Текст книги "На осколках зазеркалья (СИ)"

Автор книги: Татьяна Зинина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

      Теперь я смотрела на него широко распахнув глаза, прекрасно понимая, что братик у мня далеко не промах.

      – Скажи, Феликс, сколько тебе лет?

      – Девятнадцать, а что?!

      – Да вот думаю, что, не смотря на моё превосходство в возрасте, тебе всё равно есть чему меня научить.

      – Ты только не обольщайся, – рассмеялся он, уловив смысл моих слов. – Как и все, я прекрасно умею пускать пыль в глаза, а кто есть кто мы с тобой поймём позже. Ты, кстати, надолго к нам?!

      – Уже выгоняешь?!

      – Нет, просто хочу удостовериться, что нам хватит времени для того, чтобы узнать друг друга получше. Да и должен же я рисануться перед друзьями такой сестрёнкой.

      – Вон оно что, – он снова меня удивил. – А я-то думала...

      В этот момент щёлкнул замок входной двери и, спустя несколько мгновений перед нами появился Анатолий Степанович. И судя по всему, был немало удивлён открывшейся картиной идиллии братско-сестринских отношений. Наверно он ожидал приехать в самый разгар боевых действий. Думал, придётся разнимать своих детей, а они вон... приспокойненько сидят и пьют кофе. Как будто знакомы уже тысячу лет.

      – Привет, – я отсалютовала ему кружкой и, переглянувшись с Феликсом, улыбнулась. Судя по всему, братец был того же мнения что и я, и тоже сейчас наслаждался картиной откровенного смятения Толика. – Я тут решила заехать на чашку чая... и случайно познакомилась с братом.

      – Рина, я... – начал было папа, да только его мысль потерялась где-то на подходах к мозгу, и так до конца и не прозвучала.

      – Да не волнуйся, пап, – выпалил братишка. – Арина не злиться. А я вообще только рад, что она, наконец, приехала.

      – Дело не в этом, – видимо, Толик всё-таки сумел отойти от первого шока, и теперь смотрел на меня совсем не дружелюбно, а как-то осуждающе. Я даже не сразу поняла, чем успела ему не угодить, да только папочка, не стал заставлять меня терзаться догадками и всё-таки озвучил то, что хотел. – Рина, где ты была?! Ты даже не представляешь, как мы волновались!

      – Не стоило, пап... – отозвалась, вздохнув с облегчением. Вообще, я думала, что он переживает по поводу того, что я приперлась к нему без предупреждения, а он, оказывается, просто волновался?!

      – Не стоило?! Ты уволилась с работы, разорвала контракт и укатила в неизвестном направлении, и после этого ты хочешь, чтобы я не волновался?!

      – Мне нужно было проветрить голову, – ответила, опуская глаза.

      – Голову проветрить?! – впервые на моей памяти Толик повысил голос. А это могло означать только одно – палку в этот раз я всё-таки перегнула. – Я перевернул вверх дном всю страну, но тебя нигде не оказалось. Более того, сим карту ты вытащила и найти тебя по ней мы тоже не могли. Да ты даже не представляешь, что мы все думали?!

      – Пап... – я глубоко вздохнула. – Мне было очень хреново, и один друг уговорил составить ему компанию в туре по Европе... Кстати, мама была в курсе, что меня не будет пару недель.

      – Да только уже на второй день, когда тебя начал разыскивать Валера, она первая и забила панику. Поставила на уши весь город! А если бы не Артур, я до сих пор бы не знал, что произошло. Благо он догадался мне позвонить... Но скажи, дочь... Что должно было случиться, чтобы ты так быстро сорвалась, оборвала все мосты и скрылась внеизвестном направлении?! Ты – та, которую раньше вообще было сложно выманить из родного города?!

      – Давай не будем об этом, – глядя в его глаза, попросила я, и, к моему удивлению, Толик понял, и больше спрашивать не стал. Да только в янтарных глазках Феликса промелькнул странный огонёк, и чует моё сердце, этот тип не на шутку заинтересовался причинами моего побега. Но, думаю, ему хватит ума, не спрашивать в лоб. Хотя... всё будет ясно... позже.

      И тут мой братишка вдруг вспомнил, что должен сейчас находиться совсем не здесь, и его уже как полчаса ждут в институте. Поэтому довольно скоро мы с Толиком остались наедине, и по его укоризненному взгляду я легко догадалась, что сейчас меня ожидает самый настоящий допрос.

      – Ты же из-за Тимура сбежала, ведь так? – спросил он, внимательно глядя мне в глаза. – Не скрою, для меня стало огромным сюрпризом сообщение Артура, о том, что у вас роман. А когда он сказал, что Тим живёт в твоей квартире, я и вовсе был поражён. И честно, побаивался, что если всё кончиться плохо, это обязательно скажется на твоей работе в группе. И что же в итоге?! Разорванный контракт.

      Я молчала, уперев взгляд в поверхность стола. Да и что мне было на это ответить?! "Прости, папа, я полная дура?!" Что-то подсказывает мне, Толика такой ответ совсем не устроит.

      – Я звонил Тимуру, – добавил он, и именно эта фраза заставила меня отвлечься от созерцания столешницы и вновь посмотреть на отца. – Не волнуйся, – на его губах растянулась грустная улыбка. – Этот конспиратор тоже ничего не сказал. Мне даже показалось, что он на меня за что-то злиться. Но... если вы оба не хотите говорить что произошло, значит это не имеет большого значения. А если это не имеет большого значения, я настаиваю на том, чтобы ты вернулась в группу.

      – Нет! – резко ответила я.

      – Так категорично? – проговорил Толик, слегка склоняя голову набок.

      – Прости, пап, но этот вопрос – решённый и обжалованию не подлежит.

      Он не стал отвечать, стараясь понять по глазам, какую тайну скрывает мой побег, да только вряд ли нашёл в них верный ответ. И видя, что он на самом деле очень переживает и за меня и за группу, я всё-таки рискнула объяснить... пусть не всё... пусть только общую картину. Сейчас, как никогда в жизни мне была необходима поддержка Толика, а без знания произошедших событий помочь он мне никак не мог.

      – Ты прав... мы с Тимом сильно поругались, но прошу тебя, не спрашивай почему. Поверь, этого тебе знать не стоит, – начала я свой рассказ. – Из города уехала, только чтобы не видеть Тимура. Понимаешь... когда всё это произошло, я поняла, что срочно должна менять собственную жизнь. Да только не знала, как... Поэтому и уехала. Думала, что смогу найти решение... придумать, как жить дальше. Но... Ничего не вышло, – я глубоко вздохнула, прокручивая в пальцах чашку с остывшим кофе. – Отдых закончился, а я так и не смогла решиться вернуться обратно... и столкнуться лицом к лицу со своей ошибкой... со своим прошлым. Тогда-то и вспомнила, что ты звал меня в гости... И теперь, я здесь.

      Он молчал, ожидая продолжения рассказа, но... так и не дождавшись, лишь как-то обречённо вздохнул.

      – Молодец, что приехала, – сказал Толик, ободряюще сжимая мою ладонь. – Я очень рад, что могу тебе помочь. Живи у нас, сколько захочешь. Если решишь остаться насовсем, мы все будем только рады. О деньгах вообще можешь не думать, поверь, я могу обеспечить тебя целиком и полностью. А что касается группы... прости, Рин, но к этому разговору нам всё равно придётся вернуться. Но... уже не сегодня.

      Кто бы знал, как в этот момент я была благодарна судьбе, что у меня такой понимающий отец. И пусть мы с ним виделись крайне редко, и большую часть моей жизни я вообще предпочитала считать, что его нет, да только незримая связь между нами существовала всегда. И сейчас, когда меня снова занесло на жизненное распутье, его поддержка стала настоящим подарком небес.

      Наверно, в этот самый момент в моей непутёвой голове и поселилась шальная мысль, что всё обязательно наладиться, и никакие проблемы, интриги и преграды уже не смогут этому помешать.

      Глава 2. Длинный язык

      И вот, моя жизнь снова куда-то потекла...

      Несмотря на все мои страхи и переживания, знакомство с Оксаной – женой Толика, прошло просто великолепно. Как и говорил Феликс, она приняла меня с распростертыми объятиями, а когда узнала, что я попросту сбежала к ним от собственных проблем, начала настаивать на моём полном переезде к ним.

      Если честно, она произвела на меня просто колоссальное впечатление. Хотя, с первого взгляда искренне напомнила маму. По крайней мере, внешне.

      Ксюха (как она сама попросила её называть) оказалась ровесницей Толика, но выглядела при этом гораздо моложе. В противовес мужу и сыну, была убеждённой блондинкой, пусть и крашеной, а в сочетании со светло-карими глазами её короткое светлое каре смотрелось очень гармонично. Оксана выглядела довольно хрупкой и милой, но это не мешало ей уже на протяжении многих лет занимать пост главного врача довольно крупной частной клиники. И как сказал Феликс, свой персонал она держала в жуткой строгости.

      В общем, от нашего знакомства у меня остались только положительные эмоции, а все страхи канули в небытие. Наверно, я больше сама себя накрутила, поверив сложившимся стереотипам о злой мачехе. А на деле всё оказалось с точностью да наоборот.

      Мне выделили отдельную спальню, которая, по словам всё той же Оксаны, всегда предназначалась именно для меня. Конечно, поначалу я, в это не поверила, с трудом спрятав ироничную ухмылку, да только попав внутрь, тут же поняла, что мне сказали правду.

      Уже с первого взгляда стало ясно, что эта спальня создавалась не как гостевая, а должна была стать маленьким мирком для конкретного человека. Вся комната оказалась выполнена в разных оттенках персикового и оранжевого, у дальней стены располагалась широкая низкая кровать, напротив стоял встроенный в стену зеркальный шкаф и резной туалетный столик. Огромное окно было плотно закрыто теневыми шторами, а пол укрывал пушистый ковёр, вино-красного цвета.

      А когда, медленно проходя по комнате, я увидела на стене фотографию в рамке, то чуть не расплакалась от нахлынувших эмоций... ведь там... за тонким стёклышком были изображены мы с Толиком. Это был чуть ли не единственный наш совместный снимок, и насколько я помню, мне на нём чуть больше четырнадцати.

      Именно в этот момент, осознав, что меня тут действительно ждали, я и приняла окончательное решение временно пожить здесь. И понять, наконец, что может значить в жизни настоящая семья.

      В этот вечер я занималась лишь тем, что распаковывала свои немногочисленные шмотки и распихивала их по полкам. Наверно, если бы не Ксюша, у меня на это дело ушёл бы не один день, но она оказалась отличной помощницей, и благодаря её участию, к полуночи почти все мои пожитки заняли отведённые им места. Оставалась лишь сущая мелочь... С которой, к собственному удивлению, я и провозилась весь следующий день.

      Пока мои старшие родственники занимались зарабатыванием денег, а младший усердно грыз гранит науки, я решила набраться смелости и связаться, наконец, с подругами. Звонить не стала... справедливо решив, что не горю желанием выслушивать тонны упрёков, поэтому предпочла просто написать, что снова в стране, но домой пока не собираюсь.

      Глара ответила почти сразу. Не очень цензурно выразила своё отношение к моему внезапному исчезновению, но благоразумно решила не упоминать его причины, которые, естественно, были ей прекрасно известны. Я рассказала ей о своих метаниях по просторам Европы, о том, что пока решила остаться у отца... на что подруга отреагировала довольно просто. А потом и вовсе написала, что мне, на самом деле, лучше пока не возвращаться, и пожить здесь... так сказать, в новой обстановке.

      Всё-таки, Глара всегда понимала меня куда лучше других. Наверно, именно поэтому и была единственной, кому я доверяла почти безгранично. Хотя и Ленку и Машу я искренне любила и считала своей второй семьёй. Всё ж, что ни говори, а с подругами мне в этой жизни очень повезло.

      Весь день я искренне и честно валяла дурака. Рылась в интернете, слушала музыку, играла на обнаруженном в комнате Феликса синтезаторе... Пила кофе, курила на балконе, да только в такие моменты ничего не делания свободный от лишней нагрузки мозг отчего-то куда чаще стал возвращать меня к тому человеку и тем событиям о которых нужно было забыть. И в итоге, поддавшись очередному моменту меланхолии, вытащила из сумки свой старый блокнот со всякой дребеденью и начала записывать в него какие-то приходящие на ум строчки. Получалось немного коряво, но, тем не менее... мне понравилось.

      "Я подарю тебе крылья!

      Я научу тебя летать!

      И сказку сделаю былью!

      Дай только раз тебя обнять...

      Я подарю тебе звёзды!

      Будут они светить для нас.

      И пусть уже слишком поздно...

      Пусть будет всё в последний раз!"

      Записав это, перечитала ещё раз... потом ещё, и резко поднявшись на ноги, быстро ринулась к синтезатору, потому что, неожиданно для меня самой в голове появилась мелодия... просто идеально подходящая под эти слова. Она лилась из-под пальцев так, как будто была давно выучена мной, а ведь на самом деле, я слышала её впервые.

      Наверно, именно в этот момент, мне стало предельно ясно, что в моей жизни нет никакого смысла без музыки... без сцены... И только сейчас решилась признаться самой себе, что именно этим мечтаю заниматься. И коль мои отношения с "ОК" так быстро и триумфально оборвались, ничего не удерживает меня от того, чтобы начать петь самой. В конце концов, что мне может помешать?! Правильно... Ничего!

      В общем, когда вернувшийся с учёбы братец с нескрываемым удивлением обнаружил меня у собственного синтезатора, я с видом настоящего триумфатора презентовала ему уже готовую песню с тремя куплетами. И пусть она была ещё очень сырой... и, по-хорошему, над ней предстояло ещё очень долго и кропотливо работать, но Феликс был поражён до глубины души. Он даже заговорил не сразу, рассматривая меня с таким нереальным удивлением, что я уж было подумала вызвать ему скорую. Да только он вовремя пришёл в себя и, одарив меня аплодисментами, упал в кресло у кровати.

      – Это определённо нужно записать! – воскликнул он. – Ринка, а я и не знал, что ты так офигенно поёшь! А откуда песенка?!

      – Не поверишь, сама придумала! – ответила, гордо вскинув голову. – Как считаешь... она может понравиться публике?

      – Да ещё как! – судя по характерным всплескам рук и повышенному тону, мой братик до сих пор прибывал в сильно эмоциональном состоянии, а хитрый блеск в его глазах красноречиво намекал на то, что он уже мысленно подсчитывает свою долю гонорара. – В общем, так... я найду музыкантов, организую репетиции, и подыщу подходящую студию для записи. Всё Арина Анатольевна, будем делать из тебя звезду! Ты, надеюсь, сцены не боишься?

      – Конечно, боюсь, – усмехнулась, одаривая братика насмешливым взглядом, а потом и вовсе рассмеялась в голос. – Брось, Феликс, я выросла на сцене, и если чего-то и боюсь, то уж точно не публичных выступлений.

      Поднявшись с места, собрала записи и направилась к себе в комнату, да только уже у самого выхода меня остановил хитренький голосок брата.

      – Слушай, а как ты относишься к боулингу?!

      Если честно, этот вопрос заставил меня буквально замереть на месте и, обернувшись, непонимающе уставиться на Феликса.

      – А что?!

      – Просто, вечером нас ждут в клубе, а я просто хотел, на всякий случай, уточнить, нравиться ли тебе эта игра? – он проговорил всё это с таким невинным выражением лица, что вызвало у меня невольную улыбку.

      – Ну что ж... боулинг, так боулинг, – ответила я, довольно улыбаясь. – Это всё равно лучше, чем продолжать сидеть в четырёх стенах.

      И тут же отправилась готовиться к предстоящему культурному мероприятию. Эх, знала бы тогда, чем мне всё это обернётся, с удовольствием осталась бы дома. Но... увы, в тот момент я буквально сгорала от нетерпения, и была целиком и полностью поглощена приведением себя в порядок. Да подошла к этому вопросу с таким странным рвением, как будто меня как минимум пригласил на бал очаровательный принц из сказки. Создавалось впечатление, что меня вообще всю жизнь из дома не выпускали, а тут вдруг неожиданно разрешили идти на все четыре стороны, да ещё и денег на дорожку дали... В общем, давно я в люди не выходила, поэтому и приняла предложение братца с такой лёгкостью. И в назначенное время уже сама ждала, когда же, наконец, соберётся "его мегамодное высочество".

      Но, когда он всё-таки явил свою персону моим очам, тут же поняла, что скучно сегодня мне не будет. Феликс выглядел великолепно, и даже самый ярый критик не смог бы найти в его образе хоть какой-то малейший изъян. Если честно, появиться на людях с таким кавалером было бы не стыдно и самым знаменитым поп дивам планеты, что уж мне. Хотя... сегодня и я сама выглядела под стать братцу, и, глядя на нас, Оксана лишь покачала головой и предпочла скрыться на кухне. И только бдительный Толик очень настоятельно просил нас не делать глупости. Кстати обращался при этом в первую очередь к Феликсу, что уже должно было меня насторожить, но... не насторожило.

      С этого момента и началось моё знакомство с тем Питером, в котором обитал мой брат. И с такого ракурса этот город выглядел ещё более удивительным.

      Добравшись до клуба на такси, мы приземлились за центральный столик, и началось... К нам всё время подсаживались какие-то люди, каждый из которых выражал мне своё глубочайшее почтение, и естественно, предлагал выпить за знакомство. Таким образом наша толпа начала стремительно разрастаться, и примерно на третьем новом знакомом я перестала запоминать имена.

      Сначала мы пили шампанское, и даже пытались играть в боулинг. Затем, когда наш дружный коллектив стал не в пример больше, а состояние моего опьянения начало медленно доходить до отметки "танцуют все", игра в шарики и кегли стала нам не интересна. В ход пошли более крепкие напитки, а число приятелей Феликса, желающих лично познакомиться с его сестрой, стало стремительно увеличиваться.

      В итоге, у меня сложилось впечатление, что с нами гулял весь этаж, включая барменов и официантов. А когда Флекс, как я сократила имя братика, понял, что его друзья ещё не достаточно поражены, и как-то уговорил администратора временно закрыть двери и переоборудовать боулинг в караоке бар... началось самое страшное.

      Если кто-то когда-то слышал, что представляет собой пьяное караоке, то с лёгкостью поймут, что царящий вокруг гул голосов был просто отвратительным. Ведь пьяные люди уже чувствуют себя звёздами мировой величины, и им совершенно плевать, что музыка из колонок доноситься, одна, слова на экране другие, а голос вообще поёт своё! Зато насмеялись мы от души.

      Ближе к трём часам ночи народ начал понемногу расходиться... и вскоре, в заметно опустевшем помещении нас осталось не больше десяти человек.

      – Рин, спой! – промямлил Феликс, буравя меня умоляющим взглядом. – Плиззз... Систер...

      – Отстань, – отмахнулась я, медленно потягивая очередную порцию своего любимого бренди.

      – Ну, Рина... Публика просит! – он тут же вяло поднялся на ноги и, обведя оставшихся знакомых внимательным взглядом, резко завопил и захлопал в ладоши: – Просим! Просим! Давай Рина! – орал он во всю глотку. И, вопреки моим ожиданиям, ребята тоже поднялись с мест, и тут же решили поддержать друга.

      На мои вежливые просьбы "заткнуться" эти чудики реагировать отказывались, и замолчали только тогда, когда я покорно взяла в руки микрофон, и, глядя умоляющим взглядом на заметно повеселевшего бармена, попросила включить уже что-нибудь. Тот лишь усмехнулся, и спустя несколько минут по залу разлились до боли знакомые мне аккорды одной из самых первых песен группы "ОК" под названием "После заката", с которой полтора года назад они брали вершины хит парадов сразу нескольких федеральных радиостанций. Да только после этого их популярность резко упала, и утраченные позиции им удалось восстановить только с выходом нового альбома, то есть, этим летом. Зато сей хит совершенно непонятным мне образом оказался на диске караоке, и, рассмеявшись в голос и с трудом подавив в себе нарастающую истерику, я всё-таки запела.

      Если честно, в этот момент меня переполняли такие сильные противоречивые эмоции, что и не передать, ведь на последнем концерте эту песню мы исполняли вместе с Тимуром, и петь её сейчас одной... в прокуренном зале боулинга... под корявое караоке было более чем странно, но... Я всё-таки запела. И закрыв глаза, снова вернулась в нашу уютную студию на пятом этаже. Как вживую увидела перед собой ребят. Сеню, с его вечной тягой к растениям... Гошу, натирающего до блеска свою любимую установку... Кармина, который в очередной раз делал пометки в своих записях в большом блокноте... А потом... перед мысленным взором возник и Тим... с его извечной полуулыбкой и недовольным выражением лица... И только сейчас я поняла, что уже довольно давно пою с закрытыми глазами, а в зале стоит полная тишина.

      От осознания этого простого факта, я тут же разомкнула ресницы и обвела удивлённым взглядом всех присутствующих. Да только они все выглядели такими ошарашенными, что стало смешно, и в этот раз сдерживаться я не стала, громко и заливисто расхохотавшись прямо в микрофон.

      Наверно, именно это и стало для администратора Серёжи финальным гонгом для прикрытия сей прекрасной весёлой лавочки. Махнув рукой бармену Косте (кстати, этих двоих я запомнила сразу), он дал указание выключить музыку, после чего снова вернулся за наш столик.

      – Ребят, пора по домам, – проговорил он, глядя в первую очередь на пьяного Феликса. Ведь знал же наверняка, что стоит уйти этому заводиле, и подконтрольное ему заведение тут же опустеет. Да только мой братец никак не желал слышать о том, что веселье закончилось, и тут же поспешил перевести тему.

      – Ребят, – растягивая, практически пропел он. – Вы слышали, как поёт моя Рина?! Это же шедевр!

      – Ринка, ты у нас теперь звезда! – вторил ему не менее "трезвый" парень в серой кепке.

      – Просто песня хорошая, – поспешила отмахнуться я. А то если так пойдёт и дальше, то я попросту покраснею.

      – А я и не думал, что тебе нравиться "ОК"... – с выражением полного недоумения на лице, промямлил Флекс.

      – Кстати, – вступил в разговор администратор Серёжа. – Они у нас выступают в этот четверг. А я могу подогнать вам билеты на лучшие места.

      – А что, уже всё разобрали?! – спросил кто-то из-за моей спины.

      – Ещё месяц назад, как только билеты появились в продаже, – с гордым видом ответил Сергей.

      – А... точно, – протянул тот, что был в кепке. – Я слышал у них новая солистка, да и песенок клеевых целый вагон.

      – То-то народ и прётся поглазеть на обновленных "ОК". А альбомчик и правда прикольный.

      – Ха! – воскликнула я, перебивая местных фанатов моей бывшей группы. – А ведь нет у них больше солистки!

      – Как нет?! – удивлению Сергея не было предела. Да что там говорить, после этой фразы вся оставшаяся толпа уставилась на меня как папуасы на телевизор.

      – Так нет! – от подобного удивления мне снова стало до дебильного смешно. – Сбежала она от них!

      – А ты, прости, откуда знаешь?! – теперь даже бармен покинул свою любимую стойку и подошёл поближе.

      – Почтовый голубь на лапке принёс. Знаю и всё! – огрызнулась я.

      – Ты что, не веришь моей сестрёнке?! – молниеносно вскочив с места, воскликнул пьяный Феликс.

      – Нет, что ты, – поспешил оправдаться Костя, ища глазами поддержки у администратора.

      – Просто, если это действительно так, то будущий концерт станет провальным, – скрестив руки на груди, добавил тот. – Ведь это будет презентация их нового альбома, а он почти весь исполнен их солисткой.

      – Это весомый аргумент, – согласился мой братец и, слегка пошатываясь на месте, тут же полез в карман за телефоном. – А давайте спросим, правда ли это... А то, может, стоит запасаться тухлыми помидорами?! – он коротко хихикнул, и, потыкав пальцем в огромный экран своего коммуникатора, с довольным видом поднёс его к уху. Но тут же передумал, и включил громкую связь.

      Поначалу все мы слушали длинные гудки... И, спустя примерно десять секунд ребята начали странно переглядываться, да только Флексик отчего-то был уверен, что трубку всё-таки возьмут. И оказался прав.

      – Что?! – до жути раздражённым тоном проговорила трубка.

      Услышав, кому именно додумался позвонить мой пьяный брат, я чуть не взвыла в голос. И тут же попыталась отобрать у него телефон, да только было слишком поздно.

      – Привет, Тимурчик! – протянул он, едва сдерживая смех. – Да вот звоню узнать, как твои дела?!

      – Прекрасно, Феликс. Это всё, что ты хотел?! – судя по всему, отношения между этими двоими были далеко не дружескими. Да меня немало удивил уже тот факт, что они вообще знакомы, хотя... Тим же рассказывал, что знает Толика чуть ли ни с детства, а значит и с Феликсом их тоже должно что-то связывать.

      – Неееееет, – протянул братишка, делая глоток бренди из моего бокала, и тут же сморщился так... что его перекосило. – Скажи, Тим, а это правда, что от вас сбежала новая солистка?

      В трубке, как и во всём помещении, где мы находились повисла полнейшая тишина... мне даже показалась, что ребята временно перестали дышать.

      – Тебе, какая разница?! – ещё грубее прорычал Тим.

      – Да вот мы с ребятами на ваш концерт собрались. А тут говорят, что он будет провальный... ведь вашей девочки больше нет! – ехидным голоском выдал Феликс.

      – Слушай ты... иди проспись! А проблемы с моим концертом я решу без твоего участия. Пока.

      На этом вызов оборвался, а до меня только сейчас дошло, какую именно идиотскую глупость мы с Феликсом только что сделали.

      И, чует моё сердце, скоро нам обоим придётся за это ответить...

      ***

      Но, вопреки моим ожиданиям возмездие не ждало нас на пороге квартиры... Но нет. Оно пришло позже.

      Наверно, это своё пробуждение я запомню надолго, потому что так меня ещё никто никогда не будил...

      – Арина!

      Толик ворвался в мою комнату, подобно разыгравшемуся тайфуну, и провопил моё имя настолько громко, что я уж было подумала, что начался пожар. Да только на деле всё оказалось даже хуже.

      – Арина, поднимайся, и живо на кухню! – не унимался он. – Сейчас же!

      Честно говоря, игнорировать такие просьбы отца, тем более озвученные подобным тоном, не было никакого желания, хотя вставать с кровати категорически не хотелось. Тем более, что судя по всему, с того момента как я легла, прошло не так много времени. Но... выбора не было, и уж если Толик просит... Нет, требует, то нужно идти.

      Не обременяя себя натягиванием лишней одежды, я выползла из спальни в том же, в чём и спала, и, проковыляв по залитой утренним солнцем квартире, застыла перед входом на кухню. А там меня ожидала удивительная картина: замерший посреди кухни Толик, в своём извечном сером деловом костюме, со странной смесью злобы и презрения взирал на сидящего на высоком стуле Феликса. Тот кстати был замотан в какую-то цветастую простыню, и, судя по выражению его лица, до сих пор никак не мог справиться с действием принятого накануне алкоголя.

      – Проходи, сестрёнка, – проговорил он, со странной вымученной улыбочкой. – Будем выхватывать вместе.

      – А за что хоть? – спросила я, присаживаясь рядом с ним. – Мы ж вроде ничего плохого не сделали...

      – Не сделали?! – снова завопил папа. – А кто вчера завил во всеуслышание, что из "ОК" ушла солистка?! Не ты ли, Рина?!

      – Ну... – наверно, только сейчас до меня, наконец, дошло, что именно так разозлило папочку. Если честно, меня б подобная выходка тоже вывела из себя.

      – Что?! Не слышу?! – не унимался Толик.

      – Прости, я не должна была этого делать... – отозвалась, опуская глаза.

      – Вы оба виноваты! Тоже мне, нашли друг друга, два одиночества! Ладно уж... ты имела полное право это ляпнуть, да только твой братец отличился ещё больше, позвонив среди ночи Тимуру!

      – Пап... – голос Феликса звучал сейчас очень виновато.

      – Не надо оправдываться, – отозвался Толик. – Я же прекрасно понимаю, что ты просто хотел в очередной раз выпендреться перед друзьями! Да вы хоть представляете, какие у вашей выходки будут последствия?!

      – А что может быть?! – недоумённо поинтересовался братик.

      – А то! – буркнул Толик, усаживаясь напротив нас. – Интернет уже пестрит сообщениями, что "ОК" на грани полного краха, что назначенные концерты не состояться, и ещё куча всякой фигни! Ребята в шоке. Мне утром звонил Тимур, и уж поверьте мне, был он при этом куда злее, чем я сейчас.

      – Пап, извини нас... Глупо вышло, – снова попыталась вымолить прощение я.

      – Твоим "извини", ничего не исправить. И знаешь, что, Рин... – он поднял на меня серьёзный взгляд, сделал глоток кофе, и только потом продолжил. – После такой подставы ты просто обязана спасти группу. Если этого не произойдёт, ребят ждёт большой провал на уже ближайшем концерте. Ведь они сделали на тебя слишком большую ставку, когда записывали свой новый альбом. Не знаю, что там у вас произошло, но ты должна вернуться. Прошу, подумай над этим. Надеюсь, ты примешь правильное решение.

      С этими словами, повергшими меня в самый настоящий ступор, он вернул чашку на стол, и тут же покинул кухню. А мы с ошарашенным Феликсом так и остались тупо взирать ему вслед.

      – Э-э... Рина... Я что-то ни фига не понял, – промямлил Феликс, всё так же глядя куда-то перед собой. – Ты и есть сбежавшая солистка "ОК" или у меня слуховые галлюцинации?

      Я обхватила голову руками, и не глядя на брата, схватила отцовский кофе и сделала большой глоток. Напиток оказался очень крепким, причём без малейшего намёка на сахар, но, наверно, именно это и смогло вернуть меня в суровую реальность.

      Да уж... не думала, что у нашей вчерашней пьянки будут такие жуткие последствия. Ведь теперь, чтобы не прикончить группу я буду обязана выступить вместе с ними на предстоящем концерте. Ведь иначе...

      Нет. Мне даже думать не хочется, что может произойти.

      Но и вернуться к ребятам я не могу. Ведь в таком случае весь мой побег превратиться в обычный каприз избалованной девицы, которая может менять свои решения по несколько раз в день. А я совсем не такая и привыкла быть хозяйкой своему слову. И если уж ушла, причём громко хлопнув дверью, то обратного пути для меня нет.

      Что же делать?!

      Какой-то замкнутый круг получается.

      – Рина...– донёсся до меня настороженный голос брата. – Ты в порядке?

      – Нет, – честно ответила я. И, развернувшись, плюхнула в кофе пару ложек сахара и отправилась на балкон.