Текст книги "Убить посыльного"

Автор книги: Тэми Хоуг (Хоаг)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Не дожидаясь ответа, она надела перчатки и опустилась на колени рядом с трупом, чтобы приступить к осмотру.

В карманах брюк Ленни Лоуэлла оказалось сорок три цента, жвачка и заламинированный, выцветший, потрепанный билет тотализатора со скачек в Санта-Аните.

– Он всегда носил его с собой на счастье.

Голос, звучавший раньше так уверенно, был теперь едва слышен. Эбби Лоуэлл, глядя на красный билетик, уже не пыталась скрыть слезы.

Паркер осторожно тронул ее за локоть:

– Кто-нибудь может остаться с вами до утра, мисс Лоуэлл? Наш человек подбросит вас домой. А потом в удобное для вас время вы придете в участок, и мы поговорим о вашем отце.

Эбби Лоуэлл отдернула руку:

– Пожалуйста, не делайте вид, что заботитесь обо мне, детектив. Я сама прекрасно доберусь.

Она быстрым шагом вышла из комнаты.

Николсон первой нарушила молчание, опуская талисман Ленни Лоуэлла в конверт:

– А ведь он мог быть выигрышным.

Джейс возвращался к офису Ленни Лоуэлла пешком. Стоило ему завидеть вдали машины – и сердце у него сжималось от страха: он так и не понял, в какую сторону уехал его преследователь.

Он вел велосипед, переднее колесо которого уцелело, и одновременно опирался на руль, как на костыль. Нога у него страшно болела.

А вот и знакомая заправочная станция. Прислонив своего Зверя к стене, Джейс осторожно высунулся из-за угла: на освещенном пятачке у заправки было пусто.

У него заурчало в животе от голода. Чаевые Ленни Лоуэлла – двадцать долларов – все еще лежали в кармане. Можно купить газировку и шоколадный батончик.

За пуленепробиваемым стеклом сидел худой темнокожий парень в оранжевом тюрбане. При виде Джейса он испугался, схватился за микрофон и прокричал:

– Полицейские уже едут!

– Я не собираюсь грабить вас. Я просто хочу купить «Сникерс» и банку газировки, – сказал ему Джейс. Краем глаза он увидел маячок полицейской машины и похолодел. – Что тут произошло?

– Убийство, – ответил продавец. – Мой приемник настроен на частоту их рации.

– А кого убили?

– Они не говорят, – сказал продавец. – Только адрес сказали. – И вслух повторил адрес.

Это был адрес Ленни Лоуэлла.

Джейс подумал: когда бандит убил Ленни – до того, как попытался превратить Джейса в лепешку, или после? И то и другое возможно, если то, за чем охотился убийца, был действительно конверт, спрятанный сейчас под футболкой у Джейса.

Черно-белая полицейская машина медленно ехала по улице. Джейсу вдруг захотелось бежать куда глаза глядят. У него дрожали руки, когда он брал шоколадку из выдвижного лотка.

Патрульная машина повернула направо. Джейс наблюдал за ней и пил газировку. А потом сказал продавцу «пока» и пошел прочь, как ни в чем не бывало. Но колени у него дрожали.

Глава третья

Вот подонок.

Паркер вошел в спальню, голый, с двумя бокалами в руках. Он почти не употреблял спиртного с тех пор, как его выгнали из особого отдела. Тогда он два месяца не просыхал. А потом, в один прекрасный день, проснулся – и вместо того, чтобы опохмелиться, занялся гимнастикой тай-чи.

– Я что-то не то сказал?

Женщина, лежавшая на кровати, смотрела телевизор. Ее лицо скривилось от отвращения:

– Да я не о тебе, а о Робе Коуле. Надеюсь, он получит высшую меру – и забудется на игле.

– Какая ты добрая, Дайана, – усмехнулся Паркер. Он подал ей бокал вина, поставил свой бокал на столик у кровати и улегся в постель.

У них с Дайаной Николсон были идеальные отношения. Они нравились друг другу, в постели у них было все прекрасно, и отягощать нежную дружбу браком никому из них не хотелось.

Паркер не видел смысла в женитьбе. Его родители вели холодную войну сорок пять лет. Многие его приятели-полицейские уже прошли через развод, и все прежние его романы оказывались недолгими, в основном из-за его работы.

У Дайаны были свои соображения на этот счет. Он знал, что она была замужем за менеджером высшего звена компании «Краун энтерпрайзис», муж ее умер несколько лет назад от инфаркта. Но когда она заговаривала о нем – что бывало крайне редко, – особых чувств в ее голосе не замечалось. Вряд ли между ними была безумная любовь.

А вот тот, кто окончательно убедил ее в невозможности любви до гроба, явно появился после смерти мужа. Они с Паркером начали встречаться примерно год назад, и он тогда попытался кое-что разузнать о ее личной жизни. Но никто толком ничего не знал. Известно было лишь то, что она с кем-то встречалась и что закончилось все это очень плохо.

Ну что ж, женщина имеет право хранить свои секреты.

Он тоже не любил делиться своими секретами. Он всегда думал, что чем меньше о нем знают, тем лучше.

На Дайану не произвело впечатления его ехидное замечание по поводу ее доброты.

– Этот тип заслуживает того, чтобы его растворили в соляной кислоте, – заявила она.

В это время шли новости по Си-эн-эн.

Было уже поздно, но после убийства всегда масса дел. Полицейские обошли все конторы по соседству с местом, где произошло убийство, правда, везде было закрыто. Паркер опечатал офис Лоуэлла и отправился в участок писать отчет. А оттуда поехал к Дайане.

По телевизору вновь показывали все эти ужасные сцены: труп Триши Краун-Коул, ее похороны (отец рыдает над закрытым гробом дочери, сын стоит рядом, поддерживая его), а потом зачем-то вспомнили свадьбу Триши с Робом Коулом.

– А я видела его на одной вечеринке, – сказала Дайана.

– Да помню я, – проворчал Паркер. После убийства Триши Дайана рассказывала ему об этом случае раз сто. – Он к тебе приставал.

– А его жена стояла в трех шагах от нас! – все возмущалась Дайана.

Паркер обнял ее. Она тихо вздохнула и положила голову ему на плечо.

А на экране группа из убойного отдела – и Брэдли Кайл среди них – сопровождала Коула в Паркер-центр.

– Зачем, интересно, Кайл и Мус сегодня заявились? – спросила Дайана. – Может, убитый был связан с каким-то крупным делом?

– Ленни Лоуэлл – слишком мелкая сошка.

– А мне кажется, что он случайно ввязался во что-то серьезное. Вот почему эти ребята прибежали на место преступления: чтобы что-то выведать.

– Все равно это мое дело, меня пока что никто не отстранял, – сказал Паркер. – Надо будет, я отойду в сторону.

Дайана рассмеялась:

– Не ври. Ты сегодня наскакивал на Брэдли, как тигр.

– Что ж, признаю. Я терпеть не могу этого парня.

– Ну и правильно. Мне он тоже не нравится, – сказала она. – Но это все отношения к делу не имеет. Главное вот что: почему они так заинтересовались убийством Лоуэлла?

– Понятия не имею, – ответил Паркер. – Но я разузнаю. Завтра с утра я разыщу этого курьера.

Китайский квартал Лос-Анджелеса – это первый современный Китайский квартал в Америке, спланированный самими китайцами и находящийся в их собственности. Там проживают пятнадцать тысяч выходцев из стран Азии. В последние годы в нем стали селиться художники и молодые предприимчивые люди, независимо от цвета кожи.

Джейс с Тайлером переехали в Китайский квартал после смерти матери. Они побросали свои пожитки в два больших пластиковых мешка, сели в автобус и отправились туда, где никому не пришло бы в голову их разыскивать.

Алисия Деймон умерла в больнице фонда «Добрый самаритянин». Джейс сам отвез ее туда. Его мать не сообщила в приемном отделении ни своего имени, ни адреса. Она не разрешила Джейсу остаться, не хотела, чтобы его видели рядом с ней.

Алисия никогда не доверяла властям. Она боялась, что у нее отнимут детей. Деймоны пользовались абонентским ящиком, чтобы никто не узнал адреса убогих квартир, где они ютились. У них не было телефона. Джейс был зарегистрирован в школе под именем Джон Джеймсон. Они жили на те деньги, которые их мать зарабатывала поденным трудом, и на пособие, оформленное на Эллисон Дженнингс.

Джейс никогда не видел своего отца. Он догадывался, что отец Тайлера – бармен из забегаловки, где мама какое-то время работала. Он дважды видел, как они целовались. А потом Деймоны неожиданно переехали в другую часть города. Несколько месяцев спустя родился Тайлер. Джейс никогда больше не видел того бармена.

Когда Джейс начинал расспрашивать мать, почему они так замкнуто живут, Алисия всегда говорила: «Осторожность никогда не помешает».

Джейс поверил ей на слово. Узнав в приемном покое, что Алисия умерла, он не признался, что она его мать, потому что сразу посыпались бы вопросы. Ему было всего тринадцать, но он прекрасно понимал, что сотрудники «Службы охраны семьи и детства» сразу налетят как коршуны и их с Тайлером отдадут в разные приемные семьи.

Мальчики организовали поминки, позаимствовав в церкви три толстые свечи и попросив у торговцев в корейском магазине увядшие цветы. В центре они поставили фотографию мамы, где она была молодой и красивой.

Джейс прочел поминальную молитву, а потом они с Тайлером стали наперебой вспоминать, какая мама была хорошая. Они попрощались с ней и задули свечи. Джейс крепко обнял младшего брата, и оба заплакали. Джейс старался плакать как можно тише, ведь он остался в семье за старшего.

На следующий день Джейс стал подыскивать для них другое жилье. Китайский квартал он выбрал не случайно. Если ему действительно удастся поселиться среди китайцев, никто не донесет на них в «Службу охраны семьи и детства». В Китайском квартале живут по своим правилам и не любят, когда кто-то вмешивается в их дела. Главное – чтобы сами китайцы их приняли.

Джейс ходил по улицам Китайского квартала в поисках работы, но снова и снова натыкался на отказ. Он уже готов был прекратить поиски, когда Тайлер затащил его в рыбный магазин, посмотреть на рыб в аквариуме. Малыш сразу стал расспрашивать продавщицу, откуда эти рыбы, как они называются, и еще задал миллион самых разных вопросов.

На его вопросы отвечала миниатюрная китаянка лет пятидесяти, очень хорошо одетая. У нее была такая прекрасная осанка, что казалось, если она поставит на голову бокал с шампанским и пройдется с ним, то из него не прольется ни капли.

Женщина терпеливо отвечала на вопросы Тайлера. Малыш так жадно ловил каждое слово, что ее сердце растаяло.

К Тайлеру обычно все относились с симпатией. У него мудрая, старая душа, сказала про него мадам Чен. Она покормила их в соседнем ресторанчике, расспросила Джейса о том, кто они и откуда. Он сказал только, что их мама умерла, а других родственников у них нет. И добавил, что боится, как бы их с братом не разлучили.

Мадам Чен пила чай, слушала и молчала. А когда заговорила, первыми ее словами были: «Семья – это все».

Именно эту фразу вспоминал Джейс сейчас, когда брел, еле передвигая ноги, по ночным улочкам Китайского квартала. Даже в лучшие времена он всюду чувствовал себя чужаком. Ни на кого особо не рассчитывал, ни от кого ничего не ждал. Но дружбой мадам Чен он очень дорожил.

Ему удалось добраться до Китайского квартала, не вызвав ни у кого подозрений. Но с утра полицейские начнут обходить все курьерские службы. И вот тогда-то все о нем и вспомнят. Джейс предполагал, что и бандит, охотившийся за ним, пойдет по тому же следу. Конверт-то до сих пор у него за пазухой.

Но только разыскать его будет не просто. Адрес, который он указал в анкете, когда устраивался в курьерскую службу «Скороход», был вымышленный. За работу ему платили наличными, налогов от него государство не видело – и потому не подозревало о его существовании.

Счетов он никаких не заполнял – за воду, электричество и телевизионную антенну в квартире он платил Ченам из рук в руки. Аренду жилья отрабатывал, забрасывая по утрам лед в холодильные камеры рыбного магазина.

Но Джейс все равно волновался. И когда он поднимался по лестнице в крохотную квартиру, в их с Тайлером жилье, его била дрожь.

Свет в комнате не горел, только телевизор в углу показывал цветные картинки и освещал фигуры двух людей на диване. Тайлер лежал раскинувшись и свесив руку с подушки, а чуть поодаль, привалившись к стене, дремал сухонький старичок, которого Тайлер называл «дедушка Чен», – престарелый отец покойного мужа мадам Чен. Тайлер даже не пошевельнулся. Дедушка Чен, вздрогнув, проснулся.

– Все в порядке, это я, – прошептал Джейс.

Старик бросил сердитый взгляд на Джейса и принялся ворчать по-китайски. Джейс прожил в Китайском квартале шесть лет, но так и не выучился этому языку. Хотя и так было ясно, о чем толкует дедушка Чен: он пришел домой очень поздно и Тайлер беспокоился из-за него.

Джейс поднял вверх руки, как бы сдаваясь.

– Я очень извиняюсь.

Дедушка Чен продолжал его ругать. Он приложил ладонь к щеке, изображая, что говорит по телефону.

– Я пытался позвонить, – сказал Джейс. Он точно так же изобразил свой разговор по телефону и пропищал сигнал «занято».

Тайлер проснулся, потер глаза и сказал:

– Мы тебя так долго ждали…

– Извини, дружок. Я пытался позвонить, но у вас было занято.

– Это потому, что дедушка Чен смотрел на китаянок в компьютере.

– Зря он показывает тебе всякую порнуху, – сказал Джейс брату и осуждающе посмотрел на старика.

Тайлер закатил глаза:

– Да они не голые. Он себе жену ищет.

– Ему сто двенадцать лет. На что ему жена?

– Ему девяносто семь, – поправил его Тайлер.

Он посмотрел на старика и сказал что-то по-китайски. Дедушка Чен ответил ему, оба рассмеялись.

Старик встал, посмотрел на Джейса повнимательнее и сразу помрачнел. Значит, понял, что Джейс неспроста опоздал.

Тайлер включил настольную лампу и серьезно посмотрел на брата.

– Что у тебя с лицом? – спросил он.

– В аварию попал, – ответил Джейс.

– Что за авария? Расскажи.

– Я упал. Вот и все, – сказал Джейс, стараясь не смотреть брату в глаза. – Старушка из «кадиллака» задела меня дверцей. Еще у Зверя заднее колесо погнулось, пришлось идти пешком.

– Я думал… что ты никогда не вернешься.

Джейс подошел к брату и сел рядом:

– Я вернусь, дружище, что бы ни случилось.

– Мама тоже так говорила. И все это оказалось неправдой. Иногда ты хочешь что-то сделать, но не можешь. Это карма. – И малыш слово в слово повторил то, что вычитал в словаре, который он частенько листал перед сном: – «Карма определяет судьбу человека после перевоплощения».

Джейс хотел возразить ему, что все это чушь и никакого перевоплощения нет. Но промолчал: ребенку нужно во что-то верить.

Он привлек его к себе, обнял. Как всякий десятилетний мальчишка, Тайлер презирал телячьи нежности, но теперь ему захотелось прижаться к брату, послушать, как бьется его сердце!

Потом Тайлер снова заснул. Джейс пошел в ванную, глянул в зеркало и ужаснулся. Осторожно снял промокшую толстовку и футболку. Боль адская – кажется, на нем живого места не осталось.

Конверт, который вручил ему Ленни Лоуэлл, был по-прежнему у него за пазухой. Джейс достал конверт и внимательно осмотрел его. В обычной ситуации он никогда не позволил бы себе вскрыть почту клиента.

Но ситуация явно необычная. Он надорвал конверт.

Между двумя картонными прокладками находился другой конверт, с негативами фотографий. Джейс вытащил негатив и посмотрел на свет: два человека пожимают друг другу руки.

Шантаж! А он оказался замешан во все это.

И помощи просить не у кого. Полиции он не доверяет. Даже если он передаст полицейским негативы, преследователь от него не отстанет, он же не знает, что Джейсу ровным счетом ничего не известно!

Джейс понял, что угодил в западню. Но безвыходных ситуаций не бывает.

На следующее утро Джейс, держа ботинки в руках, в одних носках ковылял вниз по лестнице. Ему удалось поспать часа полтора.

Тревожные мысли всю ночь не давали ему заснуть, крутились безумным калейдоскопом. В четыре тридцать утра он поднялся с кровати. Лодыжка распухла, на ногу больно было наступать.

На нижней ступеньке он уселся и, стиснув зубы, натянул ботинок. Он слышал, как подъехал грузовик, развозивший лед. В Китайском квартале начался новый трудовой день.

Как ни странно, этот привычный будничный звук немного успокоил его. Послышался лязг цепи, жужжание подъемного механизма. А это голос Чи, племянника мадам Чен, он кричит что-то двоюродному брату Бо Чжу.

Джейс приступил к работе. Он ничего не сказал Чи о своей травме. Чи, работавший в торговом зале, недолюбливал Джейса. Но Джейс из-за этого не переживал. Он добросовестно делал свое дело, так что Чи не в чем было его упрекнуть, разве что в незнании китайского языка. Мадам Чен постоянно твердила Чи, что для того, чтобы забрасывать лед, вовсе не обязательно знать два языка. Бо Чжу, умственно отсталый парнишка, вообще двух слов связать не может, однако же прекрасно справляется с работой.

Моросил дождь. Вскоре появилась мадам Чен – в плаще и с зонтиком – и попросила Джейса зайти к ней в офис.

– Мой тесть говорит, что ты поранился, – сказала она, складывая зонт и проходя в тесную комнату.

– Со мной все в порядке, мадам Чен.

Она, нахмурившись, посмотрела на его лицо – мокрое, бледное, поцарапанное.

– В порядке, говоришь? А вот мне кажется, что нет.

– Обычная авария.

– У тебя неприятности?

– Неприятности? С чего вы взяли?

Джейс не мог смотреть ей в глаза, он стоял, уставившись на стенной календарь.

– Правду говорят легко и быстро, – заметила она. – Только над выдумкой долго думают.

Джейс вздохнул:

– Вчера поздно вечером я доставлял почту, и меня чуть не задавили.

– Ты позвонил в полицию, чтобы сообщить об этом, и поэтому задержался? – спросила она недоверчиво.

Джейс снова отвел взгляд. Мадам Чен видела его насквозь, совсем как его мама когда-то, ее невозможно было обмануть. Всех остальных он мог убедить в чем угодно. Наверное, потому, что всех остальных то, что он им рассказывал, не слишком волновало.

– Мне пришлось идти пешком, – сказал он. – Это случилось довольно далеко отсюда, а велосипед сломался.

– А мне не догадался позвонить?

– Я пытался, но было занято.

– Ты меня не уважаешь, – обиженно сказала она.

– Это не так, – возразил Джейс. – Я вас очень уважаю, мадам Чен. Я просто не хотел вас беспокоить.

– Ты ведь для меня как родной, Джей Си, – сказала она тихо.

Джейс почувствовал, как в глазах у него защипало.

– Простите меня. Я не хотел доставлять вам лишние хлопоты, – проговорил он.

Она покачала головой:

– Ты и в чреве матери был уже взрослым. Не как Тайлер, а как мужчина, который многое в жизни повидал.

Она уже не в первый раз говорила такое. Джейсу нечего было ответить на это. Да и какой смысл в том, чтобы подтверждать очевидный факт?

– Мне пора идти, мадам Чен. Надо отдать в починку велосипед.

– А как же ты доберешься? На ковре-самолете?

Он промолчал. Она сняла связку ключей с гвоздика на стене.

– Возьми мою машину. И не говори, что тебе неудобно. Ты все равно на ней поедешь.

– Да, мадам. Спасибо большое.

Мадам Чен ездила на довольно новом «мини-купере», черном, с бежевой крышей. Джейс поместил велосипед в машину и осторожно выехал на улицу. В машине можно будет спрятаться от преследователя. Бандит ведь не ожидает, что Джейс разъезжает в «мини-купере».

Главное теперь – проехать незамеченным в контору их курьерской службы. Ему нужно встретиться с Ведой до того, как подоспеет полиция.

Глава четвертая

– Лови, – Руис бросила лист бумаги Паркеру на стол.

Там был список курьерских служб, расположенных в радиусе десяти километров от офиса Ленни Лоуэлла. Не иначе как из Интернета скачала по-быстрому.

Паркер встал из-за стола и направился к кофеварке. Было шесть часов сорок три минуты утра. Он не выспался.

Паркер вернулся и сел за стол.

– Нельзя так распускаться, деточка, – сказал он серьезно. – Я твой непосредственный начальник. И придется тебе с уважением относиться ко мне, хочешь ты этого или нет. Над тобой всегда будет какое-нибудь начальство, и ты скоро поймешь, что по сравнению с другими я просто идеал.

Он бросил стаканчик с кофе в мусорную корзину. Гадость.

– Крутой характер – это, конечно, неплохо. Но если ты не научишься себя сдерживать, ты на этой работе долго не продержишься. Злость мешает принимать правильные решения. Ты оттолкнешь от себя нужных людей.

– Кто бы говорил! – огрызнулась она в ответ.

– Да, ты проходишь практику у большого специалиста по этой части, – спокойно произнес он.

Паркер надел темно-серый плащ от Армани. Вещь не дешевая, но он может себе это позволить – благодаря своей другой жизни, не имеющей отношения к службе в полиции. Он поднял воротник и потянулся за старой шляпой, которую носил с тех пор, как стал детективом.

– Ну пошли, – сказал он Руис. – Проверим курьерские службы.

– А может, лучше сделать это по телефону? – сразу заныла она. – На улице дождь.

– По телефону ты не научишься разбираться в людях, – оборвал ее Паркер.

Она сделала неприличный жест. Ничего себе дамочка!

Первое агентство, в которое они попытались заглянуть, как выяснилось, прекратило свое существование. Это случилось шесть дней назад, по словам бездомной женщины, расположившейся на крыльце опустевшего офиса. Паркер поблагодарил ее, дал ей свою карточку и двадцать долларов.

– Зачем ты это сделал? – спросила Руис, когда они шли к машине.

– А вдруг она что-нибудь интересное увидит? Если из-за пары долларов она станет лучше относиться к полицейским…

– У меня не так много денег, чтобы раздавать их нищим.

– Да, конечно. На что же ты тогда будешь покупать дорогие туфли?

– А у тебя что, денег куры не клюют?

Паркер, нахмурившись, посмотрел на нее:

– Без двадцатки можно обойтись, даже голодать не придется. Давая деньги таким людям, ты как будто делаешь ставку на скачках. У вас в отделе разве не было осведомителей?

– Я к этому никакого отношения не имела. Я работала тайным агентом. И хватит подкалывать меня из-за туфель! Твои ботинки тоже небось шестьсот долларов стоят. Полицейские в таких дорогих башмаках не ходят.

– А ты?

– Может, у меня есть друг, который покупает мне красивые вещи.

– Значит, у тебя есть друг?

– Или у тебя – подруга, – ехидно проговорила она. – Может, тебя содержит какая-то богатая дамочка? Может быть, это она купила тебе «ягуар»?

– Откуда ты знаешь о моей машине?

Она пожала плечами:

– Слушаю, что люди говорят.

Паркер мельком взглянул на нее, а потом стал смотреть вперед, так как на светофоре зажегся зеленый свет:

– Я думаю, раз ты в полиции, не стоит принимать дорогие подарки от поклонников. Ведь никогда не угадаешь. Твой благодетель может нарушить закон. Не успеешь и оглянуться, как эти паразиты из отдела служебных расследований возьмут тебя за задницу.

– Кто не совершил ничего противозаконного, тому нечего скрывать, – ответила ему на это Руис.

– Каждому из нас есть что скрывать, дорогая моя.

– Правда? А что ты скрываешь, Паркер?

– Если я расскажу тебе об этом, это уже не будет секретом.

И оба надолго замолчали.

Наконец добрались до второго агентства – «Надежные курьеры». Молодой парнишка рассказал им, что Лоуэлл считался у них ненадежным клиентом: заказ делал, а платить забывал. Они давно с ним не работают.

– Не подскажете, куда бы мог обратиться такой злостный неплательщик?

– В какую-нибудь несолидную фирму. Где дешево и сердито. Вроде «Ветерка» или «Скорохода».

Веда Фицджеральд была пунктуальной. Каждое утро в пять сорок пять она выливала в раковину остатки кофе, целовала в щеку свою престарелую мать и отправлялась на работу.

Она жила с матерью и четырьмя детьми в типовом доме в рабочем районе. Ее муж, механик по обслуживанию реактивных самолетов, погиб в результате несчастного случая.

Выйдя из дому в пять сорок пять, Веда быстро добиралась до центра. Сначала она обязательно останавливалась в закусочной «Карлз джуниор», где выпивала еще одну чашку кофе и съедала сандвич с яичницей и колбасой. Довольно часто она встречала там посыльных, которые тоже заправлялись перед трудовой вахтой. Веде очень нравилось работать в «Скороходе». Ее курьеры – народ загадочный и интересный. Она для них как мать.

Моджо помахал ей рукой. Выглядел он весьма экзотично. Высокий, тощий, со множеством косичек. Одет в какие-то лохмотья, а когда таращит глаза, становился похожим на сумасшедшего. Но все это показное, на самом деле он очень стеснительный. Веда знала, что его зовут Морис и что он играет в джаз-клубе на саксофоне.

Она пила кофе и оглядывалась вокруг, надеясь увидеть кого-нибудь еще из своих «детишек». За окном Джон Проповедник уже начал ходить взад-вперед по тротуару, что-то бормоча себе под нос. Моджо только прикидывается ненормальным. А Джон Проповедник на самом деле такой, однако он каким-то образом ухитряется доставить почту точно по адресу и без опозданий.

Веда вышла на улицу, где, несмотря на раннее утро, было пасмурно и мрачно. Она села в машину.

Вдруг сзади протянулась рука, и кто-то зажал ей рот.

– Не кричи!

«Да уж, так я тебя и послушалась», – подумала Веда. Она посмотрела в зеркало заднего обзора. Надо запомнить его лицо, чтобы потом описать его в полиции.

– Это я.

Она с облегчением выдохнула.

– Извини, – сказал Джейс. – Если бы ты начала кричать, ты привлекла бы внимание. Например, полицейских.

Веда обернулась и сердито посмотрела на парня, устроившегося на заднем сиденье ее машины.

– А с каких это пор ты стал бояться полиции? – спросила она. – Что случилось, Одинокий Ковбой?

– Меня вчера пытались задавить. Разве в утренних новостях не сообщали о Ленни Лоуэлле?

– Я обычно не дожидаюсь новостей. А кто такой этот Ленни?

– Адвокат. Тот, к которому ты меня послала в конце дня. – Джейс бросил на переднее сиденье газету. – Кто-то убил его вчера вечером, после того как я забрал у него конверт.

Веда покосилась на него. Нет, такой и мухи не обидит.

– Полиция меня разыскивает, – сказал он. – Вероятно, я последний, кто видел его в живых, за исключением убийцы.

– Ну и расскажи им обо всем, что знаешь, – посоветовала Веда.

– Ни за что на свете! Вчера вечером я был у него в офисе. Я дотрагивался до всего. Там есть отпечатки моих пальцев. Они задержат меня, сверят отпечатки. Вот радости им будет! Нет, в полицию я не пойду.

– Но тебя же самого хотели убить, – напомнила Веда.

– Думаешь, в полиции мне поверят? Веда, ты должна мне помочь. Полицейские рано или поздно все равно заявятся в «Скороход». Начнут выспрашивать.

– Ты хочешь, чтобы я лгала полицейским? – спросила она сердито.

– Просто скажи им, что ты ничего обо мне не знаешь.

«А я действительно ничего о тебе не знаю», – подумала она. Два года она с ним работает, а он по-прежнему остается для нее загадкой.

– Какая-нибудь помощь нужна? Место, где можно пожить?

– Нет, спасибо, Веда. – Он смущенно отвел глаза. – Вот если бы ты дала мне взаймы денег… Ты меня знаешь, я обязательно верну.

– У меня есть деньги в сейфе, в конторе, – сказала она, заводя мотор. – Я припаркуюсь во дворе и вынесу тебе деньги.

– А вдруг полицейские уже следят за зданием?

– За кого ты меня принимаешь? Дорогой мой, уж с полицией я как-нибудь разберусь. Ложись на пол и жди меня.

– Ты просто класс, Веда.

– Уж это точно, – буркнула она, выруливая на проезжую часть. – Просто и не знаю, что бы ты без меня делал!

Курьерская служба «Скороход».

Парень, который открыл им дверь, был высоким и тощим, с блестящими глазами фанатика:

– Всем гостям – добро пожаловать, грешникам отпускаются все грехи. – Он неодобрительно покосился на Руис: из-под ее черного жакета соблазнительно выглядывал краешек красного бюстгальтера.

Паркер показал ему жетон полицейского:

– Нам надо поговорить с вашим диспетчером.

Парень кивнул на плексигласовый закуток, в котором сидела крупная женщина со множеством косичек на голове. Плечом прижимая к уху телефон, она что-то записывала одной рукой, а другой уже тянулась к микрофону.

– Джон Ремко! – гулко прозвучал ее голос, усиленный динамиками. – У тебя заказ. Бери квиток и проваливай!

Джон Проповедник схватил листок и исчез в коридоре.

Паркер подошел к окошку. Женщина даже не взглянула на него: она прикрепляла магнитиком очередную записку. На каждом магнитике была своя надпись: МОДЖО, ДЖЕЙ СИ, ДЖЕММА, СЛАЙД. На новой было написано: ДЖОН ПР.

– Если вы насчет работы, заполните желтую анкету. Если хотите сделать заказ, напишите вот здесь наверху, – сказала она. – А если вам нужно что-то еще, то у нас этого нет.

– Я детектив Паркер, это детектив Руис. Уделите нам несколько минут, пожалуйста.

Диспетчер с негодованием посмотрела на Паркера:

– У меня нет для вас времени. От таких красавчиков в шляпах всегда одни неприятности.

Паркер снял шляпу, усмехнулся, расстегнул плащ.

– А мой костюм вам нравится? От Канали.

– У нас тут не глянцевый журнал, мне надо работать.

– Вы посылали вчера в восемнадцать тридцать посыльного в офис Леонарда Лоуэлла?

Она и глазом не моргнула.

– Мы закрываемся в шесть.

– Что ж, хорошо. Но я не об этом вас спрашивал.

– Я посылаю курьеров по самым разным адресам.

– Вы что, хотите, чтобы мы поговорили с каждым сотрудником? – вежливо спросил Паркер. – Но тогда им придется явиться в участок. Как вы называете эти записочки, которые нашлепываете на доску?

– Просто бумажки, вот и все.

– Вы записываете каждый заказ на такой вот бумажке. А потом прикрепляете ее к доске, под именем посыльного, который должен этот заказ выполнить. Правильно?

– Уж не хотите ли вы занять мое место? – спросила она.

– Я просто попросил вас ответить на один вопрос, только и всего. И вы мне ответите, в противном случае я заберу с собой в участок все эти бумажки, на которых вы писали вчера заказы, и буду их сам просматривать.

– У вас нет ордера на обыск, – рявкнула Веда.

И тут вмешалась Руис.

– Мы можем усложнить вам жизнь. Вы понимаете значение слова «обструкция»?

– Конечно, – ответила Веда. – От этого надо принимать слабительное. Тут за углом есть аптека, если вам надо.

Руис покраснела.

Паркер облокотился о стол:

– Вы даже не спросили, почему мы интересуемся, посылали ли вы курьера в офис Лоуэлла.

– Это меня не касается.

– Вчера вечером там убили человека. Его дочь сказала нам, что он в это время дожидался курьера. Ваш сотрудник мог бы рассказать нам что-то, что помогло бы раскрыть преступление.

Веда вздохнула:

– Да упокоится его душа.

– Знаете, меня все это настораживает. Вы упорно не желаете нам помочь. Может, вы и правда что-то скрываете. Мы ведь все равно все узнаем в конце концов. – Паркер обвел рукой комнату. – Вы тут хозяйка, мисс…

– Фицджеральд. Нет.

– Значит, вам придется объяснять начальнику, почему вы лишились дневной выручки, почему документы изъяты.

Веда с негодованием смотрела на него.

– Я хорошо знаю этих ребят, – сказала она. – Они, может быть, и чудные, но все равно хорошие.

– Мы просто должны задать несколько вопросов этому парню. Если он не сделал ничего предосудительного, ему не о чем беспокоиться.

Веда Фицджеральд помрачнела.

– Это был поздний заказ, – сказала она.

– А где квитанция?

– Все еще у курьера. Он не успел отчитаться. Шел сильный дождь. Я закрыла офис и ушла домой.

– А сегодня этот парень работает?

– Пока не появлялся.

– Как его зовут?