Текст книги "Убить посыльного"

Автор книги: Тэми Хоуг (Хоаг)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

– Джей Си.

– Что это, инициалы? Какое у него полное имя?

– Джей Си, – сказала она. – Мы все так его называем – Джей Си, шестнадцатый номер.

– Где он живет?

– Понятия не имею.

– Но есть же у вас номер его телефона?

– Мы связываемся по переговорному устройству.

Руис достала свой мобильный:

– Полицейское управление Лос-Анджелеса? Говорит детектив Руис. Мне нужно поговорить с Лэнгфилдом относительно ордера на обыск.

– Попробую найти адрес, – сказала диспетчер.

Она подошла к ящику, где хранились личные дела, порылась там и вытащила тощую папку.

– Здесь указан только абонентский ящик, – сказала она.

– А вы хоть можете мне сказать, как он выглядит? – спросил Паркер.

– Белый парень со светлыми волосами и голубыми глазами.

– Спасибо вам за помощь, мисс Фицджеральд.

Веда Фицджеральд метнула в его сторону сердитый взгляд и схватила трубку телефона. Паркер открыл папку и стал рассматривать единственный находившийся там листок – заявление о приеме на работу.

ИМЯ: Джей Си Деймон.

Паркер закрыл папку и передал ее Руис. На этот раз они решили выйти через заднюю дверь. Паркер заметил неподалеку у стены два велосипеда, пристегнутые к железной трубе. Между стеной и мусорным ящиком втиснулся темно-синий фургон. На заднем стекле – наклейка: «ГОРДАЯ МАТЬ ОТЛИЧНИКА». Машина Веды Фицджеральд.

Паркер заглянул в салон. Все как обычно. Бейсбольный шлем, фигурки солдатиков и чернокожая Барби. Он хотел было уйти, но потом обернулся – что-то его насторожило. Он нахмурился и снова повернул к зданию.

Веда Фицджеральд снова отвечала на телефонные звонки и при этом говорила что-то в микрофон.

– Ну а теперь что вам надо? – спросила она устало.

– Я вернулся из-за вашей машины, – сказал он.

Она побледнела.

– Задняя фара разбита, – сказал Паркер. – В такой дождливый день, как сегодня, вас непременно из-за этого остановят. Я просто хотел вас предупредить.

– Спасибо вам, детектив, – тихо сказала Веда. – Я вам очень признательна.

Джейс наблюдал за происходящим с противоположной стороны переулка. Он залез в мокрую картонную коробку, валявшуюся у мебельного магазина. Крошки упаковочного пенопласта прилипли к одежде. Оставаться в машине Веды было слишком рискованно. Он чувствовал себя там как в ловушке.

Веда обещала выйти с деньгами сразу же, но через пару минут появился Джон Проповедник, потом Моджо. А Веда все не выходила. А дел-то всего ничего: вынуть деньги из сейфа, положить их в конверт и вынести Джейсу. Владельца «Скорохода», Рокко, все равно пока нет.

Джейс поплотнее закутался в куртку и стал просматривать газету, которую прихватил с собой. Сообщение об убийстве Ленни Лоуэлла он нашел не сразу. В заметке говорилось о том, что тело адвоката обнаружила его дочь, Эбигейл (двадцатитрехлетняя студентка юридического факультета). Лоуэлла убили в его офисе.

Эбби Лоуэлл. Может быть, она видела, как бандит скрывался с места преступления. Может быть, она знает, кто был заинтересован в смерти ее отца и почему. Может быть, она знает, что за люди изображены на этих негативах.

Тем временем из здания вышли еще двое. Первым шел мужчина: среднего телосложения, в дорогом плаще и мягкой шляпе, такой, какую в старинных фильмах всегда носят детективы. За ним шла стройная женщина в черном костюме.

Полицейские. Хотя мужчина слишком хорошо одет для полицейского. У Джейса был особый нюх на полицейских.

Мужчина обошел вокруг фургона Веды, заглянул в окно и внимательно осмотрел салон. По спине у Джейса побежали мурашки. С чего бы это полицейские заинтересовались фургоном Веды? Может, кто-то их надоумил? Веда уговаривала его пойти в полицию. Может, она вместо него им все рассказала?

Глупо было с его стороны обращаться к ней за помощью. Но ему позарез нужны хотя бы две сотни долларов. Он не хотел забирать деньги из дома. Они еще понадобятся Тайлеру, если с ним что-нибудь случится.

Уже случилось. Пора сматываться отсюда.

Полицейские ушли, и Джейс выбрался из коробки.

В проулок свернула машина. Темный седан с трещинами на ветровом стекле.

Жуткий страх сковал Джейса. Но надо посмотреть на водителя, чтобы узнать, что за человек за ним охотится. Машина поехала медленнее. А вдруг водитель его узнает? Правда, Джейс был вчера в шлеме и в очках.

Машина поравнялась с ним, и он бросил быстрый взгляд на водителя. Квадратная челюсть, маленькие злобные глаза, щетка темных волос, борода. Переносица заклеена пластырем.

Седан скользнул мимо, как пантера в джунглях – такой же бесшумный, гладкий, зловещий. Джек боялся обернуться.

Ясно, что бандит следит за их офисом. Он ведь знает, где Джейс работает. У него осталась сумка Джейса. А потом он наверняка попытается узнать, где Джейс живет. Как и полицейские. Но им это не удастся. Единственный адрес, который есть в «Скороходе», – это его абонентский почтовый ящик. А на почте он оставил адрес квартиры, в которой они очень недолго жили вместе с мамой.

Джейс побежал. Ему надо как можно скорее найти Эбби Лоуэлл.

– Ну и что ты думаешь? – спросил Паркер, когда они уже сидели в машине.

– Да у нас ничего нет, не с чего начинать, – ответила Руис.

– А вот тут ты не права. Во-первых, можно снять отпечатки пальцев с его заявления о приеме на работу. Мы знаем его имя или, по крайней мере, инициалы или прозвище. Он явно держится особняком, зарплату получает наличными, почта к нему приходит на абонентский ящик, ни адреса, ни телефона в офисе он не оставил. Он действует как какой-то мошенник.

– Может быть, он бездомный, – предположила Руис.

– Если мы сможем получить четкие отпечатки пальцев с его заявления и если они совпадут с отпечатками пальцев на орудии убийства, он у нас в руках. Да и диспетчер, я уверен, знает гораздо больше, но помалкивает.

– Да, но она же не хочет ничего больше говорить.

– Просто она относится к своим посыльным по-матерински, защищает их.

– А я думаю, что она просто стерва, – проворчала Руис.

– Это у тебя личное. Учись сохранять спокойствие и не набрасываться на свидетеля или правонарушителя, когда ведешь опрос. – Краем глаза он заметил, что она за ним наблюдает. – Боже, – пробормотал он. – Я разговариваю как какой-то наставник!

– А ты и есть мой наставник. Во всяком случае, должен им быть.

У Паркера сразу испортилось настроение. Быть наставником – это не его призвание. Он просто ждет своего часа, чтобы вернуться к настоящей работе.

Конечно, можно было уволиться. Благодаря делу, которым он занимался в неслужебное время, он смог рассчитаться с долгами, купил себе «ягуар» и прилично оделся. Но он был слишком упрям, чтобы все бросить. И каждый раз, когда попадалось интересное расследование, он вновь ощущал юношеский задор. И каждый раз надеялся, что теперь все будет иначе. Что, распутав очередной клубок тайн, он покажет всем, на что он способен, и вновь завоюет уважение и коллег, и врагов.

Но если это дело действительно многообещающее, то убойный отдел в него вмешается.

Он свернул на парковку небольшого торгового центра со множеством самых разных кафе и закусочных.

Паркер купил себе фруктовое суфле, а потом сел за столик и стал просматривать газету, оставленную предыдущим посетителем.

Он все думал о том, что ребята из убойного отдела могли вынюхивать на его участке. Они обычно занимались громкими преступлениями, о которых сообщалось на первых полосах газет. Убийство Ленни Лоуэлла к подобным преступлениям трудно было отнести.

– Ты что, начал следить за своей фигурой? – спросила Руис, подсаживаясь к нему.

Паркер продолжал просматривать газету:

– Мое тело – это храм, можешь помолиться.

Он не видел в офисе Ленни никого, хоть отдаленно напоминавшего репортера… но тем не менее вот, в левом углу заголовок: «Адвоката нашли убитым».

«Леонард Лоуэлл, ставший, очевидно, жертвой убийства, был найден дочерью Эбигейл Лоуэлл (двадцатитрехлетняя студентка юридического факультета) в своем офисе…» И так далее.

Паркер начал вспоминать все события вчерашнего вечера. То, как на место преступления пришла Эбби Лоуэлл. И ее слова о том, что кто-то из Полицейского управления позвонил ей и сообщил об убийстве, пока она ждала своего отца в «Цикаде».

Было еще слишком рано, чтобы звонить в ресторан и проверять ее алиби. Наверняка там еще никого нет.

Подписана заметка была так: «Собственный корреспондент».

– Руис, – Паркер облокотился о стол и щелкнул перед ее лицом пальцами. – Ты узнала, кто последний звонил Эбби Лоуэлл на мобильный?

– Пока нет.

– Сделай это. Сейчас же.

Она начала сразу же возражать. Паркер подвинул к ней газету и показал пальцем на заметку. Потом встал, вынул из кармана свой телефон и вышел из ресторана на улицу.

– Келли, привет!

Энди Келли работала в «Лос-Анджелес таймс» репортером и занималась расследованиями. Она была маленькая, энергичная, рыжеволосая. И еще – большая любительница виски с содовой. Правда, норму свою она знала.

– Энди, это я, Кев Паркер!

В трубке помолчали. Наверное, Энди вспоминает, кто он такой.

– Ах, это ты! – сказала она наконец. – Да, был у меня когда-то такой знакомый, Кев Паркер.

– В те времена из меня можно было выжать материал на передовицу. А теперь не звонишь, не пишешь. Забыла совсем.

– Ты поменял номер телефона, а адреса я не знаю. Что случилось? Им не понравилось, что ты пьешь, куришь и ни одной юбки не пропускаешь?

– Я покаялся и принял сан.

– Бедная я, бедная! Кто же будет теперь моим кумиром?

– Знаешь, твоего кумира давно уже свергли.

– Да уж знаю, – отбросив шутливый тон, сказала Келли. – В газетах писали.

Самоуверенного, заносчивого Паркера, работавшего в убойном отделе, сделал мальчиком для битья такой же самоуверенный и заносчивый адвокат на судебном разбирательстве нашумевшего убийства.

Дело было подготовлено к рассмотрению весьма основательно, хотя, конечно, в нем, как и во всех делах, можно было найти недостатки.

Против богатого студента медицинского факультета Университета Лос-Анджелеса были собраны горы косвенных улик. Он обвинялся в убийстве студентки.

Паркер был второй по значимости фигурой в расследовании. Он мог быть несдержан, порой едва удерживался в рамках законности, но следователем он был хорошим. Об этом он постоянно напоминал себе, когда во время суда свора адвокатов, получивших огромный гонорар, попыталась его уничтожить с помощью полуправды и откровенной лжи. Его обвинили в подтасовке улик.

Энтони Джираделло, помощник окружного прокурора, мечтал сделать на этом громком деле карьеру и, поняв, что Паркер ему только мешает, присоединился к врагам Паркера. Он постарался всячески приуменьшить его роль в расследовании. Журналисты тоже присоединились к травле Паркера, радуясь возможности разоблачить полицейского.

Энди Келли была единственной, кто пытался перекричать глас толпы. Но тем не менее убийцу оправдали.

Последствия были ужасными.

В офисе окружного прокурора настаивали на увольнении Паркера. Они изображали дело так, что во всем виноват он – был слишком самонадеян и никого не желал слушать.

Единственным интервью, которое Паркер дал в то время, было интервью с Энди Келли.

– Ну и как ты себя чувствуешь, Кев? – спросила его Келли теперь, по прошествии нескольких лет.

– Стал старше, мудрее, как все, – ответил Паркер, меряя шагами тротуар.

– Знаешь что-нибудь новенькое по делу Коула?

– Тебе лучше об этом знать, ведь ты каждый день сидишь в суде. Я сейчас обычный полицейский.

– Ты не хочешь делиться со мной информацией, ну и черт с тобой!

– Как грубо! Послушай, не могла бы ты сделать одолжение старому приятелю, попавшему в такую замазку?

– Ну и что же ты хочешь от меня, приятель, с которым я целую вечность не общалась?

– Да ничего особенного, – сказал Паркер. – Я расследую убийство. Произошло оно вчера вечером. В «Таймс» сегодня утром появилась статейка. Ты не могла бы узнать, кто ее написал?

– Зачем это тебе надо? – Келли всегда чувствовала, когда за каким-то незначительным фактом кроется перспективная история.

– Мне просто показалось это странным, – сказал Паркер. – Я пробыл на месте происшествия до середины ночи и никаких репортеров там не видел.

– Может, кто из ребят подслушал. Кто убитый?

– Мелкий адвокат.

– А какая тебе разница, кто автор заметки, если жертва – никому не известная личность? – спросила Келли.

– Они переврали пару деталей.

– Ну и что?

Паркер вздохнул:

– А я и забыл, какой ты можешь быть занудой.

– Я всегда была такой, – ответила Келли. – У меня газета.

– Ага, валяется под ногами на каждом углу.

– Издеваешься, да?

– И зачем только я тебе позвонил! – воскликнул Паркер, раздосадованный этой перепалкой.

– Потому что тебе что-то надо.

Паркер подумал: а не рассказать ли ей, что на месте преступления объявились ребята из убойного отдела? Но тут же отказался от этой идеи.

– Послушай, Энди, я пока и сам ничего толком не знаю. Мне просто показалось это странным. Ты можешь для меня сделать пару звонков?

– А вдруг окажется, что там что-то серьезное?..

– Тогда я куплю тебе бутылку хорошего виски.

– Ладно, я с тобой свяжусь.

– Спасибо. – Паркер положил телефон в карман и вернулся в кафе.

– Звонок был сделан с сотового телефона с оплаченным номером, – сказала Руис. – Невозможно его отследить.

– Да, любимая забава преступников, – сказал Паркер. – У каждого бандита есть такой. Номер продается вместе с телефоном. Никакой документации, никаких следов.

– С кем ты разговаривал? – спросила Руис, когда они сели в машину.

– С одной моей старой приятельницей. Хочу узнать, кто автор заметки.

– Потому что они дали там неправильную информацию?

– Может быть, она как раз была правильной. А что, если дочь первой его обнаружила?

– Тогда она становится подозреваемой!

– Во всяком случае, нельзя исключать такую возможность. Поговори с метрдотелем «Цикады». Когда она туда пришла, когда ушла, разговаривала ли с кем-нибудь…

– Но если она обнаружила тело, то как об этом прознал репортер?

– Этим вопросом займусь я, – сказал Паркер, включая зажигание. – Может, журналист что-то напутал. Умеют они все переврать.

– Да, ты, наверное, знаешь об этом не понаслышке.

– Я мог бы об этом книгу написать, детка, – невесело усмехнулся Паркер.

Глава пятая

Как выяснилось, абонентский ящик под номером 501 принадлежал женщине по имени Эллисон Дженнингс. Ящик был оформлен на ее имя в 1994 году. Она платила за него раз в год.

Управляющий, который сдал абонентский ящик в аренду Эллисон Дженнингс, прикрепил к документу об аренде ксерокопию ее водительских прав. Права были выданы в Массачусетсе. Фотография на копии была смазана, лица не разобрать.

Адрес в анкете указывает на трущобный район в центре города.

– Ты думаешь, она все еще живет там?

Паркер пожал плечами.

– Кто знает? Она заполняла эту анкету десять лет назад. Этот парнишка, Деймон, мог выкупить у нее ящик. Раз он им пользуется, значит, живет где-то неподалеку.

Паркер подъехал к полицейскому участку и сказал Руис:

– Первым делом отвези в лабораторию заявление Деймона о приеме на работу. Вдруг обнаружится сходство с отпечатками пальцев на орудии убийства. А потом позвони в Массачусетс. После этого проверь всех Эллисон Дженнингс в Лос-Анджелесе. И позвони в телефонную компанию, узнай, кто пользуется услугами курьерской службы «Скороход».

– Что еще прикажете, хозяин?

– Начни просматривать телефонные звонки. Может быть, у Деймона нет телефона, а может, и есть. И возьми распечатку телефонных звонков в офис Лоуэлла и к нему домой.

– А чем ты будешь заниматься, пока я буду все это делать?

– Я хочу поговорить с Эбби Лоуэлл. Узнаю, как ее имя попало в газету. Со мной она поговорит охотнее, чем с тобой.

– Почему ты так в этом уверен?

Он лишь усмехнулся:

– Потому что я – это я.

Отделавшись от Руис, Паркер поехал в офис Ленни Лоуэлла. Он хотел спокойно все осмотреть при дневном свете.

Район, в котором находился офис, и днем выглядел не лучше, чем в дождливый вечер. А может, даже хуже. При ясном свете дня обветшалые дома предстали во всей своей неприглядности. У более процветающих адвокатов офисы находились где-нибудь в Беверли-Хиллз, где мир вокруг всегда прекрасен. А здесь обретались только неудачники. Правда, Паркеру казалось, что дела у Ленни шли совсем неплохо.

«Кадиллак» Лоуэлла отогнали от офиса, чтобы проверить на наличие возможных улик. Машина была новой, но уже побитой. Лоуэлл жил в кооперативном доме в центре города. Довольно дорогостоящее жилище для адвоката, клиенты которого были такими мелкими сошками.

Паркер подумал: зачем убийце понадобилось бить окна машины, если единственной его целью было стащить деньги из сейфа? Может быть, мотивом убийства была месть, а деньги – это так, в придачу? А может, убийца пришел в офис за чем-то, что так и не смог найти? Что еще ценного могло быть у Ленни Лоуэлла, кроме денег?

Паркер отклеил ленту, огораживавшую место преступления, и с черного хода вошел в здание. Офис Ленни Лоуэлла был довольно просторным. Пол был засыпан порошком для снятия отпечатков пальцев, на ковре валялись бумаги. Все дверцы шкафов были открыты, ящики письменного стола выдвинуты.

– Вы портите картину места преступления, – произнес Паркер.

Эбби Лоуэлл, сидевшая за отцовским письменным столом, вздрогнула:

– О боже, как вы меня напугали!

– Позволю себе поинтересоваться, мисс Лоуэлл, что вы здесь делаете? – сказал Паркер, усаживаясь за стол напротив нее. Подлокотник кресла был забрызган кровью. – Мы ведь не просто так огораживаем место преступления.

– А похоронами вы занимаетесь? – спросила она с вызовом. – Вы знаете, где у отца хранилась страховка? А завещание? Вы можете мне помочь с этим, детектив Паркер?

Паркер покачал головой:

– Нет. Но если бы вы мне позвонили, я бы помог вам найти документы. Я бы знал, к чему вы прикасались и что передвигали. Я бы точно знал, что вы не взяли ничего, кроме страховки и завещания.

– Вы меня в чем-то подозреваете?

– Нет. Я просто хочу вам объяснить, как мы работаем. В ту же секунду, как ваш отец испустил последний вдох, я стал его защитником.

Для отца было бы гораздо лучше, если бы вы стали защитником раньше и предотвратили убийство. Говоря «вы», я имею в виду полицию вообще.

– Нельзя предугадать, когда и где будет совершено преступление, – заметил Паркер. – Вы хорошо знали своего отца, знали его друзей, возможно, знали и его врагов. Может быть, вы знали также, что он занимался каким-то делом, из-за которого его могли убить.

– До чего же вы бесчувственный! – воскликнула она.

– Возможно, – ответил Паркер. Он снял шляпу и поудобнее расположился в кресле. – Вы вчера вечером тоже показались мне не такой уж чувствительной особой. Ваш отец лежит мертвый на полу, полицейские обрисовывают мелом контур его тела, а вас, кажется, больше расстроило, что ужин не состоялся.

– Просто я не истеричка и плачу, только когда меня никто не видит. Вы ничего не знаете о моих отношениях с отцом.

– Так расскажите, чтобы я знал.

Она вздохнула и отвернулась:

– Это были скорее дружеские отношения. Ленни был не таким уж примерным отцом. Он изменял моей матери. Слишком много пил. Когда я была маленькой, он таскал меня с собой на бега или в бары, где был тотализатор. А попав туда, сразу же забывал о моем существовании. Родители развелись, когда мне было девять лет.

– И вы простили его?

– Мы как бы заново нашли друг друга, когда я поступила в колледж. Я вдруг стала взрослой. Мы могли с ним о многом говорить. Я хотела стать адвокатом. Ему было со мной интересно.

Она по-прежнему смотрела куда-то в сторону, не желая выдавать своих чувств. Но она, несомненно, переживала. Да, вот это характер, подумал Паркер. Эта девушка умеет держать себя в руках. Наверное, научилась еще в детстве, когда папаша смотрел какой-нибудь шестой заезд на ипподроме в Санта-Аните. Или когда слышала родительские ссоры. Она всегда была готова обуздать свои эмоции, ее защитный панцирь казался непробиваемым.

– Вы были знакомы с друзьями отца? – тихо спросил Паркер. – С его врагами? Был ли он замешан в чем-то опасном?

– Мой отец всегда ходил по острию ножа. Может, в конце концов и сорвался. Мне он об этом ничего не рассказывал.

– А были у него еще какие-нибудь родственники? – поинтересовался детектив.

– У него есть брат, он живет где-то под Нью-Йорком. А еще – три бывших жены. И никто из них при жизни не подал бы ему руки, а уж сейчас…

– Получается так, что из всей семьи вы единственная, кто умеет прощать.

Она никак не отреагировала на его замечание. Встала и облокотилась о стол. У нее был очень красивый профиль. Лицо безупречное, как у фарфоровой куклы, длинные волосы темным водопадом ниспадали на плечи. В синем кашемировом свитере и облегающей юбке она выглядела шикарно.

– Вы разговаривали с кем-нибудь вчера, после того как ушли, отсюда?

– Нет. Я сразу поехала домой.

– Вы даже не позвонили матери, чтобы сообщить ей, что ее бывший муж убит?

– Моя мать умерла пять лет назад от рака.

– Простите, – произнес Паркер. – Вы не звонили друзьям?

– Что вы пытаетесь выведать у меня, детектив? Если у вас есть какие-то вопросы, спрашивайте. Мне надо организовать похороны, а в одиннадцать у меня занятия.

– Вот даже как, занятия? – Паркер удивленно поднял брови. – И вы не можете посидеть дома, прийти в себя?

– Мой отец мертв. Его убили. До меня пока все это не доходит, – сказала она. – Может, для вас это дико, но я знаю только один способ, как со всем этим справиться: я продолжаю жить дальше.

– Сейчас справишься, а потом развалишься, – проворчал Паркер, поднимаясь со стула. – Я прослужил в полиции почти двадцать лет, мисс Лоуэлл. И знаю, что люди, потерявшие близких, справляются с этим каждый по-своему.

– Так почему же вы меня осуждаете?

– Я не осуждаю. Мне просто надо знать, почему происходит то или иное. Например, мне непременно надо знать, почему в газете утверждают, что это вы первой обнаружили тело отца.

Что-то изменилось в ее лице – или она просто удивилась?

– Это не так, – сказала она, как бы оправдываясь. – Когда мне позвонили, я была в ресторане. И журналистов у меня знакомых нет. – Она подхватила сумку. – Мне надо идти, – сказала она. – У меня назначена встреча с директором похоронного бюро.

– Вы, кажется, говорили, что у вас занятия.

– Занятия у меня в час, я перепутала. Если я вам понадоблюсь, вы знаете, как связаться со мной.

Паркер отпустил ее. Он вынужден был признать, что выдержка у нее что надо. Как у тех людей в цирке, в которых бросают ножи. И он задумался: а не кроется ли за этим что-то еще, помимо упорства девочки, которая пытается как-то защищаться?

Он оглядел стол. Она ушла с пустыми руками – не взяла ни страховку, ни завещание.

Он вышел на улицу, достал из машины фотоаппарат и вернулся с ним в офис. Сфотографировал стол, открытые ящики, пол вокруг стола. А потом вытащил из наполовину выдвинутого ящика стола черный пластиковый конверт. На нем золотыми буквами значилось: «Национальный банк». Конверт был пуст. В пластиковом кармашке остался отпечаток ключа. Банковский сейф.

В телефонной книге были зарегистрированы двенадцать человек с фамилией Лоуэлл. У троих из них имена начинались с буквы Э: Элис, Эрик и Э. Л. Лоуэлл. Эбби Лоуэлл была студенткой юридического факультета Университета Юго-Запада, расположенного километрах в шести от центра города. Если предположить, что дочь Ленни жила недалеко от университета, то Э. Л. Лоуэлл – это она, адрес подходит.

Джейс загрузил починенный велосипед в машину. Пришлось заплатить корейцу лишние двадцать долларов за срочность, но выбора не было. Велосипед ему необходим.

Голова у него раскалывалась, нога болела. Он заехал в магазин и купил хот-дог, буррито с сыром, бутылку воды и болеутоляющие таблетки.

Он ел в машине, стараясь не накрошить, и пытался представить, что будет делать, если Эбби Лоуэлл окажется дома. Просто войдет и скажет: «Привет, я тот парень, которого разыскивает полиция, потому что все думают, что я убил вашего отца»? Нет, разумеется. Но кем назваться? Репортером?

Такой вариант ему понравился. Если она не захлопнет перед ним дверь, у него будет возможность задать ей несколько вопросов и получить на них ответы. Но не исключено, что она посмотрит на него в глазок и позвонит в полицию. Он, конечно, выглядит очень подозрительно: все лицо в ссадинах. Разве нормальный человек пустит такого на порог?

Он нашел дом, где жила Эбби Лоуэлл. Оштукатуренное двухэтажное здание, на фасаде – испанские мотивы. Дом был построен в двадцатые или тридцатые годы, когда еще чувствовали стиль.

Судя по размеру дома и окнам, в здании должно быть четыре квартиры – две на втором этаже и две на первом.

Он поставил машину за углом, на другой стороне улицы. Оттуда удобно было наблюдать за входом в здание.

На улице было очень много деревьев, и в такой пасмурный день здесь оказалось сумрачно, как в лесу. Джейс вышел из машины и легко и уверенно, как бы прогуливаясь, направился к дому.

Фамилии жильцов были указаны на табличке рядом с домофоном. Кто-то, входя, не закрыл дверь как следует. Джейс сверился с номерами квартир и вошел.

Главная лестница вела на второй этаж – здесь, по обе стороны просторного коридора, было две квартиры. Джейс сначала подошел к двери соседей Эбби и прислушался, есть ли там кто-нибудь. Но услышал лишь пронзительный крик какой-то птицы. Джейс тихонько постучал в дверь. Никто не ответил. Он взялся за ручку двери, и, как ни странно, дверь легко подалась. Он оглянулся через плечо, а потом шагнул за порог.

Квартира выглядела как после землетрясения. Все, что лежало раньше на полках или в шкафах, валялось теперь на полу, стулья были перевернуты. Кто-то вспорол обивку на диване и креслах. Здесь явно что-то искали. Джейс подумал, что это «что-то», возможно, находится у него за поясом.

Он прошел по коридору мимо кухни. В ванной комнате кто-то написал на зеркале аптечного ящика красной помадой: «Ты следующая».

– Кошмар какой, – пробормотал он. – Как в фильме ужасов.

Удар по затылку был таким неожиданным, что он не сразу понял, что происходит. Он покачнулся и ударился головой о зеркало. Перед глазами поплыли разноцветные круги. Кто-то схватил его за волосы и ударил головой о железную аптечку. Джейс услышал, как разбилось зеркало – осколок впился ему в щеку. Когда нападавший отпустил его, он, падая, ударился подбородком о фаянсовую раковину, а потом осел на пол.

Джейс не знал точно, сколько он там пролежал, то ненадолго приходя в сознание, то снова забываясь.

«Ты должен встать, Джей Си. Надо как-то выбраться отсюда».

Тело не слушалось приказа. Но он все же медленно, с трудом встал на четвереньки и увидел кровь на полу – собственную кровь. Голова у него кружилась. Он схватился за край раковины и поднялся на ноги.

В зеркале он увидел страшное лицо.

Правая часть лица распухла от удара. Рана на щеке кровоточила, из носа тоже текла кровь, а еще у него треснул зуб.

В квартире было тихо. Джейс надеялся на то, что тот, кто напал на него, ушел. Все еще дрожа, он умылся и смыл кровь из раковины.

Дверь квартиры открылась и снова закрылась. Джейс прислушался. Кто-то выходит – или входит?

Он услышал, как кто-то медленно обходит все комнаты, как будто хочет понять, что тут произошло, или разыскивает что-то. Джейс притаился за дверью и стал ждать.

В разбитом зеркале появилось причудливо искаженное лицо женщины – здесь глаз, там нос, просто как на картинах Пикассо.

Джейс пинком захлопнул дверь и схватил Эбби Лоуэлл, зажав ей рот, чтобы заглушить ее крики. Она пыталась ударить его локтем, брыкалась. Но Джейс ее не выпускал и зажимал ей рот ладонью, хоть она и пыталась кусаться. Эбби оказалась сильной девушкой и не оставляла попыток вырваться. Джейс прижал ее к раковине.

– Не кричи, – тихо приказал он. – Я тебе ничего плохого не сделаю. Я хочу помочь. Я знал твоего отца. Он был хороший человек.

Она наблюдала за ним в зеркало, ее карие глаза округлились от страха, она ему не верила.

– Я пришел сюда, чтобы поговорить с тобой, – объяснил Джейс. – Кто-то до моего прихода разгромил твою квартиру. Он избил меня и скрылся.

Эбби Лоуэлл увидела надпись на зеркале: «Ты следующая».

– Это не я писал, – сказал Джейс.

Она перестала сопротивляться. Он ослабил хватку.

– Ты не будешь кричать? – спросил он. – Обещай мне, что не будешь кричать.

Она кивнула. Джейс отнял руку от ее рта.

– Кто ты? – спросила она, все еще глядя на него в зеркало.

– Я знал твоего отца. Я иногда работал на него.

– А что ты делал?

– Это не важно.

– Для меня важно, – сказала она. – А вдруг это ты убил его? А потом и тут пошуровал?

– И сам себя избил до полусмерти? – сказал Джейс.

– Может быть, это сделал Ленни, до того как ты убил его.

– И у меня до сих пор идет кровь? Значит, я страдаю гемофилией.

– Откуда я знаю, может, это ты его убил? – повторила она. – А теперь пришел, чтобы убить меня.

– С какой стати? Зачем тебя вообще убивать? Кому ты помешала?

– Понятия не имею. Вчера еще я жила нормальной жизнью, а теперь… Отец мертв, и мне приходится отвечать на вопросы полиции, думать о похоронах, а теперь еще и это, – сказала она, и голос ее дрогнул. Она прижала руку ко рту, изо всех сил удерживаясь, чтобы не разрыдаться.

– Я понимаю, как тебе тяжело, – тихо сказал Джейс. – Правда.

Она обернулась и посмотрела ему в глаза. Они стояли так близко – совсем как пара влюбленных, перешептывающихся в уголке.

– Я прочитал в газете, что его убили, – продолжал Джейс. – И что ты первой обнаружила тело.

– Это неправда. Когда я пришла в его офис, там уже было полно полицейских. А у тебя есть какие-то догадки насчет того, кто его убил?

Джейс отрицательно покачал головой.

– Нет. А у тебя?

– Мне сказали, что это было ограбление.

– А что ты скажешь о своей квартире? – спросил он. – Вор случайно убивает твоего отца, а затем грабит тебя и оставляет на зеркале записку? Слишком неправдоподобно. Мне кажется, здесь что-то искали. Ты не знаешь, что именно?

– Понятия не имею, – ответила она. Выражение лица у нее при этом было абсолютно непроницаемым.

– Из офиса Ленни что-нибудь пропало?

– Деньги. Я не знаю сколько. Он вчера вечером ждал посыльного. Полицейские думают, что это сделал он. Убил Ленни, забрал деньги и скрылся из города.

– А мне кажется, убийца где-то поблизости, – сказал Джейс.

– Может, это был просто вор.

– А как насчет послания? – спросил он. – Редкое совпадение, когда на следующий день после убийства твоего отца обычный маньяк почему-то выбирает своей очередной жертвой именно тебя.

Эбби Лоуэлл закрыла лицо руками:

– Мне надо сесть.

Она присела на край ванной.

– Если тебе известно что-то, что связано с убийством Ленни, – сказала она, – иди в полицию. Спроси детектива Паркера.

Джейс отвел взгляд:

– Я не пойду в полицию.

– Почему? – спросила она.

– У меня есть на то свои причины.