Текст книги "Феникс: Выход из сна (СИ)"

Автор книги: Тайлер Мерсер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

До сегодняшней ночи.

Вскочив с кровати от шума, доносящегося с заднего дворика, Оливия схватила биту и выглянула в окно. Рядом с качелями Кэтрин стоял человек одетый во все черное. Он просто смотрел на дом, ничего не делая. Оливия начала вызывать полицию, демонстративно показывая трубку телефона: пускай знает, что помощь в пути! Мелкий воришка не с той завязался. Но как только голос диспетчера прозвучал в динамике, Оливия увидела Малыша. Человек в черном отошел, показав то, что пряталось за спиной. Бездыханный пес болтался на веревке, повешенный на разноцветной качели дочери. Он просто раскачивался из стороны в сторону, безжизненно обмякшим телом.

Выбросив трубку из рук, Оливия побежала во двор. Она хотела забить ублюдка до смерти. Размозжить битой его голову. Порвать на куски!

Мчась по дому, женщина старалась не разбудить Кэтрин. Ведь если дочка увидит мертвое тело Малыша, привязанное веревкой, то вряд ли данный эпизод когда-либо забудется. Психологическая травма остается с ребенком на всю жизнь. Этого нельзя допустить!

Открыв дверь, обливаясь ледяным потом, Оливия выбежала на задний двор, где кроме повешенного Малыша не было никого. Преступник скрылся, безжалостно бросив женщину наедине с паникой и страхом.

Остаток ночи ей пришлось раскапывать яму возле забора, чтобы похоронить питомца. Она не могла просто взять и выбросить Малыша в мусорный бак. Он такого не заслуживал. Он был членом семьи.

По локоть в сырой земле, Оливия рыла могилу, рыдая от безысходности. Грязь, глина, мелкие камни! – они впивались в кожу, оставляя царапины. Рассвет совсем близко. Нужно успеть, пока Кэтрин не проснулась!

Но кто это был? Зачем он так поступил? Почему есть люди, готовые совершать подобные зверства?

– Доктор, Уэллс! Оливия! Ау! Вы здесь?

Из оцепенения и воспоминаний о прошедшей ночи психолога вывел голос Маркуса. Парень выглядел бодрым и веселым. По правде говоря, таким воодушевленным Оливия видела его впервые.

ГЛАВА 6

Мне холодно. Так холодно, что я боюсь перекусить язык стуча зубами. Да, дверь передо мной открылась, но то, что оказалось за ней! – к этому я не готова. К подобному невозможно подготовиться. Смотря на ужас, ожидающий меня впереди, я обхватываю продрогшие плечи руками, в надежде хоть чуточку согреться. Но ничего не помогает! Все бес толку! Я словно лед. Холод внутри моего тела. Холод снаружи.

Сделав первый шаг, наступив на враждебный камень, который царапает ногу, я вижу ее. Того, кто находится вдалеке. Того, кто должен был быть рядом. Того, чьи страдания и крики я слышу каждую секунду в своей голове…

***

Стоя у края карниза, Линдси смотрела вниз, на играющего Оливера. Мальчик безмятежно бегал по тротуару с парочкой других ребят его возраста. Вот уже как целый час Джой с призраком умершей подруги вдыхала прохладный воздух высоты. Из лофта был выход прямиком на крышу дома. Джой любила постоять здесь, в тишине, наблюдая за кварталом, словно Бэтмен осматривающий свои владения. Увы, последнее время тишина стала редкостью. С уходом Шоны, Линдси не замолкала ни на минуту. Она вечно трепалась о всякой ерунде, сбивая Джой с мысли. Порой ей хотелось вырезать!

– Как тебе та мерзкая бабка, коза? – Линдси спрыгнула с карниза и закурила сигарету. – Оказывается, ты зло! Прикинь!

– Ты можешь помолчать?

Джой сидела на смятой коробке из-под пиццы, прислонившись к стене. На небе летали птицы, светило солнце. Погода поражала своим великолепием, но настроение отсутствовало напрочь. Перед глазами стоял образ пожилой монахини, царапающей руки Джой. Ее сморщенная кожа, кривые пальцы! Но главное – слова, что она произнесла.

– Не заморачивайся так, подруга.

Линдси села рядом, выдыхая густой сигаретный дым. Пустив несколько жирных колец, она попыталась попасть в них пальцем, но серые фигурки растворились в воздухе.

– Думаешь, в ее бреднях есть правда? – спросила Джой.

– Мне кажется, что старая карга сошла с ума еще пару веков назад. Серьезно, ты видела ее? Да ей на вид лет сто! О чем вообще можно с ней разговаривать? Маркус Морлоу сын Дьявола! Пф… Бред сивой кобылы. Если он сын Люцифера, то я второе пришествие Христа.

– А что значит круг? Отец часто упоминал его. Это что-то похожее на ритуал, который хотел завершить Морлоу.

Поднявшись на ноги, Линдси протянула подруге руку:

– Джой, детка! Я тебя с самого начала предупреждала: не стоит. Не пойми меня неправильно, мне, конечно, приятна твоя компания и все такое! Но учитывая факт, что я сейчас нахожусь здесь, это уже говорит о том, что ты не совсем здорова. И чем дальше ты будешь погружаться в мир психопата Морлоу, тем глубже утонешь в собственной пучине сомнений и страха. В конечном итоге закончишь в психушке. А я не хочу смотреть на пердящих дурачков в смирительных рубашках.

– Страха? – Проигнорировав руку Линдси, Джой поднялась с коробки.

– Ой! Смотрите-ка кто восстал! Коза, не прикидывайся крутой! Я тебя знаю как облупленную. Я – это ты, не забыла? – Джой промолчала, понимая, что спорить с галлюцинацией бесполезно. – Вот и ладненько! Думаешь мне не известно о твоих снах? О том как ты бродишь в темноте, в поисках выхода! Как одну за одной открываешь двери, но в итоге попадаешь лишь в еще один лабиринт!

– Замолчи!

– Как борешься с тьмой, в поисках света, но каждый раз проигрываешь!

– Заткни пасть!

– А то что?! – крикнула Линдси в лицо подруги. – Ударишь меня! Убьешь! Давай, коза! Покажи на что ты способна! Только помни одно!

Джой сжимала кулаки. Она хотела рвать и метать. Причинить боль. Она жаждала крови!

– И что же?!

– Я уже мертва! Меня убили! – заорала Линдси. – И как думаешь, по чьей вине, сука ты бессердечная?!

Ярость пропала. Образ подруги исчез. Джой наконец-то осталась одна. В тишине. Слушая потоки ветра треплющие ее короткие волосы. Больше всего на свете она хотела обнять Линдси и за все попросить прощения. Ведь она права. Ее смерть – это целиком и полностью вина Джой.

***

Сидя в инвалидной коляске, Маркус Морлоу слушал мерзкий скрип колес. Доктор Стайлз катил пациента по коридору в компании вооруженного полицейского. С недавних пор служители правопорядка начали денно и нощно стеречь Маркуса, не сводя с него глаз. Врач говорил, что это вовсе не обязательно: после десяти лет комы тело Морлоу не способно совершить побег. Мышцы пришли в упадок и атрофировались. Нужно время на то, чтобы он смог ходить с тростью, не говоря уже о быстром передвижении. Но комиссар Чейз был неумолим. Зверь должен быть под охраной и точка! Даже если сам Морлоу не в состоянии сбежать, то никто не знает о его возможных подельниках или больных почитателях. Они не застрахованы от очередного психа, решившего спасти своего кумира из лап правосудия.

Заметив дрожь в руках Маркуса, Стайлз приободрил пациента:

– Не переживайте. Все будет хорошо. Доктор Уайт отличный специалист. Он, как никто другой, знает свое дело. Вскоре вы встанете на ноги. Нужно лишь время.

– Как вы можете оставаться таким жизнерадостным и светлым человеком? – спросил Маркус, краем глаза посмотрев на суровое лицо полицейского. – Я здесь не первый день, доктор. То там, то тут я слышу о смерти. Люди умирают. Они болеют, мучаются, надеются на положительный исход, но в итоге все равно умирают. Как после всего этого человек вашей профессии может оставаться с улыбкой на лице?

Мимо них проходили медсестры, хирурги, работники клиники, но кем бы они ни были, каждый считал своим долгом окинуть Маркуса самым презрительным взглядом. Словно он ничтожество, которое нужно раздавить. Избавиться от него как можно быстрее. Сотрудники клиник ясно давали понять: Маркус Морлоу гнойник на теле человечества. Раковая опухоль достойная лишь одного – удаления!

– Маркус, друг мой, – сказал доктор Стайлз. – Вы открыли глаза и ваш мир с самых первых секунд наполнился болью, презрением и злобой. Мне жаль, что вы видели только отрицательную сторону жизни. Но, поверьте, все не так однобоко, как может показаться на первый взгляд. Да, люди умирают каждый день. Их родственники скорбят и плачут. Но так бывает не всегда…

Подъехав к кабинету физиотерапии, доктор обошел Маркуса спереди, чтобы открыть дверь. Полицейского он попросил остаться снаружи. Суровый мужчина лишь коротко кивнул, обхватив ремень на плотном животе.

– Люди выздоравливают, – обратился он к Морлоу. – Получают второй шанс. Получают возможность жить дальше и радоваться каждому новому дню. Их родственники плачут, но только от счастья. Я стараюсь фокусироваться на этом, чего и вам рекомендую. Мир не состоит из одного черного. Надеюсь, вскоре и вам откроется более яркая палитра.

Доктор Уайт оказался сдержанным мужчиной за сорок, с высоким залысинами. Обменявшись парой слов с коллегой Стайлзом, он принялся за Маркуса. Комната, обставленная самыми различными предметами – начиная от деревянной лестницы возле стены, заканчивая беговой дорожкой с кучей проводов, подключенных к компьютеру, – выглядела светлым пятном в общей массе серости. Смотря на старушку, выполняющую странные упражнения в другом конце помещения, Маркус впервые смог вдохнуть полной грудью. Что-то в этом месте воодушевляло. Давало надежду. Заставляло поверить в лучшее, как говорил Стайлз.

Спустя час различных процедур, доктор Уайт подкатил Маркуса к брусьям, попросив того сделать несколько шагов, держась за перекладины. На протяжении всего времени врач говорил только по делу. Не проявлял ни негатива, ни симпатии. Он просто выполнял свою работу, оставаясь хладнокровным специалистом. Подобный подход устраивал Маркуса. Пускай так: безразличие гораздо лучше ненависти.

– Доктор, вы уверены, что мне стоит это делать? – спросил Маркус, с опаской смотря на брусья.

Врач ничего не ответил. Он по-прежнему возвышался над Морлоу, давая понять, что спорить с ним не нужно. Маркус ухватился за поручни и поднялся с коляски. Его руки тряслись, он не чувствовал твердой опоры под собой. Голые ступни вяло передвигались по полу, шаркая и скребя. Но сам факт того, что он стоял на ногах уже говорил о многом.

С каждой секундой Морлоу все больше обретал уверенность. Он сможет ходить. Сможет сбежать из этого проклятого ада! Тот полицейский не победит. Если ему суждено уйти из жизни в скором времени, то он сделает это на своих условиях.

Пройдя брусья целиком, Маркус приблизился к краю. Он собирался повернуть назад и повторить путь, но доктор Уайт остановил его:

– Теперь без помощи перекладин. Смелее. Вы сможете.

Маркус смотрел в лицо мужчины, выискивая подвох. Он не чувствовал силы в ногах. Да он мог сделать несколько шагов, но от провального падения застрахован не был.

– Доктор, вы уверены, что сейчас самое время? Мы же только начали.

– Вы хотите вновь ходить или нет?

Отпустив брусья, Маркус шагнул навстречу врача. Ступни подкосились, пациента повело в разные стороны. Морлоу не сумел поймать равновесие и всем весом полетел на доктора. Но каковым было его удивление, когда физиотерапевт отошел назад, позволив Маркусу рухнуть на пол, лицом вниз.

***

Каждое попадание в боксерскую грушу звучало громким хлопком. Джой била по мешку так яростно и неустанно, словно готовилась к очередному поединку в октагоне. Комбинации ударов вылетали с неимоверной скорость, под самыми разными углами. Даже спустя много лет, после завершения спортивной карьеры, Джой не растеряла мастерства. Каждое движение отточено и выверено. Идеальный баланс тела, грация бойца: все на месте! В том что касалось поединка Джой по-прежнему не было равных. Она никогда не забрасывала занятия единоборствами. Стабильность стала ее вторым именем.

После словесной перепалки с Линдси на крыше дома, Джой решила выплеснуть всю свою злость. Ей хотелось бить, бить и бить. Выходить в таком состоянии куда-либо нельзя. Пылая от злобы, Джой боялась себя. Любая мелочь могла вывести ее из-под контроля, что в конечном итоге привело бы к печальным последствиям.

С каждым годом ей становилось все сложнее сдерживать себя. Только оперативная работа в отделе по борьбе с бандитизмом являлась отдушиной, готовой унять внутренних церберов Джой.

Но ее лишили и этого.

Кошмары стали реальнее. Каждое утро Джой просыпалась с криком, прорывающимся сквозь капу во рту. Только ремни на руках не давали ей возможности вырваться и в бессознательном состоянии побежать. Она чувствовала, что теряет над собой контроль. Слова Линдси о том, что именно Джой виновата в ее гибели, сработали триггером. Джой злилась, ее трясло от ярости, от того, что ничего нельзя изменить. Они убили Линдси, а Джой превратили в чудовище.

Она не была такой, ее такой сделали…

С криком, на выдохе, вколотив последний удар в боксерский мешок, Джой остановилась под звук гонга. Она всегда занималась по таймеру: привычка из прошлого. Раздался громкий стук в дверь, выведя ее из состояния убийцы. Стук повторился. Еще громче.

Подойдя к входной двери, Джой посмотрела в глазок. В коридоре стояла Дженни, переминаясь с ноги на ногу.

– Тебя только сейчас не хватало, – сказала девушка, проворачивая ключ в замке.

Увидев вспотевшую Джой, с налитыми мышцами и глазами, бегающими по сторонам, Дженни на секунду замерла. Она явно не ожидала наткнуться на человека, который выглядит так, словно только что провел двенадцать раундов в ринге. Растрепанные короткие волосы, влажная кожа, покрытая тату: Джой больше смахивала на девушку из байкерского клуба, чем на служителя правопорядка.

– Чего вам?

– Простите что вот так заявляюсь, – Дженни взволнованно потерла виски. – Но я никак не могу найти своего сына. Вы случайно не видели Оливера?

Признаться, вопрос соседки несколько удивил Джой. С чего бы ей знать, где бегает ее мелкий пацан? Что касалось общения с детьми, то Джой была от этого так же далека, как от обладания титула “Мисс вселенная”.

Заметив некую растерянность Джой, Дженни сказала:

– Просто Оливер очень впечатлительный мальчик. Он может заинтересоваться или увлечься чем-то, или кем-то, не понимая, что это неуместно. Поймите меня правильно. Вы произвели на мальчика впечатление, – еще раз осмотрев натренированное тело Джой, Дженни добавила: – И теперь я понимаю почему…

– Я видела его на улице. Он играл с ребятами примерно его возраста.

Не дожидаясь реакции соседки, Джой захлопнула дверь перед лицом Дженни. У нее самой проблем навалом, не хватало еще чужих забот. Вернувшись в угол квартиры, отведенный для занятий спортом, Джой накинула несколько блинов на штангу и, включив музыку на полную мощность, принялась за работу с железом. Нужно выжать из себя все до последней капли. Только так она сможет выкинуть дурные мысли из головы.

***

Приняв душ, высушив волосы и переодевшись, Джой подошла к окну. На улице вечерело. Загорались фонарные столбы. Город обретал настроение, перед тем как накинуть очарование ночи на свои крепкие плечи.

Линдси по-прежнему не было. Галлюцинация пропала. Такое долгое время умершая подруга не отсутствовала никогда. Джой понимала, что видения из прошлого не могут обижаться, но, выходя из лофта, она ощутила себя одинокой.

Решив прогуляться по кварталу, проветрить голову, Джой прошла возле квартиры Дженни, услышав ругань. Кто знает, что на этот раз не поделила их семейка? Выйдя на улицу, девушка набрала полные легкие воздуха. Вечерний Глум Сити! Красивее города просто не может быть. Джой здесь выросла, познала радость детства. Здесь же она родилась во второй раз, превратившись в совершенно другого человека. Но, как бы то ни было, только в Глум Сити она чувствовала себя дома.

Джой шла по тротуару, оставляя длинные тени от света фонарей. Мимо нее проходили влюбленные парочки, чьи эмоции ей были неведомы. Уличная шпана, которую сотрудник полиции считывала на раз два. Красивые дамы в сопровождении элегантных мужчин заходили в рестораны. Джой знала: ни один представитель сильного пола на нее так не посмотрит. Она не из тех женщин, к чьим ногам падают принцы, обещая воплотить в реальность любую фантазию.

Все что было у Джой она заработала собственным трудом и целеустремленностью. Никто и никогда не помогал ей достичь желаемого, каким-то обходным путем. Роберт Чейз, дедушка Джой, с самого раннего детства говорил внучке: если ты хочешь чего-то добиться, то нужно отдавать себя процессу целиком. Без остатка. Так было со спортом, так продолжилось и в работе полиции. Но сейчас, когда Джой оказалась наедине с самой собой, без Линдси, она не знала, что делать и как быть. У нее не осталось ничего и никого. Совершенно одна, в самом красивом городе на свете, наполненном миллионами людей.

Услышав крики, доносящиеся из глухой подворотни, Джой остановилась. Все проходили мимо, не обращая внимания на то, что в темном промежутке между домами кому-то требуется помощь. Пара взрослых мужчин под два метра ростом даже не повернулись, когда прозвучал очередной крик. Никто не хочет рисковать задницей, ради того, кого не знает. Через минуту этот крик выветрится из головы, оставив место для собственных забот и хлопот.

Смотря на прохожих, понимая, что никто не удосужится элементарного звонка в полицию, Джой шагнула в темноту. Погрузившись во мрак, она чувствовала себя рыбой в воде. Здесь ее территория. Многие боятся темноты, Джой же, наоборот! Она каждый раз жаждала ее. Ничто так не поднимало бодрость духа, как встреча со злом.

– Пожалуйста, не надо! – прозвучал высокий голос.

Подойдя ближе, заглянув за переполненные мусорные баки, Джой увидела трех подростков. Они снимали на телефон как четвертый пинал грязного мальчонку, валяющегося на асфальте. Сначала Джой подумала, что компания мажоров решила поиздеваться над беспризорником, но присмотревшись внимательнее, девушка узнала в нем Оливера, пропавшего сына Дженни.

Лицо мальчика покрывали кровь и ссадины. Он сидел в углу, отмахиваясь руками как мог, но, по-видимому, побои продолжались не один час и сил совсем не осталось. Джой не понаслышке знала какими жестокими могут быть дети. Порой агрессия несовершеннолетних заставляла удивиться даже бывалых копов.

Хулиганы поочередно пинали мальчика, смеясь и подбадривая друг друга. Казалось, что кровь жертвы заводила их еще сильнее. Этот аспект человеческой натуры для Джой так же был не нов. Будучи профессиональным бойцом, она сама на протяжении целого поединка могла избивать соперницу, хотя исход боя решил бы один удар.

– Давай! Вмажь ему как следует! – крикнул кто-то из ребят.

Джой не спешила вмешиваться. Стоя в тени, она наблюдала за происходящим. Оливер не плакал, не скулил. Мальчик отбивался, но пинки все равно проходили сквозь защиту, достигая цели. Несмотря на свой юный возраст, он не был слабаком, просто в этом случае решило количество.

Поняв, что Оливер сам не справится, а запала отмороженных подростков хватит еще надолго, Джой вышла из тени:

– Вам не кажется, что вчетвером на одного это уже слишком?

Внезапно услышав женский голос, квартет повернулся почти синхронно. Тот, кто снимал все на мобильник, включил фонарик на камере, осветив лицо Джой. Оливер сразу же узнал соседку, но вместо радости от возможного спасения он смутился, словно его уличили в чем-то непристойном.

– Сучка, ты тоже хочешь? – выкрикнул самый высокий. На вид не старше семнадцати, но судя по тому, как он себя вел, Джой поняла: он тут главный. – Смотри, у меня есть для тебя кое-что!

Схватившись за ширинку джинсов, парень демонстративно выставил пах вперед, изображая гримасу гангстера из фильмов про чернокожих.

Догадавшись, что словами и наглыми выходками девушку из темноты не пронять, хулиган достал нож-бабочку и эффектным движением вытащил лезвие на показ. Красивый ножик, подумала Джой, ей бы такой пригодился. Будь выскочка чуть старше, возможно, она бы и присвоила его игрушку себе.

– Оливер, ты в порядке? – спросила Джой.

Парень с ножом рассмеялся:

– Смотрите! Мамаша пришла на помощь! Может не стоило отпускать своего сына гулять по району? Мало ли на кого он мог нарваться?

Хулиган был уверен, что ситуация под контролем. У него нож и их четверо! Что может сделать обычная баба, с внешностью лесбиянки? Несмотря на всю уличную спесь засранца, Джой подошла вплотную и холодным взглядом окинула его наглое лицо. Как она и ожидала, мелкий гангстер ничего не сделал. Он просто корчил из себя того, кем на самом деле не являлся.

Одним толчком в грудь Джой посадила мнимого бандита на пятую точку. Он угодил прямо в лужу, спиной ударившись о мусорный бак. Один из пакетов с отходами перевалился через край и все содержимое, протухшими продуктами, окатило его с головы до ног. Парень сидел на заднице в куче мусора и просто хлопал глазами.

– Вон! – коротко сказала Джой и трое друзей побежали прочь. Протянув руку Оливеру, девушка спросила: – Тебе к врачу надо?

Оливер отрицательно покачал головой. Подняв парня с асфальта, Джой повела его в сторону дома, попутно наблюдая за тем, как квартет уличных хулиганов бежит кто куда. Выйдя на тротуар, в свете фонарей, Джой заметила, что ничего страшного с Оливером нет. Небольшое рассечение на лбу, из-за которого лицо залило кровью. Грязная одежда, несколько ссадин на руках и подбородке. Ничего такого, с чем бы не справились вода, бинт и антисептик.

– Мне нельзя домой в таком виде, – сказал мальчик. – Тайрон будет ругаться, а у мамы и так с ним проблемы.

– И?

– Если вам не сложно, то не могли бы вы позволить мне умыться у вас дома. Я быстро. Всего пара минут.

Еще раз окинув ребенка взглядом, Джой поняла, что парой минут тут точно не обойтись. Но не бросать же его после произошедшего?

– Ладно, идем.

Сфокусировав все свое внимание на разбитом лице Оливера, Джой совсем не заметила, как за ее спиной припарковался черный фургон. Двери открылись и из машины выбежали два человека. Точный удар резиновой дубинки по голове опрокинул Джой на землю. Все случилось так быстро, что она не успела отреагировать. Пока Джой не пришла в себя, ее закинули в фургон, словно безжизненный труп.

– А с ним что делать? – спросил у подельника один из нападавших, смотря на испуганного ребенка.

– Хватай мальца! Свидетели нам ни к чему!

***

Годами ранее.

Тыльной стороной кулака Оливия била по дверям церкви так сильно, как только могла. Несмотря на поздний вечер, она решила расставить все точки над и. Человек в черном не ограничился одним повешением Малыша. Раз в шесть дней он навещал дом Уэллсов, творя самые разные мерзости. И со временем Оливия начала догадываться: ночной гость – это Маркус Морлоу.

Дверь открыла сестра Мередит. Позади женщины стоял угрюмый мальчик лет одиннадцати. Под его правым глазом красовался еле заметный синяк. Он выглядывал из-за спины монахини, пытаясь рассмотреть Оливию.

– Доктор Уэллс, – сказала Мередит. – Что привело вас в такой поздний час?

Странно, но удивления на лице женщины Оливия не заметила. Видимо, она догадывалась о чем пойдет разговор. Учитывая, что служительница церкви на протяжение многих лет пыталась оградиться от Маркуса всеми возможными способами, то Оливия надеялась найти в ней сторонницу своих подозрений.

– Мне нужно поговорить с вами, сестра Мередит, – посмотрев на мальчика, она добавила: – С глазу на глаз. Если вы не против.

– Ник, ступай к остальным ребятам, – Мередит вышла за дверь, покинув божий храм. – Так, о чем собственно речь?

Затянутое облаками небо устало предвещало о скором дожде. Но, несмотря на это, монахиня решила продолжить разговор вне стен церкви. Покорно скрестив перед собой руки, женщина посмотрела на измученного психолога. Доктор Уэллс выглядела как покойник в момент погребения. Опавшее лицо, блеклая кожа. Мешки под глазами говорили о том, что она уже очень давно не спала.

– У вас плохой вид, – констатировала монахиня. – Что-то случилось?

– Мередит, – Оливия решила сразу же перейти к делу. – Почему вы держите дистанцию от Маркуса?

– С чего вы взяли? Я отношусь к мальчику точно так же, как и к другим детям.

– Хватит врать!

За прошедшие недели неизвестный сталкер измотал Оливию настолько сильно, что препираться с напыщенной монашкой энергии совсем не осталось. Ей нужны ответы. Если это Морлоу убил Малыша и теперь издевается над ее семьей, Оливия должна знать.

– Каждые шесть дней кто-то приходит ко мне в дом и устраивает настоящую чертовщину. Все началось с того, что он на моих глазах повесил собаку дочери. Мне пришлось рыть могилу до утра, чтобы Кэтрин не узнала о том, как именно умер Малыш.

– Может вам позвонить…

– Я еще не закончила, – перебила Оливия. – На Малыше его зверства не прекратились.

Глядя на истерику психолога, становилось ясно: она не в себе. Доктору Уэллс нужна помощь. Причем срочно.

– Вещи из дома начали пропадать. То там, то тут я замечаю кровавые надписи на неизвестном мне языке. Он переставляет мебель. Стучит шкафами. Издает отвратительные звуки, словно они доносятся из самой преисподней.

– Вы обращались в полицию?

– Конечно я обращалась в полицию! – взорвалась Оливия. – Но что они могут сделать? Собаку я сама закопала. Кэтрин не нужно знать, что ее питомец покоится в земле, у нас на заднем дворике. Надписи мне также приходится стирать, чтобы дочка не сошла с ума от увиденного утром, как это было со мной. А все остальное для копов не является чем-то важным. Им проще дождаться, когда этот псих убьет меня, чем вытащить свои толстые задницы из-за стола!

– Оливия, – сестра Мередит подошла к испуганной женщине и погладила ее по плечу. – Успокойтесь. Не нужно предаваться панике. Просто ответьте: зачем вы пришли ко мне?

– Вы что, не понимаете? – Психолог скинула руку монахини с плеча, отойдя на пару шагов назад. – Это все он!

– Тсс…

Мередит схватила Оливию и повела в сторону небольшого сада. В тени деревьев стояла скамейка, сделанная ребятами из приюта. Под присмотром опытного мастера, дети работали несколько дней.

Усадив доктора Уэллс на скамью, Мередит спросила:

– Хотите сказать, что ночной сталкер – это Маркус?

– Я почти уверена!

– Почему?

– На протяжение последнего года Маркус проявляет ко мне не совсем здоровый интерес. Сначала я подумала, что это все возраст, гормоны. Или же он видит во мне материнский облик. Но чем больше он задавал вопросов, тем сильнее я убеждалась в том, что ошиблась. Его мания, его навязчивость, стали переходить все границы. Он мог подойти ко мне со спины и дотронуться, когда я этого совсем не ожидала. Спрашивал о моей дочери, муже! – На мгновение Оливия умолкла, потерла виски, поправила растрепанные волосы. – Но даже не это было самым странным. После той ночи, когда мне пришлось зарыть собаку, Маркус стал вести себя по-другому. Иначе!

– Что вы имеете в виду? – спросила Мередит.

– Он казался более раскованным. Собранным. Меньше летал в облаках. Можно сказать, что он был счастлив. Его глаза светились.

Мередит глубоко вдохнула, посмотрев на темное небо. Мелкие капли дождя падали на задумчивое лицо женщины. Оливия видела, как ее собеседница о чем-то размышляла.

– Но это не служит утверждением того, что все эти мерзости сделал Маркус.

– На одном из наших сеансов он забыл рисунок.

Достав из сумочки смятый лист бумаги, Оливия протянула его монахине. Картина показывала сцену казни. Черный человек, стоя возле виселицы, опускал рычаг. Пленник с петлей на шее летел вниз. На его голову был надет вязаный мешок с карикатурным изображением собаки.

– Господь всемогущий! – Мередит закрыла рот рукой, разглядывая художественные потуги Маркуса Морлоу. – Думаю, в вашей версии есть доля истины. А ведь я предупреждала. Еще много лет назад, после того случая! Я уже тогда говорила: в нем сидит зло!

Оливия молчала. Она знала, что Мередит верит в сверхъестественное. В то, что человеком может овладеть демон и прочее. Пускай психолог и не разделяла взглядов монахини, но сейчас она ей нужна.

– Вы мне поможете? – спросила Оливия.

– Поступим так. Я послежу за мальчиком в течение недели. И если ваши подозрения подтвердятся, то мы вместе отведем Маркуса к преподобному Харрису.

– Мы сдадим его полиции! – возмутилась Оливия.

– Если в нем сидит демон, то нужно попытаться спасти его.

– Вздор.

– Оливия, – Мередит окинула психолога строгим взглядом. – Много лет назад, когда он попал в ваш кабинет впервые, мы сделали как вы и сказали. Теперь он умеет прятать свой лик среди нас, – Оливия не нашла что ответить. – Пришло время, поступить правильно!

Попрощавшись с Мередит, доктор Уэллс пошла к машине. На лобовом стекле женщина обнаружила клочок бумаги, прикрепленный к дворнику. Развернув листок, Оливия прочитала сообщение:

Посмотрев на приют, психолог увидела в окне того самого мальчика, прятавшегося за спиной сестры Мередит. Как только парень понял, что его заметили, свет в окне погас…