– Соскучилась? Сама пришла, – прямо ей в губы.

– И что?

– Не ответила, – запуская пальцы в волосы на затылке.

– Соскучилась.

Гладил пальцами щеки, губы, шею, его родная кожа, мягкая, нежная, словно у младенца. Снова целовал, и снова смотрел.

– Садись, – отпустил с трудом разжав объятия.

Послушалась, только испуганно глянула. Богдан даже улыбнулся. Руки чуть ли не подрагивали в желании её не отпускать. Выезжая с парковки не удержался, опустил ладонь на колено и прошёлся вверх по бедру до края платья, которое задралось. Девчонка совсем притихла. Хватит возиться и сюсюкаться, больше не может. Обратно к колену по внутренней стороне бедра. С трудом оторвал руку опуская на руль. Иначе он её прямо здесь где нибудь на обочине дороги.