Текст книги "На осколках зазеркалья (СИ)"

Автор книги: Татьяна Зинина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

      – Всё, – проговорил он. – Теперь ты больше не похожа на радугу.

      Резко распахнув глаза, я развернулась в кресле, и уставилась на Тимура. Он смотрел на меня так, как будто за оказанную им помощь я теперь должна ему, как земля колхозу. И этот взгляд вывел меня из себя всего за пол секунды.

      Вообще, рядом с Тимом я совершено переставала себя контролировать. Он вызывал у меня странное желание сделать какую-нибудь гадость. Хотя, не смотря на всё случившееся, зла я ему не желала. Моя грубость была скорее защитной реакцией, потому что даже его жуткая игра не смогла убить во мне тягу к этому человеку.

      – Спасибо, конечно, – сказала я, с шальной улыбкой на устах. – Но я бы легко справилась и сама. А теперь боюсь, что твоё бескорыстие не позволит оставить эту помощь неоплаченной.

      Тим насмешливо приподнял брови, пытаясь понять к, чему клоню. Тогда я поднялась с кресла, и схватив расчёску, принялась расчёсывать спутавшиеся волосы.

      – Так сколько стоят твои услуги, как парикмахера?! – продолжала издеваться я. – Ты скажи, я заплачу.

      – Думаешь, я не могу просто так оказать помощь коллеге по группе? – осторожно спросил он, без тени усмешки.

      – Коллеге по группе – может быть и можешь, а вот мне – вряд ли. Да и вообще, Тимур, мы вроде договаривались, что ты не будешь ко мне приближаться, – мой голос звучал ровно и очень нагло. Если честно, я так вообще ни с кем так не говорила. Только с Тимом, и это жутко выводило его из себя.

      – И что же ты сделаешь, если я подойду ближе?! – спросил он, делая медленный шаг ко мне. За тем второй... третий.

      – Ты действительно хочешь это знать?! – голос продолжал звучать спокойно, да только сердце в груди по мере приближения Тимура всё быстрее набирало ритм. И мне стоило огромных усилий сохранять на лице маску холодного равнодушия. – Ударю, – отложив расчёску, невозмутимо ответила я.

      Тим остановился всего в шаге от меня.

      – Бей, – отозвался он, не отводя взгляда от моих глаз. – Как раз дотянешься.

      Я не знала, что дальше...

      Он был слишком близко, чтобы мой рассудок начал медленно уплывать, но не сделал ничего, что заслуживало бы удара.

      Дыхание стало сбиваться, тело замерло в ожидании решения, а Тим продолжал сверлить меня этим совершенно непонятным взглядом. В синеве его глаз я видела отражение собственного страха... и желания.

      Не в силах больше терпеть его так близко, я отступила назад, уперевшись спиной в длинный стол у зеркал. Тимур двинулся следом, но в этот раз не стал оставлять между нами никакого расстояния... И уперев руки в столешницу, наклонился к моему уху.

      – Почему же ты меня не бьёшь?! – не скрывая усмешку, спросил он. – Не можешь?! Или... не хочешь?!

      Его дыхание щекотало шею, выгоняя из сознания все остатки здравых мыслей. И только собрав их в кучу, я глубоко вздохнула, и попыталась его оттолкнуть. Да только Тим не собирался никуда уходить. Думаю, он хотел доказать мне, что мои угрозы ничего не стоят. Но, видимо, этот день не был удачным ни для меня, ни для него. И с того момента, когда его руки обхватили мою талию, всё пошло не так...

      Его тепло обволакивало моё сознание, совершенно не позволяя думать. Он находился так близко, что я чувствовала, как бьётся его сердце. Рука было поднялась, чтобы ударить, но он быстро её перехватил. Я дёрнулась, пытаясь вырваться, но... добилась только того, чтобы мы стали ещё ближе.

      Это была странная борьба... Я боролась с собой, со своим безумным желанием коснуться его губ... прижаться ещё сильнее... пройтись пальцами по его волосам. А в глазах Тимура плескалось сейчас самое настоящее пламя. Этот огонь палил его изнутри, и когда он со странным стоном всё же меня поцеловал, я поняла, что мы пропали, причём вдвоём.

      Это было жгучее сумасшествие... Я цеплялась за Тима, как за последний шанс выжить, и ни собиралась отпускать его ни на минуту. Никогда не представляла, что можно так по кому-то изголодаться и так неконтролируемо кого-то желать. Сейчас я бы отдала многое, чтобы остаться в этом сладостном мгновении странной тяги, чтобы мой Тим никогда не разжимал своих объятий.

      Этот поцелуй был чем-то нереальным... Слишком чувственным, слишком резким, и слишком нежным... В голове была только одна мысль, что если он сейчас остановиться, я попросту погибну.

      Но... всё закончилось так же неожиданно, как и началось.

      Резко оторвавшись от меня, Тим развернулся и медленно отошёл к противоположной стене. Я же обнаружила, что стою у стола, почти не дыша, и внимательно наблюдаю за его действиями. Говорить что-либо сил не было, да и вообще, я до сих пор прибывала в состоянии прострации от того, что сейчас произошло. Но никак не могла понять, почему так злюсь... Потому что он меня поцеловал, или потому что так резко остановился?

      Хотя, ответ был уже не важен, потому что свои эмоции я больше не контролировала. И вся нереальная злость и обида снова всплыла на поверхность. Хотелось сделать хоть что-то... Ударить его, или обнять, или послать куда подальше. Но только чтобы прекратилось это тягостное молчание.

      – Доволен?! – спросила я самым ядовитым тоном, какой только был в моём арсенале.

      – Нет, – неожиданно спокойно ответил Тим, поворачиваясь ко мне.

      – И чего же тебе не хватает для того чтобы радоваться победе?! – всё так же злобно усмехнулась я. – Ты сильнее, это факт... Ты можешь заставить меня подчиняться твоей воле! А я что... всего лишь слабая девушка...

      – Рина, замолчи, иначе я за себя не ручаюсь, – процедил он сквозь зубы. И если б в этот момент я была хоть чуточку спокойнее и рассудительнее, то обязательно бы заметила, что он сдерживается из последних сил. Но... игра уже шла. И её главной целью было вывести из себя этого самоуверенного индюка.

      – Да?! И что же ты сделаешь?! Ударишь?! – продолжала насмехаться я, и даже двинулась к нему навстречу. – Давай! Ты же сильнее. Тебе ведь всё можно!

      Он резко развернулся и направился в мою сторону. И в его потемневших глазах светилась такая решимость, что на миг я правда подумала, что сейчас он меня попросту разорвёт на кучу маленьких кусочков. И снова попыталась отступить назад, но... опять упёрлась всё в тот же пресловутый стол.

      Тут же попыталась рвануть вбок, но меня резко дёрнули за руку и тут же вернули на место.

      – Стой. И пожалуйста, молчи... иначе будет хуже, – выговорил он, снова прижимая меня своим телом. И теперь я снова не знала, чего хочу больше, вырваться и убежать или, наоборот, стать ещё ближе...

      Наши взгляды встретились... и это стало началом конца.

      В этот раз я сама его поцеловала, потому что больше не могла находиться в бездействии. И целовала так, как будто больше никогда такого шанса у меня не будет. Теперь я не собиралась отпускать его хоть на миллиметр. Мне было мало поцелуев. Мало объятий... Мне нужно было всё и сразу.

      И, если честно, это было взаимно. Потому что таким Тимура я ещё не видела.

      Раньше он всегда был хозяином положения... всегда знал, что делает, и никогда не позволял процессу пойти на самотёк. А сейчас... он, как и я попросту отдавался этому обоюдному сумасшествию.

      Нас обоих палило странным желанием обладать. Мысли ушли, остались одни инстинкты и дикие чувства.

      Я никогда не думала, что могу с такой лёгкостью сорвать с кого-то рубашку. А оказалось, что нужно всего лишь посильнее рвануть, и все пуговицы тут же разлетятся в разные стороны. Что стало с моим платьем даже представить страшно, потому что сквозь пелену жажды я точно слышала треск рвущейся ткани, а после этого горячее тело Тима стало ещё ближе.

      Дальше хуже...

      Если б мне хватило сил порвать его джинсы, я бы и это сделала, но... ткань оказалась гуда более прочной, и благодаря этому только они и остались целы. Всё остальное было уничтожено.

      Меня накрывало, да так, что передать невозможно. Когда мир вокруг просто уплывает, когда нет ничего важного, кроме человека, в чьих объятиях ты тонешь. Это было так странно и так ярко...

      Я помню, что укусила его за шею... да так, что из маленькой ранки показалась кровь. Но на это никто не отреагировал. Объятия были грубыми, прикосновения обжигали, а движения казались такими... правильными, такими чёткими, что все мысли окончательно покинули голову.

      Когда эта дикая сладкая пытка закончилась, я ещё долго не могла отпустить его от себя, крепко обхватив ногами. Мы дышали прерывисто и как-то надрывно, а сердца стучали так, как будто были готовы выпрыгнуть. Было очень хорошо и спокойно вот так прижиматься к такой родной и тёплой груди... перебирать пальцами спутавшиеся светлые волосы... и молчать.

      Я почувствовала, что он касается губами моей шеи... медленно продвигается выше, к уху...

      – Рина, – прошептал он, крепче прижимая меня к себе. – Как видишь... мне совсем не нужно прибегать к грубости... у меня другие способы приручения.

      В этот момент весь ужас происходящего навалился на меня огромной каменной глыбой.

      Да как вообще я могла совершить такую глупость?!

      Попытавшись отстраниться, я стала отталкивать его от себя, но... отпускать меня никто не собирался.

      – Тише, детка, – сказал он с усмешкой. – Ещё минуту назад ты сама не хотела меня отпускать.

      И тут у меня неожиданно включился здравый смысл. Хотя, скорее я просто почувствовала неладное, потому что в следующую секунду перестала вырываться и со странной надеждой уставилась на Тима. От такого взгляда он даже опешил, но язвить не стал.

      – Всё потом, Тим. Скажи... Прошу, скажи, что мы предохранялись! – голос мой был бесцветным и тихим, потому что я уже знала ответ. А по странному шоку в его глазах тут же поняла... что он будет отрицательным. – Скажи! – закричала я.

      – Я – идиот! – выпалил он вместо ответа.

      – Да кто бы сомневался! – воскликнула я, выползая из кольца его рук. – И я – дура! Да, правду говорят, два дебила – это сила.

      Я металась по гримёрке пытаясь найти свою одежду, а в голове пульсировала только одна мысль: "Что же мы наделали?" Тим не мешал, и сейчас показался мне таким поникшим, что я тут же пришла в себя от странной паники. И в голове появилась самая ужасная мысль за весь день...

      Ведь у произошедшего здесь, могут быть такие последствия, что мало не покажется никому.

      – Тварь! – закричала я, неожиданно для себя самой поддаваясь собственной панике. – Ты же спишь со всем, что шевелится! У тебя же болячек там по любому целый вагон! Спид?! Сифилис?! Твою мать, Тимур, если ты меня чем-нибудь заразил, я придушу тебя собственными руками!

      – Не гони! – воскликнул он в ответ. – Нет у меня ничего такого!

      – Не верю! Я тебе вообще не верю! – меня понесло так, что уже было не остановить. И только остатки здравого смысла позволили всё-таки натянуть одежду, и быстро отсюда убежать! Оставаться наедине с этим... даже не знаю, как его теперь назвать... было выше моих сил.

      Он не пытался меня задержать, или остановить... Просто сидел и молча наблюдал за моими метаниями. Я же была даже благодарна ему за это, и только оказавшись на прохладной улице, смогла вздохнуть чуть спокойнее...

      Потом было душное такси... вход в подъезд... дверь квартиры... И слепой автопилот, на котором я передвигалась. Мыслей в голове отсутствовали – я все прогнала, решив, что сейчас не в состоянии принимать здравые решения. Единственное, на что оказалась способна, это забиться в угол и тихо разрыдаться. От жалости к себе... от обиды на свою глупость и странной пустоты, от очередной игры Тимура, в которой я снова оказалась проигравшей.

      Глава 7. Если долго пить незнакомые коктейли – можно проснуться в незнакомом месте.

     

      Что есть наша жизнь?! Череда поступков и событий... побед и поражений... грусти и улыбок...

      Некоторые считают, что это путь, по которому мы идём сквозь время... Кто-то думает, что это дар.

      Для меня же жизнь стала чередой ошибок. Ведь, если посмотреть правде в глаза, в моём случае она только из них и состояла.

      Сначала были не те подруги... потом не та компания. Не тот парень и не та любовь. Потом из чистого противоречия я поступила не в тот институт и не на ту специальность. И, как следствие, ушла со своего пути. А когда этот самый путь решил сам меня догнать, началось хрен знает что!

      Хотя нет... всё началось гораздо раньше, а я просто отказывалась это видеть. Ошибки были всегда, и, цепляясь друг за друга, они неотвратимо меняли меня, превращая в ту, кем я быть не желала.

      Но, та же жизнь снова предоставила мне шанс найти себя, и, поддавшись глупому порыву, я решилась... и даже получила, что желала. Да только заплатить за это мне пришлось собственной любовью.

      В последнее время я всё чаще стала думать, что Тимур – ни что иное, как наказание за все мои ошибки. Своеобразный приз, который призван заставить меня понять свою суть. И что-то мне подсказывало, что все эти его поступки и мои душевные терзания являются только началом. А о том, какой подвох ожидает в конце, даже думать не хотелось.

      Сидя на полу под окном в своей комнате я напряжённо думала, пытаясь найти хоть какой-то выход из этого странного лабиринта судьбы. Ведь даже если в сей раз всё обойдётся, ничего не закончится. Меня тянет к этой сволочи, как огромным магнитом. Он мой личный соблазн, рядом с которым я напрочь теряю адекватность и совершенно себя не контролирую.

      И как в таком случае нам с ним работать вместе?!

      Выхода я не видела. С одной стороны нельзя было снова бросить группу, но с другой, находиться рядом с Тимом было выше моих сил. Поговорить с ним не получится, потому что любой разговор у нас неизбежно заканчивается или постелью или травмами.

      Но мне необходимо было что-то решить... как-то от него отгородиться. Ведь терпеть это наваждение стало совершенно невозможно. Да только здравых мыслей в голове не было... ни одной.

      После того злополучного концерта я неделю не выходила из квартиры. Слишком многое нужно было понять и решить, а поэтому пришлось сослаться на неожиданную простуду и засесть в своей комнате.

      Благо никто из местных не знал меня настолько хорошо, чтобы понять истинную причину моего добровольного заточения. И только Катя всё время косилась на меня с подозрением. Если честно, мне очень хотелось рассказать кому-то о своих переживаниях, да попросту выговориться. Но... пока доверять мне было некому.

      На семь дней я совершенно выпала из жизни. Трубку не брала, отвечая на пропущенные вызовы исключительно сообщениями, в которых писала, что говорить не могу из-за больного горла. Есть не хотела... ограничиваясь только тем, что Кэт запихивала в меня почти насильно. Наверно, если б не она, я бы за эту неделю зачахла окончательно. Хотя, так было бы куда проще.

      За всё это время Тим ни разу мне не позвонил и не написал. А я, хоть и была уверена, что он этого не сделает, всё равно со странным трепетом каждый раз смотрела на телефон.

      В общем, когда по прошествии недели, я проснулась в боевом настроении, всё снова вернулось на круги своя. И первым, что я решила сделать, это сдать анализы на самые страшные болезни, которыми меня мог наградить мой личный хронический вирус по имени Тимур. Обратиться решила в частную клинику, которая гарантировала мне полную анонимность.

      Разговор с врачом дался нелегко, если честно я вообще не любила кому-то рассказывать о своей личной жизни, а здесь пришлось чистосердечно признаться в том, что случилось неделю назад.

      К моему счастью госпожа доктор отреагировала практически безразлично, и сообщила мне, что для определения присутствия ВИЧ в крови должно пройти минимум десять дней с момента предполагаемого заражения, но лучше всего, когда проходит около трёх месяцев. И предложила мне либо притащить сюда партнёра, либо прийти самой, но только позже.

      В общем, из клиники я вышла со странным настроением, и огромным желанием придушить Тимурчика. Возможности ждать несколько месяцев у меня не было, поэтому пришлось думать, как теперь уговорить виновника моей проблемы приехать сюда по собственной воле.

      Сегодняшняя репетиция должна была начаться через два часа, но возвращаться домой я уже не стала, решив, что больше времени потеряю в пробках. Поэтому и ринулась сразу к зданию студии.

      Да только к моему удивлению, Лер был уже там, и, развалившись в кресле, что-то упорно настукивал на клавиатуре ноутбука. На его лице гуляла странная довольная улыбочка, и он был так поглощен своей перепиской, что даже не сразу заметил моего приближения.

      – А, Ринка, привет, – проговорил он с улыбкой, поднимая на меня глаза. – Уже выздоровела?! Хотя, могу предположить, что ты и не болела... – сказав это, он снова отвлёкся на сообщение, а я так и застыла, не понимая, откуда у него такие предположения.

      – Лер... – попыталась выговорить я, но он снова взглянул на меня и жестом указал на кресло рядом.

      – Тут всё просто, – в глазах Кармина горел какой-то хитрый огонёк. – После концерта вы с Тимом остались наедине. В тот вечер он к нам так и не приехал, а потом и вовсе несколько дней не появлялся в студии. А когда, наконец, соизволил явиться, выглядел каким-то подавленным. Тебя же не было неделю. Исходя из имеющихся данных и учитывая ваши не простые отношения, могу предположить, что вы в очередной раз крупно поцапались. И я даже спрашивать не буду, что произошло, потому что если не признался он, то ты и подавно будешь молчать.

      Я не стала отвечать на эту явную провокацию, а предпочла попросту отвернуться. Очень кстати в этот самый момент в помещение вошёл молодой незнакомый мне мужчина. Он поздоровался с Кармином, и тут же прошёл в дальний конец комнаты и уселся за большой рабочий стол, на котором стоял раскрытый ноутбук.

      – Лер, а этот молодой человек теперь тоже с нами работает?! – спросила я, шокированная тем, что на меня совершено не обратили внимания.

      И тут наш гитарист всё-таки соизволил оторваться от столь интересной переписки и взглянуть на меня. Потом перевёл взгляд на вновь прибывшего, и только сейчас коротко рассмеялся.

      – Прости, Рин, это Фил, наш новый директор, – ответил мне Кармин.

      – Да?! – этот факт меня немного удивил, а когда я снова взглянула на этого Фила, он смотрел на меня таким растерянным взглядом, что стало смешно.

      – Филипп, это Арина, наша солистка. Ну... думаю, ты в курсе, – поспешил добавить мой друг.

      – Простите, – виноватым голосом отозвался господин директор. – Я вас не заметил, когда вошёл... Думал о своём.

      – Не переживайте, я всё понимаю, – ответила я с улыбкой. Всё-таки смущение в глазах этого парня сильно подняло мне настроение. – Так значит вы теперь наш главный организатор?!

      Для удобства общения я пересела в другое кресло, которое располагалось почти у его стола. И теперь с большим интересом рассматривала нашего нового сотрудника.

      Если честно, Фил показался мне полной противоположностью Тимура, по крайней мере, внешне. Во первых, он был коротко стриженным брюнетом, со светло-карими глазами и радужкой в зелёном ободке. Черты его лица были чёткими, я бы даже сказала, грубыми, но всё смягчала милая скромная улыбка. В отличие от ребят из группы, Филипп старался придерживаться классического стиля в одежде, и, судя по подтянутому телу, со спортом был знаком хорошо. Одним словом, наш директор оказался очень даже симпатичным, обаятельным и харизматичным парнем. И мне безумно понравилось с ним разговаривать.

      Оказалось, Фил был на два года старше меня и уже несколько лет работал в областях так называемого "шоу-бизнесса". К нам он попал благодаря какому-то старому приятелю, который был знакомым Лера. И вот уже неделю трудился на благо "ОК".

      – Я о тебе много слышал, – проговорил Фил, когда поток моих вопросов окончательно иссяк.

      – И откуда же?! – усмехнулась я.

      – От ребят, – ответил он, пожав плечами. – Тебя долго не было, а мне, естественно, хотелось узнать о группе как можно больше. Вот они и поведали мне о своей солистке.

      – Даже боюсь представить, что тут некоторые могли обо мне наговорить.

      – Мне сказали, что ты плохо ладишь с Тимом. Что вы постоянно ругаетесь, и я справедливо ожидал услышать от него что-то плохое. Но... мне показалось, что он тебя искренне уважает.

      После этой фразы я расхохоталась так, как не смеялась уже давно. До слёз... почти до истерики. А смущённый Фил никак не мог понять, что же такое ляпнул.

      И, наверно, я бы ещё долго хохотала, если бы случайно не нарвалась на странный взгляд знакомых синих глаз, в которых светилось жуткое недоумение. В тот же миг от моего смеха не осталось и следа, и резко поднявшись с кресла, я решила, что сейчас самое время для разговора. Да и какой смысл откладывать, если всё равно придётся говорить? Лучше уж сразу расставить все точки над всеми буквами, чтобы дать нам обоим шанс на возможную нормальную совместную работу.

      Схватив Тимура под локоть, я лишь тихо сказала "Поговорим?", и он покорно пошёл за мной... на балкон.

      Наверно, перед этим разговором следовало принять несколько таблеток сильного успокоительного, ведь мы оба прекрасно знали, что я выйду из себя, как только Тим откроет рот. Но... сейчас выбирать не приходилось.

      Первые несколько минут мы стояли молча рассматривая город.

      – Рин... – начал было Тимур, но я поспешила его остановить, и заговорила сама.

      – Подожди, – выпалила, не поворачиваясь. – Предлагаю перемирие. Думаю, ты уже всё мне доказал, а если нет, то пожалуйста, давай в будущем будем ограничиваться только словами. Ты прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь, я тоже давно успела убедиться, что ты меня искренне ненавидишь. Но ради группы мы должны научиться вести себя друг с другом терпимее. И ещё, последние события выявили, что нам нельзя находиться слишком близко. Не знаю, что происходит с тобой, но у меня просто "сносит крышу" и я сама не ведаю, что творю. Ты для меня, как личный галлюциногенный наркотик. И этот факт меня несказанно бесит. И ещё... если ты согласен на мир... у меня будет к тебе одна единственная просьба.

      – Какая? – спросил Тим совершенно бесцветным голосом.

      – Сущий пустяк... Я хотела сдать анализы, но прошло слишком мало времени, с момента предполагаемого заражения. Поэтому, прошу чтобы их сдал ты... Это анонимно.

      – Рина, я уже говорил, что чист! – его голос стал больше похож на стон безысходности. – Но, если для тебя это настолько важно... хорошо. Завтра же всё сдам. И как только будут результаты, обязательно их тебе предоставлю.

      – Спасибо... – проговорила, опуская глаза. Отчего-то именно в этот момент мне стало стыдно перед ним за такую просьбу. Но по-другому я попросту не могла.

      – Хотел сказать, что таких проколов со мной ещё ни разу не было. Я всегда знал, к чему приводят незащищённые связи и никогда таковых не допускал. А тогда... – он глубоко вздохнул. – У нас обоих сорвало планку, и если ты помнишь... было совсем не до предохранения. Прости...

      От такого заявления я мигом пришла в себя. Ведь таких искренних извинений от Тима мне слышать никогда не приходилось. Да только ответить ему уже не успела. Как только прозвучало последнее слово, он развернулся и вошёл в студию, оставляя меня медленно отходить от произошедшего.

      Странно получается, но мирно общаться мы можем только после больших потрясений. Ведь в прошлый раз в подобном тоне мы говорили на моём балконе, после того, как его игра оказалась раскрыта и доиграна. В такие моменты мне начинало казаться, что он не такая уж и сволочь... Хотя, обычно, он быстро исправлял это мнение в негативную сторону.

      После этого разговора стало немножко легче. По негласной договорённости и такому же согласию мы старались по возможности к друг другу не приближаться. Говорили редко, только если это было необходимо, наедине не оставались... И мне даже начала нравиться моя работа.

      Да и в личной жизни кое-что изменилось.

      Через три дня после нашего знакомства Фил смущённо пригласил меня составить ему компанию в осмотре клуба, в котором вскоре должно было состояться наше выступление. И, естественно, я согласилась. Всё ж, какое-никакое, но разнообразие.

      Мне нравилось разговаривать с ним... пару раз я оставалась после репетиций, чтобы помочь ему с некоторыми документами. Почему-то рядом с таким простым и понятным Филиппом чувствовала себя очень комфортно. А когда он смущался, легонько краснея – буквально млела от восторга.

      Наверно, после той закалки, которую устроил мне Тимур, любой более ли менее спокойный вежливый парень покажется верхом совершенства. А Фил оказался ещё и симпатичным. В общем, я ничего не имела против дружбы с ним, хоть и знала, что он рассчитывает на более близкие отношения. К сожалению, к этому я была не готова. Пока...

      Катя, наконец, закрыла свою сессию и получила долгожданный академ, и теперь всё больше просиживала в пределах квартиры, в компании своей извечной спутницы – электронной книги. Мы прекрасно ладили, а периодически забегающий в гости Феликс вносил в нашу тихую домашнюю жизнь немного своего взбалмошного разнообразия.

      Жаль только, что эта тихая идиллия продолжалась совсем не долго, и закончилась столь триумфально, что ввела в состояние шока даже меня. И случилось это снова в день очередного концерта.

      Наше прошлое выступление на самом деле оказался очень даже успешным, поэтому договориться об очередном, для Филиппа не составила никакого труда. Оно было назначено на последнюю субботу сентября и должно было состояться в одном из самых популярных клубов города. Как я поняла, именно сюда приглашали мальчиков в прошлый раз отметить очередной успех.

      Я старалась не лезть в организационные вопросы, дабы не нагружать себя ненужной информацией и не лишать Фила работы, хотя он часто рассказывал мне, о некоторых её особенностях. Правда, я не особо и слушала.

      В общем, сегодня мы учувствовали в каком-то странном музыкальном мероприятии, где помимо нас должны были присутствовать ещё как минимум пять молодых групп. Меня это ни капли не смущало, совсем напротив... Как только я узнала, что это что-то типа своеобразного конкурса, тут же пристала к Леру с просьбой помочь мне с песней. Если честно, поначалу он даже не поверил, что я способна что-то написать, но когда продемонстрировала скептично настроенному Кармину свои наработки, он оказался приятно удивлён, и даже заставил показать это ребятам. В общем, моё творение немного подредактировали, кое-что изменили, и получилась вполне готовая песенка, которую Лер решил сегодня сыграть последней. И обозначить её как премьеру.

      Признаюсь, меня немного коробила какая-то странная жадность. Ведь изначально я хотела реализовать её в своём сольном проекте, но... ребята сильно помогли мне с обработкой, поэтому пришлось смириться. В конце концов, пою её всё равно только я. Тим, как только прочитал текст, тут же сообщил нам, что в этом безобразии участвовать не намерен. По его словам, этот "лирический заунывный бред" он исполнять не станет. Если честно, я была только рада, что он остался в стороне.

      В общем, из-за того, что песня была написана мной и ещё ни разу нигде не исполнялась, мне было впервые страшно выходить на сцену. Почему-то в этот раз я реально боялась, переживала... Да и слова Тима про "заунывный бред" сильно покоробили душу.

      За всеми этими переживаниями я совершенно не обращала внимания на то, что со мной сегодня делали гримёры... лишь перед самым выходом окинула себя беглым взглядом, и пришла к выводу, что сегодняшний образ отличается от прошлого только отсутствием фаты и кучи разноцветных прядей. Благо в этот раз господа стилисты попросту нацепили мне на голову синий парик, и вместо меня страдал он.

      Зал в котором мы выступали оказался немного больше предыдущего, но сцены показались мне совершенно идентичными. Сегодня по плану мы исполняли семь песен, и когда закончили последнюю, я уже обрадовалась и попыталась улизнуть со сцены, но меня мастерски перехватил Кармин, и, подведя к краю, обратил внимание публики на себя.

      – Ребят, – проговорил он в микрофон, стараясь перебить крики и аплодисменты. – Спасибо за ваши эмоции! – из зала снова раздался одобрительный гул. – А сейчас, в качестве бонуса, новая песня! Исполняется впервые и немного отличается от нашего основного формата, но... судить вам!

      До моего слуха донеслись звуки вступления, зал понемногу стих, прислушиваясь к новинке, а я замерла на краю сцены, пытаясь привести мысли в относительный порядок.

      Изначально это моё творение выглядело совсем иначе и больше походило на нечто попсовое, но Кармину с ребятами удалось превратить его в сильную эмоциональную вещь, которая стала больше похожа на рок.

      Первый куплет исполнялся в спокойной манере, как и припев, но потом... всё изменилось. В песне появилась агрессия, которой мне так не хватало при исполнении на репетициях. А всё дело в том, что сегодня рядом был Тимур, который в этой работе упрямо не учувствовал и сейчас тоже демонстративно ушёл со сцены, и с равнодушным видом наблюдал за исполнением со стороны. Украдкой заметив его скептичное выражение лица, я так разозлилась, что у меня впервые вышло исполнить эту песню с необходимой ей агрессией.

      "Мои стёрты подошвы о корявые сопки,

      Мои руки разбиты злыми пиками скал.

      Моё бедное сердце превратилось в осколки

      Но скажи мне, ты счастлив? Получил, что желал?!

      Я твоё преступленье... Ты моё наказанье...

      Но в глазах твоих пляшут танцы вечные льды.

      Я тебя полюбила, вопреки ожиданьям

      Только жаль не полюбишь никогда меня ты...

      Но не верила в это, не хотела смиряться,

      И в тот горький момент опустила глаза,

      Лишь теперь, мой любимый, когда нужно расстаться,

      Вновь лечу через гордость, чтобы просто сказать..."

      В отличии от куплетов, припев должен был исполнятся очень ярко и протяжно... с чувством... с искренним желанием, поэтому перестроиться было довольно сложно, но мне снова помог Тим. А точнее его смятение и растерянность... Наверно, только сейчас он понял, что я тоже умею выражать эмоции в музыке, и пусть теперь знает, что именно я чувствовала. Это меня немного успокоило, и дальше всё было спето просто идеально.