Текст книги "Феникс: Выход из сна (СИ)"

Автор книги: Тайлер Мерсер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

ГЛАВА 5

Луч света. Тонкий, почти незаметный. Но для меня он является спасательным кругом в бурлящем океане. Той хрупкой надеждой, на которую я уже не рассчитывала.

Ползя вперед, по колено в ледяной воде, окруженная густой тьмой, я чувствую, как забилось мое сердце. Неужели не все потеряно. Неужели шанс есть? Я вижу свет! Я действительно его вижу!

Он проникает сквозь маленькую щель, похожую на замочную скважину. Я касаюсь его руками. Пытаюсь ухватиться за тусклую полоску, словно это возможно. Но кровоточащие руки натыкаются на враждебный металл. Дверь! Железная преграда, которую мне ни за что не сдвинуть.

Вот чего хотел мой надзиратель: дать несколько секунд надежды. Наблюдать за тем, как я буду хвататься за свет, словно за спасительную соломинку.

Я слышу лязг железа. Чувствую поток свежего воздуха на своем лице. Это неверно! Похоже на сон! Но кто-то решил открыть дверь с той стороны.

***

Перегоревшую лампочку в коридоре так и не починили. Джой шла к дверям лифта, словно тень. Она хотела лишь одного: быстрее попасть домой и включить компьютер. Во всемирной паутине можно найти все что угодно, а учитывая то, как сильно наследил Маркус Морлоу, Джой собиралась прочитать всю подноготную убийцы. Ей было необходимо знать. Впервые в жизни она желала понять преступника, а не поймать или покарать его.

Стоя в палате Морлоу, смотря в испуганные глаза мужчины, ей открылся сломленный человек, не понимающий что происходит. Через нечто подобное прошла и сама Джой. Когда девушка очнулась после нескольких месяцев заточения, не зная где она, как сюда попала и что, собственно, произошло, ее одолевало то же самое. Она пыталась найти ответы, скрытые глубоко в памяти, но все попытки оказывались тщетными.

– Закурить не найдется?

Обернувшись, Джой увидела новую соседку Дженни. Женщина стояла возле двери, упираясь спиной о стену. Укутанная в невзрачный халат она больше смахивала на потерянного призрака. Игра светотеней еще больше придавала ее образу правдивости.

– Здесь нельзя курить, – ответила Джой.

– Извините.

Дженни потерла виски, сдув челку с лица. Она выглядела смертельно усталой. Словно за один день ей удалось постареть на десять лет. Заходя обратно в квартиру, ее озарил свет и Джой смогла заметить небольшой синяк под правым глазом соседки.

Еще одна жертва домашнего насилия со стороны отмороженного сожителя. За годы службы в полиции Джой насмотрелась на подобное. Женщинам посчастливилось встретиться ни с тем человеком. В попытке бегства от строгих родителей, попасть в лапы кое-кого похуже. У каждого своя история. Но так или иначе, по мнению Джой, в большинстве случаев виноватыми в сложившейся ситуации оказывались сами жертвы. На определенном отрезке пути они свернули не в ту сторону. Видимо, Дженни была одной из них.

Поднявшись в свой лофт, Джой скинула куртку, ботинки и, налив кружку горячего кофе, села за компьютер. Ей до зуда в кончиках пальцев хотелось узнать, кто же такой Маркус Морлоу. Каким человеком он был до того, как превратился в чистый лист. Что заставляло его двигаться вперед, совершая все более изощренные и чудовищные деяния.

Но каковым было удивление Джой, когда она обнаружила одно большое ничто. Поисковик пестрил яркими заголовками об убийствах Морлоу, но касательно его самого, информации оказалось очень мало. Кроме того, что он вырос в приюте при церкви святой девы Марии, интернет молчал. Десять лет назад журналистов гораздо больше интересовали кровавые подробности его зверств, нежели прошлое преступника.

Джой прочла пару блогов романистов, решивших написать книгу о похождениях монстра, но все проекты замораживались на стадии разработки. Вердиктом всегда служило одно: слишком мало информации. Кроме известного факта о том, что Морлоу отмотал год в тюрьме, в его биографии не было ничего интересного. Неудивительно, что через пару лет, все плюнули на некогда внушающего ужас Дьявола, и стали обозревать более насущные темы.

– Зачем тебе сдался этот придурок, коза? – Линдси стояла за спиной, внимательно смотря в монитор. – Джой, у тебя своих тараканов в башке полный дом, ты что, решила пополнить коллекцию?

Просматривая статьи из интернета, Джой молчала. Как бы сильно она не боролась, но Линдси всегда оставалась рядом. С того самого рокового вечера, когда Джой потеряла титул, призрак мертвой подруги не переставал преследовать ее.

Джой вела поединок. Она могла расправиться с соперницей в любую секунду, но жажда крови заставляла растягивать экзекуцию. Смотря в разбитое лицо бразильянки, Джой кормила внутренних церберов. Ведь единственные ночи без кошмаров и ужасов были лишь после жестоких побоищ в клетке. Только так Джой ложилась в кровать, зная, что ей не пригодятся ремни с каппой. Зная, что она не проснется с диким криком, отражающимся от стен.

Соперница стояла напротив, готовая принять поражение от руки чемпионки, но именно тогда появилась Линдси. Семнадцатилетняя подруга, так и не выбравшаяся на свободу, схватилась за клетку и, посмотрев на Джой, надула пузырь из жвачки, словно ничего не случилось. Словно она всегда была рядом.

Улыбка Линдси. Ее карие глаза. Очаровательное лицо с выразительными чертами. Она вновь вошла в жизнь Джой, окончательно нарушив ее душевное равновесие. Никакие таблетки, медитации и прочие ухищрения не помогли. Джой знала, что она мертва, но все равно продолжала ее видеть. Как и прежде, Линдси говорила все что взбредет в голову, приправив высказывания острым словцом. Она шутила и подкалывала. Своей харизмой Линдси по-прежнему могла затмить любого. Единственным нюансом было то, что она не существовала на самом деле. Жила лишь в голове Джой.

И вот, на протяжении уже почти десяти лет, Джой не знала: хочет она ее ухода или нет…

– Поговори со мной, Джой. Расскажи, что думаешь? Давай, коза, поделись мыслями!

Развернувшись на кресле, Джой увидела Линдси с сигаретой во рту. Девушка выпускала колечки дыма в потолок, словно бывалый матрос на палубе. Длинные русые волосы убраны за уши. Черный топ с глубоким декольте, демонстрирующий грудь. Короткая юбка и туфли на высоких каблуках. Все, как и раньше. Линдси всегда знала, как более эффектно выставить на показ свои достоинства.

– Он же просто маньяк. На кой он тебе сдался? Я бы на твоем месте сосредоточилась на докторе Миллер. Если мы хотим вернуться на работу, то нам необходимо перехитрить эту идеальную лису. Нет, серьезно! Ее прикид, кабинет? Возникает ощущение, что по жизни доктора Миллер прошелся мастер Фотошопа. Слишком все вылизано, – Линдси выбросила окурок, но куда он приземлился Джой не увидела. Да и зачем? – Прямо до блевотины.

– Ты закончила?

– Нет, коза, я только начала.

Подойдя к подруге, Линдси надула пузырь из жвачки, и он лопнул в паре сантиметрах от лица Джой. Нагло чавкая, она сверлила ее взглядом. Так же как много лет назад, в детстве, вызывая на дуэль.

– Прекрати.

Джой встала с компьютерного кресла и, обойдя Линдси, подошла к столу. Наливая очередную кружку кофе, она думала с чего начать. Раньше ей не приходилось иметь дело с людьми, подобными Морлоу. Джой каждый день встречалась с разными бандитами и гангстерами, но серийные убийцы, по типу Маркуса – это совсем другая лига.

– Ты не отступишься, верно? – спросила Линдси. – Думаешь, если поймешь его, то сможешь понять и себя? Понять, почему тебя так тянет к насилию. Для чего тебе необходимо причинять боль. Понять кто ты?

Джой стояла, опираясь о стол, ничего не говоря. Она понимала, что голос Линдси – галлюцинация. Отражение ее собственных мыслей, пропущенных через призму прошлых потерь и переживаний. Ее лучшей подруги здесь нет. Она давным-давно покоится где-то глубоко в земле. Всеми брошенная. Покинутая самим Богом. Истерзанная и замученная до смерти. Убитая очередным психом, заплатившим достаточную сумму Архитектору, чтобы он смог воплотить в реальность его больные фантазии.

Но, несмотря на это, она была права!

– Джой, – голос Линдси стал серьезным. – Хватит бороться со мной. Прошло десять лет. Десять долбаных лет, коза. Если я не ушла за это время, то не пора бы тебе уже принять меня как данность и просто двигаться дальше. Представь, что я нечто типа третьей руки. Сначала кажется: зачем? Что за уродство? Но чем чаще начинаешь ей пользоваться, тем все больше убеждаешься! Черт возьми, как же я раньше без нее жила!

– Третья рука значит? – Джой улыбнулась. – Это самое дебильное объяснение сложившейся ситуации, не находишь?

– Я никогда не отличалась особыми умственными способностями, если ты забыла. На кой черт, я бы списывала у тебя алгебру?

Джой засмеялась в голос:

– Ну хорошо, третья рука. С чего мне начать?

Лопнув очередной розовый пузырь, Линдси сказала:

– С самого начала. С церкви святой девы Марии. С того места, где Дьявол сделал свой первый вдох.

***

Джой же вообще отказывалась верить во что-либо, кроме силы и стремления человека добиться своей цели. Ни Бог, ни Дьявол не помогут тебе, если ты сам не в состоянии этого сделать. Она уважала веру других людей. Верить во что-то нужно. Просто вера Джой была обращена к более приземленным вещам.

Церковь святой девы Марии выглядела довольно скромной, но ее готический вид был прекрасен. Стены из серого камня. Высокие деревянные двери. Резные окна различных форм. Но главное – ее крыша тремя пиками уходящая в небо.

При церкви находился небольшой сиротский приют. Несколько ребятишек бегали возле ворот, что-то радостно выкрикивая. Дети выглядели счастливыми, Джой это сразу заметила. Возможно, сорок лет назад, точно так же, совершенно обыденно, в компании друзей, свои дни коротал человек, чьим призванием оказалось нести смерть.

Зайдя внутрь, Джой рассматривала рисунки и фрески. Иконы святых. Свет с окон под самым потолком падал на мраморный пол, образуя извилистые тени. Два ряда деревянных лавочек. Высокие колонны по обеим сторонам. Но больше всего завораживал звук. Каждый шаг Джой буквально оживал. Ступая по священной земле, она испытывала покой и умиротворение.

– Миленько, ничего не скажешь.

Посмотрев на право, Джой увидела Линдси, развалившуюся на скамейке. Девушка подкидывала вверх пачку сигарет, поочередно меняя руки.

– Признаться честно, по церквям я не мастер, – Линдси встала на ноги и, цокая каблуками, подошла к подруге. – Но в этом месте есть свой шарм. Чувствуется величие, ты не находишь?

– Я нахожу то, что разговариваю сама с собой.

– Точно! – сделав по-детски пару оборотов вокруг себя, Линдси развела руки в стороны. – Только представь, коза. Ты видишь то, чего не существует! Много веков назад, служители этой самой церкви привязали бы тебя к столбу и сожгли на костре. Разве не забавно?

– Очень смешно, – ответила Джой. – Ты, как всегда, в ударе. Есть только одна маленькая просьба.

– Для тебя, все что угодно!

– Заткнись, будь добра.

– Как грубо…

Услышав шаги, Джой обернулась. К ней навстречу шел священник в черной рясе и с белым воротничком. Молодой мужчина с приветливым лицом искренне улыбался. Джой совсем не ожидала увидеть такого человека в подобном месте. Если его переодеть, то он мог сойти за кинозвезду Голливуда.

– Приветствую тебя, дочь моя, – по-доброму сказал он.

Линдси закатилась хохотом. Она смеялась так громко, что Джой покраснела, хотя знала, что ее никто не слышит.

– Дочь моя! Он что, издевается? Будь я постарше и жива, то сорвала бы с него этот стремный прикид и как следует познакомила с плотскими утехами. Негоже таким мужчинам прятаться за сутаной или как ее там, – обойдя служителя церкви, Линдси нагло уставилась на его зад. – Подруга! Ты только глянь! Уверяю тебя, тут есть за что подержаться!

– Что привело вас в нашу церковь? – спросил священник.

– Отче, наверное, я буду далеко не первой, кто задаст вам этот вопрос, но я здесь из-за Маркуса Морлоу. Много лет назад мой отец поймал его. Меня зовут Джой Грин.

Мужчина закрыл глаза на несколько секунд, явно что-то вспоминая. Если он и был раздражен расспросами про серийного убийцу, выросшего в этом месте, то виду не подавал.

– Джой Грин. Точно. Теперь я вас узнал. Феникс. Девушка, прошедшая сквозь адские муки, но сумевшая восстать из пепла.

– Ну надо же, – Линдси по-прежнему пялилась на зад мужчины. – Прошло десять лет как великая и ужасная Джой ушла с радаров, а тебя до сих пор помнят. Круто. Завидую!

Жестом руки священник предложил Джой присесть на лавочку. Расстегнув куртку, девушка села рядом. Находясь в обществе служителя Бога, ее внешняя суровость притупилась. Черты лица стали более мягкими. Тело расслабилось. Она больше не выглядела глыбой льда. Линдси же, наоборот, бегала по залу и смеялась над изображениями голых мужчин с маленькими гениталиями.

– Вы правы, – начал отче. – Вы далеко не первая кто спрашивает о Маркусе.

– Почему вы назвали его по имени? Вы были знакомы лично?

Пытаясь отвлечься от выкриков Линдси, Джой сфокусировалась на прекрасном лице собеседника. Такие же зеленые глаза, как и у нее. Аккуратная щетина на мужественном подбородке. Этот мужчина был одним из немногих, кто смог вызвать в ней нечто похожее на трепет.

– Как только Маркус вновь открыл глаза, журналисты устроили облаву вокруг нашей церкви. Всем опять стала интересна его история. Каждый хочет получить выгоду за счет того горя, что Морлоу привнес в наш мир.

– Уверяю, я не журналист. Я работаю в полиции.

Джой видела сомнения на лице собеседника. Возможно, он хотел выговориться, просто не мог найти подходящего человека.

– Маркус Морлоу навечно останется грязным пятном на имени нашей церкви. Самый страшный убийца, воспитанный в доме Господнем. Как такое могло произойти? Чем не заголовок для первой страницы…

Линдси подошла к Джой и прошептала на ухо, словно боялась огласки:

– Он уже тепленький, коза. Нужно просто еще немного надавить. Не профукай свой шанс, дамочка. Включи обаяние. Давай, я в тебя верю!

– Понимаете, – Джой пыталась подобрать правильные слова, – на днях я видела его. Спустя десять лет он пришел в себя. Растерянный, сломленный. Он даже не может встать с кровати. Все смотрят на него как на чудовище, но из-за чего он не знает. Морлоу не помнит учиненных им преступлений. Не помнит той крови на руках, что струилась мертвым теплом по коже. Не помнит агонию и ужас жертв. Их молящие о пощаде глаза. Амнезия начисто стерла лик монстра с его лица. Как сказал лечащий врач: сейчас Маркус Морлоу ничто иное, как белый лист, без единой кляксы жизни.

– Неплохая метафора. Ему бы книги писать.

– Я тоже так думаю.

– Но ответьте мне вот на какой вопрос, Джой. Я же могу вас так называть?

– Разумеется.

– Зачем вам нужно знать прошлое Маркуса? – мужчина пристально посмотрел на девушку, ожидая искренности. – Я читал о вас в газетах. Мне кажется, на ваш век выпало и так слишком много тьмы, чтобы приумножать ее мраком Морлоу. Так для чего все это?

Джой хотела соврать. Хотела сказать, что полиция начала новое расследование. Что открылись факты, из-за которых нужно копнуть глубже. Но внутренний голос подсказывал: если она пойдет тропой лжи, то правды не дождется. Несмотря на всю свою привлекательность, священник выглядел очень мудрым человеком. Тем, кто распознает обман за милю.

– По правде говоря, я не знаю, – ответила Джой. – Я помню, насколько сильно преступления Морлоу шокировали моего отца. Он не спал ночами. Сутками пропадал на работе. Иногда я видела его в слезах, когда он рассматривал фотографии жертв. Он, конечно, держался, не подавал вида. Но где-то внутри него произошел надлом. После поимки Морлоу он стал мягче. Стал более чутким и учтивым. Окончательно завязал с выпивкой. Начал уделять больше времени моей матери. Смог в корне измениться, – глубоко вдохнув Джой посмотрела на изображения ангелов, нарисованных высоко на потолке. – Мой отец поймал Дьявола, Отче. Но он не смог распознать его план. Вот для чего я здесь.

Где-то за спиной Джой Линдси захлопала в ладоши.

– Отличная речь, коза! Очень проницательно! Верю!

Священник поднялся с лавочки и протянул Джой руку:

– Пойдемте. Я познакомлю вас кое с кем. Возможно, эта женщина сможет вам помочь. Она видела, как Маркус появился на свет.

***

Сидя в кресле напротив больничной кровати Маркуса Морлоу, Фрэнк внимательно наблюдал за тем, как он спит. Несмотря на то, что пациент, по словам врача, действительно потерял память, глядя в лицо Морлоу, Чейз по-прежнему видел маньяка. Того самого психа с крыши швейной фабрики. Того, кто дьявольски убил пять женщин.

Возможно ли, что Маркус провел врачей? Смог ли он так хорошо сыграть роль больного? В изобретательности Морлоу Чейз не сомневался ни капли. Он долгое время изворотливо уходил от лап полиции, продолжая убивать людей. Кто знает, скольких бы он убил еще, не проколовшись с местом очередной казни. Семь? Десять? Пятнадцать жертв?

– Зачем вы приходите в мою палату каждый день?

От неожиданного вопроса Чейз вздрогнул. Посмотрев на кровать, он увидел Морлоу, лежавшего с открытыми глазами. Мужчина внимательно рассматривал полицейского, изучая каждую деталь его уставшего лица.

Медсестры побрили и подстригли Маркуса, от чего он перестал смахивать на Иисуса. Теперь он выглядел как обычный человек. Короткие русые волосы, впалые щеки. Для того, кто десять лет провел в коме, Морлоу смотрелся довольно неплохо.

– Если я лежу с закрытыми глазами, это еще не значит, что я сплю.

– И для чего же ты притворяешься? – спросил комиссар.

– С тех пор как я пришел в себя, кроме доктора Стайлза, все относятся ко мне как… – Морлоу не стал продолжать. – И что-то мне подсказывает, вы тоже не один из моих почитателей.

Чейз встал с кресла и подошел к кровати. Бледные руки Маркуса лежали поверх покрывала, параллельно телу. С различными трубками и медицинскими приборами он смахивал на человека, подключенного к матрице.

– Ты помнишь меня? – спросил Чейз.

– А должен?

– Это я поймал тебя. Из-за меня ты лежишь в куче собственного дерьма вот уже почти десять лет.

Аппарат, отвечающий за пульс, стал пищать чаще. Зрачки Маркуса расширились, по лицу потек пот. Он с опаской смотрел на то, как к нему приближался совершенно незнакомый человек, настроенный явно агрессивно.

– Из-за меня тебе, ублюдку больному, всадили три пули в грудь, – Фрэнк взял Маркуса за запястье и начал крепко сжимать. Голос Чейза звучал зловеще и грозно. – Я часто навещал тебя за эти года. Все ждал, когда же ты, сукин сын наконец сдохнешь. Этот день стал бы самым счастливым днем в моей жизни. Но судьба решила дать тебе еще один шанс.

Чейз так сильно сжал руку Маркуса, что тот заскулил.

– Пожалуйста, мне больно. Отпустите.

– Больно? – сердце комиссара застучало как после трехмильной пробежки. – Больно говоришь? А когда ты резал их на куски, когда насиловал их, когда лишал жизни, смотря им в глаза! Думаешь, им не было больно?

– Прошу, – шептал Маркус. – Я не знаю о чем вы говорите. Я ничего не помню. Я не мог этого сделать. Все это просто какая-то одна большая ошибка.

Отпустив руку убийцы, Фрэнк рявкнул:

– Ошибкой было позволить тебе выжить. Нужно было выдернуть эту сраную трубку у тебя из горла, когда ты валялся без сознания. Но знаешь, что я тебе скажу! – с гневом на лице, Чейз пошел к выходу. – Когда тебя засадят за решетку, я лично позабочусь о том, чтобы твою задницу порвали на лоскуты. Каждую ночь тебя будут насиловать. Снова и снова. А когда ты захочешь свести счеты с жизнью, решив повеситься в камере на куске простыни, в тот самый миг облегчения, дверь откроется и тебя вернут в реальность. И все начнется заново. До конца твоих поганых дней, пока ты, сука не сдохнешь от старости, тебя будут иметь все, кому ни лень! Я тебе слово даю. И поверь, я его сдержу.

Хлопнув дверью, Фрэнк вышел из палаты. Маркус Морлоу остался лежать в кровати, обливаясь слезами. Он видел подлинную ярость этого человека. И что-то подсказывало: свое обещание он точно выполнит. Но, как бы сильно Маркус не старался вспомнить прошлое, а в особенности лицо полицейского, кроме пустоты в его голове не было абсолютно ничего.

***

Поднимаясь на самый верхний этаж по винтовой лестнице, Джой чувствовала взгляд священника на своей спине. Мужчина шел сзади, что-то бормоча о том в котором году построили церковь. Его голос звучал как музыка среди разных фресок и картин по сторонам.

В какой-то момент Джой ощутила холод в груди. Что-то на подсознательном уровне говорило о том, что нечто подобное с ней уже случалось. Красивый мужчина за спиной. Изящный свет, проникающий в окна. Изображения ангелов на стенах. Внезапно пульс Джой подскочил. Кожа покрылась холодным потом. Но из-за чего это?

Пытаясь собраться, девушка со всей силы сжала кулаки. Отросшие ногти впились в ладони. Она хотела сфокусироваться на голосе священника, но он замолчал. Даже Линдси куда-то запропастилась. Джой впервые за десять лет отчаянно нуждалась в призрачной подруге, но ее не было рядом.

Привыкнув все время быть сильной и собранной, она не понимала, что с ней. В голове скреблась мысль: это уже происходило раньше. Неужели утерянные много лет назад воспоминания таким предательским образом решили пробить себе путь обратно?

– С вами все в порядке?

Как только они вышли в маленький коридор, служитель церкви ласково взял Джой за руку. Она догадалась: он заметил ее смятение и растерянность. Его зеленые глаза действовали как успокоительное. Священник ничего не говорил, он по-доброму смотрел в испуганное лицо той, кому раньше страх был неведом.

– Прошу прощения, – Джой нарушила момент. – Просто здесь холодно и, по-видимому, я не привыкла находиться в подобных местах.

– Понимаю.

– С кем вы хотите меня познакомить?

Мужчина подошел к небольшой двери с маленькой ручкой. С улыбкой на лице он посмотрел на Джой, пред тем, как постучать.

– Входите, – раздался глухой голос.

Вслед за священником Джой вошла в самую миниатюрную комнату, которую только видела. Белые стены, окрашенные известью, деревянный пол. Единственная кровать и тумбочка с тремя ящиками, на которой горели свечи вокруг иконы Иисуса.

Сквозь квадратное окно под потолком проникала тонкая полоска света, падая на лицо пожилой монахини. Она лежала на кровати с закрытыми глазами, под серым одеялом. Длинные седые волосы струились по подушке. Морщинистая кожа напоминала высохшие земли что много месяцев не знали дождя. Кривые пальцы на руках говорили о явной болезни. Как только она открыла глаза, Джой увидела серую пелену на зрачках.

– Сестра Мередит, – сказал священник, – познакомьтесь, это Джой Грин. Дочь человека, сумевшего остановить Маркуса.

Джой наблюдала за тем, как изо рта женщины потекла вязкая слюна. Проведя тонким языком по высушенным губам, она сказала:

– Присядь, дитя.

Страх ушел так же внезапно, как и появился. Стоя в небольшой каморке, с человеком, смахивающим на мумию, Джой вновь ощутила себя собранной.

– Прошу, – священник указал рукой на край кровати. – Я вас оставлю. Думаю, вам есть о чем поговорить.

– Ступай, – прохрипела женщина.

Как только Джой села рядом, сестра Мередит нашла ее руку своими шершавыми пальцами, продолжая безжизненно смотреть в потолок.

– Я слышала о тебе, девочка моя.

– Не вы одна.

– Сильная, холодная, – Мередит тщательно трогала казанки Джой, набитые в бесчисленных схватках. – Та, кто считает, что самое страшное уже пройдено. Ребенок, одной ногой побывавший в аду.

– Я здесь по поводу…

– Я знаю для чего ты здесь, – перебила Мередит. – Ты зло. И на протяжении всей моей жизни оно находит меня.

– Неужели?

Прикосновение другого человека для Джой всегда было чем-то вроде пытки. А учитывая с какой навязчивостью женщина проникала в ее личное пространство, крепко сжимая руку, Джой боролась с порывом выдернуть кулак из лап мерзкой старухи.

– Он не должен был рождаться на свет.

– Кто? – спросила Джой.

– Маркус. Даже своим первым вдохом он уже отнял жизнь…

– О чем вы говорите?

– Его мать боялась. Она была в ужасе. Она знала, что уготовано ее ребенку, но все равно надеялась на другой исход. Жаль, что ей так и не удалось услышать первый плач своего мальчика.

Голос женщины был сиплым и тихим. Пожелтевшие зубы сверкали сквозь тонкие губы. Отросшие кривые ногти касались кожи Джой, от чего становилось еще омерзительнее.

– Кем она была?

– Эта женщина понимала, что носит под сердцем дитя нечистого. Что после рождения ребенка, мир станет обречен! Что ее чадо превратит в пепелище все до чего дотронется.

– Я не понимаю…

Джой чувствовала, как ногти Мередит оставляли царапины на ее коже. Видела с каким безумием женщина смотрела в потолок сквозь пелену, облизывая губы.

– Я всегда говорила, что он сын Дьявола. Но мне не верили! Даже когда он, будучи совсем маленьким, убил ту девочку, они повесели это на других!

– Вы несете какой-то бред! – сказала Джой, выдернув руку из пальцев старухи.

– Придет время, дитя, и ты все поймешь! Если Маркус открыл глаза, значит он продолжит! Он завершит круг, погрузив мир во тьму.

Три свечи, освещающие икону сына божьего, внезапно потухли. Осталась лишь тонкая полоска солнечного света, падающая через окно на лицо Мередит. Женщина выглядела настоящей сумасшедшей. Ее глухой смех пробирал до дрожи. По телу Джой побежали мурашки. Она понимала, что никакой опасности нет, но слова слепой монахини заставили испугаться.

О чем она говорит? Сын нечистого? Круг?

– Маркус Морлоу пришел в наш мир через боль и насилие! – громко крикнула Мередит. – Его мать с кровавыми слезами на лице пришла в наш храм, в поисках защиты. Она была молода и наивна вступив в связь со злом… Когда я открыла двери церкви, ее седые волосы трепали потоки ветра. Она знала кто внутри ее чрева. Чьего сына она носит в утробе. Знала кем ему суждено стать. Но, как и любая мать, она сделала все, чтобы сохранить жизнь своему ребенку. Пускай и понимая сколько боли и страданий он принесет…

***

– Доктор Стайлз, почему вы так добры ко мне?

Сидя в кровати, без трубок и капельниц, Маркус смотрел на вяло шевелящиеся пальцы ног. Он чувствовал себя немощным и слабым. Да, силы постепенно возвращались, курсы физиотерапии давали свои плоды, но все длилось слишком медленно. Никто не знал когда он сможет самостоятельно ходить. А больше всего на свете Морлоу хотел встать и убежать из этой стерильной палаты. Не видеть презренные лица медсестер. Не ощущать на себе взгляды прохожих, снующих возле окна. Он чувствовал себя зверем в зоопарке. С единственной разницей в том, что они помнили вкус свободы, а он нет.

– Маркус, – доктор сел на край кровати и по-дружески потрогал его за руку. – Во-первых, ваша вина еще не доказана в суде, а значит по закону вы не являетесь преступником. Во-вторых, и это, пожалуй, самое важное: до тех пор, пока не вернется память, я не могу относиться к вам как к безжалостному серийному убийце.

– Спасибо.

Доктор много раз слышал это слово, но человека, сказавшего его с такой искренностью, не видел никогда. Он смотрел на пациента с глубоким сочувствием, ведь если его признают виновным и посадят, то в тюрьме окажется мужчина, который не помнит своих преступлений.

– Тот полицейский, – Морлоу горестно сглотнул. – Он думает, я чудовище. Вы бы слышали то, что он мне сказал. Если меня собираются запереть в клетке, то лучше покончить со всем этим сейчас. Пока есть возможность!

Маркус поднял трясущиеся ладони к лицу. Он еще слишком слаб. Даже для того, чтобы сделать задуманное.

– Не переживайте, – доктор похлопал пациента по плечу. – Я дам показания в вашу пользу. У вас амнезия. Вам нельзя в тюрьму. Уверяю, это зачтется.

– Вы не понимаете, – Морлоу перешел на шепот. – Он не остановится ни перед чем. Я прочитал это в его глазах. Тот человек жизнь положит на то, чтобы я страдал…

***

Годами ранее.

Прошедшая ночь для Оливии Уэллс превратилась в настоящий кошмар. Она знала: в мире существует зло! Оно рядом и каждый день дышит ей в затылок. Но что ей придется встретиться с ним лицом к лицу! – такого Оливия не ожидала.

Все началось неделю назад, с исчезновения Малыша. Золотистый ретривер Кэтрин, дочери Оливии, бесследно пропал. Он часто выбегал за ограду, гоняясь за соседскими кошками, но всегда возвращался домой. Год назад Кэтрин выпросила питомца у родителей, хоть ей и пришлось сильно постараться. Клайв, бывший муж Оливии, на дух не переносил домашних животных. Он до последнего упирался, говоря о куче микробов, грязи и прочих неприятностях, что может оставить после себя собака. Клайв всегда был брюзгой и много лет Оливия мирилась с этим, но смотря в глаза дочери, отчаянно желающей завести четвероногого друга, она не пошла на поводу у мужа. Наплевав на запреты супруга, Оливия и Кэтрин привели в дом нового члена семьи, который тут же наделал лужу в коридоре.

Клайв был в ярости. Пока Кэтрин играла с Малышом в своей комнате, безутешный муж выносил мозг Оливии на кухне. Появление пса стало последней каплей в бесчисленной череде того, что в конечном итоге привело к разводу.

Несмотря на всю ярость Клайва, относительно собаки, Малыш оказался отличным псом. Спустя пару месяцев Оливия и жизни не могла без него представить. Он каждое утро с виляющим хвостом провожал ее на работу и в точно таком же настроении встречал вечером. Даже если день выдался чертовски напряженным и нервным, Малыш знал, как развеселить хозяйку. Что касалось Кэтрин, то она не расставалась с ним ни на минуту. Смотря на то, как дочка играет с ретривером, Оливия ощущала тепло в груди.

А затем последовал развод семьи Уэллс. Судебные тяжбы и переманивание дочери на свою сторону. Клайв кричал о том, что отнимет Кэтрин, хотя все прекрасно понимали: он просто сотрясает воздух. Мужчина был зол на жену и всеми силами пытался ей насолить.

Месяцы после расставания с мужем дались Оливии очень тяжело, не говоря уже о Кэтрин. Первые недели девочка запиралась в комнате, думая, что во всем виновата она. Если бы не Малыш, слизывающий слезы с лица ребенка, Оливия не знала бы что делать и как быть.

Время шло, Кэтрин привыкала видеться с отцом лишь на выходных. В некотором роде, все стало даже лучше. Папа больше не выглядел грустным и ворчливым. Каждый уик-энд он водил дочь в пиццерии, кино и парки развлечений. Пару раз Клайв даже удосужился погладить Малыша по загривку. Но как только жизнь без Клайва Уэллса встала на рельсы, и Оливия подумала, что все будет хорошо, Малыш пропал. Неделю назад пес исчез совершенно бесследно. Как сквозь землю провалился.

Слезам Кэтрин не было конца. Девочка круглыми сутками бегала по кварталу в поисках четвероногого друга. Она сорвала горло, выкрикивая имя питомца. Каждый фонарный столб, урна, забор! – все было в фотографиях Малыша. Все жители в радиусе нескольких километров от дома Уэллсов знали, что пропала собака Кэтрин. Соседи искренне сочувствовали девочке, всячески пытаясь помочь, но Малыша никто не мог найти.