Текст книги "Двойное чудо для генерального (СИ)"

Автор книги: Тая Смоленская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Глава 26

Артур

Я отправляю Свету на работу, соврав, что у меня встреча в городе. Не знаю почему скрываю существование детей от сестры, ведь она всегда была на моей стороне, но мне пока ни с кем не хочется делиться этой новостью. Словно если я произнесу это вслух, дети внезапно исчезнут.

Я до чертиков взволнован.

Я понятия не имею как вести себя с детьми.

Сижу в своей квартире, поглядываю на часы. Нервничаю, словно собираюсь на свое первое свидание в жизни. С моделью. А я простой ботаник в очках, но прислал ей фотку актера и теперь в ожидании, когда правда раскроется.

Дети должны прийти с Машей в любую минуту, а я никак не могу успокоиться.

Вдруг раздаётся звонок в дверь. Сердце стучит как у человека, страдающего гребенной тахикардией.

Встаю и направляюсь к двери, глубоко вздыхая, прежде чем открыть её. На пороге стоят Маша, Олег и Алина. Дети держатся за её руки, выглядывая из-за неё с любопытством и настороженностью. У каждого из них по огромному пакету с игрушками.

– Привет, – говорю я, стараясь улыбнуться.

– Привет, – отвечает Маша, кивая. – Мы пришли.

Я отхожу в сторону, пропуская их внутрь. Дети оглядываются по сторонам, разглядывая квартиру.

– Проходите, чувствуйте себя как дома, – говорю я, пытаясь сделать голос спокойным и уверенным.

Маша ведёт детей в гостиную, я следую за ними. Дети садятся на диван, всё ещё неуверенные, что делать дальше.

– Мне уже нужно идти, если что-то непонятно – звони. На улицу без присмотра не выпускай их, – строго наставляет меня Маша, бросая взгляд на детей. – Уверена, ты справишься. Вернусь через пару часов.

– Хорошо. Понял.

Маша уходит, оставляя меня с детьми. Я без понятия что делать. Они молча пялятся на меня, я – на них.

Я приношу из кухни две упаковки сока и ставлю их на столик.

– Хотите что-то поесть? – спрашиваю, стараясь звучать дружелюбно.

– Мы не голодные, – отвечает Алина, пожимая плечами. Олег кивает, соглашаясь с сестрой.

– Хорошо. Знаете, у меня есть кое-что для вас, – говорю я, вставая и направляясь к шкафу. – Сейчас принесу.

Я достаю коробки с конструкторами Лего и несу их в гостиную. Вчера купил несколько штук, не мог выбрать какие им подарить. Так что у меня еще четыре осталось. Дети смотрят на коробки с интересом, но не спешат их брать.

– Это для вас, – говорю я, ставя коробки на столик. – Ну что, ребята, давайте поиграем? – предлагаю я, стараясь звучать весело.

Дети начинают строить замки и машины, и мне кажется что все должно пройти отлично. Они спокойные и воспитанные. Гены берут свое. Поэтому я со спокойной душой выхожу в другую комнату, чтобы ответить на телефонный звонок и провести одну видео встречу.

А потом я слышу какие-то непонятные звуки из гостиной.

Быстрым шагом направляюсь туда, и…

Все даже хуже, чем я мог себе представить. Я стою, глядя на двух детей, которые в эту самую минуту разбрасывают детали Лего по всей гостиной. Черт, они же были такими милыми и послушными!

– Олег, Алина, давайте-ка немного потише, – говорю я, стараясь не звучать слишком строго. Но они даже не обращают на меня внимания.

Черт возьми, они как дикие.

Детали из обеих коробок Лего перемешались и они бьются за какую-то деталь, доказывая друг другу, что она от их набора. Уши закладывает от их криков.

– Олег, Алина, пожалуйста, не могли бы вы немного успокоиться? – пытаюсь я снова, на этот раз чуть громче. Но они продолжают свое дело, как будто меня нет в комнате.

Потрясающе. Вот что значит быть отцом. Или хотя бы пытаться быть им.

Я вглядываюсь в эту хаотичную сцену, не в силах понять, как всё так быстро вышло из-под контроля. Дети превратили гостиную в поле боя.

– Олег, Алина, прошу вас, хватит! – говорю я, пытаясь перекричать шум. – Пожалуйста, давайте играть спокойно.

Они не обращают на меня никакого внимания, продолжая спорить и разбрасывать детали Лего по всей комнате. Я чувствую, как растёт раздражение.

Случайно наступаю на одну из них и ногу пронзает адская боль.

– Ладно, хватит! – восклицаю я, поднимая голос. – Оба прекратите сейчас же!

Дети на мгновение замирают, взглядывая на меня с удивлением. Видимо, моя строгость подействовала, и они, наконец, перестают кидаться деталями.

– Хорошо, теперь слушайте меня, – говорю я, стараясь говорить спокойно, но твёрдо. – Давайте соберём все детали и попробуем поиграть вместе. Без драк и криков. Договорились?

Они кивают, хотя не выглядят особо довольными. Я беру коробку и начинаю собирать рассыпанные детали, дети неохотно присоединяются ко мне.

– Молодцы, – говорю я, когда мы наконец заканчиваем уборку. – А теперь давайте попробуем построить что-то вместе. Это ведь весело, правда?

Они кивают, и я выдыхаю. Наконец-то тишина и порядок.

– Что вы хотите построить? – спрашиваю я, стараясь вовлечь их в процесс.

– Замок! – кричит Алина.

– Нет, машинку! – возражает Олег.

– Нет замок!

– Машинку!

– Почему все должно быть по-твоему, Олег?! Мама сказала я старше тебя на минуту, значит будем строить замок!

– Стоп, – останавливаю их. – Давайте сначала построим замок, а потом машинку. Согласны?

Они кивают, и мы начинаем работать вместе. На какое-то время все становится спокойнее.

Но долго это не продолжается. Вскоре они снова начинают спорить, кто из них держит неправильную деталь, и всё возвращается к прежнему хаосу.

Я вздыхаю и пытаюсь найти компромисс, но дети продолжают шуметь и сеять хаос. Кажется, что быть отцом – это не просто. Но, может быть, с практикой всё получится.

– Может сделаем перерыв? – не выдержав, предлагаю я. – Хотите перекусить?

Они отвлекаются от споров.

– У тебя есть бутерброды? – спрашивает Олег.

– Сделаю, – обещаю, поднимаясь с пола. Ноги жутко затекли.

– С колбасой и сыром, – деловито заявляет Алина.

– Хорошо-хорошо, только пока меня не будет не деритесь, ясно?

Я еле успеваю подготовить перекус для детей, когда слышу подозрительную тишину из гостиной. Опасная, ненормальная тишина.

– Алина, Олег, всё в порядке? – кричу я из кухни, но ответа не слышу.

Оставляю всё на столе и иду проверять, что там происходит. Прохожу по коридору, слышу приглушенные смешки. Когда я вхожу в гостиную, мои глаза расширяются от ужаса.

Черт возьми.

Мои собаки. Мои маленькие чихуахуа, Микки и Хало, выглядят как результат научного эксперимента. Хало выкрашен в ярко-розовый, Микки – в зелёный. Они бегают по комнате, визжа от страха, а дети смеются, довольные своим произведением искусства.

Я же закрыл собак в спальне! Как они выбрались оттуда?

– Кто вам позволил красить собак? – кричу я, едва сдерживаясь, чтобы не взорваться. – Где вы вообще краски взяли? – второй вопрос не дает мне покоя.

Алина и Олег смотрят на меня с невинными глазами, в которых нет и тени раскаяния.

– Так с собой принесли. Чтобы порисовать, – пожимает плечами Олег.

– Мы хотели сделать их красивыми, – отвечает Алина, её лицо светится гордостью.

– Мама говорит, что яркие цвета поднимают настроение, – добавляет Олег, показывая на свои разрисованные руки.

– Это не повод красить собак! – мой голос дрожит от злости и растерянности. – Вы понимаете, что это не игрушки?

Они смотрят на меня, не понимая, в чем проблема.

А проблема в том, что эти чертовы чихуахуа вечные аллергики. Никто никогда не знает от чего у них может начаться приступ. В одну минуту они резво бегают по квартире, во вторую – уже корчатся на полу в конвульсиях.

У сестры определенно точно будет много вопросов.

Я вздыхаю, понимая, что дети просто хотели развлечься. Но теперь мне придётся отмывать собак, объяснять сестре, почему её обожаемая титулованная Микки выглядит как участник карнавала, и при этом не сойти с ума.

И вот я стою посреди гостиной, окружённый разбросанными деталями Лего, двумя шумными детьми и двумя наполовину покрашенными чихуахуа, и понимаю, что это, возможно, самый сложный день в моей жизни. Прошло всего два часа, а я уже готов сдаться.

Глава 27

Я поправляю волосы и подношу руку к дверному звонку.

Честно говоря, я очень волновалась за детей, задавалась вопросом не совершила ли ошибку, оставив их на Артура?

Все же он ничего не знает о детях. Он мог подвергнуть их опасности. Все время, что провела в помещении, где скоро откроется новая кондитерская, я была дёрганной и нервной.

Хотелось сорваться и поехать домой, чтобы забрать детей.

Но я себя останавливала.

Дети уже взрослые. Я же оставляю их одних в детской комнате в торговом центре, так почему сейчас на взводе?

Давлю на звонок. Дверь распахивается практически моментально, словно Артур стоял под ней и ждал моего возвращения.

Он выглядит уставшим и измотанным. Его взгляд загорается при виде меня.

– Как вы? – спрашиваю, пытаясь заглянуть за его плечо.

– Всё хорошо, – отвечает он, и в его голосе я слышу облегчение.

Дети выскакивают в прихожую, прыгая и смеясь. Они подбегают ко мне, хватают за руки и начинают наперебой рассказывать, что они делали. Олег просит разрешения остаться с Артуром еще на некоторое время.

– Пожалуйста, мама, можно нам остаться с дядей Артуром? – умоляет Алина, глядя на меня своими большими глазами.

Я бросаю насмешливый взгляд на Артура, замечая, как его лицо мгновенно становится напряженным.

– Если Артур разрешит, – говорю, скрывая улыбку.

Артур, видимо, не готов к такому повороту событий, быстро оправляется и начинает говорить:

– К сожалению, у меня есть важные дела, которые нужно срочно решить. Я отменил несколько встреч, но в три у меня собрание и я не могу его пропустить.

Я усмехаюсь. Всё с ним ясно. Новоиспеченный папаша не выдержал такого давления.

– Ну что ж, дети, собирайте свои игрушки и пойдем домой. Не будем мешать дяде Артуру, у него много работы.

Они грустно опускают плечи. Но не перечат. Я иду в гостиную за ними, замечаю, что по всему полу разбросаны детали от конструктора и игрушки детей.

Да, несладко Артуру сегодня пришлось. В его холостяцкое гнездышко вторглись два урагана, смели все на своем пути, показывая, что его жизнь никогда не станет прежней.

Артур провожает нас до двери, и на его лице я вижу смесь облегчения и сожаления. Он явно рад, что этот хаос закончился, но в то же время ему жаль, что он не может провести больше времени с детьми

Таким растерянным я его еще не видела.

– Спасибо, Артур, – говорю я, останавливаясь на мгновение и глядя ему в глаза.

– Не за что, Маша, – отвечает он тихо, его взгляд становится мягче. – Я рад был помочь. Если можно, я хотел бы на выходных куда-то свозить детей.

– Я подумаю, – киваю и беру детей за руки.

Мы выходим из квартиры, и я чувствую, как напряжение медленно покидает моё тело. Возможно, я и волновалась напрасно и все не так страшно, как я себе придумала? Это ведь неплохо, что у детей наконец-то будет отец. И Артур, кажется, рад им и хорошо к ним относится.

* * *

Вечером у детей поднимается температура и появляется красная сыпь.

– Этого не может быть! – прикрываю глаза, понимая, что мы все таки успели подцепить ветрянку.

А я уже думала, что нам повезло.

Весь следующий день я бегаю от Олега к Алине и обратно, сбивая температуру. Приходится с ног до головы вымазать их зелёнкой. За этими заботами я забываю обо всем другом. К вечеру у меня заканчивается жаропонижающее, но оставить детей в таком состоянии и пойти в аптеку я не могу.

Поэтому набираю Золотарева. Вот и настал тот день, когда без его помощи мне не обойтись.

Но Артур не отвечает на мои звонки. Он просто меня игнорирует!

Я так злюсь на него.

Бросаю телефон на диван, чувствуя, как внутри разгорается гнев.

То есть, когда ему надо он – лучший отец, а во все остальное время я должна сама разгребать возникшие проблемы!

– Мама, мне плохо, – жалуется Олег, и я понимаю, что не могу больше ждать. Придется оставить их в квартире одних.

Быстро спускаюсь вниз и бегу в аптеку у дома. На улице моросит дождь, я не взяла зонт и мои волосы и одежда успевают промокнуть. Я добегаю до аптеки, почти задыхаясь от быстрого бега,

– Добрый вечер, мне нужно жаропонижающее для детей, пять лет, – выдыхаю я, стоя перед фармацевтом.

Женщина за прилавком понимающе кивает и быстро находит нужные лекарства.

– Спасибо, – говорю я, схватив пакет с медикаментами и направляясь обратно домой.

Когда подхожу к дому, замечаю на лавочке лежащего мужчину. Дождь усилился, и он уже промок насквозь. На секунду останавливаюсь, раздумывая, кто бы это мог быть? Бездомный или пьяница? Позвать охрану?

Я уже почти захожу в подъезд, как вдруг мужчина отнимает от лица руку, и я узнаю в нём Артура.

– Артур? – замираю, не веря своим глазам, подбегаю к нему, не понимая что происходит. – Что ты здесь делаешь?

Он приподнимается, его лицо уставшее, глаза красные, взгляд мутный. Кажется, он едва держится на ногах.

– Да мне что-то нехорошо. Из машины вышел, сил подняться в квартиру не было и я решил подождать немного на улице, – отвечает он, голос его звучит хрипло.

– И ты решил под холодным дождём ждать? – возмущаюсь я, чувствуя, как гнев снова накатывает.

– Мне очень жарко. Немного отдохну и поднимусь к себе.

Я прикладываю ладонь к его лбу.

Черт!

Он такой горячий!

– У тебя температура, Артур. Вставай, – говорю я, пытаясь сдержать раздражение. Такой взрослый мужчина и не может позаботится о себе. – Ты промок весь. Заходи в дом.

– Сил нет, – вздыхает он, снова падая на лавочку.

Я стою рядом с ним и разрываюсь на части. У меня там дети больные! А тут Золотарев с температурой. Я не могу оставить его в таком состоянии, как же быть?

– Ты сумасшедший, если решил здесь остаться.

Он с трудом поднимается, и я, подхватив его под руку, помогаю ему дойти до подъезда.

Мы медленно движемся к лифту, и я чувствую, как его тело дрожит от холода и усталости. С его одежды стекает на пол вода.

Нажимаю на кнопку лифта, выбирая десятый этаж, где находится его квартира. Лифт открывается, но Артур не собирается входить внутрь.

– Нет, – говорит он, – давай по ступенькам.

– Артур, ты на ногах не стоишь, а я тебя не дотащу до десятого этажа.

Я практически силком заталкиваю его в лифт.

Когда двери закрываются, и нас освещает яркий свет, я замечаю на его лице несколько красных волдырей.

– Артур, а ты болел в детстве ветрянкой? – спрашиваю, нахмурившись.

Он пожимает плечами, глядя на своё отражение в зеркале лифта.

– Что за вопрос? – его голос звучит устало, он прислоняется к стенке лифта, чтобы устоять на ногах.

– Просто у тебя на лице красные волдыри, – говорю я, начиная беспокоиться. – А у детей вчера вечером проявилась ветрянка. Ты с ними контактировал всю неделю. Возможно, тебе нужно к врачу. Ветрянка в твоем возрасте переносится гораздо тяжелее, чем у детей.

Он только вздыхает и закрывает глаза, опираясь на стенку лифта. Когда лифт доходит до десятого этажа, я снова помогаю ему выйти. Мы медленно идём по коридору к его квартире, и я чувствую, как он становится тяжелее с каждым шагом.

– Держись, Артур, мы почти на месте, – шепчу я, пытаясь подбодрить его.

Он с трудом находит ключи, но никак не может открыть дверь. Я отбираю у него ключи. Проворачиваю в замке несколько раз.

Черт, я не могу его оставить вот так. Но у меня самой двое детей с температурой в квартире. Думаю, стоит вызвать для него скорую. Ключи заберу от его квартиры, чтобы впустить их, на случай если он не сможет до двери дойти. Мне кажется у него началась горячка, потому что он не всегда может связно говорить.

Я открываю дверь, поднимаю взгляд и замираю вместе с Артуром, которого придерживаю, чтобы тот не свалился.

На меня с широко распахнутыми глазами смотрит молоденькая хорошенькая девушка в милой пижамке с котиками.

Я смотрю на нее, она – на меня.

Мое сердце болезненно сжимается.

Так он не один живет.

Переехал сюда с девушкой. Или невестой… А мне ничего не сказал...

Глава 28

– Артур? – она отмирает первой. – Ты пьян что ли?

– У него жар. Я нашла его на лавочке под домом, – сдавленно произношу. – Я думаю, он ветрянкой заболел, вам стоит вызвать врача.

– Ветрянкой?

Она тут же бросается к нам. Я ожидаю, что она заберет у меня Артура, поможет ему пройти в кварту, настолько взволнованной, перепуганной и шокированной она сейчас выглядит, но вместо этого она просто-напросто закрывает перед нами дверь.

– Что за черт? – поражено пялюсь на дверь перед собой.

– Заберите его куда-нибудь! Я ветрянкой не болела в детстве! Я не хочу заразиться, это испортит мое лицо! – истерично кричит девушка.

– Света, ты с ума сошла? Сейчас же открой дверь! Это вообще-то мой дом! – приходит в себя Артур. Он, похоже, шокирован не меньше моего ее поступком.

– Что ж, с уверенностью могу сказать, что женщин выбирать ты не умеешь, Золотарев, – вздыхаю и отхожу от него. Он прислоняется к стенке и сползает на пол.

Это не мое дело. Не мое. Иди к себе, Маша, у тебя там дети ждут таблетки.

– Артур, ты конечно мой самый любимый брат, но не мог бы ты поехать в отель? Прости, но моя красота мне дороже, – доносится глухое по ту сторону двери.

Я делаю шаг к лифту и замираю.

Брат?

Не жених?

Не парень?

Не любовник?

А брат?

Не знаю почему меня вдруг так резко отпускает от этой новости.

Но мне плевать должно быть на состояние Артура.

Поэтому я жму на кнопку вызова лифта. Он уже успел спустится вниз. Пока стою, стараюсь не пялится на промокшего до ниточке Артура, сидящего на полу под дверью собственной квартиры.

Ты кремень, Маша. Кремень. У тебя дети. Артур тебе никто. Он взрослый мужчина, пусть сам разбирается.

Захожу в лифт. Створки начинают медленно закрываться.

– Черт бы тебя побрал! – бурчу под нос и зажимаю кнопку. Створки разъезжаются обратно. – Артур, давай, вставай, я помогу тебе, – говорю, подходя к нему и подхватывая под руку.

Зачем я делаю это? Мне должно быть плевать на него!

Он с трудом поднимается, и я помогаю ему дойти до лифта. Нажимаю на кнопку своего этажа, а он, покачиваясь, стоит рядом, опираясь на стенку лифта. Вид у него изможденный, и, кажется, ему становится все хуже.

Он дышит тяжело.

– Ненавижу лифты, – трет глаза, пытается прийти в себя, но бесполезно. – Мне было шесть, когда я застрял в лифте и меня четыре часа никто не искал… ненавижу лифты…

Мои глаза расширяются мимо воли.

Теперь я начинаю понимать, почему каждый раз сталкиваюсь с ним на лестничной площадке. А еще…. Я вдруг вспоминаю как мы застряли в лифте шесть лет назад. В его компании. Поздно вечером. Он тогда показался мне неуравновешенным и грубым. Обидел меня, сказав, что от меня воняет.

А на самом деле он из последних сил делала вид, что ни капли не боится того, что мы в лифте посреди ночи застряли.

Когда двери лифта открываются на моем этаже, я снова помогаю ему выйти и веду его к своей квартире.

Я с ума сошла, не иначе.

Открываю дверь и веду его прямо в спальню.

– Ложись на кровать, я скоро вернусь, – говорю я, стараясь говорить спокойно, хотя внутри всё кипит.

Забежав в детскую комнату, я проверяю, как себя чувствуют Олег и Алина. Они лежат в своих кроватках, усталые и измученные, но, кажется, температура замерла на отметке тридцать девять и выше не идет. Я даю им лекарства и уверяю, что скоро вернусь.

Возвращаюсь к Артуру, который лежит на моей кровати, его лицо всё еще бледное, а волдыри заметно ярче.

– Тебе нужно переодеться, – говорю я, понимая, что у меня нет ничего из мужской одежды. И что раздеть его придется мне. Он слишком слаб для этого.

Когда я возвращаюсь к Артуру с полотенцем и начинаю его раздевать, ощущаю, как мои руки дрожат. Его тело горячее, раскаленная печка. Но, несмотря на его болезненное состояние, я не могу не заметить, насколько он привлекателен. Мускулы на его груди и руках выделяются, каждая линия его тела напоминает мне, почему я когда-то была так безумно влюблена в этого мужчину.

Стараясь не думать об этом, аккуратно снимаю с него рубашку, затем брюки. Каждое движение дается с трудом – не физически, а эмоционально.

Внутри всё переворачивается, и я не могу сдержать мурашки, пробегающие по моей коже. Его близость действует на меня слишком сильно, и я едва справляюсь с собой, чтобы не показать, как сильно взбудоражена.

– Мне не во что тебя переодеть, – мой голос звучит тихо и хрипло.

Он только кивает, его глаза закрыты, он явно измотан. Я аккуратно вытираю его волосы и тело полотенцем, стараясь быть как можно невесомей. Когда я заканчиваю, его глаза снова открываются, и я встречаюсь с его взглядом. Тону в темноте его глаз. Это заставляет моё сердце биться быстрее.

– Спасибо, Маша, – шепчет он, его голос слаб, но искренен.

– Всё нормально, – отвечаю я, пытаясь спрятать свои эмоции. – Главное сейчас – сбить температуру. Но завтра нужно обязательно вызвать врача.

Его взгляд ещё несколько секунд удерживает мой, и я чувствую, как внутри у меня всё сжимается.

Этот мужчина, несмотря на всё, что произошло, всё ещё имеет огромное влияние на меня.

Его близость заставляет меня вспоминать все те моменты, которые мы пережили вместе. И сейчас, когда я так близко к нему, это чувство только усиливается.

Накрыв его одеялом и дав жаропонижающее, сажусь рядом и смотрю, как он мгновенно отключается. Каждый его вздох, каждый тихий звук, который он издает, напоминает мне о нашей общей истории. И хотя я стараюсь держаться, внутри всё ещё бушует буря эмоций, которые я не могу контролировать.

Я настолько изнурена, что не замечаю, как отключаюсь. На кровати рядом с Артуром. Этот день оказался слишком долгим.

Когда я просыпаюсь, первое, что я ощущаю, – это тепло рядом. Я моргаю, пытаясь разлепить глаза и понять, где я. Ощущаю мягкость подушки и тепло одеяла. Мой взгляд фокусируется на комнате, и я понимаю, что нахожусь в своей спальне. Но что-то не так. Это что-то очень тёплое и сильно обнимает меня.

Я резко поворачиваю голову и вижу Артура. Его лицо так близко к моему, что я чувствую его дыхание на своей коже. Он спит, но его руки крепко обнимают меня, словно он боится отпустить. Сердце начинает биться быстрее. Я пытаюсь осознать, что происходит. Почему я в одной постели с Артуром? Почему настолько близко? Как это произошло?

Внутри меня всё смешалось: страх, гнев, растерянность и... странное чувство уюта. Моё тело реагирует на его близость, и я не могу сдержать мурашки, пробегающие по коже. Воспоминания о прошлых временах, когда мы были вместе, нахлынули волной. Теплота его тела, его запах, его прикосновение – всё это казалось таким знакомым и одновременно таким неправильным.

Я пытаюсь аккуратно высвободиться из его объятий, но Артур вдруг открывает глаза. В его взгляде сначала читается замешательство, а потом осознание. Он не отпускает меня, его руки остаются на моём теле.

– Доброе утро, – шепчет он, его голос хриплый от сна.

– Артур... – начинаю я, но слова застревают в горле. Я чувствую, как внутри всё сжимается от его близости.

– Я не совсем помню как оказался здесь, – говорит он, его взгляд мягкий и немного обеспокоенный.

– У тебя был жар… – говорю я, пытаясь встать, но его руки крепко держат меня.

– Маша, подожди, – его голос становится серьёзным.

Я прикладываю палец к его губам, заставляя его замолчать. В глазах Артура мелькает удивление, но он послушно затихает. Я глубоко вздыхаю, собираясь с мыслями.

– Молчи, – шепчу я, ощущая, как дрожь пробегает по моему телу от его близости. – Ты болен, тебе нужен отдых. Ты заразился ветрянкой от детей. Уж прости, такие реалии родительских будней. Если дети что притащат из детского сада – ты обязательно подцепишь это тоже, – выдавливаю из себя улыбку, пытаясь скрыть неловкость, которую чувствую сейчас в компании полуголого мужчины. В собственной постели.

Его глаза широко раскрываются от удивления, и я не могу сдержать лёгкую усмешку.

– Ветрянкой? – переспрашивает он, явно не веря своим ушам.

– Да, – подтверждаю я. – Тебя нужно намазать зелёнкой. Так быстрее заживет. И возьми больничный на работе. Ты сейчас заразный.

Артур моргает, пытаясь осознать услышанное. Я осторожно высвобождаюсь из его объятий и поднимаюсь с кровати. Вижу, как он пытается подняться следом, но у него не хватает сил.

– Лежи, – командую я, иду к аптечке и достаю зелёнку и ватные палочки. – Сейчас я всё сделаю.

Возвращаюсь к кровати, садясь на край. Артур смотрит на меня с недоверием, но не возражает. Я начинаю аккуратно намазывать его красные пятна, стараясь не думать о том, насколько близко мы находимся друг к другу.

– Это немного щекотно, – говорит он, его голос мягкий и чуть дрожащий.

– Потерпи, – отвечаю я, продолжая свою работу. – Ты должен быстрее выздороветь. Мне некогда с тобой возиться. У меня еще двое детей больных.

– С ними все в порядке? – спрашивает, и я замечаю в его взгляде искреннее волнение.

Киваю.

– Сейчас закончу с тобой и пойду к ним.

Артур внимательно наблюдает за моими действиями, его взгляд становится всё более сосредоточенным. Он кажется удивлённым и немного смущённым.

– Никогда бы не подумал, что ветрянка может настигнуть меня в таком возрасте, – произносит он, и я чувствую лёгкую улыбку в его голосе.

– Жизнь полна сюрпризов, – отвечаю я, стараясь не смотреть ему в глаза. – Ты должен быть осторожнее, особенно когда дело касается детей. И провести беседу со своей сестрой. Она вчера закрыла дверь перед твоим носом, узнав, что ты заболел. Мне пришлось тащить тебя к себе.

– Ты права, – соглашается он. – Спасибо, что позаботилась обо мне.

Я опускаю взгляд и откладываю ватные палочки в сторону. Не смотрю на Артура, ощущая, как сердце колотится в груди.

– Отдыхай, – говорю я, поднимаясь с кровати. – Я пойду проверю детей.

Он кивает, его взгляд всё ещё сосредоточен на мне.

Возвращаюсь к детям, проверяю их состояние. Олег и Алина спят, их лица всё ещё покрыты зелёными точками, но они выглядят спокойнее. Я нежно поглаживаю их по головам, проверяю температуру и выдыхаю, понимая, что с ними все хорошо.

Затем снова возвращаюсь к Артуру. Он лежит на кровати, смотрит на меня.

– Я хочу, чтобы мы начали всё сначала, – внезапно говорит он и я замираю от его слов. – Ради детей. Ради нас.

Я смотрю на него и не верю, что слышу это.

Я чувствую, как мир вокруг меня начинает кружиться. Сердце стучит так громко, что кажется, его биение слышит даже Артур. Его слова, прозвучавшие как гром среди ясного неба, эхом отдаются в моей голове: «Я хочу, чтобы мы начали всё сначала».

Я застываю на месте, не в силах сдвинуться ни на дюйм. Внутри меня бушует буря эмоций: шок, волнение, страх и надежда. Все они переплетаются, создавая такой хаос, что я едва могу дышать. Руки начинают дрожать, и я стараюсь скрыть это, сжимая пальцы в кулак.

– Маша? – голос Артура мягкий и тёплый, но я не могу заставить себя посмотреть ему в глаза.

– Ты... ты действительно думаешь, что я так просто соглашусь? – шепчу я, пытаясь осознать услышанное. – После всего, что между нами случилось? После того, как мы не виделись столько лет.

– Да, – его ответ звучит уверенно, но я чувствую, что он тоже волнуется. – Не ври, что у тебя не осталось чувств ко мне. Давай сделаем это ради детей.

Я нервно сглатываю. Это предложение звучит так нереально, что мне трудно в это поверить. Мы столько пережили, столько разочарований и боли принесли мне отношения с ним. Смогу ли я снова довериться ему? Смогу ли я снова поверить, что он не оставит нас?

– Артур... – начинаю я, голос дрожит, и я стараюсь его успокоить. – Это... это слишком. Ты хотел быть отцом детям, я не против, но не нужно претендовать на большее. В конце концов, наша история закончилась шесть лет назад.

– Она не закончилась, Маша. Ее разрушили, – в его глазах загорается гневное пламя. – Вспоминая все и анализируя, я прихожу к выводу, что все это было подстроено моим отцом. И помогала ему Мила. Ты ведь не изменяла мне, Маша? Скажи мне правду, не изменяла ведь?

– Артур, что за вопросы? Конечно я тебе не изменяла. Знаешь, как я любила тебя? Больше всего на свете! – на глаза наворачиваются слезы. – Я просто хотела быть с тобой.

– Успокойся, – его глаза полны понимания и терпения. Он привстает в постели, одеяло скатывается, обнажая его грудь. Я стараюсь не пялится на его торс, но это почти невозможно. – Я готов дать тебе время и сделаю все, чтобы убедить тебя в том, что на меня можно положиться и я больше никогда не оставлю тебя. Я был глуп, признаюсь, но это все в прошлом. А прямо сейчас у нас двое прекрасных детей. Судьба не просто так столкнула нас во второй раз. Ты же веришь в судьбу, Маша?

Его слова, полные решимости и искренности, пробирают меня до глубины души. Я чувствую, как внутри меня что-то трескается, как будто стены, которые я воздвигала вокруг своего сердца, начинают рушиться. Но страх всё ещё силён.

– Мне нужно время, – говорю я, наконец, отводя взгляд. – Я не могу просто так всё забыть и начать сначала.

– Я понимаю, – повторяет он, его голос мягкий и ободряющий. – Я постараюсь, Маш. Клянусь, не разочарую тебя ни разу.

Я киваю, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. Стараюсь удержать их, чтобы не показывать свою слабость.

– Я... я должна пойти проверить детей, – говорю я, поднимаясь с кровати. – Ты отдыхай. Я чуть позже завтрак принесу. Я связалась с семейным врачом, она сказала, что тебе не нужно специальное лечение. Ехать в больницу нет необходимости, если не станет хуже, конечно. Померяй температуру и позвони своей сестре, пожалуйста. Ты не можешь здесь оставаться.

Артур кивает, его взгляд всё ещё сосредоточен на мне.

Выхожу из комнаты, стараясь дышать глубже и успокоиться.

Снова измеряю температуру детям. Потом открываю холодильник, пытаясь понять, чтобы такого приготовить.